Murky Cat : другие произведения.

Совсем не страшная История про Чудовищ, Дракона и пару ирисок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Было написано на 12-ю, "сказочную" Грелку. Прошел в финал, но получил скромное 56-е место. Потому что нифига не сказка %) На самом деле автор белый и пушистый, и мечтает когда-нибудь все же научиться писать настоящие сказки, как Туве Янсен. А пока неизменно скатывается на что-то непотребное и не совсем детское.

   Вольфганг жил в норе с мамой, папой и тремя братьями. Мама и папа были очень хорошие, а братья - вредные и задиристые. И еще они все время дразнили Вольфганга и не хотели с ним водиться. Потому что братья были старшие и почти взрослые, а Вольфганг - самый младший, и даже еще не ходил в школу. Зато он мог целыми днями гулять и играть сам с собой. Друзей у Вольфганга тоже не было. Ну то есть была одна Белка, с которой Вольфганг иногда болтал, но она, кажется, не считала его другом. Когда-то был еще Заяц - он иногда бегал с Вольфгангом наперегонки к обрыву, и угощался печеньем, но потом этот Заяц куда-то пропал. С тех пор Вольфганг не отваживался бывать у обрыва - в одиночку там было страшно, тем более что обрыв был высоким, внизу текла глубокая река, а вдалеке виднелась Стена, за которой жили Чудовища. А их даже папа боялся.
  
   Но если честно, то Вольфганг был трусишкой. Так говорили братья, и так говорил папа. Даже мама так думала, но вслух не говорила, а ласково гладила по голове и уверяла, что он у нее самый умный сын в мире. Но Вольфганг знал, что в глубине души она мечтает, чтобы он был еще и самым храбрым сыном в мире. И обещал себе, что когда вырастет, так оно и будет. Когда он вырастет, он будет таким же большим и сильным, как и папа, даже сильнее всех братьев, и всем им покажет! А пока он маленький, и имеет право бояться.
  
   Глава первая
  
   Эта история началась тогда, когда Вольфганг решил, что надо попробовать бороться со своими Страхами. А то взрослым он станет еще не скоро, а всего бояться ему уже как-то надоело. И начать он решил с самого маленького Страха - дойти до обрыва. Пока можно даже не смотреть вдаль, на Стену. А смотреть вниз Вольфганг не боялся - он вообще не боялся высоты, и любил лазить по деревьям. Только опасался, что может упасть - да и мама не разрешала забираться высоко. Так что Вольфганг решил пойти не туда, куда они когда-то бегали с Зайцем, а правее, туда, где обрыв снижался, и Стены не было видно из-за холма. Правда, с другой стороны холма, ближе к Стене, каждую ночь появлялся Дракон, но днем его не было, а ночью Вольфганг и не собирался никуда ходить, а спокойно спал под одеялом.
  
   Пробираться по лесу до намеченного места было нелегко, и Вольфганг запоздало вспомнил, как братья рассказывали, что однажды весной заблудились здесь в буреломе, и с трудом выбрались, чуть не свалившись с обрыва. Но отступать было поздно, и Вольфганг, не останавливаясь, смело продирался сквозь заросли. Они тянулись до самого обрыва, и остановились лишь перед необъятным стволом давно упавшего дерева, которое средней своей частью висело над пустотой, а концами накрепко вросло в землю. Вольфганг, замирая от страха и восторга, залез на дерево и осторожно пополз по стволу. Добравшись до середины, он выпрямился и уселся поудобнее, схватившись за толстый сук. И только потом взглянул вниз.
  
  
   Домой он вернулся к вечеру. Мама спросила, что он делал весь день, и он ответил, что гулял. Сначала он хотел рассказать ей, что собирается бороться со своими страхами, но потом решил, что лучше сделает это, когда все страхи будут побеждены - так будет честнее. И тогда она погладит его по голове и скажет, что он у нее самый умный и самый храбрый сын на свете. А папа ничего не скажет, но улыбнется довольно, думая, что его никто не видит. А братья наконец перестанут называть его трусишкой. Но пока надо молчать - ведь на самом деле у обрыва было не так уж и страшно, так что это почти не считается.
  
