Кирилл Федорович просмотрел страницу NN: ничего не ясно: женщина ли, мужчина. Просмотрел интересы. Кажется, любит поэзию. Скорее всего, женщина. Что же, одна зацепка есть. Предлагаю ей дружбу и начинаю обхаживать. Вдруг что выгорит. А вдруг она, вообще, недалече проживает... Лучше бы в пригороде... Нет, рядом не надо... Марию боюсь... хватило уже... Хотя... у нас тут и знакомых нет, кроме соседей... Со Светочкой встреча нескоро, с Наташей... пока в Москву одному не получается поехать.
Катя не успела уйти со своей страницы, как от Холмогорова пришло приглашение дружбы. Ему что ли общения не хватает, - подумала Данилова, - незнакомой тетке сразу дружить предлагает.
Данилова размышляла недолго: вряд ли он меня помнит, по институту не пересекались. С Машей жили вместе в общежитии, но только здоровались при встрече. И нажала на опцию: принять дружбу. Она и впоследствии не знала: правильно ли поступила, приняв дружбу Кирилла. Скорее всего - не стоило принимать, но кто знал, что секундный клик мышки вызовет по истечении времени такую бурю эмоций.
Если вы что-то сделали, а потом очень себя ругали, знайте, в тот момент вы просто не могли поступить по-другому, поэтому не стоит себя ругать. В данной ситуации Холмогоров был зачем-то послан Катерине, и как оказалось, впоследствии, не зря послан. Высшие силы всегда знают, что вам больше всего требуется в данный момент.
Холмогоров начал разговор с комплиментов, Катя с прохладцей относилась к комплиментам, от кого бы они ни исходили. Считала: комплименты: дань вежливости, желание сделать приятное, что-то там от нее надо... Поэтому и на комплимент Кирилла не отреагировала, произнесла лишь дежурное "спасибо".
- Зашла на форум нашего института, увидела Вашу фотографию. Помню и Вас, и Машу. Вы вряд ли меня помните. Моя фамилия Данилова по мужу, в девичестве - Шубина. Дружбу сама никому не предлагаю. Виртуальное общение не очень люблю, тем более с незнакомыми и мало знакомыми людьми. Ваше предложение дружбы приняла, рассчитывая, что Вы меня не вспомните, и общение, в конце концов, сведется "на нет". А "мертвые души" не люблю, и думаю, постепенно "раздружимся". - Катерина сразу расставила точки над "i".
- Однако, - подумал Кирилл, - со мной еще ни одна женщина так не раз-говаривала, но ничего я умею располагать к себе женщин, а тебя еще и влюблю в себя. Что тогда запоет эта Данилова. Он не помнил Катю Шубину, поинтересовался у жены. Маша ответила: "помню, жили в одном общежитии, скромная такая девушка... была..., - а почему ты ею заинтересовался?"
- Смотрел, кто закончил наш факультет... Фамилия показалась знакомой, вот и спросил. А я не помню ее.
- Про нее еще Женька Воронина говорила: девке двадцать лет, а про секс и не слышала, такие глупые вопросы задает.
Кирилл не вспомнил Катю, но про секс что-то припоминал. Кажется, она не знала, как дети появляются. Интересно, сейчас она знает, как дети появляются на свет, - усмехнулся он.
- Помню тебя, но смутно. Покажи свое фото, - Кирилл в некоторой степени боялся начинать общение, все-таки Данилова знакома с женой.
Как-то Катерина зашла на его страницу, уже внимательно посмотрела друзей: вдруг кто из институтских... Распределение на Север с их потока тоже получи-ли несколько человек. Знакомых не нашла. Обратила внимание: в списке друзей у Кирилла почти одни женщины. Посмотрела фотографии так мимоходом.
- Куда это Вы, сударь, запропастились? - от нечего делать спросила Катя и надолго забыла о Холмогорове. Через несколько дней пришел ответ.
- Не пропал, занят был... - так... что написать, чтобы заинтересовало ее, а заодно и побольше узнать о ней. А... вот напишу, почему был занят... почти правда... где в моих "закромах" есть описание поездки в Москву... нашел... сейчас скопирую, и не надо стучать по клавиатуре. "Ай, да Пушкин! Ай, да сукин сын" - какой же я все-таки молодец, что копирую свои беседы здесь на сайте в отдельную папку.
