Ты вроде бы еще не спишь? - написала Глика в мейл-агент Александру, - а я уже в Москве. Сегодня приехали с бабушкой, бабушка останется на пару дней. Я почти выздоровела.
Но Свидетель испытывал чувство вины перед Гликерией за дневной разговор. Он еще по дороге из Зеленограда в маршрутке понял, что дал маху, что в чате была не Глика, и естественно был зол на себя, что перед кем-то, скорее всего перед Дульсинеей так старался оскорбить и унизить Гликерию.
Хорошо бы, чтобы Гликерия ничего не узнала об этом. Но, если была Дульсинея, то и надеяться нечего. Она точно уж доведет до сведения Гликерии. "А, ладно, в случае чего, как-нибудь отоврусь. Впервые что ли" - подумал он.
- Нет, определенно, Александр, кто-то вас обидел сегодня, а вы на меня все вымещаете. Что случилось? Знаешь же меня: буду думать и не спать.
Глика искренне беспокоилась о нем.
- Читай выше. Не был, не состоял, не участвовал, - сколько злости было в его голосе, но Гликерию иногда заносило - "Остапа несло", и она все приставала и приставала к Саше.
"Ну что пристаешь? Отстань, твердила себе Глика", но "Остапа несло".
- Саша, почему ты злишься на меня? Ну, как хочешь, клюешь, так клюешь - клюнул бы разок и меня в нос.
- Как я могу тебя в нос, когда, не знаю кто ты?
Как развезло? - подумала Гликерия - сейчас будет "шкандаль"
- Как это не знаешь? Вот это новость. Я - Глика, ты, что не узнал меня?
- Глика - набор из пяти букв. И что? Что за ними?
- А фото? А разговоры? Это что ничего не значит?
- Фото не твое. Разговоры - на спор. Это все из твоего письма.
- Саша, неужели ты не чувствуешь моего отношения к тебе? Фото мое, спор: что не скажешь в сердцах. Что изменилось за сегодняшний день?
Если бы знала Глика, что произошло днем, да она бы себе рот зашила, но узнала потом... и рот не пришлось зашивать, сама надолго замолчала...
- Я не знаю, где правда, а где нет. Ты сегодня сослалась на свое письмо. Значит оно - и есть правда.
Про письмо Свидетель первый сказал, Глика, вообще не вспоминала письмо.
- Я сказала, неужели ты не чувствуешь моего отношения к тебе. А где я сослалась на свое письмо? Какое бы оно не было то письмо, как ты мог, вообще, поверить после всех моих слов к тебе, что то письмо хоть чуточку, правда.
- Оно-то как раз правдиво. Особенно в том месте, где выражено желание, что было все хи-хи, да ха-ха.
- Нет, я имела в виду, не встретились, потому что появилась другая женщина, и ты это прекрасно знаешь, из-за чего не произошла встреча.
Глика все пыталась изменить настрой Александра, но, увы....
- Не надо мне никаких объяснений, я спать иду. Скажу лишь напоследок, что у тебя был мужчина в постели, а у меня - в мейл-агенте женщина. Это раз. И два - в том письме ни о какой женщине речь не шла.
Глика только что перечитывала письмо, и в нем речь шла именно о "найду-знаю-побежал". Видно, надеялся, что у Глики не сохранилось письмо, хотя Гликерия говорила ему, что именно только одно это письмо и сохранилось.
- Не было у меня мужчины в постели, и сейчас нет.
Глику задело обвинение в измене. Она ради Александра, даже с Володькой поссорилась, а уж его любила не меньше, а может и больше - все-таки первый мужчина, и именно любила, а не испытывала страсть, которую питала к Свидетелю.
- Я хочу спать, поговорим когда-нибудь еще, после... потом...
"Это, значит, никогда", - решил для себя Саша, чувствовал он себя прескверно, несмотря на получение положительного заряда от долгожданного секса, главное, он был удовлетворен хотя бы на сегодня. А эта шизанутая все испортила и продолжает портить.
И совершенно не задумывался, что вина в нем, а не в Глике.
- А то ты не получал мои вопли насчет распечаток Дульсинеи. Не хочу больше вспоминать.С Юлианной ты встречался, будучи уже со мной в чате, а хахаля я своего выгнала, когда с тобой познакомилась.
- Хахаля выгнала, а потом я получил сообщение: "я тебе изменила!" Ты сравнила? Дама в чате, да у меня этих дам - десятки. И постель. А?
- Я тебе не изменяла.
Глика совершенно спокойно в тот момент, как ни странно, ведь была в таком возбужденном состоянии, подумала, что если бы Александр стал ее любовником, у них дело доходило бы до драки, и не только на подушках, как она ему раз сказала: "а на подушках я тебя победю".
- Клянусь самым святым для меня - здоровьем бабули. Я не изменяла тебе, - почти закричала Глика.
- Значит, твои слова надо сортировать: где правда, а где неправда? Так что ли? - спросил Александр.
- Ваше дело - сортировать, верить, не верить.
- И тем не менее. Получается, ваши слова сплошь и рядом не соответствуют действительности...
- Как вам будет угодно!
- Глика, но проблема-то достоверности твоих слов остается.
- Я повторю: ваше право - верить мне или не верить. Я тебе простила все.
- Ложись, завтра рано вставать.
- Спасибо за совет. Я еще на больничном, так что встану, когда захочу.
- Извини.
- За что? У вас нет причины просить у меня извинения.
- Действительно, не за что.
И тут Гликерию снова понесло, сказалось нервное напряжение целого дня, ведь Александр пришел только вечером, притом поздним вечером, а до этого вообще отсутствовал в Сети.
- А мы успеваем в трех местах?
- Вполне.
- Ну и о каких тогда обвинениях может идти речь в мой адрес?
