История, разыгравшаяся в поселке Ентарский Тугулымского района (на границе с Тюменской областью - прим. авт.), поражает своей нелепостью. Потому что в ней потерпевшими могут себя признать все члены российского общества. Увы, но это так.
Часто говорят: нынешний разгул преступности - это прямое следствие культивирования в общественном сознании современного человека культа насилия и жестокости, а потому вина за это лежит на совести нынешней власти. Если бы!
Давайте вспомним и спросим себя: откуда взялись нынешние преступники? Из космоса, что ли, прилетели? Или Америка нам их преподнесла? Нет же! Они родились и воспитывались среди нас. Причем, воспитывались, начиная с детского садика, на примере светлого и непорочного образа "дедушки Ленина'". Ведь даже самому молодому правонарушителю шестнадцать лет, но никак не шесть и не десять, прошедших со времен смены политического режима.
А родители (тем более юных) преступников? Их-то и вовсе никак нельзя причислить к плодам, взращенных новой властью. А ведь именно они, родители, первыми начинают формировать будущего гражданина России, щедро вкладывая в него все то умное, доброе, вечное, что когда-то обрели сами. Как говорится, яблоко от яблони...
Хотя постойте, что это я занялся морализаторством? Читатель не дурнее меня и сам сможет сделать выводы из истории, о которой хочу рассказать. Причем, я постараюсь изложить все, что произошло в далеком поселке, словами самих действующих лиц. Словами тех, кто еще в силах что-то сказать. Потому что есть и те, кому больше не суждено этого сделать, - никогда!
ЗАСТРЕЛИЛИ СТАРУШЕК. ЗА ЧТО!?
Из показаний Петра Орлова, инвалида второй группы по болезни:
"Примерно 31 января ко мне домой пришел Баранов Валерий и сказал, что хотел бы у меня на хранение оставить одноствольное ружье (детали, имеющие принципиальное значение в судопроизводстве, но несущественные для читателя, сознательно упускаю - прим. авт.). Я согласился. 3 февраля в 2 часа 30 минут ночи я услышал стук в дверь. Я пошел и открыл. В дом вошли Баранов и Фарионов. Они были в состоянии алкогольного опьянения. Сергей Баранов потребовал, чтобы я отдал ему отцовское ружье и патронташ. Я отдал. Они ушли".
Орлов, замечу, человек, видимо, положительный и в приличном возрасте. Беря на хранение ружье, во-первых, должен был знать, что за незаконное хранение огнестрельного оружия (пусть и охотничьего) в России грядет уголовная ответственность. Это ведь за хранение палки ничего не бывает и никому не несет опасности.
Ружье же - опаснейшее стреляющее средство.
Орлов, также замечу, человек, умудренный жизненным опытом, обязан был сообразить, что в руках пьяных юнцов (это - во-вторых) ружье представляет собой повышенную общественную опасность, пусть даже, как они сказали, идут в лес, на дичь поохотиться.
Как бы я поступил на месте Орлова? Постарался бы сделать все, чтобы опасная "игрушка" не оказалась в руках подростков. Допускаю, что мне это и не удалось бы сделать. Тогда - обратился бы в милицию или к соседям. А перво-наперво, чтобы не оказаться в таком щекотливом положении, не взялся бы хранить у себя ружье, невесть откуда взявшееся у Баранова-старшего, который не слыл в селе ни великим трезвенником, ни союзником закона и нравственности.
"Доносительство" - дурно? Может быть... Однако ничуть не дурнее, чем подвергать риску чью-то жизнь.
Уже на этом, самом первом этапе, не власть в Москве или еще где-то, а конкретный житель села мог реально предотвратить страшную по своим последствиям трагедию.
Орлов этого не сделал. Бог ему судья.
Итак, на сцене, как сказал бы режиссер театра, появилось новое действующее лицо. Даже не одно, а два.
Незабвенный Ульянов (Ленин) говорил: не надо бояться человека с ружьем. Может быть, может быть... Но, я уверен, не надо бояться в каких-то других обстоятельствах. В данном же случае история стала обретать угрожающую окраску.
Кто же эти Баранов и Фарионов?