- Ездил в Москву. Сходили в планетарий после реконструкции - очень впечатляющее зрелище. В новом музее, в районе Бутырского Вала - очень интересно, тем более, что сам можешь все опробовать. А Музей мебели, вообще, классно. Впервые был на "блошином" рынке. Это целый музей. Недалеко от дома дочери музей-кинотеатр Госфильмофонда "Иллюзион". Представь себе послевоенный кинотеатр, вроде нашей "Зари" или "Победы" с мраморными желтоватыми стенами и колоннами в холле, свежей лепниной, живой музыкой перед сеансами - играет тапер. Зал уютный, небольшой, двести двадцать мест.
Читая про "Иллюзион", Катя усмехнулась. Создавалось впечатление, что о кинотеатре Кирилл "списал" из википедии, особенно умилило Катерину точное количество мест. Холмогоров хвастается: то ли впечатление хочет произвести, то ли еще по какой причине. Подыграем ему... определилась Катя.
- А слово "сударь" понравилось. Мне безумно нравятся эти старомодные обороты речи. Сейчас так почти никто говорить не умеет, - снова сыпанул комплиментом Кирилл.
Катерина даже внимания не обратила. Она часто, особенно, когда позволяла себе вредничать, употребляла в своей речи старорежимные обороты. И в случае, когда нужно было кого-то "поставить на место". В данном случае не вредничала, не ставила на место. Сказала и сказала. В общем, разговоры шли обо всем и ни о чем. Кирилл оказался интересным собеседником, особенно когда рассказывал о своей работе, командировках, поездках. Часто в разговоре мелькало о женщинах: как он внимательно к ним относится. Однажды процитировал стихотворение Вознесенского.
Данилова и рот раскрыла: Холмогоров и поэзия... Катя была удивлена. Ладно бы там, какого Асадова или на крайний случай Евтушенко... Вознесенский все-таки, хотя Катерина и не очень любила стихи Вознесенского, но признавала элитарность его поэзии.
Кирилл Федорович еще не вызывал у нее никаких эмоций. Общается она с ним между делом. Данилова в то время заканчивала писать очередной свой рОман.
Катя рассказала о своем отношении к "женщина-инженер", и чем она занимается в часы досуга, получив в ответ: комплимент: "наверное, это твое - писать". Катя и ссылку дала на свою графоманию, хотя никто не знал, что она пишет, даже муж.
Даниловой нравилось писать. Многое брала из своей жизни, из жизни знакомых. Нравилось выстраивать сюжеты, но особой интриги в ее рОманах не было. Именно рОманах, с ударением на "о", так скептически Катя оценивала свое графоманство или как себе объясняла, писала "за жизнь". Попросила Кирилла прочитать, оговорив, если захочет читать, конечно, и сказать свое мнение.
Кирилл прочитал вначале почти автобиографичный рассказ. И вынес свой вердикт:
- Я много общался и общаюсь с женщинами, и без хвастовства скажу, неплохо знаю женскую психологию. Мне кажется, это ты написала о себе. Очень жаль, что у тебя не сложилось в жизни с этим Даниилом.
И очень хорошо, что не сложилось с Володькой, а то была бы в психушке, как его жена, - подумала Катя, - не первый ей известный случай: муж - ходок, жена - в дурдоме".
- Ты ошибаешься. К сожалению, мне не пришлось испытать такую любовь. И счастлив тот, кто испытал такое чувство, пусть и не закончившееся счастливым финалом.
Они в тот вечер долго говорили о поэзии, литературе. Кирилл после обсуждения Катиных опусов в восточной цветистой комплиментарной манере что-то проговорил, и разговор на темы литературы и Катиных рОманов закончился.
Эта женщина меня заинтересовала, и даже очень...
- Спасибо тебе за сегодняшний вечер, - сказал на прощание Кирилл, как говорил всем своим собеседницам.
Катя, по натуре - неверующий Фома, посчитала, Кирилл в ней нашел близкого для себя человека, было на душе от этого радостно, хотя многие мужчины доверяли ей свои тайны, но ни про одного она не считала, что близка этим мужчинам в духовном плане. Как-то все произошло само собой, то ли подействовали стихи Вознесенского, то ли удивление от слишком откровенных разговоров о его семье, но Катя поверила Кириллу.
Холмогоров определил для себя интересы Катерины, но еще не решил: будет ли ее "окучивать" или оставит просто в собеседниках. Все-таки дама замужем, вряд ли пройдут мои комплименты, тем более она на них и не реагирует. И в то же время Кирилл Федорович уже глянул на Катерину другими глазами. Но свое обычное дежурное "целую" как-то не рискнул сказать и даже смайлики-поцелуйчики не отправил. До этого говорил и смайлики присылал, но от Даниловой никакой реакции, поэтому сейчас и промолчал.
