Генерал-полковник Бровкин лечил раны, полученные на Кавказе, старым дедовским способом, а именно глушил спирт у себя на даче в компании адъютанта и двух девиц сомнительного поведения.
Последняя операция против объединённых сил мятежников оказалась не очень удачной. Федералы понесли ощутимые потери. Погибло без малого пятнадцать тысяч человек. Всю вину генерал возложил на себя.
Бровкин подал рапорт об отставке и, не дожидаясь резолюции, укатил на дачу в глухую подмосковную деревню, куда и на танке не всегда доедешь.
Адъютант и обе девицы уже не вязали лыка, однако пятидесятипятилетний генерал чувствовал себя трезвым как стекло, хотя пил наравне с со всеми.
Стол был уставлен снедью: разные салатики, купленные в ещё в московском супермаркете, колбасная и мясная нарезка, французский сыр камамбер, вонючий как старая портянка, икра паюсная, сардины, хлеб, банки тушёнки из армейского НЗ и двухлитровая фляжка чистого медицинского спирта, раздобытая адъютантом в полевом госпитале. Водке Бровкин не доверял. В последнее время её разве что из табуретки не гнали. Можно был запросто откинуть копыта.
Генерал налил себе стопку, опрокинул одним глотком и закусил пучком зелёного лука, взятого в соседском огороде. Хотя Бровкину и полагалась государственная дача, он предпочитал приезжать сюда, в то место, откуда и пошёл его род. Здесь прошло его детство, в этой полузаброшенной деревеньке с покосившимися домами он носился ещё салагой, играл в казаков-разбойников, ходил пешком в школу за пять километров.
Потом его призвали в армию, тогда она ещё существовала. Удача оказалась милостивой. Ещё на срочной службе он подал заявление в военное училище, закончил его с отличием и получил звание лейтенанта. Потом было участие в нескольких вооружённых конфликтах. На погонах появились четыре звёздочки. Он женился на весёлой хохотушке из Украины, строил планы на будущее, подумывал о сыне, который достойно продолжит его род.
А затем была настоящая война, когда Россия распалась на несколько частей. С боями отошёл Кавказ, появились сепаратисты в Сибири, в Татарстане. На 'помощь' прибыли войска НАТО. Они затушили несколько локальных пожаров, однако стране пришлось дорого за это заплатить. Россия погрязла в долгах. К власти пришли недалёкие западники, готовые продаться тому, кто больше заплатит. А больше всего платили американцы...
Генерал сидел в мрачной задумчивости. Из этого состояния его вывел писк зуммера. Это сработал служебный радиотелефон, который нализавшийся адъютант не успел отключить.
'Была - не была', - подумал Бровкин и приложил трубку к уху.
- Господин генерал-полковник, с вами говорит премьер-министр Соболев. Прошу вас срочно прибыть в столицу, - не дожидаясь ответа, трубка отключилась сама собой.
Бровкин в сердцах плюнул и ударил что было силы по столешнице. Посуда с жалобным звуком подпрыгнула.
Значит, рапорт не подписали, гады!
6
Всех добровольцев построили в три ряда. Набралось больше трёхсот человек. Сергей хотел встать рядом с новоприобретенным другом, однако прапорщик из военкомата накричал на ребят и расставил их по росту. Низкорослый Антон оказался гораздо левее.
Потом зачитали списки. Забракованных было очень мало - двое или трое парней, которые моментально сделались темнее ночи. Остальные радостно загалдели. Строй рассыпался. Все принялись поздравлять друг друга.
Сергей разыскал в образовавшейся неразберихе Антона, подвалил к нему и со всего маху хлопнул по плечу. Друг ответил тем же.
- Здорово! Я до последнего переживал: вдруг нас не возьмут.
- Куда бы они делись, - с таинственной уверенностью произнёс Антон. - Сейчас почти всех берут... дураков.
Сергей не обратил внимания на его слова. Он был слишком рад, чтобы думать о странностях в поведении друга.
- А ну, чего это разгалделись, - послышался зычный голос офицера. - Всем встать на свои места. Команды 'вольно' не было.
