Если бы кто-будь по-интересовался, хочет ли она менять место жительства, Кузя сказала бы: "Конечно, не хочу! Очень мне это нужно! У меня тут прекрасная квартира на первом этаже и форточка всегда открыта, и подоконник совсем невысоко от земли, и все знают, что это я здесь живу, и это мой двор, и деревья, и лавочка у подъезда, и тетки на лавочке. Зачем же мне куда-то переезжать? Я там никого не знаю и меня никто не знает. Тогда хоть в Америку везите, если вы уж совсем с ума сошли!" (И отвезли в конце концов, безумные идиоты!)
Но кто же спрашивает кошек, если люди решают что-будь сделать с собой и со своей жизнью, а заодно и с жизнью животных?! Ясное дело, никто. А напрасно. Если бы спрашивали, так жили бы куда как лучше, с правильными людьми и в правильном месте. А так что же, пеняйте на себя.
Большая Мама сказала: "Кузя, мы переезжаем! Я купила новую квартиру, хорошую очень, комнаты раздельные и на третьем этаже. Жалко, балкона нет, но под окном в зале есть выступ, а на выступе стоит большой деревянный ящик для цветов. Так я не буду сажать цветы, и ты будешь там сидеть когда захочешь."
Ну и придумала, нечего сказать! Сама сиди в этом ящике вместо герани, если пришла такая охота, а Кузе и так хорошо! Где это видано, бросить двор и всех котов и налаженную жизнь , и ... Начали выносить мебель, вот уже потащили Кузино кресло, стойте, что вы делаете...! Большая Мама подхватила Кузю, подняла на руки и понесла к выходу.
"Пусти, не хочу, не буду, не пойду...." Какое там, уже затащила в кабину грузовика и дверь закрыла. Кузя вырвалась, побежала по кабине, но окна хитрая Мама успела закрыть. "Ладно, не сердись, это совсем недалеко, - сказала Большая Мама, - и здесь будет жить наша мама, так что будешь ходить в гости". Кузя посмотрела на нее и только вздохнула - если Большая Мама чего надумает, тут уж ничего не поделаешь.
Машина уже въехала во двор и подкатила к подъезду. Оказывается, и правда недалеко, все-таки Большая Мама почти никогда не врет.
Кузя оглядела двор. С высоты плеча Большой Мамы открывался вид на старые деревья, большую песочницу без песка, помойку слева, лавочки справа. В глубине двора за невысоким забором росли кусты и редкие деревья, и стояли детские качели. Там был бывший детский сад для заводских. Детей новые хозяева завода давно разогнали по домам, а здание продали каким-то коммерсантам. Двор садика зарос травой, из которой выглядывали одичавшие розы.
"Видишь, сколько деревьев и травы, и коты наверняка найдутся, и лавочки, и тетки, всюду жизнь, не раскисай" - сказала Большая Мама, и они вошли в подъезд.
"Смотри-ка, а сегодня тут никто не лежит! - обрадовалась Большая Мама. "Кто здесь будет лежать-то, кому это надо, - проворчала Кузя. - Тоже мне ложе любви!
Ну не скажи, - сказала Большая Мама, - прошлый раз тут лежал мужик поперек подъезда и спал. Пришлось через него перешагивать, иначе было не пройти. Я подумала: а вдруг он проснется как раз в момент перешагивания?! Но он был очень пьяный. Не проснулся."
На первом этаже квартир не было, и дверей соответственно тоже, только висели почтовые ящики. Большая Мама остановилась на третьем, перед средней дверью. Это была красивая резная деревянная дверь красноватого цвета. Видно, морилкой приморили. Дверь стояла в раме, которая была меньше дверного проема на ладонь по периметру. Удивительно, но факт - дверь не была закреплена и ее не украли до сих пор. Совсем народишко обленился!
"Ну вот, пришли,-сказала Большая Мама, - это наша дверь красоты неописуемой, надеюсь, твои коты не будут на нее писать!"
"Очень им надо бегать на третий этаж писать на твою ненаглядную дверь!, -рассердилась Кузя - За своими котами смотри!
Ну не сердись, моя любимая кошка, - сказала Большая Мама,- давай откроем и войдем!"
И они вошли.
2. Тополиныйпух
Утро было совершенно замечательное. Солнце светило так ясно, на небе - легкие перистые облака, ветерок едва шевелил листья. Во дворе было тихо, все уже разошлись на работу, старухи разбрелись по магазинам, детей раздали по школам и детским садам - тихо, хорошо. Большая Мама сидела на постели и смотрела в окно; так не хотелось вставать, начинать день, так хорошо было смотреть в окно, на деревья и солнечный свет, пробивающийся через ярко зеленые листья, слегка трепещущие то ли от утреннего ветерка, то ли от удовольствия.
Из дома напротив вышла Пара Гнедых: остановились, оглядели двор и в полном довольстве потянулись: хорошее утро! Гнедой огладил Гнедую по крутому, обтянутому белыми штанами заду, они сели в машину и уехали. Опять стало тихо.
