Я сидел и тоскливо глядел в окно, за которым должен был виднеться пихтовый лес, карабкающийся на вершину горы. Вместо этого просматривались лишь отдельные верхушки деревьев, сумевшие пробиться сквозь туман. Хижина, в которой я обитаю, расположена на краю небольшой, но очень красивой поляны. Когда я набрел на это место, ветхая постройка грозила обвалиться. Мне пришлось слегка подправить ее и она снова стала годной для жилья.
- Хи-хи. - Снова грустно вздохнули из-под стола.
Я привычно опустил левую руку вниз, и по ней быстро вскарабкался ко мне на плечо Кили. Он знал, что на душе у меня отвратительно, поэтому обнял за шею и, прислонившись своей маленькой головой к моей, засопел в ухо.
- Эхе-хе. - Вырвалось у меня.
- Хи-хи. - Как эхо повторил за мной Кили.
Кили - маленький квин (собственно говоря, большими они не бывают). Рост взрослого квина - чуть меньше локтя высокого мужчины. А мой Кили еще малыш. У него большие темные глаза, островерхие ушки, приплюснутый нос, и маленький рот с тонкими губами. Ручки у всех квинов длинные и тонкие, а ноги короткие, покрытые мягкой шерстью. Тело у них напоминает беличье: такое же маленькое и беззащитное. Все квины выглядят так, словно голодают месяцами - живот впал, а ребра торчат наружу. Однако если сделать скидку на худобу, то это довольно милые существа. Только есть одно "но".
Квины приносят беду. Это неопровержимый факт, подтвержденный горьким опытом.
Если кто-нибудь из них встретится вам в лесу - значит на вас нападет группа голодных волков, или вы наткнетесь на рассерженного медведя, или же еще что похуже - разбойники, например. А если вдруг холодной зимой вам не посчастливится обнаружить квина у себя на чердаке - пиши пропало. Дом, как пить дать, сгорит, или его обворуют, или кто-то из членов семьи заболеет тяжелой болезнью. За это квинов боятся и стараются избавиться от них любыми способами. Они там, где должно случиться несчастье. Поэтому у нас существует поверье, что со смертью этого существа исчезает и беда, которую он с собой приносит.
Видимо так и решили мои бывшие соседи, когда одним январским вечером обнаружили у себя в сарае самку квина, только что родившую троих детенышей. Не знаю, что принесло ее в к людям, может загнали в город хищники, или ей стало негде жить, но в качестве убежища она выбрала сарай моих соседей, заваленный старым тряпьем и поломанными ящиками. У хозяев духу не хватило убить самку с детенышами. Однако что бы отвести от себя беду, они выкинули все семейство квинов на улицу, с жестоким расчетом, что мороз сделает всю грязную работу за них. Правда, соседей моих это не спасло - через день они все угорели. Ума не приложу как самка квина смогла дотянуть до утра на морозе, согревая своих детей, ослабленная после родов... Но когда на другой день я вышел на задний двор за дровами, то увидел ее на крыльце, свернувшуюся вокруг своих троих детенышей, в жалкой попытке хоть как-то их согреть. Я помню, как замер тогда на пороге, не в силах пошевелиться. В этот момент она повернула ко мне голову, глянула на меня уже мутнеющим взглядом, и толкнула в мою сторону своих малышей. Это было последнее, что самка квина успела сделать перед тем, как холод добил ее.
Не знаю, что руководило мной, но я приютил маленьких сирот, прекрасно понимая, что меня ожидает за это. И неприятности не замедлили появиться.
Кто-то из моих соседей все-таки успел рассказать, что к ним приходил квин. Поэтому на следующее утро, в мой дом заявился квартальный с кузнецом и его подмастерьем. Ничего не объясняя, они перерыли мои вещи, заглянув во все шкафы и сундуки. Детенышей - квинов им найти не удалось, зато в процессе поисков, подмастерье разбил амулет, купленный мной за год до этого на ярмарке. Пользы от магической вещи не было никакой, (как и вреда) пока этот здоровый болван ее не разбил.