Сергей снова встал в строй. Душа пела. Армия была его единственным шансом выдернуть из нищеты себя и родителей. О том, что не все солдаты возвращаются домой, он предпочитал не вспоминать.
- Добровольцы, равняйсь, смирно! - рявкнул офицер. - Слушайте меня внимательно. Сейчас вас разобьют на команды. Каждую команду посадят на грузовик и отвезут на территорию учебного центра. Там вы пройдёте карантин и курс молодого бойца. Вольно.
Сергей ослабил левую ногу. Интересно, а оружие сразу выдадут? Вот бы прямо сейчас в учебном центре. Друганы в Ярославле от зависти бы поумирали. Какой пацан не мечтает взять в руки настоящий автомат? Да никакой!
Он так замечтался, что не услышал, как выкрикнули его фамилию. Сосед справа толкнул в бок рукой.
- Беги парень. Там тебя вызвали.
Сергей побежал трусцой в сторону выхода. Там, на улице стоял бортовой ЗИЛ с тентом защитного цвета. Возле машины переминался с ноги на ногу сержант с бумагой в руках.
- Иванов? - спросил он.
- Да.
- Не да, а так точно, - отозвался сержант. - На первый раз прощаю, на второй отправлю туалет зубочисткой драить. Залезай в кузов.
К Сергею уже протянулись руки. Он поднял голову и увидел в кузове улыбающегося Антона.
- Лезь, друган. Я же говорил, что будем вместе держаться. Так оно и вышло.
На деревянных лавочках вдоль борта пристроилось десятка два ребят. Большинство из них были Сергею незнакомы.
- Жми сюда, - позвал Антон. - Я тебе место занял.
Сергей сел на отполированную пятыми точками до зеркального блеска лавочку рядом с Антоном.
- Эх, хорошо!
- Хорошо, да ничего хорошего, - витиевато ответил друг. - На месте разберёмся.
Сержант закрыл тент, сел в кабину рядом с водителем, предложил ему папиросу. Водила - парень с лихо сдвинутым на затылок камуфляжным кепи размера на два меньше положенного, не отказался. Они закурили, сделали несколько затяжек, таких длинных, словно прощались с жизнью.
- Ну, поехали, - сказал сержант.
Шофёр завёл ЗИЛ, плавно отпустил сцепление, выжал газ. Грузовик медленно выехал с территории военкомата. Уставший ефрейтор с красной повязкой на рукаве поднял шлагбаум.
- Жалко салаг, - вздохнул водитель.
- Жалко, - согласился сержант. - Но нас с тобой не жалели.
- Это верно.
- Включи музыку.
Водитель пошарил по переключателям. Из двух динамиков с болтающимися проводами, скреплёнными кое-как изолентой, полилась музыка.
- Что за старьё? - поморщился сержант.
- Ништяк, мне нравится, - отозвался водила.
ЗИЛ мчал по пустым улицам, изредка сигналя одиноким заблудившимся малолитражкам. Из его опущенных окон на свободу рвалось мощное: 'You're A Woman, I'm A Man...'.
7
До учебного центра добирались часа два. ЗИЛ трясло на разбитой ухабистой дороге, как припадочного. Ребят мотало с одного борта на другой. Однако это не помешало Сергею прикорнуть. Снов ему не снилось, впрочем, довольно давно. Когда машина резко затормозила, его едва не скинуло с места. Хорошо, Антон успел подхватить друга за локоть.
- Не спи, замёрзнешь, - вяло пошутил он.
- Поздно, - сказал, поёживаясь Сергей. - Успел и то, и другое. И жрать хочу.
- Да я и сам не против. Надеюсь, что нас покормят.
Задний борт ЗИЛа откинулся, тент распахнулся.
- Вылезай братва, - приказал сержант. - Стройся в одну шеренгу.
Ребята быстро спрыгнули на заасфальтированную дорогу, выстроились по росту. Сергей оказался самым высоким, ему пришлось встать на правом фланге.
