- Мастер, ты говорил, что если я познаю кто я, то стану мудрым, но как это сделать?
- Для начала забери у людей право решать кто ты.
- Как это, Мастер?
- Один тебе скажет, что ты плохой, ты поверишь ему и расстроишься. Другой тебе скажет, что ты хороший, ты обрадуешься. Тебя хвалят или ругают, верят тебе или предают.
Пока у них есть право решать кто ты, или какой ты, тебе не найти себя. Забери у них это право. И у меня тоже.
- Значит так! - Иван погладил Наталью по согнутой спине, содрогающейся от рыданий, - Хозяева, значит! Все можно значит! Людей, как скотов значит можно! Никаких препятствий, значит - нет! Все схвачено!
Наталья, рассказав Ивану, про то, что случилось, не переставая, плакала. Плакала от обиды, от бессилия, от страха за себя и за сына, плакала от безысходности...
- Поплачь, поплачь, Наташа.... - Иван с трудом сдерживался, чтобы не понестись по лесу вслед за джипом, кроша все на своем пути, подошел к двери, стукнул кулаком о косяк, - Поплачь Наташа... А я, за каждую слезинку твою с них спрошу, за каждую слезинку сына нашего спрошу... Спрошу... Сильно и больно спрошу, долго, очень долго они будут помнить мой спрос... поверь мне...
Затем подошел к кроватке, взял ребенка на руки, сын смотрел на него своим младенческим ясным взглядом, улыбался, как будто не было ничего, ничего не случилось. Потом рукой дотянулся до "стальной" отцовской бороды, и начал шебуршать в ней молочными пальчиками, что-то проговаривая, на своем детском языке.
- Вот, что Наташа! Собирайся, нам здесь оставаться больше нельзя... Опасно. Не оставят они нас в покое, "хозяева леса". В соседней области жил раньше, надеюсь, что и сейчас живет мой командир ... бывший...Вроде, после увольнения из армии, фермерством занимался. Что сейчас делает, ясное дело, не знаю, много лет прошло, да и понимаешь, что оторван я был и есть от внешнего мира.
Иван долго колдовал над "Нивой". Хоть раз в пол года он машину регулярно заводил, подзаряжал аккумулятор, проверял резинки, чтобы не потеряли свою эластичность, регулярно смазывал детали, все равно были опасения, что в ответственный момент не получится. Но, вот в опытных руках "зампотеха" машина завелась, заурчала на открытой дроссельной заслонке густым гулом, выбрасывая в чистый лесной воздух пахучий бензиновый выхлоп.
Погрузили в машину и на "верхний" багажник только необходимое, в салоне разместили и Дружка с кошкой, дверь дома закрыли на щеколду - не защитят запоры, кому надо все равно откроет. И двинулись по чуть заметной лесной дороге в "цивилизацию".
Ехали долго, пробираясь через поросшую хмызником дорогу, кое-где приходилось выходя из машины, топором и лопатой прокладывать путь. Иван облегченно вздохнул, когда выехали на когда-то асфальтовое, а теперь только на местами угадываемое твердое покрытие. Шины весело зашуршали по песочно-асфальтовой дороге.
В первой же деревне, Иван достав из багажника мёд, пошел по домам, предлагая купить самое ценное из своих продуктов... Но, не повезло мёд оказался никому не нужным. И только во второй деревне, побольше, нашелся видимо дачник - ценитель этого продукта и купил банку меда, да еще в придачу кусок копченого мяса дикого кабана.
- Ну вот, на бензин должно хватить, - Иван, обрадованный, сел за руль и посмотрел на, сосредоточенно глядевшую на окружающий мир, Наталью. - Что пригорюнилась, Наташка? В цивилизацию возвращаемся, видишь, сколько людей! Я даже боюсь считать года, которые в лесу провел.
- А для меня - это были самые лучшие годы моей жизни, - Наталья улыбнулась и положила голову на Иваново плечо.
Дорога выдалась дальняя, не зная, как отнесутся "гаишники" к его машине, документам, Иван старался ехать окольными путями, второстепенными дорогами. На заправке, глянув на "бензиновые" цены, а потом на вырученные деньги, понял, что их не хватит. Еще подумал, хорошо, что еда есть и на продукты тратиться не нужно, да и к счастью, у Натальи не пропало, после перенесенных переживаний, молоко.
На окраине небольшого городка, продал еще мёду и мяса. По его расчетам вырученных денег должно было хватить до места назначения...
На последних каплях бензина, уже ближе к вечеру добрались до места назначения. К счастью, в деревне знали и командира, и уважали его, поэтому с готовностью показали дом, стоящий на окраине леса, окруженный полями с различными насаждениями, а из большого, еще бывшего колхозного сарая слышались звуки разношерстного животного стада.
