Эта статья была написана и опубликована в областной газете "Красноярский рабочий" двадцать лет назад. Автор статьи Геннадий Симкин, специальный корреспондент, побывавший с деловой поездкой в нескольких штатах США. Много лет прошло, много воды утекло, но наблюдения, сделанные автором, остаются для нас по-прежнему столь же актуальными. Может, даже, как ни странно, более актуальны сегодня, чем двадцать лет назад. Автор рассказывает о муниципальных органах правопорядка США. Тогда у нас их еще не было. Теперь - есть, создали. И что? А все тоже: хотели, как лучше, а получилось, как всегда. Наша муниципальная милиция ничем не отличается от прежней, потому что в ней дух остался прежний - советский. Нравы и порядки - также советские. Удивительные мы люди. Позаимствуем у умных что-то хорошее, перенесем на нашу почву, посадим, но вырастает непременно уродец со страшным лицом. Я решил разместить эту статью в своем разделе (думаю, автор не станет возражать). Все, о чем говорит автор, по-прежнему, повторяю, актуально. И принуждает задуматься: до каких пор наследие советского прошлого будет опутывать наши ноги; сможем ли когда-либо сбросить эти путы?
Геннадий СИМКИН
ПОКАЗАНИЯ ШЕФА ПОЛИЦИИ
При входе в полицию города Диксона, что в американском штате Иллинойс, меня встретила добродушная старушка. Совсем домашняя бабулька в цивильном платье. Оказалось, что она клерк, что всегда первой встречает посетителей, ведет их учет, печется об их удобствах, расспрашивает. Пожалуй, эта старушка-клерк меня поразила больше всего. Вокруг полиция, вооруженная огромными кольтами, страшные преступники, а тут милая, заботливая старушка усаживает всех в кресла и говорит, говорит что-то свое, успокаивающее. Вроде бы пришел человек к ней домой, и она спрашивает о семье, самочувствии, заботах.
Любопытная деталь. Она говорит о многом. И о том, что полиция - не пугало, не место, где тебя обругают или унизят, а то и вообще не обратят внимания: хочешь - стой, не хочешь - уходи.
Эта же диксонская полиция своя для всех жителей города. Она заботится об их здоровье, быте, безопасности. И помогает сдерживать эмоции, предотвращает попытки нарушить установленный порядок.
Я рассказываю о муниципальной полиции, которая действует во всех городах США.
В нашем крае давно ведутся разговоры о создании такого подразделения по борьбе с преступностью. И не только с нею, но и всякого рода нарушениями на улицах, в общественных местах. Но как подойти к созданию муниципальной милиции? Никто не знает.
Именно поэтому я решил познакомиться с муниципальной полицией, с ее работой. Мы договорились встретиться с шефом полиции в 17 часов. И ровно в назначенное время распахнул дверь, приостановился на пороге: смотрите, мол, каков я. Смотреть было на кого. Высокий, почти двухметрового роста, очень подтянутый, мужественный полицейский с кольтом на боку и разного рода бляшками и значками, нашивками на белой рубашке. Он поздоровался и пригласил в кабинет. Там было все: Всевозможное оружие на витринах, компьютер, телефоны, фуражки полицейских разных стран, в том числе две фуражки советской милиции. Наши подарили.
Знакомимся. Обмениваемся визитками.
Роберт Шорт, 46 лет, жену зовут Канни, есть две взрослые дочери. Пять с половиной лет служил в армии военным полицейским. Профессия пришлась по душе, и, вернувшись домой, сразу пошел в полицию. Был семь лет патрульным, затем детективом. Дослужился до звания сержанта и в 1985-м стал шефом полиции города Диксона.
С этого и начались показания шефа полиции.
- ИТАК, РОБЕРТ, ПОГОВОРИМ О МУНИЦИПАЛЬНОЙ ПОЛИЦИИ. КТО РУКОВОДИТ ЕЮ, КОМУ ОНА ПОДЧИНЯЕТСЯ?
- Только не министерству. Да и губернатор штата Иллинойс не имеет к нам никакого отношения. Муниципальная полиция подчинена мэрии, а точнее - её муниципальному совету. Он состоит из четырех комиссаров и самого мэра Джеймса Диксона. Каждый комиссар отвечает за определенный участок работы. Один ведает финансами, другой - дорожной безопасностью, транспортом, третий отвечает за здоровье граждан, их безопасность, наконец, четвертый следит за чистотой в городе. Вот с ними и мэром мне, шефу полиции, и приходится взаимодействовать. Пожалуй, главное для нас - здоровье граждан, их социальное самочувствие, профилактика всевозможных нарушений и преступлений. Когда закон нарушен или совершено преступление - уже поздно бегать, охать и искать причины. Тут уж слово за судом.
- КТО ФИНАНСИРУЕТ ПОЛИЦИЮ, ХВАТАЕТ ЛИ СРЕДСТВ?
- Денег никогда не хватает. Так уж устроен человек: чем их больше, тем больше хочется иметь. Но муниципальный совет отпускает на содержание своей полиции миллион долларов в год. Этот миллион уходит на зарплату, доплаты к ней, на патрулирование улиц, на покупку оборудования, установку дорожных знаков, светофоров...
