Аннотация: Попасть в Мертвые Земли довольно легко. Если у вас есть билет, разумеется. Или если вы - член экипажа.
МЕРТВЫЕ ЗЕМЛИ
1
Включив автопилот, Давангар потянулся, разминая шею и плечи. Все же сказывается возраст, и ворочать штурвал теперь не так легко, как в далекой безбородой юности. Но и списывать старого боевого коня еще рано - его профессиональному опыту большинство пилотов дальней авиации могут только позавидовать, да и навыки никуда не делись. Хотя на взлете Давангару показалось было, что закрылки выпускаются слишком туго. Но Хесс, как обычно, перед вылетом проверил все системы, и обязательно доложил бы, окажись что не в порядке с его обожаемой "пташкой". А раз Хесс молчит - то, значит, капитану действительно показалось.
- Энлиль, управление на тебе.
- Хорошо, кэп, - второй пилот согласно кивнул, поудобнее устраиваясь в кресле, что при его росте было не так-то просто. В отличие от многих своих коллег, меланхоличный Энлиль не находил ничего особо тоскливого в полетах вторым пилотом над Мертвыми Землями. Унылый пейзаж, разворачивавшийся под крыльями, служил для него неплохим источником медитации и размышлений над извечными проблемами смысла жизни и смерти. Так как вслух размышления он не озвучивал, а медитация ничуть не влияла на его молниеносную реакцию в критических ситуациях, то экипаж сквозь пальцы смотрел на такое нарушение Кодекса.
Давангар посмотрел на колбу часов. Прошло уже две минуты, пора выходить на связь.
- Иги...
Медиум молча тронула кнопку выпуска антенн, натянула шлем и замерла, откинувшись на плетеную спинку кресла. Через несколько мгновений она расслабилась и обмякла, войдя в транс. Рот ее безвольно приоткрылся, выпустив тонкую ниточку слюны, а левая рука привычно легла на ручку настройки частот. И тотчас шипение, свист помех и хохот атмосферных демонов, периодически прерываемые потусторонним голосом диспетчера, наполнили тесную кабину.
- Спасибо, башня. Отбой, - поблагодарил Давангар, но сеанс уже прервался, и Иги, щурясь от слишком яркого после тьмы радиоэфира освещения, стягивала шлем.
Благоприятный прогноз - это звучит неплохо, но, к сожалению, ничего не значит здесь, в Мертвых Землях. Штиль может резко смениться бурей, лениво ползающие по небу серые облачка - сбиться в хищную стаю, прямо под 313-м может неожиданно пробудиться гигантский гейзер, мирно дымящийся вулкан - плюнуть удушливым пеплом и раскаленными камнями, а из пышущих подземным жаром разломов может выползти нечто похлеще огненных элементалей Санктуария. Тем не менее интуиция и опыт старого пилота говорили Давангару, что этот штиль, к счастью, затянулся надолго. И одновременно - к сожалению. Течение было до того слабым, что они вполне могут израсходовать почти весь запас топлива, пока доберутся до Эдина. А если, не дай Хебат, понадобится отклониться от курса по какой-либо причине, то, пожалуй, не обойтись без жертв.
А вот снегопад в пункте назначения - плохая новость. Это белобрысый северянин Хесс мог спокойно разгуливать в сандалиях по снегу, а Давангар и Иги, оба смуглокожие уроженцы теплых краев, холод переносили с большим трудом, спасаясь стегаными халатами, варварскими меховыми шубами и горячительными напитками. Железная Туа обходилась всего лишь теплой накидкой, а Энлилю, кажется, было все равно - в любое время года в любых широтах он носил длинный черный балахон, совершенно игнорируя украшения, моду и неписанные правила приличия.
Нежно побрякивая костяным ожерельем и серьгами, в кабину танцующей походкой вошла Туа и осведомилась, не желают ли господа пилоты немного перекусить. Предложение вызвало прилив энтузиазма у всех, кроме бортнекроманта, занятого заполнением отчетной таблички.
- Хесси, милый, а ты разве не хочешь?