На звук, подъехавшего автомобиля, из дома вышел высокий седой мужчина с седыми же "буденовскими" усами.
- Ну вот, Василий Иванович, собственной персоной, - сказал Иван, выходя из автомобиля, - пошли Наташа знакомиться.
- А, кто это? Иван Тимофеевич! Ты ли это?! С трудом тебя бородатого признал. Вот это номер! Вот так гость! - И обернувшись, крикнул в открытую дверь дома, - Татьяна! Выходи, встречай моего однополчанина!
Обнявшись, они несколько минут стояли молча, то отрываясь, приглядываясь к знакомым, измененным временем чертам, узнавая и не узнавая друг друга.
Познакомившись и поздоровавшись "крест на крест" с гостями и хозяевами, зашли в дом. Хозяйка сразу же повела Наталью в зал, где вместе постелили на диване и положили спящего и уставшего от долгой дороги, Данилу.
Мужчины, в это время сели за кухонный стол в большой столовой. Еще не веря во встречу, хлопали друг - дружку по плечу, говорили разные невпопад слова, радовались встрече. Больше всего звучали фразы: "а помнишь...", "а вот тогда...", "Да! Было дело!".
Татьяна прервала идиллическую беседу двух ветеранов:
- Ну, что - "бойцы вспоминают былые дни"? Давайте за стол, голодные, небось? Дорога, я понимаю, была не близкой?
За накрытым столом, выпив по рюмке, Иван рассказал свою историю. Всё как есть, чего ему скрывать что-то от командира, с которым в новогоднюю ночь 1995 года входили в Грозный, с которым вместе воевали, а потом и вместе валялись по госпиталям.
- Вот такое дело, командир! - закончил свой рассказ Иван, - прибыл в твое распоряжение. Ты у нас фермер, тебе, надо понимать, рабочие руки нужны, а мы с Натальей готовы на любую работу. И опыт имеется и у меня и у нее. А Данилка подрастет - тоже работником будет. Так как, примешь?
- Слушал я тебя Тимофеевич, и не верил, что такое может быть, как детектив, какой! Ну, отшельничество твое, допустим, мне непонятно. Чего уходил, зачем, дело твоё, так сказать. Встретил Наталью, помог человеку, полюбил - вижу, ребенок у вас. Семья так сказать, только официально не оформленная. Так? Так!
- Да, все так, Василий Иванович! Ты скажи и ты Татьяна, скажи - примете вы нас, такими как есть или нет...
- Да ты что Иван! Как не принять - примем! - Татьяна вскочила со своего места и подошла к мужу, - Примем, конечно, примем. Да Вася?
- Живите Иван и Наталья у нас сколько надо. В хозяйстве рабочие руки нужны всегда. Да и защитить вас, если нужно - защитим. Я ведь тоже не на последнем месте в нашей области. Пусть только гады сунуться - встретим, как положено! - Василий Иванович стукнул кулаком по столу. Ну а дела у меня неважные, знаешь, как к фермеру сейчас относятся: вроде бы говорят - мол, вся надежда на вас - фермеров, а как дело касается... все против нас! Проценты под кредит дикие, корма, семена, молодняк купить надо. Я уже не говорю про ГСМ. Как посевная или уборочная - так цены поднимают, никакие кредиты не спасают, знают ведь нефтяные куркули, крестьянин все отдаст, но посеет и уберет урожай! Вот и издеваются над нами, гады! - Василий Иванович опять стукнул кулаком по столу. Давай Тимофеевич выпьем!
- А знаешь, я уже и отвык от выпивки, у себя в лесу и не пил совсем, разве, что когда болел настойки разные.
- Вот видишь, - вмешалась Татьяна, - бери пример, а то, как что-нибудь не так, не ладится, давай выпьем!
- Да, ладно, дано завелась, не нужно тут из меня алкоголика изображать.
Василий Иванович встал и обнял жену. Потом сел на место:
- Мы по чуть-чуть и всё. Считаешь, нет? Третья... Давай не чокаясь за тех кто в бою пал и из боя не вышел!
Они встали, выпили молча, выдохнули потом сели и... замолчали. Женщины тоже, глядя на них, молчали, понимая, что их мужчины сейчас "вернулись" на ту войну, где потеряли свои боевых товарищей....
- До сих пор не могу простить и себе, в первую очередь, и тем, кто бросил нас в ту мясорубку, гибели наших ребят... Как живые стоят перед глазами, знаешь Иван, я когда ту группу, с которой ты шел, положили чуть с ума не сошел... Взвод! Взвод положить за несколько часов! Ведь ты один только и вышел... И то.. мы тебя уже в боевые потери записали... Воскрес ты тогда значит! Я тогда генералу столько высказал, что он мне этого и не простил... И гнобил меня по всякому после... Чего и уволился. Да, ладно Бог им всем судья, раз законов нет судить человеческим судом! Такие вот дела...
