Реперы на узловых точках невидимой энергетической сети, опутывавшей всю надземную поверхность над Берионом-два, уже тридцать шесть эксмаркерных секунд посылали сигналы оповещения. Вторжение больших масс вещества в пределы соседних с Берионом-два регионов они зафиксировали мгновенно. Операторы дальнего космического слежения за подпространством нуль-вакуума, исходя из вектора истечения массы, доложили дежурному офицеру о месте нахождения исходной точки. Ею оказались несколько лунных орбитальных станций Китайскоазиатского консорциума, сосредоточенных радиантом направления на Марс.
Офицер службы оповещения, сублайнмайор Кортес, несколько мгновений размышлял, анализируя серьезность обстановки. Она могла оказаться и искусственно выстроенной провокационной ловушкой, когда противник ложной тактической уловкой пытается внушить противоположное о замысле истинного направления удара. Докладывать высшему руководству было еще не о чем, в связи с неопределенностью угрозы. Спустя сто двадцать эксмаркерных секунд, сублайнмайор Кортес, приняв во внимание все обстоятельства, решил все же упредить негативные последствия своего промедления. Он прислонил средний палец верхней левой руки к сенсору мгновенного оповещения об угрозе нападения и, вытянувшись, козырнул проявившемуся на сфере видеопласта образу шеф-генерала Барнсуотта:
- Милинер шеф-генерал, на всех радарах три эксмаркерных минуты назад отмечено несколько потоков несанкционированного в подконтрольном нам пространстве перемещения больших масс вещества. Предположительно, это переброска значительных армейских соединений и тактического вооружения Китайскоазиатского Консорциума. Радианты векторов направления указывают на комплекс лунных орбитальных станций, принадлежащих командованию Вооружённых сил Консорциума. Мною поставлены заградительные поля подпространства нуль-вакуума непосредственно под предполагаемым местом локализации выхода вещества из подпространства. Прошу вашего разрешения на проведение дальнейших действий по отражению предполагаемой атаки противника.
- Можете действовать, сублайнмайор Кортес.
Сфера видеопласта померкла, превратившись в матово-жемчужное облако, висевшее посреди пультовой сублайнмайора. Милинер Кортес нервно поморщился, насколько ему это позволяла его скарановая кожа лица. Шеф-генерал оставил сферу неспроста. Слежка теперь обеспечена и еще неизвестно, что может прийти в голову командующего. Милинер Кортес хотел дожить до совсем близкой реинкарнации без всяких приключений. А потому, проклиная в душе несвоевременную активность "узкоглазых", он с раздражением повключал все экраны видеопластов пультовых операторов и проорал:
- Не зевать! Кто проморгает любое шевеление на экране, отправлю того в маршевую роту без гарантии на эувенизацию! Всем ясно?!
- Так точно! - повскакали с мест операторы.
- Сидеть! - рявкнул сублайнмайор. - Конструктивы недоделанные! За информацией следить, а не козырять надо!
Сублайнмайор надеялся, что, может, в его дежурство все пройдет гладко, по штатному распорядку. Но он ошибся. Сразу три оператора, обслуживающие юго-западное направление сектора обзора, доложили:
- Наблюдается смещение масс вещества с горизонта левой полусферы. Они уходят в закрытую область подпространства нуль-вакуума. Мы не можем проследить их вектор, есть данные только скалярных сумм вещества. Они указывают на перемещение полной исходной массы в неконтролируемую нашими реперами зону.
"Огр-м-м! - прорычал сублайнмайор. - Этого мне только недоставало. Он ударил по сенсору оповещения о чрезвычайной ситуации и немедленному приведению всех армейских частей в готовность "ноль". Как и опасался сублайнмайор Кортес, сфера видеопласта командного пункта немедленно ожила. Не дожидаясь неприятных вопросов, сублайнмайор отчеканил свирепо глядящему на него шеф-генералу Барнсуотту:
- Милинер шеф-генерал! Ситуация пятнадцать эксмаркерных секунд назад резко приняла нежелательный оборот! Вся зафиксированная масса вещества ушла из-под нашего контроля в сектор обзора, недоступный нашим радарным системам. Предполагаю, что инженерное оборудование Китайскоазиатского Консорциума имеет в своем обеспечении устройства, позволяющие использовать другие уровни подпространства нуль-вакуума! Тем самым, мы не сможем определить точку выхода армейских соединений и тактического вооружения противника.
Шеф-генерал некоторое время, не убирая свирепое выражение скарановой маски на лицевой панели конструктива, молчал. Затем он издал короткий приказ:
- Продолжать сканирование всех доступных нам зон наблюдения! Отвечаете за любой сбой своим будущим. Вы поняли меня, сублайнмайор?!
