Мурзин Геннадий Иванович : другие произведения.

Писать так хочется получше, да удается не всегда

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  
  
  ПИСАТЬ ТАК ХОЧЕТСЯ ПОЛУЧШЕ,
  ДА УДАЕТСЯ НЕ ВСЕГДА
  
  (Автоинтервью)
  
  ДЛЯ ДАННОГО АВТОИНТЕРВЬЮ Я ВЫБРАЛ ВОПРОСЫ И МОИ ОТВЕТЫ НА НИХ, ПОЯВИВШИЕСЯ НА МОИХ ЛИТЕРАТУРНЫХ ИНТЕРНЕТ-СТРАНИЦАХ. ВОПРОСЫ КАСАЮТСЯ, ПОЖАЛУЙ, ОДНОЙ ТЕМЫ - ТЕМЫ ТВОРЧЕСТВА. ФАМИЛИИ АВТОРОВ ВОПРОСОВ НЕ СТАЛ УКАЗЫВАТЬ, ПОТОМУ ЧТО НЕ ВСЕГДА УВЕРЕН В ИХ РЕАЛЬНОСТИ. НИКИ, ИЗВИНИТЕ, ЕСТЬ НИКИ.
  
   ВОПРОС. Вы пишите, что в творчестве необходимо "знание жизни", таким образом отсекая изначально путь молодым, у которых, конечно же, жизненного опыта нет. Ваша ссылка на Хемингуэя несостоятельна: он много писал о войне, не понюхав пороха.
  
   ОТВЕТ. Простите, но и я вынужден возразить на возражение, а также что-то уточнить, если меня, как вижу, не совсем поняли.
  
   Итак, Эрнест Хемингуэй, имя которого я упомянул в одном из комментариев лишь потому, что оно первым возникло в моей голове. Как я понимаю, Вы считаете, что Хемингуэй, будучи какое-то время санитаром при госпитале (но он кем только не был: от санитара - до военного корреспондента), плохо познал весь ужас войн. И не поэтому вовсе его произведения гениальны. Выходит, писатель, автор романа "Прощай, оружие!", в основу которого положены трагедийные события первой мировой войны, не нюхал пороха? Но как же так? Не он ли участвовал в первой мировой войне, греко-турецкой войне, испанской гражданской войне и, наконец, во второй мировой войне? Не он ли, будущий лауреат Нобелевской премии, на утлом суденышке, явно рискуя жизнью, гонялся за подводными лодками фашистов? Не он ли летал с британскими авиаторами бомбить гитлеровскую Германию? Притом, что каждый такой вылет - это подвиг, который мог стоить ему жизни. Не он ли непосредственно участвовал в составе союзнических войск в освобождении Парижа и в боях на линии Зигфрида? Думаю, что его нюхания пороха за глаза хватило бы и пятерым. Так что жизнь он знал, знал очень хорошо. Знал, как ведет себя человек в самой экстремальной ситуации. И этими знаниями он широко пользовался, когда садился писать новый роман или рассказ.
  
   Вы полагаете и, как я понял, совершенно искренне, что кое в чем разбираться сочинитель должен лишь в том случае, когда берется за ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ роман. Простите, а что вы понимаете под словом "производственный"? Вы имеете в виду "Цемент"? Или поэму Евтушенко "Братская ГЭС"? Или роман Шолохова "Поднятая целина"? Или пьесу Гельмана "Премия"? Иначе говоря, в Вашем понимании производственная тема - это та, где речь идет о бетоне и кирпиче, о слябах и СНиПах?
  
   Я понимаю несколько шире, а именно: любая деятельность человека - это производственная деятельность.
  
   Писатель, садясь за стол и беря в руку ручку или ту же мышь, уже приступает к производственной деятельности, то есть к производству конечной продукции - рассказа, повести, романа. Продукция писателя специфична, но это чистой воды продукция, предназначенная исключительно для удовлетворения потребительских потребностей других людей. Редко, когда писатель пишет сам для себя. Чаще все-таки для других.
  
   Если я вас понял, писателю нет нужды учиться. У жизни, например. Вроде как и светоч мировой литературы Хемингуэй никогда и ничему не учился. Да, он в двадцать шесть издал уже сборник рассказов. Однако, по признанию самого автора, эти рассказы ниже среднего уровня, то есть он был ими явно недоволен. И причину он видел в том, что не умел еще писать, не знал по-настоящему жизнь. Повторяю: в этом он сам признавался.
  
   Таким образом, создание детектива, если следовать Вашей логике, - не есть нечто сверхъестественное или, наоборот, нечто элементарное, приземленное. Следовательно, автору вовсе ни к чему знать какие-то тонкости жанра. Ну, разве что, когда детектив о милиции.
  
   Возможно, вы осведомленнее меня и встречали детективы без участия детектива (детектива в любой его форме - милиционера, прокурора, следователя или сотрудника частного сыскного бюро). Я, честно признаюсь, не встречал. А раз так, то в любом случае детектив (кем бы он ни был) обязан жить по тем правилам, которые существуют и которые он, как и любой гражданин любой страны, обязан исполнять. И производственная деятельность детектива имеет свои особенности, которые, не зная, невозможно что-либо разыскать (убийцу или любовника неверной жены). Детектив, даже если он частный или ироничный, обязан быть человеком законопослушным. Призывать к другому в России не надо. И без наших призывов мало кто знает и исполняет правовые нормы. Правовой нигилизм в самом расцвете и удобрять под ним почву, я думаю, не стоит.
  
   Вы уповаете на возможность почерпнуть отсутствующие познания (Вы об этом упоминали) в Интернете? А вы наивны! Если бы наши литературные работники снисходили до добывания знаний (ну, хотя бы в Интернете), не ленились, то, наверное, их творения выглядели бы профессиональнее. Но, увы! Нашим сочинителям даже всемогущий Интернет - не помощник. Чтобы в Интернете что-либо узнать, надо, по меньшей мере, представлять, что именно искать, из какой сферы человеческой деятельности. А искать то, не зная, что...
  
   Вот наглядный и самый свежий образчик, как творцы творили очередной шедевр, используя все современные достижения науки и техники.
  
   Первый канал, если я не ошибаюсь. Фильм "Вокзал" (не правда ли, название так и пышет оригинальностью), очередная серия.
  
   Сначала идут кадры о том, что на станции стоит вагон, в который через сломанное окно забираются бомжи. Они поражены роскошью, но прибирают к рукам не дорогие ковры, а бутылки с коньяком и закусь. Ничего в этом уникального, понятно, нет, однако жизненно. И сценарист (наверное, тоже писатель) имел право на отображение этой картинки. Правда, у меня сразу возник вопрос (в первый раз, но не в последний): какое отношение этот вагон имеет к вокзалу? А никакого! Судя по отснятым кадрам, оператор показал штабной вагон (штабными на железных дорогах называют вагоны, которые предназначены исключительно для перемещения железнодорожного генералитета, то есть самого высокого начальства. Такой вагон - это своего рода штаб на колесах, где высокое, очень высокое начальство спит, ест, пьет, ну, и, конечно, руководит, скажем, совещания проводит), который никак, ни при каких условиях собственностью вокзала, тем более начальника вокзала быть не может. Тогда зачем притянули за уши все это? Скорее всего, просто так, для красивости.
  
   Вообще говоря, с вокзалом полная путаница. Видимо, в представлении сценариста вокзал - это нечто такое, нечто самое главное и самое важное на железнодорожном транспорте, чему, собственно, подчинено всё. И вот...
  
   Идут кадры, как по вокзалу марширует начальник вокзала. Он не один. Следом - многочисленная свита. Что, все они никогда своего вокзала, что ли, не видели? Нет, видели, но автор полон желания подчеркнуть таким образом деловитость начальника вокзала: глядите, мол, начальнику до всего есть дело. И потому он беспрестанно тычет носом подчиненных в "безобразия". Такое бывает. Самодуров хватает и на вокзалах. Однако вот в чем вопрос: я заметил, как в хвосте свиты семенит майор милиции (очевидно, начальник линейного отдела внутренних дел), но ему-то что тут делать? Он-то, этот майор, вообще... как пришей к кобыле хвост. Потому что начальник линейного отдела никаким боком не подчинен начальнику вокзала и последний никак не может ткнуть носом первого. Последний из системы МПС, первый из системы МВД.
  
   Затем оператор показывает двух бабёшек. По промелькнувшим кадрам делаю заключение: бабешки находятся на пульте дежурного по станции. Одна бабешка вяжет носок, другая еще чем-то подобным занимается. Они бастуют, протестуя против произвола начальника вокзала. Разговор между ними, то есть бабешками, примечательный. Но я приведу лишь одну фразу. Первая говорит второй: "Ты хоть стрелку переведи. Поезд же стоит". Вторая отрицательно мотает головой, мол, ни за что не буду; забастовка есть забастовка. Вопрос: если эти бабешки работают на пульте дежурной по станции, то почему они бастуют? Вопрос совсем не праздный, так как дежурные по станции не являются подчиненными начальника вокзала. У них другой начальник, а именно: начальник станции. Сочинителю надобно было бы знать, что начальник станции - это совсем другое, нежели начальник вокзала. И потом: я бы очень хотел посмотреть на ту дежурную по станции, которая не пожелала перевести стрелку и по этой причине на подходе к станции задержала поезд. Мало того, что дежурная по станции не имеет никакого отношения к другому трудовому коллективу, к коллективу вокзала, где билетные кассиры, уборщицы, дежурные по вокзалу, носильщики, но и отказывается принимать на станцию, как я понял, пассажирский состав.
  
   Меня хватило лишь на пять минут, чтобы понять: вновь непрофессионализм. Лепят люди. А что? И сами не знают. Главное - и не хотят узнать. Я понимаю: деньги - не пахнут. Но за кого принимают телезрителя?
  
   Возвращаюсь вновь к Хемингуэю. Он не был бы тем, кем стал, если бы не стремился к самосовершенствованию. Именно это я имел в виду, когда ссылался на этого гения. Вы полагаете, что он сразу родился гением? Позвольте опровергнуть его же собственными словами. Вспоминая молодость, он пишет: "Я ТОГДА УЧИЛСЯ ПИСАТЬ И НАЧИНАЛ ПИСАТЬ О САМЫХ ПРОСТЫХ ВЕЩАХ..." Ну, что? Я посоветовал молодым то же самое. Или вот еще одна его цитата: "СНАЧАЛА НАДО ИЗУЧИТЬ ТО, О ЧЕМ ПИШЕШЬ, ЗАТЕМ НАДО НАУЧИТЬСЯ ПИСАТЬ. НА ТО И ДРУГОЕ УХОДИТ ВСЯ ЖИЗНЬ". Как сами видите, великие также считают: первично - знание жизни писателем, вторично - умение писать, но тому и другому, если хочешь стать профессионалом, надо учиться и учиться всю жизнь. Я, к примеру, так и поступаю: до сих пор учусь. Какие успехи? Ну, тут не мне судить.
  
   ВОПРОС. Обиделись? Но почему?! Не вы ли жаждали спора?
  
   ОТВЕТ. Вы справедливо заметили, что я просил спора. Я хочу спора. Обожаю предметную дискуссию, как, например, между нами. Искреннее спасибо вам за предоставленную мне такую возможность. Благодаря Вам я имел возможность высказаться еще раз по предмету, который меня волнует, - по творчеству. Я старался не ранить Ваше самолюбие. Если не получилось ничего из моих стараний, то покорно прошу простить. От всей души желаю Вам большого и успешного творчества! Как я догадался, Вы также пишете в жанре детектива. Я прав?
  
   ВОПРОС. Что-то новенькое появилось?
  
   ОТВЕТ. Да. Например, готов и размещен в Интернете последний, пятый детективный роман из этого цикла - "Смертельный нокаут". Закончил работу над двухтомным романом-биографией "Обжигающие версты". Несмотря на большой объем, произведение не занудливо, поэтому читается легко. Тут надо кое-что объяснить.
  
   Мемуары - не есть что-то новое в литературе. Однако обычно пишут такие вещи люди с именами (крупные ученые, артисты, писатели, политики). Они - звезды в своем роде, поэтому их взгляд на жизнь, которую они прожили, сверху вниз, а у меня же, наоборот, снизу вверх. Мой герой романа-биографии не был на Олимпе и теперь уже никогда не будет. Он никогда не принадлежал ни к элите, ни к богеме. Его жизнь - это жизнь миллионов советских людей. Именно эту жизнь сейчас начинают обожествлять в глазах молодежи. Романом-биографией я бы хотел развеять некоторые мифы и представления о той жизни. Во всяком случае, моя цель - оставить потомкам свой взгляд на советскую действительность, где мерзость встречалась на каждом шагу, где никто из живших тогда не мог обойти стороной лужи дерьма. Мы все шли по нему, порой, пачкаясь изрядно. Противно вспоминать, но надо.
  
   Также написал два любовных романа - "Мученик иллюзий" и "Грёзы туманные".
  
   Вот, собственно, я и ответил на Ваш вопрос.
  
   ВОПРОС. На ваш взгляд, что есть творчество?
  
   ОТВЕТ. В "Актуальном интервью" я уже касался темы творчества и своего личного восприятия российских телесериалов. Коснулся и потом, когда отвечал одному из авторов комментария. Однако не будет лишним, если повторюсь.
  
   Творчество - деятельность, порождающая качественно нечто новое и отличающаяся неповторимостью, оригинальностью и общественно-исторической уникальностью (СЭС, Москва, 1979). Если исходить из этого определения, то можно и нужно взглянуть на современное творчество свежим взглядом. Приведу совершенно новый пример. Еще одна иллюстрация того, как нынче творят творцы от творчества.
  
  Некая серия какого-то телесериала на РТР, показанная днем. Судя по всему, опять-таки детектив.
  
  С самого начала авторы показывают "лихо" закрученный сюжет. Из первых же кадров узнаю, что молодая особа звонит в милицию и сообщает, что у соседей - скандал и кто-то кого-то грозится убить. Прибывает милиция, точнее - милиционер (очевидно, участковый). Проникает в квартиру и видит, что на полу - молодая женщина. Щупает пульс и определяет: мертва. Он же, то есть милиционер, определяет, что налицо признаки насильственной смерти. Погибшая имеет ушибленные раны головы.
  
   Далее - еще одна череда кадров. Появляется муж (той самой особы, которая звонила в милицию). Узнав, что соседку убили, муж взволновался и под благовидным предлогом выходит из своей квартиры, подходит к соседской двери (дверь, между прочим, опечатана; опечатана для того, чтобы туда не проник никто посторонний); срывает бумажку с казенной печатью, входит в квартиру и тотчас же выходит с мужской курткой под мышкой. На пороге - встречает жена, заподозрившая неладное и решившая проследить, куда это так срочно понадобилось муженьку выйти? Сцена ревности. Жена понимает, что к соседке захаживал и ее муж, который днем раньше забыл там свою куртку. Сейчас решил забрать, так как опасается, что его заподозрят.
  
   Кое-что пропускаю в сюжете, так как для меня существенного значения не имеет.
  
   Бегут на экране новые кадры. Почти кинохроника. Некая девица в штатском (смею предположить, что это либо дознаватель, либо следователь райотдела милиции) допрашивает подозреваемого, а в качестве оного выступает муж потерпевшей. Почему он? Потому что сам явился на место совершения преступления, то есть домой. Потом она же, то есть дамочка в штатском, дает указание другим лицам в штатском (очевидно, сыщикам), чтобы те нашли молоток или еще что-то там, то есть то, чем была (по мнению допрашивавшей дамочки) убита потерпевшая.
  
   Сыщики удаляются и находят возле того самого дома, где совершено преступление, именно (до чего ж прозорлива дамочка!) молоток, то есть орудие убийства.
  
   Думаю, что не стоит продолжать перечень сих глупостей, которых даже в самом начале серии превеликое множество.
  
   Глупость первая. Сценарист, редактор или режиссер, приступившие к съемкам телесериала, обязаны были знать: милиционер, обнаруживший в квартире труп потерпевшей, тем более, с очевидными признаками насильственной смерти, обязан был немедленно вызвать на место оперативно-следственную бригаду, а также "Скорую помощь". Повторяю: обязан был! Ведь убийство же, то есть преступление, относящееся к категории особо тяжких. Милиционер, если даже он всего лишь участковый, об этом прекрасно знает. Не знаем мы, сочинители.
  
   Глупость вторая. Сосед проникает в опечатанную (судя по всему, милиционером, так как никого больше не было) квартиру, спокойно выносит куртку (пусть даже эта куртка и принадлежит ему), но никто даже на подобное ухом не повел. Дело ведь не только в том, что сосед попал без разрешения в квартиру убитой. Самое удивительное в том, что милиция не обнаружила в квартире вещь, которая не принадлежала ни убитой, ни мужу убитой, а кому-то третьему. Из этого я делаю вывод: не был произведен и тщательный осмотр места преступления, а также иные необходимые в таких случаях оперативно-следственные действия. Ну, хотя бы поиск возможных отпечатков пальцев убийцы.
  