Хесс немедленно залился краской до кончиков ушей - с его по-девичьи нежной и светлой кожей это было несложно, - и замотал головой, не отрывая взгляда от своих приборов. Мед и патока струились в низком, чуть хрипловатом голосе Туа; любой другой мужчина отдал бы что угодно, лишь бы еще хоть раз услышать, как этот голос произносит его имя, и заранее согласился бы со всем, что предлагает его обладательница. Но Хесса, как было достоверно известно капитану, обычные женщины совсем не интересовали. Настойчивого внимания Туа он избегал, объясняя ревнивостью подружки, а грубоватые шуточки Иги про "великовозрастных недотрог" благополучно пропускал мимо ушей. Капитан, не питая никакого предубеждения к таким, как бедняга Хесс, тем не менее счел нужным скрыть этот маленький недостаток бортнекроманта от остальных членов экипажа - во избежание ненужных конфликтов или напряженности. Как ни крути, даже в избалованной плодами просвещения столице это считалось как минимум непристойным.
Туа, изящно махнув рукой на игнорирующего ее бортнекроманта, двинулась к выходу. Весь экипаж, включая и Хесса с Иги, дружно смотрел ей вслед, загипнотизированный плавными движениями ее бедер. И только когда плотная ткань дверной занавеси скрыла полуобнаженную спину Туа, все смогли вернуться к своим обязанностям.
Формы стюардессы были, мягко говоря, впечатляющими. Как и копна блестящих черных кос, змеящихся по спине, высокий рост, смуглое лицо, изукрашенное племенными татуировками, остро заточенные верхние резцы, кокетливо выглядывающие из-за заманчиво приоткрытых полных губ, и суровый взгляд прирожденного воина. Хотя, разумеется, годы жизни в крупных городах и строгий Воздушный кодекс несколько цивилизовали прекрасную воительницу, и пассажирам, исправно выполняющим все требования безопасности во время полета, ничего не грозило. В вопросах соблюдения традиций Туа хоть и была изрядным консерватором, но отнюдь не ортодоксом. Она наотрез отказалась снимать родовые украшения (к большому неудовольствию Хесса, считавшего, что человеческим костям можно найти лучшее применение), но согласилась вдобавок к набедренной носить еще и нагрудную повязку. Правда, только после ряда конфузных происшествий с участием наследника Незримого престола, пары провинциальных темных князьков и даже компании молодых послушников ордена Белой Богини. Так или иначе, Давангар, вначале весьма скептически отнесшийся к ее кандидатуре, вскоре с удивлением убедился, что одна татуированная дикарка с забытого богами Змеиного архипелага может утихомирить разбушевавшегося пассажира не хуже, чем троица профессиональных весталок, прошедших выучку в лучших храмах Ашшура и диких единорожьих лесах Закраины. А уж что касается успокаивания капризных детей - так в этом Туа с ее улыбкой и вовсе не было равных. Ну и к тому же она никогда не забывала припасти для экипажа что-нибудь посъедобнее стандартного обеда, полагающегося пассажирам.
Расправившись с курицей и отдав должное чудесному черному кофе, Давангар достал шкатулку с полетными документами, и начал просматривать списки пассажиров, комментируя вслух.
- Так, что тут у нас сегодня? Тринадцать, не считая раба. Счастливое число! Так-так-так... Хмм... Господина из Райских Пустошей и его жену отметаем сразу, с такими связываться и врагу не пожелаешь. Помнишь, Энлиль? Далее. Парочка жрецов - по-моему, Кали и Тиамат, их тоже только на самый крайний случай. А вот эти трое, пожалуй, сойдут, особенно ребенок, если его еще не инициировали. Хотя они из Проклятой Долинки - а у них там нравы просто первобытные... - Давангар укоризненно покачал головой. Сам он придерживался умеренно-прогрессивных взглядов, а недавно, уступая просьбам жены, даже купил вместо пожертвованного в честь Ночи Всех Богов раба новомодного иудейского голема. - О, вот эту предсказательницу я помню! Ох, и натерпелись мы с Саудой от нее, когда дом покупали! То формуляры не так заполнили, то Син не в той четверти, то курицу не того цвета принесли, то печень у раба неподходящая для гадания, то еще что. Хуже упыря, честное слово.
Иги, недавно разошедшаяся с третьим мужем и еще не успевшая позабыть ужасы бюрократических процедур, согласно вздохнула. И предложила устроить жертвоприношение прямо сейчас. А то вдруг не понадобится, а упускать такой шанс жалко. Давангар, поразмыслив, согласился - при условии, что медиум возьмет на себя оформление всех необходимых документов. Иги в ответ, умыляясь, свернула замысловатую комбинацию из пальцев, но показала ее все же не капитану, а свинцовому, с грязно-лиловыми полосами вечного заката, небу Мертвых Земель.