Василий Иванович стал было опять погружаться в свои мысли, но Иван его оторвал от этого:
- Ну, расскажи командир, что тут у тебя за фермерское хозяйство, в чем преуспел. Командиром ты был классным, уверен, что и здесь у тебя все нормально!
Василий Иванович посмотрел на Татьяну..., вздохнул и начал рассказ:
- Фермерство - название одно.... Сперва было нормально, вроде все пошло и мы поднялись... Дом построили здесь возле брошенной колхозной фермы... Землю нам дали, семян дали, тракторок в лизинг купили...Ну и начали работать... Все что выращивали здесь же на месте и сбывали, потом купили коров - молодняк, молочком начали торговать, людей из нашей деревне взяли себе на работу, народ вздохнул, вроде как деревня подниматься стала... А потом, как объемы выросли, сбывать негде - везде тебе на откат намекают, молоко сдавали практически в убыток себе, так и денег не дождались из области... В конце - концов вот вдвоем мы с Танюхой и остались фермерстовать. Ну, если на уборочную, там на какие-то работы, кого приглашаем - в помощь. Вот такие дела!
На следующий день Иван засобирался. Попросил у Василия Ивановича в долг денег на бензин в счет последующей оплаты...
- Ты куда Вань? - Наташа подошла к нему вплотную и прижалась.
- Съезжу, заберу вещи, там есть то, что и здесь пригодится, а то, что мы голые совсем приехали.
- Не едь! А вдруг Эти придут - убьют тебя!
- Меня - убить? Меня уже не убьешь, меня уже убивали... и не раз! Есть у меня ты и Данила, нельзя мне умирать... Нельзя!
Иван ехал по знакомой уже дороге и думал, думы вертелись в голове одна невеселее другой... И мысли о мести были: страшные и жестокие: "Нельзя их на земле оставлять, нельзя! Они как инфекция, как вирус, какой по земле разрастаются..., если их не уничтожить - все заразит и все доброе уничтожит, одна нечисть останется! Она, зараза эта, уже и молодежь развратила: ни труд, ни работа, ни семья, ни земля, ни дети не нужны... Красивая жизнь у всех на уме! Красивая машина, дом, красивые шмотки, а потом - мне все дозволено, мне все можно, мне ничего ни за что не будет! Я - хозяин жизни! Я! Потому, что у меня есть деньги! А у вас - их нет! Значит вы - черви ничтожные... У них, чем бы они не занимались, ни на что нет времени, только на деньги! Ни на государство, ни на людей, ни на природу! Деньги, деньги, деньги!
Еще мода пошла в депутаты и чиновники! Красивые машина за государственный, а считай наш простых людей счет, кабинеты, власть... Мигалки, посты, милиция... Попади к этому чиновнику на прием... А сами депутаты и чиновники, сплошь опять: красивая жизнь, гламур, а это за деньги, деньги, деньги!
Да ладно бы помогали чем-нибудь простым людям, да ладно - помогали, не мешали! Так нет же везде в карман, откати, заплати, помоги... Фонды, комитеты, сообщества..., конторы всякие. Лучше бы не мешали, как вон командиру моему. Он бы развернулся и такие, как он всю Россию накормили бы нормальной пищей. Но, такие не нужны, такие не в почёте! Нужны ухари крученые, прохиндеи без совести и чести", - думал Иван, крутя баранку и двигаясь в направлении своего "участка".
Не доезжая до дома на лесном пригорке, Иван остановил машину в лесу, взял из багажника свою старенькую "ижевку", патронов в карман сунул, не глядя, несколько штук и, пошел. Уже выходя из леса на опушку, увидел, что в его доме хозяйничают чужаки. Одного сразу узнал - "хозяин леса" Константин деловито перебирал его вещи, вытащенные из дома, сидя на крылечке...
Из подвала высунулся Владимир, вытаскивая ящик с припасами: "Гляди, шеф! Какой запасливый этот кержак!"
На этих словах он осекся, глядя на Константина, глаза которого уперлись в черную, уходящую в бесконечность, скважины каналов двух стволов ружья. В дверях дома неподвижно застыл еще один "подручный" "хозяина леса".
- Ну, выходи, выходи на свет божий, - в адрес Владимира сказал Иван, - а чужое положи, не твое это. Не учили, что ль тебя никогда - чужое не хапать.
Владимир вышел и стал немного поодаль от Константина и поглядывая то на "шефа", то на "хозяина участка". "Хозяин леса" тоже встал и провел руками по карманам брюк, вроде как убедиться в том, что у него что-то есть или чего нужно нет.
