Аннотация: - Спи, Лисёнок, - прошептала она. - Завтра ты проснешься, и у тебя всё будет хорошо. Смерть легонько подула в рыжий затылок, и Лис заворчал и перевернулся на другой бок. Во сне он не услышал, как звякнул крючок и скрипнула закрывающаяся дверь.
...А однажды к Рыжему Лису пришла Смерть. Лис проснулся оттого, что во сне ему стало на удивление спокойно - так спокойно, что даже страшно. От этого-то страха Рыжик и проснулся. Мутноватый утренний свет царапался в маленькое оконце, но не настойчиво, как бывало по утрам долгих и насыщенных дней, а тихо-тихо, словно несмело зазывал Рыжего выйти за порог, чтобы увидеть что-то необычное. Лис долго лежал в кровати не шевелясь, и всё смотрел и смотрел в оконце, и с каждой минутой необыкновенное спокойствие становилось только больше и тверже. "Надо бы посмотреть, как там сегодня, на Дорожке", - подумалось ему, хотя вылезать из-под теплого пледа и высовывать мордочку наружу не хотелось совершенно. Однако чем больше не хотелось, тем настойчивее стучала в виски мысль о том, что нужно бы хоть приоткрыть дверь и постоять на крыльце, пусть даже пару минут. "Не пойду, - упрямо бубнил Лис. - Даже кончик хвоста сегодня наружу не высуну. Ни за что". "Только на чуть-чуть", - уговаривал кто-то в голове зверька. "И не подумаю". "Ну на минуточку!"
Рыжик нехотя поднялся с кровати, замотался в плед и поплелся на кухню. Он знал, что назойливый кто-то в голове обычно успокаивался после крепкого сладкого чая с вареньем. И вот уже чайник довольно посапывал на плите, и блюдечко с вареньем стояло на столе... Лис обхватил кружку двумя лапами и долго смотрел, как от темной горячей жидкости поднимается пар. "Над моим чаем парят драконы", - гордо подумал он и сделал первый глоток. Ложечкой Лис сначала выловил из варенья все ягоды, а в оставшийся сироп обмакнул коготь и поднял лапу перед собой. Случайный лучик света, мелькнувший в кухонном окне и сразу же потонувший в серости дня, прошел сквозь капельку варенья. "А интересно, - подумалось Лису, - осталось ли в этой капле хоть немного солнца?", - и слизнул сироп. На вкус это было совсем как обычное варенье. Рыжий запил его оставшимся чаем. Утро заканчивалось, начинался день.
Весь день Лис не знал, чем себя занять - недавнее спокойствие сменилось почти паникой, хотелось что-то делать, лишь бы сегодня не сидеть в любимом кресле у очага и не смотреть на огонь. Рыжий передвигал стулья, пересыпал пряности из одной баночки в другую, ворошил старые письма от далеких любимых друзей, даже зашторил все окна, потому что серый дневной свет вдруг показался ему чужим и страшным. Стены, такие знакомые и родные, то сжимались, не оставляя ни кусочка свободного места, то разжимались, да так, что Лис чувствовал себя потерянным и неприкаянным, словно ничто с ним происходившее, сколько бы радостных и теплых воспоминаний оно не доставляло, больше не принадлежало ему и не удерживало. От чего - Лис и сам толком не понимал.
"А может, правда выйти глянуть на Дорожку? - думал Рыжик. - Далеко не пойду, только посмотрю, какая она сегодня. Можно ведь даже не выходить, только дверь приоткрыть и высунуть мордочку - мне хватит". И он подбежал к двери, отбросил крючок и несильно толкнул ее. Дверь скрипнула и лениво, словно бы зевая, отворилась. На дворе стоял густой туман и Дорожку почти не было видно - только самое начало, шага на три. И в начале Дорожки стояла Смерть.
- Ой, - прошептал Лис. - Я и не думал. Здравствуйте.
Смерть качнула головой в знак приветствия и вытянула перед собой обе руки ладонями вверх.
- Я верю, - сказал Лис.
Он отошел от двери и сделал приглашающий жест:
- Вот... только у меня беспорядок, не успел убраться. Если бы знал, что будут гости...
Смерть прошуршала внутрь, к горевшему очагу. Она долго грела ладони, а Рыжий, притворив дверь и накинув обратно крючок, сидел на подлокотнике кресла и смотрел на гаснувшие в воздухе искры. Смерть откинула капюшон, и ее длинные светлые волосы блеснули в свете огня. "Как мед, - подумал Лис. - Или как смола на липах. Тёплая от солнца". И он зевнул.
- Знаете, - сквозь зевоту попытался выговорить Рыжий Лис, - я сегодня даже шторы новые повесил.
- Знаю, - улыбнулась Смерть. - Сегодня всё равно один туман. Ничего не видно.
- А завтра?
- А завтра пойдет дождь.
Лис поморщил нос:
- У нас все прошлое лето дождь шел.
- Завтра пойдет грибной. Ты не грусти, к вечеру перестанет.
Рыжий снова зевнул.
- Устал, - пожаловался он, - весь день вещи с места на место перекладывал, только, похоже без толку. Можно я..?
- Ты ложись, - снова улыбнулась Смерть. - А я еще немного погреюсь.
- Там на двери крючок, - донеслось уже из-под пледа, - Вы не закрывайте, просто дверь покрепче прикройте.
Смерть кивнула. Туман за окнами рассеялся, и августовское бархатное небо нежно убаюкивало Лес в своих теплых ладонях. Лис спал, свернувшись клубочком и положив правую лапу под щеку. Если бы кто-нибудь приоткрыл оконце и заглянул в него, то увидел бы, что у изголовья кровати стоит светлая фигура и тихонько напевает старинную колыбельную на давно угасшем языке. Огонь в очаге потух, и только отблеск света зажженных свечей пляшет в такт на длинных волосах цвета нагретой солнцем смолы.
Смерть закончила колыбельную и прислушалась к ровному посапыванию Лиса.
- Спи, Лисёнок, - прошептала она. - Завтра ты проснешься, и у тебя всё будет хорошо.
Смерть легонько подула в рыжий затылок, и Лис заворчал и перевернулся на другой бок. Во сне он не услышал, как звякнул крючок и скрипнула закрывающаяся дверь.