Давангар, зевая и рассеянно поглаживая рукой седую бороду, по столичной моде завитую и заплетенную в аккуратные косички, продолжил знакомиться со списком.
- Еще есть некий служитель муз. Странно, что ему понадобилось в Эдине? Там таких, как он, не слишком-то жалуют. Так, еще пара мелких сошек из гнильболотских "Русалочьих мыловарен" - командировка у них, что ли? Ну да ладно, не наше дело. В любом случае у нас уже есть выбор, с чем всех и поздравляю.
Аккуратно сложив глиняные таблички со списком обратно в шкатулку, капитан поудобнее устроился в кресле, закрыл глаза и приготовился немного подремать. В кабине было тихо и спокойно. Второй пилот, не моргая, смотрел на проносившийся внизу однообразно унылый пейзаж. Медиум, откинувшись на спинку и закрыв глаза, меланхолично водила пухлыми пальцами по пиктограммам свежего выпуска шумерской "Книги мертвых", на ощупь знакомясь с новостями.
Хесс, тоже было задремавший, встрепенулся, прислушиваясь к мерному рокоту сердца 313-го. Вроде все было нормально и по приборам, и по ощущениям, но немного смущала какая-то неправильность. И дабы убедиться, что ему просто почудилось, бортнекромант решил наведаться в двигательный отсек.
2
Вход в двигательный отсек находился рядом с пассажирским салоном, в коротком коридорчике, соединяющим его с головной кабиной. Прямо напротив располагался, по выражению Иги, "загончик для стюардесс", и Хесс, прежде чем выйти наружу, осторожно отодвинул занавесь и заглянул в щель. Певучий голос Туа доносился из дальнего конца салона, и Хесс, стараясь не шуметь, быстрым шагом пересек мягко пружинивший под ногами коридорчик. Не то чтобы он боялся Туа, нет, она ему даже нравилась - как стюардесса и как человек. Но его настораживала ее отчетливая аура охотницы, а к таким Хесс всегда относился с недоверием. Да и смущали ее слишком откровенные намеки. Хесс был бы совсем не против, будь она такой же, как он. Но Туа есть Туа, и с этим ничего не поделаешь.
Хесс любил бывать в двигательном отсеке, где чувствовал себя полновластным хозяином. И даже немного ревновал, когда туда заходил кто-то еще. Впрочем, такое случалось нечасто - многочисленные летные приметы предостерегали от подобного любопытства. Даже бесстрашный и образованный капитан предпочитал не соваться в двигательный отсек без существенного повода. И только циничные наземные техники и заводские инженеры-таксидермисты плевали с высокой башни на суеверия, и вторгались в святая святых бортнекромантов безо всякого трепета.
Несмотря на отсутствие иллюминаторов, двигательный отсек был ярко освещен. Вдобавок к традиционным купиновым лучинам и колбам со светлячками, темноту разгоняли также более современные лампы с саламандровым жиром и бездымные свечи из воска огненных пчел. Шорох светлячков, тихий треск пламени, гудение топливного насоса, хорошо различимый отсюда шум крыльев и прочие привычные звуки полета сливались в мелодию, ласкавшую уши бортнекроманта. Голые стены, ничем не задрапированные, украшала причудливая вязь из управляющих рун, топливопроводных трубок, силовых жил и проводов, связывающих все узлы 313-го с пультом управления. Сердце Хесса, как обычно, преисполнилось счастья и гордости при виде столь прекрасно продуманной и отрегулированной системы. Окинув придирчивым взглядом громоздящиеся вдоль стен вспомогательные механизмы, и не заметив ничего необычного, он направился к дальней стене отсека. Туда, где в инкрустированной огнеупорной плиткой нише, в оплетке из ивовых прутьев и серебряной проволоки мерцало призрачное сердце дракона.
Капли топлива из форсунок мерно падали на его поверхность, вызывая алые сполохи в глубине. Хесс подошел поближе и прислушался, прикрыв глаза. Что-то определенно было не в порядке. По стенкам отсека пробегала еле заметная дрожь, и часто проступали контуры судорожно сжимающихся ребер и пульсирующих энергоартерий. Дракон беспокоился. Бортнекромант поймал пальцем несколько капель из форсунки. Поднес к лицу, понюхал. Слизнув, размазал языком по небу, пробуя на вкус. Вроде ничего подозрительного. Обычная нынешняя гадость, не то что еще лет десять назад. Тогда одного стандартного бака из желудка морского зверя ихневмона хватало на три дальних, через Мертвые Земли, рейса. А теперь даже самые экономичные модели еле-еле наскребают на один. Квалификация и умения жрецов растут, а толку? Найти необходимое количество даже не хороших, а просто подходящих жертв все труднее. И при этом все хотят, чтобы росла дальность полетов и падала цена на билеты.
