На моей веранде поселилась синяя кошка. В природе синих кошек не бывает. Но то, что я видел своими глазами, было синим. Не ультрамариновым, но синим. Глаза, правда, были коричневыми.
Кошка обладала крутым и твердым нравом. К себе не подпускала, но пищу, оставленную для нее, потребляла, и с немалым аппетитом.
Меня очень удивляло, когда моя, ну, пусть не моя, но живущая рядом, синяя кошка легко вскарабкивалась на высокие деревья, а потом спускалась по спирали, головой вниз!
Несмотря на независимость, синяя кошка любила покрасоваться передо мной, пройтись по двору, вытянув хвост трубой. Грациозно вспрыгнуть на веранду, выгнуть спину и томно произнести "мууурррр". Или принести какую-нибудь найденную тряпочку и кивком показать: "Поиграй со мной".
Кошка легко переносила дождь. Не проходило и пятнадцати минут, как ее шерсть приобретала приятный синий оттенок.
Наступили морозы, но кошка и не думала поселяться в тепло, как будто всю жизнь жила в лесу в суровом арктическом климате. При непродолжительных периодах взаимных ласк мне удалось разглядеть ее двойной шерстный покров: густой и плотный подшерсток и шелковистый остевой волос.
Так прошла зима, и на дворе появились первые зеленые травинки, а на деревьях стали набухать и становиться липкими почки.
И моя кошечка сбросила часть синего наряда, открыв мне изумительно коричневый табби наряд с белыми лапками и симметричной белой полосой на груди.
Так я и знал. Какие-то нехорошие люди покрасили ее природный наряд в синий цвет, попытавшись из грациозной норвежской лесной кошки сделать подобие ангоры. Несовместимое совместить нельзя.