Остатки амулета полыхнули зеленым, и парень исчез в дыму, оставив от себя лишь воспоминания. Квартальный и кузнец, с криками - "Колдун!", бросились вон из моего дома. Не надо было быть большого ума, что они скоро вернутся в сопровождении толпы, и спалят мой дом вместе со мной без суда и следствия. Я очень сильно испугался. Надо было бежать. В панике, я носился по комнатам, хватал все самое ценное, что у меня было, и скидывал в кучу. Потом разум все-таки возобладал во мне. Я выбрал самое ценное, то, что можно будет потом продать, набрал съестного, теплых вещей, оделся, подхватил лыжи и кинулся к выходу на задний двор. Очень хорошо помню, как в моей голове появилась мысль - "Детенышей лучше не брать, ничего хорошего от них не будет". Но представив себе, как малыши заживо сгорают в огне пожара, я без колебаний вернулся в дом, открыл тайник и забрал квинов с собой.
Задний двор моего дома выходил в узенький проулок, который тянулся до самой торговой площади. В нем не разошлись бы и два человека, настолько он был сжат домами. Собственно это был не проулок, а сточная канава, для слива нечистот. Закинув мешок за спину, я побежал со всей скоростью на которую был способен, то и дело цепляясь лыжами за выступающие из стен края балок. Неожиданно между домами появилось свободное пространство, и через него я увидел, как над местом, где стоял мой дом, вверх поднимается жирный столб дыма. Я выругался, проклиная злосчастный амулет, поджигателей, судьбу и квинов. Из-за них всех меня лишили жилища, совсем недавно доставшегося мне в наследство от тетки, и вынудили бежать из моего родного города. Моему негодованию не было предела. Злые слезы накатились на глаза: вся моя жизнь полетела под откос. Из обеспеченного молодого человека, я в одночасье превратился в бродягу.
Проход между домами вывел меня на площадь. В последний раз окинув здания родного города, я выскочил за городские ворота, встал на лыжи, и вскоре лес поглотил меня и троих детенышей квинов...
Пока меня терзали горестные воспоминания о событиях полугодовой давности, туман начал рассеиваться. Постепенно начали проступать контуры леса. Вдруг мой квин насторожился и повернулся в сторону окна. Таким образом, Кили сообщал о присутствии человека. И хотя квин был спокоен, я пристегнул к поясу ножны с мечем, и осторожно выглянул в окно. Из леса, с противоположной стороны поляны, к моему пристанищу спокойно шел человек. Выглядел он неопасно, но я спрятался в самом темном углу своего жилища, ожидая, когда пришелец войдет внутрь. Нет, я не стал разбойником за эти полгода. Просто, пожив вместе с маленьким квином, я привык ждать неприятности от любого события.
Тем временем человек дошел до хижины и остановился. Он обошел ее кругом, (я четко слышал его осторожные шаги) и заглянул в окно. Потом пришелец открыл дверь, но внутрь заходить не стал, а только принюхался. Постояв так пару минут, он произнес:
- Кто бы ты ни был, почтенный хозяин этого дома - милой ли бабушкой или мудрым старцем, прошу тебя не бояться незваного гостя. Я не тот, кто нападает на беззащитных стариков. Имя мое - Свиссель, я бард и зарабатываю себе на хлеб тем, что сочиняю и пою песни. Покажись мил человек, я не причиню тебе зла.
- Какая я тебе нафиг бабушка? - Сказал я, выходя из своего угла.
Бард вздрогнул и отступил на шаг. Я появился на пороге.
- Ой! -Только и смог произнести Свиссель, отходя еще на шаг.
Я его понимаю, ибо выглядел я крайне недружелюбно. Длинные грязные волосы, короткая (но густая) борода, безрукавка, сшитая из шкуры волка, меч на поясе, штаны из грубой непромокаемой ткани и на ногах сапоги. А за голенищем одного из них торчит рукоять ножа.
- А-а-э-э... - Бард еще никак не мог прийти в себя.
Я быстро огляделся по сторонам, высматривая возможных попутчиков бродячего певуна, о которых он мог "забыть" сказать. Но, похоже, этот бард, действительно путешествовал один. Я немного успокоился.
- Чего ты мычишь? - Спросил я. - Где ты видел бабушек, которые живут одни в лесу? Что тебе здесь надо?
- Ну в общем, я это... того... (куда девалось все его красноречие?) хотел переночевать, а то в горах рано темнеет... а тут хижина... Ну и подумал...
Я глянул на небо. Бард был прав. Я и не заметил, как день подошел к концу. Еще один день в этой дыре...
- Тогда проходи. - Произнес я, отступая в комнату.
- Если не боишься. - Добавил я и криво усмехнулся.