Хесс как-то проходил практику на одном из заводов вавилонского отделения "Фольксдрахе", и прекрасно помнил, как жалко и уродливо выглядел дракон-испытатель, наглотавшийся дурной крови пораженных внешне незаметной звездной болезнью. И как страшно и мучительно агонизировал другой, на сердце которого случайно попала кровь сектантов-триединцев. Конечно, виновных лаборантов потом казнили, и останки весьма выгодно продали ближайшей школе юных алхимиков - несгоревшие трупы вампиров всегда дорого ценились, - но дракона это не спасло. Вот и 313-й, хоть не отлетал еще и трети своего срока, а уже начинает сдавать. Его бы прочистить, хоть пару рейсов бы погонять на высшем сорте, да владельцы компании жалеют денег. А цены все растут. В последний раз дракон заправлялся первоклассным топливом лет шесть назад, как раз когда был случайно открыт Змеиный архипелаг, родина Туа. На материк хлынул поток рабов, прекратившийся, только когда через два года аборигены официально присоединились к Вавилонскому Союзу. Цены на топливо тогда буквально рухнули, а качество, наоборот, поднялось. Но, увы, ненадолго. Эпоха Великих Завоеваний прошла, и поставки жертв стали далеко не такими регулярными. А драконов начали переделывать под такую вот мерзость, которую даже Хесс при всей его непритязательности не мог назвать "кровью".
- Ну хорошо, малыш, скажи, что с тобой, - Хесс присел на корточки перед сердцем дракона, поправляя сбившиеся витки оплетки и шепотом уговаривая 313-го не дурить. Многие бортнекроманты разговаривали со своими драконами, будучи уверенными, что их никто не слышит. Разумеется, это глупо - даже мертвый и выпотрошенный, дракон остается примитивным, безмозглым существом, не способным понять ни слова человеческой речи, - но хороший бортнекромант должен по-настоящему любить свою работу и своего дракона. Как ни крути, а пока дракон разбужен, связь между ними остается двусторонней. И когда плохо дракону, плохо и бортнекроманту.
Увлекшись, Хесс не сразу понял, что он уже не один. Замолчав на полуслове, он обернулся и медленно выпрямился, не сводя глаз с постороннего, оказавшегося в двигательном отсеке. Это был один из пассажиров, миловидный молодой человек с взлохмаченными волосами и отчаянным взглядом, в грязной белой тунике и в таком же коротком плаще. Кажется, это тот самый служитель муз, которому, по словам капитана, нечего делать в суровом северном Эдине. На боку служителя висела на длинном ремне большая сума, а в правой руке был нож с длинным тонким лезвием. Упав на одно колено перед маленьким бортовым алтарем, непосредственно соединенным с топливной системой, странный пассажир протянул вперед дрожащие руки, и начал что-то бормотать себе под нос.
"...урселла митути иккалу валтути... аминь" - донеслось до растерявшегося от неожиданности Хесса, и он понял, что слышит катализаторную формулу, которой завершался всякий обряд жертвоприношения в топливных зиккуратах. По сути, именно эта формула, произнесенная жрецом, и делала кровь жертвы пригодной для дракона. Но что творит этот человек? И что это за странное последнее слово? Оно в формулу точно не входит.
- Не подходи, язычник! Или пострадают все! - выкрикнул лохматый тип, заметив, что Хесс направляется к нему. Хесс замер, с тревогой прислушиваясь к ощущениям - кажется, дракон заволновался еще сильнее.
- Не подходи, слышишь? Я сделаю это, не сомневайся! - и в доказательство своих слов тип провел лезвием по ладони, до крови разрезая кожу.