Отключив сферу видеопласта шеф-генерал, волевым усилием заставил себя сосредоточиться на анализе сложившейся обстановки. "Началось... Несколько преждевременно, но ситуация еще позволяет поиграть с вариантами. Первое - сломать этих политических недоумков, командорский Союз Реформ. И второе - не упустить момента подключения главного козыря - бригад психотроников. Если уже этот момент не настал".
Барнсуотт понимал, что исчезнувшие на неизвестных горизонтах части Китайскоазиатского Консорциума уже неподконтрольны для просчитывания выгодной ему ситуации противостояния. Они могут появиться даже под куполом Бериона-два, легко обойдя его защиту. Но одновременно Барнсуотт чувствовал, что сейчас этого командование Китайскоазиатского Консорциума делать не станет. Это было бы малоперспективной операцией. Они наверняка создадут плацдарм для дальнейшего наращивания сил и оттуда, используя технологии перемещения по уровням подпространства нуль-вакуума, будут наносить удары в удобном для них месте и времени.
Но для того, чтобы противник получил преимущество, они должны иметь нечто большее, чем скрытное скакание по уровням, используя их как засады для внезапного нападения. То, что козырь в виде двух бригад психотроников будет всегда решающе-переломным в любой создавшейся стратегической ситуации, Барнсуотт не сомневался. Будь у этих "узкоглазых" такие части, они без сомнения давно их пустили бы в дело.
- Лайнмайора Орраса ко мне!
Узрев неприятно-самодовольную рожу лайнмайора, Барнсуотт сморщился и отрывисто, не предполагающей никаких дальнейших оговорок, бросил:
- Вам, лайнмайор, следует по инструкциям чрезвычайной обстановки региона Берион-два занять место замкомандующего на время моего отсутствия. Все необходимые распоряжения по тактической рекогносцировке получите из информбазы штаба командования. В качестве презумпции сообщаю, что никакие самостоятельные решения не могут быть приняты к исполнению в принципе.
- Слушаюсь, мой шеф-генерал! - вытянулся в струнку лайнмайор. Его тупое, лишенное малейших признаков интеллектуальной деятельности лицо, застыло в маске готовности к немедленному исполнению приказа.
Барнсуотт отключил сферу видеопласта. Время поджимало и он, не обращая внимания на адъютантов-сублайнов, не медля вошел в один из личных терминалов перемещения в подпространстве нуль-вакуума. Исполняющий код просчитал алгоритм перемещения, сбросил лишнюю информацию и, переведя одновременно в несколько разноформатных цифровых измерений личные данные шеф-генерала, отдал команду к исполнению. В тот же самый миг Барнсуотт оказался в одном из приемных терминалов тщательно законспирированного расположения комплекса жилых помещений. Их не существовало на карте ни одного из атласов Верховного командования, ни, тем более, официальных схем размещения воинских контингентов региона Берион-два. Их возникновение было делом личной инициативы нынешнего главнокомандующего шеф-генерала Барнсуотта. Эти неучтенные жилые комплексы были в свое время созданы в одном из Центров обслуживания Западноевропейского Консорциума с целью обеспечения жизнедеятельности жилых секторов служащих, надзирающих за работой "биомассы", задействованной в руднике "Берион".
А когда рудник стараниями шеф-генерала был уничтожен, в этих помещениях, по дальней задумке Барнсуотта, был организован тайный центр сосредоточения десантных соединений, необходимых для исполнения амбициозных замыслов оппозиционного шеф-генерала. По всем сводкам эти вспомогательные помещения рудника числились уничтоженными со всем оборудованием.
Едва локализовавшись в помещении объединенного штаба, Барнсуотт сразу ощутил в нервных блоках тонкие пульсирующие уколы объявленной в расположении бригад тревоги. "Психотроники... У них даже все оповещения проходят не так, как в нормальных частях. Хорошо еще, что я вовремя перенастроил блоки опознавания сигналов психотронной информации. Хотелось бы знать, догадываются об этом их штурмкапитаны. Надо будет предупредить, чтобы все обошлось без предварительного прощупывания. Говорят, это не очень приятная процедура...".
Барнсуотт вышел из шлюза нуль-перехода и взглянул на совершенно индифферентные выражения лицевых панелей вытянувшихся перед ним штурмкапитанов обеих бригад. Шеф-генерал придал своему лицу пару официально-озабоченных складок и коротко бросил:
- Милинеры, нет времени на лишние приветствия. Я хотел бы немедленно услышать результат психотронного сканирования всего доступного для анализа подпространства нуль-вакуума. Пройдемте к видеопласту.
- Так точно, шеф-генерал! Штурмкапитан Гольдман сделает сообщение о сложившейся оперативной обстановке.
Отчеканивший эти слова штурмкапитан Рейнеке отступил один шаг назад, давая Барнсуотту пройти вперед первым. На сфере видеопласта в штабном отсеке операторской, на расчерченном красными сегментами огромном шаре видеопласта, переливались желтые пятна. Одни из таких пятен были более интенсивного цвета, чем разливающиеся рядом в непрерывном движении другие локали.