Свиссель некоторое время колебался, причем внутренняя борьба очень ясно отражалась на его лице. Но нежелание показывать спину и заночевать в лесу, у него возобладало над нежеланием провести ночь в хижине с парнем явно разбойничьей наружности, и он вошел внутрь. Я быстро закрыл за ним дверь, чем вызвал у барда новый приступ дрожи. Мы оказались в темноте.
- Подожди, я сейчас лучину засвечу.
Чиркнуло кресало и свет озарил внутренность моего пристанища. Бард осмотрелся вокруг.
Стол, два пенька, вместо табуретов, очаг у стены, котелок и сковорода, приваленные с разных сторон к камням очага, кровать, сваленные в угол вещи и шкуры, развешанные по стенам.
- Присаживайся, гость дорогой. - Буркнул я Свисселю.
Мы сели друг напротив друга. После долгого молчания певец не выдержал и заговорил:
- А как тебя зовут, достопочтимый хозяин?
- Тикрин. - Тут же ответил я, и протянул Свисселю руку. Тот осторожно ее пожал.
- Очень приятно. - Произнес он. Но по его напряженному лицу этого сказать было нельзя.
- Ну, рассказывай - какие новости в мире есть. - Сказал я ему. - А то у меня тут глухо как в лесу.
Мои слова рассмешили меня самого, и я хохотнул.
Бард странно посмотрел на меня и начал:
- Да все так же. Орки опять совершили большой набег на южные земли. Тамошнему наместнику короля пришлось туго. Кого успели из крестьян, тех спрятали в крепости - остальных орки порубили. Но гонец наместника успел передать весть, и с севера на помощь южанам прискакали две сотни тяжелых конников. Орков разгромили наголову. Однако в народе ходят слухи, что их небольшой отряд сумел пробраться далеко на запад, и спрятаться в этих самых горах. (Бард махнул рукой в сторону окна) Эльфы прислали в столицу новое посольство, для укрепления дружественных отношений с нашим Королевским двором. По поводу этого Король объявил неделю гуляний. В Дардааре закончилась ярмарка середины лета, а в Силитоне, наоборот, только начнется на следующей неделе.
Я вздохнул: Силитон - мой родной город.
Куча вещей в углу зашевелилась, и на свет, дружелюбно хихикнув, вылез Кили. Свиссель оторопел. Кили подошел к столу и подергал меня за штанину. Я опустил ему руку, и мое персональное несчастье забралось по рукаву на плечо и, спрятавшись за моей головой, начало с интересом разглядывать гостя.
Я взглянул на барда и понял значение слов "от ужаса встали дыбом волосы". Если бы у Свисселя были силы, он, наверное, выпрыгнул в окно и был уже далеко отсюда, но его буквально приковало к месту. Кили снова дружелюбно хихикнул нашему гостю, видимо, стараясь ему понравиться, и не понимая, почему тот его так боится. Впервые я видел у квина такую реакцию на человека. Это могло означать только одно - Свиссель не желает нам зла ни явно, ни подсознательно.
- Да не переживай ты так, а то голос от волнения потеряешь. - Постарался я успокоить певца.
- Кви... Квии... Квиии. - Пытался произнести бард.
- Да, да, квин. - Как можно более миролюбиво ответил я ему. - Ну и что? Маленький дружелюбный квин. Не бойся ты. Он же не к тебе пришел, а ко мне. Так что тебе ничего не угрожает. Вот я с ним уже полгода вместе, и ничего - живой... Пока...
- Ка... Как это получилось?- Задал мне вопрос Свиссель, справившись со своими чувствами.
- Ну... - И я рассказал ему свою историю. Когда долго живешь в одиночестве (квин не в счет) возникает неудержимая потребность выговориться. Вот как у меня.
Мой рассказ, похоже, увлек певца, так как слушал бард очень внимательно и не перебивал, пока я не закончил. А потом он сказал:
- Да-а-а. Я больше чем уверен, что твой случай - первый за всю историю человечества. Ты поступил очень благородно, не очень умно, но очень благородно!
Его слова польстили мне.
- Но послушай, - продолжил бард, - ты ведь сказал, что детенышей было трое. А где остальные два?
И он тут же начал дико озираться по сторонам, словно остальные квины могли внезапно наброситься на него со всех сторон.
- Когда пришла весна, детеныши уже могли передвигаться самостоятельно. - Сказал я, не обращая внимания на поведение Свисселя. - И я решил отнести их в лес, найти какого-нибудь взрослого квина и оставить их ему на попечение...
- Ты безумец! - Ахнул мой гость.
