Аннотация: По одной из улочек огромного пыльного города шла девочка. Шальной ветерок ласково теребил ее юбку, щекотно дул в лицо, вдобавок ухитряясь гнать перед Викой бумажки, обрывки полиэтилена и прочий хлам, валяющийся на дороге.
СТАРАЯ ТЕТРАДЬ
Эпиграф
Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил,
Кузнечик в кузов пуза уложил
Прибрежных много трав и вер.
"Пинь, пинь, пинь!" - тарарахнул зинзивер.
О, лебедиво!
О, озари!
(Велимир Хлебников, "Кузнечик")
По одной из улочек огромного пыльного города шла девочка. Шальной ветерок ласково теребил ее юбку, щекотно дул в лицо, вдобавок ухитряясь гнать перед Викой бумажки, обрывки полиэтилена и прочий хлам, валяющийся на дороге.
Июньский денек неспешно близился к концу, но солнце и не думало заходить: вознесшись в небеса, оно жарко пялилось вниз - белые ночи, что называется, были в самом разгаре. Тянулся заурядный летний вечер. Занятия в школе практически завершились, и оставалось всего-то прийти в понедельник после выходных "для проформы".
Но Вике все казалось каким-то странным и необычным. Она медленно брела, глядя себе под ноги, обутые в изящные черные туфельки и тщетно пыталась разобраться в себе . Она не была слишком уж заумной девушкой (хотя тупостью тоже не блистала), но иногда любила напустить на себя эдакое задумчивое настроение и покопаться в глубинах души своей или подруг. Разумеется, это было недолго и несерьезно.
Однако достаточно простенькая методика самоанализа у нее имелась, и Вике она временами помогала по меньшей мере привести нервы в порядок.
- Что же со мной такое? - рассеянно бормотала она. - Все какое-то не такое. В чем отличия? Словно начинаешь видеть чуть-чуть больше, чем видишь. Ну, что это за бред я несу!
Она перекинула сумочку с правого плеча на левое и продолжала:
- Может, я влюбилась в кого? Да ну, у нас все парни противные, а других здесь нет. Нет, тут не все так просто. С чего ж это началось?
Тут ей отчетливо вспомнился вчерашний разговор с подругой. Ленка жаловалась, что ее парень стал последнее время какой-то странный - возможно, попал в секту, или сам занялся "этой мутью". Лена очень за него переживала и в конце сказала:
- Он вообще пропал куда-то... Его родные просто на ушах стоят. Помню, когда я с ним последний раз болтала - дня два назад, он сказал что-то вроде того, что нас окружают полчища всяких там... гадость, в общем, и только и поджидают момента, как бы сцапать. А мы, бедняжки, их даже не видим и наивно верим всему на слово. Потом он добавил - или мне послышалось? - "теперь они и до меня добрались". После этого разговора он ушел из дому... И вот менты с ног сбиваются, разыскивая "парня среднего роста с голубыми глазами, вышедшего десятого числа на улицу..." - и так далее.
На этом месте Лена разрыдалась и ушла, а Вика приосанилась и представительно заявила другим девчатам:
- Все ясно. На иглу пацан сел. И знаете что, девчонки? Меньше надо заниматься всей этой чушью, а то видите до чего дело доходит. Вот я - в жизни не связывалась, и со мной никогда ничего подобного быть не может.
Вот тогда-то все неуловимо переменилось, но почувствовала она это только к вечеру следующего дня.
Жиденькая тетрадь в кожаной обложке отвлекла Вику от воспоминаний. Темная кожа - скорее, кожезаменитель - посерел от дорожной пыли. Вика, разумеется, прошла бы мимо - ей вовсе не пристало рыться в грязи - но юркий дух ветра шаловливо залистнул обложку, за ней одну полувырванную страничку в крупно-синюю клетку, потом другую... и услужливо остановился как раз там, где неведомому бывшему владельцу вдруг вздумалось начать записи.
Брезгливость девочки нехотя подчинилась натиску любопытства, и Вика склонилась над странным, но безумно красивым, аккуратным почерком.
Где-то на окраине Вселенной есть крохотная пылинка. Миг назад ее и в помине не было, а в следующую ничтожную долю времени она вновь канет в небытие. За эти два-три мгновения на бесмысленной крупице материи расплодилось несчетное множество жалких существ, в страхе прижимающихся к породившей их соринке...
