Как-то в конце мая Глика ждала Женьку, ей так не хотелось его прихода, но не могла найти причину отказа. "Критическими днями" не отделаешься, две недели назад "были", звонить ему вечером она не звонила даже на мобильный: не хотела травмировать его жену, сидела, ждала, когда он сам позвонит, потому что иногда Глика отговаривалась тем, что приехали бабушка с дедушкой, и посему перед приходом Женя всегда звонил.
От нечего делать включила ноутбук и решила пройтись по чатам просто так, иногда Глика и вечерами заходила в чаты, нигде долго не задерживаясь.
В одной из комнат с кем-то поговорила, о чем и с кем не запомнила. Но что-то затронуло ее в этом разговоре, она посмотрела в инфу: кто это такой, оказалось Александре Мен.
"Никогда не заговаривайте с неизвестными" - почему-то пришло на ум название только что прочитанного детектива.
Не знала же она, чем закончится этот безобидный разговор.
Потом прошлась по чатам, и тут позвонил Женька: "я еду!"
Но Гликерии почему-то после разговора с Александром Меном расхотелось, чтобы Женя приезжал.
- Ой, Женечка, ко мне бабушка приехала, ей завтра в поликлинику надо, она остается ночевать, ты уж извини.
- Вечно у тебя находятся причины,- обиженно просопел Евгений,- небось, снова обманываешь?
- Женя, я тебе что обещала? - Глику разозлило, что ей приходится оправдываться, - а врать Глика не любила, - я тебе никогда ничего не обещала, и вообще, не нравится, можешь совсем не приходить.
Не любила она его, и в сексе особого удовольствия не получала, может назло маме, которая все хотела выдать Глику замуж, и находила Глике разных женихов, а Глике хорошо было одной, и замуж ей совсем не хотелось, хотя и возраст-то уже критический: ребенка родить надо бы, но Глика и детей не хотела, не ощущала она в себе еще материнского инстинкта.
На следующий день, Глика хорошо запомнила эту дату - вторник, 27 мая - день начала общения с Сашей.
Где-то перед сном Глика включила ноутбук проверить почту, и увидела внизу экрана мелькающий прямоугольник "Alexander Men".
Открыла и прочитала: "ку-ку".
Что за птичий язык? - подумала Глика.
А оказывается "ку-ку" на чатовском языке означало - познакомимся.
Глика в недоумении, как он нашел ее?
И снова "ку" - Александр Мен
И она задает вопрос о возрасте, чтобы сразу прекратить общение, если собеседник окажется моложе ее или хотя бы даже ровесником.
- Сколько тебе лет?
С молодыми людьми Глика не любила общаться. Сколько себя помнит, ей всегда нравились мужчины намного старше ее: вузовские преподаватели, друзья отца.
Гликерия Борисовна объяснила тогда внучке, что в ней начинает зарождаться маленькая женщина, раз она стала обращать внимание на мужчин,
Это было так давно, во время летних каникул, которые Глика проводила в Москве на даче, а не у моря.
На море они тоже ездили с дедой и бабулей каждый год на месяц, но в Юрмалу. Юрмала Глике больше нравилась, чем Паланга.
Маленькой Глике очень нравилось в Юрмале.
Чистенькие дворики, кружевные занавески на окнах, аккуратные старушки в соломенных шляпках, сидящие в многочисленных уютных кафе, тихая вежливая речь...
И кафе тоже нравились, там всегда в ассортименте удивительные воздушные пирожные и взбитые сливки, к этим сливкам Глика так привыкала за лето, что потом в Москве все терзала бабушку, когда поедем сливки с клубникой кушать.
Александр Мен в ответ:
- Сколько надо? Подберем, сколько надо-то?
- Говори, подлый трус, иначе ухожу.
- Сорок шесть, - наконец-то ответил.
- Откуда вы? - Глика, услышав возраст, сразу перешла на "вы", все-таки почти на двадцать лет старше, неудобно как-то "тыкать".
- Из Москвы
- А как вас звать?
