Аннотация: Откровенно говоря - это кусок из очередного романа, оформленный в рассказ. Штопарь - штопальщик наших дыр, наших ошибок в жизни, нашего неверия в себя. Рассказ - об одной из его подопечных.
Штопарь
Начиналось все, как всегда. Тоннель. Свет в конце тоннеля. Голубоватый, мерцающий, манящий свет. Альбина знала, что делать. Она проделывала этот путь уже в третий раз. В первый раз было жутко страшно, она не понимала, что происходит, где она и казалось, что на этом все и закончится. Когда она оказалась здесь во второй раз, сознательно, память уже хранила смутные воспоминания о случившемся и страх сменился любопытством, что же дальше. Но и во второй раз точка не была поставлена. Нынешний раз должен был стать окончательным и бесповоротным. Все условия были выполнены, как и обговаривалось - Альбина летела по тоннелю в поисках заслуженного покоя.
Приблизившись к светлому пятну, она уткнулась в подобие стены. Изумленно оглядываясь, она в нерешительности отпрянула назад. Такого раньше не было! А где дверь? Где деревянный домик? Свет слепил глаза, и поначалу стена казалась сплошным сияющим пятном, потом, когда глаза немного привыкли, на стене стала различаться надпись буквами довольно внушительных размеров: "Вход воспрещен". Альбина смотрела на надпись, словно в первый раз в своей жизни видела буквы. Как это - вход воспрещен? Они же обо всем договорились? Она же выполнила все, как обещала? И теперь вход воспрещен?
- Штопааааарь!!! - закричала она в неизвестно куда. Ответа не последовало. Альбина уселась у стены, соображая, что же делать дальше. Ничего путного в голову не приходило. Может, она сделал что-то не так? Не так, как обещала? Если события первого путешествия по тоннелю, когда случилась клиническая смерть после ожога, она помнила весьма смутно, то события второго раза Альбина могла пересказать до последней детали. Тогда она наглоталась лошадиной дозы снотворного, пытаясь покончить с ненавистной жизнью раз и навсегда. А с чего её было любить свою жизнь? После оглушительной, ошеломительной карьеры фотомодели оказаться в положении калеки с обожженным кислотой лицом? Ах, жертва психопата! - восклицали журналисты. Все жалели, а ей не нужна была жалость. Она-то знала, что жизнь кончена. Если со славой, карьерой, признанием покончено, если осталась лишь только жалость и насмешки - то оставаться в живых не имело никакого смысла. Даже когда фанатичный профессор сделал ей пересадку лица от неизвестной девушки, попавшей в автокатастрофу, она лишь укрепилась в своем желании покончить со всем одним махом.
Чужое лицо... Когда Альбина увидела впервые свое отражение, она чуть не лишилась сознания. От ужаса. По её мнению, новое уродливое лицо было ничуть ни лучше обожженного. И жить с такой внешностью означало для Альбины лишь серое тоскливое существование. Зачем? Несмотря на работу психологов и врачей, сразу после выписки из больницы она наглоталась снотворного в надежде больше никогда не увидеть этот мир. Вот тогда-то она и попала в тоннель еще раз, и дверцу в конце тоннеля нашла, и даже вошла в неё, очутившись в помещение, напоминавшем сени в деревенском домике.
Пройдя в горницу, она оказалась в чисто выбеленной комнате. Убранство комнаты было типичным для деревенского домика, с белыми кружевными занавесками на маленьких окнах, грубым деревянным столом посередине комнаты, парой стульев да натопленной печкой, на верхотуре которой восседал, свесив ноги в лаптях, мелкий старичок с седой бородой. Он с усмешкой смотрел на гостью, не выражая особого восторга, и вообще производил впечатление вредного и сварливого хозяина.
- Зачем пришла?
- Я? Я ... не приходила. Я не знаю, как я тут оказалась. Где я? Я умерла?
