На исходе второго часа отделение Марка продвинулось к одному из турникетов Медцентра почти до середины исходного построения. Плотный строй десантной роты не располагал к особым шевелениям, но Боди, стоявший в затылок Марку, все же умудрился вытащить один из манипуляторов и теперь назойливо выстукивал пальцем по блоку антенной решетки веселенький ритмический рисунок. Марк долго терпел, но его терпения хватило на несколько минут:
- Ну все, ты у меня сутки из нарядов не вылезешь! Всю помойку, что за казармами лично перекидаешь в деструктор!
- Да ты чего, командир! Я все, так, побаловался, а ты уже и взбесился! Шутка это! - прогудел басом Боди, стараясь передать речевым анализатором шепот.
- Считай, что я тоже пошутил, - в тон ему ответил Марк. - К помойке прибавишь еще пару часов на переборку мембран фильтров "воздушек" всего отделения.
- Да ты что, обиделся, что ли? Какая искра тебя шибанула?
- Ты знаешь, Боди, у меня такое сложилось впечатление, что если от тебя останется только головной блок, ты и тогда будешь доволен на все сто!
- А чего киснуть?! Новые блоки энергопитателей поставят, тогда чем не жизнь! Как новенькие будем!
- Боди, приглуши свою кричалку! Не время орать об этом! Ты что, не въезжаешь?
- Да ладно, командир! Въезжаю. Стало быть, началось?
- В самую точку. Это начало операции. Вон видишь, наш комон застыл, будто перед началом атаки!
Молчавший до этого Хэд осторожно, на пределе слышимости, сказал:
- Только тогда можно сказать, что мы проскочили, когда дождемся передислокации. Наш штурмкапитан малый не промах, если мы таким темпом рванули вперед.
- Он нам сам передал кодовый пароль к началу. Как и было условлено. Думаю, парни не подведут...
Не успела последняя партия десантников покинуть монтажные конвейеры, как мощными сериями ударов гонга прогремело начало общего построения. Огромная платформа, на которой, сомкнувшись в единый монолит, расположился взвод Марка, с сильным ускорением провалилась в распахнувшийся под ней вход в широкий, освещенный точками огней туннель. Несколько десятков секунд стремительного полета-падения в пропасть туннеля закончились уже знакомой Марку гигантской, теряющейся во тьме пространства, площадью:
- Ха, знакомое приятное местечко! - пробурчал Боди. - Теперь жди от них такого же приятного сюрприза! Как думаете, парни?
- Отставить разговоры! - оборвал его бурчанье не вовремя оказавшийся рядом взводный комон. - Сойти с платформы, начать построение, живо, скорлупа тупая! Шевелись, каркасы недоделанные! Бегом, бегом!..
Оглушительный грохот скарановых подметок множества сапог заглушил вопли комонов. Десантники по заложенным в их индивидуалах инструкциям, четко выстроились на плацу, соблюдая разделение на роты, взводы и отделения. Потоки света от панелей, размещенных на высоте нескольких десятков метров над поверхностью плаца, залили черно-панцирную массу строя яркими бликами огней.
И тут же впереди, над всем построением дивизии начала подниматься огороженная несколькими рядами видеотерминалов платформа. На ней стояло несколько фигур, издали почти неразличимых по своим стандартным конструктивам. Только знаки различия ярко горели на передних панелях их торсов.
- Шеф-генерал стоит... Смотри, сам командующий!.. Чего это нам оказана такая честь?!.. - едва слышным шепотком пролетели реплики по ротам. Неподвижно замершие на платформе конструктивы командующего и офицеров штаба, по-прежнему не проявляли никакого видимого движения. Они словно сами замерли в ожидании некой команды. Марк понял, что это могло означать и, подобравшись, отдал команду отделению:
- Все, парни, началось. Приготовиться...
Тихий шепоток и обговоренные жесты мгновенно обежали строй первой и второй рот, от взвода к взводу, оповещая условным сигналом начало облучения во время приведения к присяге десантников дивизии. Марк не знал, что им предстоит, но то, что было им сообщено в качестве информации по предохранению от нейропсихотронного излучения, было не очень приятными сведениями.