Дракон взревел и содрогнулся всем телом. Из пассажирского салона донесся грохот и испуганные вопли. Затрещали распорки ребер, судорожно сжались стены, и резкий толчок подбросил Хесса так, что он чуть не упал, чудом удержав равновесие на спазматически дергающейся поверхности. И тут до бортнекроманта наконец-то дошло, где он мог слышать слово, которым завершил формулу очищения этот маньяк. И видеть большой серебряный крест, вывалившийся из-за ворота его туники. Благодаря политически и религиозно активной Иги экипаж постоянно был в курсе изменений в этих областях. Но ведь этих давно разогнали!
- Хесс, ты где, что происходит? - ожила мембрана внутренней связи, донося встревоженный голос капитана. Хесс хотел объяснить, но ужас сковал ему язык и перехватил дыхание. И до экипажа, спешно пытающегося разобраться в причинах неожиданной встряски, донеслись лишь два бессвязных и бессмысленных слова: "...убить... дракона!"
З
Капитан и второй пилот ввалились в двигательный отсек почти одновременно с рассерженной стюардессой. И недоуменно столпились у входа, увидев постороннего в запретном для простых смертных помещении. "Посторонний", вздрогнув при их появлении, слегка переместился, чтобы держать всех в поле зрения, но руки от алтаря не убрал.
- Что за...? - начала было возмущаться Туа, но Хесс, к которому уже вернулся дар речи, бесцеремонно перебил ее:
- Капитан, он хочет убить нашего дракона!
- Я не хочу, но, клянусь Триединым, сделаю это, если кто-нибудь попытается меня остановить!
Безумный взгляд пассажира метался между застывшим рядом с сердцем дракона Хессом и троицей только что вошедших членов экипажа. Ритуальный нож в его руке дрожал, нанося новые порезы. Бортнекромант, до крови прикусив губу, изо всех сил пытался удержать впадающего в панику 313-го. Туа, нехорошо оскалившись, отодвинула мешающегося Энлиля и решительно направилась было к пассажиру, опасно пренебрегшему доброй половиной правил безопасности, но ее остановил негромкий окрик капитана:
- Туа, вернись в салон! Успокой пассажиров, скажи, мы вошли в зону турбулентности, пусть все пристегнутся. И привяжи их покрепче. Хватит на сегодня сюрпризов, - по спокойному и уверенному голосу Давангара нельзя было догадаться, что капитан тоже понятия не имеет, что здесь происходит.
Стюардесса, гневно встряхнув копной волос и одарив пассажира и капитана одинаково убийственным взглядом, все же послушалась и вышла. И почти сразу же дракон снова содрогнулся. Толчок был слабым, но его хватило, чтобы с ладони сектанта сорвались кровавые капли, угодив на край алтаря. Бортнекромант и его мертвый ящер дружно взвыли, испуганно дернувшись. Давангар, с трудом сохранив равновесие, помрачнел. За его широкой спиной не нуждающийся в намеках Энлиль, закатав рукава, принялся было перебирать пассы, пытаясь составить подходящее заклинание, но его прервал истеричный голос триединца:
- Некромант пусть тоже уйдет!
Давангар удивленно поднял бровь. Окровавленная рука служителя муз, противореча его же словам, показывала не на Хесса, а на Энлиля. Второй пилот среагировал первым. Мрачно буркнув что-то про "проклятые стереотипы", он пожал плечами и вышел из двигательного отсека. В сущности, он уже давно привык. Бледнолицего, темноволосого и черноглазого Энлиля, к тому же всем цветам в одежде предпочитающего черный, часто принимали за некроманта, путая рассудительность и философскую невозмутимость с мифическими циничностью и мрачностью специалистов по мертвецам. Хотя на самом деле Энлиль был всего лишь довольно посредственным светлым магом, неплохим лекарем и прекрасным вторым пилотом. И в данный момент он должен был находиться в кабине и следить за приборами. А капитан, в свое время успевший повоевать на самых экзотических фронтах, и не с такими трудностями, как сошедший с ума пассажир, справлялся.
Теперь в двигательном отсеке остались только трое - истекающий ядом сектант, бледный до синевы бортнекромант и величественно спокойный капитан.
- Друг мой, положите нож и дайте вас перевязать. Зачем нам с вами лишние неприятности? - капитан шагнул вперед, сокращая дистанцию между собой и сектантом.
Триединец угрожающе качнул ладонью, полной собственной крови, над алтарем. Дракон снова содрогнулся, чувствуя смертельную близость отравы. Хесс застонал.
- Заткнись и слушай внимательно, капитан! Или ты сажаешь эту адскую тварь на землю, или мы все умрем!