- Александр. А вас?
- Гликерия. В честь бабушки назвали. В детстве меня дразнили, и я очень стеснялась своего имени, а теперь даже нравится, меня друзья зовут Глика или Гличка.
- А где вы в Москве живете?
- Проспект Мира, в районе Рижского вокзала.
- А вы?
- Лефортово, только не подумайте, что в тюрьме. Метро Семеновская.
- Ну, если в тюрьме... придется передачи приносить. Шучу.
- Не шутите так.
- Извините,- ответила Глика,- да от сумы и от тюрьмы не отрекайся, гласит народная мудрость.
Наверно, у этого Александра что-то не в порядке с законом, может даже, криминал.
Глике с самого начала разговора показалось, что, видно, не шибко сладко приходилось мужику в последнее время.
Гликерия интуитивно как-то это определило, но какое ей дело до чужих забот. Она же не собирается продолжать с этим Александром знакомство: побеседует немножко и все.
- А чем вы занимаетесь? - между тем продолжал расспрашивать он Глику.
- В данный момент - читаю.
- А что Вы читаете?
Тут Глику понесло - "Остапа понесло" - и она зачем-то рассказала и о Довлатове, и о Кабакове, и о Веллере.
- А Кабакова я знаю, мы с ним сидели за одним столом на концерте моего друга Сергея Манукяна. Ни имя, ни фамилия этого музыканта ничего не сказали Гликерии, хотя и неудивительно, она вообще-то, кроме бардов, да кое-что из классики ничего не слушала.
У нас с ним одинаковые отчества.
- С кем одинаковые отчества? - переспросила Гликерия.
- С Кабаковым.
Глика побежала к книжным полкам смотреть книги Кабакова.
В библиотеке, где Глика сидела за ноутбуком, горел желтый торшер, его свет падал на тисненные золотом корешки книг на полках.
Глика нашла книги Кабакова
Интересно, какое же отчество у этого Александра? Все-таки ему сорок шесть лет, и как-то не пристало обращаться без отчества, да еще и на "ты". Вначале они были "на ты", но ведь я не знала, сколько ему лет, - оправдывалась перед собой Глика.
Бабуля всегда говорила, что мужчине, особенно, если мужчина старше надо говорить "вы", хотя мужчины с молоденькими барышнями предпочитают обращаться на "ты", и любят, чтобы и их молоденькие барышни называли тоже "на ты", но Глика-то - не молоденькая барышня.
У деда была большая библиотека, да и Глика часто покупала книги.
Кабакова открыла для себя "Сочинителем", хотя Кабаков стал известен еще в конце восьмидесятых своим "Невозвращенцем".
С самого начала было видно, знакомство с Александром будет не простой треп, но Гликерия тогда ни о чем не задумывалась и даже предположить не могла, что Александр Мен - тот самый Свидетель, о котором ей несколько дней назад говорила Тамара.
А как плачевно закончится, казалось, ничего не значащийся начавшийся треп в мейл-агенте, Гличка и предположить не могла.
Кабаков - Александр Абрамович, значит и этот Александр - тоже Абрамович.
"Странно, - подумала Гликерия, - почему бы сразу не сказать свое отчество, а надо было так сложно представить: что здесь? - показать, что он вхож в высокие литературные круги или пресловутый "пятый пункт".
Таким замысловатым образом Саша решил сказать Гликерии о своей национальности. Может, ему уже пришлось нарываться на антисемиток, а тут сразу решил расставить точки над "I".
- В Москве живу с 1991 года, мой папа - военный. И раньше мы жили в Прибалтике, но уехали оттуда еще до вывода войск, - почему-то разоткровенничалась Глика.
Обычно закрытая о себе, Глика ни с того, ни с сего, ведь её и не спрашивали, первому встречному рассказывает о себе всю свою подноготную.
Глика всегда искренне была, но не со всеми, а только лишь с теми, кого любила, ценила, уважала.