На платформе произошло движение. Шеф-генерал шагнул вперед, к самому краю платформы и поднял обе верхние руки в приветствии:
- Десантники! Я, ваш командующий, такой же, как и вы солдат, собрал вас здесь для того, чтобы вместе с вами принести клятву в верности законам чести, свободы индивидуала и личной воли! Но перед этим я должен вам сказать, мои соратники, что время, которое мы сейчас переживаем, принесло нам большие испытания. Сверхгуманы, которым боги Лакки дали возможность вести нашу великую Корпорацию к благоденствию и независимости, свернули с пути истины, ведущей к этим вечным идеалам! И предав их, стали на путь разрушения наших, обретенных в долгой борьбе свобод! Мы долго терпели сознательное неравенство, которое стало символом их политики угнетения низших по рангу сверхгуман, и особенно вооруженных сил, то есть вас, солдат и защитников нашей великой и единственной родины - Западноевропейской Корпорации, оплота свободы и равных возможностей! И это у нас хотят отнять. Верховный Правитель и его свора приспешников, сплотившихся в гнусном клубке Малого Совета, недавно подло и исподтишка уничтожили последний бастион сопротивления тоталитарной диктатуре - фракцию Пентадиона...
Пока шеф-генерал произносил свои пламенную речь, огромные сферы видеопластов, в которых изображение головы Барнсуотта нависавшее над рядами десантников, вдруг начала терять четкие очертания контуров, как будто оптика Марка стала погружаться в воду. Марк почувствовал, как в нем постепенно начала подниматься волна холодной, сковавшей его конструктив силы. Он не медля ни секунды, подал двойное напряжение на встроенный блок нейтрализатора и с облегчением заметил, что волна остановилась. Ему было непривычно ощущать такое состояние, как будто весь конструктив был залит желеобразной субстанцией, похожей на мягкую, податливую массу для изготовления скарановых амортизаторов.
Марк запустил круговой обзор видеопластов, встроенных в панорамную оптическую систему головного блока. Стоявшие рядом десантники его отделения внешне не проявляли никакого беспокойства. Марк загрузил кодовую шифрованную комбинацию знаков для проверки состояний подчиненных. Ему ответили немедленно точно такой же комбинацией. "Порядок! - облегченно подумал Марк, почувствовав прошедшую волну импульса. - Сейчас пройдет вторая...". Импульс не замедлил с появлением и Марк уже совершенно спокойно подумал: "Все, теперь нас не взять! Можешь разоряться сколько угодно, скрипучий контейнер для отвалов породы!".
- ...и только так мы сможем дать достойный отпор посягнувшим на наши свободы отпетой кучке негодяев и предателей! Проявим же нашу сплоченность и волю к победе! Да пребудет с нами Воля и Мудрость богов Лакки! Объединим наши стремления в клятве верности и чести самых лучших представителей сверхгуманов - десантным войскам тяжелого вооружения и их верных соратников по оружию! Реальных благ вам, солдаты! Исполните свой долг!
Барнсуотт снова вскинул руки вверх, словно осеняя ладонями стоящие перед ним ряды десантников. С ярко светящейся оптикой и вскинутыми вверх передними манипуляторами, десантники яростно, не жалея блоков анализаторов речи, орали волна за волной: "Свобода и Воля! Сила и Мудрость! Наш командир Барнсуотт!".
Марк тоже выкрикивал, как и все, окружавшие его десантники. Но он слышал, что его парни не очень старались напрягать речевые блоки. Они мастерски имитировали энтузиазм, охвативший всю дивизию и вспомогательный состав. Но им недолго пришлось изображать фанатичную преданность. На платформе произошло перемещение конструктивов и место шеф-генерала занял разукрашенный яркими лейблами и орденскими знаками лайнмайор Оррас:
; Слушать всем! - проорал он. - Сейчас мы присягнем на верность нашему лидеру и командующему милинеру шеф-генералу Барнсуотту. Смирно! Приготовиться к принятию присяги! Повторять за мной:
" Я, конструктив пятой десантной дивизии тяжелого вооружения, присягаю в том, что не пожалею своего индивидуала для немедленного и беспрекословного исполнения приказов и распоряжений моего командира, Главнокомандующего Первыми Свободными частями Западноевропейского Консорциума, шеф-генерала Барнсуотта. Не задумываясь, отдам все силы в борьбе с врагами моего Командования во имя свободы и процветания родного Западноевропейского Консорциума. А если я нарушу клятву в верности священной присяги, то пусть меня настигнет справедливая кара, и я буду лишен дальнейших реинкарнаций и эувенизаций. Надо мной есть только боги Лакки и мой командир, Главнокомандующий Первыми Свободными частями, шеф-генерал Барнсуотт, в чем присягаю честью перед всеми индивидуалами своих товарищей. Свобода и Воля! Сила и Мудрость! Наш командир Барнсуотт!".