Я пожал плечами:
- Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Хуже чем сейчас, я думаю, уже не будет. Тем более это был единственный способ избавиться от них без крови. И как мне хотелось надеяться, навсегда. Так вот, квина я нашел, мы даже почти не испугались друг друга. Я достал детенышей и сделал, как в свое время сделала их мать - подтолкнул их, что бы шли. Тот квин принял их как родных, но только двоих - третий не пошел. Что я только не делал: рычал, ругался, свистел. Малыш просто вцепился в мою штанину и зажмурился... С тех пор мы вместе.
- Кили! - Радостно пискнул маленький квин над моим ухом, сообразив, что разговор идет про него. Потом он соскочил на стол, что бы показаться во всей красе.
Свиссель вздрогнул, но не попытался отстраниться, а только внимательно разглядывал квина.
- Опасные связи у тебя, Тикрин, очень опасные. Вся твоя жизнь теперь - это хождение по тонкому льду. Ты играешь в пятнашки с судьбой.
- А ведь заболтались мы с тобой. - Спохватился я. Бард начинал мне нравиться. -Ты, должно быть, голоден...
Я достал кусок копченой оленины и пару десятков диких груш. Оленину я разрезал на три куска, протянул один из них барду, а другой, поменьше - Кили, третий взял себе. Лучина замигала, и мне пришлось ее поменять. После ужина бард достал свою лютню и спел нам пару своих песен. Надо сказать, пел он замечательно. Мы с квином слушали его, затаив дыхание.
Засыпал я с хорошим настроением, а в голове крутились строчки бардовской песни.
Утро началось с того, что кто-то больно дергал меня за волосы. Это был Кили. Увидев, что я открыл глаза, он начал тыкать ручкой в сторону окна, прыгать на моей груди и верещать:
- Кили, кили, кили, кили...
И так без конца. Такого с ним не случалось до этого никогда. От страха я, прошу прощения, чуть не наложил в штаны. Одно появление квина означает ужасные несчастья, а если он себя так начинает вести... В панике мне пригрезилось, что смерть уже стоит в у меня в ногах и протягивает ко мне свою костлявую руку.
От шума проснулся Свиссель, и, увидев причину этого самого шума, посерел от ужаса. Мы бы с ним не так испугались, если бы вдруг узрели все предзнаменования, сулящие мучительную смерть, одновременно.
- Мы скоро умрем? - Обреченно пролепетал бард.
Я взял себя в руки и просипел:
- Надо бежать.
Кили вскочил на стол, и продолжал тыкать ручкой в окно. Он указывал на опушку леса, откуда вчера вышел наш гость.
- За тобой никто не шел, Свиссель? - Вопрос был глупый - вряд ли бард заметил бы слежку.
- Не-ет. - Проблеял все еще бледный от страха певец.
Наконец, я смог унять дрожь в руках, но мое сердце молотом колотило по ребрам, как будто пытаясь вырваться из моей груди.
- Собери свои вещи, бард! Лютню придется оставить.
- Но...
- Или умереть!
- Понял. - Огорченно вздохнул мой гость.
Мне собирать было нечего: за полгода жизни с квином я привык к бегству, и все нужное у меня было всегда подготовлено и уложено.
Бард вскинул свои вещи на плечо и шагнул к двери.
- Нет! - Крикнул я ему. - Тут есть черный выход!
В углу комнаты, под ворохом тряпья, был потайной лаз, выкопанный мной всего несколько недель назад. Лаз продолжался норой какого-то большого животного, которая в свою очередь выводила на берег ручья, заканчиваясь в корнях старого бука. Маленький квин уже прыгал возле лаза, всем своим видом выказывая нетерпение.
- Вот почему нельзя брать лютню! - Воскликнул бард, увидев потайной ход.
- Заткнись и ползи. - Зашипел я на певца, затылком ощущая, что времени у нас осталось невероятно мало.
Он нырнул в проход, и, толкая перед собой свой мешок, пополз. Выждав минуту, я отправился за ним следом. Вход в лаз я постарался замаскировать тряпьем.
После почти получасового пыхтенья и обливания потом, мы добрались до выхода из норы, спрятанного в корнях огромного дерева. Рядом бежал по камням небольшой ручей. Мы быстро умылись.
- А теперь заходим в ручей и идем вниз по течению. - Поторопил я барда. Кили при этих словах забрался мне на плечо и крепко вцепился в мех безрукавки, понимая, что сейчас начнется тряска.