Потом, уже лежа в постели, она никак не могла понять: чем вызвана ее такая откровенность с совершенно незнакомым человеком?
Наверное, уже что-то прозвонило в ее сердце.
- А где вы жили в Прибалтике?
Глика назвала город.
- А я там был. На чемпионате по шахматам. Я - международный гроссмейстер.
"Ни фига себе, - подумала Гликерия, - и что это международный гроссмейстер разводит разговоры с какой-то барышней из чата, и вообще, что он делает в чате"?
Впоследствии оказалось, что чат - "родной дом" для Александра.
- А вы в Москве родились?
- Нет, мы приехали сюда в 1992 году.
В первый вечер разговор шел о литературе, немного коснулся национального вопроса, когда Глика сказала:
- Когда мы жили в Прибалтике, и я для себя навсегда определила, что я русская, хотя тогда мне было 10 лет. Конец восьмидесятых. Я шла из школы, и дети из местной школы кричали мне: "русская свинья идет".
Это не значит, что я шовинистка, но тогда я четко определила для себя: да я - русская.
Среди всех наций есть и хорошие и плохие люди, и судить о человеке по его национальности - непорядочно.
Виктор Некрасов, тот, что написал "В окопах Сталинграда", на митинге в Бабьем яре в ответ на реплику из толпы, что здесь убивали не только евреев, сказал: "но евреев убивали за то, что они - евреи".
На следующий день Глика вечером, возвратясь с работы, снова включила свой ноутбук, а сама отправилась на кухню. Готовить ей для себя было лень, поизучав содержимое холодильника, остановила выбор на пицце.
Запихнула пиццу в микроволновку, сама расположилась на диване в гостиной просматривать новые газеты в ожидании, пока зазвонит микроволновка.
Ноутбук находился в библиотеке, раньше там и кабинет дедушки был, а теперь расположилась Глика с ноутбуком и своими интеллектуальными прибамбасами, как она называла карты, книги, газеты, кроссворды.
Почту же Глика посмотрит после ужина, ей ни от кого не должно быть важных известий, если только мама не написала нравоучительное письмо, но эти нравоучения подождут.
Поужинав, прочитав газеты, решив кроссворд, разложив пасьянсы, Глика где-то в половине десятого подошла к своему ноутбуку.
Внизу экрана мигало желтое окошко "Alexander Men"
Глика не предполагала, что беседы в мейл-агенте с Александром будут продолжаться.
Но случилось так, что этот вечер перевернул всю ее жизнь.
Обычно Глика вела себя с мужчинами непринужденно, но иногда с легким кокетством. Это всегда возбуждало у противоположного пола интерес и желание.
С Александром она еще не знала, но чувствовала, что все будет по-другому.
Вначале как всегда приветствия обоюдные, какие-то ничего не значащие слова. Глика очень устала за сегодняшний день и уже начала прощаться, как вдруг:
- Хочу раздвинуть ваши ножки и ...
- Ой и влипла я,- подумала Гликерия, - ни фига себе, на извращенца нарвалась, - а сама отвечает: "и"...
Она уже не могла не пройтись по острию ножа, пощекотать нервы, интересно ж до жути... а что дальше-то будет?
Поэтому только и произносила: " и..."
- А потом в благодарность за доставленное удовольствие целовал бы Ваши нежные ручки... - закончил Александр Мен
И пала Великая Китайская Стена...
Глика находилась в таком возбуждении первый раз, она готова была сию минуту написать Александру: "Приезжай сейчас..."
Когда же, как-то в дальнейшем их разговоре, Гликерия сказала о своих ощущениях и желаниях этого первого вечера, Александр никак не отреагировал.
А что реагировать: не первая, не последняя и не единственная.
- Извращенка,- ругала себя Глика
Несмотря на обязательства, которые Глика давала себе каждый вечер: "завтра не включать ноутбук", она неслась после работы домой: ни книжные магазины ей оказались не нужны, ни "Шоколадница", ни обязательные поездки раз в неделю к родителям. Только к ноутбуку, где ее ждет Александр.