Из мембраны связи донесся изумленный возглас Энлиля. Давангар поперхнулся:
- Но... сесть в Мертвых Землях? Зачем?
- Я сойду, и вы улетите.
И в двигательном отсеке, и в кабине дракона на несколько мгновений воцарилась изумленная тишина. Потом громко фыркнула Иги, давя неуместный смех. Давангар потрясенно развел руками.
- Дорогой мой, но это же глупо! Вы же не собираетесь в самом деле остаться в Мертвых Землях?
- Не твое собачье дело, язычник!
Триединец, глядя в глаза капитана, перевернул ладонь. Алтарь окрасился красным. Хесс ахнул и бросился к вентилям, перекрывающим доступ топлива к сердцу дракона, но не успел. Дракон, чьи жилы ядовитая кровь фанатика обожгла, словно огнем, завопил и, накреняясь, рухнул вниз. Из пассажирского салона послышался дружный крик, а из мембраны связи - ругань Иги и сдавленное шипение Энлиля. Хесса бросило прямо на сердце дракона, но в последний момент он сумел отклониться, упав на каменный бортик ниши. Боль от сломанных ребер он даже не почувствовал, мгновенно захлебнувшись в куда более острой и разрушительной боли дракона. Давангар, также не удержавшись на ногах, упал, сильно ударившись о тяжелый деревянный ящик, в котором хранилось его жреческое облачение и инструменты для экстренных жертвоприношений. Фанатик, безумно улыбаясь, стоял на коленях, держась окровавленными руками за алтарь.
Громадную тушу дракона трясло и кидало из стороны в сторону, как сухой лист. Крылья бестолково хлопали, утратив слаженность движений. Тело его изгибалось и корчилось, как в лихорадке. Пронзительно скрипели и трещали деревянные переборки и лонжероны. Отчаянно выл, захлебываясь от натуги, топливный насос, и стремительно темнело, приобретая тошнотворный болотный оттенок, призрачное сердце 313-го. Через мембрану связи слышно было, как отчаянно молится Иги и как чужим, непривычно резким и громким голосом отдает команды бортнекроманту сражающийся с драконом второй пилот.
Только через некоторое время Хессу с Энлилем совместными усилиями с трудом удалось удержать дракона от падения. Давангар, опираясь на ящик, медленно поднялся на ноги. Теперь он, вспомнив некие полуофициальные слухи, понял, что именно происходит. Оставалось узнать только две вещи - почему и что делать. Впрочем, первый вопрос интересовал капитана из чистого любопытства, а вот на второй отвечать надо было немедленно. Тем более что триединец, воспользовавшись суматохой, подскочил к Хессу и, схватив, приставил лезвие ножа к беззащитному горлу бортнекроманта.
- Сажай дракона, или я прикончу парнишку!
Давангар покачал головой. В любых других обстоятельствах неудачный выбор заложника мог бы сыграть в их пользу. Но сейчас рисковать было нельзя. Каждая новая капля проклятой крови фанатика, попав на дракона, может окончательно нарушить баланс, а с обезумевшим от боли ящером они не справятся. И если ранить или убить бортнекроманта, результат будет таким же. А если сам триединец умрет или убьет себя... Нет, это тоже опасно - неизвестно, как может отреагировать дракон. И на что еще способны эти фанатики, непонятным для самых ученейших людей Вавилонии способом изменившие свою суть. Давангар нахмурился, припоминая смутные слухи, ходившие про недавно разбившийся борт из Западных Пределов. Говорят, там молодой капитан выбрал неудачную кандидатуру для экстренного жертвоприношения - тайного триединца. Когда место катастрофы нашли, анализы топлива ничего странного не показали, но все попытки снова разбудить дракона ничего не дали. Звучало это невероятно, но проверять правдивость слухов на своей шкуре Давангару ужасно не хотелось. Надо принимать решение. Дракон, почуявший триединца, ни за что не успокоится, пока источник раздражения не окажется достаточно далеко от него. И, судя по измученному виду Хесса, времени у них почти не осталось.
Холодное лезвие ритуального ножа опасно трепетало у шеи бортнекроманта, царапая кожу. Сектанта колотила нервная дрожь, он истекал потом и кровью, крепко вцепившись в возбужденного такой близостью Хесса. О, если бы они сейчас находились не на борту дракона, в священном двигательном отсеке, если бы ситуация не была такой напряженной, и если бы капитан не буравил таким строгим взглядом!
