Аннотация: Рассказ об очень своенравном коне, с которым мы так и не смогли договориться.
Помимо Дола на стационаре имелась еще и лошадь, вернее конь, который, к счастью, не умирал с голода, так как стоял жаркий июнь, и травы вокруг было, что называется, косой коси. Впрочем, конь этот вел какой-то полудикий образ жизни, хотя он и воплощал в себе наше третье детское желание, первое - жить на кордоне в лесу, и второе - иметь кучу собак, как вы понимаете, уже воплотились в жизнь. Итак, конь...
Впервые мы увидели его скачущего по дороге. Рыжий конь летел во весь опор, светлая грива развевалась по ветру, а на спине у него сидела очень плотного сложения женщина и на вытянутой руке держала полный бидон молока. В лучах заходящего солнца это выглядело почти как в ковбойском фильме.
Второй раз мы увидели Соколика, запряженного в старинный шарабан, изготовленный местными умельцами. Он бежал легкой рысью по дороге, и им умело управляла все та же женщина. Теперь эта картина напоминала нам век восемнадцатый, когда связь между поместьями осуществлялась с помощью этих прекрасных животных.
Ну вот - сказал наш начальник. - Теперь этот конь будет жить на вашем кордоне, вы будете за ним ухаживать, а он вам - помогать. Августа, так звали отважную женщину, передала нам Соколика, инвентарь и сказала: - Ну, а если что не так, - обращайтесь, помогу.
Ну что тут помогать, с животными мы на "ты", подумаешь - лошадь, мы с хищниками работали! Но как же мы заблуждались в отношении Соколика!... По нашему мнению, легче было управляться с тигром, чем с этой лошадью.
Трудности начались с самого начала. В конюшню днем его поставила Августа, а кормить его вечером пошли мы. Пошли не с пустыми руками. Набрали в карманы сухарей, сахара, ведь как никак нам предстояло завести с ним дружбу. Вошли в загон к Соколику без задней мысли и тут же пожалели о своем необдуманном поступке. Быстро сжевав сухари и проглотив сахар, Соколик решил, что такие щедрые хозяева будут жить с ним. Как только мы попытались выйти, он стал прижимать нас то крупом, то плечом к стене. Когда же мы попытались отпихнуть его, хитрый пройдоха стал разворачиваться к нам задом, что уж совсем нам не понравилось, поскольку угодить под его копыта особого желания у нас не было. Хорошо, что в деннике было открыто окно для выброса навоза, через него-то нам и удалось заполучить свободу.
Через несколько дней дела вынудили нас ехать на соседний кордон. Запрячь Соколика в шарабан нам удалось при помощи буханки хлеба. Пока я скармливала хлеб, Алексей кое-как справился с упряжью. Сели, взяли повод, "Ннооо!"... Но, как оказалось, наши желания с Соколиком несколько разошлись. Мы хотели ехать на соседний кордон, а Соколик прямо в противоположную сторону - в магазин.
Поскольку он был больше нас, его желание оказалось законом, и против своей воли мы отправились за продуктами. До магазина нас Соколик домчал очень быстро и остановился у дверей как вкопанный. Мы пошли у него на поводу и купили ему буханку хлеба, надеясь, что после этого он будет более сговорчивый, но это мы про него хорошо подумали. Сжевав хлеб, упрямое животное даже не подумало стронуться с места. Усевшись в шарабан, мы замахнулись кнутом и... в тот же миг коняга прижал уши, закатил глаза и рухнул на землю. Это смахивало на внезапный приступ падучей. От такой неожиданности мы остолбенели и, выгрузившись из повозки, принялись приводить коня в чувство. Присев на корточки, мы стали уговаривать его не умирать, но отбрасывать копыта он и не собирался, а лежал просто по причине подлости характера. Пробовали мы его и поднять, только сил у нас на это не хватило. Испробовав все способы "налаживания контакта" с лошадью, которые знали, сели в раздумье, не зная, что делать. О поездке на соседний кордон можно было позабыть - собрание там давно кончилось, до дома бы добраться. Мы уже подумали, что надо бы распрячь Соколика, как вдруг, на наше счастье, появилась Августа. Оказывается, она видела, что мы поехали вовсе не туда, куда собирались, и поспешила нам на помощь. Она решительно подошла к Соколику, пнула его валенком в морду и произнесла тираду, суть которой заключалась в следующем: - Поднимайся, чертов сын, та-та-та-та, кому говорят?! Для лучшего понимания, она пнула упрямое животное в брюхо. Коняга сразу понял намек и мгновенно был на ногах. А через двадцать минут мы были на соседнем кордоне. С помощью Августы благополучно вернулись мы и назад.