   Глупость третья. Дамочка (при исполнении, правда, непонятно какой должности) не могла сказать сыщикам: ищите молоток как орудие убийства. Почему? Потому что даже экспертиза обычно не так однозначно выражается. Эксперты чаще всего пишут: были нанесены множественные ранения (или ушибы) головы тупым предметом, повлекшие смерть потерпевшей.
  
   Глупость четвертая. Уголовное дело, оказывается, возбудила милиция. Но милиция в данном случае не могла этого сделать. Во-первых, сразу же после поступления сообщения об обнаружении трупа со следами насильственной смерти (я уже об этом упоминал) выезжает на место оперативно-следственная бригада, в составе которой обязан быть либо следователь прокуратуры, либо, помощник или заместитель прокурора, а то и сам прокурор. И по факту убийства возбуждает уголовное дело (нет, только не милиция) районная, городская прокуратура и принимает данное дело к своему производству.
  
   Сначала мне казалось, что авторы фильма не знают об этом. Оказывается, нет, они прекрасно знают. Авторы фильма далее повествуют, что возникает конфликт между той дамочкой, которая вела допрос и давала следственные поручения сыщикам, и начальником райотдела милиции. Начальник грозится: если та, то есть дамочка, не найдет в ближайшие дни улики, то он, начальник, передаст дело для дальнейшего расследования в прокуратуру. Дамочка категорически против, иначе говоря, решительно возражает и говорит, что она и только она будет вести расследование.
  
   Но в таких делах колхозные собрания не проводятся и решения принимаются о том, кто поведет следствие, не путем голосования, без согласия или несогласия любого сотрудника, в том числе и самого начальника милиции.
  
   Дело, повторяю, изначально не могло быть в милиции. И никакого значения не имеет, установлен подозреваемый или нет, добыты улики или нет. Да, милиция может участвовать в проведении оперативно-следственных мероприятий, связанных с убийством, и участвует, но лишь под руководством следователя прокуратуры, выполняя, подчеркиваю, конкретные специально оформленные его и только его следственные поручения.
  
   Так что, господа сочинители, нет тут никакого конфликта между дамочкой и её начальничком. Ни тот, ни другой к истории не имеют никакого отношения. Потому что сей вопрос не в их компетенции.
  
   Вот так: пять минут просмотра фильма и столько глупостей, точнее - весь детективный сюжет соткан из одних глупостей. Ну, явно же по Крылову: худо, когда пироги печет сапожник, а сапоги тачает пирожник.
  
  
  
   Впрочем, я забыл об одном существенном достоинстве наших телесериалов. Чтобы убедиться в этом "достоинстве", необходимо вернуться к совершенно дурацкому фильму "Вокзал". Так вот...
  
   Утро. Начало рабочего дня. После того, как начальник вокзала провел летучку, а потом обошел подведомственную территорию с инспекторской проверкой, авторы сценария возвращают своего главного героя в его служебный кабинет. Начальник звонит по телефону и кого-то требует прийти к нему немедленно. Приходит, кого потребовал начальник: молодая и симпатичная особа, скорее всего, билетный кассир. Начальник, обменявшись с пришедшей несколькими игривыми фразами, не теряя времени впустую, начинает "драть" подчиненную и, по совместительству, любовницу. "Дерет" долго и с наслаждением.
  
  Сцена - супер. В чем-то другом неумёхи, но в этом деле - наши большие мастера: в сём предмете отлично разбираются. Отдаю им должное. Им бы порнофильмы снимать... Может, и снимают... На досуге... Так сказать, в свободное от основного творчества время.
  
  
  
   ВОПРОС. Размещая в Интернете свои вещи, какую цель преследуете?
  
   ОТВЕТ. В самом деле, и я недоумеваю: зачем вся эта головная боль? Выгоды никакой, тем более - материальной, но возни - выше крыши. Это же недоумение читаю и на лицах своих приятелей, которые скептически относятся к Интернету.
  
   Понятно, когда молодые и начинающие, у которых всё впереди, в том числе, и какие-то надежды. А у меня? Все - позади и никакого будущего. Нет, будущее есть, но оно из области неясного, непознанного. По крайней мере, там, где мое будущее, - романы, повести, рассказы, очерки и статьи не понадобятся.
  
   Кто-то из знакомых говорит: я - непрактичный человек, потому что трачу свои скудные доходы на непонятно что. С друзьями лишнюю бутылочку распить - и то гораздо больше пользы. Все это, конечно, так или почти что так.
  
   Однако я слушаю, и продолжаю делать свое дело - пишу новые главы романов, очередные статьи и очерки и спешу, проявляя болезненное нетерпение при этом, разместить в Интернете.
  
   И, что удивительно, получаю удовольствие даже в том случае, когда в раздел или на сайт зайдет за сутки всего-то несколько человек. Того больше бываю рад, когда посетитель оставляет комментарий к той или иной вещи.
  
   Что это? Тешу собственное тщеславие? Не думаю. Для удовлетворения амбиций достаточно и того, что в Интернете имею личный сайт, где размещены все мои основные литературные произведения, куда все желающие заходят и знакомятся с моим творчеством. Однако мне личного сайта мало и я иду на другие литературные сайты, открываю там свои разделы.
  
   У меня, господа, такой возраст, когда материальные вопросы отошли на второй план. Хотите верьте, хотите нет, но меня мало волнует, буду я иметь какие-то "дивиденды" или же нет.
  
   Впрочем, и в молодые годы (тогда, по-моему, даже в большей степени) за деньгами я не гнался, поэтому старость встретил гол, как сокол, хотя последние двадцать лет, в общем-то, занимал довольно приличную творческую должность.
  
   Но работал! И сколько работал! Работал, не жалея ни времени, ни сил. Мотался по командировкам, как ошалелый. Других (допустим, заместителя) палкой невозможно было вытурить в командировку.
  
   Я работал, не думая ни о гонорарах, ни о наградах. Работал почти бесплатно. Мы считались "подручными партии", поэтому били тех, кто под рукой. И еще: политбюро считало, что журналиста, как и собаку, нельзя перекармливать, особенно перед охотой, потому что потеряет охотничьи навыки, обленится, заплывет жирком и не станет ни на что годным.
  
   Да, унизительно, когда тебя принимают за собаку, но в этом что-то есть: если порыться, то и рациональное зерно отыщется. Наглядный факт - современная журналистика и нынешние молодые журналисты. Да, они гребут хорошие "бабки" и в двадцать пять уже за рулем новенькой иномарки, а также роскошную квартирку в Москве имеют. Но посмотрите, что они пишут, что?! Почитайте или послушайте, как они пишут или говорят, как?! Полное косноязычие и абсолютная безграмотность!
  
   Не стану отрицать: в мои молодые годы косноязычие также встречалось, но редко, очень редко. Потому что осуждалось обществом --это раз. Потому что "цензоры"-редакторы строго спрашивали и беспощадно вымарывали весь словесный мусор.
  
   Я помню, с каким волнением всегда ждал присылки очередного обзора местных газет (такие обзоры делались ежеквартально сектором печати обкома КПСС и региональным отделением Союза журналистов). Волновался, потому что боялся стать объектом критики, особенно за безграмотность, за незнание азов литературного творчества. Сегодня? Такое ощущение, что никто и ни о чем не волнуется, что никто и ничего не боится. Откровенно наплевательское отношение к своей профессии. А на иномарках ездят. Мы же пешочком больше летали.
  
   Я никому и ничему не завидую. Бог мой, ну кому мне завидовать?! Тем, кто грамотно составить простенькое предложение не в силах?!
  
   Вот и сейчас, находясь на пенсии, получая скудное содержание (как и все пенсионеры, исключая чиновников и депутатов) я продолжаю работать. Работать не на себя и не для себя. Работать бесплатно. Работать даже себе в убыток. Мне, повторяю, уже ничего не надо. Но я пишу и очень хочу, чтобы мои вещи читали, читали те, кому мое творчество интересно.
  Понятно, я хотел бы иметь читателей куда как больше. Но... Я рад каждому отдельно взятому поклоннику моих вещичек. Не гоняюсь за рейтингами и ничего не делаю для того, чтобы эти самые "рейтинги" поднять. Кому нужно, считаю я, и кто ищет, тот всегда найдет.
  
   Хотите верьте, хотите нет, но я прямо скажу: не в деньгах счастье, особенно для журналиста и литератора. Мое счастье - в творчестве. Звучит банально, но это так, как есть на самом деле.
  
   Когда пишу эти строки, за окном - залпы артиллерийского салюта в честь воинов-победителей, вставших грудью за честь родной земли. И я вспоминаю русского Ивана, моего отца, проехавшего с боями от Москвы до Берлина, не раз горевшего и контуженного. Он честно прошел свой путь, не гнался ни за чинами, ни за наградами и пришел с войны в сорок шестом, после долгого лечения в госпитале (бросили на помощь восставшей Праги и там, в очередной раз шандарахнули) с пустым вещмешком. Так что яблоко от яблони...
  
   ВОПРОС. Где, пардон, вы встречали (или могли встретить) такого "мента", как Фомин? Уж больно он идеален, а поэтому несовременен.
  
  ОТВЕТ. Для начала - спасибо, что прочитали. И, как догадываюсь, не на бегу проскочили по главам первого моего романа "Псы одичалые". Вдвойне благодарен, что оставили отзыв. Мало кто, к моему огорчению, это делает.
  
   Теперь - по существу.
  
   Хотите - верьте, хотите - проверьте, но я встречал и в жизни таких, как майор Фомин. Оговорюсь сразу: их, как говорится, раз-два - и обчелся. Таких мало не только в жизни нынешней, но и в прошлой, несмотря на то, что тогда воспитывали на образе "железного Феликса" (надеюсь, знаете такого?), на образе человека с "горячим сердцем, чистой совестью и холодным разумом".
  
   Верно, таких, как Фомин, мало. Однако разве это повод, чтобы "выводить" в герои моего романа подонка (впрочем, и такие есть)? Если Вы еще не насмотрелись на "ментов", причем, на поганых, то выйдите на улицу, пройдитесь не спеша, присмотритесь и Вы увидите того, кто близок и понятен больше, чем Фомин.
  
   Вот первая картинка с натуры. Стоят на людном "пятачке" трое с дубинками. Сразу бросается в глаза: неряшливы и развязны. Не надо особо напрягать слух, чтобы услышать их речь. Нет, я не говорю, не смею говорить, что эти "менты", как Вы изволили выразиться, изъясняются на литературном языке, то есть грамотно. Что вы! Это было бы невероятно. Они, эти "стражи порядка" громко матерятся, матерятся как ломовые извозчики девятнадцатого века, матерясь, они не обращают никакого внимания на прохожих.
  
   Извольте и вторую картинку с натуры. По утру спецмашина МВД (на ней отличительные знаки и соответствующее световое и звуковое обеспечение) встает так, чтобы не слишком бросаться в глаза. Двое (те, что в милицейской форме) остаются в салоне машины, а один, отдалившись на некоторое расстояние (обычно в цивильном), начинает прогуливаться и зорко выслеживать лиц определенной национальности, спешащих с огромными сумками на барахолку. Это значит, что сегодня пятница и перед выходными братки из "ментовки" решили малость подхалтурить. Начинается охота. Охота за теми, у кого документы не совсем надлежаще оформлены. А вот и то самое "лицо". Тот, который прохаживается, останавливает и просит пройти до машины. Просит - это не то слово. Потому что на самом-то деле все обставлено по-хамски. Несмотря на это, "лицо" абсолютно покорно, лезет в карман и передает положенное - пятьсот рублей. Находятся, правда, и те, которые норовят артачиться. Ну, тогда появляются те, двое, со спецсредством в руках и уводят непокорного в машину. Создав проблему, "лицо" платит двойную таксу. В уме прикидываю. Дано: охотятся не более сорока минут и за это время в их руках побывает 20-25 человек, каждый из них выложит, как минимум, по 500 рублей. Требуется узнать доход. А он не менее десяти тысяч. Не жирно, но на выходные довольно. Такой вот "бизнес". Забавно здесь не то, что я все это вижу, а то, что не видят этого их непосредственные начальники.
  
   Наконец, третья картинка с натуры. У меня побывали воры. Звоню в милицию. Приезжают. И уже через десять минут мне ясно: искать вора не станут, потому что у ребят не то сейчас настроение. Осмотр места преступления проводят при отсутствующем взгляде (это когда человек в упор ничего не видит), поэтому не обращают внимания на улики, в том числе и на отпечатки пальцев преступника, оставленные повсюду, видимые невооруженным глазом. Где же специалист по дактилоскопии? Оказывается, отсутствует по непонятной причине. По отдельным репликам, которыми ребята обмениваются между собой, не сложно догадаться, что им почти известен воришка. Однако это ровным счетом ничего не значит: от иллюзий, что вор будет сидеть в тюрьме, можно заранее отказаться.
  
  Перечислять картинки с натуры можно бесконечно долго.
  
  Беда в том, что невоспитанность, непрофессионализм и лихоимство исходят снизу и успешно добираются до верхов. Возможно, что движение идет и в противоположном направлении.
  
  Согласен с Вами: и подполковник милиции Фомин, и полковник милиции Чайковский и полковник юстиции Алексеев совершенно несовременны. Они - "белые вороны".
  
  Что же касается молодого читателя, то... В романе, если вы заметили, есть (пусть и не главный герой) молодой парнишка (Алёшка Курбатов), который вполне может "лечь на душу" юношеству. Почему и нет? Образован. Воспитан. Ответствен. Что еще-то надо? Будущее за такими, как Курбатов. Нет же никакого будущего за теми, кто лишь умеет вовремя пустить пыль в глаза...
  
  Короче говоря, роман "Псы одичалые" - это зов туда, в будущее, а не в прошлое.
  
  ВОПРОС. Как вы смотрите на то, чтобы организовать "допрос" тем, кто пишет детективы?
  
  ОТВЕТ. Вообще-то, предложение весьма-таки любопытное. Было бы интересно почитать именно такое интервью. Причем, как я считаю, допрос должен проводиться с "пристрастием" и, конечно, отвечающий на вопросы не должен иметь права уходить от ответа, а также он обязан говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Чтобы быть уверенным, что интервьюируемый не лжет, пусть публично даст клятву. Думаю, что такое интервью станет своего рода открытием в области журналистики. А вдруг получится, а?
  
  ВОПРОС. Ваше отношение к творческим дискуссиям?
  
  ОТВЕТ. Исключительно положительное. Полезно обсуждать проблемы, спорить, соглашаться друг с другом или продолжать отстаивать свое мнение. В любом случае, дискуссии полезны всем. Если, конечно, разговор не абстрактный, а сугубо конкретный. Проблемы глобального мироздания лучше отдать на откуп философам.
  
  ВОПРОС. Ваше отношение к детектив-клубу, что на "СИ"?
  
  ОТВЕТ. Отрицательное.
  
  ВОПРОС. Похоже, в вас говорит обида... Или я не прав?
  
   ОТВЕТ. У меня нет и быть не может обид на детектив-клуб - ни лично к кому-либо, ни в целом. Вы - спросили, а я ответил. Ответил правду. Правда - не есть признак обиды. Наоборот, я благодарен, что со мной здесь, в комментариях чуть-чуть поспорил один из членов детектив-клуба. Так что... Я, вообще, никогда и никуда нахраписто не лез. Предложить себя - могу. Но не более того. Тоже самое было и в случае с Вами. Я Вам предложил свои скромные возможности, а Вы тотчас же откликнулись. Если бы с Вашей стороны и не последовало никакой реакции, то у меня не было бы также никакой обиды, тем более неудовольствия.
  
  ВОПРОС. Смотрите ли современные телесериалы? Если да, то не могли бы поделиться своими впечатлениями?
  
  ОТВЕТ. Честно говоря, крайне редко, особенно детективного жанра. Однако иногда, переходя с канала на канал, случайно натыкаюсь на производство современных детективщиков, о чем уже упоминал, отвечая на один из предыдущих вопросов. Я затрачиваю от двух до пяти минут, чтобы понять: выдано на-гора очередное дерьмо. Прошу простить, но иначе трудно оценить то, что показывают на телевидении ежечасно и ежедневно.
  
  Я не являюсь кинокритиком, поэтому мне довольно трудно оценить работу режиссера или оператора, хотя и здесь (на уровне дилетанта, разумеется) в состоянии отделить жемчужное зерно от плевел.
  