Пока на протяжении нескольких минут гремели последние слова клятвы, Марк переглянулся с Боди и Хэдом. После присяги дивизию должны были отправить на отдых в казармы. Но штурмкапитаны первой и второй рот, Блуа и Пирс заранее отдали приказ в полном боевом порядке передислоцироваться в расположение отсеков главного транспортного шлюза. Его мощностей хватало с избытком для перемещения личного состава двух рот со всем снаряжением.
Марку, как и остальным младшим сублайнам, тогда же было отдано распоряжение перебросить все ротное имущество, в дополнение к стандартному двойному комплекту вооружения и систем жизнеобеспечения. Такой объем грузов трудно было легально переместить из одного сектора в другой, но штурмкапитаны оформили их как подлежащие утилизации вследствие износа и эксплуатационных повреждений оборудование и фрагменты разукомплектованного оружия.
Старший сублайн, руководивший пропускной системой досмотра, не стал особенно возиться с документами. Мельком просканировав ближайшие пару контейнеров из более чем семи десятков штук, хлопнул по визовой сенсорной пластине, впечатав в нее все предоставленные ему данные и бодро сказал:
- Тащите, парни. Видать такая у вас мусорная работа! Я бы ни за что не пошел бы в вашу команду!
Марк, не меняя игривой интонации, сходу ответил:
- Не всем так везет! Наш комон чистая зверюга! Чуть что, наряд на деструкцию или в переработку всего этого хлама!
- Хреново вам, строевикам! И бонусы наверняка зажимают!
- Что есть, то есть, ; приглушенным тоном ответил Марк. - Ну, бывай, счастливчик! Может, свидимся еще, тогда поговорим!
Благополучно пройдя шлюзовой досмотр, Марк с напарником, быстро разместили все контейнеры на стартовых платформах и немедленно отправились назад. Время поджимало. На переоснащение новыми блоками энергопитателей опоздать было нельзя. И теперь, ожидая рассредоточения основного состава дивизии с плаца, роты тяжелого десантного вооружения перестраивались в замыкающую часть колонны построения. Вторая рота замыкала построение, и потому Марк видел висящую платформу с конструктивами командующего и его сопровождающих его офицеров во всех подробностях. Барнсуотт стоял впереди остальных. Казалось, его огромный, нестандартных размеров конструктив чуть подался вперед, нависая над всем плацем, как огромная черная статуя. Марк продернула неприятная волна горячего импульса. От Барнсуотта веяло чуждой всему живому силой уничтожения, разрушения и беспощадной жестокости. Марк не понимал, почему ему вдруг пришли на ум эти понятия, но если у него еще остались чувства живого, прежнего мегалона, то они сработали в нем на пределе. И пока его отделение маршировало на месте, ожидая движения, он ощущал эту жуткое чувство страха.
- О, выставился! Наш шеф-генерал прямо как вакуумная установка! Того и гляди, шибанет по нам! - раздалось сзади тихое ворчание Боди.
- Помалкивай! А то договоришься! - прошипел стоявший рядом Хэд. - У него локаторы получше, чем в целеуказателях в любом из "вакуумников". Услышит, тогда точно шарахнет...
- Не успеет! - ... Боди. - Через пару десятков эксмаркерных минут от нас здесь останется одно воспоминание!
- Боди! Ты чего, мозгом повредился!? - ткнул его в бок стоящий справа десантник. - Заткнись! Точно услышит. Командир, тут у нас один говорун никак не остановиться! - Десантник верхним манипулятором дотронулся до Марка.
- Я слышу! Как только мы передислоцируемся, наряды ему обеспечены! Нарушение приказа о соблюдении полной контактной тишины без необходимости может стоить нам успеха всей операции. А болтун - это лучший информатор для врага!
