Юлианна уже сколько раз общалась в Сети с Эдмондом, оказалось, что обычно он выходит под ником Свидетель, чаще всего бывает в комнате "пышки", а в любимые Юлианной комнаты, как он потом признался Юле, что и это его любимые комнаты, заходит под ником Эдмон.
- А почему Эдмон?
- Не хочу, чтобы знакомые из пышек знали, что хожу в эти комнаты.
- Какие знакомые? Та девушка со странным ником?
- Да, не ник это, а звать ее так. Надоела мне эта Гликерия, не хочу и говорить о ней. Я ее уже и в игнор посылал, а она все равно лезет ко мне.
- Саша, давай встретимся, сколько раз уж собирались, и все никак не получается. У меня мама на даче, приезжай ко мне завтра домой.
- Договорились, Юленька. Значит, завтра и приеду.
Вот и все, теперь эта шизанутая Гликерия точно от меня отстанет. Она же нюхом чует, где и с кем я бываю.
Влюбилась на мою голову! Дурочка!
Хотя с другой стороны, хорошо, что Глика влюбилась, живет одна. В любое время можно придти. Но сейчас, что об этом рассуждать...
В субботу Юля убралась в квартире, приготовила полуфабрикаты для завтрашнего обеда, привела себя в порядок и начала мечтать о встрече со Свидетелем.
На следующий день Свидетель с бутылкой сухого вина ехал в Зеленоград.
Черт, как далеко она живет. Но ничего, молодая, страстная - все окупится.
Конечно, с Гликой было бы лучше, все-таки в центре живет. Но Глика-истеричка, с такой лучше не связываться. Сколько ждал ее, а она все динамила, - такие мысли занимали Свидетеля, пока он ехал в электричке.
Жара, духота.
"Когда же наконец, кончится эта дорога? Неудобно к даме потным, как конь после тяжелой пахоты, приезжать"
Но вот и перрон... Электропоезд остановился...
Глику можно забыть теперь. Она никогда не простит мне Юлианну.
Юля встретила Александра в прихожей.
Незаметно, говоря слова приветствия, рассмотрели друг друга.
- Не принц, - подумала Юлианна, но за неимением лучшего...
- Не красавица, - подумал Саша, но при наличии отсутствия полгода женщины, как там, у Высоцкого " может вам она как кляча, мне так просто в самый раз".
Остальное происходило по обычному для Свидетеля сценарию.
Нагая Юлианна суетилась вокруг обнаженного Свидетеля:
- Пойдем в чат.
- В какую комнату пойдем?
- Не в твои же "пышки", - капризно произнесла Юля, - в свинг.
- Свинг, так в свинг, - поцеловав в висок Юлю, - ответил Саша, - рад, что у нас совпадают вкусы. Это хорошо.
Открыв выбранную комнату, слушали пошлости, выражения, когда отношения между мужчиной и женщиной назывались неприличными словами, и, наслаждаясь до возбуждения, снова отправлялись в койку, а затем опять садились голышом к компу.
- Смотри, смотри, кто пришел! - воскликнула Юля, - ты и не ожидал, что она сюда может зайти. Ты же говорил, она девочка-паинька из интеллигентной семьи. Вот она твоя паинька. Зайди, скажи ей что-либо. Скажи, что ты меня любишь.
- Как же я скажу? - удивился Свидетель, - мы ж под твоим ником сидим. "А.." - стукнул себя по лбу, - она ж не видит.
- Здравствуйте, Гликерия, - произнес Свидетель, присоединяйтесь к нам.
- У нас такая виртуальная игра. Мы идем в сауну. Нас пять человек: две женщины и три мужчины.
- Хорошо, я присоединяюсь.
Саша задумался, что-то здесь не так, хотя кто знает эту шизанутую, может ей захотелось в сауну. Что я собственно знаю про нее? Только по ее рассказам. А может, она нимфоманка! Хотя такая лохушка, вспомнив, что как-то задав ей вопрос, знает ли она кто такая Головач Лена, эта придурошная Гликерия, начала говорить, что у нее есть знакомая с такой фамилией, ну не дура ли, - зло рассмеялся сейчас Александр.
- Юлька, покажем ей сейчас, где раки зимуют, - обратился он к своей подружке, - теперь ты говори. Заведи разговор обо мне. Подожди, вот я еще придумал, скажи своему Ромке, чтобы он написал такую фразу: "я не пойму таких отношений, просто не могу понять и все", а ты спросишь: "каких"?
Садись поближе, я буду диктовать, а ты пиши.