В следующий раз решил Алексей поехать на Соколике охранять участок. Накануне сшил себе чехол для ружья, закрепил его на седле, а с утра пораньше вспрыгнул на Соколика и... закрутился с ним не хуже американского ковбоя, объезжающего дикую лошадь. Соколик то поднимался на дыбы, то взбрыкивал задом, напоминая дикого мустанга. Алексей изо всех сил пытался удержаться, а я скакала вокруг и по привычке общения с собаками кричала: "Фу! Фу!". Первым не выдержало ружье - выскочило из чехла в седле и отлетело в сторону, а через минуту лопнула подпруга, и за ружьем последовал Алексей, только он полетел не в сторону, а прямо под Соколика. Изверг в лошадиной шкуре погарцевал над Алексеем (хорошо, не наступил) и умчался ветром в поле. Мы были такие злые, что даже ловить его не пошли, но к обеду Соколик уже сам стоял в деннике, ожидая угощения. "Кто не работает, тот не ест" - решили мы и поставили коня на кол, пусть сам пасется - будем мы ему еще траву косить! Только эта идея нам дорого обошлась. Придя вечером загонять коня в конюшню, мы обнаружили только кол, Соколик как сквозь землю провалился. Ну, теперь его надо искать в колхозной конюшне, где он раньше жил - сказала Августа. На лазурном горизонте отчетливо вырисовывалась безрадостная перспектива - туда десять километров и обратно, и все - пешком. Особенно "приятно" было возвращаться под злобное фырканье коня, который нарочно норовил наступить нам на ноги.
Промучившись с ним не одну неделю, мы решили оставить коня в покое. Нам было легче самим сделать все хозяйственные дела, чем пользоваться услугами такого, с позволения сказать, помощника. Да и угодья мы привыкли обходить без него, Соколик же стоял в конюшне и жирел.
Но вот на стационар приехала новая сотрудница. Увидев лошадь, она прямо засветилась от восторга - сейчас покатаемся! Девушка имела кое-какие навыки общения с лошадьми, и ей удалось не только сесть на Соколика, но и отъехать метров двести от конюшни. Уходя в дом, мы оглянулись, и это спасло жизнь сотрудницы. Нашему взору представилась страшная картина. Во весь опор, не поддаваясь никакому управлению, сходу развив прямо-таки сверхзвуковую скорость, к конюшне летел Соколик. Реакция, по счастью, была мгновенной. Алексей ринулся вперед и каким-то непостижимым образом на несколько секунд опередил лошадь и сумел захлопнуть дверь конюшни, иначе в полном смысле слова был бы всадник без головы. Соколик даже затормозить не успел, а, пригнув голову, чтобы проскочить в дверь, так и шарахнулся об нее мордой. Белее белого сползла с него бедняжка-сотрудница - нечего сказать, покаталась... Честно говоря, у нас у самих ноги подкашивались от мысли, что могло случиться.
Теперь если кто-то брал Соколика напрокат, прежде всего мы закрывали за ним конюшню. Но гадкий конь придумал новую забаву. Он доезжал с всадником до леса и начинал искать рядом стоящие деревья, чтобы пройти между ними и таким образом избавиться от седока. Так что, по большей части, из леса народ возвращался пешком.
Летом пришли к нам из соседней деревни старушки с просьбой одолжить им коня, чтобы окучить картошку. Мы стали высказывать им свои сомнения, но старушки нас заверили, что с детства управляются с лошадьми. В глубине души, мучаясь сомнениями, мы отдали им Соколика. Ну и повеселились же старушки! Забрали они его утром, а к пяти часам дня конь стоял в своем деннике. Пришел сам, один. Старушки подошли только к семи вечера и рассказали душещипательную историю. День выдался жаркий, и они, пожалев коня, поставили его в тени, чтобы поработать на нем с наступлением прохлады. Попоили его, покормили, Соколик выспался, словом отдохнул на полную катушку, а когда подошло время работать, он расшвырял старушек, истоптал всю картошку и убежал домой. Что он лошадь что ли, чтобы работать?
Всякому терпению приходит конец, и нашей заветной мечтой теперь стало желание избавиться от этого помощника. Наконец, сладостный миг настал. Соколика погрузили на машину и увезли на другой стационар института, подальше от нас. Интересно, кому следующему так повезло!
Потом на нашем стационаре были еще лошади. Чистокровная рысачка Ассоль, списанная с ипподрома из-за повреждения ноги. Нрава она была самого кроткого, только ездить на ней тоже было невозможно. В связи с травмой ноги, она норовила упасть в самый неподходящий момент, да еще так ловко, чтобы придавить седока. Был и тяжеловоз Маяк, страдающий куриной слепотой. Как только наступали сумерки, он слеп, и, хотя каким-то образом находил дорогу домой, но шел наобум, натыкаясь на различные препятствия, так что всаднику приходилось смотреть в оба, чтобы не слететь с него, зацепившись за какую-нибудь ветку. Была и у него веселая привычка. Увидев нас, выходящих из дома, он мчался навстречу с бешеной скоростью и едва успевал затормозить, чтобы не сшибить нас с ног. В общем, от общения с лошадьми стали мы нервными, и выходя из дома, долго изучали окрестности через бинокль, чтобы заранее знать, откуда может прискакать опасность.
Да, чтобы иметь лошадь, нужно не только желание, нужно уметь с ними обращаться и не всегда только с помощью пряника. Работа с лошадьми - большой труд, терпение, умение и хорошо, если общение с ними приносит взаимную радость.