Полное молчание было ответом на слова Марка. Наконец, после нескольких минут топтания на месте, последние ряды роты, в которой находилось отделение Марка, двинулось вперед. Идти до главного транспортного тоннеля было недалеко. Марк включил, как и все младшие сублайны отделений опознавательные реперные маячки, установленные на платформы, которые они перед этим загрузили оборудованием и вооружением.
Роты, подойдя к камерам транспортных шлюзов, перейдя на бег, быстро заполнили огромные платформы. Когда прозвучала команда: "Транспорт, десятисекундная готовность! Сцепить нижние манипуляторы! Подтянуть! Приготовиться! Три, две, одна, старт!..".
Негромкий гул преобразователей, выходя на полную мощность, в одно мгновение превратился в рев, дрожь предстартового броска прокатилась по платформе, по конструктивам десантников и, не успев закончиться, резко оборвалась в полной тишине непроницаемого мрака. Платформа провалилась так стремительно, что десантники, ощущая яростную мощь тяготения планеты, едва смогли удержать сцепку с платформой и друг с другом. Перемещение с ускорением в несколько десятков единиц тяготения было выбрано с единственной целью не дать системам локации проследить маршрут перемещения платформ к конечной цели. Все понимали, что так просто исчезнуть не удастся и потому пошли на рискованный шаг. Ударная доза гравитации была предельной для мозга, но штурмкапитаны, уповая на автоматику, решили рискнуть. В конце концов, заключительный отрезок перед посадкой пройдет в щадящем режиме торможения. А если кому-то и было суждено не выйти из этого полета живым, то его смерть не станет напрасной...
Платформы стояли неподвижно. Десантники быстро приходили в себя. Марк с беспокойством опросил по кодовому сигналу наличие своего отделения на предмет самочувствия. К его облечению, все были в сознании. Процедура восстановления десантников, не пришедших в себя, в некоторых местах еще продолжалась, а десантники уже спрыгивали с платформ на пол небрежно вырубленного в арените огромного ангара. Платформы за считанные секунды опустели и тут же прошла команда строится. Роты выстроились перед одной из платформ, на которой уже стояли оба штурмкапитана и несколько комонов. Штурмкапитан Блуа вышел вперед и, подав сигнал всеобщего внимания, громко начал:
- Солдаты! Десантники! Приходит иногда час, когда ты должен задать себе вопрос - с кем я? Этот вопрос один из самых трудных в жизни каждого индивидуала. Но если сразу подумать о его сути и спросить себя так: кто, если не я, защитит те идеалы, которые для меня есть суть моей жизни - свободу и право на полные циклы жизни, пока я служу Родине? Мы только что сделали этот выбор. Он прост и ясен! Мы не хотим бездарно и рабски отдавать свою жизнь за того, кто использует нас, как временную силу в достижении своих целей. А цель шеф-генерала Барнсуотта - установление диктатуры своего индивидуала и полное подчинение ему всех, кто не сможет отстоять в борьбе свое право. Мы всего лишь инструмент в его манипуляторах! Он сегодня доказал это, насильственно вбив в головы дивизии слова ложной присяги! Добившись своей цели, он непременно постарается избавиться от опасного и мощного инструмента, как десантники! Он сделал свою ставку и никогда от нее не отступиться! Нейропсихотроники! Вот его будущая гвардия и орудие подавления любой свободы воли и права на полные циклы жизни! Это нельзя оставить безнаказанным! Мы уходим в рудники с тем, чтобы противостоять насилию и беззаконию. Это великая цель и мы сознательно выбрали ее! Мы последний редут обороны нашего великого оплота свободы - Западноевропейского Консорциума! Мы уходим в рудники, уходим туда, где мощь и сила нашего оружия станет той непреодолимой преградой, которую узурпатору никогда не одолеть! Слава героям и да дадут нам боги Лакки силу духа и полные циклы жизни в нашей борьбе! Вперед, десант! Победа будет за нами!
Марк, слушая слова штурмкапитана Блуа понимал, что впереди их всех ждет отчаянная, полная лишений и напряжения жизнь. Как она сложится и что будет ее концом, он не мог себе представить. Но одно Марк знал твердо - в этой наступающей, полной неизвестности и бескомпромиссной борьбы жизни он не будет последним. Его линия - быть первым и вести за собой других. Остальное - в руках богов Лакки...