- Ха-ха. Захотела. Думаешь, все так просто? Нет, красавица, наглотаться сдуру таблеточек недостаточно для билета на тот свет.
- Тогда где я?
- У меня в гостях. Хотя гостья ты непрошеная, но что с тобой делать. Располагайся, коли пришла.
Альбина опасливо огляделась.
- А вы кто? - холодно спросила она.
- Ути, какие мы любопытные. Кто, кто... А на кого похож?
- На злобного старикашку! - выпалила Альбина. Как ей все надоели! Мало того, что жизнь не дали прожить нормально, так теперь и умереть не дают. Приволокли неизвестно к кому неизвестно куда, еще и этого старикана терпеть!
- Ну, ну! Повыступай мне тут. У тебя времени, я чувствую, много.
- Вообще-то нет. Мне здесь совсем не нравится, и я хочу поскорее отсюда уйти. Я собиралась в другое место!
- Куда-куда? В другое место?- старик повернулся к ней правым ухом, якобы не расслышав. - А в какое такое место, а, красавица?
Альбина задумалась. Действительно, а куда она собиралась? На тот свет? А что он из себя представляет?
- Это уже мое дело, куда я собиралась. Сама разберусь как-нибудь, без вас, уважаемый. И не называйте меня красавица!
- Да уже разобралась, раз тут оказалась. - старик проворно спрыгнул с печи и подошел к окну. - Глянь, какая пурга за окном метет. Куда собралась?
- Пурга? - Альбина изумленно взглянула за занавеску. Сквозь снежную завесу даже не было видно, где стоит домик и что находится вокруг. - Вроде, лето на дворе было... И вообще, тоннель, свет... При чем тут пурга? Где я?
- Когда было лето? Когда ты собиралась в "другое место"? - съехидничал старик, хихикнув и прищурив глаз.
Альбина осторожно присела на деревянный стул. Что происходит? Может, кто-нибудь прознал про её прошлое и теперь хочет шантажировать, вытянуть деньги? Увезли подальше, спрятали, словно заложницу. А тоннель был лишь в её воображение, действие таблеток?
- Так вы не собираетесь сказать мне, где я и сколько вы меня здесь продержите?
- Деньги мне твои не нужны, - крякнула старик, устраиваясь обратно на печь. - А вот насчет увезли, спрятали, это что-то похоже на истину, но не совсем.
Альбина уставилась на него, как на приведение. Вот еще телепатии ей не хватало.
- И сколько мне здесь торчать?
- А куда тебе торопиться? Ждет тебя кто?
Альбина опять не нашлась, что ответить.
- Что молчишь, сама не знаешь? Ну, вот подумаешь чуток, мне, старому, по хозяйству поможешь. Если найдем кого-нибудь, кому ты нужна там, откуда пришла, потом и подумаем, отпускать тебя или нет.
- Так я все-таки заложница? Вы думаете, если обо мне схватятся, то заплатят за меня? Ошибаетесь! Я для всех умерла!
- Ох, была ты дурой, дурой и осталась. Уже который раз через мозгочистку проходишь, а все никак не поймешь, что к чему.
Альбина с подозрением посмотрела на старика. Где-то она его уже видела. Старательно перебирая в памяти все знакомые лица, она не могла припомнить, где они встречались. Хотя такой тип наверняка не прошел бы в её жизни серой тенью. Вряд ли из прошлой жизни, там у неё таких знакомых не было. Зачем она ему?
- Встречались, встречались. - продолжил её мысли старичок. - Не так давно, красавица. - опять противно хихикнул он.
- Да перестаньте вы меня красавица называть! У меня имя есть!
- И какое, позволь узнать? - он изобразил переполненное любопытством лицо.
- Альбина.
- А-а-а! Чего-то ты на Альбину не похожа.
- Так получилось. - смутилась она. - Пересадили мне лицо какой-то неизвестной уродины. А вам какое дело?