Около часа мы шагали по ручью, что бы сбить со следа погоню. Солнце постепенно поднималось над лесом. Начинало припекать. Вскоре ручей стал слишком глубоким, и что бы быстро по нему идти, мы двинулись вдоль склона горы. С этой стороны она была очень крутая. То и дело мы скользили по прелым листьям, и приходилось цепляться за стволы деревьев, что бы не сорваться вниз. Спустя час мы устроили привал.
-У-фф. - Выдохнул бард, приваливаясь спиной к шершавому стволу пихты. - И часто твой квин таким образом тебя предупреждает?
- За то время пока мы вместе - два раза.- Ответил я, вытирая со лба пот. - Один раз он предупредил о лавине, а второй раз об обвале пещеры, в которой мы заночевали. Но что бы вести себя так, как он вел сегодня - это первый раз. Я даже не знаю от какого ужаса мы убегаем. Уж не от дракона ли?
Свиссель о чем-то задумался, а потом сказал:
- А может мы зря считаем, что квины приносят несчастье? Может они своим появлением пытаются нас предупредить о грядущей опасности? А мы просто не понимаем, что они на самом деле предупреждают нас. И несчастья случаются... И мы во всем виним этих существ...
Квин на моем плече забеспокоился. Я пересадил его на ладонь. Кили опять нервничал и показывал ручкой в ту сторону, откуда мы пришли. Внутри у меня похолодело. Похоже, ручей не сбил погоню со следа.
- Надо идти. - Сказал я, вскакивая.
- Тссс. - Прижал палец к своим губам бард.
Я прислушался: обычные звуки леса... Только вот где-то далеко слышалась чья-то речь, но понять что говорят и сколько говорящих было невозможно.
- Орки. Это их язык. - Прошептал Свиссель. А потом добавил, тоже шепотом:
- Это тот отряд, про который я тебе вчера говорил. По разговорам их должно быть около 20 душ.
Понятно, почему Кили так бесновался сегодня утром. Если орк вышел на ваш след, то он опасней раненого медведя: будет идти за вами неделями - и ничего его не собьет со следа. Остановить его в этом может только две вещи - либо смерть орка, либо ваша. Третьего не дано. А эти орки явно шли по нашему следу. Так что, наверное, Свиссель был прав, когда говорил, что мы погибнем. Если попадем в лапы к оркам - нас убьют, причем смерть наша будет не из легких. Они проявляли необыкновенную жестокость по отношению к людям. Но, так или иначе, а сдаваться я пока не собирался. Стараясь поменьше шуметь, наш маленький отряд продолжил свое бегство.
Вскоре мы добрались до седловины, связывающей две горы. На наше счастье, она была покрыта лесом. За ней начинался довольно крутой склон, который переходил в долину, на дне которой текла быстрая горная речка. Вдоль нее, обязательно должны располагаться селения горцев. Я надеялся, что орки побоятся туда сунуться, ведь народ в горах привык сражаться.
Погоню еще не было видно, но зато, мы теперь отчетливо слышали орочьи улюлюканья и ругань. Изредка, где позволяла местность, мы переходили на бег. К Кили вернулось его утреннее состояние, но я и сам знал, что нас настигают. Мы в считанные минуты миновали седловину и начали спуск, постоянно срываясь и рискуя поломать себе конечности.
Таиться не имело никакого смысла. Теперь мы старались не позволить оркам сократить разрыв. День выдался необыкновенно жарким, а мы не могли сделать даже маленькую остановочку, что бы глотнуть воды. Я прикидывал в уме как долго мы сможем продержаться против двадцати головорезов и в голове крутилась мысль, что остановиться для нас означает погибнуть.
Когда мы спустились в долину, преследователи дышали нам в спину. Мы уже передвигались легким бегом, лишь изредка возвращаясь на шаг. Мне показалось, что орки немного отстали, и мы остановились отдышаться. Но я ошибся. Орочьи голоса послышались совсем рядом. Убегать было поздно - нас нашли. Привалившись к деревьям, что бы перевести дух, мы развернулись назад, ожидая, когда появятся на опушке орки.
И они появились.
На поляну выскочили сразу пятеро. Увидев, что мы уже никуда не убежим, орки перешли на шаг, и начали доставать свое оружие. Они неспеша двигались в нашу сторону, негромко переговариваясь - по-видимому, шутя. Эти бандиты нагло улыбались нам, осознавая свое превосходство. Потом, желая испугать, они начали показывать как собираются расправиться с нами. Я протянул барду нож, который торчал у меня в сапоге. Орки громко заржали. Свиссель принял оружие, и я услышал, как он что-то шепчет. Певец читал молитву.