И снова вечер соблазнения, и снова ругала себя Глика, и снова обещания себе давала, но вновь и вновь, не успев зайти в квартиру, бежала к ноуту и включала, надеясь увидеть желтенькое окошко внизу экрана с надписью "Alexander Men".
А потом он прислал фотографию, хотя Глика и не просила.
Увидев фото, у Глики по телу пробежала сладкая волна предвкушения.
- Ну ты, Гличка, и даешь, - сказала сама себе Гликерия, - увидела фото, и уже вкушения.
Предчувствмя никогда не обманывали меня, - тут же возразила себе Глика.
К сожалению, предчувствия не обманывали ее, когда она не влюблена. Стоило ей влюбиться, и Володька - наглядный тому пример - как вся ее великолепная госпожа Интуиция замолкала навечно, а на первое место выходила ее Высочество госпожа Страсть.
В общем, фото добило Гликерию. С фотографии на нее смотрел ее первый мальчик, первый мужчина - Володя Шкловский.
Она по-настоящему испугалась. Совершенно ведь не знает этого Александра, но уже не может без него.
Хотя она никогда не понимала, как по внешности можно судить о человеке.
Великая Китайская Стена не пала, она рухнула.
Вдобавок ко всему узнает, что ник Александра Мена - Свидетель. Тот ник, о котором ей говорила Тамара.
И что делать?
Рассматривая фото Александра, она понимала, что уже не сможет прекратить с ним общение, и уже хотелось с ним встретиться: трогать его красиво божественные руки, целовать грустные глаза, прижиматься к его груди.
Неужели все-таки влюбилась?" - тяжело вздохнула Глика.
- Нет и еще раз нет, - уговаривала она себя, он - подлец, как пить дать. И ведь как в воду глядела.
Хорошие люди не могут быть такими совершенными. Точно, подлец!
Зло всегда обаятельно.
Но какие у него руки? А улыбка? Надо срочно выбросить эту чепуху из головы, пока не поздно. Ох, уже поздно. Нет, еще не поздно. Ведь пропаду. Ой, а глаза - просто омут
- Что делать? - спрашивала себя Глика, - ведь он с аномалией на сексуальной почве, если говорит о таких вещах в мейл-агенте, и тут же себе возражала: но мне хорошо с ним. И снова "какая аномалия? Извращение, а не аномалия"? И тут же - "Я хочу его! И я боюсь его! - вдруг он маньяк какой". Почему он ко мне именно пристал?
Свидетель - опытный мужчина, и знал, чем взять такую книжную домашнюю барышню.
- Ты и понятия не имеешь, что я сделаю с тобой, потому что ты хорошая интеллигентная девочка, а я..., а я.... И без всякого перехода:
"ты не представляешь, как тяжело ждать. Я хочу тебя!"
Глике скоро исполнится двадцать восемь лет, но она по-прежнему оставалась бабушкиной внучкой.
К фотографии Александр прислал пояснение: ему сорок шесть лет, женат и имеет сына двадцати лет, которого звать Алексей, что у жены какое-то заболевание по женской части, и что он полгода не имел женщины.
Глика, развесив уши, всему верила, но насчет жены все-таки спросила, неожиданно вспомнив Томкину просьбу початиться со Свидетелем:
- А разве есть такое гинекологическое заболевание, при котором нельзя заниматься сексом.
Несмотря на свой возраст, Глике не приходилось иметь близких отношений с женатыми мужчинами, и она не знала, что все они говорят одно и то же: жена болеет, или, что уже давно с женой нет никаких интимных отношений.
- Скажи, а тебе со всяким мужчиной хочется заниматься сексом? - задал ей вопрос Александр.
Вопрос Глике очень не понравился. Не сам вопрос, а подтекст вопроса, который утверждал: я не хочу заниматься сексом с женой.
Это был единственный раз, когда Саша нелестно отозвался о жене, даже не отозвался, а дал как бы информацию для размышления о его отношениях с женой.