В душу проскользнуло что-то неприятное, но ей все же захотелось прочесть дальше, поэтому Вика подняла потертую тетрадь, слегка отряхнула ее и запихала в сумку. "Это же интересно! Почитаю и сразу выброшу..." - оправдывалась она непонятно перед кем. В целом запись, разумеется, была несколько заумной, если не сказать сумбурной, но что-то в ней импонировало настрою девочки. Тем более, как уже было выше сказано, она обожала нахвататься пусть малопонятных, но редких и эффектно звучащих сведений и потом щеголять ими, хотя за это ее не очень любили.
Вот и знакомая парадная. Стены изрисованы и исписаны пошлостями, а кто-то слишком умный видимо только сегодня нацарапал нечто на неизвестном ей языке. "Небось, тоже гадость, только со знанием иностранного языка. Ишь, художник, даже буквы замысловатые вытворил" - презрительно решила Вика, скользнув взглядом по незнакомым очертаниям готического шрифта и не счесть в который раз поднялась на семь ступеней по темноватой, источавшей в воздух сырость лестнице, дождалась лифта...
Став перед дверью, вытащила таинственно звякнувшие ключи и, наконец со скрипом ее отворив, прошла в тесную двухкомнатную квартирку.
Эта "пещера", как шутливо называл ее отец, уже порядком поднадоела за зиму всей семье. Да и зима была не лучше, какая-то вся серая да беспросветная, как ни верти. Ну, ничего, скоро они поедут на дачу. А этот вечер придется побыть одной - родители уехали в театр, звали и ее с собой, но девочка не выразила особого желания, а папа с мамой никогда не таскали ее на различные мероприятия, если видели нежелание дочери идти.
Сейчас Вика пожалела о своем упрямстве. Гулять ей не хотелось, и девочка решила просто посидеть дома. Есть она тоже не захотела, поэтому кинула сумочку под свой письменный стол и вышла на лоджию.
Вечерело. Марево медленно остывало, но в воздухе все так же витало что-то необычное. Легкое движение ветра донесло печальный голос флейты; ее песня неспешно лилась, растворяясь в еще таящихся по углам сумерках. Они смелели, и, зачарованные музыкой, набирались сил, понемногу выскальќзывая из своих временных убежищ. Запах цветущей далеко внизу сирени придавал этому букету цветов, теней и музыки неповторимый аромат, и Вика упивалась им.
Сверху дворик лежал как на ладони. Двое детей с пухлыми щеками пытались играть в бадминтон, но каждый никак не мог нормально подать волан, а в случае редкой удачи у его партнера не получалось отбить. Неряшливо причесанные старухи в неопрятных платьях сидели на пошарпанной скамейке у одного из подъездов дома напротив и судачили о чем-то, шамкая впалым ртом, наверняка о том, что Вася сказал Клаве на прошлой неделе и как Клава достойно ему ответила. Взъерошенный терьер отошел от своего хозяина - дядьки в модном спортивном костюме и с серьезным в видом приценивался к цветочной клумбе, оставаясь безучастным к окрикам. Хозяин ругал его на чем свет стоит, но не сделал в сторону собаки ни шага.
"Вот они все там копошатся", - с тайным злорадством подумала Вика, - "а я спокойно сижу тут наверху и все наблюдаю". Ей вспомнилась найденная тетрадь.
Девочка нехотя оторвалась от созерцания и пошла в комнату. Да, надо бы сделать небольшую уборку, потом все-таки поесть... За ужином почитает.
Однако все валилось у нее из рук. Перекладывая косметичку, она выронила свое любимое зеркальце, и оно раскололось на три неровных части. Кое-как развешав платья и подметя в комнатах, она направилась на кухню.
С сожалением бросила Вика осколки в мусорное ведро и задумалась, что бы такого приготовить, поскольку есть ей совсем не хотелось. Наконец она ограничилась стаканом холодного молока с кукурузными хлопьями и, наскоро помыв посуду, оставленную родителями, схватила тетрадь и с жадностью раскрыла ее.
...Существа эти настолько малы, что даже свое ненадежное пристанище они воображают как нечто незыблемое - смешно сказать, одно время (и по их меркам весьма продолжительное) они вполне серьезно полагали так называемую планету центром мира. Для самих же себя они, разумеется, отводили главную роль в процессе Творения.
Даже когда подобная идея была отвергнута наиболее сильными духом представителями "человечества", других "людей" все же не покидала мысль, что они представляют собою нечто существенное, и придавали внутреннему миру человека огромное значение. По-настоящему правы были лишь те, кто так или иначе осознал, насколько важно преодолеть в себе эту пагубную тягу к ничтожному существованию и полностью овладеть своими скрытыми возможностями, которые почти невозможно проявить или использовать в полную силу, живя повседневной жизнью...