- Да никакого. Мне все одно. Ко мне нутро приводят, а не личину.
- А вы кто будете?
- Я-то? А зови меня Штопарь.
- Как - как?
- Штопарь. Работа у меня такая - штопаю я.
- Чего штопаете?
- Чего-чего. Что придется, то и штопаю.
- Портной что ли?
- Да неее. С нуля вещь не шью, этим другие занимаются. А вот если просто заштопать где, то это ко мне. Если вещь совсем негодная и не восстановишь уже, то выбрасываю.
Альбина огляделась.
- Что-то не вижу я вещей ваших. Или сейчас без работы сидите?
Штопарь опять прищурился.
- Ошибаешься. Без дела я редко сижу. Сейчас как раз подкинули работенку одну, пока еще не решил, что мне с ней делать. Стоит ли нитки тратить, или сразу к мусорщикам.
- К мусорщикам?
- Ага. Они там что-то делают со старьем, перерабатывают, видоизменяют, я не вмешиваюсь в их дела. Ладно, дорогуша, давай делом заниматься. Разогрей-ка воды да на стол накрой.
Альбина вскинула брови.
- Я тут вам не прислуга! Если похитили меня, держите на здоровье, а на стол уж сами накрывайте.
- Вот как? - Штопарь равнодушно пожал плечами. - Сиди, голодай тогда. Тебе никто ничего на блюдечке не поднесет. И вот что - вздумаешь тут свои порядки устанавливать, живо в сени перемещу, будешь там жить, потом и за порог недолго, так что выбирай. Только долго я таких гостей терпеть не буду.
- Да ну? И что же сделаете? Домой отправите? Убьете?
- Зачем? Отдам мусорщикам.
- А они и людей берут?
Штопарь как-то странно посмотрел на неё, словно на душевнобольную.
- А то! Так что давай, не выкаблучивайся тут мне, живо ужин нам собери. По полочкам пошарь, в сенях посмотри, что есть. А я посплю пока чуток, не тревожь, пока сам не проснусь.
Штопарь завалился на бочок, свернулся калачиком и моментально захрапел. Альбина встала и потянулась. Под тяжестью тела скрипнула половица, но старик не шевельнулся. Крепко, видать, спит. Альбина осторожно сделала несколько шагов и, увидев, что старик продолжает сладко похрапывать, шмыгнула в сени. Оглядевшись, она не увидела никакой верхней одежды. Приоткрыв дверь, она отшатнулась - в дверную щелочку ворвался вихрь крупных снежинок вместе с колючим холодным ветром. Альбина тут же захлопнула дверь. О побеге и думать не стоило. Без теплой одежды, не зная, куда идти, она окоченеет после первых десяти метров пути. Умен старик, не зря спокойнехонько уснул, знал, что птичке лететь некуда. Она усмехнулась. Глупее ситуации и не придумаешь. По идее, она должны была очнуться либо на том свете, либо в больнице, либо вообще не очнуться. А она оказывается у какого-то странного старикашки с не менее странной профессией, на краю света, посереди зимы в самый разгар лета. Она была уверена, что со временем он все-таки скажет, чего от неё хочет, а пока придется играть по его правилам, не голодать же. Да и злить зловредного Штопаря не хотелось, кто знает, а что он способен. Вдруг маньяк какой.
Альбина пошарила на полках в сенях и обнаружила запасы молока и яиц. Совершенно не владея навыками готовки, она вертела все это в руках, усиленно соображая, что со всем этим делать. Есть хотелось до спазмов в животе. Пожалуй, яйца можно пожарить, уж это-то её нежные ручки осилят. Нажарила яиц, вскипятила воду в чайнике. Ждать старика или самой начать? Пожалуй, голод сильнее вежливости и она отрезала себе кусок омлета. Казалось бы - омлет испортить невозможно, однако же ей это удалось. Вкус был отвратителен.
- Что, уже ешь? Меня не дождавшись? - тут как тут проснулся Штопарь.