   Всю неделю Вольфганг убегал к своему заветному Дереву, сначала сидел на нем, бросая щепки и камешки вниз, в воду, а потом и вовсе стал смело ходить по стволу, правда, все же держась за ветки. А потом слезал и, пробравшись через заросли, шел дальше вдоль снижающегося обрыва. И однажды наткнулся на Лестницу.
  
   Это была не такая лестница, какая когда-то, пока братья ее куда-то не дели, висла у них на стене - веревочная, с тонкими разноцветными перекладинами. Это была настоящая лестница, кем-то сделанная в овраге, бравшем начало от густых кустов смородины и полого спускавшимся вниз, к реке, разрывая линию обрыва. И в этом-то овраге кто-то и устроил настоящую лестницу, выкопав ступеньки и укрепив их камнями. Правда, сейчас они были завалены прошлогодними пожухлыми листьями и порядочно занесены песком, но Вольфганг все равно понял, что это - Лестница. И весь остаток дня он приводил ее в порядок, сметая песок и листья, и вырывая мешающуюся траву. А немного примятые кусты смородины он, наоборот, постарался распушить так, чтобы никто не понял, что они что-то скрывают. Работая, Вольфганг даже забыл, что ему надо бояться глубокой реки внизу. Да и честно говоря, вблизи река выглядела не такой уж страшной и бурной. Но все равно он к ней пока не спускался - начать Исследовать лестницу и берег он решил завтра.
  
   Когда вечером он, уставший, но довольный, наконец-то пошел домой, то наткнулся на Белку, с любопытством провожающую его взглядом с ветки. Это была не его знакомая Белка, но Вольфганг все равно вежливо поздоровался. Белка крикнула в ответ что-то неразборчивое, и умчалась по своим делам. А Вольфганг решил, что если хочет сохранить свою Лестницу в секрете, то надо быть очень осторожным. И не поддаваться на расспросы братьев, где это трусишка, боявшийся лишний раз высунуть нос из дома, стал пропадать целыми днями. Хорошо, что папа, после вкусного ужина пришедший в прекрасное расположение духа, набил трубку сухими малиновыми листьями и, поудобнее устроившись в кресле, стал рассказывать Историю. Братья сразу же затихли и отстали - слушать Истории они любили, и Вольфганг - тоже.
  
   На этот раз История была страшной - про Чудовищ. Раньше Вольфганг мог убежать в спальню, и подслушивать там из-за двери, не разбирая половину слов, но теперь он твердо решил, что не будет бояться, и должен выслушать все от начала до конца. И дослушал бы, если б не заснул от усталости - на самом интересном месте, когда папа начал рассказывать, как Чудовища, проиграв людям Последнюю Войну, укрылись за Стеной.
  
   Глава вторая
  
   Наутро Вольфганг твердо решил, что сегодня он начнет свое Исследование. Без капризов съел за завтраком всю кашу, чем очень удивил маму, сделал пару бутербродов и тайком сунул их в карман - чтобы никто не стал приставать с глупыми вопросами. И, собравшись с духом, вышел из дома.
  
   Скрывающие Лестницу кусты оставались в таком же состоянии, что и вчера, и трава перед ними не была примята. Вольфганг аккуратно перепрыгнул лужайку, и, набрав по пути пригоршню не вполне еще зрелой смородины, начал смело спускаться вниз по ступенькам.
  
   Совсем вблизи река оказалась почти не страшной. Вольфганг даже побродил немного по отмели у берега. Но дальше заходить побоялся - а вдруг в реке и в самом деле живет жуткий Спрут, который хватает своими щупальцами всех, кто неосторожно подходит слишком близко к его норе? Но в этом месте река у берега была совсем мелкой, и никаких нор не было видно. И Вольфганг не спеша двинулся вдоль берега, предварительно убедившись, что сумеет найти в прибрежных зарослях вход в овраг с Лестницей.
  
   Идти по берегу оказалось непросто - жесткая речная трава порой была раза в два выше Вольфганга. Наконец он добрался до места, где обрыв становился совсем маленьким, и на него можно было взобраться, цепляясь за траву и кустарник. Но забираться вверх он пока не стал, а, обогнув широкий дуб, вышел на скрывающуюся за ним небольшую прогалину. И тут же испуганно метнулся обратно - на лужайке стояло Чудовище.
  