- Слушайте меня внимательно, дважды повторять не буду. До принятия присяги вы - никто. Просто духи, бессловесные твари. Сейчас вас переоденут, потом отведут в столовую. Вами будет распоряжаться ефрейтор Загорулько, - сержант показал на двухметрового громилу с фигурой борца.
- А ну, гаврики, равняйсь, смирно. Упор лёжа принять.
Все попадали на асфальт.
- Отставить, - снова скомандовал Загорулько. - Не резко.
Новобранцы поднялись с колен, отряхивая испачканную одежду.
- Упор лёжа принять.
Сергей рухнул на руки и тяжело задышал.
- Делай отжимание на счёт раз - опускаетесь, корпус держать прямо, на счёт два - возвращаетесь в исходное положение. Если я говорю полтора - это значит, что вы сгибаете руки под прямым углом и держитесь, пока я не скажу 'два'. Поехали. Раз!
Сергей опустился, касаясь животом асфальта. Загорулько носком ботинка оторвал его пузо от земли.
- Не халтурь, дух, делай, как положено.
- Два!
Сергей приподнял корпус. Пот тёк с него градом.
- Раз!
- Два!
- Раз!
- Полтора! Стоим, стоим, держим... Держим, суки, кому я сказал. Два. Ещё десяток отжиманий. Запомните, духи, здесь вам не дом, здесь армия, Русский корпус. Тут из вас сделают настоящих солдат и не спросят, чего вам хочется. Всё, всем встать.
Довольный Загорулько осмотрел покрасневших как раки новобранцев.
- То-то, душары, запомните, как старшему дерзить. И учтите, в армии принцип такой - провинился один, отвечают все. Запомнили?
- Так точно, - послышался нестройный хор голосов.
- Не понял, - сощурился сержант. - Я спрашиваю - запомнили?
- Так точно! - оглушительно рявкнули новобранцы.
- Уже лучше, - удовлетворённо отметил ефрейтор.- Направо. За мной бегом - марш.
Загорулько сорвался с места, как гончая за зайцем. Замешкавшийся Сергей получил толчок в спину и побежал. За ним потрусили и остальные.
Склад обмундирования располагался в неприметном одноэтажном здании ржавого цвета. Загорулько построил бойцов возле входа, а сам нырнул внутрь.
- Ничего, - со знающим видом протянул Антон. - Это ещё ягодки, погоди, скоро и цветочки будут.
В дверях, загородив собой весь дверной проём, появился Загорулько.
- Так, бойцы, заходим и получаем обмундирование.
Сергей оказался в помещении, доверху наполненном какими-то тюками и ящиками. Здесь хозяйничал прапорщик с орлиными чертами лица и смуглой кожей.
- Фамилия, - деловито буркнул он.
- Иванов.
- Получай, - прапорщик перекинул через стойку тугой узел. - Давай, не мешкай, другим тоже надо.
Сергей развязал узел и вытащил из него гимнастёрку х/б старого образца, брюки-галифе, пилотку с датой изготовления в 1973-м году, ремень из кожзаменителя с медной пряжкой, исподнюю рубаху телесного цвета, такие же кальсоны, портянки и кирзовые сапоги.
- Не понял?! - вслух произнёс он.
Откуда-то сбоку вынырнул Загорулько. Увидев замешательство новобранца, он усмехнулся:
-Что, думал, такое уже не носят?
Сергей кивнул.
- Как видишь, ты ошибался, душара. На кого ещё старьё переводить, как не на вас духов? Примите присягу, тогда и дадут вам нормальные вещи, а пока пользуйтесь тем, что ещё ваши деды и прадеды носили. Поверь, они в этих кирзачах так воевали, что нам и не снилось. Переодевайся, боец.
- А с гражданкой что делать? - спросил один из новобранцев с большими ушами, делавшими его похожими на Чебурашку.
- Сюда давай, - отозвался прапорщик.
- Нам говорили, что её домой отправят.
- Мало ли что тебе говорили. На тряпки пустим.
Сергей скинул с себя курточку, старенькие дырявые джинсы, вылинявшую футболку, снял ботинки, трусы и носки. В зеркале напротив отразился худой, как скелет, подросток с выпирающими рёбрами.