"Крит... сейчас это главное! Пройти в индивидуал Традецки и определить, в каком состоянии интеллект и память Крита... Если там хоть что-то осталось, надежда есть... Дождаться цикла сна Магденборга и рискнуть. Иначе будет поздно. Этот Традецки может заметить помехи и потребовать эувенизации... Тогда все. А пока я вижу оболочку ментала Крита, он существует как личность...".
Чтобы не обнаружить свою интеллектуальную деятельность, Пэр создал несколько слоев ментала. Перемещаясь между слоями он, таким образом, в каждом из них по очереди запускал нужную ему информацию. Сознание Магденборга не воспринимало эти фрагменты мыслей и образов как единую структуру информационного поля и потому не активировало их как сведения, требующие немедленной обработки. Магденборг ощущал эти обрывки как свои навязчивые мысли, возникающие в памяти из прошлого. Он считал их свойством донорского мозга, как проявление нового его качества - интуиции.
К тому времени, когда Пэр обнаружил присутствие ментальной оболочки Крита, он подробно выяснил возможности такой деятельности во время бодрствования Магденборга. Пэр мог уже без опаски быть обнаруженным в каком-либо проявлении своего мышления, действовать и анализировать получаемую информацию непосредственно во время активного функционирования своего симбионта.
Но такая работа сводилась лишь к пассивной обработке информации, а для того, чтобы выйти в ментал, необходима была интенсивная мыслительная загрузка. К глубокой досаде Пэра, ее можно было осуществлять только в периоды циклов сна Магденборга. Пэр нервничал оттого, что необходимо было совместить циклы сна обоих сверхгуманов. Но он не знал, когда Традецки спит, какой длительности его циклы сна и какова физиология этих циклов. Они могли быть настолько индивидуальны, что проникнуть в его индивидуал не представлялось возможным, если Традецки предпочитал комплексную загрузку во время этих циклов блоков новостной, служебной и прочей информации.
Но это касалось сверхгуманов, индивидуалы которых давно вошли в стандартную процедуру функционирования циклов сна. А Традецки после недавней реинкарнации находился на стадии восстановления, отладки и совмещения систем конструктива с параметрами донорского мозга. Значит, пока идет этот процесс, у Пэра есть шанс проникнуть в его индивидуал под видом остаточных явлений и флуктуационных помех.
Пэр уже не мог сдержать своего нетерпения. Едва дождавшись ближайшего цикла сна Магденборга, он стремительно вышел в ментал и мгновенно сделал выброс энергошнура. Обнаружить оболочку индивидуала Традецки ему не составило труда. Пэр с невероятной осторожностью произвел к ней несколько касаний. Она была в состоянии покоя, но ее центральные области светились энергичным сиянием интеллектуальной энергии бодрствующего хозяина. Пэр унял свое раздражение. Ему ни в коем случае нельзя было выпускать ни одного синапса чувственной реакции.
Но сдержать себя он уже не мог. Желание обрести друга или хотя бы узнать его состояние было выше его сил. На пределе своих сил, утончив шнур ментала до размеров нескольких молекул в диаметре, Пэр вошел в оболочку индивидуала Традецки.
Оболочка не проявила никакой реакции, но Пэр чисто интуитивным, едва уловимым смещением ее ментала, почувствовал надвигающуюся угрозу. Ее невозможно было идентифицировать ни с одной мало-мальски знакомой волной ментальной энергии. Скорее это была чисто физиологическая реакция индивидуала на неприятное ощущение. Пэр понял, что его проникновение было обнаружено и сверхгуман принял соответствующие его пониманию ситуации меры по нейтрализации этого нежелательного акта.
Их действие Пэр ощутил почти сразу же. На него обрушилась плотная, почти черная завеса горячей плазмы. Шнур ментала, не выдержав соприкосновения, съёжился, будто из него, как из воздушного шарика, выпустили воздух и тут же был с силой втянут в оболочку индивидуала. Пэр дернулся, будто на него плеснули чем-то, вроде кипящей воды. Не раздумывая, он изо всех сил отделил часть втянутой ментальной энергии и мгновенно был отброшен назад, в индивидуал Магденборга всей мощью схлопнувшейся основной энергией ментала. Помраченное сознание Пэра яростно кричало о чуть было не случившейся катастрофе. Его несдержанность и необдуманное решение оказалось роковым для него. Еще немного и он, по всей вероятности не смог бы вернуться назад вообще, если этой черной, раскаленной плазме какого-то вещества или энергии удалось по шнуру ворваться в его основной ментал.