- По последним оперативным данным сканирования нескольких слоев подпространства нуль-вакуума мы можем со стопроцентной уверенностью зафиксировать выход в наше измерение основных масс вещества около экватора северо-западного и западного секторов планеты.
Штурмкапитан Гольдман прочертил жестом на сфере видеопласта фиолетовые границы около особо интенсивных пятен желтого цвета и тем же бесцветным тоном продолжил:
- Все части войскового контингента противника имеют стандартное вооружение тяжелых десантных комплектаций. Наличия у них частей психотронной защиты не обнаружено. Сканирование проводилось стробирующими импульсами, обнаружение которых невозможно никакими устройствами, кроме нейросенсорных опознавательных узлов индивидуала психотроника. Поэтому я могу со стопроцентной гарантией подтвердить информацию наших операторов. У меня все.
- Благодарю, штурмкапитан Гольдман. Теперь, милинеры штурмкапитаны, я хочу перейти к основной цели моего визита. Где мы можем расположиться так, чтобы информация нашей разговора не стала известной еще кому бы то ни было?
- Милинер шеф-генерал, ваше беспокойство совершенно излишне. Защита нашей информации проходит не так, как это существует в стандартных единицах измерения. Вы можете быть абсолютно уверены в полной конфиденциальности нашего разговора.
- Что ж, милинеры штурмкапитаны. То, о чем пойдет наша беседа, касается самых секретных данных Западноевропейского Консорциума. И если вы оцените мое предложение со всех позиций, то сможете представить всю важность предстоящего разговора.
- Мы готовы, шеф-генерал, - за обоих штурмкапитанов ответил Гольдман. - И если упредить некоторые вопросы предстоящей беседы, то хотим вас освободить от напрасной траты времени. В силу нашей специфики ориентации в существующей в данный период времени обстановке и ситуации, мы в курсе всего, что определяет политическое и экономическое положение Западноевропейского Консорциума. И потому в качестве преамбулы хотим сказать, что мы полностью разделяем ваши взгляды на текущий ситуационный момент и готовы поддержать ваши идеи в борьбе с извращенческой линией руководства Совета Правителей во главе с его Верховным Правителем Магденборгом.
- Благодарю вас, милинеры. Это намного упрощает наше взаимопонимание. То, что я хочу предложить вам, полностью зависит от ваших усилий. Мои инструкции не будут выходить за рамки гуманного отношения к нашим политическим противникам, но необходимость их изоляции есть насущная проблема. Вам, как носителям особых качеств, гораздо легче осуществить задачу изоляции Совета Правителей и его главы при помощи технологии психотронной защиты.
- Милинер шеф-генерал! Я хотел бы сразу прояснить одну из существенных сторон темы нашего разговора. Ваше предложение об изоляции при помощи психотроники, не осуществимо ни при каких обстоятельствах. Весь комплекс государственных учреждений многократно защищен многоступенчатой системой психотронной нейтрализации.
Барнсуотт оглядел сидящих перед ним штурмкапитанов. "Если это не намеренное ограничение моих задач, то тогда достижение цели будет намного сложнее... но не безнадежно... не безнадежно... Эти конструктивы тоже способны на многое, хотя бы даже для того, чтобы нейтрализовать нападение на меня со стороны таких же психотроников... Надо выжать из имеющихся возможностей их максимум...".
- Милинеры штурмкапитаны Гольдман и Рейнеке! Учитывая вашу важнейшую информацию, я несколько скорректирую план на период подготовки и организации нашего Союза Реформ. Именно под таким названием мы выступим против ретроградов и изменников Западноевропейского Консорциума. Но для этого необходимо принять некоторые превентивные меры, чтобы ничье противодействие достижению наших благородных целей не стало досадным препятствием.
- Что вы имеете ввиду, шеф-генерал?
- Это зависит только от ваших возможностей. В Союзе Реформ сложилась ситуация, когда при общей линии согласия, появились некоторые противоречия. Триумвират командоров во главе с их куратором, старшим командором Мэрриотом выразили некоторые сомнения во взглядах на систему организации внутренней структуры Совета Реформ. Само по себе это не является существенной причиной разногласий, но может проявиться как слабость руководящей линий в один из критических моментов нашей борьбы. Я хотел бы знать, что можно предпринять, исходя из ваших возможностей, чтобы скорректировать мнение командоров в пользу более кардинальной и политически верной тактики, которую представляю я?
- Что вас интересует, милинер шеф-генерал?
- У меня через пять часов состоится встреча с членами Совета Реформ, на которой я должен буду отстаивать свое видение структуры руководства Советом. Можете ли вы предпринять известные вам меры, чтобы повлиять на суждения и окончательные выводы членов Совета?