  Что же касается текстов в кино, то тут я себя чувствую достаточно уверенно. Первое, что сразу режет слух, - это диалоги. Именно они - самое слабое место в наших телесериалах, повторяю, особенно в фильмах детективного жанра. Причем, одинаково дурно говорят, точнее - на одном и том же языке, как бандиты, так и "менты". И, закрыв глаза, одних от других на слух не отличишь. Впрочем, открыв широко глаза, отличить тех от других также трудно, потому что - беспредельщики. Возможно, по этой причине (как-никак родным веет) пришлись по душе генералам из МВД герои сериала "Улицы разбитых фонарей". Эти "ментовские" любимцы - в самом деле, "менты" - в чистом их виде. Поглядите, чем они заняты: герои названного сериала, как, впрочем, и других, хамят на каждом шагу, ежеминутно нарушают законодательство, пьют или того хуже занятия отыскивают.
  
  ВОПРОС. Не завистью ли продиктовано столь категоричное высказывание?
  
  ОТВЕТ. Завидовать?! Дерьму? Простите, но я еще не опустился до такого уровня. Ваш вопрос принуждает поговорить подробнее и с фактами на руках.
  
   Скажем, в одной из серий (кажется, это уже из другого сериала героиня, впрочем, это неважно) некая следователь Каменская (не знаю, встречали ли Вы в реальной жизни приличного следователя-женщину? Лично я не встречал, хотя с этой категорией работников знаком давно и со многими) выступает в качестве приманки или подсадной утки, чтобы взять некоего бандюгу. Чушь собачья, конечно.
  
   Я понимаю: дурачья у нас хватает. Вполне возможно, что и такие следователи, как Каменская, встречаются. Допускаю. Но у меня вопросы: зачем все это; кому это надо? Неужто авторитет правоохранительной системы у нас настолько высок, что иногда можно себе позволить расслабиться и поёрничать?
  
   Вопросы не праздные. Потому что все материалы, добытые вот такими методами, гроша ломаного не стоят. Как взяли бандюгу, так и отпустят. Достаточно появиться мало-мальски приличному адвокату, и он их дело развалит в одночасье. Потому что не имеет права следователь выступать по делу в качестве "подсадной утки". Такому следователю будет заявлен отвод, а все добытые материалы будут признаны ничтожными, то есть не имеющими никакой юридической силы.
  
  Отчего все это происходит? А оттого, что сценаристы не видят никакой разницы между сыщиком и следователем, хотя разница огромная. Да, сыщик может внедриться куда-то и выдать себя за кого-то другого, но только не следователь. Потому что материалы, добытые оперативным путем, потом следователь обязан будет закрепить официально, то есть путем составления протокола допроса, проведения иных следственных действий.
  
   Думаю, что режиссеры ничуть не лучше авторов текстов. Да... Дурак дурака - видит издалека. Они и группируются, захватывают лакомые места рядом с кормушкой и плодят, все плодят...
  
   ВОПРОС. Неужели ничего светлого?..
  
   ОТВЕТ. Может, и есть, но мне пока не встретились. Другое же, то есть дерьмо, прет из всех щелей и поминутно.
  
   На прошлой неделе, например... В очередной раз натолкнулся на одном из каналов на могучую кучку "ментов" во главе с придурочным подполковником.
  
  Если Вы, господа, смотрите, то, наверное, помните... Речь идет о том, что кто-то поджигает автомобили богатеньких людей. "Менты" обсуждают и почему-то решают, что здесь без подростков не обошлось. И вот (все другие подробности упускаю) хватают одного мальчишку-подростка (прошу на это обратить внимание), привозят в "ментовку" и начинают допрашивать: где, как и с кем? Ребенок упирается и не говорит правду. А "ментам страсть как нужна правда.
  
   И сразу у меня вопросы. Какое имеют они право хватать и тащить ребенка в милицию, если у них нет никаких данных (юридически закрепленных, либо "вещдоков", уличающих задержанного, а это так и есть, оказывается) на причастность к уголовному преступлению?
  
   Ну, хорошо: схватили и притащили. У них, у "ментов", значит, подобное в порядке вещей. Но ведь опять же полученные сведения таким вот методом не будут иметь для суда никакой юридической силы. Почему? А потому, что допрос подростка никто не имеет права вести без присутствия педагога.
  
   Но и это ведь не все. Не добившись, по сути, никаких сведений от подростка, та самая могучая и теперь всей России известная кучка "ментов" идет на провокацию (разве это первая или единственная подобная акция?). В чем она выразилась та самая провокация? А в том, что они заявили ребенку, будто на месте преступления обнаружили его отпечатки пальцев. За одну лишь подобную подлянку их следует подвесить за одно прекрасное место. Более того, потом они, "менты", значит, будут в обычной своей манере, похохатывая, делиться, как они "прикупили" пацана. Они не сожалеют. Они довольны. Для них цель оправдывает средства. Это благодаря им россиянин, как огня, боится "стражей правопорядка". И люто ненавидит всякого, у кого на плечах милицейские погоны. Это благодаря таким вот "ментам" в России раскрываемость преступлений по некоторым видам не достигает и пятидесяти процентов, а доодит до суда и того меньше. Почему? Да потому, что подобные уголовные дела адвокаты разваливают на раз.
  
   В России начисто отсутствует почтительное отношение к закону. Мы даже не понимаем, что такое быть законопослушным гражданином. Оно и понятно: откуда появится законопослушание, если нам лепят с экранов телевизоров этакую бредятину? Лепят с утра и до вечера.
  
  ВОПРОС. А чего хотите от того, который воспитан на принципах социалистического реализма?
  
   ОТВЕТ. Простите, но здесь даже соцреализмом не пахнет. Повторяю: бредятина какая-то!
  
  Вот показывают очередной "крутой" боевик. Напомню сюжет одной из серии. Из Калифорнии к дню рождения нового русского поступает подарок - бутылка виски. Бутылка оказывается в руках именинника, который уединяется с лучшим другом в свой кабинет, где оба прикладываются к напитку. Оба окочурились, то есть отравились. Переполох и всё прочее. Появляются "менты", которые начинают следствие.
  
   И я, увидев это, невольно восклицаю: да не могут, ну, не могут они начинать никакое следствие! Ну, не следствием занимается сыщик, а несколько иным (извините, что раз за разом долблю одно и то же): сыщик, выполняя следственные поручения, проводит некие оперативные мероприятия по выявлению лиц, так или иначе причастных к трагедии; ищет подозреваемых, свидетелей, "вещдоки" и прочее, что потом послужит для следователя основой для предъявления обвинения возможному подозреваемому. Не надо путать Божий дар с яичницей. Кесарю (то есть прокуратуре) - кесарево, слесарю (то есть "ментам") слесарево.
  
   В данной кино ситуации, на мой взгляд, было бы логичнее и обоснованнее для сценариста, чтобы на месте предполагаемого отравления первыми оказались не государевы люди, то есть "менты", а, к примеру, сотрудники частного сыскного агентства, к которым (я высказываю как вариант) обратилась фирма, глава которой погиб. В этом случае все, что мне показывали, хоть как-то было бы оправдано. Потому что частный детектив действует по своим правилам и вовсе не обязан действовать по указке прокуратуры и вполне может заняться поиском истины и самостоятельно. Но даже он, частный детектив, узнав о двойном убийстве, обязан поставить в известность об этом либо прокуратуру, либо тех же "ментов" из дежурной части. Если же он скроет сей факт, то или подпадет под уголовное преследование (есть такая статья в УК), или лишится лицензии, следовательно, потеряет работу.
  
   Ну, а дальше вообще ситуация приобретает комический характер. Хотя подается на полном серьёзе.
  
  Сыщиков отряжают (заметьте: неофициально!) в Калифорнию, чтобы там "пощупать" основательно того, кто послал тот странный подарок имениннику.. Ну, чем не анекдот, а? А чем не анекдот то, что едут-то "менты" на "спонсорскую помощь" вдовы (!?) отравленного бизнесмена. Причем, получают благословение самого генерала, настоящего генерала, судя по всему, начальника управления. Ну, не буйство ли фантазий сценариста и режиссера? Ха-ха-ха!
  
   Иные режиссеры плачутся: нет, мол, приличных сценариев. И никогда не будет, если фильмы станут и дальше снимать режиссеры, не понимающие в своем деле ровным счетом ничего. Я так считаю: нет приличного, но зачем дерьмо-то снимать и показывать людям?
  
   ВОПРОС. Не считаете ли вы, что прежде, при советской власти сериалы были качественнее?
  
  ОТВЕТ. Я не люблю прошлое. Но мне ничего другого не остается в данном случае, как вспомнить советские времена, когда создавалось же приличное детективное кино: "МЕСТО ВСТРЕЧИ ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ", "ТРАКТИР НА ПЯТНИЦКОЙ", "АДЪЮТАНТ ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА", "СЕМНАДЦАТЬ МГНОВЕНИЙ ВЕСНЫ" и многие другие. Даже советский сериал "СЛЕДСТВИЕ ВЕДУТ ЗНАТОКИ", на фоне современности, выглядит шедевром киноискусства.
  
   ВОПРОС. Если следовать вашей логике, то получается: все наши сценарии сериалов - на одно лицо. Но это не так: сценаристы везде разные.
  
  ОТВЕТ. Разве? А я и не заметил. По-моему, у всех нынешних кинодетективов одна и та же колодка, на которую нанизывает нечто одна и та же рука - рука примитивизма. Вот такой мой взгляд. Возможно, я ошибаюсь. Возможно, Вы или еще кто-то мне возразит: а народу нравится. Ну, и пусть нравится. Сие лично меня ничуть не волнует.
  
  ВОПРОС. Как я успел почувствовать, вы и к комментариям относитесь творчески.
  
  ОТВЕТ. Спасибо на добром слове... В другом автоинтервью я уже (в какой-то мере) касался этого, но коли есть снова вопрос, то... Я уже успел понять, что комментарии - это отличная возможность публичного общения с творческими людьми. Скорее всего, именно потому лично я не оставил без внимания ни одного комментария, оставленного посетителями. Не исключаю, что мои ответы либо мои самостоятельные комментарии не всем пришлись по вкусу. Тут уж, извините, ничем помочь не могу. Лгать не могу и не хочу, тем более здесь: смысла никакого не вижу. Я всегда старался быть правдивым, не забывая, естественно, и о деликатности.
  
   Сложно ли отвечать правдой на любой комментарий? Нет, нисколько. Наоборот, даже приятно. Возможно, единственный (уникальный в своем роде) случай, когда человеку нет нужды хитрить и изворачиваться... Чтобы так сказать, как будто ничего не сказать.
  
   Да, я нетерпим и излишне категоричен в оценках. Но это не столь уж большое зло для человечества: что у человека на уме, то и на языке. Не слишком умно? Скорее всего, так. С большим сожалением констатирую: многие другие почему-то мои комментарии оставляют вообще без последствий, то есть не отвечают. Почему? Трудно сказать. Чего-то или кого-то боятся (по старой советской привычке)? Вряд ли.
  
  Все-таки тут дело в том, что Интернет для многих - это всего лишь игрушка, некое досуговое развлечение. Значит, основные посетители - это те, кому очень хочется "ПОПРИКАЛЫВАТЬСЯ", то есть им претит любой серьезный разговор и на любую серьезную тему. Очевидно, поэтому и используется некий странный язык, который без специальных знаний или без специального переводчика не понять. Это - птичий язык, состоящий из неких междометий либо из полутора случайно пришедших на память слов. Впрочем, это даже не птичий язык. Потому что иные птицы так красиво поют-заливаются, что, заслушавшись, приходишь в восторг. Мне кажется, язык, широко используемый в КОММах, - это язык орангутангов, которые все свои эмоции способны выражать некими короткими визгливо-рыкающими воплями. Опять-таки я высказываю лишь свое мнение. Не исключаю, что в Интернете не принято, считается не интеллигентно обмениваться с партнерами некими словами, которые могут быть понятны сразу как академику, так и бомжу.
  
   Но я все-таки оптимист. А иначе, зачем бы мне вся эта затея? К тому же... Хоть и мало, но комментарии есть! Комментарии умные и рассудительные. На них отвечаю с особым желанием. Бывают комментарии, когда спорщик открыто выдает (или пытается выдать) желаемое за действительное. Иначе говоря, делает огульные заявления. И на него я также отвечаю, отвечаю спокойно, отвечаю, вооружившись конкретными примерами.
  
   И последнее наблюдение.
  
   Например, я дважды попробовал в разделе, посвященному обсуждению творческих проблем, предложить конкретные темы для разговора не о Косове (об этом, наверное, также можно и должно говорить), а том, почему появляются на свет дурацкие кино сценарии. И что? Ничего. Точнее - почти ничего. Двое лишь ограничились короткими репликами. Одна из реплик, правда, мне показалась стоящей, потому что в ней содержалось объяснение, отчего люди не хотят серьезной дискуссии о творчестве. Жаль, что я не записал эту реплику и её адрес.
  
  ВОПРОС. А на первом канале, между прочим, даже рекламируют, что в их детективах "Следствие ведут дилетанты". Значит? Ваши возмущения - это глас вопиющего в пустыне.
  
   ОТВЕТ. УРА - дилетантству и дилетантам, господа!
  
   Двадцать лет назад, еще в советские времена, телевидение нам показывало телесериал под общим названием "СЛЕДСТВИЕ ВЕДУТ ЗНАТОКИ". Сегодня один из государственных каналов настойчиво и по несколько раз на дню извещает (тут Вы правы), что намерен (и показывает!) новый сериал, у которого общее название (прямо и говорят) сформулировано так - "СЛЕДСТВИЕ ВЕДУТ ДИЛЕТАНТЫ".
  
  Такой вот странный переход мы совершили за несколько лет - от знатоков к дилетантам, причем, как показывают факты, не только в кино, а и во всех других видах художественного творчества.
  
  С чем и спешу поздравить россиян! Остается, правда, один вопросец: а что последует после дилетантов, а?
  
  ВОПРОС. В СМИ то и дело вспыхивают споры о том, надо или нет использовать в литературном творчестве ненормативную лексику. Что вы об этом думаете?
  
  ОТВЕТ. Одни говорят, что без этого, то есть без ненормативной лексики, русский язык оскудевает, теряет свою сочность и самобытность. Они ссылаются при этом на творчество Баркова и даже Пушкина.
  
   Все верно: Александр Сергеевич использовал слова и выражения, кои в изданиях советских времен заменялись точками. Чего стоят, например, такие строчки из его басни, мораль которой сведена к следующему: "В чужой п.....де соломинку ты видишь, а вот в своей - не замечаешь и бревна". Или такие две строчки из стихотворения, где речь идет о визите наших бравых солдатушек в Париж (1814 год), коим очень даже пришлись по вкусу парижанки: "А полковой наш поп... нахваливал да ёб".
  
   Вообще говоря, ссылки такого рода, когда в качестве аргумента в споре выбирается фигура такого масштаба, как Пушкин, мягко говоря, некорректны. Почему?
  
   Во-первых, потому, что Пушкин - гений и ему позволено то, чего не позволено простому смертному. Станьте в художественном творчестве вровень с ним и тогда мы посмотрим, вправе ли и вы хулиганничать.
  
   Во-вторых, Пушкин все-таки крайне редко использовал в своем творчестве ненормативную лексику, а, используя, имел всегда весьма-таки веские основания. Иначе говоря, он применял мат обоснованно. Попробуйте, например, из приведенных строк убрать ненормативную лексику или заменить нормативной и тогда мы будем иметь, по смыслу и по окраске, совсем иное произведение.
  
  Таким образом, мат Пушкина вовсе не потому использован, что ему не хватало ярко выраженных и экспрессивно окрашенных слов из нормативного русского словаря. Его язык был и остается до сих пор образцом богатства. Дай всем нам Бог, хоть чуть-чуть приблизиться к его уровню знания русского языка и умению им пользоваться.
  
   Другие же утверждают, что ненормативную лексику вообще следует изъять из обращения, предлагают даже издать соответствующий нормативный акт, запрещающий ею пользоваться, в том числе и в художественном творчестве.
  
   Опять же крайность.
  
   Давайте хоть на минуту представим себе, депутата Госдумы, который в коридорах парламента не матерится и не рассказывает скабрёзные анекдоты? Картина совершенно невероятная!
  
   С другой стороны: допустим, такой нормативный акт появится, но кто будет следить за его исполнением, а? Милиция, которая никакого другого языка, кроме матерного, не знает?! Причем, почти поголовно.
  
  
   ВОПРОС. А вы в этом споре на чьей стороне?,
  
   ОТВЕТ. Ни на той и ни на другой, а где-то, наверное, посередине. И попробую объяснить.
  
