Аннотация: Рассказ о выброшенной в лесу собаке, найденной нами умирающим щенков далеко в лесу, в сугробах... Новогодняя повесть со счастливым концом.
Эта история случилась накануне Новогодней ночи. За неделю до этого наша машина сломалась в очередной раз, но, поскольку Новый год предполагалось справлять в деревне, то и ремонтировать мы ее не спешили, занимаясь более интересными и нужными делами, а взялись за ее ремонт уже накануне Нового года. Поломка, правда, оказалась ерундовой и к 31 декабря была устранена. Тут оказалось, что за всей этой суетой, мы совершенно позабыли про елку. Ну а какой же Новый год без елки, да еще в деревенском доме, можно сказать посередине леса? Вот мы и поехали за ней, а заодно решили и машину опробовать. Отъехали от дома километров двадцать и стали глазеть по сторонам, подбирая по обочине лесной дороги что-нибудь понеказистее, чтобы срубить было не жалко. И тут вдруг наше внимание привлекла группа сорок и ворон, кружившихся над полем. В ста метрах от дороги что-то рыжело на снегу, а над этим "что-то" и суетились птицы. Подумав, что это может быть подстреленная лисица или заяц, Алексей полез по сугробам к рыжему пятну. Каково же было его удивление, когда рыжим пятном оказалась маленькая собачка. Она лежала без движения, не подавая ни малейшего признака жизни, а птицы пикировали на нее, кричали, вырывали пучки шерсти. В питомнике у нас было туго с кормами для орлов, и мы решили прихватить тушку на корм. Положили в машину, тут же срубили первую попавшуюся елку и поехали домой. Настроение, правда, ухудшилось, было какое-то гнетущее чувство, что вот накануне веселого праздника, кто-то не дожил до него. Никак не могли мы понять, откуда взялась собачонка, когда вблизи и жилья-то человеческого не было.
Так и ехали молча, со своими невеселыми думами, как вдруг сзади послышался не то вздох, не то стон. Обернувшись, мы увидели, что наша "мертвая" собака возвращается к жизни - видно, в машине она немного отогрелась. Тут настроение наше улучшилось, и мы понеслись домой со скоростью, на которую только был способен наш "лимузин" по обледеневшей дороге. Когда собачонку вынимали из машины, она, не поднимая головы, из последних сил, стала лизать нам руки!.. Кличка родилась сама собой. Ну конечно - Лиза!
При более детальном осмотре оказалось, что это - щенок месяцев четырех отроду. Но какой же худой! Кожа да кости, весит не больше килограмма. Сколько же она не ела? У кого хватило жестокости выкинуть такую кроху, завезя ее в лес?! Но самое главное, - как вытаскивать ее из критического состояния? Козы наши как нарочно все ходили беременные, куры не неслись, а о том, чтобы накормить Лизу мясом или кашей не могло быть и речи. Взяли сухого молока, сгущенки, развели все это и стали кормить из пипетки - сама она есть не могла.
Всю Новогоднюю ночь мы провели, как говорится, у "постели больной", а утром (о чудо!), наша коза Бяка, названная так за своенравный характер, на целую неделю раньше положенного срока родила козленка. Ну и обрадовались же мы! На парном козьем молоке наша Лизонька стала поправляться "как на дрожжах". Через несколько дней щенка стала подниматься и ходить, а вскоре уже носилась по дому. Характер у нее оказался такой веселый и компанейский, что наши южаки* (*южно-русские овчарки - прим. ред.), очень строго относящиеся ко всякому новому питомцу в нашем доме и нередко устраивающие разборки между собой, приняли ее сразу и безоговорочно. Когда же Лиза, не в меру расшалившись, больно дергала южаков за хвост или прикусывала ухо, до которого она едва доставала, стоя на задних лапах, а они в свою очередь огрызались на нее, Лиза тут же валилась на спину, поднимала лапы вверх и смотрела на громадных собак такими жалобными глазами, что повторного рычания не звучало. Постояв над ней, южаки уходили, а маленькая хитрюга, вскочив на ноги, опять носилась по дому с такой скоростью, будто внутри нее был моторчик.
Единственной бедой было то, что, бродя по лесу и лежа на морозе в снегу, она сильно застудилась. Поэтому писалась она постоянно и часто на кровать, где она устраивалась на ночь, а мы не решались запретить ей это, ведь пол в доме был холодным. Так что каждый день начинался у нас со стирки и просушки постельного белья. Но в течение зимы, с помощью трав, нам удалось вылечить Лизу. Поправившись, она похорошела и превратилась в такое замечательное и милое существо, что, когда мы привезли ее в Москву и вывели на прогулку, все нас только и спрашивали, что это за порода и где мы ее купили. А мы отвечали, что такие собаки валяются в лесу.