- Если у наших операторов будет точная информация об абсолютных координатах местоположения вашей встречи, то вероятность девяностодевятипроцентного успеха мы сможем гарантировать. У вас при себе будет личный опознавательных код, который импульсы психотронного воздействия распознает, как нейтральный. Любыми другими нейропсихотронными блоками импульсы будут восприниматься как биоэлектрические потенциалы, готовые к безусловному подчинению и исполнению всех приказов.
Вечером того же дня, единогласным решением всех присутствующих шеф-генерал Барнсуотт, командующий региональными вооруженными силами Берион-два, был утвержден первым Диктатором Координационной Коллегии Совета Реформ. Старший командор Мэрриот получил должность куратора Коллегии и остальные командоры стали ее бессменными членами с правом решающего голоса.
Странные ощущения не покидали Пэра. Он по-прежнему был чрезвычайно осторожен и внимателен в проявлениях своего присутствия в структуре ткани мозга своего симбионта. Вовремя найденное удачное решение совмещения незаметности существования в необозримом информационном поле индивидуала Магденборга все же иногда не вписывалось в зазор между разными биологическими сущностями его и сверхгумана. Пэр делал все возможное, чтобы гасить непроизвольно возникающие противоречия между двусмысленными совпадениями одновременных попыток исполнения приказов нейронной системы. Но объем мозга не был безразмерным, и исчезающе малый промежуток между двумя нейросинапсическими организациями иногда допускал совмещения.
Разделенные сотыми долями микрона тонкие структуры мозга, которые Пэр заставил работать попеременно в периоды их отдыха от активности Магденборга, все равно несли слишком большую нагрузку, чтобы стать полностью независимыми пластами синапсических связей. В такие моменты Пэр словно прорастал в такие необозримые информационные дали, что его буквально трясло от одной мысли о таких накопленных базах данных сверхгумана.
Пэр постепенно расстался с иллюзиями о божественности мира, в котором он невольно оказался. Его теперь заботило совершенно другое. Знания, которыми было наполнено все информационное пространство не только его симбионта, но и внешнего мира, куда он проникал во время коротких циклов сна Магденборга - вот что стало навязчивой идеей! Хаотические блуждания по встреченным сущностям других сверхгуманов распаляли его воображение, как бы он ни сдерживал себя от столь опасного проявления своего существования.
Все интеллектуальные нейроструктуры сверхгуманов, в которые проникал Пэр, не имели в себе ничего похожего на симбиоз существования двух интеллектуальных систем. Они были цельны, организованы по типу математической логики и... примитивны. В них не существовало ни единого намека на чувственное восприятие окружения. Сенсорные датчики обоняния, тактильных и вкусовых ощущений сверхгуманов были настолько грубы, что Пэр никак не мог понять, зачем тогда этим существам их зачаточные примитивы! Такой разрыв между интеллектом и чувственными ощущениями был поразительно огромен. Как же эти высокоразумные существа общаются между собой, если нельзя использовать тончайшие нюансы мимики, интонаций голоса, переживания прикосновений и ощущения запахов жизни помимо их анализа бесконечно развитым интеллектом?!
Сколько бы Пэр ни пытался обнаружить некое постороннее нейрообразование, ему это не удалось ни разу. Пэр пришел, в конце концов, к выводу об уникальности такого явления, как симбиоз интеллектов его и Магденборга.
Почему это случилось, Пэр не мог понять. Но то, что такое произошло, наверняка было волей божественного промысла богов Лакки, ибо если так случилось в уникально-единственном варианте, то не это ли доказательство покровительства божественной Силы? Но несмотря на это Пэр, сам того не ощущая, подспудно искал следы пребывания личности Крита в любом из встреченных сверхгуманов, хотя он понимал всю наивность своих предположений такой же судьбы для своего друга. Пэр не оставлял надежду отыскать хоть малейший намек на пребывание Крита здесь, в этом странном и страшном мире.
Возможность для поисков ментальной ауры друга у Пэра была лишь в часы циклов сна своего симбионта. Дождавшись очередного погружения, Пэр немедленно выходил из пространства реального сознания. Мчась мимо безликих, как срубленные пни в Лесу, однообразных структур психотипов сверхгуманов, он не останавливался, как прежде около каждого из них. Пэр мог уже мгновенно определять пустые каркасы бесчувственных информационных баз данных, сверкающих, как огромные друзы скарановых кристаллов. В них не было жизни, там была одна лишь сухая масса вычислительных ячеек.