Прожженная какая-нибудь дама поняла бы такое сообщение, как с женой не могу, а с тобой смогу.
А у Глики в голове мелькнула мысль: если он так говорит о жене, то точно так же может сказать и о другой женщине.
Но эта мысль надолго не задержалась. Так неприятно царапнула... и исчезла.
Глика - умненькая девушка, но уже влюблена, и естественно сердце и ум у нее не в ладу,
А Александр, еще тот ловелас - не прошло про болезнь жены, хотя Марина действительно перенесла сложную гинекологическую операцию, значит вопрос о желании того или иного партнера.
А вдруг эта дурочка проглотит, - так он с самого начала определил для себя статус Гликерии. И в дальнейшем относился к ней как к молоденькой девочке-дурочке.
- Не со всяким,- ответила Глика, - а про себя продумала: да, у него кризис среднего возраста, с женой надоело, а, может, я ему и, правда, понравилась.
Саша предлагает встретиться, но конкретно не называет ни время, ни место встречи.
Глике и хочется, и колется. Она надеется, что в ближайшие выходные он назначит встречу, но Александр молчит.
Глика поговорила с утра с Александром, и снова о любви. О встрече не сказал ни слова, и тогда Гликерия сама говорит, что должна ехать к родителям, хотя никуда не собиралась ехать.
Не собиралась, но позвонил папа:
- Гликуша, едем на дачу к дедушке с бабушкой. Мы сейчас за тобой заедем.
- Хорошо, - ответила Глика, и в ожидании родителей зашла в чат "пышки" - там обычно обитал Свидетель.
Застала только конец его разговора, но, применив свое богатое воображение, поняла, речь шла о ней, конечно же, не называя имени.
Речь шла о том, что он изнасиловал какую-то девушку в чате.
- Ни фига себе, - подумала Глика, - он еще и рассказывает обо мне, и тут же в чате все свои соображения по этому поводу выложила Александру.
- Ты не знаешь чатовских разговоров, мне было хорошо с тобой утром, вот я под впечатлением и шутил, что изнасиловал весь чат.
О законе чата впоследствии Александр неоднократно будет говорить.
Но Глика уже так влюблена в Александра, что ей хочется ему верить.
Как часто желаемое мы хотим выдать за действительное!
На дачу Глика ехала с радостью, хотелось рассказать бабушке об Александре, показать его фото, посоветоваться, как поступать, потому что Гликерия после услышанного очень растерялась.
Она и предположить не могла, что весь их виртуальный роман обсуждается Свидетелем со знакомыми чатовскими барышнями.
В то же время сама Глика совершила большую глупость, которая и привела ее и к злополучному августу, и ко всему тому, что с ней потом произошло.
В понедельник сама пошла к Тамаре и спросила ее:
- Тома, а что ты там говорила мне про какого-то мужчину, с которым надо початиться?
- А что ты с ним уже познакомилась? - загорелись глаза у Томки.
- Нет, просто спросила, - ответила Глика.
Бедная Глика, сама того не ведая, спровоцировала Тамару.
- Я не нашла, да и кого я найду, таких же, как ты, нет у меня в знакомых. Кого попроси, так еще и познакомятся с ним в жизни, а мне надо только его подловить, что он изменяет жене. Гличка, ну початься с ним.
- Нет, Тома,- я тебе уже сказала свое мнение, не буду я с ним чатиться.
Может, и есть в Томкиных словах какая-то правда, ведь женщине всегда горько, когда муж изменяет: любит или не любит она своего мужа, хороший он или плохой, но все равно больно.
Глика у бабули на даче подлизывается к деду, чтобы тот на минутку подпустил ее к своему компьютеру, но дед - кремень. Сидит у компа, что-то строчит, к компу никого не подпускает. Как только Глика его не упрашивает, спекулируя и дедовой любовью и даже тем, что напечатала деду, еще, будучи школьницей на печатной машинке всего Высоцкого, когда еще и книг Высоцкого-то еще не было, кроме "Нерва".