Иван посмотрел внимательно на обоих и сказал:
-Что ребятки! Пришли поживиться, вас сюда что тяга, какая ведет, а? Снасильничали женщину беспомощную на глазах у ребенка. А теперь за воровство взялись - хозяйничаете здесь. Запомните, ублюдки, не вами создано, не вам им и владеть. А еще знайте, если ваш суд куплен, то это не значит, что других судов нет! Есть суды, как минимум два: Божий и простой - человеческий. И судимы за свои дела вы будете сурово! И все ваши преступления я вам предъявлю. Начнем с ...
Он не успел договорить, как Константин, схватил лежащий рядом с ним на скамейке нож и метнул в Ивана. Выстрел прозвучал громом на пустынной поляне. Константин упал на колени, потом на живот, пытаясь поджать простреленные колени под себя, из ног потекла кровь.
- Возьми тряпку и перетяни ему ноги, а то умрет от потери крови, - хладнокровно приказал Иван стоящему в дверях бледному "подручном".
В это время, предвидя опасную развязку, Владимир развернулся и рванул к машине, открыл кабину и закинул ногу на подножку. Вскинув ружье и прицелившись, Иван выстрелил. Убегавший взвыл и грохнулся на бок, потом закружился волчком на земле, зажимая руками пах, сквозь пальцы обильно потекла кровь.
- И этого перевяжи..., - дал Иван команду "подручному", - И без яиц жить будет, только голос изменится..., - как бы про себя сказал Иван и глянул в сторону корчащегося на земле бывшего мужа своей жены.
Когда перевязка закончилась, он до этого молча стоявший у порога дома, крикнул: "Грузи и увози их быстрее в больницу, а то сдохнут еще не ровен час!".
Машина, загудела и рванула прочь от места скорого суда.
Иван зашел в дом. В его уютно свитом "гнезде" ворохом было навалено различного имущества, дом был разворочен непрошенными гостями. Окинув взглядом комнату, все, что лежало на полу, кровати, полатях, Иван взял какую-то вещь посмотрел на нее, потом бросил на пол и вышел.
Зашел в подвал, загрузил в мешки провизию, которую не тронули непрошенные руки, вынес наружу. Подогнал машину, загрузил вещи из подвала, еще раз зашел в дом, загрузил все, что посчитал нужным. Выйдя из дома, как бы прощаясь с былым, погладил стену дома и приняв решение, зашел в сарай. Взял банку с керосином облил дом, брызнул в подвал и щелкнул зажигалкой....
Отъезжая от дому и уже проезжая по лесу, остановился и посмотрел назад - над кронами деревьев поднимался клуб дыма, как бы провожая его из той отшельнической жизни в новую...
- Ну что Иван Тимофеевич, все дела сделал, - Василий Иванович встречал однополчанина на крыльце.
- Да все, все сделал, всё нормально, нормально, - как-то суетливо, как заговоренный и, не глядя на бывшего командира, сказал Иван.
- Сделал - так сделал, пошли - поешь с дороги, потом разгрузишь.
На том разговор и закончился.
Ничего Иван не рассказал и Наталье. Сказал только, что зверье лесное часть имущества уничтожило, так, что не все привез.
На что Наталья сказала, что больше потеряли и ничего страшного.
Потом ночью когда, уложили спать Данилку и легли сами, видя, что Иван вздыхает и крутится, Наталья спросила:
- Что случилось, дорогой, расскажи не держи в себе.
- А случилось то, что не звери лесные, а хозяева леса пожаловали!
- Ой, - вырвалось у Натальи.
- Отвадил я их..., больше не сунутся.
- Не связывался бы ты Ваня с ними, злые они, как звери становятся, когда что-то удумают, или на что-то нацелятся, - сказала Наталья.
Иван прижал ее себе, погладил по волосам, как маленького ребенка, прошептал: "Все будет нормально, ты не бойся, все будет нормально, я тебя в обиду не дам".
Наталья заплакала навзрыд, вспомнив былую обиду, едва сдерживаясь, чтобы не в голос, уткнулась в Иванову грудь и закивала головой в знак согласия.
- Ну, всё, все..., - погладил ее Иван, поцеловал как маленькую в макушку головы, - все нормально, все будет нормально, давай спать.
Василий Иванович отозвал Ивана в сторонку:
- Иван был в районе, надо было с одним товарищем из милиции повстречаться... Смотрю у них на стенде фото Натальи висит и рисунок мужика с бородой, немного на тебя смахивает. Я тебя знаю, ты просто так без ничего людям не сделаешь. Вот, спрашиваю, значит, я милицейского этого, а что эти натворили. Да, говорит, в соседней области напали на каких-то мужиков, как будто даже на власть местную - районную, постреляли их, вроде как живы те, но покалечены серьезно... Так что случилось? Давай рассказывай!
Иван рассказал как было дело, а в конце добавил:
- Да, Командир, втянул я тебя в это дело... Даже не знаю, как перед тобой оправдаться...