   Сначала Вольфганг хотел убежать и спрятаться где-нибудь. Но почти сразу передумал. По правде говоря, он не очень-то хорошо сумел разглядеть Чудовище, и, может, и вовсе ошибся. Тем более что никто за ним не гнался с кровожадными криками и не пытался съесть. Так что Вольфганг еще немного побоялся, надежно укрывшись за дубом, а потом осторожно выглянул из своего убежища.
  
   Чудовища на лужайке не было. Вольфганг озадачился было, но потом заметил, как шевелятся осока и дудки на другой стороне лужайки, и с удивлением понял, что если это и было Чудовище, то оно тоже его испугалось. А глупо бояться того, кто и сам тебя боится - и Вольфганг, снова высунувшись из-за дуба, показал Чудовищу язык. Заросли осоки с той стороны лужайки возмущенно фыркнули, и над ними показалась лохматая голова. И тоже показала язык.
  
   А потом Чудовище полностью вышло из травы. И Вольфганг с удовлетворением понял, что ни капельки не боится. Еще бы - Чудовище на вид было еще меньше его! И еще Чудовище оказалось даже симпатичным.
  
   Глава третья
  
   Вольфганг и Патриция (да, у Чудовища, оказывается, тоже было имя!) сидели на верхней ступеньке Лестницы и ели бутерброды. Вольфганг был почти счастлив - мало того, что он встретился с Чудовищем, так он его не испугался, и даже, кажется, подружился! Только Вольфганг вслух этого не говорил, опасаясь, что Патриция поведет себя так, как его знакомая Белка - фыркнет и посмеется. Но Патриция, хоть и была девчонкой, казалась не противной и не задавакой. Не побрезговала порядком помятым бутербродом, восхитилась Лестницей, и вообще вела себя не как Чудовища из страшных историй папы.
  
   И еще - доверительно призналась, что никогда раньше не ходила к реке, и не перебиралась на тот берег. И вообще она много чего боится, но твердо решила, что надо начинать бороться со своими Страхами. Чтобы потом самой подкладывать лягушек на подушки противным старшим сестрам, и пауков - за шиворот вредному брату. И не бояться темноты, но с это, конечно, не сразу.
  
   Вольфганг подумал, что, будь у него сестра, он бы ни за что не стал пугать ее пауками. Пауков он и сам боялся. А вот лягушек - нисколько. Поэтому первым делом он предложил Патриции пойти и наловить головастиков - он заметил их стайку в реке, у полузатопленного дерева. Патриция немного задумалась, а потом спросила: "А кто такие головастики?" Вольфганг просиял и, схватив ее за руку (рука оказалась вовсе не холодной и склизкой, как рассказывал папа, а вовсе даже теплой и мягкой, как у него самого), потянул Патрицию за собой, вниз по ступенькам.
  
   Увлекшись ловлей (и выпусканием обратно, конечно же!) головастиков, они не заметили, как наступил вечер. Патриция, увидев, что солнце уже стоит низко, вышла из воды и стала отжимать мокрые штанины. А Вольфганг сидел на сухом конце бревна, и все не решался спросить, придет ли она завтра. Но Патриция сама сказала: "Ну, завтра здесь же, да?" Вольфганг, отчего-то смутившись, сказал, что "конечно же, да!"
  
   Глава четвертая
  
   Всю следующую неделю они храбро сражались со страхами - и Вольфганга, и Патриции. Вдвоем это удавалось гораздо веселее, и гораздо легче. Но почему-то так получалось, что страхов у Патриции оказывалось больше, и Вольфганг даже стал думать, что он и вправду храбрый. Она боялась леса - и долго не решалась отдалиться от Лестницы, и пройти хотя бы по краю леса, вдоль обрыва. Патриция утверждала, что в лесу темно и страшно, и там живут злые волки. Вольфганг пожал плечами и совершенно спокойным тоном сказал, что волки вовсе не страшные и не злые, и он их нисколечко не боится. Их только Заяц боялся. Патриция восхищенно ахнула и стала расспрашивать его о Зайце - оказывается, она никогда их не видела, только на картинках. Вольфганг, смутившись, рассказал все, что знал о зайцах, а еще - о белках, ежах, и даже о Филине. Патриция слушала его со странной смесью восхищения и недоверия в глазах. А потом даже немного обиделась, что у него, оказывается, так много знакомых в лесу. Вольфганг ее успокоил, сказав, что вообще-то Заяц был довольно глупым, и ни с кем ему не было так интересно, как с ней.
  