Проходило время, но Пэр, несмотря на бесплодные поиски ментала Крита, не прекращал свои попытки. Снова и снова он заглядывал в чуждые человеческой сути астралы в надежде распознать хоть искорку живого мыслящего чувства. Но дни шли за днями, и с каждым выходом в астрал Пэр понимал, что Крит потерян для него навсегда. Он сам не знал, каким образом ему удастся вернуться в Аврелион, если это возможно в принципе. Эти мысли погружали его в такую неизбывную тоску, что Пэру стоило невероятных усилий скрыть ее под слоем бесчувственных уровней сознания. Инстинктивно он чувствовал, что надо во что бы то ни стало сохранить свое инкогнито. Это было завоевано с таким трудом, и вряд ли в будущем у него представилась бы такая возможность. Пэр понимал, что сохранить свою идентичность ему удалось благодаря лишь счастливому стечению обстоятельств, когда в его мозг внедряли личность сверхгумана. И еще Пэр к этому времени ясно осознал - он может влиять на сознание своего симбионта. Это давало шанс повернуть развитие событий в нужную для себя сторону. Как это сделать Пэр еще не представлял, но какое-то внутреннее чувство подсказывало, что решение близко, надо только быть сосредоточеннее и внимательнее при анализе разворачивающейся вокруг него чужой жизни.
Эти мысли несколько успокаивали Пэра. Но полностью заглушить тоску по утерянному родному миру они были не в состоянии. В часы вынужденного бездействия, когда интеллект симбионта задействовал все области мозга, Пэр снова погружался в пропасть безнадежности. Как бы ни прятал Пэр гигантскими усилиями воли свою непроизвольно прорывающуюся яростную тоску по Миссе, он выплескивалась иногда острым, щемящим фантомное сердце болезненным спазмом. В такие мгновения Пэр готов был на все, чтобы оказаться дома, в Аврелионе, рядом с Миссой, даже в этом, проклятой богами Лакки скарановой коробке вместо тела! Слишком многое связывало его с утраченным миром тишины и знаний, в котором осталась любовь и надежда на счастье. В такие минуты он клялся всем, что было ему дорого, что вернется домой, чего бы это ему ни стоило!
Чтобы приглушить обуревающие его чувства, Пэр вызывал в памяти те дни, когда он впервые ощутил в себе нечто необычайно его волнующее. Это нечто жило в нем постоянно и с некоторого момента каждый раз при встрече с Миссой вздымалось в его груди сладкой волной. Пэр сначала был испуган, почти ошарашен такой реакцией при виде своей давнишней подруги. Он знал ее с самого раннего детства. Они всегда были рядом, как и Крит и ее подруга Дея. Их детские чувства были настолько непосредственны, что купаясь в Кольце, возясь вперемешку в тесных объятиях друг друга на спортплощадках ими владели какие угодно мысли, но только не различия в строении их тел. Но с того самого времени, когда однажды Пэр, прикоснувшись нечаянно к Миссе ощутил странный жар в сердце и волнение в груди, все изменилось. Он сразу же заметил удивительные глаза своей подруги, ее долгие пристальные взгляды на нем, отсутствующее выражение ее лица, когда он увлеченно говорил ей о неких, волнующих его ум научных или философских проблемах. Пэр обижался и замолкал. Только теперь он вспомнил ее ласковые пальчики, в такие моменты нежно поправлявших непокорную прядь его белокурых волос на лбу.
Эти переживания он тщательно таил в себе. Мисса может и догадывалась о его чувствах, но тоже ничем не обнаруживала свои. Так все продолжалось до того дня, когда Мисса узнала об Уходе своей старшей матери Адель. Пэр был удручен и расстроен состоянием убитой горем Миссы. Он всячески старался как-то ее отвлечь, перевести ее мысли на другие темы и дела, но это ему не удавалось. Пэр понимал состояние подруги, но одного он никак не мог понять, - ее сострадание и горе по Адель и одновременно холодное, отстраненное отношение к его присутствию рядом. Как будто ее чувства целиком были поглощены потерей родного и любимого человека.
Пэр не настаивал на другом отношении к себе. Решив, что так и должно быть, он просто ненавязчиво присутствовал рядом, тем самым давая Миссе возможность выплеснуть на него свое горе. Тем неожиданней оказалась ситуация, когда Мисса, после рассказа о первой близости своей старшей матери, просто и по-деловому распорядилась и его и своим чувством. Он был готов ко всем испытаниям, но только не к такому варианту высочайшего проявления их любви. Когда завечерело, Мисса прошла к перинеле, на которой она спала, и молча сняла с себя легкую полупрозрачную тунику. Пэр с пересохшими губами, нервно пытаясь сглотнуть стоявший поперек горла комок, расширенными глазами смотрел на изящные линия ее тела, как будто струящиеся по удивительному стройному стволу гибкой лианы. Не сознавая ничего, он, тем не менее, древнейшим инстинктом мужского естества понял, что перед ним стоит высочайшее совершенство девичьей красоты.
Мисса, повернув в пол-оборота к нему лицо, и несколько склонив голову, искоса испытующе смотрела в его глаза. Пэр, затаив дыхание, не мог пошевелиться. Мисса, будто поняв состояние своего возлюбленного, медленно присела на перинелу и тихо шепнула: "Иди ко мне...".