Боги Лакки! А если это его дурость не прошла бесследно для оболочки Крита! "Дурак! Дурак!..", - клял он себя, стараясь не выплескивать эти запоздалые эмоции раскаяния из уровней ментала. Пэр никак не мог понять, почему он, всегда просчитывающий возможные варианты событий так глупо позволил себе поддаться эмоциям. Здесь, в этих условиях идти у своих чувств на поводу, значит потерять все! И сейчас это все заключалось в скорейшем налаживании контакта с Критом...
Пэр постарался успокоиться до состояния полной индифферентности. Индивидуал Традецки защищен какой-то внедренной в него системой распознавания чужого проникновения. Почему? Неужели аккуратные и осторожные расспросы Магденборга по поводу его самочувствия дали Традецки наводку на присутствие чужой ментальности в индивидуале Верховного Правителя? Недаром Пэр с самого начала чувствовал это настойчивое внимание к состоянию Магденборга со стороны Традецки. Видимо, если сам Магденборг не видел своих отклонений от обычного поведения, то Традецки сумел сопоставить такие далекие по своей сути факты и связать их с реинкарнацией Верховного Правителя и донорским мозгом. Если это так, то проникнуть в индивидуал Традецки станет невозможно. Не оттого ли ментал Крита так слаб и неактивен?
Пэр удрученно задумался. Самое страшное, по всей вероятности, заключается в том, что Крит, не обладая гибкостью врожденных свойств ментального ощущения окружения, обнаружил себя при реинкарнации и теперь его личностная суть индивидуала сведена до остаточных свойств инстинктов и долговременной памяти. И каждая прошедшая секунда необратимо изменяет ее. Оставалось только одно - циклы сна Традецки. Пэр хорошо знал, что в такое время ни один индивидуал сверхгумана не контролируется им полностью. Если бы такое было возможно, то сам цикл сна превратился в фикцию, при которой донорский мозг не получал положенную норму физиологического отдыха. К счастью, это не подконтрольно никаким технологиям и ухищрениям медицинских светил сверхгуманов. Сама биологическая природа этого компонента конструктива стала на сторону Пэра. И когда мозг отключался, то конструктив сверхгумана становился похож на суперсложное инженерное устройство с множеством вспомогательных механизмов и блоков интеллектуальных анализаторов. Единственное, что следует предпринять - самым скорым образом и как можно точнее узнать эти циклы сна Традецки.
Следующий цикл сна Магденборга начинался через десять часов. За это время Пэр самым тщательным образом проанализировал все характерные особенности индивидуала Крита, которые находились в его памяти. Выяснить время прохождения цикла сна Традецки оказалось не таким сложным делом. Беседуя с Магденборгом, Традецки прервал разговор из-за наступающего цикла сна. С легкой иронией он обронил: "Теперь я в лапах наших чудо-лекарей. Они категорически предписывают строгое соблюдение режима отдыха. Так что, придется прерваться...".
Пэр с трудом унял волну радостного возбуждения. Циклы сна совпали! Этот шанс может не повториться в ближайшее время. Дождавшись полного погружения Магденборга в сон, Пэр вырвался на простор светящихся вселенных бесчисленных ментальных оболочек индивидуалов. Долго искать обиталище Крита ему не пришлось. Пэр хорошо запомнил всю характерную конфигурацию индивидуала Традецки. Сейчас он не стал очертя голову лезть напролом в первом попавшемся месте оболочки. Пэр осторожно обследовал характерные для всех индивидуалов сверхгуманов точки и остановился около одной из них.
Поверхности оболочки была слегка размыта. Сквозь светившуюся призрачным зеленовато-желтым оттенком стенку Пэр ясно увидел область ментальной сущности Крита. Ему не надо было вглядываться в подробности и удостоверяться в ее присутствии в этом месте. Слишком хорошо он изучил фиолетово-малиновый свет интеллектуальной энергии своего друга.