   По большому счету, мне отвратителен мат, отвратителен уже по определению, поэтому даже в обыденной жизни стараюсь не использовать. И мне это удается. Не люблю собеседников, которые свою речь пересыпают матерками. Особенно омерзительно себя чувствую, когда эта словесная дрянь льется из уст важного человека, занимающего на иерархической лестнице высокое положение.
  
  И когда встречался с подобным, то всегда старался дать достойный отпор. Не всегда достигал желаемого результата, но я никогда не проходил мимо и не оставлял без последствий. И вот только один случай, который сразу же возник в памяти.
  
  Первоуральск. 1976 год. Журналистские заботы привели меня на местный завод трубчатых строительных конструкций, в частности, в партком. Тема была такова, что в беседе потребовалось участие директора. Секретарь парткома (по моей просьбе) позвонил первому лицу предприятия и попросил зайти в партком: журналист, мол, хотел бы переговорить.
  
   Тот наотрез отказался идти в партком, поэтому мы вынуждены были сами идти в кабинет директора. И вот кабинет. Обставлен (по тем временам) роскошно, хотя завод работал с огромными убытками. Хозяин кабинета встретил нас, развалясь в глубоком кресле, и небрежным жестом руки показал на стулья: присаживайтесь, мол, если уж заявились. Мы присели. Я представился по всей форме и предъявил служебное удостоверение, поскольку с этим руководителем раньше не встречался. И началась наша беседа, в ходе которой из уст директора (ни я, ни секретарь парткома, естественно, этого себе не могли позволить) хлынул такой поток отборнейшего мата, что я поначалу опешил и недоуменно посмотрел на секретаря парткома. Глаза мои взывали: "Угомоните же сквернослова?!". Секретарь парткома не отважился сделать директору замечание.
  
   А я? Морщась от отвращения, выдержал всё. Не стал делать замечание. Почему? Наверное, из-за того, что был в растерянности. И еще: из-за природной своей деликатности. Я подумал: в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
  
   Вернулся в редакцию. Сижу у себя, а все еще под впечатлением директорского хамства (необходимо заметить, что матерки директора непосредственно моей особы не касались, а использовались по привычке для связки иных слов, в коих собеседник испытывал большую нужду). Приходит в голову мысль: а не подготовить ли по этому поводу для газеты короткую сатирическую реплику? Десять минут и заметка готова. Понимаю, что в этом случае прежде я должен показать редактору. Иду к нему. Бегло пробежав, редактор Сергей Леканов, побледнев, замахал руками:
  
   - Никогда! Нет! Только через мой труп!
  
   Я, пожав плечами, вышел. Я понял редактора и, в какой-то мере, простил: директор по местным меркам - величина, член горкома КПСС, уважаемый человек среди партийной и хозяйственной элиты. Мог разразиться огромный скандал, и редактору пришлось бы не сладко.
  
  Что же делать? Отступиться? Забыть? Наплевать и растереть? Вступает в дело упрямый характер. И я действую. Если я не могу гласно поговорить, в печати, на эту тему, то мне никто не может запретить пойти к первому секретарю горкома КПСС и высказать все, что я думаю насчет хама-директора. Пошел и высказал. Высказал прямо и честно, глядя в глаза первого секретаря горкома КПСС, который (по слухам) тоже был не прочь крепко выразиться. Михаил Морозов, первый секретарь, выслушал, не проронив ни слова, при этом на его лице не дрогнул ни один мускул. Образовалась пауза. Я почувствовал себя неловко. Я понял, что резюме не услышу, поэтому при полном молчании первого секретаря горкома КПСС покинул кабинет.
  
  Что ж, думал я, возвращаясь в редакцию, сделал все, что мог. Результата нет. Почти нет. Потому что (это я знал абсолютно точно) без последствий не останется - и для меня, и для директора.
  
  Так и случилось.
  
  Что касается лично меня, то партийная власть еще больше утвердилась: этот журналист - личность опасная и вредная, поэтому с ним надо быть всегда настороже. Избавилась бы тотчас же, но не было внешнего повода, за который бы можно было зацепиться.
  
   Что же касается директора, то... Несмотря на молчание во время моей аудиенции, первый секретарь тут же вызвал к себе "возмутителя спокойствия" и он был в кабинете уже через полчаса. Что за разговор между ними состоялся? Не знаю, так как встреча проходила с глазу на глаз. По слухам же, просочившимся из горкома, хозяин города напомнил, что язык надо распускать лишь в тех случаях, когда знаешь, с кем имеешь дело; не всё, что само лезет из хайла, стоит тотчас же выплескивать наружу. После этого маленького инцидента я еще несколько раз встречался с тем директором. Однако в эти разы он демонстрировал при мне абсолютную сдержанность, корректность. Но это ровным счетом ничего не значило. По большому счету, конечно. Потому что, как рассказывали рабочие завода, директор продолжает крыть всех так, что уши у них вянут. И, главное, они, в отличие от меня, ничего сделать не могут. Если секретарь парткома не решается сделать хаму-коммунисту замечание, то что спрашивать с работяги?
  
   Итак, я ненавижу мат. Имею, конечно, в своем словарном запасе, но не использую. И не использовал никогда. Даже тогда, когда был много лет редактором межрегиональной газеты, то есть руководителем приличного творческого коллектива (они, подчиненные, тоже стерпели бы от меня многое и промолчали). Даже в узком кругу коллег. Даже дома. Даже тогда, когда собирается мальчишник, где, конечно же, многое разрешено. Многое, но не мат. Мы, седые мужики, сидя за рюмкой часами, разговариваем обо всем и эмоции порой выплескиваются через край, но никогда и ни одного слова из ненормативной лексики. Как-то обходимся. Понимаем друг друга без мата. Конечно, это требует неких усилий ума. Выбросить же наружу ненормативный "букет" - проще пареной репы. И мозги отдыхают!
  
   Сквернословие среди советских руководителей встречалось ничуть не реже, чем сейчас. Публичного, правда, разговора не было. Нельзя! Табу! Коммунист-руководитель - это советский лидер, светоч наш и наставник, образец для подражания, цвет общества, строящего коммунизм.
  
   Впервые об этом публично заговорили, кажется, в 1989 году, когда на съезде народных депутатов СССР вышел на трибуну один из представителей народов Кавказа и во всеуслышание заявил, что тогдашний министр путей сообщения СССР Николай Конарев - это хам и отчаянный матерщинник.
  
   Для меня это не стало никакой неожиданностью. Я это знал. Я это своими ушами слышал много раз, когда присутствовал на селекторных совещаниях, проводимых этим самым Конаревым. Я видел своими глазами и слышал своими ушами, как министр Конарев, приезжая в Екатеринбург, разносит подчиненных ему начальников. Министр уезжал, а за дело брались местные железнодорожные начальники, которые пользовались тем же самым словарным запасом, что и Конарев.
  
   Я решил поддержать народного избранника и вступить в дискуссию на предмет этики поведения руководителя-коммуниста. Написал заметку (естественно, привел факты, хорошо известные мне), и отправил в главную газету тогдашней страны - в "Правду". Газета не только не опубликовала, а даже ее представители не посчитали нужным ответить. Это была та самая пора гласности, когда на письмо читателя журналисты уже считали возможным вообще никак не реагировать - ни хорошо, ни плохо.
  
  Моя личная позиция, думаю, предельно ясна.
  
  ВОПРОС. А позиция литератора? Прочитав лишь кое-что, могу уличить: позволяете...
  
  ОТВЕТ. Да, но лишь в самом крайнем случае, а потому очень и очень редко.
  
   В одном из своих романов у меня появляются две эпизодических фигуры, фигуры-антиподы. С одной стороны, генерал-лейтенант милиции. С другой стороны, подполковник милиции. Они - ровесники. Более того, службу в органах начинали, сидя за одним столом в школе милиции. Уже тогда все понимали, что первый далеко пойдет, поскольку дуб дубом и даже сочинения списывал у соседа по столу, то есть у будущего всего-то подполковника, но, зато, общественник и первым в партию пролез.
  
   А второй, так сказать, однокашник? Тихо и незаметно делал свое дело, делал добросовестно, не думая о карьере. Поэтому и смог дослужиться лишь до подполковника.
  
   Образы этих людей уже понятны. Но я вознамерился еще глубже провести водораздел между ними. Как? А Вот так...
  
   ... Приезжает как-то заместитель министра внутренних дел с инспекторской проверкой (тот самый генерал-лейтенант), идет по коридору главного управления внутренних дел, а следом - многочисленная свита семенит. Орлиным взором глядит высокий чин на всё и вся. Ему навстречу, ссутулившись, бежит подполковник (начальник отдела собственной безопасности), бывший однокашник, тот, у которого списывал сочинения, тот, который помогал будущему генералу обрести приличную физическую форму. Подполковник, увидев, кто впереди, жмется к стенке, освобождая проход для высоких чинов.
  
  Генерал прошествовал мимо, не удостоив подполковника даже кивка головы. Хотя видел и заметил однокашника. Потому что позднее спросит свиту:
  
  - Ну, и как этот подпиздыш служит?
  
  Свита подобострастно захихикает в ответ. Свита знает, о ком речь. Потому что генерал с недавних пор только так и называет своего однокашника. Подпиздыш - слово из разряда ненормативных. Но именно оно и завершает прорисовку портрета генерала. Именно так и должен был выразиться этот генерал. И не иначе. Вопрос: почему подпиздыш? А потому, что природа наградила небольшим росточком его, подполковника. Именуя так, генерал втаптывает в грязь своего однокашника. А этот самый подпиздыш, между прочим, мастер спорта по вольной борьбе в своей весовой категории. И до сих пор в своем кабинете держит двухпудовые гири, отжимая их до десяти раз без передышки. А генерал? Заплыл жиром, будто свинья на откорме. Куда ему двухпудовки?! По коридору-то идет, пыхтя, как паровоз. А этот самый подпиздыш, между прочим, шел как-то со службы домой и в глухом переулке увидел пятерых грабителей. Не раздумывая, вступил с ними в схватку, всех уложил харями в асфальт и дождался приезда дежурного наряда, передав тем задержанных с рук на руки. Среди задержанных подпиздышем потом окажутся три особо опасных рецидивиста, находящихся в федеральном розыске. А генерал? Задержал ли он за всю свою долгую службу в органах хоть одного уголовника? Конечно, нет. Он чистюля. За него грязную работу делают такие вот подпиздыши, как этот подполковник-однокашник.
  
  У кого поднимется рука, чтобы бросить в меня камень и обвинить в использовании ненормативной лексики?
  
  ВОПРОС. Но это же не единственный случай...
  
  ОТВЕТ. Верно. В романе "Плата за свободу" снова появляются два антипода - начальник и его подчиненный. С одной стороны, главный редактор городской газеты (из прежней партноменклатуры, а ее я знал изнутри), с другой стороны, его сотрудник, молодой, но ранний журналист (представляет третье поколение местных газетчиков). Прежняя номенклатура вполне устроилась и приспособилась к новым условиям. Даже самая ограниченная, хотя и самая наглая. Редактор - типичный пример. Чтобы, рисуя портрет редактора, нанося последний, возможно, самый ответственный мазок, я прибегаю к ненормативной лексике.
  
   Главный редактор вызывает к себе сотрудника. Тот приходит. Главный редактор, не скрывая своего пренебрежения, долго не замечает парнишку. Главный редактор поступает именно так, как поступала в свое время номенклатура. Наконец, между ними происходит диалог. Привожу выдержки...
  
   - Не "некто", - осторожно поправил шефа парнишка, - а депутат, избранный народом.
  
   - Ну, и, - шеф явно подбирал слово поприличнее того, которое первым пришло ему на ум, - хрен с ним.
  
   - "С ним" - это с кем? - преданно заглядывая в глаза шефа, почти скрытые нависшими "мешками", спросил корреспондент.
  
   - С ним... Ну, с этим...
  
   Парень решил прийти на помощь.
  
   - Депутатом или народом?
  
   Тут только дошло до главного редактора, что парнишка ёрничает...
  
   Пропускаю часть диалога, так как он не имеет прямого отношения к теме моих рассуждений. И далее:
  
   - Я с тобой не в бирюльки играю.
  
   - Это я уже понял, Семен Яковлевич.
  
   - Вот!.. Не посмотрю, что в третьем поколении... Не хочу, чтобы за два месяца до выхода на пенсию отсюда, - он рукой обвел богато обставленный кабинет, - меня пизданули под зад. Не хочу, понял?!
  
   Парень покорно ответил:
  
   - Понял, да, хорошо понял... Разрешите идти?
  
   - Пошел... - Коротаев, запнувшись, вспоминал снова приличное слово, - на хрен.
  
   Корреспондент дошел уже до двери, но неожиданно вернулся.
  
   - Семен Яковлевич...
  
   - Ты все еще здесь? А, ну, пиздуй отсюда... И побыстрее...
  
   Даже из этих крохотных фрагментов из диалога между главным редактором и его сотрудником видно, что я дважды избежал одного и того же матерного слова. Это, конечно, уход от правды жизни. Но я все же посчитал, что это уже будет лишним и неоправданным, поэтому смягчил. Мне показалось, что для полной характеристики главного редактора достаточно и двух слов, употребленных им очень кстати, - это "пизданули и "пиздуй". Конечно, я мог все слова главного редактора пересыпать матерками, и это было бы сочно, ярко и натурально, но зачем?
  
   Я вновь употребил ненормативную лексику, но у кого повернется язык обвинить меня в чем-то?
  
   Третий и очень крохотный пример из повести "Московская штучка".
  
   Партийная элита провинциального городка устраивает мальчишник в загородном особнячке. Мальчишник посвящен гостю из Москвы, перед которым все млеют.
  
   Хорошо выпив и закусив, теплая компания расслабляется и переходит на анекдоты, в которых что ни слово, то мат. Анекдоты пересказывать не буду. Но не могу, в качестве подкрепления своей позиции, не привести стишок, который рассказали в компании партийной номенклатуры и почерпнутый в туалете:
  
  
   "В сортире гадости писать,
   Увы, традиция не нова.
   Но как же быть, ебёна мать,
   Коль только здесь свобода слова?"
  
   Представьте себе, что я бы заменил матерные слова на "такая мать". Разве смысл бы не изменился? Конечно, изменился бы. Потому что я именно хотел этим показать, насколько развращена элита, до какой степени она опустилась в своей нравственности. И цели, так мне кажется, я достиг. Достиг той цели, к которой стремился.
  
   Правда, что я в своих произведениях употребляю иногда крепкие словечки. Но никогда не смакую их. Я всегда их ввожу в текст с огромным нежеланием. И, по мере сил, удерживаюсь от соблазна привлечь читателя нецензурщиной. При этом теряю читателя? Да, теряю. Но это не беда.
  
   Так что в литературном произведении иногда вполне может быть оправданно употребление мата. Именно иногда, но далеко не всегда. Поэтому почти все литературные герои моих произведений используют нормативную лексику. Даже милиционеры. Своих милиционеров, а теперь уже полицейских, я обожаю, и не низвожу до уровня грязной бытовухи, а, наоборот, приподнимаю, стараюсь, чтобы у людей осталось о них благоприятное впечатление.
  
   Вот и все. Длинно, конечно, получилось, но, думаю, понятно. Понятна моя позиция по проблеме мата в жизни и в художественном творчестве. Еще раз повторяю: я не терплю бранных слов в жизни, откуда бы они ни изрыгались. В литературе же допускаю. Допускаю исключительно для негативной характеристики того или иного персонажа.
  
  ВОПРОС. Придет тот день, когда станете ветераном Интернета. Каковы плюсы и минусы?
  
  ОТВЕТ. Ну... Я выбрал из длинного списка те, которые для меня наиболее важны.
  
  Плюс первый: иметь возможность получить отклик читателя. Естественно, возникает вопрос: почему именно это я ставлю на первое место? Потому что больше нигде не смогу услышать (или прочитать) оценки (положительные или отрицательные - это не так важно) по поводу своих литературно-публицистических вещей. Немного странно, но это так: в условиях свободы слова и демократии именно свободного слова и нельзя услышать.
  
   Удовлетворен ли я этим "плюсом" в достаточной мере? Не думаю. Оценочных комментариев (тем более с глубоким анализом) почти нет. Может, это связано с тем, что я новичок. Может, с тем, что я недостаточно умело занимаюсь пропагандой своих работ (честно говоря, всякая пропаганда осточертела и искусственно разжигать ажиотаж не собирался и не собираюсь). Может, причина в том, что мои работы не интересны людям (тоже ведь возможно, не правда ли?). Но, как бы то ни было, отклики (пусть без оценок) есть. Иногда отклики добрые, иногда - злые, иногда - глупые. Во всех случаях автора отклика благодарю.
   Плюс второй: проверить реакцию читательской аудитории. И как? Проверил? Да, проверил. И сделал вывод о том, читатель в Интернете чрезвычайно (почти на девяносто процентов) молод, а потому не слишком склонен к анализу, тем более, когда сталкивается с большой (по объему) и серьезной (по содержанию) вещью. Молодому читателю подавай нечто экстравагантное, чтобы он мог поприкалываться, повеселиться, то есть хорошо провести время.
  