Свидетельствует Валерий Баранов (папанька родненький Сергея Баранова):
"Мой сын родился нормальным... Закончил только два класса... Кода я был осужден в 1993 году, Сергей жил то у сестры Ольги, то у бабушки (мамаша умерла рано, но была она, как рассказывают очевидцы, еще та баба - прим. авт.). Сергей, сын, выпивал (это слишком мягко сказано - прим. авт.). Бывало, что с ним вместе и я выпивал".
Из показаний Фаины Федотовой, родной тетки Сергея Фарионова:
"Сергей, племянник мой, у нас, когда бывал в гостях, никогда не грубил".
Свидетельствует Лидия Бучина, учительница:
"Про Фарионова нельзя сказать, что он тугодум, что чего-то не понимает. Считаю, что у него не было условий, чтобы хорошо учиться... Будь у него условия чуть-чуть получше, он бы никогда не пошел на это (у меня тоже в детстве условия были не ахти, но я ни на "это", ни на что-либо еще не пошел, а всю пору молодости учился заочно - прим. авт.)".
Говорит еще один батянька родненький - теперь Степан Фарионов:
"В первый раз, когда они совершили грабеж (это было в 1995 году и тогда оба Сергея были осуждены на три года с отсрочкой исполнения приговора - прим. авт.), сын мой, Сергей, тоже был с Барановым. Но кто из них лидер - не знаю".
Папаша, а ты хоть что-нибудь про сына знал?
Из показаний Ирины Барановой, бабушки Сергея Баранова:
"По характеру Сергей тихий, спокойный. По дому все делал. Никогда не скандалил".
Как будто, сговорились все: чуть ли не в один голос уверяют, что мальчишки, в общем-то, неплохие - ласковые и тихие такие, мухи не обидят. А то, что сумели одолеть два класса и один коридор, то это не беда: не в грамоте - счастье.
Но ружье, явившееся на сцену в самом начале драмы, должно было выстрелить. Как потом выяснится, у отца одного из Сергеев - Валерия Баранова, имеется еще одно, нигде незарегистрированное ружье. Но теперь - ружье-то с двумя стволами и оно тоже попадет в руки подростков.
Оставим пока показания свидетелей и вернемся к мальчишкам, которые только что ушли от Петра Орлова. Ушли, как сказали, на дичь поохотиться. И поохотились! Но как? Очень просто.
Поохотились подростки так, что лучше их самих, пожалуй, и не рассказать.
Рассказывает следователю (в день задержания) Сергей Баранов:
"Я знал, что отец отдал ружье на хранение Орлову Петру... Орлов сам мне говорил об этом (обрати, читатель, внимание на это - прим. авт.). Второго февраля в центре поселка (речь идет о поселке Ентарский Тугулымского района - прим. авт.) я встретил Сергея Фарионова. В магазине на мои деньги купили бутылку спиртного и пошли домой к моему отцу. Отец спал на койке. На двоих мы выпили эту бутылку спирта, а отец все спал (в дупель, скажу я вам, пьяный спал - прим. авт.). Потом пошли домой к Фарионову. Посидели у него. Отец у него спал пьяный (тьфу, наваждение какое-то: уж есть ли во всем поселке хоть одна трезвая голова - прим. авт.). Мы с Фарионовым решили пойти взять браги (именно взять, а не купить - прим. авт.) в казарме: там раньше брагой торговали две пожилые женщины. Раньше мне самому раза два приходилось брать там брагу. Чтобы брагу нам отдали бесплатно, мы решили взять ружья с патронами. Пошли к Орлову за вторым ружьем. Я сказал Орлову, что мы собираемся на охоту. Он отдал мне ружье. Еще у него же Фарионов взял с собой кухонный нож. Время было где-то первый час ночи. Подошли к казарме (казармой, он, очевидно, называет жилое помещение, нечто смахивающее на барак при железнодорожной станции - прим. авт.). В первой квартире со стороны центра поселка горел свет. В дверь мы не стучали. Сергей Фарионов выбил стекло на веранде и влез внутрь. Через полминуты раздался выстрел. О том, что будем стрелять или убивать, мы не договаривались (интересно, тогда зачем брали кучу патронов, если намеревались всего лишь попугать - прим. авт.).