Вдруг Кили пискнул, дернул меня за правое ухо и отчетливо произнес:
- Там!
Нет, положительно, сегодня с моим квином творилось что-то неладное. Сначала утренняя истерика, теперь он заговорил. Наверное, это плохое влияние барда и его песен, или ягод каких-нибудь вчера в лесу объелся...
Я посмотрел куда указывал Кили. Прямо к нам из леса шел человек. На нем был длинный плащ, на голове - крайне неудобная остроконечная широкополая шляпа, а в руках был зажат деревянный посох, с узловатым навершием.
- Ого! - Только и сказал я. - Маг!
В этот момент орки увидели волшебника. Тот остановился и раскинул руки, сотворяя заклинание. Складки плаща, края которого он держал в руках, распахнулись за его спиной, словно черные крылья. Из груди волшебника вырвался огненный шар. Противно шипя и оставляя за собой чадящий дымный след, шар на полной скорости влетел в толпу орков и взорвался. Наших преследователей разметало по прогалине. Те, кто остался в живых, с воплями и руганью бросились на мага. Сверкнула молния, и еще двух бандитов не стало. Последнего выжившего, наш неожиданный спаситель хладнокровно превратил в камень, когда орк уже занес свой ятаган для удара.
Маг развернулся к нам лицом. Было видно что, волшебника сильно измотала битва, он тяжело дышал и, не опирался на свой посох, а скорее висел на нем. Наконец, силы стали возвращаться к нему, и он спросил:
- Чего хотели от вас эти нелюди?
- Незнаем, господин волшебник, возможно, немного перекусить человечиной... - Ответил ему Свиссель. Я оглянулся вокруг, рассматривая поле боя, и только теперь заметил, что начало вечереть.
- Проклятые орки! - Прорычал волшебник, и добавил очень неприличное ругательство.
Мы с бардом дружно уставились в землю и промолчали, сделав вид, что не услышали.
- А вы кто такие? - Грозно глянув на нас, поинтересовался наш спаситель.
- Я Свиссель - бард, а этот парень - Тикрин, он пасет овец высоко в горах. Вернее пас, пока не появились орки. Вчера Тикрин любезно пригласил разделить с ним его жилище, а потом нагрянули те, с кем вы так ловко и эффектно только что расправились.
Ну бард и дает!
Вдруг Кили заворочался у меня за пазухой, куда он забрался, как только появился волшебник.
- А это что у тебя там? - Тут же отреагировал маг.
- Ручной хорек. - Не моргнув глазом, соврал я. Но тут Кили, видимо перестало хватать воздуха, и он высунул голову наружу.
Тех людей, которые видели квинов, и успели об этом рассказать очень мало, но почему-то всем известно как они выглядят. Маг шарахнулся от нас как от прокаженных, выставляя вперед свой посох. Он явно собирался колдонуть на нас что-нибудь ужасное. Я сжался, пытаясь закрыть квина своим телом, и зажмурился, ожидая, когда меня разнесет на кусочки.
- Это что-то новенькое! - Услышал я изумленный голос мага, затем нас окутала тьма...
Очнулся я висящим на стене. Руки и ноги мои были закованы в кандалы и разведены в стороны. Напротив, на стене я увидел, подвешенного таким же образом барда, а к другой стене миниатюрными кандалами был прикован Кили.
- Хи-хи! - Весело хихикнул мне маленький квин.
Я дернулся, пытаясь освободиться.
- Бесполезно, - произнес Свиссель, его голос звучал пафосно и трагично. - Теперь нам, похоже, точно крышка... Из огня да в полымя. Говорил я - опасная у тебя связь. Нельзя играть с судьбой!
- Если бы не моя "связь", ты был бы уже на обеде у орков, только не как гость, а как первое блюдо.
- Хрен редьки не слаще! - Парировал бард. - Погибнуть от ятагана орка или от заклинания мага - какая разница?
- Ну ты и нытик! Вечно не живет никто! Так что радуйся, что сумел отыграть у смерти еще немного времени!
Бард не ответил мне, посчитав, что разговор продолжать бессмысленно. Я отвернулся от него и взглянул на Кили. Мой квин, заметив, что я обратил на него свое внимание, разулыбался, словно мы и не были в заточении у мага. С малышом точно что-то случилось. Наверное, бурные события этого дня все же сказались на его умственных способностях. Он еще раз улыбнулся мне, а потом звонко выкрикнул:
- Кили!