  Увы, но мои произведения никак нельзя отнести к молодежным, поскольку в них поднимаются серьезные проблемы, в том числе, в десятках публицистических статей и очерков. Мне раньше казалось (как я ошибался!), что в Интернете именно самые прогрессивные (продвинутые, как выражается молодежь) представители российского общества. Я, например, не думал, что здесь часто буду сталкиваться с проводниками большевистских идей или с теми, кто исходит злобой по поводу людей отличной от них национальности. Почему я так думал? Потому что (я так считал) люди дня вчерашнего - это российские опойки, их место в грязной луже под забором.
  
   Каюсь! Это были мои заблуждения. И первые же стычки обнажили истинное лицо тех, кто "господствует" в Интернете. Я их называю просто - красно-розово-коричневые. Им отдаю должное. Потому что хорошо организованы, сплочены и, если наваливаются на инакомыслящего, то наваливаются всей своей массой, раздавливают.
  
   Плюс третий: заявить литературной общественности о себе. И как? Заявил? Вроде, заявил, но беда в том, что этой самой "литературной общественности" пока не увидел. Тешу себя надеждой, что это всё у меня еще впереди. Дай-то Бог!
  
   Плюс четвертый: знакомить мир со своим творчеством. А здесь как обстоят дела? Нормально, Григорий! Отлично, Константин! За первые несколько месяцев посетило около десяти тысяч человек. Много или мало? Я считаю, что очень много. Где еще я мог бы с такой легкостью заполучить такое число своих читателей? Нигде!
  
   Другие, наверное, считают, что мало. И они тоже правы. Ведь к другим авторам заходят чаще и дружнее. Кое-где встречаю жалобы, что им не всегда удается "накрутить" нужное число посетителей, чтобы выглядеть (наверное, в глазах той самой "литературной общественности") поприличнее. Что значит "накрутить"? Думаю, что не очень хорошее значение.
  
   По большому счету, я очень доволен посещаемостью. Хотел бы большего? Да! Но не знаю, возможно ли сделать сие честно? Да, я заявил миру о своем творчестве. А остальное? Всё в руках Божьих.
  
  Плюс пятый: найти своего читателя. И все-таки я нашел! Нашел, несмотря ни на что! Мой читательский отряд недостаточно обилен и не слишком-то активен, но он есть и это самое важное для меня.
  
  И, пожалуй, достаточно.
  
  Пользуясь случаем, хочу высказать и пожелание. Оно, пожалуй, одно: попроще надо, господа, попроще! Что я имею в виду? Конечно же, технический аспект. Вряд ли, наверное, организаторы рассчитывали, что авторами разделов будут сплошь, как минимум, программисты, то есть глубочайшие и широчайшие знатоки всяких там технических "прибамбасов".
  
   Я понимаю, что логины и пароли нужны. Знаю даже, зачем нужны. Однако не понимаю, с какой стати в собственном разделе, зайдя на него, автор зачастую растерянно крутит головой и грузит мозги, потому что не может сообразить, решить простенькую задачку. Например, как переставить местами произведения? На своем компьютере я проделываю это без проблем, на личном сайте - также. А вот на других страничках - безумная проблема.
  
   Например, в инструкции указано: наименование файла сильно влияет на порядок размещения произведения. Это я понял так: если предыдущее произведение обозначил файлом "17" (я решил, что цифровое название - самое удобное), то файл "18", естественно, будет где размещен? Ниже предыдущего. Оказывается, совсем не так.
  
   Всякое новое произведение, размещаемое мною, может занять самое причудливое место. Допустим, может разорвать пополам аннотацию к предыдущему произведению.
  
   Размещаю, допустим, главы романа. Три-четыре главы встают нормально, то есть становятся на странице согласно табелю о рангах. Но вдруг (при соблюдении всех прочих условий) следующая глава размещается в самом начале, а еще одна глава может ускакать вообще в самый низ, где размещены произведения совсем других жанров. Короче говоря, путаница какая-то. И... неряшливость, которая мне не нравится.
  
   Мне кажется, внутри раздела автор должен быть абсолютным хозяином. Где, что и как разместить - ему виднее. Разве не так, господа модераторы?
  
  ВОПРОС. Восхищены комментариями? У меня они иногда вызывают удивление или, того хуже, саркастическую усмешку.
  
  ОТВЕТ. Вот примеры.
  
   Заглянул на мою литературную страничку некий господин Феоктистов Анатолий, познакомился со статьями, на одну из них ("Ну, и лгун же он, однако...") решил оставить комментарий.
  
   Несколько слов о содержании статьи, а иначе многое будет непонятно. Основываясь на конкретных фактах, которые мне лично известны, я размышлял о том, как в советские времена, когда декларировалось всевластие социалистической законности, повсеместно в социалистическом судопроизводстве царили двойные стандарты. Так, существовали секретные инструкции ЦК КПСС, из которых следовало, что коммунист не может быть привлечен к уголовной ответственности до тех пор, пока носит в кармане партийный билет. Поскольку все судьи тогда были членами КПСС, то, соответственно, подобные инструкции имели для них силу закона, силу главенствующего закона. Кстати, не только для судей, а и для следователей. Еще на первоначальной стадии следствия следователь обязан был поступить так: приняв к производству уголовное дело, установив, что подозреваемый является членом КПСС, следователь обращается в соответствующую парторганизацию с просьбой (заметьте: не с требованием, а всего лишь с просьбой!), чтобы рассмотрели на партсобрании персональное дело коммуниста и решили проблему его дальнейшего пребывания в КПСС. Созывается партсобрание, на него привозят человека в наручниках, заслушивают персональное дело. Уголовник с партбилетом в кармане либо клянется перед товарищами по партии, что он невиновен, что он не мог совершить никакого преступления и кто, как не они, его товарищи по партии, об этом хорошо знают, либо начинает каяться в содеянном, бить себя в грудь и взывать к милосердию однопартийцев. И результат: однопартийцы, хорошенько пожурив (чаще - формы ради), принимают постановление: нет, не об исключении из партии, а об объявлении своему товарищу всего лишь выговора. Иначе говоря, уголовника не лишили партийности.
  
   Перед следователем дилемма: либо на этой уже стадии прекратить уголовное преследование, то есть закрыть дело, либо обратиться в горком или райком КПСС, которые вправе отменить решение парторганизации и принять иное, собственное решение. Теоретически, конечно, возможно и так, что бюро райкома отменит постановление парторганизации и исключит из своих рядов уголовника. Практически же, об этом следователь хорошо знает, бюро райкома или горкома, скорее всего, согласится с мнением парторганизации.
  
   Что это значит для следователя? Одно: коммуниста не лишили партбилета, а потому в его отношении следствие прекращается, уголовник выходит на свободу.
  
   Зачем, спрашивается, тогда следователю морочить голову себе и другим? Незачем! Таким образом, два человека, проходящих по одному и тому же уголовному делу, отличающихся лишь тем, что один коммунист, а другой беспартийный, оказываются в неравном положении: коммунист из обвиняемого переходит в разряд свидетелей, беспартийный же получает срок, и отправляется в колонию.
  
   Я в статье приводил совершенно конкретный факт, когда директора средней школы в одном из районов нашей области именно по этой причине избавили от уголовной ответственности. А он, этот самый директор школы (уважаемый всеми в районе коммунист) несколько лет занимался растлением учениц своей школы. Причем, у прокуратуры на руках были убийственные "вещдоки", которые изъяли из директорского сейфа. Этот святой человек (так его характеризовали коммунисты на партсобрании школы) не просто развлекался с девочками в своем директорском кабинете, а еще любил сам процесс снимать на фотопленку.
  
   Об одном из таких казусов рассказывается в статье. Казус заключается в том, что нечаянно секретарь по идеологии одного из горкомов КПСС Свердловской области узнает (это происходило на глазах автора), что коммунист парторганизации уже несколько лет отбывает срок в колонии и, одновременно, продолжает состоять на учете, причем, регулярно присылает (платит) членские партийные взносы. Невероятно, но факт.
  
   Секретарь горкома рвал и метал. Секретарь горкома бесился не из-за того, что коммунист (так сказать, авангард советского народа), будучи пьяным за рулем автомобиля, задавил человека, а из-за того, что советская Фемида позволила себе осудить и отправить в колонию человека с партбилетом в кармане.
  
   Вот в чем тут был нонсенс! А случился казус лишь потому, что на запрос следователя партсобрание всего лишь пожурило провинившегося, а исключать из партии отказалось.
  
   В этом исключительно редком случае как следователь прокуратуры, так и судья, подписавший обвинительный вердикт, оказались законниками до мозга костей. Точно не знаю, но боюсь, что им досталось "на орехи" от разгневанного секретаря горкома по идеологии. А гнев партийного начальства в те времена - это страшно. По меньшей мере, на их дальнейшей карьере был поставлен жирный крест.
  
   Вывод же статьи был таков: не была никогда в Советском Союзе судебная система независимой. Судьи, прокуроры, следователи зависели, еще как зависели от воли и желания партийного начальства и те, кто отрицают это, - попросту лгуны.
  
   Господин Феоктистов, прочитав мою статью, возмутился и в своем комментарии обвинил меня в очернительстве советской действительности", в "умышленном передергивании фактов", поскольку на самом деле, как он считает, КПСС решительно избавлялась от людей, совершивших уголовно наказуемые деяния. Любопытна деталь: мой оппонент не привел ни единого конкретного факта, подтверждающего его вывод; моя же статья изобилует теми самыми конкретными фактами. Мог бы привести еще многие десятки.
  
   Спорить, что ли, с господином Феоктистовым? О чем спорить, если одна сторона с аргументами в руках, а другая не имеет ничего, кроме голословных обвинений?
  
   Иногда в комментариях приходится читать и такое: негоже, мол, поливать грязью ту партию, которая тебя взрастила и воспитала. Тоже ведь нет почвы для дискуссии. Автора язвительного намёка не убедишь, если даже скажешь, что партия не взращивала и не воспитывала меня, а, наоборот, коверкала судьбу, поганила душу, нивелировала ум, унижала честь и совесть.
  
   Встречается еще одна категория комментариев в моих разделах.
  
   Недавно, например, один молодой человек попросил меня: поделитесь, говорит, опытом написания своих произведений? Я принял за чистую монету и готов был исполнить просьбу. Но что-то меня остановило. Интуиция, наверное. Я посоветовал молодому человеку почитать мое "Актуальное интервью", особенно комментарии к нему; если, пишу я, этого будет недостаточно, то спрашивайте, и я непременно отвечу. Проходит несколько дней. Я решил заглянуть в раздел этого самого молодого человека. И что там увидел? Оказывается, никакой "опыт" молодого человека совершенно не интересует. Он и еще несколько его товарищей, пользуясь людской доверчивостью, попросту, развлекаясь, "прикалываются". Кстати, тех, кто любит "прикалываться", не так уж и мало. Иногда попадаюсь им "на удочку". Как я выхожу из положения? Какая бывает моя реакция?
  
   Я не сержусь. И злости не бывает. На обидчика не стараюсь излить свою обиду. Но во всех случаях, какой бы комментарий ни был, без ответа не оставляю. Примет человек мои аргументы или отвергнет? Тут от меня мало что зависит.
  
   Практически, нет совсем комментариев с анализом произведения, с указанием удач и ошибок, достоинств и недостатков, иначе говоря, отсутствует профессиональный разбор той или иной вещи, разбор по сути, а не в общем и в целом.
  
  ВОПРОС. Рекомендую Николая Чуксина. Побывайте у него. Вы найдете предмет для дискуссии.
  
  ОТВЕТ. Побывал. Пригляделся. И... Познакомившись же с комментариями, уже имеющимися, понял: надо что-то сказать и от себя. Почему? Потому что уж больно дружный хор восторженных голосов звучит, организованно звучит, слаженно звучит. Короче говоря, отличный оркестр, у которого прекрасный дирижер.
  
   У меня был выбор: либо громко крикнуть (так, чтобы попробовать всех перекричать) VIVAT и в воздух чепчик свой подбросить, то есть присоединить свой слабый голосочек к сонму других, либо... Я решил пойти своим путём и сказать несколько слов о том, что меня особенно поразило в интервью.
  
   Впрочем, нет! Сначала все-таки скажу о том, что меня порадовало. Я, признаюсь, даже позавидовал господину Чуксину. Однако не подумайте, что это черная зависть. Нет, что Вы! Моя зависть самая светлая и чистая.
  
   Я понял, что жизнь Николая в Советском Союзе протекала безмятежно. В основном, в загранкомандировках. Восхитительно! Сказочно!
  
   Молодежь, прошу не удивляться тому, что я выразился столь возвышенно. Это ведь сегодня можно укатить хоть на край света. В те времена, увы, даже хорошие связи и большие деньги не способны были помочь выехать за рубеж. Особенно в капстраны. В капстраны в качестве туриста даже не каждый член КПСС мог запросто выехать. О простом советском человеке (тем более не туристом, а командировочным, то есть за счет Советского государства) - вообще говорить нет смысла. Потому что из области дремучей фантастики.
  
   Ну, да! Были люди, которые выезжали, но это единицы из двухсот восьмидесяти миллионов советских людей: песчинка в пустыне Сахара.
  
   Я знаю, как в те времена проверяли выезжающих за рубеж (по линии компетентных и партийных органов) каждого туриста, пожелавшего посетить братскую Болгарию. А в капстрану? Ну, туда выпускали самых верных и самых преданных сынов Советского государственного строя. Тем более, повторяю, если речь шла о командировке, о поездке, так сказать, на халяву.
  
   Мне довелось у себя принимать зарубежных гостей. И принимал я от чистого сердца (как говорится, душа нараспашку, имея в виду наше национальное гостеприимство), однако выехать с ответным визитом, хотя имел официальные приглашения, не довелось. Туда ездили другие. Видимо, считали недостаточно преданным и не слишком родным сыном (наверное, пасынком) того государства.
  
   Я счастлив, что кому-то повезло больше.
  
   Может, я ошибаюсь, но мне показалось, что, находясь постоянно в загранкомандировках, автор, то есть Николай Чуксин, сильно оторвался от тогдашней советской действительности и плохо себе представляет, как жила новая общность - СОВЕТСКИЙ НАРОД - в большей своей массе. А эта "общность" с тихой грустью глядела на тех, кто мог себе позволить привести из загранки кожаный пиджак или джинсовые брюки, а потом в этом щеголять. Счастливчиков - единицы, а завидовавших им - миллионы.
  
   Ах, как я был бесконечно счастлив, когда мне удавалось, возвращаясь из Москвы, привезти банку растворимого индийского кофе! Дома у меня был большой праздник. Чтобы попробовать кофе, приходили все мои знакомые. Так что от банки к концу вечера не оставалось ничего. Зато сколько воспоминаний!
  
   Может, я ошибаюсь, но мне показалось, что автор грустит по ушедшим временам. Нет, он грустит не по своей ушедшей молодости, а по тем широким возможностям, которые у него были и которых, увы, сейчас нет.
  
   И тут-то настала пора мне сказать о том, что совсем не порадовало. По правде говоря, то, что "не порадовало", вытекает напрямую из того, что вызывает во мне тихую зависть, смешанную с грустью.
  
   Автор пишет, что он предпочитал читать в недавнем прошлом газету "Коммерсант", а сегодня является благодарным читателем... газеты "Московский комсомолец" и газеты "Завтра".
  
   Это меня буквально шокировало, хотя соседство этих газетенок меня совсем не удивляет. Как "Московский комсомолец", так и газета "Завтра" - это, по сути, одного поля ягода - бульварного поля. Разница небольшая между газетами, разница лишь в оттенках. Первая из разряда желтой прессы, которая не гнушается ничем, для нее моральный аспект не существует вообще. Вторая - не желтая и не красная, а темно-вишневая, то есть очень близка к коричневой, и она также бессовестно лжет, как и первая.
  
   Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.
  
   Впрочем, о вкусах не спорят. Каждому свое...
  
   Такие вот мысли возникли у меня.
  
  И закончил свой комментарий буквально так: "Извините, господин Чуксин, что я выбился из общего хора хвалебных од. Не люблю, знаете ли, ходить в строю, ходить большой колонной.
   Всего наилучшего!
  