Но дед - железный Феликс,- его не сломать.
- Бабуля, пойдем пошепчемся, я тебе хочу что-то рассказать.
- Гликушечка, пойдем на кухню, я буду пирожки печь и с тобой беседовать, никто нам не помешает: родители у соседей, дедушку тоже не оторвать от своих мемуаров.
- Какая она сейчас счастливая, не иначе влюбилась. Давно пора,- размышляла бабушка, разглядывая Глику,- да действительно хороша. И макияж выглядит вполне естественным, но этого у нее не отнять. От мамы-гойки унаследовала. Та тоже красилась так, что не видно было никакой косметики на лице.
- Бабуль, оторвать придется, мне нужен компьютер, я там тебе кое-что хочу показать в дополнение к своему рассказу, - почему-то прошептала Глика.
- Не оторвем деда, есть же запасной "аэродром",- улыбнулась бабушка,- шепчи, только шепчи громче.
- Бабушка, я влюбилась, и сильно-сильно, - выпалила на одном дыхании Глика, и рассказала бабушке от начала до конца начавшийся роман в мейл-агенте с Александром, умолчав лишь о предложении Тамары.
Фото он мне прислал, я тебе покажу фото в компе.
Этот Саша вылитый Володька.
- Теперь я понимаю, почему ты в него влюбилась, неужели еще помнишь Владимира? - сказала и одновременно спросила бабушка, рассматривая фото Александра.
- До знакомства с Александром часто Володю вспоминала, а сейчас уже вот целую неделю - ни разу.
- Теперь ни в одну ночь спокойно не усну, зная, что мое сокровище обхаживает такой тип, - шутливо произнесла бабушка, хотя по всему было видно, Саша ей понравился.
- Глика, но этому Александру сорок шесть лет, и он женат. Нехорошо с твоей стороны, - продолжала между тем бабуля.
- Бабулечка, но ведь я не собираюсь за него замуж.
- А как же Женька?
- Баб, а что Женька, он мне давно надоел, я не знаю, как от него отвязаться. Да распрощаюсь я с ним на этой неделе. Вот придет, заберу ключи и все.
- Как ты дала ему ключи?
- Ну и что?
- Гликуша, поменяй срочно замок. Нет, лучше я сама приеду в следующие выходные, вызовем слесаря и сменим замок.
- Как ты поступила так неопрометчиво - дала ключи от квартиры?
- Баб, ну ты же знаешь Женьку сто лет. Дала и дала, скажу, чтобы вернул, и вернет.
- А этот Александр видел тебя?
- Баб, он предложил встретиться, но мы к тебе приехали, да и не хотела я с ним встречаться, не поговортв с тобой.
Глике даже бабушке стыдно было признаться, что конкретно свидание не назначалось.
И тогда Гликерия не задумалась даже, что с появлением Александра в ее жизни, уже от бабушки появились секреты. А ведь раньше такого не было, чтобы бабуля да что-то не знала о внучке.
- Бабушка, не знаю даже, как объяснить, но я боюсь с ним встречаться. Мне кажется, что он в сексуальном отношении какой-то не такой.
- Как это не такой? - удивилась бабушка.
- Не знаю, как и объяснить. Ну, например, он заходит в комнаты. Бабуль, мне стыдно называть эти комнаты. В общем, где групповой секс.
- Детка, и что ты так уже сразу и влюбилась? - осторожно спросила бабушка.
- Ага, - по-детски ответила Глика,- и он говорит, что влюбился в меня.
Как бы Александр и что ни говорил, что интересно, цитировал "потому что так хочу", но Глика не понимала и не принимала: зачем ходить в чаты с названием, которые нормальный человек постесняется вслух произнести. Если тебе что-то неинтересно, ты же не будешь этим интересоваться: не пойдешь смотреть балет на льду, если балет на льду тебе не нравится, интересен драматический театр - пойдешь в театр.
Глика предпочитала традиционный секс, но только с любимым. И вытворять в постели все, что хочется двоим.