И оковы перестали удерживать нас. Пролетев пару локтей, мы все трое шлепнулись на пол темницы.
- Обалдеть!- Оторопело произнес Свиссель - Он у тебя еще и колдун?
- Нет. Может он приболел?
Я взял квина на руки, и потрогал его лоб, в самом деле ожидая, что у Кили горячка. Других объяснений всем произошедшим сегодня сюрпризам я не находил. Вопреки моим ожиданиям, со здоровьем Кили все было нормально.
- Хи-хи. - Ободряюще сказал мне квин, взбираясь на мое плечо.
Дверь нашей камеры оказалась незаперта, мы толкнули ее и очутились на широкой каменной лестнице, которая спиралью уходила вверх.
- Вон он, выход из башни. - Указал певец на массивную дубовую дверь внизу, у основания лестницы. Выход был прямо перед нами.
- Если волшебник в башне - мы и пары шагов не успеем сделать, даже при условии, что сумеем открыть дверь. - Сказал я ему.
- И что?
- Надо подняться и узнать дома маг или нет. А заодно поискать ключ...
- И что ты сделаешь, если он дома? Маг в своей башне гораздо сильнее - здесь все подчиняется его мысли.
- Я возьму внезапностью. Неожиданно подберусь и...
Мои слова не убедили даже меня самого.
- Без меня. Я вас тут подожду. - Ответил Свиссель, и уселся на ступени.
Я начал взбираться по лестнице наверх. Башня оказалась очень высокой, и когда я добрался до верха, сердце мое бешено колотилось от такой нагрузки, а в ушах звенело. Пришлось остановиться, что бы прийти в себя. Недалеко от места, где мы с Кили находились, в стене была сделана дверь. Она естественно, оказалась запертой.
- Ну что, Кили, сможешь повторить свой фокус с этой дверью? - Обратился я к своему квину.
- Кили! - Раздалось у меня над ухом.
В двери что-то щелкнуло, и она открылась. Я вошел в кабинет мага. Здесь все было как в рассказах про волшебников: столы с колбами и ретортами, шкафы, уставленные различными книгами, чучела птиц и животных, развешанные по стенам. Посреди комнаты стояла подставка, на которой лежал большой хрустальный шар. Комната выглядела тщательно прибранной и нежилой. Создавалось такое впечатление, что хозяин отправился по своим делам, и, планируя пробыть вдали от дома долгое время, навел в нем порядок перед отъездом.
Было ясно, что маг уехал. То ли его вызвали на совет волшебников, то ли он отправился в какой-нибудь очередной поход... В общем, его не было в башне. Непонятно было только, что он собирался делать с нами. Может быть, волшебник просто забыл о нас, поглощенный более важными делами? Что ж, так оно и лучше. Возможно, он даже не заметит нашего отсутствия.
Я развернулся, что бы выйти из комнаты и тут увидел вешалку, которая стояла рядом с дверью. На вешалке, среди других вещей, висел зеленый плащ. Я охнул от восхищения: это был знаменитый эльфийский плащ - обманка. Глупо было оставлять такую ценную вещь. Конечно, я взял ее с собой.
Бард сидел у входа в нашу темницу. Увидев меня, он удивился:
- Ты уже здесь? Ты ведь собирался пойти наверх поискать мага! Решил не идти?
- Да нет - я уже вернулся. Добрался до вершины башни и спустился. - Ответил я.
- Не может быть! - Бард закинул голову вверх, пытаясь оценить высоту башни. - Ты же только что ушел. Магические штучки...
- Похоже, время в башне течет с разной скоростью. Да фиг с ним! - Сказал я. - Пора выбираться отсюда. Хозяина дома нет.
Мы подошли в двери ведущей из башни, и Кили повторил свое имя. Входная дверь со скрипом отворилась. Похоже, не было такого магического замка, который мог противостоять звукам голоса моего квина.
Что бы сбить со следа возможную погоню, мы решили не идти сразу к ближайшему селению, а немного покружить по горам.
- Слушай, Тикрин, - спросил меня бард, когда мы уже остановились на ночлег. - Почему твоего квина зовут Кили?
Я перевернулся на спину и посмотрел на звезды.