- ПОНЯТНО, БОБ. А СКОЛЬКО ВСЕ ЖЕ ЗАРАБАТЫВАЕТ ПОЛИЦЕЙСКИЙ?
- 25 тысяч долларов в год. Это лишь зарплата. Но есть еще доплата патрульным. Округлив сумму, получится где-то 28 тысяч. В этом году удалось заключить контракт с нашим советом и повысить заработок на семь процентов, а в будущем году - еще на четыре процента. Полицейские довольны заботой о них и относятся к делу очень серьезно и ответственно. Мои парни, вы видели их, не только высокие и сильные, но и умелые люди. Полицейского в городе должны знать в лицо, всегда видеть там, где он необходим. Он очень тщательно и строго одет, на груди своеобразная визитка, вот как у меня. Смотрите: Боб Шорт. Так все в городе зовут шефа полиции.
- И ГРАЖДАНЕ ВСЕГДА ВЫПОЛНЯЮТ РАСПОРЯЖЕНИЯ ПОЛИЦИИ?
- А как же иначе? Мои люди авторитетны и уважаемы в городе. Любой знает, что полицейский всегда может пустить в ход дубинку или будет стрелять. Без предупреждения. Никто с ним не вступает в спор - это бесполезно. За нашей спиной - закон и ему обязаны подчиняться все, какое бы место в обществе они не занимали. Перед законом все равны: президент, мэр, рабочий.
- В ХОЛЛЕ, КОГДА ШЕЛ К ТЕБЕ, БОБ, МЕНЯ ВСТРЕТИЛА ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. ОНА ТОЖЕ ПОЛИЦЕЙСКИЙ?
- Нет, это клерк у двери - так называется ее должность. Она принимает посетителей, отвечает на телефонные звонки, следит, чтобы людям, обращающимся в полицию, было удобно у нас. Они же, эти люди, содержат муниципальную полицию. Да и вообще грубость и невнимательность противопоказаны нашей работе. Вы видели здесь хмурого или недоброжелательного полицейского? Нет? Я - тоже. Иначе он бы не работал у нас.
Нашу беседу прервал фотокорреспондент. Он терпеливо сидел и слушал. Но тут одновременно подъехали несколько патрульных машин, и фотокорреспондент решил сфотографировать шефа полиции в окружении подчиненных. Боб Шорт, проникшись ответственностью момента, даже вспотел. Потом пригласил меня пройтись по зданию. Первое, что бросилось в глаза, - галерея портретов всего коллектива, даже огромной овчарки. Здесь же фотографии заслуженных полицейских, ушедших на пенсию.
Шеф полиции водил меня по длинным коридорам, показывал отлично оборудованные кабинеты, спортзал - полицейские обязаны поддерживать форму. Два великолепных тира, криминалистическая лаборатория, склад вещественных доказательств, где изъятые у преступников наркотики, оружие.
К концу экскурсии Боб поставил меня у стены и сфотографировал меня в профиль и анфас, а через 20 секунд дарил уже мне готовые снимки.
Здорово все в муниципальной полиции Диксона: и здание, и кабинеты, и оборудование. И главное - поразительная чистота. Подумалось - полиция заботится о городе, а город - о полицейских.
В кабинете я продолжил интервью. Меня интересовала сама деятельность полиции и что входит в ее обязанности. Шеф полиции рассказывает:
- В городе должен быть порядок. Если его не будет, меня отправят в отставку, подберут другого профессионала. В моем подчинении - 25 человек. Четверо гражданских: два клерка, чистильщики зданий и окон. Основная сила - патрульные. Их 14 - три дивизиона. У всех автомашины. Дивизионы возглавляют сержанты. Есть еще два лейтенанта и я - шеф. Всего 21 полицейский. Больше всего забот с автотранспортом. То за рулем пьяный, то превышение скорости, а то и дорожно-транспортное происшествие, которые мы рассматриваем как преступления. Чаще всего штрафуем. В прошлом году нарушений такого рода было почти 11 тысяч. Собрано штрафов на полтора миллиона долларов.
- И КУДА, БОБ, ПОШЛИ ЭТИ ДЕНЬГИ?
- В фонд города, на его нужды. Из этих средств выделяются деньги на содержание муниципальной полиции, пожарных, другие цели. Кстати, запишите: фонд Диксона составляет шесть миллионов. Но вкладываем мы значительно больше. Штрафы за курение наркотиков, употребление их, за иные проступки достигают 13 миллионов долларов в год. С наркоманами поступаем так: за употребление кокаина, марихуаны в небольших дозах - штраф, а в крупных - отправляем в суд, где каждого ждет тюрьма.
Слушал я показания шефа полиции и думал: почему бы и нам не создать муниципальную милицию в Красноярске и других городах? Она была бы подотчетна не МВД, а горожанам и городскому совету. Только за счет штрафов городская казна имела бы большие средства.
- А КАК С СЕРЬЕЗНЫМИ ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ? ЕСТЬ ЛИ ОНИ В ГОРОДЕ?