Создав шнур минимально возможного диаметра, Пэр начал приближаться к оболочке симбионта. Само соприкосновение получилось настолько деликатным, что Пэр не уловил момента прохода через верхний слой. Но в следующий миг он тут же ощутил, как все содержимое индивидуала симбионта чуть вздрогнуло, волна едва заметной дрожи пришла из темных глубин спящего сверхгумана и... успокоилась. Пэр застыл на месте. Осмотрев всю, доступную его ощущениям структуру пространства, он с ужасом увидел истонченную, всю в лакунах оболочку Крита. Ее мерцание было еще отличимо от общего цветового поля симбионта. Но во многих местах, особенно там, где зияли пустоты информационного континуума индивидуала Крита, ясно виднелись огромные фрагменты просочившейся внутрь ментала друга чуждой сущности.
Пэр понял, что еще немного и было бы поздно. Его друг исчез бы из этого мира навсегда. Пэр собрал всю волю в единую точку сосредоточения и стал медленно, так медленно и осторожно продвигаться в направлении оболочки Крита, что сам даже не смог заметить этого движения. Только по истечении нескольких минут, Пэр понял, что передвигается, но оно в таком темп не могло продолжаться дальше. Он физически не успеет не то что предпринять какие-либо действия, но и даже вернуться назад к окончанию цикла сна Традецки.
Пэр чуть прибавил энергии сдвига на несколько микросекунд. Дело пошло живее. Пэр настороженно ожидал реакции индивидуала, но все по-прежнему было спокойно. Доза за дозой Пэр прибавлял импульс энергии и постепенно достиг приемлемого темпа продвижения. Еще немного и он вплотную приблизился к оболочке друга.
Пэр только сейчас понял масштабы повреждений информационной оболочки Крита. Он содрогнулся при мысли, что все его усилия окажутся бесполезными. То, что собой раньше представляла сущность его друга, вблизи оказалась лишь его бледной тенью. Области долговременной памяти еще как-то сохраняли свою цельную структуру, но все чувственные и сенсорные уровни были испещрены многочисленными пещерами и кавернами.
Пэр, контролируя свои малейшие усилия, двинулся вдоль оболочки друга, с целью осмотреть ее повреждения полностью. Он опасался неконтролируемых выплесков энергии Крита при установлении с ним контакта. Это оказалось бы для них губительным. Найдя одну из главных областей индивидуала Крита, Пэр, лавируя между заполонившими информационное поле друга внедрившимися фрагментами баз данных Традецки, мягко, не прикасаясь к ткани оболочки Крита, стал вокруг этой области создавать кокон ментальной защиты. Едва она замкнулась в непроницаемую сферу, Пэр тончайшими спицами ментальных щупов вошел сразу со всех сторон в истерзанную ткань мозга своего несчастного друга. Он почти сразу же почувствовал виртуальную дрожь синапсов, интеллектуальные усилия всего личностного индивидуала Крита, отозвавшегося на его проникновение как долгожданное избавление от невыносимого плена и страха:
- Пэр... спаси... Мне тяжело... я устал держаться...
- Все в порядке, брат! Теперь все будет в полном порядке... Продержись чуть-чуть. Я только разберусь с этим симбионтом, и ты вернешься!
- Это невыносимо... Я задыхаюсь...
- Узнаю нытика Крита! Значит, не все потеряно! Главное, ты остался сам собой. А информацию и память восстановим! А теперь замри. Я пошел работать. Слишком много мусора в твоем индивидуале. Весь я не смогу вычистить сразу, но основное сделаю. Пока! И помни, я здесь...
Не снимая ментальной оболочки вокруг индивидуала Крита, как бы не было трудно держать такую энергию в активном состоянии, Пэр все же нашел область интернального мышления и все сопутствующие ей уровни. Ее зияющие лакуны были сплошь забиты информационными структурами баз данных Традецки. Пэр не стал вдаваться в анализ катастрофичности положения, а медленно, стараясь не допустить флуктуационных сдвигов своих щупов, соприкоснулся с плотью мозга, содержавших теперь чуждое знание. Пэр ощутил плотное, упругое сопротивление мощного ментального поля сверхгумана. Оно было совершенно другого свойства. Пэр мгновенно почувствовал его монолитное структурное тело, без признаков светлых, ясно читаемых уровней. Их тут не было в принципе. Тяжелая, массивная структура не давала ни малейшей возможности проникнуть в себя, чтобы можно было закрепиться для начала сдвига этой структуры из области подсознания Крита.