Пэр, как сомнамбула, привстал. Его ноги были невероятно напряжены. Еле передвигая их, он приблизился к подруге и почти без сил опустился рядом. Кровь бешено стучала в голове, отдаваясь в тишине спальни Миссы ясно слышным звоном. Она смотрела на него огромными, чернеющими бездной зрачками в густеющем полумраке комнаты и, помедлив, взяла его руку: "Ну что ты, Пэр... ну что ты... успокойся, я твоя и всегда буду ею. Я хочу доказать тебе это сейчас...". Все дальнейшее скрылось для него в томлении бесконечных ласк, перехватывающих дыхание. Его глаза видели лишь сияние огромных светлых источников, из которых он пил наслаждение. И лишь тогда, как единственный смысл жизни, ослепительным взрывом Вселенной Бытия, в той самой высокой точке сопряжения, где плоть смыкается под ее лоном, как купол свода под двумя невыразимо совершенными столбами, Пэр познал Рай...
Как и обещал "Смит", через день разлученные друзья встретились вновь. Марк, возвращаясь с ознакомления с новым вооружением, не успел войти в помещение казармы, как был грубо облаплен сзади чьими-то тяжелыми манипуляторами. Рванувшись, Марк, к своему удивлению, услышал бодрый вопль знакомого блока речевика:
- Чего дергаешься! От меня еще никто не вырывался!
Марк врубил заднюю оптику и ухмыльнулся, завидев знакомые рожи Боди и Хэда.
- Мы его тут ждем как иссохшее горло кружку эля, а он, видите ли, где-то прохлаждается, ; продолжал орать Боди. Хэд, улыбаясь во всю скарановую маску, молча смотрел на Марка.
- Ну, хватит, Боди, отпусти начальника, не то помнешь его от радости! - тихо проговорил он. - Нам, Трек, еще не помешало бы где-нибудь присесть и за кружечкой кое-что обговорить.
Марк по интонации его голоса, хотя и практически различить что-либо похожее на такой нюанс в блоке речевого анализатора рядового десантника было весьма затруднительно, но сейчас это ему удалось каким-то интуитивным чувством Марк понял, что что-то случилось. Без промедления он включил информпласт и отрапортовал:
- Милинер комон первой степени Мюсси-пятый, докладывает младший сублайн второго взвода Марк, конструктив XZ-51015, идентификатор "Рейд-пятнадцать"! Разрешите проинструктировать вновь прибывших две единицы рядового состава о боевом применении нового вооружения?
Через мгновение Марк удовлетворенно отключил информпласт и сгреб стоящих перед ним приятелей в объятия:
- Порядок парни, час времени в нашем распоряжении. Чтобы не возникло никаких осложнений, вырубите свои информпласты. Свой я тоже отключу. И скорым темпом в одно приятное местечко, которое я разведал, пока вы прохлаждались в Медцентре. Погнали!
- Я тебя слушаю, - тихо сказал Марк, едва перед ними из подающих отверстий в столе появились объемные кружки эля. - Здесь можно говорить. Пока стоит такой рев!
В баре было действительно оглушительно шумно. Десантники, получившие увольнительные, отдавались минутам отдыха как засидевшиеся в Репетитории юные школяры. Их скарановые лицевые панели все до единой расплылись в широких ухмылках. Дружно взревев при очередной серии забитых мячей в матче флетбола, этим парням уже не было ни до чего дела. Марк по серьезным выражениям лиц друзей понял, что им есть что сказать ему.
- Дело вот в чем, Трек. Как только нас подлатали, подваливает к нам один тип и сходу приглашает в одно уютное местечко. Как это у него получилось, мы так и не поняли, но оказались мгновенно в какой-то комнате, где ничего не было, кроме терминала и пары стульев. Он усадил нас и сам пристроился за пульт. Чего-то там набрав, он сказал, что нам следует немедленно встретится с тобой и назвал твой идентификатор. Потом добавил, что все инструкции мы получим по прибытии от тебя, и что за нами теперь будет установлено наблюдение для защиты от случайных ошибочных действий. Не успели мы и рта раскрыть, как снова оказались перед входом в помещение казармы. Входить мы не стали, так как по опознавательной шкале входного терминала тебя в казарме не было. Решили дождаться снаружи. И вот мы перед тобой, приятель. Что это было, можешь пояснить, раз ты в курсе всего?
Марк хмуро слушал Хэда и усиленно соображал, для чего сверхгуман "Смит", а что это было он, Марк не сомневался ни секунды, так обставил дело с его работой по созданию тайных групп среди десантников. Не имеется ли, помимо него, в дивизии еще несколько таких организаторов, и если такие есть, то как не нарваться на провал, так как среди них вполне могут оказаться и провокаторы?!