Вика прикрыла тетрадку и призадумалась. Cкрытый смысл этих записей в корне противоречил чему-то с детства привычному, но так до конца и не осознанному. И в то же время в Вике всегда было нечто другое, и оно как раз с радостью откликнулось на предложенные соображения.
"Люди", "человечество"... Кто же это писал? Кто дал этому неведомому автору право так пренебрежительно судить о себе подобных? Конечно, хорошо говорить, что люди - жалкие козявки, девочка даже вполне была с этим согласна, но она ведь тоже тогда одно из этих ничтожных насекомых. Вдобавок, в тексте присутствовала либо полнейшая непоследовательность, либо дьявольская логика, направленная на то, чтобы размягчить читателю мозги.
Уж коли все мы настолько незначительны, к чему говорить о каких-то там скрытых способностях, о чем здесь может идти речь? Впрочем, раз в повседневной жизни их нельзя проявить...
Как же воспарить духом, как сорваться с временного пристанища и раствориться среди звезд? Не все способны достичь Знания, и пробел в этой области заполнился необозримым полем разнообразных домыслов; сюда можно отнести и мифы, и религию, и даже фантастику. Несомненно, задатки способностей присутствуют, но человечество бессильно развить их, и вот oно беспомощно играет этим непонятым Знанием, дополняя его нелепыми соображениями и россказнями.
Тем не менее известно, что переход в другие сферы существования неизбежно ведет к столкновению с чем-то новым, непонятным и зачастую чуждым.
Чуждое... Слово неприятно щекотало язык. А что может быть чуждым? Хотя наверняка существует множество вещей, недоступных пониманию человека - скорее всего, его чувства далеко не совершенны. Вику бросило в жар. Неужто бок о бок с ней могут сидеть отвратительные твари, а она и ухом не ведет? "Пойду-ка сполоснусь водичкой, - решила девочка. - Не повредит."
Она дошла до ванной с русалкой в виде эмблемы на двери и, не включая свет, отвернула кран с холодной водой, умылась. Когда она подняла голову и открыла глаза, в темном зеркале над раковиной отразились две светящиеся красные точки, как раз напротив лица. Какую-то секунду она недвижно стояла, но потом опрометью вылетела из ванной и зарыдала.
- Что за чертовщина! - пробормотала она, немного успокоившись. - Ведь это я увидела в зеркале? Значит, даже если не галлюцинация, то бежать из ванной не имело смысла - ведь зеркала все-таки отражают то, что есть! О Господи, что же тогда с моими глазками?! Хотя я никогда еще не смотрелась в зеркало в темноте, и, возможно, так и должно быть... - Успокоив себя таким образом, она заставила свои ноги вновь зайти в полутьму. Да, в темноте ее зрачки чуть отливали красным. Интересно.
Вика в задумчивости походила по квартире туда-сюда и прилегла на диван. Мы можем знать только то, что нам известно, но не более того... Истинные знания приобретаются совсем другим путем. "Откуда это? Вроде бы не из тетради." - подумала Вика и задремала.
А шустрый ветерок залетел в открытые окна, чуть шелохнув тюлевые занавеси, сквозняком зачем-то просвистел по телефонному аппарату и улетучился в вентиляционный ход, кувырнувшись с легким смехом в Викиной прическе.
Сумеречные тени совсем распоясались и безнаказанно шныряли по двору. Сиреневый запах сладким дурманом плыл, заставляя слипаться глаза. Солнце зашло за дом, прекрасно сознавая, что ему недолго на сегодня осталось. Оно сделало последнее усилие и послало к Вике в комнату маленький лучик.
Он стрелой подлетел к ее кровати, отчаянно трепыхаясь и боясь не успеть, но уже рядом с подушкой его отразила полированной стороной крошечная пылинка, в мгновение ока выкинув лучик в бесконечность, где он и затерялся.
А Вика проснулась. Какое-то время она полежала на диванчике, глядя в потолок. Всегда он казался таким ровно побеленным, а теперь, если присмотреться, оказался весь в неаккуратных полосах и разводах. Постепенно девочка стряхнула с себя вязкую дремоту и вновь принялась за чтение.
Даже когда человек наблюдает что-либо, он не может быть уверен, действительно ли перед ним весь смысл происходящего, или же это лишь его малая часть, единственно доступная ему из-за несовершенности его чувств либо из-за чьего-то нежелания допустить его к полноценному пониманию. Не исключена также возможность ложного, а не частичного восприятия информации, что может являться следствием тех же причин.