Саше хотелось отомстить Глике за свой пролет с ней, так рассчитывал войти в ее семью, не только в качестве любовника Гликерии, но и познакомиться с бабушкой, чувствовал, что от бабули можно кое-что поиметь - те же знакомста.
Он не хотел думать, что может твориться в Гликиной душе, понимал, что ей очень больно, но с какой-то дикой злобы, старался сделать ей еще больнее.
Но месть подают холодной, как говорят англичане, и тут же себе возразил, я спокоен, только адреналин так и хлещет. Я не испытываю к ней никаких чувств, - пытался убедить себя Александр, - мне нет никакого дела до нее. И опять возражения себе: если нет, тогда оставь ее в покое. И снова: не оставлю, с каким презрением говорит, что я хожу в неприличные комнаты. Его до экстаза доводили слова Глики о неприличных комнатах, называла бы хотя фривольными, хотя на самом деле - какие они фривольные - непотребные это комнаты. Но,что поделать, нравится мне тут. Вот и Юле нравится. Если неприличные, что ж она сюда пришла? Втихомолку действует. Святоша.
А на экране между тем разгораются страсти, Ромка старается.
- Я не могу просто понять таких отношений, не могу понять и все, - говорит Ромка.
- Каких отношений ты не можешь понять, Ромочка? - ласково спрашивает Юлианна.
- Как каких? Общаться с женщиной и не переспать с ней?
- О чем это вы? Юлька, ничего не пойму - вмешивается кто-то совсем посторонний.
- Да так, о своем, - а сама закрывает ладошкой рот от смеха, и, толкая Свидетеля в бок: "здорово ты придумал! А что она молчит?"
Свидетель и сам не понимает молчания Гликерии. Но продолжает писать в личку Ромке, бывшему гражданскому мужу Юльки, чтобы тот соответственно озвучивал слова Свидетеля на экране:
- Я свои отношения, секс-отношения обсуждаю редко, и только лишь с теми, в ком уверен, и при этом не называю имена.
- Сашенька, а со мной ты вот обсуждаешь, значит, во мне ты уверен? Рассказал же про эту Гликерию. Ну и имечко у нее.
- Не мешай, - ответил Александр, - надо подумать, что еще тут сказать. А в подсознании: "а может, не нужно это все? Еще и Ромку сюда впутал".
- Ладно, я буду говорить, а ты пиши:
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
Ты пиши,- обращается он к Юле,- в личку Ромке:
- Да заколебали разные непонятные сплетни.
Роман пишет почему-то по-своему:
- Да, задолбали разные непонятки - это на экран, а Свидетелю: "это я для конспирации, а зачем вам это нужно? Кого вы хотите тут разыграть? Поцелуй Юльку за меня".
- Да, есть тут одна тетеха, обсмеемся, - говорит он Роману.
И Юлианне: "теперь можно переходить к разговору обо мне, начинай".
- Давайте лучше поговорим о приятном, - кокетливо произнесла Юля, а то действительно непонятки какие.
Только Юля хотела начать разговор о Свидетеле, как неожиданно в разговор вклинилась Гликерия:
- Юлианна, я здесь первый раз, и не знаю, что надо делать.
"Точно, лохушка, каких свет не видывал", - со злорадством подумал Свидетель,- "не для нее такие продвинутые комнаты, ей бы о книжках говорить. И чего приперлась? Хотя хорошо, что пришла - умоется она слезами горькими, а то, видите, спорит она".
- Гликерия, разговаривать по теме. Какой формат вам больше нравится? - спросила Юлианна.
- Ну, ты и спросила, да она и не знает, что такое формат. Я говорил тебе: сидит дома, книжки читает, сексом занимается раз в неделю, есть у нее там какой-то вшивый любовник, - перебил ее Саша, - надоело, лучше в койку пойдем, времени у меня мало осталось.
- Юлианна, я темы не понимаю
- Так и знал, говорил же тебе. Объясни ей по-русски, что такое тема.
- Это когда два мужчины и одна женщина занимаются сексом, - пишет на экране Юлианна.
- Подожди, пусть Ромка еще скажет вот это: "скажите всем, что я переспал со всем чатом, может не со всеми, но с многими, а то меня некоторые задолбали своими приставаниями".
После этих слов снова начались обсуждаться взаимотношения полов, грязно, вульгарно, но Свидетеля и Юлианну это только подогревало.
И тут Юлианна предложила:
- А давай так: я, ты и из чата, вот хотя бы Ромка. Представляешь, какой кайф! Ты же знаешь, что я люблю, чтобы одновременно два мужчины и я одна.