   P. S. Покорнейше прошу простить, что не пожелал новых загранкомандировок. Не хотелось лгать - ни вам, ни себе".
  
  Результат предсказуем: господин Чуксин отмолчался. Стало быть, дискуссии не вышло.
  
  ВОПРОС. Как смотрите на идею, высказанную на одном из форумов, насчет "сливок"?
  
  ОТВЕТ. Сначала - крохотный фрагментик из моего детективного романа "СМЕРТЕЛЬНЫЙ НОКАУТ":
  
  "Почему "БАМ"? Потому что народ назвал так, а расшифровывал как - БОРСКАЯ АССОЦИАЦИЯ МОШЕННИКОВ (Борск - это рабочий поселок в сельской местности, где сильные мира сего, то есть номенклатура, обосновали коллективный сад).
  
  Знала ли элита об этом? Не могла не знать. Но её это ничуть не смущало. Потому что принадлежит к избранным, к СЛИВКАМ советского общества. Принадлежать к СЛИВКАМ считалось престижным. Этим гордились. За это держались, вцепившись мертвой хваткой..."
  
   Ключевое слово в фрагменте - "СЛИВКИ".
  
   Для ясности: приведенная цитата - есть взгляд одного из героев романа в прошлое, в недавнее, но все же в прошлое.
  
   И каково же было мое удивление, когда прочитал на нескольких форумах воззвание к массам о необходимости вернуться к "СЛИВКАМ". Люди, регулярно заглядывающие на форумы, знают, какие "СЛИВКИ" я имею в виду.
  
   Итак, хочется "СЛИВОК". Что ж, весьма достойное желание. Однако есть один нюанс. "СЛИВКИ" образуются непременнейшим образом в результате длительного отстоя "МОЛОКА". Следовательно? Для начала нужен именно этот "ПРОДУКТ". Если же пользоваться разного рода заменителями, то "СЛИВОК" не дождетесь, господа. Проведите эксперимент: налейте в крынку воды или даже сыворотки и дайте отстояться. Потом посмотрите, что там, наверху? Если обнаружите "СЛИВКИ", то я готов буду целовать ваши пятки.
  
   Это - насчет тех самых дискуссионных "СЛИВОК".
  
   Теперь - я готов внести свою лепту в рационализаторство, зуд коего охватил не только вас, господа, но и меня.
  
   Вношу предложения!
  
  Во-первых, на сервере должны быть не только "сливки", кои есть не что иное, как полуфабрикат другого, более качественного продукта - сметаны. Далее: и сметана тоже ведь не есть конечный продукт молочного производств: из сметанки получают более жирный продукт, а именно: сливочное масло. Таким образом, и будут творцы располагаться: на первом и самом высочайшем месте разместим "СЛИВОЧНОЕ МАСЛО", на втором, рангом уже пониже - "СМЕТАНУ", на третьем, весьма почетном - "СЛИВКИ", на четвертом, рангом пониже - "МОЛОКО", наконец, на пятом, на последнем месте, на самом низкой ступени пусть разместится (между прочим, тоже продукт молочного производства и весьма-таки приятен в употреблении, когда уж больно жарко и пот ручьем) - "СЫВОРОТКУ". И когда "СЫВОРОТКА", положим, возомнит о себе невесть что и станет претендовать на место в "СМЕТАНЕ", то ей, то есть "СЫВОРОТКЕ", легко и на полном законном основании на нее можно будет цыкнуть, строго указав на ей принадлежащее место. И справедливо: ведь "СМЕТАНА", разбавленная "СЫВОРОТКОЙ", уже не может считаться "СМЕТАНОЙ", а, обретя иные вкусовые свойства, получит иное наименование: "СМЕТАННОГО ПРОДУКТА". Потребитель же, прочитав имя, все будет понимать: "СМЕТАННЫЙ ПРОДУКТ" есть не что иное, как вчерашняя "СМЕТАНА", разбавленная сегодняшней "СЫВОРОТКОЙ".
  
  Ну, если инициаторам реконструкции литературного сервера моя градация по каким-то причинам придется не по нутру (например, покажется слишком громоздкой или ущемляющей чьи-то интересы), то, наряду со "СЛИВКАМИ", кои предлагается узаконить в Интернете, учредить еще кое-что. Например, "АСИ", то есть Ассоциацию Совершеннейших Идиотов. И в разделе "АСИ" размещать самые идиотские из всех идиотских произведений, когда-либо встречающихся в Интернете. Пусть там эти "АСИ" тусуются. И тогда, я уверен, в других местах станет попросторнее, посвежее, иначе говоря, поприятнее.
  
   Как, господа, идея? Дарю! И на авторское вознаграждение не претендую. В путь! Вперед, родные!
  
  ВОПРОС. Прочитал статью "Сильны иллюзии его..." Впечатление ужасное. Неужели на периферии все так плохо? Или, может, факты, которыми оперируете, мягко говоря, с "бородой"?
  
   ОТВЕТ. Сразу же хочу сказать вот о чем.
  
  Во-первых, друг мой, на периферии ничуть не хуже, чем в столицах. Какими, допустим, соображениями руководствовался Президент, назначая на пост Министра внутренних дел Бориса Грызлова? Он, что профи в этом деле? Нет. Спросил бы Президент, чем отличается дознаватель от следователя, и он, то есть Грызлов, ни за что бы не ответил. Назначая дилетанта, имелась цель другая: назначенец, пусть и туп как сибирский валенок, без лести предан назначаемому лицу, покорен, а потому надежен. Думал ли Президент о конечном результате, о подавлении преступности в стране? Вряд ли. Тот, кто без лести предан, обычно оказывается никудышным управленцем и вконец заваливает порученное дело.
  
  Во-вторых, публицистическая статья "СИЛЬНЫ ИЛЛЮЗИИ ЕГО..." - это плод моих размышлений не одного дня. Но это не значит, что содержащиеся примеры устарели и потому потеряли свою актуальность. Наоборот, чем дальше, тем острее видится проблема "кадрового голода" как в правоохранительной, так и в правоприменительной системах Российской Федерации.
  
   Не могу согласиться с тем, что наши, то есть екатеринбургские, милицейские чины хуже, к примеру, московских. Они - наши, их я знаю хорошо, поэтому и пишу.
  
   Если честно, картина ужасная. У нас, конечно. У вас, в столице? Не думаю, что намного краше.
  
   Про Москву определенно сказать ничего не могу. Одно про Москву мне известно: арестовывают чуть ли не каждый день, арестовывают пачками "оборотней в погонах", но что с ними потом - одному Богу известно. Наверное, на волю выходят после небольшой встряски.
  
   Я сильно сомневаюсь насчет честности и компетентности московской милиции, если столица не может обойтись без таких наших "кадров", как генерал Николай Овчинников. Его я лично знаю еще с той поры, когда подполковник Овчинников возглавлял один из райотделов внутренних дел Екатеринбурга, где ситуация с преступностью, кстати говоря, была наихудшей в городе.
  
   И еще. В Москве, между прочим, из наших "передовых борцов на ниве борьбы с преступностью" не один Николай Овчинников. Их достаточно много. Но я не знаю ни одного случая, чтобы в Москву перешел на работу подлинный профессионал своего дела, ас сыска или следователь высочайшего класса. Они есть, хотя и не так много, как хотелось бы. Профессионалу путь в Москву закрыт. Москва не нуждается в них. Москве нужна серая масса, склонная лишь к одному - к словоблудию и лизоблюдству.
  
   Повторяю: ситуация в нашей области ужасная. Наши милиционеры (я не имею в виду рядовой и сержантский состав: о них вообще говорить не стоит) по пьянке стреляют в друг друга и по этой причине, будь моя воля, я им не только огнестрельное оружие, а и кол от деревенской изгороди ни за что не доверил бы; также наши милиционеры могут забить до смерти любого, кто им своей внешностью не понравится. Возьмут и забьют. Просто так забьют. И, что характерно, на их стороне непременно оказывается вся милицейская рать, встающая грудью на защиту товарища по борьбе. Щит крепок и надежен! И никогда речи не идет ни о чести, ни о совести. Эти слова оставляют для парадных рапортов.
  
   В одном из моих очерков рассказывается история, когда один офицер милиции расстрелял другого офицера милиции, своего сослуживца. Знаете, за что? А за то, что тот оказался слишком честным, отказавшись участвовать в планируемом корыстном преступлении. Потерпевший остался жив, но навечно теперь прикован к постели. А тот, кто расстрелял? Жив и здоров. Отсидев четыре года, давно гуляет на воле, и радуется жизни.
  Почему, спросите вы, такой малый срок получил? Потому что грудью встали коллеги по службе. Грудью встали не за того, кого искалечили, а за того, кто искалечил.
  
   Вот такие нравы. Вот такой нравственно-этический облик "стражей правопорядка".
  
   Нам давно не везет" даже с начальниками областного управления внутренних дел. За последние двадцать лет уже восьмой генерал заступил на этот пост". Их с необыкновенной легкостью назначают, с той же беззаботностью потом убирают. Кадровая, короче, чехарда.
  
   Проблему нашего главного милицейского начальника решали по-разному. Назначают доморощенного - нет результата. Присылают сверху - то же самое. Попробовали командировать из Мурманска - снова конфуз.
  
   Сейчас процедура назначений пошла по второму кругу. Генерал Воротников уже когда-то возглавлял областное управление. Сняли и назначили в Москве начальником паспортно-визовой службы. Поработал он там сколько-то лет. И недавно его во второй раз назначили начальником областного управления. Видимо, полагают, что, потусовавшись в Москве, генерал сильно поумнел и теперь-то уж он даст настоящий бой уральской преступности.
  
   После назначения прошел год. Что-то не видно, чтобы преступность находилась в шоке. Что-то не видно, чтобы и внутри собственной системы уголовников стало меньше.
  
  Ну, о какой кадровой политике может идти речь, если недавно назначили начальником уголовного розыска Орджоникидзевского района Екатеринбурга (между прочим, полковничья должность) парнишку сразу после студенческой скамьи, а опытные сыщики сразу же пачками стали разбегаться? И не может не возникнуть вопрос: кто так порадел? А папаша-генерал! Такой родитель, согласитесь, не может позволить, чтобы его дитя ходило в рядовых оперативниках, шло под пули или нож. Пусть лучше, считает папаша, сыночек руководит теми, которые шкурой своей рискуют.
  
   Короче говоря, все идет, как и шло всегда.
  
   Так что я понимаю, что от прочтения моей статьи "СИЛЬНЫ ИЛЛЮЗИИ ЕГО..." у вас на душе остался нехороший осадок. Увы, но ничего лучшего сказать не могу.
  
  Простите, но я еще раз повторю: "наши" ничем не хуже "ваших". А из этого делайте вывод по поводу общей ситуации в стране. Это ведь только из кремлевских окон жизнь видится как-то по-особенному, всё больше в розовом свете.
  
  ВОПРОС. Прочитал судебный очерк. Ужас! Что же это за наказание, когда насильник своей маленькой дочери получает в итоге лишь шесть лет лишения свободы?
  
  ОТВЕТ. Вы совершенно правы, возмущаясь мягкостью уголовного наказания.
  
  Я также, как и вы, не могу понять многого в нашем уголовном судопроизводстве. В моей голове не укладывается, как бы я ни старался, какие бы гуманистические доводы не приводил, как можно считать справедливым (а принцип справедливости наказания, между прочим, является одним из основных, и записан специально, отдельной строкой в уголовном законодательстве Российской Федерации) наказание в шесть лет лишения свободы за изнасилование отцом своего собственного ребенка, или за зверское убийство родным сыном своего отца, или за преднамеренное, совершенное по предварительному сговору и с особой жестокостью, убийство матерью родной дочери. Перечень преступлений, отличающихся особым цинизмом, я мог бы перечислять долго. Даже беглый просмотр судебных очерков, а их почти семьдесят, размещенных в моем разделе дает на сей счет достаточно убедительное представление.
  
   Если бы я не был в зале суда и не слышал своими ушами, не видел своими глазами, если бы не читал материалы уголовных дел, то никогда бы не поверил, что такое вообще возможно.
  
   В России есть правозащитное движение. У нас тысячи лиц, называющих себя правозащитниками, которые с пеной у рта пытаются доказать россиянам, что именно у нас самое жестокое уголовное законодательство. Это они, то есть правозащитники, с необычайным жаром кричат на всех углах, как плохо живется российским уголовникам.
  
  Это - бессовестная ложь! Я могу совершенно серьезно (в след за героем знаменитой советской кинокомедии) крикнуть на весь мир: наш суд - самый гуманный суд в мире! Такого разгула гуманизма не встретить нигде.
  
   Я часто в своей публицистике ссылаюсь на примеры США. Но можно ведь сослаться на другие страны - на ту же Великобританию или Францию. В Великобритании, например, каждый преступник, о которых идет речь в моих очерках, а их, повторяю, почти семьдесят, мог получить в британском королевском суде наказание в виде пятидесяти лет лишения свободы, как минимум, и в виде трехсот лет (и такое бывает, когда наказание определяется по совокупности совершенных преступлений) лишения свободы.
  
   Гуманизм российских судей потрясает. Подсудимый, на котором, как говорится, пробы ставить негде, и который уже до того успел лишить жизни не одного человека, приговаривается к восьми-десяти годам. Причем, хватает у судей совести в приговоре ссылаться на некие смягчающие вину обстоятельства. Самые расхожие - это положительные характеристики или наличие малолетних детей. Хотя эти самые судьи (почитайте мои очерки) отлично знают: тем самым малолетним детям, которых лишают отца, будет гораздо лучше без него, жизнь малолетних детей, о которых печется наш суд, будет в большей безопасности. Иногда, читая материалы уголовного дела, так и бросается прямо в глаза, как наша Фемида пытается выгородить подсудимого. Именно Фемида, которая должна быть (в теории, конечно) беспристрастной.
  
   Разве не парадокс, когда в наших судах все - от прокурора, адвоката и до судей - защищают "законные права и интересы подсудимых", но никто, повторяю, НИКТО даже не думает об интересах многочисленных потерпевших. А ведь этих самых потерпевших (чаще всего, это без вины виноватые люди) на порядок больше. А ведь именно эти самые потерпевшие больше всего терпят от физических и нравственных страданий и в период следствия, и во время суда. Иногда в голове появляется крамольная мысль: а не кроется ли причина подобного гуманизма судей в их поголовной продажности? Основания так думать есть.
  
   Частенько я думаю: почему бы в России не создать (в противовес правозащитникам, которые почему-то горой встают на защиту кровавого злодея) движение в защиту прав потерпевших от всякого уголовного элемента. Увы, тут энтузиастов не находится. И западной помощи не дождешься - ни моральной, ни материальной. Хотя миллионы несчастных россиян очень нуждаются в такой защите.
  
   Поэтому еще раз повторяю: Ваше возмущение понятно и объяснимо.
  
   Спасибо за внимание к проблемам, которых я касаюсь в своем творчестве. Могу смело сказать, что люди, посвятившие все свое время проблемам права, не избалованы вниманием общественности. В том числе, и в ИНТЕРНЕТЕ.
  
   А зря! Мы строим правовое государство (по крайней мере, так официально провозглашается. На самом деле, мы уверенно идем в обратном направлении), где воспитание законопослушности и уважения права - должны быть приоритетны. Аксиома, конечно. Но приходится все-таки повторять раз за разом. Аксиома для цивилизованного общества, но не для российского...
  
  ВОПРОС. Прочитал статью "Самосуд? О, это лихо..." А ведь в самосуде есть здравое зерно... От бессилия, если приспичит, на все пойдешь.
  
  ОТВЕТ. В одном из залов Свердловского областного суда идет судебное заседание. Судят троих, которым предъявлено обвинение в совершении тяжкого преступления - убийстве. Все идет своим чередом и ничто не предвещает ЧП. Но вот со скамейки, где сидят свидетели и представители потерпевшей стороны, стремительно поднимается женщина, голова которой повязана черным платком, делает несколько шагов в сторону клетки из железных прутьев, за которой сидят подсудимые, размахивается и выплескивает на сидящих там какую-то жидкость.
  
   Один из подсудимых, Фатхуллин дико орет от боли, схватившись руками за лицо. Женщина с печальным лицом спокойно возвращается на свое место и садится. По ней видно, что она отомстила за смерть своего сына и умиротворена. Все происходит за несколько секунд.
  
   Женщина эта - мать, потерявшая сына, В. Воробьева. Она сделала свое дело, считает, что выполнила свой материнский долг. На ее лице печать спокойствия, хотя в зале в эти секунды предпринимаются меры по оказанию медицинской помощи... потерпевшему от материнского самосуда. Потом его отправят в стационар тюремной больницы.
  
   Случилось то, что могло случиться, - самосуд. Потому что несчастная мать не верила, что убийца ее сына получит то, что он заслужил.
  