Заниматься сексом с кем попало попросту Глика не умела, не хотела и не смогла бы в силу своей брезгливости.
- Гликушечка, жизнь все расставит по своим местам. Но погоди с ним пока встречаться, - сказала бабуля.
Всю следующую неделю Глика домой летела как на крыльях, ей так было хорошо с Сашей вести беседы.
Александр ни с одной Гликой общался в мейл-агенте, но Глика-то этого не знала, думая, что единственная у него, тем более, что Саша так настаивал на встрече. Хотя бы пока за чашечкой кофе, но Глика хотела сразу, чтобы он пришел к ней домой. Ее одолевало такое желание Александра, что она только диву давалась, что это могло произойти именно с ней. Но ведь она его уже знала, видела фото, хоть и терзали какие-то сомнения, да и бабушка велела повременить со встречей.
- Не могу представить, что такая молодая красивая женщина и обратила внимание на меня - несколько раз повторил Александр.
Глике он и снился, снились эротические сны, - но это естественно, ведь она только и думала о встрече с Александром.
И Глика, несмотря на смутную тревогу, на предостережения бабушки все-таки решилась встретиться с Сашей, даже поехала в секс-шоп, и купила там сексуальный комплект, готовилась к встрече с Александром, ей очень хотелось, чтобы он пришел сразу к ней домой, и вначале была любовь, а затем уж беседа за накрытым столом, но... видно все-таки сильный был у нее ангел-хранитель.
Глика опять не поехала на неделе к родителям, не до родителей ей было. Ее ждал Саша у компьютера каждый вечер. Ждать-то ждал, но встречу конкретно не назначал, хотя много говорил о том, что хочет встретиться.
В субботу снова позвонил папа:
- Глика, тебя мама снова хочет отдать замуж,- со смешком так сказал,- отец не одобрял затею мамы выдать Глику скорее замуж, - поэтому в воскресенье едем на дачу - к тебе свататься будут - уже открыто ржал папа.
- Папа, а кто на этот раз? - спросила Глика.
- На этот раз - сын моего босса, они все приедут, наша мама уже развила бурную деятельность.
- Пап, он, что сам себе не может девицу найти, наверно, какой-то дефективный, раз через родителей знакомится.
- Глика, "нельзя быть красивой такой". Миша - так зовут твоего нового "жениха", увидел тебя, когда ты приезжала ко мне в офис, и сразу влюбился.
- Пап, а ты откуда-то знаешь? Я что-то не помню, чтобы я с кем-либо встречалась у тебя в офисе.
- Глика, он вначале все у меня расспросил о тебе, а потом меня вызвал Борис Моисеевич и говорит: "вот у нас дети, может, мы их поженим".
Что мне оставалось делать, я и пригласил их на дачу всей семьей. А когда рассказал маме, ну ты же знаешь маму,- вопрос уже решенным оказался.
- Папа, я никуда не поеду и ни с кем знакомиться не буду, придумай там что-нибудь для мамы, а пока я, якобы, соглашусь.
Глика уже собралась встретиться с Александром в эти выходные, надеясь, что Саша наконец ей конкретно предложит встречу, а тут тебе: очередное сватовство - оно надо ей такое счастье?
"Надо будет бабуле позвонить, чтобы тоже меня поддержала",- решила для себя Глика.
Но встрече с Александром снова не суждено было состояться, потому что Томка прислала Глике на е-мейл свой разговор со Свидетелем, где тот соглашался вроде бы вначале встретиться с Томкой, но потом, вдруг отказался.
И еще Глика не понимала, почему Саша то настаивает на встрече, то вдруг замолкал.
Гликерия даже как-то сказала ему:
- Вместо того, чтобы то назначать встречу, то молчать о встрече, лучше бы сказал: "я буду ждать тебя там-то и там-то, во столько-то во столько-то", но Александр как всегда промолчал на этот крик Гликиной души.