- Юлька, мне так хорошо с тобой! - воскликнул Свидетель,- ты угадываешь мои мысли.
- А ты женишься на мне?
- Ну вот, испортила всю каторгу, - раздраженно произнес Саша, фразу из анекдота, рассказанного ему Гликой, - давай уж закончим с этой дурочкой. Обо мне начинай говорить. Как раз в тему. А потом попробуем твое предложение. Ну, ты умница у меня.
- Лучше всего, когда партнер опытнее и старше. Я точно знаю, - заговорила наконец Юлианна о том, что так хотел донести Свидетель до ника Гликерия, - у меня, например, самый старший - 44 года. Он как огурчик. И все старики такие.
Юля понимала, что старик хорош тем, если он исключительно богат, хорош лишь своим банковским счетом. Что же касается настоящих чувств, то женщине требуется молодой и сильный мужчина. Это закон природы!
Как же мне это надоело! Как уже хочется найти мужчину, благополучно сложить на него все проблемы и только сидеть дома, - про себя думала Юля, но поддакивала Свидетелю в его кознях, которые он почему-то начал строить против этой девушки Гликерии.
Юлианне хочется устроить свою жизнь, никого достойного на данный момент нет, поэтому приходится довольствоваться Свидетелем, отсюда и соглашается во всем с Сашей, хоть прекрасно понимает, что цели такими средствами не добиться, ибо каковы средства, такое и достижение цели.
В разговор вмешалась Гликерия, но Свидетеля это даже не насторожило.
- Юлианна, у меня тоже был сорокачетырехлетний, мне не понравилось.
- Гликерия, не было ничего такого, что бы мы с ним не попробовали.
- Юлианна, а сколько тебе лет? - спросила Гликерия.
И здесь Свидетель не насторожился: ревнивая, до сумасшедшая Глика, наверно, знала все про Юлианну, свою соперницу. Он был поглощен издевательством над Гликерией, в голове рождались мысли одна коварнее другой.
- Гликерия, это тебе неудачный попался, мне больше повезло
- Юлианна, а ты в вирте с ним была или по-настоящему?
- Я виртом не занимаюсь, - с апломбом ответила Юлианна.
Свидетель и тот хмыкнул при этих словах.
- А где ты с ним познакомилась? У вас такая большая разница в возрасте.
- Спроси, откуда ее кавалер, - произнес Саша, - его задело немного, что Глика с кем-то другим была, а вдруг из чата.
Как же променяла его, такого умного и сексапильного на другого.
- Зачем тебе это знать? - ревниво ответила Юлианна, ты же в сексе на все способен или тебе хочется с двумя женщинами, и ты хочешь ее еще пригласить с нами сексом заниматься. Ты же знаешь, что я только я, и два мужчины... Как с Ромкой...
- Нет, не из чата, мы вместе работаем. Я в чат, сколько ни хожу, ни с кем еще не познакомилась.
"Точно Кайзер. Все-таки довел ее до постели, не только же он с ней о книжках говорил, - с облегчением подумал Александр, - хорошо, что не чатовский. И что она несет, как это ни с кем не познакомилась, а со мной".
Но Александру было некогда вдумываться в слова Гликерии, им владела одна мысль - отомстить
- Гликерия, я в чате познакомилась, - отвечает Юлианна, и называет комнату, где Свидетель выходит под ником Эдмон.
- Давай поменяемся местами, теперь я буду говорить, отодвинув в сторонку Юлю, не преминув ущипнуть ту за попу.
- Ну, и, пожалуйста, фыркнула Юлианна, - а говорил, что она для тебя ничего не значит.
- Вот и хочу, чтобы ты убедилась в этом.
Саша сел поближе к компьютеру и начал. И откуда проснулись в нем такие таланты.
Он и сам не подозревал, до чего бывает сладкой месть, представляя, как Гликерия сейчас страдает.
- Гликерия, он и сейчас со мной, мы еще в койке.
- Юлианна, может, уступишь мне на раз - Саше в голосе Гликерии послышались просительные нотки.
"Так, хорошо", - подумал он, - "сейчас ты у меня не так запоешь".
- Гликерия, он не захочет. Он меня любит, - мстительно стучал по клавиатуре Свидетель, - получай, фашист, гранату...
- А вдруг? Может, дашь его мне, хотя бы на раз.
- Не дам! Он мой! Найди себе своего.
- А звать его как? Я не буду с ним иметь никаких связей. Просто стало интересно, неужели и в сорок четыре года мужчины бывают в расцвете сил?