- Дело вот в чем, парни... Я имел разговор с этим вашим шустрым приятелем. Он... - Марк замялся, затрудняясь в характеристике этого типа. - Скажем, он один из тех, кто хочет нам помочь в нашем деле. Он полностью в курсе всего, что мы предприняли еще в Аврелионе. Теперь он нашел нас здесь и предлагает не складывать крылышки, а заняться вплотную той же самой игрой в трип. Вы меня поняли?
- Угу, отчего ж не понять! - хохотнул Боди. - То-то он намекал на нашу охрану от кучи ошибок при игре в трип! Я не дам и скарановой крошки за секретность! Это что за дело, о котором знает всякая дура! И кто, все же он такой, этот покровитель! Скажи прямо, если знаешь! Нам нечего терять, так что выкладывай, приятель!
- Боди прав. Если начинается большая игра, то лучше знать про все козыри на руках партнера. Иначе глупо может все получиться!
Хэд вопросительно глядел на Марка. Боди выстукивал пальцем верхнего манипулятора какую-то замысловатую дробь. Марк по старой привычке потер манипулятором имитацию подбородка. Потягивая эль из кружки через встроенную в боку трубку, его друзья терпеливо ожидали ответа.
- Ладно, только прошу не падать в обморок от того, что услышите.
Марк рассказал друзьям всю предысторию его встреч со сверхгуманом и как сам понимал, объяснил всю ситуацию, в которой они оказались. По окончании довольно длинного монолога Марка друзья некоторое время молчали. Боди первым нарушил его:
- Значит так? Сверхгуман, говоришь? И что же этот сверхгуман ищет помощи среди нас? Что-то не вяжется. Если они такие могущественные, то могли бы и сами разобраться в своих делах! Выходит, мы разменная скарановая крошка в битве богов?!
- Не совсем. Я так думаю, что у них идет знатная заварушка и нам не мешало бы разобраться в ней досконально, чтобы не оказаться в дурацкой роли разменной монеты. Ты как, Трек, согласен на это, прежде чем в ввяжемся в их игру, а не займемся своей?
- Ваша правда, парни... У меня самого было ощущение, что используют нас втемную. Как только мне придется встретиться с "Смитом", как он себя называет, я поставлю этот вопрос и даю слово, пока не получу полного и ясного ответа, игру мы не начнем! На том порешим. А сейчас пора в казарму.
Следующий цикл сна Марк не смог провести по установленной инструкции, так как едва прозвучал отбой, его информпласт воспроизвел сигнал вызова. Марк взглянул на манипулятор средней руки и на замерцавшем облачке минисферы увидел изображение "Смита":
- Тебе следует немедленно пройти во входной шлюз нуль-перехода. О твоем отсутствии ничего не будет известно. Я тебя жду.
Сфера исчезла. Марк быстро вскочил, нацепил стандартные модули десантного оборудования и через пятнадцать эксмаркерных секунд уже стоял перед облаченной в серо-жемчужного цвета мантию фигурой сверхгумана.
- Твоих друзей я определил к тебе в отделение. Свое слово я держу. Я должен знать, приступил ли ты к делу, как и было обговорено между нами?
Низкий, с хрипотцой голос сверхгумана не допускал возражений. Марк, собравшись с духом, прямо глядя ярко засиявшей передней оптикой под нависший надо лбом сверхгумана капюшон, твердо произнес:
- Прежде чем мы начнем, я и мои друзья хотим знать, чем вызван ваш интерес к проблемам, касающимся только мегалонов и интеллактов? Нашего народа, людей, живущих в таких поселениях, как Аврелион? Вы намного могущественнее нас и если бы я не знал всех обстоятельств, то я счел бы вас за богов Лакки? Я хочу знать причины!
- Есть много причин, по которым мы заинтересованы в сотрудничестве с вами. Я не оговорился, именно в сотрудничестве, а не в примитивном использовании вас в качестве "скарановой крошки", как выразился твой друг Боди.
Если бы Марк обладал телом человека, то наверняка он сейчас облился бы холодным потом. Этот сверхгуман знает все! Что можно ждать от существа, если от него невозможно скрыть ничего, даже мысли! Но Марк был облачен в скарановый панцирь конструктива, и потому внешне в нем не отразилось ни малейшей тени его испуга. Сверхгуман тем временем продолжал говорить:
- В нашем обществе, где вы, мегалоны и интеллакты занимаете особое место, нам, сверхгуманам, отведена роль повелителей и руководителей всего сообщества наших рас. Так заведено издревле. Пояснить что-либо подробнее нет возможности в силу невероятного объема информации, которую нужно было бы пояснять на каждом пункте. А потому единственное, что я скажу в объяснении твоего вопроса, то, что вы есть неотъемлемое звено в развернувшейся борьбе за изменение социальных статусов всех слоев общественного устройства Западноевропейского Консорциума, в котором поселение Аврелион и его жители есть значимая его составляющая.