- Да ты прям Кощей Бессмертный, - покачал головой Загорулько. - Кожа да кости. Я договорюсь в столовой, чтобы тебе в первое время двойную порцию выдавали. Только запомни на будущее, как бы ты ни был голоден, у товарищей еду не клянчи. В армии нехватов не любят. Но и хлебалом, если что не щёлкай, - ефрейтор дёрнул Сергея за кончик носа.
В раздевалке начался гвалт. Кому-то оказались малы брюки, кто-то запутался в длинных рукавах гимнастёрки. К Сергею подошёл Антон. На его крепком ладном теле форма сидела как литая.
- Портянки умеешь заматывать? - спросил он.
- Не-а, - честно признался Сергей.
- Я тоже. Просто расстелил портянку на сапоге так, чтобы середина пришлась на голенище, всунул ногу и порядок.
- Я тоже так попробую.
- Э нет, - снова вынырнул откуда-то вездесущий Загорулько. - Ещё не хватало, чтобы вы у меня ноги в кровь стёрли. Смотрите, как надо портянку наматывать.
Он выпростал ногу из ботинка с высоким голенищем, прозванного в народе 'берцами', взял у каптёрщика портянку и показал, как ею пользоваться. Новобранцы наблюдали за его действиями как зачарованные.
- Как видите, всё просто, - сказал в заключение ефрейтор. - Я и сам когда-то в таких ходил. Ценная вещь, между прочим, особенно на морозе. В берцах ноги мёрзнут, хоть три носка одень, а в портяночках шерстяных лепота!
Минут через двадцать переодетая толпа новобранцев уже снова стояла на улице. Загорулько оглядел критическим взором заросших подчинённых и вздохнул:
- Значица так, сейчас все топаем к брадобрею. Он с вас лишнее волосьё поснимает.
- Вы же говорили, что нас в столовку поведёте, - выступил вперёд лопоухий.
- Во-первых, я не разрешил ко мне обратиться, во-вторых, ты забавил добавить господин ефрейтор, а в-третьих - приказы начальства не обсуждаются. Они выполняются. Желательно бегом на скорую голову. Понятно?
- Так точно.
- Тогда направо, бегом - марш!
Теперь ефрейтор бежал сбоку строя.
- В ногу бежим бойцы, в ногу. Не части длинный, - это он крикнул уже Сергею, разошедшемуся как паровоз.
В парикмахерской сутулый дядька в гражданской одежде спросил:
- Как стричь будем?
- Под ноль, - ответил Загорулько. - Пусть голова проветрится.
8
В Москве шёл дождь. Синоптики из Гидрометеоцентра обещали туман, но, как обычно, гадали на гуще и, как обычно, предсказание их не сбылось. Вместо обещанного тумана стояла сплошная стена моросящего мелкого дождя.
Прямо на взлётной полосе расплывались огромные лужи, но это никого не смущало.
У трапа небольшого самолётика, лицензированной копии 'Сессны 305', Бровкина встречала правительственная Волга чёрного цвета с кучей мигалок и блатными номерами, при виде которых встречные и попутные машины срочно кидались в кювет, а гаишники застывали как соляные столбы.
У раскрытых дверей автомобиля стоял человек в строгом элегантном костюме. Это был Барышников Игорь Матвеевич - секретарь совета безопасности. В руках он держал раскрытый зонтик. Можно было, конечно, дождаться Бровкина в тёплом нутре Волги, но Игорь Матвеевич счёл это невежливым и мок под дождём.
Генерал сбежал по трапу как пятнадцатилетний мальчишка. Барышников позавидовал его лёгкости. В свои сорок с маленьким хвостиком секретарь Совбеза страдал одышкой и не мог пробежать стометровку без таблетки валокордина за щекой.
- Здравствуйте Пётр Аркадьевич, - в голосе встречавшего сочился елей.
Он протянул руку для рукопожатия.
- Здравствуйте Игорь Матвеевич, - ответил генерал, хорошо знавший того, кто его встретил.