- Сами сказали - не будить. - огрызнулась Альбина.
- Да ты глотай, меня не стесняйся. - Штопарь соскочил с печи и отправил себе в рот кусочек её стряпни. - Мда, мастерица из тебя никудышная.
- А я и не нанималась. Я уже и забыла, когда в последний раз готовила.
- Ничего, ничего. Время есть, научишься.
- Я что тут - на курсы домохозяек поступила?
- Вот ехидна ведь. Считай, что так. Для начала. А потом посмотрим.
Старик вытащил какие-то травы и заварил душистого чаю.
Вместе с чаем еда показалась более съедобная. Она старательно жевала и раздумывала, где же она все-таки видела этого Штопаря. Ведь они точно уже встречались, но вот где?
- Да неужели не помнишь? - Штопарь с шумом отхлебнул чаю из блюдечка и крякнул от удовольствия.
- Ннет, не помню, честно говоря. - удивляться его способности читать мысли она уже перестала. - Может, подскажете, где?
- Нет, не подскажу, - спародировал он её интонации. - Придет время, сама вспомнишь. Что за народ пошел, совсем не въезжает ни во что. - неожиданно проворчал он на совершенно несвойственным ему жаргоне.
Они какое-то время продолжали чаевничать в тишине. Потом Альбина, повинуясь указанию хозяина, убрала со стола и даже вымыла посуду.
- Ведь можешь же быть нормальной девицей, чего сама себе голову забиваешь всякой ерундой? - спросил он её, почесывая бороду.
- А что значит нормальная? Как вы определяете? Неудачница, живущая в убожестве, по-вашему, значит нормальная, а красивая богатая удачливая женщина - потерянная душа? Вы к этому клоните?
- О! Наконец-то я услышал что-то интересное. А то все о внешности, да о внешности. Кому она важна, твоя внешность?
- Да что вы про меня знаете, Штопарь? Если я выгляжу, как выгляжу сейчас, то это не по своей воле, уж поверьте мне.
- Деточка, я про тебя знаю больше, чем даже ты. И не только о твоем лице, оно мне неинтересно, а вот то, что ты назвала потерянным - вот это то, что мне нужно!
- Что вы имеете в виду - то, что вам нужно?
- Ай, да ну тебя, - махнул он рукой. - Уперлась в оболочку и все тут. Ну, вот скажи на милость - чего бы ты сейчас хотела?
- Вернуть свое лицо. - не задумываясь ни на секунду ответила Альбина.
- Ясный перец. А зачем?
- Вернуться в свою нормальную прежнюю жизнь. Ясно? Другой жизни мне не нужно, если не могу вернуть прежнюю, то уж лучше вообще никакой. Меня использовали, меня...меня, - Альбина начала всхлипывать, словно маленький ребенок, - этот профессор, сволочь, не спросил меня, хочу ли платить такую цену за здоровое лицо, никто не подумал о том, что я не захочу так жить. Зачем они сделали это со мной? Лучше бы я просто умерла и все, лучше бы я никогда не выходила из больницы!
Альбина уже не просто всхлипывала, а рыдала в голос.
Штопарь забрался обратно на печь и стал болтать ногами, и не собираясь утешать свою гостью. Дождавшись, когда успокоится сама, он скинул ей платок.
- Слезы осуши и давай поговорим спокойно.
Альбина не переставала удивляться изменениям в тоне Штопаря, от противного и хулиганисто-задиристого до совершенно спокойного и делового.
- Итак, ты говоришь, что если бы вернуть все назад, ты бы предпочла жить с сожженным лицом, изуродованным отвратительными шрамами? Так?
- Нет. Я хочу мое лицо - мое красивое лицо, способное вернуть мою прежнюю жизнь.
- Прежнюю жизнь? Ты об этом плачешь? А что ты потеряла?