Ты уже знаешь, что твое командование ведет длительный локальный конфликт с неким противником, о котором вам ничего не известно. Вы просто задействованы как боевые единицы тяжелого вооружения десантных частей. Вам никто не объяснил, зачем и почему ведется эта война, и по каким причинам она ведется. Я постараюсь в двух словах объяснить тебе, что для ее ведения существуют веские основания, но они были использованы в корыстных интересах одной группы сверхгуманов, которые пошли против законной власти с тем, чтобы установить свои, диктаторские принципы власти. Это значит, что вы, мегалоны и интеллакты будете в случае победы этой группы военного командования существовать на правах рабов. Все ваши законные права на личные и социальные свободы, которыми вы обладаете сейчас, перестанут существовать.
Мы знаем о ваших требованиях продлить сроки пребывания в поселении до Ухода, знаем и об уравнивании вашего социального статуса с интеллактами. Поверь, все ваши требования сущая безделица по сравнению с тем бесправием, которое вас всех, и интеллактов и мегалонов ожидает, приди к власти военная хунта. В ваших интересах стать на сторону нашей группы сверхгуманов, которые хотят потребовать от правительства Западноевропейским Консорциумом пересмотра многих законов, которые утверждены в Кодексе Свода Законов нашей страны.
А чтобы мы смогли реализовать наши цели, вам нужно помочь нашему Союзу Реформ ослабить самого сильного и беспринципного врага в лице шеф-генерала Барнсуотта, имеющего в своем распоряжении такие воинские контингенты, при помощи которых он сможет совершить переворот, захватить силой власть и установить единоличное правление государством, то есть диктатуру. Что бы этого не случилось, нам и следует объединить наши усилия. Теперь я ответил на твой вопрос?
- Я не совсем разобрался в сложности отношений в государстве Западноевропейского Консорциума, так как я до твоей информации не имел никакого представления об окружающем нас мире, кроме поселения Аврелион. Я теперь знаю, что есть и другие поселения, и они также изолированы вами в каких-то нужных вам целях. Одну из этих целей я уже ощутил на своей шкуре, которую мне обменяли на скарановый панцирь. Это одно мое право, быть лишенным своего тела и закованным в конструктив панциря бесконечно погибать за ненужные нам ценности и блага. Я знаю и наши беды, которые висят над нами с самого рождения - короткая, изнурительная жизнь и лишение радости семейного счастья. Вот за это мы и хотим драться, чтобы обрести наши права и интересы, а не чьи-то... Да что продолжать! Вам все и так известно. Потому я хотел услышать от тебя слова о наших правах, переменах в нашей жизни!
- Что ж, в качестве приоритетных целей, которые мы желаем достичь в нашей борьбе, есть и такие. Ты помнишь нашу первую встречу? Нашему Союзу Реформ уже тогда было ясно, что без достижения равных прав для вашей расы людей, мы не сможем реорганизовать всю общественно-политическую систему Западноевропейского Консорциума. Она обречена на вымирание. Причем это случиться со всеми Консорциумами, которые не захотят перейти к новому порядку, меняя старый, как изношенный конструктив. Надо набраться терпения и исполниться верой, как в богов Лакки, которая помогает поселянам выжить в стремительно протекающей жизни.
Марк глядел на неподвижный силуэт сверхгумана и мучительно старался понять меру правды в его словах. Он чувствовал в них какую-то фальшь. Скорее даже не фальшь, а абсолютную безразличность к их судьбам и жизни. Но Марк не видел никаких вариантов в продолжении борьбы, кроме как для начала объединиться с этим могущественным союзником. Что касается их отношения к нуждам мегалонов, то на определенном этапе можно будет разойтись своими дорогами. Сверхгуман также молча выжидал, когда этот, так нужный им сейчас мегалон, добровольно примет их предложение. Только в этом случае будет гарантия полного успеха в разложении армейский частей шеф-генерала. Наконец Марк сказал:
- Мы пойдем рядом с вами! Можете рассчитывать на нас.
- Иного ответа я не ждал. Ты умный мегалон и потому сразу понял, что иного пути нет. А что до того, что ты мегалон, то я открою тебе одну тайну, которая может укрепить тебя в твоей борьбе. Ты по рождению не мегалон. Ты был рожден интеллакткой по имени Ребекка, и твоей старшей матерью была знатная интеллактка по имени Адель. У тебя есть сестра. Зовут ее Мисса. А почему ты оказался среди мегалонов, то это исключительная заслуга закона о рождении младенцев-первенцев. Все первенцы остаются интеллактами. Остальные последыши отдаются в воспитание в районы мегалонов в дома очередников на усыновление. Так устроен порядок нынешним Советом Правителей и только его ты должен благодарить за украденную жизнь. Теперь ты понимаешь, за что нужно отдать свои силы. Кстати, твои друзья Хэд и Боди тоже по рождению интеллакты. Можешь им объяснить все, о чем мы сейчас говорили. На этом закончим. Когда потребуется, я сам вызову тебя. Реальных благ тебе, Марк...