   Она боялась высоты - и ему пришлось долго уговаривать ее залезть хотя бы на краешек его Дерева-над-пропастью. Потом она, замирая от ужаса, долго не могла решиться взглянуть вниз. А, решившись, испуганно пискнула, и закрыла глаза, еще крепче вцепившись в Вольфганга. А он рассказывал ей о том, какой чудесный вид открывается сверху. Затем она все же осмелилась открыть глаза, но смотрела не вниз, а вдаль, и уверяла его, что уже почти не боится. И Вольфганг стал рассказывать ей о Чудовищах, живущих "воон за тем холмом, за Стеной". К его удивлению (а он уже и забыл, что она сама - Чудовище!), она стала с ним спорить, говоря, что все не так, и Чудовища на самом деле живут в темном лесу.
  
   - А волки? - ехидно спросил Вольфганг.
   - А что волки? - не поняла Патриция.
   - Ты же говорила, что в лесу живут злые волки. А Чудовища их не боятся?
   - Но ты же не боишься волков...
  
   Патриция ойкнула и закрыла рот ладошкой, опасливо косясь на Вольфганга. Он сначала нахмурился, не сообразив, что она имела в виду. А потом - рассмеялся. Она, кажется, подумала, что он тоже...
   - Ну так я же не Чудовище! Я - человек. А вот ты - Чудовище!
   Патриция, совершенно забыв о своей боязни высоты, отпустила его и обиженно отодвинулась:
   - Нет, это я - человек, а ты - Чудовище!
   Вольфганг озадаченно взъерошил волосы на затылке. Если она говорит, что она - не Чудовище, значит, это и в самом деле так. Но как же тогда доказать ей, что он-то точно никакое не Чудовище?
   - А какие они, эти твои Чудовища? И разве я на них похож?
   Патриция задумалась.
   - Ну, они большие. И страшные. И еще у них шерсть по всему телу, и острые
   зубы. И они если видят человека, то сразу догоняют и съедают. И еще у них хвост.
  
   Вольфганг хвастливо встал на ноги, прошелся немного по Дереву-над-пропастью, повернулся спиной к Патриции, чтобы она могла еще раз убедиться, что сейчас у него хвоста точно нет. Патриция убедилась:
   - А знаешь, ты не похож на Чудовище... У тебя нет хвоста, и ты вовсе не страшный. И еще ты храбрый!
   Вольфганг с довольным видом ухмыльнулся и, снова усевшись рядом, спросил:
   - А хочешь, я покажу тебе лес?
  
   Патриция еще немного побоялась, а потом решила, что раз Вольфганг рядом, то никакие Чудовища их не тронут. А с волками ей и самой захотелось познакомиться.
  
   Глава пятая
  
   К концу недели Патриция решила, что со многими своими страхами она уже расправилась, и теперь нужно помочь Вольфгангу. И стала расспрашивать, чего он боится больше всего. Кроме Чудовищ, конечно - этой темы они согласно решили не касаться. Вольфганг честно подумал, и сказал, что Дракона. Патриция мгновенно загорелась - про Дракона он ей еще не рассказывал. И Вольфганг ей рассказал:
  
   - Дракон живет в пещере глубоко-глубоко под холмом. Там у него логово, и там он хранит свои несметные сокровища, - что это такое, Вольфганг точно не знал, но папа всегда так рассказывал о Драконе. - Целый день Дракон спит, свернувшись кольцом, на сокровищах, и во сне любуется ими. А как настает ночь, и солнце прячется за край земли, Дракон просыпается и вылетает на охоту. Летит он далеко-далеко, за высокие горы, и там охотится на больших зверей, у которых вместо носа растет длинная рука. Съев одного такого зверя, Дракон сразу наедается, и летит обратно в логово, спать. Но бывает так, что Дракону не удается поймать большого зверя, и он ложится спать злым и голодным. И тогда на следующую ночь он не улетает далеко, а кружится над всей долиной, и ищет, кем бы закусить. И горе тогда тем глупым детям, которые не слушаются родителей и решают посмотреть на Дракона! Он падает на них с неба, как камень, и сразу проглатывает.
  