- Что потеряла? Все! Я потеряла все!!! Мою работу, моих друзей, мою благоустроенную жизнь, полную удовольствий, все!!!
Штопарь заерзал, посмотрел в потолок, почесал в затылке, пробормотал "Мусор или еще нет?" и вздохнул.
- Давай по порядку. Что ты там перечислила? Работа? А что, на свете работа существует только для фотомоделей? Насколько мне известно, на работе тебя не очень то жаловали, дорогая, не питай иллюзий. И вообще - мозги тебе на что дал Создатель? Неужели ты настолько безнадежно глупа, что не можешь придумать, как использовать свои знания? - он не без удовольствия заметил, как передернулась Альбина от слов "безнадежно глупа". С тщеславием у неё было все в порядке. - Ладно, с этим вроде ясно. Либо ты ни на что ни годная идиотка, либо умная женщина, способная перевернуть горы. Поехали дальше. Друзья? Кого ты зовешь друзьями? Греющихся в твоих лучах славы завистников, готовых подставить тебя в любую минуту? Или услужливых поставщиков наркоты, жадных лишь до твоих денег и одурманенного секса? Это твои друзья, по которым ты плачешь? Или так называемы подружки, исходящие желчью от зависти к твоим успехам? Они же и продавали тебя журналистам при первой возможности! Думаешь, откуда столько скандальных историй и фотографий в прессе? Из воздуха брались? Ага, как же. Признай уже, не было у тебя друзей. Может, и были когда-то давно, но ты о них благополучно позабыла, а новых не приобрела. Потому что, были бы у тебя настоящие друзья, им было бы все равно, что стало с твоей внешностью.
Альбина только открывала рот, чтобы возразить, но так и не смогла ничего сказать. Слова растворялись и исчезали, не выдерживая воздействия кислотного раствора правды. Он был прав, противный Штопарь. Всю подноготную выковыривает, и откуда только обо всем знает? Она опустила голову на руки, не зная, что сказать. Старика, однако, не смягчило её состояние.
- Вижу я - завидное у тебя окружение было, ничего не скажешь, всяк мечтает о таком. - продолжал он. - Что там у тебя еще было, по чему плакать? Ага, красивая жизнь. За мыльным пузырем наблюдала когда-нибудь? Как переливается всеми цветами радуги, как парит над землей, словно на крыльях, как завораживает своим сиянием на солнце? Это и есть твоя жизнь. Красивый мыльный пузырь. Пустой внутри и созданный из противного мыла. Как только он наткнулся на препятствие, он лопнул. Лопнул и разлетелся на мелкие капли мыльной влаги, отвратительной на вкус. Именно поэтому тебе это и не понравилось. Была бы твоя жизнь сделана из ценных кристаллов, так просто бы её не разрушили. А так что - тьфу, ни силы, ни энергии, ничего интересного. Смотреть противно - как тряпка половая распласталась перед неприятностями.
- Ну, хватит! -Альбина подняла на него заплаканные глаза. - Ты, старик, зарвался совсем. - она от возбуждения перешла на "ты". - Может, и мыльный пузырь я имела в качестве своей жизни, а все завидовали этому! Значит, было, чему завидовать? А то, что сломалась я - так это любой бы сломался, пошли ему на голову сумасшедшего с серной кислотой и хирурга без башки, сделавшего из тебя подопытную крысу!
- Нет, ну не дура? - обратился Штопарь куда-то в потолок. - Дура и есть. Говоришь ей, говоришь, а ей что в лоб, что по лбу.
- Называй, как хочешь. Мне до твоего мнения, как до...
- Угу. Это я вижу. Нет, чтобы ценить, что получила возможность жизнь свою пересмотреть, из пузыря во что-то стоящее превратится, так нет, тебе же нравится пробкой безвольной плыть по луже, жалеть себя, плакаться на каждом углу.
- Насчет безвольной, это ты загнул. Я-то решение приняла, только вот почему-то не сработало и я здесь оказалась. Как только выберусь, я задуманное все равно сделаю. А может, и здесь получится, если не помешаешь.