Спустя год, совершенно случайно, удалось нам узнать и историю нашей Лизы. Оказывается, купили ее на Птичьем рынке за немалые деньги, как бриара* (*бриар - порода пастушьих собак во Франции - прим. ред.), а когда поняли, что растет двортерьер, отвезли на дачу, пытаясь отдать ее кому-нибудь. Дважды ее отдавали в соседнюю деревню, и оба раза она прибегала обратно. И тогда, даже не смотря на такую преданность, ее просто отвезли в лес и безжалостно выкинули.
Теперь стал понятен панический страх Лизы перед машинами. Всякий раз, когда мы сажали ее в машину, чтобы везти в Москву или обратно в питомник, Лиза забивалась под сидение и дрожала там всю дорогу. Нечего было и думать вытащить ее оттуда во время пути, чтобы прогулять. Вылезала она из машины только убедившись, что мы уже приехали домой.
Вскоре Лиза получила прозвище "парикмахер". Началось все с того, что она очень ровно "подстригла", не хуже чем ножницами, шерсть на ушах нашего кокера*(*кокер-спаниель, порода охотничьих собак с висячими ушами - прим. ред.). Только что Карри ходила, подметая ушами пол и вот уже нет этих шикарных ушей! Мы даже не увидели, как это произошло. И только спустя несколько дней стали свидетелями этого процесса. Поев и как всегда испачкав уши, Карри прилегла отдохнуть. Рядом с ней пристроилась и Лиза. Полежав немного и убедившись, что Карри спит мертвым сном, Лиза взяла ее ухо в рот и стала обгрызать шерсть дальше. Делала она это очень аккуратно, Карри даже не проснулась. Вскоре это вошло у Лизы в привычку. И сколько бы мы ее не гоняли, она находила момент, чтобы "подстричь" только-только начинающую отрастать шерсть на ушах кокеров.
Едва мы смирились с тем, что у наших кокеров уши стали, как у обыкновенных спаниелей, Лиза отмочила следующий номер. Смотрим как-то на наших кошек, и понять не можем, что-то в их виде непривычное. Пригляделись внимательно, вот это да! У кошек ни бровей, ни усов - все ровно срезано до основания. Правда, с кошками ей это проделать удалось только один раз.
Когда мы садимся на диван и все наше зверье облепляет нас, Лиза и тут, расталкивая всех, старается забраться ближе к нам и при этом так уморительно ругается, что все прощают ей ее несусветное нахальство.
Часто мы думаем: вот она - судьба! Не поедь мы опробовать машину, - и не было бы у нас Лизы, не было бы ее вообще... А еще мы думаем, какой же глупец тот, кто ее выкинул, кто лишил себя такого чуда, стольких радостных минут - таких нечастых в нашей теперешней жизни, такого любящего, преданного сердца, которое кстати, чаще бьется в груди именно беспородных собак, не избалованных вниманием, хлебнувших в своей беспризорной жизни много горя, издевательств, натерпевшихся и холода и голода. И все это лишь потому, что кому-то показалось не престижным пройтись по улице рядом с беспородной собакой. Видел бы прежний хозяин Лизу сейчас. Какой бриар с ней сравнится! Между прочим, когда мы идем с Лизой и южаками по улице, прохожие прежде всего обращают внимание на Лизу, хотя наши южаки вниманием со стороны прохожих очень даже избалованы. Но Лиза, гордо идя по улице и улыбаясь во всю морду, своим обаянием просто затмевает их. К тому же второй такой Лизы нет ни у кого, ведь каждая дворняга - яркая индивидуальность. И в нашей семье ее любят больше всех породистых собак.
День рождения Лизы мы отмечаем 31 декабря, а в Новогоднюю ночь хочется помечтать, загадать желание. И мечтается нам о том, чтобы у всех беспризорных собак были любящие хозяева, или наоборот, чтобы у всех одиноких и не только одиноких людей были любящие собаки, рядом с которыми им было бы тепло и уютно. А для этого всего то и надо, чтобы в Новогоднюю ночь вышли на улицы люди, а вернулись домой они не одни, а в сопровождении чуткого уха, зоркого глаза, преданного сердца - словом, в сопровождении спасенной души - беспризорной собаки. И тогда не будет в мире зла, несправедливости. Мечты, мечты!.. Но, вдруг, это случится?.. Когда-то, в следующем веке... В год Собаки!