Аннотация: Могут ли драконы испытывать страх? Автору кажется, что да. Временами.
Ларк трясся от страха. Странное и непривычное чувство - кого он может бояться? Но все было в порядке вещей - после линьки любой дракон слишком уязвим. Должно пройти какое-то время, прежде чем Ларк еще немного подрастет, и новая шкура станет такой же крепкой и красивой, как и прежняя. А пока Ларк отчаянно трусил, забившись в самый темный уголок логова.
Гарольд осторожно выглянул из своего убежища. Кажется, яд и чары наконец-то начали действовать. Дракон уже не пытался взлететь и не плевался огнем, а катался по земле, еще больше запутываясь в сети, усиленной дорогими противодраконьими чарами. Только в детских сказках рыцари вызывают чудовищ на честный бой, и с легкостью побеждают, не прибегая к помощи магии. А в реальной жизни имена таких героев остаются неизвестными, разве только найдется другой дурак, рискнувший сунуться в логово дракона, дабы полюбоваться на гербы на покореженных латах. Гарольд же всегда тщательно готовился к встрече с чудовищами, не пренебрегая и "неблагородными" методами. И лучшим доказательством его правоты было прозвище - Драконья Погибель, а также то, что носитель этого прозвища был жив и почти здоров. И неплохо обеспечен - безмозглые твари и в самом деле любят все блестящее и драгоценное.
У логова притаился опасный враг, хищник с длинными и ядовитыми зубами. Ларк остро ощущал его голод и жажду убийства, но уже не трясся от страха. Пока старая шкура отвлекала внимание врага, инстинкт самосохранения извлекал из глубин драконьей памяти умение прятаться и наводить морок на органы чувств хищников. И пищи. И от этого к Ларку возвращалось его самообладание. Подождать еще немного - и вернется и антрацитовый блеск чешуи, ничем непробиваемой и непрожигаемой, и веселая ярость огня, вырывающегося из огнеупорной глотки, и радость полета, и смертельный ужас в глазах всего живого. А пока Ларку надо расти, набираться сил, и ждать. Прекрасная новая шкура того стоит.
Дракон обреченно затих, неловко упав на бок, и наконец-то сдох. Для гарантии Гарольд подождал еще с полчаса. Потом, с подозрением взглянув на циферблат жизнеопределителя (полгода назад Гарольд случайно уронил его в бочку с пивом, и с тех пор магический прибор слегка привирал), вышел из-за надежно укрывших его от дракона камней. Оруженосец и верный конь с любопытством выглядывали из-за неохватного дуба, в гордом одиночестве росшего в паре сотен шагов от укрытия.
Дракон не шевелился. Даже когда осмелевший Гарольд плюнул в полуприкрытый желтый глаз, и наступил на кончик хвоста, направляясь ко входу в логово. Чертова тварюга не разочаровала - дрожащий свет факела выхватывал из темноты то кучку золотых монет, то горстку разноцветных камней, то чьи-то обглоданные кости... Но самое удивительно сокровище ждало Гарольда в самой глубине логова.
При свете дня спасенная девушка оказалась еще прекраснее. У Гарольда даже перехватило дыхание и из головы вылетели фразы, заранее заготовленные как раз на такой случай. "Женюсь! Пусть хоть принцесса, хоть крестьянская девка - все равно женюсь! Остепенюсь, подремонтирую замок, напишу мемуары - чтобы потомство знало, какой у них предок был..." - замечтавшись, Гарольд не сразу сообразил, что на стоящей перед ним девушке ничего нет. А заметив, охнул и, сорвав с себя плащ, закутал в него дрожащую от холода счастливицу, еще не знающую, что ей предстоит стать женой самого знаменитого охотника на драконов.
Ларк уже не дрожал, и почти не боялся. Кутаясь в тяжелую ткань, он умиротворенно щурился на яркое небо. И довольно улыбался, чувствуя, как солнце и ветер нежно ласкают новую шкуру старого дракона.