   После этого папа добавлял, что если Дракон не находит непослушных детей, то он летит за Стену, и там ловит и пожирает Чудовищ. Но Вольфганг решил, что не стоит сообщать такие ужасные подробности Патриции - все же она была девочкой, хоть и довольно смелой.
  
   Глава шестая
  
   Они, конечно, не сразу решились на такое. По крайней мере, Патриция - она ведь боялась темноты. Но потом решилась. И Вольфганг тоже.
  
   Встретиться они договорились у холма, за рекой. Вольфганг уже знал, где брод, по которому Патриция переходила реку, и уже не боялся Спрута - она убедила его, что спруты водятся только в море. Что такое море, Вольфганг тоже не знал, и Патриция долго и с вдохновением рассказывала о нем. Правда, потом выяснилось, что она тоже никогда не видела моря. Вольфганг даже заподозрил, что она все придумала, но Патриция всерьез обиделась на это предположение, и заявила, что это ей рассказывал папа, и еще она сама читала в книжках. Вольфганг поверил - конечно, папы знают все и не обманывают; а спросить, что такое "книжки", он постеснялся.
  
   Самым трудным теперь оставалось, чтобы никто не заподозрил, что они собираются делать. Вольфганг, собравшись с духом, самым непосредственным тоном сообщил маме, что сегодня он будет ночевать не дома. Мама, готовившая в это время ужин, несколько рассеянно поинтересовалась:
   - Но я надеюсь, ты не будешь ночевать под кустом на холодной земле?
   - Нет, мам, я буду у... друга.
   - Ну, тогда я за тебя спокойно. А как зовут этого твоего друга? Я его знаю?
   Вольфганг замялся.
   - Друга зовут Патриция. И ты ее не знаешь.
   - А, так это девочка? Ну хорошо, милый, только все же не сидите ночью на холодной земле.
  
   Вольфганг основательно подготовился - взял теплую куртку, бутерброды и, когда мама отвлеклась, пару ирисок из буфета. И, дождавшись середины вечера, двинулся в путь.
  
   Глава седьмая
  
   Патриция уже сидела у подножия холма, рассеянно жуя травинку. Вольфганг предложил ей ириску, но она гордо отказалась, заявив, что конфеты полагаются только тем, кто не испугается Дракона. И бутерброды - тоже. К тому же сейчас их неинтересно есть - как будто это обычный ужин. А вот ночью, в темноте - совсем другое дело!
  
   Пока они огибали холм (и, разумеется, забрались на вершину - а как же иначе?) и шли к норе Дракона, почти стемнело. Так что к норе они подходили очень осторожно. Вольфганг даже хотел остановиться вдалеке, но Патриции очень захотелось заглянуть внутрь. И не мог же он отпустить ее одну?! Так что к норе они подобрались, держась за руки. Внутри было темно, лишь на стенах бледными пятнами светились какие-то лишайники. Патриция удивилась, что на земле не видно следов драконьих лап, да и трава снаружи не примята, но Вольфганг снисходительно пояснил, что Дракон ведь летающий, и ходить по земле ему вовсе не обязательно. По крайней мере, так ему рассказывали старшие братья, втайне от родителей ходившие сюда весной. И порядком напугавшиеся Дракона - Вольфганг это прекрасно понял, несмотря на то, что хвастались и храбрились они потом сверх меры. И поэтому сейчас ему было страшно вдвойне - и за себя, и за братьев, таких больших и храбрых. Но с другой стороны, Патриция Дракона не очень-то и боялась. Должно быть, никогда его раньше не видела. А Вольфганг - видел, но издалека, с обрыва. И слышал его страшный вой.
  