Штопарь расхохотался. Аж по печи кататься стал от смеха, за живот схватился.
- Ох, насмешила, ох, ну даешь! Спасибо, красавица, давненько я так не смеялся!
- Не вижу ничего смешного. - обиделась Альбина. Хорошенькое дело сидеть с сумасшедшим в одном доме, да еще и зависеть от него.
- Это таблеток наглотаться ты решением называешь? Ой, умора! Да еще и думаешь, что мне надо тебе мешать в этом? Да у меня столько дел, что не до тебя. Надоела ты мне уже.
- Так отпусти, если надоела. - с вызовом крикнула Альбина.
- Иди, кто тебя держит-то?
- Так... там, на улице, буран. - смутилась Дормич. - Дай одежды, скажи, куда идти.
- Еще чего. Я тебе не нянька. Хочешь идти - иди. Только свои проблемы сама решай, а то привыкла, что все за тебя делают. Хватит, выросла уже! - Штопарь зевнул и улегся на печи. - Вздумаешь уходить, не забудь дверь поплотнее захлопнуть. А то напустишь мне тут холоду... - проворчал он сонным голосом и тут же захрапел.
Альбина подошла к окну и отодвинула кружевную занавеску. Метель не угомонилась, все так же бушуя белыми потоками снега и ветра. О том, чтобы идти куда-то, можно было и не думать. Альбина вдруг поймала себя на мысли, что она погорячилась, пообещав Штопарю выполнить свое намерение покончить с жизнью. На самом деле она почему-то не ощущала больше такого уж горячего желания сделать это. Как бы ни жгли его слова, но в них было зерно истины. Красивость её прежней жизни существовала больше в её представлении, а не в реальности. Конечно, та жизнь давала больше возможностей, но и грязи в ней было немало. Нынешняя жизнь не дает ничего. А может, это лишь на первый взгляд? Она всегда гордилась не только своей внешностью, но и умом. Старик задел её по делу - она ведь не законченная идиотка, чтобы не найти себе применения. Но начинать все сначала было все равно страшно. Она просто не видела никакого в этом смысла. Никакой мотивации. А если нет мотивации, то к чему стараться? К чему проходить через неизбежные унижения, мучения, слезы и страдания? Ради чего?
Неожиданно Штопарь вскочил и уставился на неё.
- Ты еще тут?
- А куда мне идти? Идти-то некуда. А вы чего вскочили?
- Думаю.
- О чем?
- О работе. - Штопарь соскочил с печи и зашагал из угла в угол, то выглядывая в окно, то бормоча что-то себе под нос. - Торопят меня. Сегодня надо решить, есть работа мусорщикам, или нет.
- Неужели так сложно решиться выбросить дрянную вещь на свалку? - засмеялась Альбина. - Мне бы твои проблемы!
- Сложно. - вздохнул Штопарь. - Я её пытаюсь заштопать, а она под руками по шву расползается. Жалко.
- Так выкини в утиль!
- Ты так думаешь? - он с любопытством взглянул на свою гостью. - Ну, ну. До вечера подумаю еще, а потом уже придется решать.
- А где вещь-то? Может, я помогу?
Теперь настала очередь Штопаря засмеяться. Однако, засмеявшись, он не ответил на её вопрос.
- Так ты что решила?
- Насчет чего?
- Насчет мыльного пузыря.
- А тебе-то что?
- Да так, любопытство.
- А ничего не решила.
Штопарь тяжко вздохнул и принялся яростно теребить бороду.
- Слушай, а чего тебе в шкуре этой бедняги Катерины не нравится?
- Кого-кого?
- Катерины. Девушку ту, чье лицо тебе пересалили, Катериной звали.
- Так вы её знаете?
- Я много чего знаю.