- Как долетели?
- Нормально, только зачем самолёт за мной гоняли? Я бы сам добрался. У меня 'Нива' служебная есть.
- Таковы обстоятельства, - развёл руками Барышников. - Соболев велел, чтобы мы вас как можно быстрее доставили. Прошу вас, господин генерал, - залебезил Игорь Матвеевич, указывая на открытую дверцу машины.
- С ветерком значит, прокачусь, - буркнул Бровкин, садясь на заднее сиденье.
Внутри было комфортно. Предыдущий президент издал закон, по которому государственные чиновники были обязаны пользоваться транспортом только отечественного производства, поэтому машины для высокопоставленных шишек делались по спецзаказу. Например, эта Волга была почти в два раза длиннее базовой модели, выпускаемой на ГАЗе, мощный двигатель делался руками мастеров с 'Бентли'. А уж умные головы позаботились, чтобы салон членовоза соответствовал классу люкс.
- Скажите, Игорь Матвеевич, зачем я понадобился Соболеву?
- Берите выше, не Соболеву, а самому, - Барышников вытянул указательный палец вверх.
- Понятно, - кивнул генерал. Похоже, старый вояка стал нужен президенту. Ничего хорошего это не предвещало.
- А вы хоть что-то знаете? Мне бы хотелось приехать подготовленным... Может, война, какая ожидается? - генерал с надеждой посмотрел на секретаря Совбеза, но тот только скорчил гримасу, дескать, не в курсе.
К безмерному удивлению Бровкина, машина направилась не в сторону Красной Площади и Кремля. Она свернула на дорогу, ведущую в сторону Волоколамска, и понеслась по скоростному шоссе. Впереди и сзади Волгу сопровождал кортеж из бронированных 'Тигров' с форсированными моторами.
- Куда мы едем? - изумился Бровкин.
- К самому, конечно, - пояснил Барышников. - Нешто вы думаете, что он в Кремле сидит?
- А где же ещё? Меня он всегда принимал в Овальном кабинете.
- Президент находится на засекреченном правительственном объекте. Видите, насколько вам доверяют. Об этом месте никто не знает, даже американцы.
- Американцы-то, - генерал ухмыльнулся. - Думаю, они всё знали ещё на стадии проекта. А если туда каждый раз подъезжает такая кавалькада, как сегодня, то этот секрет давно стал достоянием всей округи.
Барышников замолчал и не проронил ни слова до того самого момента, как кортеж прибыл на территорию объекта.
Под общий хохот тот надел головной убор как положено по уставу.
- Уже лучше, - резюмировал ефрейтор.
После парикмахерской стриженые новобранцы были как на одно лицо. Машинка обкорнала их, оставив на голове лишь короткий ёжик волос. Сергей чувствовал, как затылок лижут порывы холодного ветра. Было непривычно и неприятно.
Загорулько держал новобранцев возле столовой. Это с его слов называлось подготовкой к ужину.
Он проверил поясные ремни молодых солдат, закручивая их с помощью короткого металлического стержня.
- Духи, слушайте внимательно. Тот, у кого я закручу ремень один раз - получит один наряд вне очереди; два раза - два наряда; а если ремень закрутится три раза, то этому духу лучше повеситься.
Почти все в команде получили по одному наряду, лишь лопоухий, за которым успело закрепиться прозвище Чебурашка, умудрился так себя затянуть, что даже въедливому Загорулько не удалось придраться.
- Вот, смотрите на настоящего бойца, духи, - посоветовал ефрейтор. - Ещё немного и он будет не просто боец, а... - Загорулько сделал выжидающую паузу и, не услышав ответа, продолжил, - шаристый боец. А быть шаристым бойцом прелестно, приятно и полезно.
Наконец, он соизволил завести голодных, как собак, солдат в столовую. Новобранцы встали в очередь. Каждый держал в руках поднос.
- Ты, Иванов, не забудь, что тебе двойная порция полагается, - сообщил ефрейтор.
Удивительно, когда только он успел выучить мою фамилию, подумалось Сергею.