- Ну, когда он не захотел от меня уходить, я был очень подавлен и часто повторял: - "Эх квин, квин, что мне с тобой делать?". А Кили сидел рядом. Потом он видимо решил повторить слово "квин", но получилось только "Кили". И раз он умеет это произносить, то я решил так его и назвать. А то "хи-хи" на имя не тянет.
- М-да. - Улыбнулся Свиссель. - Логично.
- Чего? - Не понял я.
- Правильно, говорю, назвал.
Кили заерзал у меня на животе, устраиваясь поудобней.
- А если маг будет нас искать? - Спохватился бард.
- Ничего... Кили нас предупредит. - Ответил я ему уже сквозь сон.
На следующий день мы поднялись высоко в горы. Деревья здесь уже не росли, уступив место лугам. А вскоре начались скалы. Я надеялся добраться к полудню до перевала, но моим надеждам не суждено было сбыться.
Квин, дремавший у меня на руках, вдруг забеспокоился, а потом схватил меня за рукав и указал в сторону башни мага.
- Хи-хи. - Обеспокоено произнес он.
- Наверное маг вернулся. - Предположил я. - Надо прятаться.
- Ты шутишь? - Всплеснул руками бард. - Где?
Действительно, вокруг нас были одни только валуны, да невдалеке рос какой-то куст.
- Стань поближе. - Сказал я певцу.
Затем я развернул эльфийский плащ и мы все втроем скрылись под ним. Между краями ткани осталась небольшая щель. Прошло несколько минут, и над горизонтом появилась точка, которая начала быстро расти. И вскоре стало ясно, что это был...
- Дракон! - Вырвалось у меня.
За спиной сдавлено айкнул Свиссель.
Крылатое создание пронеслось над нами и исчезло в том направлении, в котором мы собирались идти. Я почему-то решил не снимать пока плаща. И правильно сделал: через две минуты дракон вернулся и принялся кружить над нами, выискивая на земле наши следы. Кружил он долго - у меня успели затечь мышцы от неподвижного стояния. Вдруг он издал дикий рев ярости и плюнул огнем на соседний валун. Камень расплавился и потек. Хвала богам, что мы стояли выше по склону! Нас всего лишь обдало жаром. Крылатый монстр издал еще один вопль ярости и полетел назад - видимо, так долго быть в обличье дракона волшебник не мог. Только когда он исчез из поля зрения, я снял плащ.
- Думаешь это был тот маг? - Спросил бард, осматривая застывающий потихоньку ручеек лавы. - Я слышал, что они умеют становиться, кем пожелают.
- Он не он, а чем быстрее мы отсюда уйдем, тем дольше проживем. - Сказал я. - Вдруг он решит вернуться?
Но больше нас никто не пытался выследить. Я думаю, маг понял, что эльфийский плащ надежно скроет нас от его ока. Через три дня мы спустились с гор, и подошли к Трантору, самому южному городу нашего королевства.
Когда до городских ворот осталось около тысячи шагов, я остановился.
- Что такое? - Спросил меня Свиссель.
- Мне с квином в город нельзя. Ты представляешь, что начнется, если его увидят? А одного его я не брошу.
- Да перестань ты! - Махнул рукой бард. - Квины не приносят бед - они о них только предупреждают.
- Но ведь толпе этого не объяснишь. - Сказал я, с тоской глядя на стены Трантора.
- Да-а-а. - Протянул певец. - Дела...
Мы замолчали.
- А знаешь, - вдруг сказал он, - на юго-востоке, за Великим озером, есть Пограничное королевство. Я слышал, что они знать не знают кто такие квины. Думаю, ты мог бы там без проблем осесть. Правда там постоянные войны с орками... Но если хочешь - попробуй.
- Может быть и попробую. - Ответил я. - А ты чем займешься?
- О-о-о! Я весь в творческих планах. Собираюсь написать балладу про квина Кили и некоего Тикрина, который стал первым, кто бросил вызов судьбе, и не испугался приютить у себя живое несчастье.
И бард весело подмигнул мне.
- А потом, - продолжил он, - я навещу тебя в Пограничном королевстве.
- Ну, тогда до встречи, Свиссель! - Ответил я ему.
- Увидимся, Тикрин! Пока, Кили!
- Кили! - Произнес квин.
P.S. Бард сдержал свое обещание, и его балладу "Маленький квин по имени Кили", теперь поют во всех тавернах обоих людских королевств. Правда, он немного приукрасил свою роль. Надо будет ему об этом сказать, когда приедет на следующей неделе...