- Мне не нужна чужая шкура, вот в чем дело. Мне нужна моя родная или никакая. И чужая жизнь не нужна. Надеюсь встретить этого профессора в аду, там мы с ним разберемся. - процедила он зло сквозь зубы.
Старичок опять вздохнул.
- Надоела ты мне.
- Вы уже это говорили. - парировала Альбина. - А откуда вы обо мне все знаете, а? И про жизнь мою прошлою, и про Катерину, и вообще...
- Мир тесен, рассказали, - отмахнулся Штопарь. Вдруг он как-то заерзал беспокойно, потом соскочил с места, кинулся в сени, потом вернулся в крайне возбужденном состоянии.
- Мне уйти надо, дела.
- Да куда вы в такую метель, в ночь?
- Работу срочную привезли. Проверить надо, пока не поздно.
Штопарь выскочил в сени и не успела Альбина выбежать за ним, он уже растворился в снежной пелене.
Альбине страшно хотелось спать, но без Штопаря в доме засыпать было боязно. Она сидела у окна, умирая от скуки. Пленница неизвестно чего непонятно почему. Мысли все время возвращались к словам Штопаря. Есть в них правда, но она не до конца понимала, что ей с этой правдой делать. Как и не понимала, что ей вообще делать дальше. Ведь в один прекрасный день это странное пребывание у Штопаря закончится, она вернется и надо как-то жить. А надо ли? в который раз задалась она вопросом.
Размышления прервал звук хлопнувшей двери и знакомое покашливание. В сенях Штопарь стряхивал с неизвестно откуда взявшегося тулупа снег, обметываясь метелкой.
- Ну как, закончили работу?
- Угу. - угрюмо ответил старик. Он вошел в горницу, плюхнулся на стул поставив перед собой кружку.
- Чего такой смурной? -спросила она, наливая чаю. Сама себе удивляясь, она вошла в роль хозяйки, хоть и сопротивлялась поначалу.
- Да вот не знаю, что решить. Как ты думаешь, ты бы себе поверила?
- В каком смысле?
-Ну, если бы с тобой сделку заключили, ты бы не подвела?
- Смотря что за сделка, а вы вообще о чем? Что задумали?
- Да вот, узнал я кое-что. Вернее, я это и раньше знал, но о тебе не подумал совершенно.
- Ничего не понимаю, - пожала плечами Альбина. - Или говорите, в чем дело, или вообще ничего не говори.
- Да в том-то и дело, что не могу я тебе прямым текстом все рассказать.
- Скажи непрямым, - усмехнулась Дормич.
- Хочешь покоя и мира?
- В каком смысле?
- В каком, в каком... В любом! Хочешь или нет?
- Хочу, конечно. Это ты про смерть?
- Там сама решишь, когда узнаешь. А пока... - Штопарь задумчиво почесал бороду. - У тебя, оказывается, милая, дело осталось незаконченное. Долг, так сказать.
- Перед кем?
- Перед Катериной.
- Вот еще, глупости! Да я и знать её не знала раньше! Какой еще долг? Что за ерунда?
- Раз говорю, есть долг, значит есть. И пока не расквитаешься, не будет тебе покоя
Альбина выдавила кривую улыбку.
- Ну, даже если и есть долг, уже ничего не поделаешь. Дайте мне умереть спокойно и все. Ну, хотите, я все свои деньги этой Тихомировой оставлю за непрошеный подарок?
- Дура ты. При чем тут деньги? Стал бы я на тебя время тратить ради денег для мертвой девицы?
- Вот и я удивляюсь. Чего вы хотите?
- Я - ничего! - хмыкнул Штопарь. - Это ты хочешь покоя. Хочешь?
- Ну?
- Ну! Вот и сделай, чего велят. Катерина эта ребенка ждала. Когда в аварию попала, ребенка спасли. Жив он, понимаешь?
- А я при чем?
Альбина все никак не могла понять, чего от неё хотят.