   Это случилось несколько лет назад. А вспомнил эту историю не просто так: вынужден к ней вернуться, точнее к проблеме, которая в ней заключена. Объяснить?
  
   Как-то я был в прокуратуре области. Там состоялся разговор с одним из ответственных сотрудников, опытным юристом. Разговор был конфиденциальным, а потому доверительным. Собеседник, как я понял, не хотел бы, чтоб я ссылался на него, поэтому фамилию его не называю. Не во всем с ним согласен. Но среди прочего разговор вышел на проблему самосуда - на проблему, касающуюся или затрагивающую многих и не только специалистов.
  
   Вот что говорил мой собеседник:
  
   - Гуманизм, буквально перехлестывающий через край, захватил в целом нашу судебную систему. Судьи, безрассудствуя, в погоне за тем, как бы получше угодить общественному мнению, постановляют либо оправдательные приговоры, либо выкосят условные наказания. И делается это под флагом гуманизации жизни общества. Демонстрируя необычайную жалость к подсудимому, судьи доходят до абсурда. А знаете, кого за это надо благодарить? Так называемых "правозащитников" и... - он сделал многозначительную паузу, - вас, журналистов...
  
   Я пожал плечами. Потому что ни я, ни газета, которую я тогда представлял, не замечены в избытке либерализма по отношению к убийцам, насильникам и прочей дряни.
  
   Да, я писал, что права и свободы одинаково дороги как для законопослушного гражданина, так и для преступившего закон. И коли эти права, записанные в Конституции России, бессовестно попираются в милиции, суде, прокуратуре, то для меня неважно, кто от этого пострадал - нормальный человек или преступник. Плох человек или хорош - это еще не основание для нарушения законности.
  
   - Посмотрите, - продолжал собеседник, - сколько слез пролито по поводу тяжелого положения осужденных в местах лишения свободы? Им там и тесно, и душно, и холодно, и голодно. Плачущие господа жалеют уголовника, которому небольшой, но кусочек масла и мяса, хлеб и каша гарантированы. Не оставят его и без крыши над головой, без кровати и чистого постельного белья. А кто здесь, на свободе, может хотя бы это малое гарантировать одинокому старику или старухе? Скажите, кто?!
  
   Если собеседник, произнося этот монолог, имел в виду меня, то он ошибался: я не написал ни одной строчки, не пролил ни единой слезы по поводу бедственного положения тех, кто оказался за колючей проволокой. Они сами, добровольно избрали преступный путь, я их к этому не подталкивал, не провоцировал, поэтому сполна должны нести свой крест. Как говорится, умели кататься, пусть найдут теперь и терпение саночки повозить.
  
   Да, я не раз говорил в газете, что наши следственные изоляторы и колонии - не курорты и намного уступают в комфортности американским или шведским. Но я, одновременно с этим, говорил, что россияне и на свободе живут во много раз хуже американцев или шведов. В таких "хрущобах", в каких живут наши люди - абсолютно честные и необычайно трудолюбивые, - там обитают самые-самые низы общества.
  
   Мой собеседник продолжает:
  
   - А в результате скособоченной жалости люди перестают верить в такой принцип права, как справедливость. Они не верят, что убийца получит то, что ему положено. Они уверены, что насильник может отделаться смехотворным, сроком заключения.
  
   От себя добавлю: так бывает и нередко. Благодаря странным действиям судей (кстати, благодаря также и следователям прокуратуры) те, кому место только там, в колонии, оказываются через год, другой на свободе и преспокойно разгуливают среди нас.
  
   - А в результате, - продолжает собеседник свой монолог, - люди, не верящие в правосудие, вынуждены идти на противоправные деяния.
  
   И ответственный сотрудник областной прокуратуры привел два примера.
  
   В одном из районов Екатеринбурга грабитель забрался в квартиру стариков и унес у них последнее. Соседи по дому, собравшись, нашли грабителя и перебили ему руки. Народные мстители убеждены, что больше не сможет протянуть лапы за чужим. В другом районе подонок изнасиловал малолетку. Родные нашли этого негодяя, взяли за ноги и несколько раз ударили головой о стену дома. Насильник жив, но больше никогда уже не сможет сделать свое грязное дело.
  
   Собеседник восклицает:
  
   - Варварство, скажете? Средневековье? Это так. Но что остается делать в нынешней ситуации. Ждать? Они не хотят ждать, они жаждут возмездия сейчас, сегодня. Людям опротивело смотреть, как носятся с отпетым уголовником, как оберегают его права и свободы, начисто при этом забывая права, скажем, того же потерпевшего от рук преступника.
  
   Позиция моего собеседника ясна и мне понятна. Он - опытнейший юрист, я - нет. Однако и мне очень часто приходится недоумевать и задавать самому себе один и тот же вопрос: это еще что за принцип справедливости, когда рецидивист, изнасиловав ребенка, в результате получает каких-то шесть-восемь лет лишения свободы?
  
   Случись с моим ребенком что-либо подобное, я не знаю, как бы я поступил. Вряд ли бы я действовал рассудочно.
  
   Значит, я также за самосуд?
  
   Но все же, все же... Не могу, что-то мешает мне согласиться, что самосуд - выход из положения.
  
   Меня удерживает одно: как-то по телевидению показывали, как в Грозном (еще при Масхадове) на площади толпа забила до смерти мужика, заподозрив его в грабеже стариков, а через неделю оказалось, что подлинный грабитель-то жив-здоров и преспокойно разгуливает на свободе. Ошибочка произошла? Да, но невиновного-то до смерти забили, и его уж к жизни не вернешь.
  
   Я все-таки вижу выход в другом: наши правоохранители и правоприменители обязаны работать по-другому. Они не должны подыгрывать толпе и все время оглядываться на общественное мнение. Нынешние законы им позволяют спрашивать жестко с любого, кто нарушил закон. И не ради красного словца или мишуры записали в новый Уголовный кодекс Российской Федерации такой основополагающий принцип, как принцип справедливости. В особенности наш суд обязан думать не только о правах и законных интересах подсудимого, но и в равной мере, может, даже в первую очередь о правах и интересах потерпевших, свидетелей, то есть об интересах законопослушного большинства нашего общества.
  
  Такой, вот, мой взгляд на САМОСУД.
  
  ВОПРОС. Однако все говорят, что идет в России ужесточение уголовного законодательства. Разве не так?
  
  ОТВЕТ. Нет, не так, совсем не так.
  
   Я тут взял и сравнил нормы старого, то есть советского УК и нового, то есть современного, российского. В качестве сравнения выбрал две статьи, относящиеся к категории особо тяжких преступлений, - умышленное убийство и изнасилование. Сравнение оставило грустное впечатление.
  
   Так, в старом Уголовном кодексе статья 102-я (умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах) предусматривала ответственность за преступление, совершенное с особой жестокостью, либо сопряженное с изнасилованием минимальный срок наказания восемь лет и максимальный - смертная казнь. А что же предусматривает новый УК? Вроде, тоже немало - до двадцати лет или пожизненное лишение свободы.
  
   Однако у меня сразу возникает вопрос: а часто ли мы слышим, чтобы суд осудил убийцу к пожизненному лишению свободы? Эти случаи по стране можно пересчитать по пальцам. Да и они чаще всего касаются участников бандитских вооруженных формирований на Северном Кавказе, у которых руки по локоть в крови и на счету которых десятки, если не сотни, загубленных человеческих жизней.
  
   Всем другим максимальное наказание не грозит. Да и как может грозить, если суды учитывают в качестве смягчающих вину убийцы наличие в деле положительных, если не прекрасных, характеристик? Вообще говоря, доходит до смешного: суд рассматривает уголовное дело, где подсудимый обвиняется в двойном убийстве, в убийстве с особой жестокостью, однако в материалах имеются прекрасные характеристики. И суд имеет их в виду при назначении наказания. Хотя в том же самом суде установлено, что характеристики те - обычная "липа". Не могли и не имели наши граждане права характеризовать положительно, так как каждый из них знает, что тот, кого они столь прекрасно характеризуют, систематически учинял дебоши, избивал каждого, кто попадался на глаза, нигде не работал, пьянствовал.
  
   Теперь посмотрим статьи, касающиеся изнасилований.
  
   В прежнем Уголовном кодексе статья 117-я предусматривала минимальное наказание за этот вид преступлений три года и максимальное - смертную казнь.
  
   В ныне же действующем УК статья 131 предусматривает также от трех лет (минимум) и до пятнадцати лет лишения свободы. Речи, заметьте, нет даже о двадцати годах, тем более - о пожизненном лишении свободы.
  
   При сравнении бросилось в глаза и другое.
  
   В старом УК особо выделялось изнасилование малолетки, то есть ребенка. В новом же кодексе о малолетках вообще не упоминается. Речь лишь идет о тех, кто не достиг четырнадцати лет. Конечно, сюда входят и малолетки. Но как можно грести под одну гребенку изнасилование четырехлетнего ребенка и четырнадцатилетнего? Все-таки это две большие разницы.
  
   Я не мог обратить внимание и еще на одно обстоятельство. Если в прежнем кодексе прямо обращалось внимание как на отягчающее обстоятельство, преступление, которое совершил особо опасный рецидивист (как в случае с убийством, так и в случае с изнасилованием), то в ныне действующем кодексе о лицах, совершивших тяжкие преступления и признанных по суду особо опасными рецидивистами, даже речи не идет. Это, по меньшей мере, странно.
  
   Не потому ли человек, севший на скамью подсудимых в восьмой раз, а то и в десятый, пользуется снисхождением в судах и получает (даже за убийство, совершенное с особой жестокостью, даже за изнасилование малолетки, совершенное с применением физического и психического воздействия) шесть-восемь лет?
  
   Еще факт. В старом УК, в числе отягчающих вину, было названо такое обстоятельство, как совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения. В ныне действующем УК такого отягчающего вину обстоятельства вообще нет. Почему? Разве пьянство сейчас уже не стало социальным злом, тем самым злом, которое чаше всего и ведет человека к совершению преступления?
  
   И, наконец, самое, на мой взгляд, главное - общественное мнение. До тех пор, пока каждый из нас, то есть все общество, не станет относиться с величайшим презрением к убийцам и насильникам (даже после отбытия ими срока наказания), до тех пор, пока не перестанем подписывать заведомо лживые характеристики на бандитов, насильников и убийц - мы не добьемся изменений в психологии судей Российской Федерации.
  
   А насчет наших законодателей я и говорить даже не хочу. Многих из них давно уже ждет тюрьма, но они на свободе. И даже пишут законы. За них народ голосует. Значит? Нашему народу именно такие законодатели и нужны.
  
   Извините, что я столь подробно прокомментировал Ваш отзыв, оставленный на моей странице. У меня, как и у Вас, судя по всему, накипело!
  
  ВОПРОС. Скажите, сколько вам лет?
  
  ОТВЕТ. Мне очень даже приятно, что мною так серьезно заинтересовалась сударыня (или товарищ?)... Приятно, потому что она женщина и этим всё сказано. Причем, как я понял, с характером жестким и бескомпромиссным, а это еще одно очко в анналы её многочисленных заслуг и достижений.
  
   Так вот. Эта самая сударыня (или мягко, чисто по-женски выражаясь, сударушка) решила узнать обо мне все.
  
  Подумав хорошенько и долго, я все-таки решился открыться, и потому торжественно сообщаю: мне за семьдесят.
  Не спешите огорчаться, что я почти что динозавр. Я еще могу. И немало. Надеюсь, еще долго смогу. Даст Бог, еще и светлое будущее вместе с Вами увижу. Не подумайте чего-нибудь нехорошего: я исключительно речь веду о профессиональном творчестве. Надеюсь, оговорка нужная и своевременная, не так ли? Повторяю: не спешите огорчаться - динозавр еще в силе.
  
  Как-то с одним предпринимателем я поспорил (он вознамерился начать издавать в нашем регионе новую газету. Скажу сразу и откровенно: он в этом деле - ни бельмеса, но с амбициями и при деньгах). И этот самый будущий газетный магнат заявил мне, что время стариков прошло, что из нас вовсю из всех щелей песок сыплется, что ему нужны молодые, умные и энергичные люди.
  
   Я предложил "магнату": давайте организуем конкурс, но конкурс не на равных; пусть будет две команды, в одной из них пять молодых и энергичных журналистов (по его выбору), в другой - я и в одном лице. Перед командами он ставит одни и те же задачи (разработка идеи будущей газеты, ее внешний вид, кажется, это нынче дизайном называется, макет всех страниц и, наконец, заполнение страниц готовыми материалами. Иначе говоря, обе команды должны представить на суд жюри, практически, готовый к засылу в типографию номер. Повторяю: готовый, а не полуфабрикат. И срок исполнения должен быть установлен один для обеих команд - три недели. Итак, команды представляют свои "наработки", а жюри определяет, чьё изделие лучше.
  
  Хоть и ни бельмеса бизнесмен, но идея ему понравилась. Ухватился. Я свой "продукт" положил на стол ОТК на три дня раньше назначенного срока, пятеро энергичных с трудом уложились в срок.
  
   Несмотря на столь очевидное неравенство, был принят мой проект, а вскоре увидел свет и первый номер.
  
   Если Вы думаете, что после столь напряженного конкурса и победы в нем (за явным преимуществом) я остался работать в новой газете, то Вы сильно ошибаетесь. Человек, из которого сыплется, потребовал, чтобы с ним рассчитались за весь объем проделанной работы, после чего он бизнесмену сделал ручкой. Принципы важнее любой работы и ценнее любой зарплаты.
  
   Это я рассказал к тому, что старый конь борозды не портит, правда, иногда пашет не слишком глубоко, но зато пашет добросовестно.
  
   Если с головой все в порядке, то возраст не помеха. Конечно, плохому танцору всегда что-нибудь мешает.
  
   Не знаю, чем вызван Ваш, сударыня, столь пристальный интерес к моему возрасту. Возможно, тем, что (так Вы, наверное, считаете) к старику, которому впору сидеть на печке и чинить лапти, нужно относиться щадяще, помягче, знаете ли, поделикатнее. Дураком и прямо в лоб не называть, а дать понять, осторожно намекнуть - не мешает.
  
  Не думаю, что в оценке литературной вещи следует исходить из возраста автора. И говорить о "ляпах", а то и откровенной глупости, следует человеку как в возрасте 17, так и в возрасте 100. Мне даже кажется, бить наотмашь молодого гораздо опаснее, чем старого. Я видел одного (это было лет сорок пять назад), который ходил вечно по улице и палочкой подбрасывал камушки и дико хохотал, когда ему удавалось подбросить дальше других.
  
   Этот самый тихо помешанный, между прочим, закончил среднюю школу с золотой медалью, потом с отличием защитил диплом в пединституте. Была у него успешная практика.
  
   Но случилась с ним беда: он решил написать повесть. Сел и написал. Отослал в наше местное книжное издательство. Оттуда вскоре пришел ответ. Ответ очень короткий: вы, мол, совершенно бездарный человек, а посему рекомендуем бросить писательскую затею. Он бросил писательскую затею. Но после того, как тронулся рассудком. И одним инвалидом в стране стало больше.
  
   Как видите, сударыня (или товарищ?), щадить надо всех, но особенно молодых, которые еще не окрепли, душу имеют слабенькую. И помнить: как слово наше отзовется?
  
   Слава Богу, что я не из тех, кого можно легко вышибить из седла. А то ведь недавно (не ваши ли, сударыня, единомышленники?) взялись оттягиваться по полной программе. Прошлись по фамилии. Потом решили, что я слепой, а посему нуждаюсь в опеке. Далее вспомнили, что я мог быть октябренком, пионером, комсомольцем и коммунистом. Значит? Редиска! Наконец, я тот, который кормился с руки партноменклатуры, она меня осыпала милостями и наградами.
  
   Бред, короче! Я читал, и все думал: а в своем ли уме все эти господа? Какое отношение все то, что наплели люди, имеет к произведениям, размещенным на странице? Вещи (скорее всего) не идеальны. Ну, так и говорите об этом. Если нечего сказать, то заткнули бы язычки в одно известное место. В конце концов, интернет-пространство велико и места под солнцем всем хватит.
  
   А дурачиться... гыыыы... бе-бе-бе... чё, в натуре... ить ничаво... ку-ку... гоп-ля-ля... инта... э-э-э... хо-хо... И прочее из запаса Эллочки-людоедки.
  
   Дурачиться надо с себе подобными. С ними же и прикалываться. Они поймут. Главное, сумеют по достоинству оценить все несметные умственные богатства. Чего я от души и желаю.
  
  ВОПРОС. Так их сволочей! Все бизнесмены - говно! Где ж пролетарский булыжник?
  