- Их нет.
- Вот и прекрасно - идите ребенка сделайте.
Почему Глика заговорила о ребенке? Наверно, в этот момент что-то всплыло из распечаток Тамары, а потом уже она несла, сама не понимая что.
- Хорошо! - точно же чувствует все, - ну и ведьма.
- Успехов и удачи, и чтобы обязательно был вылитая ваша копия. Деторождатель вы наш чатовский.
- Прекрасно.
- Поделитесь, как у вас будет происходить сей процесс, чай старые знакомые.
Свидетель ушел, не сказав больше ни слова, и ушел навсегда.
Глика уже готовилась пойти на работу, про Александра старалась не думать. Иногда заходил Миша, бабуля то с Гликой находилась в Москве, то уезжала на дачу к дедушке.
У Мишки Глика как-то спросила:
- Миша, а когда папа вернется из командировки?
Мишка как-то странно на нее посмотрел, и ответил, не глядя на Гликерию:
- Не знаю, спрошу у отца.
Глика позвонила маме, та что-то невразумительное объясняла, заявив, что плохо себя чувствует, и уж пусть Гликочка не обижается, что мама не заходит.
Снова стала читать, даже собиралась самостоятельно съездить на дачу.
Но тут пришла Тамара, хорошо, что бабушка была дома.
- Здравствуйте, Гликерия Борисовна! Как Глика? Уже выздоровела, а я к ней с хорошими новостями, - на одном дыхании выпалила Томка.
- Проходите, Тамара, - сдержанно проговорила Гликерия Борисовна, - Глика в спальне, она еще не совсем хорошо себя чувствует, так что вы поосторожней со своими хорошими новостями, - как в воду глядела бабуля, - я вам сейчас кофе с пирожками принесу.
Хоть бабуля и недолюбливала Томку, но этикет блюла.
- Гличка, ну и дура ты, смотри, что я тебе принесла, - как всегда заорала с порога Тамара,- теперь ты не будешь страдать по своему Свидетелю.
И Тома выложила на плед перед Гликой кипу бумаг.
- Читай, там много найдешь полезного для себя. Вот это последнее, начинай с него, тут самое интересное, - и протянула Глике первый листок.
- Тома, я не хочу ничего больше знать, понимаешь, не хочу, - спокойно сказала Глика, а рука сама потянулась к листку.
Глика увидела сразу слово "Гликерия". Вначале она не поняла:
- Тома, ты снова за мной следила, но это же давнишнее
- Ты читай, потом все объясню, это вчерашнее.
- Я была вчера в чате, но ни с кем не разговаривала, а тут вон, сколько понаписано, - говорила Глика, стараясь не смотреть на листок.
- Да читай ты, - торопила Тамара, - потом все объясню.
Глика начала читать: нецензурные слова, заглянула в конец листка: увидела слово "Александр". Внимательно начала читать сначала. Прочитав, легла на подушку и отвернулась к стенке.
- Гличка, ну я тебе ж говорила, что он дерьмовый... Эй... что ты молчишь? Скажи, что-нибудь.
Глика, как будто отключилась, в голове только звучало:"он меня любит" - так сказала Юлианна - это Глика прочитала в тексте.
Тома убежала на кухню за Гликерией Борисовной.
Глика ничего не видела и не слышала, она уткнулась в подушку и плакала: за что ей такое?..
- Уходите, - Гликерия Борисовна открыла дверь, - и больше, чтобы здесь я вас никогда не видела.
- Гликочка Борисовна, - залепетала Тамара, - я хотела как лучше. Я же знаю, как Глика страдает из-за этого...
- Уходите", - еле сдерживаясь, прервала Тамару Гликерия Борисовна, она готова была схватить это исчадие ада за шиворот и спустить с лестницы.
Видно, почувствовав состояние бабушки, Тамара пулей выскочила в раскрытую дверь, и не заметила, как проскочила пять лестничных пролетов, оказалась рядом с консъержом. Симпатичный парень с удивлением посмотрел на нее, но Тома ничего не замечала. В другой раз она бы пококетничала с ним, как делала всегда, приходя к Глике.
Гликерия Борисовна вернулась к Глике. Ее кровинушка лежала лицом к стене и никак не отреагировала на приход бабушки.
Бабушка прикрыла ее пледом, подоткнув под ножки и спинку края пледа, как делала это в детстве.
- Поплачь, маленькая, тебе станет легче, и поспи - сказала бабушка, погасила свет.
Глика рыдала у бабушки на коленях. Та только молча поглаживала внучку по голове. Ей и говорить ничего не нужно было, потому что Глика сама все чувствовала сердцем: сопереживание, боль, желание защитить, лишь бы только ее кровинушке было хорошо и комфортно.
Сколько длилось такое состояние Глика не помнит, бабушка потом сказала, что Глика проплакала до вечера.
Видя, что внучка немного успокоилась, Гликерия Борисовна, уложила Глику как маленькую на кровать и потихоньку вышла из комнаты.
Вечером Гликерия Борисовна принесла Глике крепкий чай с медом, села рядом на кровать и сказала:
- Я прочитала бумаги, что принесла Тамара. В жизни все случается, и это не самое страшное. Что поделать! Ты влюбилась в подлеца. Забудь его, деточка.
Глика обняла бабушку и твердо сказала:
- Бабушка, обещаю тебе. Я его забуду. Только спрошу, почему он рассказал обо мне своей любовнице?
- Не надо, Глика. Начнется все сначала. В Библии сказано - "большое знание ведет к большим слезам".
- Бабуль, а помнишь "Овод" - "Я верил в вас, как в бога! ...а вы лгали мне всю жизнь".
Так и у меня с Сашей Только не вся жизнь, а всего лишь полгода, но для меня эта целая жизнь.