- Разыщи мальца. В дом малютки его сдали, так как Катерины никто не спохватился. Так и осталась безымянной она по документам. А теперь душа её никак не найдет покоя. И пока ты её не успокоишь, тебе с её лицом не ужиться.
- Да я и не хочу с ним уживаться! Я умереть хочу! Зачем мне её ребенок, скажи на милость?
- Найди его и все. Пристрой в место получше казенного дома. У тебя же денег полно, поделись с ним!
- А потом?
- Потом? Потом, делай, что хочешь.
- И мне дадут умереть?
- Говорю же - делай что хочешь. Ну, все, - вдруг заерзал он, - давай, иди в сени, пора тебе.
- Куда пора? - глаза Альбины расширились от ужаса.
- Куда, куда... - заворчал старик. - Куда положено. Садись у двери и жди.
- Чего?
- Придут за тобой. Увидишь.
Она послушно вышла в сени и уселась у двери, обхватив колени руками. Куда её заберут на этот раз? Что с ней хотят сделать? Внезапно дверь отворилась и за ней оказался тот самый тоннель, по которому она попала сюда. Тоннель стал затягивать её, словно пылесос пылинку. Альбине стало страшно. Глупо, подумала она, ведь она и так собиралась умереть, чего же теперь она так испугалась? Разве это не было её мечта - покончить со всем одним махом? Разве не она еще сегодня задавалась вопросом, зачем она продолжает жить? Старик постоянно называл её дурой и был прав.
Она вдруг вспомнила, где встречалась с этим стариком. Он видела его тогда, когда проводила в коматозном состоянии свои дни после ожога! Получается, что он...
- Надоела ты мне, - услышала она вслед голос Штопаря, но не смогла ничего ответить, так как губы совершенно не слушались. Она стала погружаться в какой-то липкий сон, в нос ударил больничный запах, тишину заполнило гудение аппаратуры и голоса.
- Она приходит в себя, слава Богу. Думали, что уже потеряли.
С тех пор прошел месяц. Приложив неимоверные усилия и средства, она нашла родственников Катерины из далекой провинции, нашла её чудом выжившего ребенка, воссоединили их, словом - осчастливила всех. Лицо свое новое она так и не воспринимала, отказываясь мириться с произошедшим. Она даже и не сказала никому об пересадке. Никто из её знакомых и родных не знал, что произошло. Для всех она оставалась в коме в больничной палате. Пришлось уговорить врачей на это, соврав, что использует время для адаптации. И что теперь? Опустошив очередной раз бутылку снотворного, она в полной уверенности успеха задуманного отправилась в знакомое путешествие по тоннелю. Теперь-то у Штопаря не будет причин задерживать её, думала она по пути. Пусть отправляет, куда хочет, но только не назад. И вот она сидит под надписью "Вход воспрещен", словно обманутая идиотка. Ни двери. Ни Штопаря. Ни Смерти. Никого. Почувствовав острый приступ тошноты, она улеглась на пол, свернувшись калачиком у светящейся стены, словно нищенка в подворотне. Впрочем, так она себя и ощущала. Попрошайкой смерти, которой ничего не дали. Глаза закрылись. Тоннель переключил движение воздуха в противоположное направление.
Они еще встретились со Штопарем. Много позже. Он навестил её во сне, как всегда с хитрой улыбкой и озорными глазами.
- Ну что, красавица, как поживаешь? Все еще жалеешь, что я дверей тебе не отворил?
- Нет, - улыбнулась она во сне. - Прав ты был, старик. И про мыльный пузырь, и про умную женщину. Все изменилось... И, главное, знаешь что? У меня теперь есть он - Катин карапуз. Я забрала его к себе, ты ведь знаешь, да? Конечно, знаешь, зачем я спрашиваю. Ты ведь вообще все это знал наперед, не так ли, Штопарь? Еще тогда, когда штопал мои дыры?
Старик пожал плечами, подмигнул и растворился в воздухе.