После нескольких попыток Пэр сделал небольшую передышку. Он напряженно анализировал свои неудачи слияния с информационным полем сверхгумана. Что-то говорило Пэру о возможности его осуществления, но с применением совершенно другого метода. Он неясно маячил где-то в индивидуале Магденборга, но что это была за возможность - Пэр не мог никак уловить. Пэр истончил интеллектуальное усилие до тончайшего ментального канала, чтобы не быть обнаруженным из-за мощного напряжения мыслительного процесса. Он чувствовал, что находится на пороге решения и предпринял последний мозговой штурм, несмотря на риск быть обнаруженным индивидуалами сразу обоих сверхгуманов. Несколько секунд такого напряжения показались Пэру вечностью.
Но решение пришло вовремя! Он моментально сбросил высшее напряжение энергии аналитического уровня ментала и радостно высветил торжество своей победы коротким высверком разноцветного сияния по всему пространству своего ментала. Конечно! Индивидуал Магденборга в своей основной структуре не только совпадает с индивидуалом Традецки но и по кодовым алгоритмам знаком ему до мельчайших подробностей. Совместить свой индивидуал, хотя бы по крайней мере, часть его с матрицей индивидуала Магденборга и состыковать с подобным по параметрам участком индивидуала Традецки! Тот не сможет опознать внедренного чужака и беспрепятственно пропустит сквозь защиту информационного поля.
Дальше Пэр действовал, словно им руководил неведомый наставник. Первая лакуна, заполненная биоинформацией Традецки, была беспрепятственно замещена соответствующей информационной копией индивидуала Крита, который Пэр скопировал из базы данных своей памяти. Он не рассчитывал, что Крит получит полноценную информацию, которая полностью воспроизводит его истинные данные личности. Но этого и не надо было. Пэр знал, что достаточно только обозначить реперные точки и все остальные недостающие данные Крит восполнит из долговременной памяти и областей подсознания.
Оставшееся время Пэр проводил все операции по удалению информации сверхгумана из пустот и каверн по опробованной схеме. Все шло гладко. Ни единым всплеском импульса сверхгуман не обнаружил таких значительных пертурбаций с его индивидуалом. Пэр знал, что эти виртуальные перемещения воспринимаются Традецки как сон, в котором он ведет какой-то разговор с Магденборгом. После того, как Традецки закончит цикл сна, он будет полностью уверен, что остался в прежнем состоянии. Лишь только некоторая тяжесть в голове, от уплотненных Пэром областей информации в других участках мозга, скажет ему о том, что этот цикл сна не дал его мозгу полноценного отдыха. Он проконсультируется со своим куратором Костакисом по поводу беспокоящей тяжести в голове, но после краткого осмотра получит уверения, что это так и нужно. Процесс состыкования и совмещения параметров всех компонентов конструктива и донорского материала идет совершенно нормально.
А пока Пэр, лихорадочно метался по объему индивидуала Крита, восстанавливая его личность, тот, сразу поняв сложность работы молчал, не отвлекая друга ни единым лишним импульсом. И только тогда, когда Пэр проводил тестовые замеры, Крит отзывался нужной информацией.
Время цикла сна Традецки подходило к концу. Пэр почти закончил основную чистку личностной области ткани мозга Крита. Пора было уходить. Пэр дал опознавательный сигнал внимания и послал сообщение: "Крит, время на сегодня истекло. Следующий заход я сделаю при первой же возможности. Пока я не закончу полную чистку, тебе нужно будет исполнять некоторые правила. Они обязательны. Удели этому все свое внимание. Любые твои активные импульсы будут немедленно обнаружены защитой индивидуала сверхгумана. А потому ты категорически не должен предпринимать никаких действий по изучению информационного поля или попыток установить контакт с самим индивидуалом. Ты меня понял?". "Спасибо, брат... Я понял, что жизнь продолжается. Но есть ли смысл в такой жизни?..". "Брат, наша борьба только начинается! Не время предаваться унынию! Сейчас тебе нужно верить мне. Я вижу этот смысл". "Ты всегда был провидцем, но только скрывал это от меня... Я верю тебе". "Брат, одной веры мало. Ты должен мне помочь". "Что я должен сделать?". "Сделать все для того, чтобы не быть обнаруженным. Никаких эмоций и прочих сантиментов. Воля и терпение! Это наше оружие! И тогда мы победим!". "Я понял... До встречи, брат!". "До встречи!..".