Точно, Глика, только она может так поддеть, но ничего сейчас заплачет. Сорок четыре года, видите ли, ее не устраивает, хотя Саше было сорок шесть, но ему так не хотелось казаться стариком, что при всех знакомствах на два года снижал свой возраст, как престарелая актриса, которой все хотелось быть молодой, он бы тоже не прочь говорить, что ему тридцать пять.
Только Гликерия считала его молодым и красивым.
- Александр. И я давно с ним, уже полгода, - мстительно произнес Саша, и тут же пожалел: "эх, надо было написать - пять лет".
- А зачем же ты сюда ходишь? Если у тебя есть Александр, - спросила Гликерия.
- Друзья мои здесь, - ответила Юлианна, - и дальше с таким превосходством, - заходи, поболтаем.
- Все, Юлька, марш в душ и в койку, - надоело мне с ней разговаривать, - сказал Саша.
Ему было легко с Юлей.
Никаких претензий с ее стороны и никаких обязательств с его. Это было обговорено в самом начале знакомства, хотя Саша видел, что Юлечке хочется замуж. Но он сразу предупредил, что кавалер из него никакой. Обычно встретились, провели хорошо время и до следующего Сашиного звонка.
А звонил он, когда хотел, и когда ему было удобно. И Юля никогда не уточняла, до новой встречи или на этот раз навсегда, хотя в ее глазах при прощании всегда стоял вопрос. Он не спрашивал, встречается ли она с кем еще, однако Юля сама рассказывала о своих мужчинах. Саша понимал, что этими рассказами она хотела заставить его ревновать, но ревности не было.
Он наоборот старался ее убедить в правильности выбора того или иного кавалера.
Этот день они провели бы тоже приятно и весело, не сядь по предложению Юлианны к компьютеру.
Ему всегда нравилось смотреть на стройных женщин, в подсознании казалось, что Глика именно такая, но в постели любил трогать мягкое и пышное женское тело, такое как у Юли. Юлианны было много, и рост ее под стать Алескандру, и ноги сорокового размера.
Путь к мужчине лежит через желудок, а путь к женщине - через уши. Через эти хорошие маленькие ушки, в которые всего лишь надо прошептать: "Юлечка, как ты прекрасна...", и получить все, что захочешь.
Но после виртуального разговора с Гликерией что-то неприятное шевельнулось в душе.
Не получилось сладкой мести, хотя казалось, вот оно... ответ на письмо Гликерии из Прибалтики, но нет... что-то не сходилось тут...
Не могла придти в эту комнату Гликерия, это раньше не могла, а сейчас может и могла.
И когда Юлианна отправилась в душ, Саша, убедившись, что Юлианны нет рядом, снова подошел к компьютеру и по поиску начал искать Гликерию.
Саша не понимал, что творит: это до какой низости надо дойти ему, чтобы еще добить бедную Гличку, придя в тот же "Дом у дороги".
Такие как он - не понимают, сказала ей бабушка, когда Глика вышла замуж, и они с бабушкой долго говорили о Саше после того, как бабуля принесла ей свою новую книгу.
Прости меня, Гликочка, я ошиблась в нем. Тоже что-то нашло на меня, понимала, что зло и подлость всегда обаятельны, но так не хотелось верить, мальчик-то наш. А он оказался подлецом, даже в большей степени, чем можно было предполагать.
"Так и есть! Где же ей еще рыдать после таких известий, только в "ДОМЕ У ДОРОГИ", - с удовлеторением подумал Александр.
Он пришел под ником "Юлианна", ждал, что Гликерия заговорит, но Гликерия не произносила ни слова.
У Александра было желание еще поиздеваться над ней, но она молчала, первым он не стал заговаривать, тем более Юля звала его в душ.
Когда Саша уже стоял на пороге, чтобы возвращаться домой, Юлианна неожиданно обратилась к нему:
Расскажи мне всю правду об этой Гликерии. Какие могут быть тайны от любовницы? - она теребила его волосы, дергала их, почти причиняя боль.
Но не боли поддался Саша, ему действительно надоела Гликерия со своей навязчивой любовью и нежеланием встретиться, а в Юле он нашел благодарного слушателя, и сейчас, несмотря на поздний час, выложил Юлианне все свои невысказанные обиды на Глику, то, что было и чего не было, и во что он сам уже верил.
Юлианну покоробило, что Гликерия дала отставку Саше. Поэтому он и пришел к ней, она помнила тот случай, когда он пришел за ней в чат, а затем резко ушел, на все вопросы Юли в мейл-агенте просто не отвечал, объяснив потом, что были домашние проблемы, но его объяснение было таким неискренним, что обоим им стало неловко, и они перевели разговор в другое русло.