- Есть, конечно, убийства, грабежи, разбойные нападения, угоны транспорта, изнасилования. Мы начинаем следствие по ним, собираем документы и передаем для дальнейшего следствия аттернею - судебному следователю. Он заканчивает работу и отправляет дело в суд.
Шеф полиции достает из стола журнал, в котором по годам отражено число преступлений. В позапрошлом году, показывает он, было 885, а в прошлом 663. Переносил я эти цифры в свой журналистский блокнот и вспоминал многие свои беседы в нашей милиции, где не только цифры, а и сам журнал регистрации и учета никогда не показывали.
Прощаясь с шефом полиции Диксона, я спросил:
- А КАКИЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ОСТАЛИСЬ ОТ ОБЩЕНИЯ С СОВЕТСКИМИ МИЛИЦИОНЕРАМИ?
- О кэй, - Боб поднял палец вверх. - Они же знают Элвиса Пресли... Хорошие парни... Даже некоторые фуражки дарят...
Шериф графства Ли Каунти. Его офис находится в этом же здании. Узнав, что шеф полиции принимает журналиста из Красноярска, изъявил также желание встретиться. Поднимаюсь на второй этаж и на площадке вижу высокого молодого человека. Тим Бивинс, 37 лет. До этого был полицейским в Диксоне, а три года назад избрали шерифом. Позднее он особо подчеркнет:
- Меня избрал народ. И я подчиняюсь только ему.
Да, шерифов избирает все население графства. Высока их ответственность, но и велики их возможности. Шериф - это тот же шеф полиции, но только власть его распространяется на сельскую местность: фермы, крохотные поселения. Тим Бивинс обслуживает территорию в 728 квадратных миль. Штат - 27 человек, в основном, патрульные. Они кружат по большим и малым дорогам, заглядывают на фермы, в подозрительные места. Осложняет работу близость Чикаго. Тамошние гангстеры частенько наведываются.
Служба шерифа та же, что и у шефа полиции Диксона. Точь-в-точь. Разница лишь в том, что шериф избираем населением. Также у шерифа есть дополнительные обязанности. Например, следить за безопасными условиями труда на фермах. Шериф же обеспечивает охрану тюрьмы города и графства.
Тим провел меня по небольшой тюрьме. В ней содержатся осужденные на срок до полугода, а также подследственные. Интересно то, что значительная часть осужденных работает на фабриках Диксона. Утром выпускают из камер, а вечером они добровольно возвращаются обратно и ночуют в камере. Мне объяснили, что побегов не бывает.
Шериф Бивинс пригласил меня посетить тюрьму. На следующий день я приехал. Об этой тюрьме, где содержится 1600 преступников, можно говорить долго: уж очень меня поразило увиденное. Расположен весь комплекс зданий в большом парке. Повсюду подстриженные лужайки и кустарники. Много цветников. Заключенные свободно гуляют по территории. Другие лежат на лужайках и читают книги.
Обратите внимание: в тюрьме действует стройная система перевоспитания. Многие учатся в колледже или на высших курсах. В компьютерном кабинете получают профессию программиста.
Начальник тюрьмы Уоррен Гремили водит по зданиям и подчеркивает:
- Мы делаем все, чтобы не было озлобления, унижения достоинства людей. Они осуждены к длительным срокам, даже к пожизненному, но остаются людьми. Выйти отсюда должны людьми, имеющими хорошую и высоко оплачиваемую профессию. Осужденные работают, но лишь по личному желанию. Побегов не бывает. Все знают, что охрана имеет право стрелять сразу на поражение.
Много мыслей навеяли встречи у шефа полиции, у шерифа и в тюрьме. Очень хочется, чтобы над всем этим задумались и наши власти.
Мы много говорим о человеческом достоинстве, о том, что деятельность милиции у нас надо коренным образом менять. Принимаются все новые и новые законы. И ничего не меняется. По-прежнему люди идут в милицию неохотно. Милиция так и не стала своей. Хотя столько лет назад Маяковский возгласил: моя милиция - меня бережет. Наша милиция никого не бережет и ни о ком не заботится. Впрочем, и о самой милиции также никто не заботится...
ОТ ВЛАДЕЛЬЦА РАЗДЕЛА
20 лет минуло. А как актуальны слова автора! До сих пор ничего существенного в работе нашей правоохранительной системы не изменилось. Точнее - есть изменения, но в обратную сторону. Теперь и вовсе наша милиция, а с недавних пор уже полиция, отгородилась от народа и совершенно стала недоступной. Наша милиция усердно занимается собственной безопасностью и в этом, надо отдать должное, преуспела. На всех входах и на всех этажах стоят мордовороты.
А посмотрите, кто патрулирует улицы? Смеху подобно! Заморыши какие-то! И где только берут таких?! Заморыши, да, но зато жадные и хапуги несусветные. Рейтинг милиции в глазах общества всегда был низок, но сегодня он сведен к нулю. Как говорится, пришли!
И с такими-то милиционерами (или как я называю, полиционерами) намерены победить терроризм и укоротить бандитов? Полноте!
Такую милицию-полицию сколько ни корми, а ей всё будет мало.