Потом в курилке у Глики с Томой состоялся неприятный разговор:
- Я ж тебе говорила, что он на всех женщин "западает", вот видишь, и на меня клюнул, зря ты сказала мне, что не будешь с ним разговаривать, но я знаю, ты с ним общаешься, он сам назвал меня Гликушей,считая, что беседует с тобой. У вас уже и до этого дошло - тебя так ласково он называет...
- Тамара, ты ошибаешься, я не общаюсь с твоим Свидетелем, - Глика отрицала очевидное, но она, ни за что бы, не призналась Тамаре о своих отношениях с Александром - теперь ты добилась, чего хотела - разоблачила его, так что давай переменим тему.
- Да, разоблачила, он рассказал о себе, и еще спросил, есть ли у меня место для встречи, но я сглупила, сразу начала его ругать, а надо было договориться встретиться и позвать свою знакомую на эту встречу.
- Ладно, Тома, пошла я работать, делай что хочешь, только меня сюда не впутывай. Да, а под каким ником ты выходила в чат?
- Дульсинея.
- А почему Дульсинея? - удивилась Глика, - тебе Сервантес нравится?
- Нет, мне Гундарева-артистка нравится, - ответила Томка, вообще, я под другим ником выхожу.
- Тома, а ты разве ходишь в чаты? - удивленно спросила Глика,- она-то считала, что Тамара только следит за всеми, а что бы самой разговаривать...
- А что только ты такая умная? - огрызнулась Томка.
"Не умная, потому что умные не ходят в чаты", - подумала Глика, - ей с Александром интересно, но она с ним онлайниться, а не чатиться, и это, пожалуй, разные понятия.
В чатах - треп, где каждый слушает только себя.
Чат есть чат - знакомство на раз.
Вечером того же дня Глика устроила Александру безобразную сцену ревности из-за Тамары-Дульсинеи, а сколько потом будет таких сцен...
Вначале, когда она сомневалась в отношении Александра к ней: почему из всех он выбрал именно ее, случайно наткнулась на блог Александра, до этого и не подозревала, что все, кто имеет электронный адрес автоматически, имеют блоги, и увидела в блоге у него в друзьях Лану Соколову, и что он состоит в сообществе "знакомства" - сколько с Гликиной стороны было "почему?"
Александр терпеливо ей все объяснял, но Глика не верила.
- Тебе не будет покоя до тех пор, пока ты не узнаешь меня, пока не почувствуешь мой запах, не ощутишь прикосновений моих рук и губ.
Интерес к чату у Глики был вызван только Александром, он единственный торчал у нее в контакт-листе онлайна.
В тот вечер Глика с Александром разругались.
Саша оправдывался, обвинял Глику, что она сама вышла под ником Дульсинеи, что он сразу узнал ее и специально подыгрывал.
Глика не знала, что Томка следит за всей ее перепиской со Свидетелем, что в мейл-агенте, что в чатах.
В ответ на все обвинения Глика категорически заявляет:
- Сейчас уезжаю на очередные смотрины.
Да и хотел бы встретиться, жестко поставил бы вопрос о встрече, я тебе уже говорила, как поступила бы я.
Сама ни на какую дачу не поехала, а с утра, чтоб ее не доставала мама, отключила мобильник и уехала из дома: вначале в парикмахерскую, где обкорнала себе свои черные волосы и выкрасила в рыжий цвет, а потом проехалась по магазинам, заехала в музей Васильева - ей нравилось бывать в этом музее.
Около четырех часов вернулась домой. Открывает дверь, навстречу - папа:
- Тсс..., - приложил палец к губам, - я сказал, что ты мне звонила: у тебя разболелся зуб, и ты поехала в поликлинику, и не смогла приехать на дачу. Сейчас все сидят в гостиной, иди, знакомься с "женихом" - усмехнулся папа.
Глика чинно зашла в гостиную со страдальческой миной на лице, увидела перекошенное лицо мамы - вид у Гликерии был еще тот - рыжие волосы ежиком торчащие во все стороны - и сказала: "здравствуйте".
Ее познакомили с "женихом" - Мишей и его родителями.