Большая Мама решила наконец вставать. Спустила ноги на красный палас с черными бабочками, достала из-под дивана очки, нацепила их на свой выдающийся нос и внимательно осмотрелась: на паласе могли быть останки невинных жертв - мышей и воробьев, добытых Кузей в честном бою. Ничего такого не обнаружилось, можно было начинать движение. "Где она, кстати, - подумала Большая Мама, - что-то ее не видно в волнах, вся в делах".
На кухне под раковиной обнаружился Облезлый Черный Кот. Он завтракал из Кузиной миски.
"Доедай и проваливай, - сказала Большая Мама, - ишь повадился, нахлебник. У Кузи другие кавалеры есть, не такие лысые."
Облезлый Черный Кот оглянулся через плечо, кивнул и аккуратно доел все,что было на тарелке. Благодарственно махнул хвостом и не спеша полез в окно. Взгромоздился на форточку, оглядел двор, развернулся облезлой рожей к Большой Маме и неторопливо стал спускаться по решетке, каждый раз внимательно осматриваясь, куда поставить лапу.
"Ну совсем обнаглели, дармоеды, - бурчала Большая Мама, - скажу Кузьке, чтоб призвала их к порядку, пусть хоть по предварительной записи ходят, а то что ж, у нас и продуктов столько нету..."
Кухня была маленькая, уютная. Стол стоял под окном, над столом висела немецкая лампа в бело-красную клетку. Большая Мама сидела в углу, образованном холодильником и столом, ела, пила кофе и смотрела в окно.
Хлеб был свежим, крестьянское масло, привезенное Лениным Сережей из деревни, пахло коровой, сыр улыбался во все дырочки, кофе, свежесмолотый и сваренный на медленном огне в Володиной Турке, пах так крепко и солнце за окном просвечивало через листья. Не завтрак - одно удовольствие.
За окном летали тополиные пушинки, поднимались вверх и опускались, как в танце, то густо, то пусто.
"Опять тополя цветут, - лениво подумала Большая Мама. - Второй раз в этом году. Красиво!
Да погоди, разве же тополя цветут два раза в год?! У нас ведь не тропики тут, чтоб два урожая собирать! Что-то здесь не так."
Большая Мама допила кофе и выглянула в окно.
Странное дело - пух летел не сверху вниз, а снизу и справа вверх. Больше из кухонного окна ничего не было видно. Большая Мама вышла в гостиную, подошла к окну и увидела:
прямо под окном столбиком, вытянувшись в струнку сидел Бежевый Холеный Красавец. Глаза его были закрыты, он не двигался, даже хвостом не шевелил, ну просто собственное чучело. Перед ним величественно восседала Королева Кузя. Она хлестала Бежевого Холеного Красавца правой лапой со щеки на щеку. Каждый удар выбивал из шикарной бежевой шкуры клочок шерсти, удары сыпались как град, и они оба были окутаны облаком пуха, пушинки поднимались вверх и опускались, как в танце.
Бежевый Холеный Красавец жмурился и терпел и думал : "Бьет, значит заметила меня; может, сменит гнев на милость, ну не сегодня, так завтра или еще когда...ой, больно как, зараза!".
Он был терпеливый и умел ждать. Он знал: "Бежать нельзя. Если побежишь, Королева Кузя все равно догонит, от нее не уйдешь. Но уж тогда все, good bye, my love, good bye! А так - Королева переменчива и если перетерпеть, то все еще очень может быть...!"
"Наглец! - вбивала Кузя, - я тебе покажу как лезть ко мне без приказа! Ждать должен, как сигнал подам! И не подходи ближе чем на три метра! Службы не знаешь?!"
"Однако Кузя-то какова! И за что это она его так? Жалко Бежевого Холеного Красавца, и его хозяйка будет недовольна, что же он теперь, как молью траченный - подумала Большая Мама, и позвала - Кузя, Кузя, иди домой!"
Кузя обернулась к окну, метнула зеленую молнию в Большую Маму, но та не очень-то испугалась и со словами - "Давай, давай, хватит с него, он понял свою трагическую ошибку и возможно больше не будет" - широко открыла окно.
Кузя одним прыжком взлетела на наружный подоконник , прошла через решетку в комнату и взглянула Большой Маме в глаза:
-"Ты зачем меня позвала? Теперь он останется недобитым и никoгда не поймет, что был неправ!" - -"Да ты только посмотри на него, он же боится с места двинуться. А вдруг он действительно больше не будет?".
Бежевый Холеный Красавец приоткрыл один глаз, затем - второй. Не найдя Кузи в пределах видимости, он попятился, развернулся и дал деру, только его и видели. Все еще бежевый, уже не такой холеный, но полный надежд.
"Будет, будет", -сказала Кузя, села в кресло, удовлетворенно потянулась и стала мыть свой белоснежный живот.