Катерине было очень неприятно, почти незнакомый мужчина ее целует, пусть и виртуально. По натуре брезгливая, ей даже эти виртуальные поцелуи противны. Но молчала. Холмогоров ей был совершенно безразличен. Не хотелось обижать Кирилла: нравится ему виртуально целовать, обнимать - пусть целует, обнимает. Не в реальной же жизни.
Разговоры стали чаще, длиннее...
Катя первая вопросы не задавала. Раньше могла и спросить, особо не задумываясь, что ее вопрос прозвучит не к месту. Но как-то в беседе с приятельницей, та плакалась о своих проблемах, Катя, сочувствуя, спросила что-то нейтральное, но на тему плача, в ответ же услышала молчание. И с тех пор только взяла за правило: надо сами скажут.
Когда Кирилл рассказал о взаимоотношениях с родственниками, Катерине стал понятен выбор местожительства Холмогоровых. Но своих умозаключений не озвучивала, хотя к тому времени они уже о чем только не переговорили. Говорили часами и не могли наговориться... Иной раз у обоих слипались глаза, но разговор продолжался.
О чем они только не разговаривали: о взаимоотношениях с женой, Кирилл рассказал все, начиная чуть ли не со знакомства с Машей.
- Но, если кому ты расскажешь, убью, так по-простому заявил он, - он уже видел в Кате близкого человека.
Катя не подумала: если говорит ей, почти незнакомой женщине, о Маше, то и другим, очевидно, рассказывает. Так оно и оказалось: о жене Кирилл рассказывал всем своим подружкам. И о ней рассказывает или когда-нибудь расскажет... Но Катерина не задумывалась о моральных аспектах своих бесед с Кириллом Федоровичем. Говорит, значит, ему надо высказаться, считала: ей доверяет. По себе знала, как тяжело все держать в душе. А пока Катя воспринимала Кирилла как интересного собеседника, не больше. Немного смутило его фраза: очень возбуждает линия от ключицы до груди... и вопрос: у тебя большая грудь.
Первую фразу оставила без внимания, на вопрос ответила, как бы разговаривала с женщиной. Катерина считала себя в таком возрасте, что спокойна могла разговаривать на любые темы и с мужчинами, и с женщинами.
- Хорошо бы встретиться в твоем городе, прогуляться по улицам, зайти в пивбар...
- Пиво на дух не переношу. На мой взгляд: пиво и женщина - не совместимы. Но никого не осуждаю. Каждый живет, как считает нужным. Если человеку хорошо, то причем тут мнение окружающих.
Как-то рассказала своей приятельнице с давних времен о Кирилле.
- Данилова, снова нашла себе забаву, - Маргоша имела в виду, когда Ка-тя писала свой рОман о виртуальном мире, заходила в чат под именем молодой девицы.
- Рита, случайно получилось. Но меня поразило: этот Холмогоров, совершенно не помня меня по вузовским временам, предлагает встретиться.
- Так может он влюбился? - спросила Рита, - насчет любви Ритуля не в пример Катерине была наивная как булочка за три копейки, - что тебе тяжело встретиться с ним.
- Ритка, надо же будет переспать. Мужик припрется за тысячу километров... на меня смотреть что ли?!
- Так измени Николаю. А то ты такая правильная. И вспомнить нечего будет. А кто он такой этот Холмогоров?
- Он учился курсом старше нас.
- Я помню его. В его лице что-то восточное есть. Такие мужчины способны на большую любовь.
- Ладно, знаток мужской психологии, - засмеялась Катя, - проехали.
Рита не забыла этот разговор, и как-то позвонив, спросила: как там твое татаро-монгольское иго поживает?
Катя замешкалась с ответом буквально на секунду, но благо Марго не обращала внимания на такие нюансы, и Катерина в ответ:
- Не поняла?
- Я о мужике, который тебе предлагал встретиться.
А... - протянула паузу Катерина, - вспомнила... забыла рассказать. Он попросил прислать фото, говорит, что плохо помнит меня в студенчестве. Я отправила. Так с перепугу это татаро-монгольское иго - Ритка, мне понравилось твое определение, - вообще, прекратил общение, - Катя лукавила. Она могла рассказывать о себе несущественное, но что касалось ее души... тут "граница на замке".
Фото она действительно отправила Кириллу. В некоторой степени рас-считывала, пока еще совсем не ввязла в эту историю, что Кирилл Федорович, увидев ее теперешнюю, сам откажется. Но не тут-то было.