- Хесс, не трогай его. Он безумен. Теперь только боги...
- И без ваших колдовских штучек! Только попробуйте, и я перережу ему горло! - взвизгнул триединец, подозревая, что его хотят обмануть.
Хесс, умоляюще глядя на капитана, с трудом разлепил пересохшие губы:
- Но ведь никто не узнает! Он и так смертник, раз хочет остаться в Мертвых Землях!
Непреклонный Давангар покачал головой:
- Нет, Хесс. Ты меня слышал.
Бортнекромант, разочарованно закатив глаза, покорно продолжил изображать заложника.
- Хорошо, мы сейчас сядем, - принял решение капитан. Триединец удовлетворенно кивнул, но нож не убрал. Давангар продолжил говорить, обращаясь на этот раз к мембране связи. - Энлиль, снижайся. Иги, подыщи подходящую площадку. Мы садимся. И передайте Туа, чтобы успокоила пассажиров. Пусть скажет, что у нас легкая неисправность, и на земле мы все быстро починим. И поторопитесь, ребята. У нас очень мало времени.
4
Дракон стремительно шел к земле, со свистом рассекая воздух. Давангар был вынужден прислониться к стене, чтобы не упасть от сильной тряски. То же сделал и триединец, продолжавший угрожать ножом полуобморочному Хессу. В двигательном отсеке царило напряженное молчание, лишь натужно ревело сердце дракона, да изредка из мембраны слышны были отрывистые реплики Энлиля и Иги, управляющих посадкой. Сектант заметно успокоился. Руки его не дрожали, взгляд стал уверенным и твердым. И если бы не заляпанная кровью туника, не нож, плашмя прижатый к горлу полуживого от усталости бортнекроманта, и не безумие, плескавшееся в глубине карих глаз, его можно было бы принять за нормального человека.
Давангар, всегда веривший в целительную силу дружеского разговора, откашлялся и спросил:
- Если не секрет, скажи, друг, а что ты забыл в Мертвых Землях?
Сектант с подозрением посмотрел на капитана, не доверяя дружелюбному тону. Но все же ответил:
- Но всем известно, что в Мертвых Землях никто и ничто не живет! На то они Мертвые.
Взгляд сектанта стал презрительным, как у жреца, вынужденного объяснять элементарные вещи провинциальным невежам.
- Она ждет меня.
- Кто, смерть? - недоуменно переспросил Давангар, тщетно пытающийся понять ход мысли сектанта.
- Не твое дело, язычник, - высокомерно ответил тот, и слегка прикрыл глаза, показывая, что разговор окончен.
Давангар пожал плечами и медленно, чтобы не спровоцировать сектанта, опустился на пол, готовясь к предстоящей посадке. Поколебавшись, триединец последовал его примеру, потянув за собой и несопротивляющегося бортнекроманта.
Посадка вышла не такой жесткой, как можно было ожидать. Энлиль проявил чудеса высшего пилотажа, сажая дракона в столь сложных условиях. Пожалуй, сам Давангар не справился бы лучше.
Сектанта они решили выпустить через аварийный люк на нижней челюсти дракона, чтобы не тревожить зря пассажиров. К счастью, отверстие люка было довольно широким, чтобы сектант, все еще не желающий отпускать заложника, смог в него протиснуться.
- Доберемся до той расщелины, и я отпущу его, не раньше. А вздумаете преследовать или колдовать - ваш дружок мигом станет трупом, клянусь Триединым!
Давангар еле слышно хмыкнул и, открывая люк, строго покачал головой Хессу, уже пришедшему в себя после посадки. Снаружи злобно выл ветер и еле слышно пели грязно-песчаные дюны, из многочисленных трещин на поверхность выползал черный туман, постепенно растворяясь в удушливом воздухе. Кроме триединца с бортнекромантом, никто из дракона выходить не стал. Опасались непредсказуемости действий безумца, да по своей воле дышать нефильтрованным воздухом Мертвых Земель никому не хотелось.