Баранов-младший продолжает:
- Затем Фарионов открыл мне изнутри входную дверь. Я вошел и увидел в жилой комнате лежащую на полу бабушку. Грудь у нее была в крови. Стали шариться. Искали деньги. Но не нашли. Фарионов выстрелил в шифоньер. Я тоже один раз выстрелил. Открыть его все равно не смогли. Сундук тоже не смогли открыть.
На печке нашли брагу во фляге. Перелили в ведро, взятое здесь же. С брагой вышли на улицу. Я стукнул в окошко второй квартиры. Увидел, что в окне кухни появился силуэт. Я раз выстрелил в окно. Кто и как открыл дверь этой квартиры - я не по- мню. И в этой квартире мы все перевернули. В столе нашли бутылку водки. Я взял ее. Деньги мы не нашли. Со всем добытым мы пошли домой. Ружья сразу разобрали и спрятали за поленницу дров. Мы выпили по кружке браги. Легли спать и уснули. Нас спящими всех забрала милиция".
Конечно, рассказ Баранова Сергея без особых литературных изысков, но именно своей обыденностью и простотой потрясает. Как будто, мальчики и в самом деле прошвырнулись в лесок, постреляли там пташек, вернулись, легли, уснули, проснулись - милиция.
А ведь Баранову Сергею тогда не было и шестнадцати. А его дружку - на год меньше. К тому же оба имеют уже судимости, но разгуливают на свободе, так как наш суд решил, что этим мальчикам лучше находиться на воле, чем в тюрьме.
Такие вот эти нежные, ласковые и послушные мальчики: расстреляли двух престарелых женщин - и ни один мускул не дрогнул; ни у одного из них даже проблеска жалости не появилось. Уж не "шизики" ли?
Ведь так трудно укладывается в голове, чтобы из-за ведра браги можно было хладнокровно "порешить" двух старых и ни в чем неповинных старушек.
Врачи-психиатры долго возились с подростками. Нет, версия, что оба Сергея чокнутые, - не нашла своего научного и практического подтверждения. Хоть и безграмотные оба, но их знаний оказалось достаточно, чтобы потом вести себя во время следствия очень даже благоразумно. Так, и Баранов, и Фарионов воспользовались на суде статьей 51 Конституции России, отказавшись свидетельствовать против самих себя.
Свердловский областной суд под председательством Г. И. Мироненко, рассмотревший это уголовное дело, в приговоре написал:
"Признаков отставания в психическом развитии не обнаруживают... Поведение их в суде также не свидетельствует о наличии у них психических расстройств, лишающих их возможности давать отчет своим действиям и руководить ими".
Суд приговорил Баранова Сергея (в общей сложности) к восьми с половиной годам лишения свободы, а Фарионова Сергея - на год больше. Суд учел, что оба преступника - несовершеннолетние; что оба характеризуются положительно.
Сколько же еще надо расстрелять старушек, чтобы получить отрицательные характеристики?!
...Нет, тысячу раз прав один мудрый человек, сказавший: бойтесь равнодушных, потому что с их молчаливого согласия творится все зло на Земле.
Ведь полное равнодушие к двум Сергеям из небольшого и удаленного поселка Ентарский Тугулымского района всех, кто их окружал, - от дня рождения и до последних минут пребывания на воле, обусловили их полную деградацию. И как по-ханжески звучали слова родных и близких, пытавшихся (и не безуспешно) "спасти" хладнокровных и жестоких юных убийц в ходе следствия по их делу. Оба подростка росли в их окружении, и сразу было ясно, что если и дальше все так пойдет, то ничего путного от них не жди.
Ну, ладно, с родителями им не повезло. Тут ничего не исправишь: родителей - не выбирают. Однако кто-то помочь должен был. Ведь оба Сергея, фактически, с малолетства привыкли болтаться и ничем полезным не заниматься.
Да, за равнодушие не судят. И, тем более, - не осуждают. Но должны же быть люди, у которых в обязанности служебные входит смотреть за жизнью подростков, надзирать за их поведением? Тем более, когда они уже однажды были судимы и из-за гуманности законов и их малолетства остались на свободе. Как же можно было предоставлять их после этого самим себе? В органах внутренних дел обижаются, когда милицию критикуют. Но как же не критиковать-то? Если бы участковый должным образом работал с юными условно осужденными, то они не стали бы убийцами. В небольшом поселке - все на виду. И не заметить, что подростки не работают, не учатся, пьянствуют, - никак невозможно.