   ОТВЕТ. Увы... Слушаем и не слышим, читаем и не понимаем. Эти мысли если и кажутся странными, то лишь на первый взгляд. Понимаю реакцию читателя. Знаю, чем вызвана сия реплика. Реплика вызвана в результате прочтения моей статьи "Чудит российский бизнесмен..." Читатель, даже прочитав то, что написано черным по белому, ничего так и не понял. И не он один. Поэтому решил высказаться подробно.
  
   Впервые я непосредственно столкнулся с проблемой примерно тридцать лет назад. Хотя и раньше приходилось выслушивать сетования читателей газет на то, что журналист их не так понял, ссылаясь на ими высказанные мысли. Мне трудно было поверить, что, внимательно слушая собеседника, можно непроизвольно, не желая того, исказить смысл, не так понять и потом подать в печати уже в искаженном виде.
  
   Я думал, что исказить что-то можно лишь сознательно, умышленно. Оказалось, нет. Оказалось, что слушатель должен уметь слышать и это умение слышать собеседника, возможно, даже важнее для журналиста, чем умение грамотно строить на бумаге из слов предложения.
  
   Как-то я выступал на одном из областных совещаний. К выступлению готовился, поэтому заранее тщательно продумал все - от того, с каких слов начну выступление и до того, какой фразой закончу. И вот выхожу на трибуну, излагаю тему, говорю, как мне казалось, достаточно убедительно, если судить по реакции аудитории.
  
   На следующий день раскрываю областную партийную газету, натыкаюсь на отчет с совещания, где, в частности, автор отчета довольно подробно излагает существо моего выступления. Я пробежал глазами и не поверил. Почему? Потому что это были не мои слова, это были не мои мысли, это были совсем не те идеи. Короче говоря, автор все поставил с ног на голову.
  
   Я не преминул встретиться с автором-журналистом и спросить, прямо глядя в глаза: как могло такое случиться? Тот несказанно удивился. Но я, сказал он, передал то, что слышал своими ушами. Я ему в ответ: как вы, коллега, могли слышать то, чего я не говорил? Он достает свой блокнот (тогда мало кто из журналистов имел диктофон) и продемонстрировал свои записи. Действительно: он изложил в газетном отчете именно то, что содержалось в его записях. Тогда я ему повторил почти слово в слово вчерашнее свое выступление и попросил сравнить со своей записью в блокноте. Увы, не то.
  
   Оказалось, коллега был на совещании, коллега слушал, но коллега слышал и, соответственно, записывал совсем не то, о чем я говорил в своем выступлении. Вот так на своей шкуре познал, что такое журналистский отчет.
  
   Это случилось давно. Но сейчас я сделал еще одно открытие: оказалось, что люди умудряются не понять даже самый простенький письменный текст.
  
   Я понимаю: на слух не всегда можно уловить какие-то нюансы, но письменный текст, где вот они, слова и предложения, где, если чего-то не понял, можно вернуться к исходной точке. Невероятно, но факт: написанное мы также не понимаем.
  
  Опять же: бывают такие сложные тексты, которые и после десятого прочтения не поймешь. Но мой случай не тот.
  
  Я имею в виду статью "ЧУДИТ РОССИЙСКИЙ БИЗНЕСМЕН...", размещенную на моей странице. На эту, собственно, заурядную вещь, появилось сразу две рецензии.
  
  Дело совсем не в том, что я обиделся на критические замечания. Дело в том, что авторы рецензий не поняли главного: зачем писалась статья, и какая главная мысль, идея, если хотите, статьи? Конечно, я ответил авторам рецензий, так сказать, индивидуально. Но, поразмыслив, понял, что с недопониманием, наверное, сталкиваются и другие авторы разделов. Поэтому и решил свой ответ расширить и углубить.
  
   Статья "ЧУДИТ РОССИЙСКИЙ БИЗНЕСМЕН..." - не есть попытка автора взглянуть глобально на проблему российского бизнеса. Задача была куда скромнее.
  
   Во-первых, я хотел своей статьей предостеречь доверчивых российских граждан от некоторых опасностей, когда они начинают сотрудничество с бизнесменами; попытался напомнить, чтобы слова новых русских ни в коем случае не принимали на веру, а требовали хотя бы письменных подтверждений, поскольку честь и совесть у наших не в ходу и те могут в любой момент обмануть. И если хоть один человек, прочтя мою статью, поостережется, то я уже буду считать свою миссию выполненной на сто процентов.
  
  Во-вторых, на основе простейших фактов (в статье есть четыре рассказа четырех разных очевидцев и о четырех разных коммерческих структурах, реально существующих структурах, руководители и собственники которых названы поименно) я попытался показать некоторые элементы внутренней жизни бизнес-сообществ, взаимодействие руководителя и того, кто на него работает. Показать, повторяю, через простейшие элементы, которые должны быть понятны всем.
  
   Простите, но что тут непонятного, если хозяин, беря человека на работу, не в состоянии обеспечить его орудиями труда и спецодеждой, но, одновременно, требует от работника добросовестного исполнения обязанности, причем, за мизерную зарплату? Нет, хозяин вправе требовать, но он еще и несет некие обязанности. Осуществляя право, хозяин не может забывать о своих обязанностях. Мысль совершенно простенькая.
  
   Если хозяин при приеме на работу говорит о бесплатном питании, то это самое питание не может быть скотским, поскольку он имеет дело с людьми. А что тут непонятного?
  
   У автора статьи были, конечно, и другие задачи. Одна из них - это внешняя показушная атрибутика серьезности фирмы, то, как фирма подходит к процедуре подбора кадров. Например, заполнение анкет с сотней разных вопросов, после чего оказывается, что все это натуральный обман, поскольку человек-то даже не оформлен по-настоящему и после увольнения ему возвращают чистенькую трудовую книжку.
  
   Автор имел в виду и то, как бизнесмены чтут законы. И из статьи видно, что открыто попираются трудовое, гражданское и налоговое законодательство. Бизнесмены даже не скрывают, что уходят от уплаты налогов, уходят от выплат в пенсионный и другие социальные фонды. На примере случайно взятых четырех фирм автор показал, что законного бизнеса на самом деле вообще не существует.
  
   Что непонятного в том, что статья ратует за неукоснительное исполнение российских законов, в том числе и новыми русскими?
  
   Что плохого, если статья ратует за то, чтобы бюджет не обкрадывали дельцы от бизнеса? И что в этом столь мудреного?
  
   Наконец, последнее. Во всем цивилизованном мире считается самым позорным действием, когда обижают старого и малого. Моя статья как раз и направлена (в том числе) и на то, чтобы хоть как-то, доступными мне способами, защитить стариков, которые вынуждены идти к новым русским на самую грязную работу, при этом, получая мизерную оплату за свой труд; тех самых стариков, которые сотнями заняты на уборке помещений и дворовых территорий.
  
   Я понимаю, что своей статьей мало чем помог. Но я хоть что-то сделал.
  
   Таким образом, коротко говоря, идея статьи в том, чтобы все мы были осторожны; в том, чтобы бизнес наш становился более цивилизованным и чтобы людей, работающих в фирмах, не считали за скотов; в том, чтобы и государство, когда обман его процветает повсеместно и в котором заняты миллионы людей, не закрывало глаза на проблему, а ужесточало требования, и не продавалось богатеньким за полушку в базарный день.
  
   Идея проста, и не понять ее довольно трудно.
  
   Такие мысли возникли у меня при знакомстве с двумя рецензиями на одну и ту же (повторяю: статья весьма непритязательна и никак не претендует на некое журналистское открытие) вещь, которую я назвал: "ЧУДИТ РОССИЙСКИЙ БИЗНЕСМЕН..." Бизнесмен и дальше будет чудить. Если мы (то есть общество) ему позволим. И не след бить по рукам тех, кто хотя бы пытается что-то сделать или хотя бы воздействовать словом. Хоть что-то сделать, не имея перед собой никакой корыстной цели. Надеюсь, в этом рецензенты меня поддержат?
  
  Что же касается меня, то я приму и пойму любой сумбур. Лишь бы автор стоял на защите слабого - это главное, это святое.
  
  ВОПРОС. Это кто тут смеет лазить, еще и пищать?
  
  ОТВЕТ. Некие лица, прячущиеся за вымышленными именами, выразили возмущение, что некто, то есть я, позволил себе вторгнуться на "оккупированную" ими территорию и сильно встревожил оных. Волнение мне непонятно, а грубость непонятна вдвойне.
  
   Может, я и ошибаюсь, но думаю, что форумы - это места общего пользования, это не вотчина одного или группы лиц, а потому сюда вправе заходить каждый желающий, не испрашивая всякий раз соизволения себе подобных. К тому же определять кто свой, а кто пришлый; кому дозволяется высказывать мнение и приглашать к себе в гости, а кому нет, наверное, ближе модератору сервера, то есть тому, кто осуществляет административный контроль за поведением каждого из нас. Даже если я что-то сделал не так, то не следует тотчас же хамить. Повторяю еще раз: у нас у всех равные права и равные обязанности.
  
   Мне, согласитесь, посещая разделы, также не всегда встречаются симпатичные личности, особенно в местах общего пользования, где по старой российской традиции мы особенно охотно гадим, но это вовсе не дает мне права фыркать.
  
   Не нравитесь? Что ж, прохожу мимо. Прохожу молча. У меня даже мысли не возникает кого-то мимоходом взять и облаять. Облаять лишь за то, что попался на глаза. Облаять лишь потому, что сует свой нос на "оккупированную" территорию.
  
   С такими личностями я встречаюсь во дворе своего дома, на улице и в других общественных местах. Поведение - аналогичное. Их особенно много в залах судебных заседаний, на скамье подсудимых. Они, как и вы, ведут себя по-волчьи и строго охраняют вверенную им территорию. Причем, со всяким, по их мнению чужаком, не церемонятся. Как и вы, они живут по одному правилу, сформулированному двести с лишним лет назад Крыловым: "Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать" - сказал и в темный лес ягненка поволок".
  
  Что бы там ни говорили, но Интернет - цивилизованное пространство, где хамство с незнакомым тебе человеком вряд ли уместно. Впрочем, Россия уникальна: на просторах интернет-пространства возможно, как вижу, все.
  
   Впрочем, зачем я это говорю? Лесному зверю с врожденными дикими повадками вряд ли объяснишь, что такое хорошо, а что такое плохо. Горбатого могила исправит, особенно, если горбун опустил на свою поганую харю забрало.
  
   Примечание. Заметьте, между прочим, я открыт и не прячусь за маской.
  
  
  ВОПРОС. Ума не хватило, что ли, чтобы название придумать другое?
  
  ОТВЕТ. Итак, одному из... пришлось не по вкусу название моего нового любовного романа. По его мнению, сие есть бульварное чтиво, которое не может быть по вкусу никому уже изначально, так сказать, по определению. В качестве доказательства выступают знакомые автора рецензии и знакомые знакомых, которые (снова по мнению автора рецензии) начисто отвергают бульварную литературу.
  
   Мне это понятно и объяснимо: сколько людей, столько может быть и мнений, особенно в открытом обществе. Как говорится, на вкус и цвет - товарищей нет.
  
   Однако мне непонятно другое, а именно: как можно выносить обвинительный вердикт, лишь основываясь на одном названии, не прочитав самого произведения? Да, название произведения - существенно, но не до такой степени, чтобы на основе лишь того, что название не нравится, говорить дурно о вещи в целом.
  
  К примеру, мне не нравится название одного из романов Льва Толстого. Мне кажется, ничего оригинального в названии нет. Что такое Анна Каренина? Это всего лишь имя и фамилия одной из героинь романа. Но ведь в романе достаточно и других имен, которые вполне бы могли претендовать стать названием. Допустим, Кити. Предположим, князь Вронский. И так далее. Причем, каждое из таких названий отвечало бы сути произведения.
  
  Итак, мне не нравится, что в название произведения автор вынес имя и фамилию распущенной женщины, которая спуталась с молодым и блестящим волокитой-офицером, прижила на стороне дитя, а потом от всего этого страшно переживала некие нравственные мучения и, наконец, как великая грешница , покончила жизнь самоубийством. Ну, и что из того, что мне не нравится название? Роман-то от этого в моем представлении не становится хуже. Роман все равно, как бы я не относился к названию его, гениален, а автор велик!
  
  Ну и еще хочу высказать одну для меня принципиальную мысль.
  
  Ненавижу всякое ПСЕВДО! Отвратительна для меня ПСЕВДОПОЛИТИКА, ПСЕВДОКУЛЬТУРА, ПСЕВДОИСКУССТВО, ПСЕВДОЖУРНАЛИСТИКА, ПСЕВДОЛИТЕРАТУРА. Соответственно, не понимал и не принимал ПСЕВДОНИМЫ. И никогда не пользовался ими в своей многолетней журналистской практике. Я считал и считаю сейчас (сейчас, между прочим, тем более) честному человеку скрываться под маской нет нужды. Слава Богу, мы живем в обществе, где человек, ничего не боясь, может говорить все. Если, конечно, его не мучают по ночам угрызения совести за то, что он рисует, пишет или ставит на театральной сцене.
  
  Мое мнение такое: стыдно от того, что вышло или выходит из-под твоего пера? Не прячься за псевдоним-маску, скомкай в кучу написанное и выбрось в помойное ведро. Замечательный выход из ситуации. Главное - совесть будет спокойна. Если же ты хочешь публичности, если считаешь, что твои опусы должны видеть и читать другие люди, то... Гюльчетай, открой личико, а?
  
   Я всегда яростно нападал на коллег-журналистов, которые уж больно увлекались масками. Причем, что очень важно, анализ показал, что псевдоним автор чаще всего ставит тогда, когда он сам понимает: на-гора выдал откровенную халтуру и ему совестно подписывать эту самую халтуру именем собственным. А, спрятавшись за псевдоним-маску, автору очень удобно. Только удобно ли тому печатному изданию, где опубликована сия халтурка? Об этом автор не задумывается.
  
  К чему я все это? А вот к чему. Мой оппонент спрятался за маску, и мы - я и он - выступаем не на равных. Он укрылся, я же - для всех открыт. Значит? Идет игра в одни ворота. Это тоже самое, когда на поле брани выйдут два рыцаря, но один в кольчуге, шлеме и с опущенным забралом, а другой - голенький, весь он тут, на виду и уязвим со всех сторон. Это - не бой, а смертоубийство какое-то.
  
   Я понимаю, что авторы вправе при регистрации указывать либо свое подлинное, либо вымышленное имя. И у всех для этого, наверное, есть уважительные причины. А говорю не в осуждение кого-либо (всякий волен поступать так, как ему комфортнее), но истины ради.
  
   Я охотно участвую в поединке. Особенно, когда знаю, с кем имею дело. Я могу быть и не правым, но я таков, каков есть. Извините!
  
  ВОПРОС. Мне кажется, в России по-прежнему нет подлинного правосудия, то есть суда, основанного исключительно на праве.
  
   ОТВЕТ. В какой-то мере, вы правы. Российские судьи нынче в России самые независимые, самые свободные, поэтому творят иногда черт знает что. Облачившись в мантии, судьи возомнили, что теперь они держат за бороду самого Господа Бога. Им теперь никто не указ. Даже ЗАКОН, который наши судьи толкуют так, как им заблагорассудится.
  
   Разве это не страшно, когда судья, оглашая обвинительный приговор, падает с судейского кресла из-за того, что ноги подкашиваются. Ноги же подкашиваются не потому, что судья в голодном обмороке, а потому, что принял на грудь непотребную дозу спиртного.
  
   Разве не опасно, когда судья раз за разом выпускает на свободу человека, которому место лишь в тюрьме? Думаете, судья не знал, что не вправе применять к осужденному акт об амнистии? Считаете, что судье неведомо, что осужденный по статье, относящейся к категории ТЯЖКИХ (есть такое понятие в юриспруденции), не может быть приговорен к условной мере наказания и прямо в зале суда выпущен на волю?
  
   Разве судья не знает, что отпускать до суда под залог гражданина, на котором пробы ставить некуда, бандита из бандитов совершенно абсурдно?
  
   На все эти и другие вопросы ответ один: всё-то судьи знают, но поступают так, как им велит их совесть, если таковая имеется в наличии.
  
   Вот и творят правовые глупости. Причем, страдают не судьи, а вполне законопослушные граждане. С судей же, огражденных невероятным статусом, как с гуся вода.
  
  ПОСЛЕСЛОВИЕ. Такие, господа, встречаются вопросы в комментариях к моим произведениям, размещенным в Интернете. Так я отвечаю на вопросы читателей. Не кажется ли Вам, что излишне подробны ответы? Может, стоило покороче, а? Может, помягче надо, потоньше?..
  
  ЕКАТЕРИНБУРГ, 2004 - 2010.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"