- И не надоела тебе эта чепуха? - задорно спросил чей-то голосок. - Вика встревоженно вскинула голову, но, увидев на краю стола маленького крылатого человечка, беззаботно болтающего босыми ножками, решила не обращать внимания на иллюзию и вновь уткнулась в тетрадь.
...И вот люди замыкаются на узком участке бытия, боясь оторвать взор от праха, дабы не увидеть нечто ужасающее и непостижимое для таких незначительных созданий. Иногда же, глянув украдкой на звезды, они начинают что-то понимать - если только не объявляют их со всей присущей этим козявкам детской наивностью исключительно своей собственностью. Но стоит какой-нибудь комете гордо проплыть над тем, что они называют головами, принимая их за вместилище Разума, как они в страхе падают ниц (о, владыка земли, где венец твой?) и вновь смотрят в землю, опасаясь Непознаваемого.
- Вот-вот, - согласился человечек. - Прямо как ты. - Он с легким шелестом поднялся в воздух и описал круг по комнате, после чего вновь уселся на край стола.
На сей раз Вика взглянула на него гораздо пристальнее. Бледная, чуть ли не мраморных тонов, кожа, шестипалые конечности... Ну и ну. Добавьте стрекозиные крылья и глаза без зрачков - вот вам полная картина. "Неужто в молоке был ЛСД? - Устало подумала Вика. - Нет, это тоже бред. Не мамочка же мне его подсыпала, уж она-то сразу бы добавила крысиный яд." - И Вика даже усмехнулась.
- Не думал, что у тебя такие злые родители, - сокрушенно проговорило видение. "В его кучерявой головке вполне могут скрываться рожки," - почему-то пришло в голову девочке.
Бывает, им удается объяснить некоторые явления - опять-таки на основе своих чувств - но это далеко не способствует духовному развитию. Казалось бы, уже давно пора принять Непознаваемое всерьез - но люди вбили себе в голову, что его не существует. В результате они оказываются в мире призрачных образов.
- Теперь-то ясно? - возмутился демонический ангелок и вновь взвился в воздух. Его крылья трепетали.
То, что притяжение тел пропорционально их массам и обратно пропорционально квадрату расстояния между ними, вовсе не есть суть гравитации, как гласит определение. Это лишь примитивное правило, с грехом пополам описывающее одну из множества сторон явления...
"Нет, так читать нельзя. Я уже ничего не понимаю, а физику вообще ненавижу," - решила Вика. Ее пальцы бессильно разжались, и тетрадь соскользнула на пол.
- Вот и правильно, - твердо произнес крылатый малыш и облетел вокруг Вики. Та со стоном вскочила с дивана и запустила в него подушкой, но не попала. Подушка глухо стукнулась о противоположную стену.
Не понимая, что делает, Вика схватила сачок для бабочек и стала бросаться из стороны в сторону, пытаясь зацепить юркого мальчишку. "И чем я лучше Фрекен Бок?"
- Ну, ты не такая толстая и противная, - оценивающе сказал дух и туманно дополнил, - как раз для нас.
- Но вообще, - продолжил он через полминуты, в очередной раз ловко увернувшись от сачка, - давай-ка сядь и подумай, а то в самом деле получается, как у того парня - "Глюку надо ночью ловить... " И что? Я же не глюка какая-нибудь, чего ты меня гоняешь? Я - настоящий. Поняла? - И он, видя впечатление, произведенное на Вику его тирадой, довольно оскалил острые зубки с довольно-таки выделяющимися по длине резцами. Да и уши его были явно длиннее и уже, чем следовало бы.
Вика вцепилась себе в плечо и основательно ущипнула. "Банально!" - мелькнуло у нее в голове.
- Разумеется, нелепо, - согласился незваный гость. - А теперь вспомни, что ты там читала в своей тетрадке. Тебя вообще грамоте-то учили, а? - Издевательски спросил он.
- Ты... - изнеможенно произнесла Вика и отбросила сачок. - Ты... Что ты вообще такое?
- Хо-хо, она со мной уже разговаривает! - неожиданным басом протянуло существо и потом своим обычным детским голоском добавило:
- Да как тебе объяснишь, ведь я как раз из области Непознаваемого, хотя познавать-то можно бесконечно. Ну, чтобы было понятнее, могу сказать, что я отношусь к воздушной стихии, хотя это не совсем так. У вас есть привычка давать каждой сущности имена - что же, если имя твоей сущности Вика, можешь называть мою сущность Вьюрком.
- Вьюрок... - уже поласковей произнесла Вика. - Красивое имя, но больно уж странно ты выражаешься. - Малыш довольно улыбнулся и сделал пару фигур высшего пилотажа. - А... почему ты есть?