Из брюха дракона в кабину доносился сдержанный ропот недовольных задержкой пассажиров и громкий голос успокаивающей их на свой манер Туа. Давангар в уме сочинял объяснительную записку для начальства, которая бы убедительно объяснила, почему они совершили непредусмотренную планом полета посадку. Энлиль что-то бормотал себе под нос, щелкая тумблерами и проверяя готовность дракона к взлету. Иги, вспомнив о своих штурманских обязанностях, отмечала на карте изменения в маршруте и место аварийной посадки, и одновременно корректировала курсовые заклинания. Снаружи, за полусферами мертвых глаз дракона, две фигурки, грязно-белая фанатика-триединца и небесно-голубая бортнекроманта, быстро приближались к зловещего вида расщелине, оставляя на бесплодной земле едва заметную неровную цепочку следов.
- Иди к своим, свободен! - триединец подтолкнул ненужного более заложника к выходу из расщелины, угрожающе замахнувшись ножом. Хесс на пару мгновений заколебался. Их с триединцем сейчас не видно с дракона, расщелина достаточно укромная, чтобы скрыть все происходящее, и никто ничего не узнает. Но категоричный приказ капитана продолжал звучать в ушах бортнекроманта, и, горестно вздохнув, он повернулся и побежал к дракону, по пути пытаясь высчитать, сколько топлива сожрет тот на взлете, и хватит ли им остатков добраться до точки выхода в Эдин.
Обратный путь он преодолел за считанные секунды, но перед люком немного замешкался, быстро осмотрев пострадавший при падении при падении бок, и затем сняв и отбросив в сторону заляпанную кровью триединца рубашку. Пара сломанных ребер - ерунда, заживут, главное, что снаружи почти не заметно. Дракон сегодня и так чуть не сошел с ума, не стоит рисковать зря. В конце концов, в багаже у него есть запасная, а шуточки рыжей он как-нибудь переживет.
Взлетев по трапу и задернув за собой люк, бортнекромант вскоре уже сидел в своем кресле, тестируя и запуская все системы дракона. Иги, занятая вводом курсовых заклинаний, почти не обратила внимания на его тощий обнаженный торс, ограничившись ехидным смешком.
- Что это? - отложив стило, Иги замерла и прислушалась к доносившимся из медленно закрывающегося люка наружным звукам. - Музыка?
Давангар ничего не услышал, Энлиль безразлично пожал плечами.
- Лира, - уверенно заявил Хесс, обладавший, как и все оборотни, острым слухом. И спешно добавил, уловив недоверчивый взгляд медиума - Я видел, как он доставал ее из сумы.
- Хесс, дракон к взлету готов? - прервал его оправдания Давангар.
- Так точно! - бодро отрапортовал некромант, возвращаясь, как и прочие члены экипажа, в привычное рабочее состояние.
Взревел, переходя на форсированный режим, двигатель, захлопали, вздымая клубы бурой пыли, гигантские крылья; короткий разбег - и они в воздухе, стремительно уносятся прочь, оставляя безумного служителя муз на мертвой земле.
Избавившийся от источника смертельной опасности дракон прекрасно слушался управления. На борту царила умиротворенная атмосфера, и даже пассажиры перестали возмущаться и раздражать Туа. Остаток полета прошел в тишине. Лишь перед самым выходом в нормальное пространство Иги спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:
- А как этого красавчика хоть звали-то? Попросить, что ли, у богов для него легкой смерти...
Давангар пожал плечами - на такую мелочь, как имена пассажиров, он редко обращал внимания.
- Не помню. А безумцев боги и так любят. Хотя способ покончить с собой он выбрал весьма странный.
Хесс, против воли прекрасно слышавший бормотание спускающегося в мрачные глубины расщелины триединца, уточнил:
- Кажется, он хочет найти там жену.
- В Мертвых Землях? - фыркнула Иги, надевая шлем связи и возясь с настройками.
Привычный шум помех наполнил кабину. Диспетчерская Башня Эдина уже вышла на связь, и настойчиво запрашивала борт 313. Прежде чем ответить, Давангар на несколько мгновений замер и прислушался - ему показалось, что где-то там, в неизведанных глубинах межпространственного эфира, тоскливо и нежно плачет одинокая лира.
Через минуту радужный цветок точки выхода раскрылся перед 313-м, и они, оставив Мертвые Земли, вернулись в привычный мир.
- Орфей. Его звали Орфей, - Давангар наконец-то вспомнил имя безумного музыканта. И тут же снова забыл, переключив все внимание на управление - посадка обещала быть сложной. Пифия, щедро выдавшая им благоприятный прогноз на рейс, не ошиблась только в одном - в Эдине, приютившемся в царстве вечных льдов на самой границе Стылого моря, действительно шел снег.