   Патрицию удалось уговорить устроить засаду не у самой норы, а чуть подальше. Вольфганг расстелил куртку - она была брата, и на ней можно было прекрасно уместиться вдвоем. Сначала они лежали молча, опасаясь упустить Дракона, и только шикали друг да друга. А потом просто так лежать стало скучно, и они начали болтать. Обо всем на свете, только не о Драконе и не о Чудовищах - чтобы не напугать себя раньше времени, и не сбежать, струсив.
  
   Болтая, они даже не заметили, что вокруг уже совсем темно. Внезапно Вольфганг замолчал на полуслове, уловив вдалеке шум. Патриция ничего не услышала, но тоже встревожилась, и замолчала. Минуту они лежали, напряженно прислушиваясь, а потом шум стал все расти и приближаться. Патриция нашла наощупь руку Вольфганга, и крепко сжала ее в своей. А Вольфганг подвинулся поближе - чтобы ей не было так страшно. И чтобы самому тоже не было.
  
   Шум все нарастал, и из норы начал дуть холодный ветер, от которого длинная трава почти легла на землю. И внезапно в вихре воздуха из своего логова вырвался Дракон. Глаза его сияли, как маленькие солнца, а в темной шкуре вспыхивали желтые полоски застрявших среди чешуи драгоценных камней. Он летел над землей, как молния, и он был еще больше и страшнее, чем ожидал увидеть Вольфганг. А потом Дракон завыл так, что ушам стало больно.
  
   Патриция закричала от неожиданности. Вольфганг закричал тоже, но потом прикусил язык и уткнулся головой в теплую куртку, накрепко зажмурив глаза. Слишком поздно он вспомнил, что тот, кто увидит Дракона вблизи, и услышит его голос, ослепнет и оглохнет, и до конца жизни будет помнить эту чудовищную тварь! Вольфганг так сильно испугался, что не сразу понял, что Патриция уже не кричит от ужаса, а тормошит его за плечо и смеется. Смеется? Вольфганг осторожно поднял голову, и увидел, что дракон уже почти не различим на фоне Стены, к которой он стремительно приближался.
  
   А Патриция сидела рядом и смеялась. Но не обидно, не над тем, что Вольфганг так испугался. Она смеялась от облегчения:
   - Это же Поезд! Ну конечно же, это Поезд!
   Вольфганг недоверчиво на нее покосился:
   - Это Дракона так зовут?
   - Да нет! Это вообще не Дракон, а просто поезд. В нем в Город привозят всякие полезные вещи. Мне папа говорил - сама-то я поезд только на вокзале видела. И не знала, что он, оказывается, под этим холмом ездит. Здорово!
  
   Вольфганг обиженно засопел - она опять говорила непонятными словами. И рывком сел, рассудив, что теперь-то уж бояться точно нечего. И вспомнил о бутербродах. И об ирисках.
  
   Теперь уж Патриция не стала отказываться, и они, удобно расположившись на куртке (Вольфганг же обещал маме не сидеть на холодной земле, а крошки можно стряхнуть), если бутерброды. А потом сбегали к реке - попить воды. До рассвета было еще далеко, но небо было уже светлое, и Патриция заявила, что, пожалуй, она теперь пойдет домой. А завтра они снова будут ловить головастиков и делать для них маленькое море.
  

Конец седьмой главы

  
   Вольфганг шел домой и думал, что завтра надо обязательно расспросить Патрицию о поезде, и о вокзале, и о прочих интересных вещах. Можно, конечно, спросить и папу - уж он-то наверняка знает, но Вольфганг понимал, что папа поинтересуется, откуда он узнал о поезде. И тогда придется рассказать, что он в нарушение всех запретов был ночью у норы Дракона, а еще - ходил по Дереву-над-пропастью, и играл с Чудовищем. А самое главное - придется рассказать про Лестницу, и тогда она уже не будет только их - Вольфганга и Патриции. С другой стороны, никто тогда не узнает, какой он стал смелый. Но Вольфганг подумал еще немного, и решил, что в этом нет ничего страшного - ведь папа никогда не хвастался, какой он храбрый, но все всё равно это знают. Значит, и Вольфгангу не надо беспокоиться - мама и так поймет, что он стал самым храбрым и самым умным сыном на свете. И расскажет об этом остальным.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"