- А почему ты есть? - бесцеремонно парировал Вьюрок. - Я есть, потому что уже есть. То же и с тобой.
- Но ведь есть же...
- Стоп, стоп! - Вьюрок завис перед лицом девочки, раздувая ей волосы. - Такие размышления очень опасны. Представляешь, до чего можно додуматься, если задаться вопросом, зачем существует Вселенная и почему она такая, какая есть? Могла ли она стать какой-то другой и пришла к настящему моменту случайно? Или она такая, потому что иначе быть и не может? А если все это большая шутка? Или таких моментов и Вселенных, а то и шуток, бесчисленное множество? Вот видишь, - обрадовался он, видя растерянность Вики, - к чему приводят голые размышления, ни на чем не обоснованные?
- Тебе-то хорошо, - вдруг завизжала девочка, - а мне каково? На тебя посмотреть, так ты нисколько не удивлен моим видом, но я вижу такую тварь, как ты, впервые, и тебе все же следовало бы...
- Вьюрок - тварь. Вьюрок - тварь. А меня тоже можно обидеть, - с болью в голосе проговорил крылатый малыш и решительно вылетел в окно.
Вика подбежала к окну и, ломая руки, закричала:
- Вьюрок! Вьюрочек, миленький! Прости меня! Не улетай! - Она даже не обратила внимания на испуганно переглянувшихся старушек внизу. Вьюрок тотчас впорхнул обратно в помещение, похоже, его обида мгновенно улетучилась. "Боже, какой он легкомысленный и импульсивный", - подумалось девочке.
По лицу духа скользнула тень улыбки, и он обратился к девочке:
- А как ты поняла тот кусок о скрытых способностях?
- Не знаю даже... - протянула Вика. - Может, сквозь стены ходить, или летать там...
- Что?! Ты так пренебрежительно можешь отзываться об этом? Конечно, для меня-то подобные штуки не в диковинку, но, по-моему, с твоей точки зрения...
- Все это дешевые трюки, - решительно закончила за него Вика. - А что значит воспарить к звездам?
- Ну... - Вьюрок замялся. - Если ты это не поняла, то считай, что не поняла вообще ничего. Но, впрочем, со временем приходится понять всем.
Вика в задумчивости подошла к окну и застыла. Воздух за окном буквально кишел множеством престранных созданий. Одни были немного похожи на Вьюрка, другие нисколько его не напоминали. Тут были и ангелочки, и чертики, и какие-то странные сочетания кузнечиков со слониками, и еще много других, совсем уже неподдающихся описанию. Все были какие-то пестрые, хрупкие. Они звенели и пели, жужжали и стрекотали. Сам по себе воздух, казалось, звенел от присутствия огромного количества неустанно роящихся золотых точек различной яркости.
У Вики зарябило в глазах, голова закружилась...
- Спокойно, - подбодрил ее Вьюрок. - Это всего лишь мои друзья, и твои, кстати, тоже.
- По-моему, они чего-то ждут... - промямлила Вика.
- Мы все ждем тебя, глупышка ты моя, - ласково сказал Вьюрок, - и никого больше.
- Конечно, нет. Как ты думаешь, вон те бабки видят нас?
- Боюсь, что нет, но это значит лишь...
- Не беспокойся, - заверил ее Вьюрок. - Ты полностью в своем уме. Просто находишься на совершенно другом уровне восприятия. Поверь, ты сможешь и летать. В крайнем случае мы тебя подхватим, но, Вика, - проникновенно добавил он, ты полетишь.
Вика, словно в полусне, встала на подоконник и выпрямилась в полный рост, стараясь не смотреть вниз.
- Ну же, иди к нам, к нам, будешь петь-лететь-звенеть ввысь, ввысь... - Гудел рой духов, а Вьюрок порхал рядом и улыбался. Его глаза сверкали ослепительно-голубым светом, впрочем, как и у всех остальных.
- Не бойся, не бойся. - Звенькали мириады голосив, и золоточки блисткали перед Викой.
- Давай, к нам, ввысь... - Блестиво светчало звениво, и Вика ощутила во всем теле необычную легкость. Вьюрок галантно взял ее под руку...
Она шагнула. Всего один шаг вперед. И растворилась вместе со смеющимся звенящим туманом в звездной дали...
А в оставленную квартирку вновь наведался шаловливый ветерок. Он пробежался по комнатам, бесшумно скользнул по полу и будто случайно перелистнул непрочитанную Викой до конца тетрадь...