Мусникова Наталья Алексеевна : другие произведения.

Скелеты благородного семейства или Смерть на десерт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Приглашение в старинный замок на семейное торжество - благо это или проклятие? И стоит ли пытаться восстановить прошлое из руин или гораздо проще (и безопаснее) жить настоящим, не оглядываясь назад? Леди Эмили Эверлич, получив приглашение на семейное торжество от своей бабушки, с которой не общалась уже довольно давно, надеялась наладить отношения с упрямой и властной родственницей. Супруг Эми мечтал отдохнуть от дел служебных, а заодно познакомиться с родственниками молодой супруги. Тот же, кто отправлял приглашение, собирая большую семью в роскошном уединённом замке, тоже имел вполне конкретную цель. И пахло от неё не зимней хвоёй и не изысканными десертами, а алчностью, изощрённой жестокостью и смертью.
   Мусникова Наталья
  Скелеты благородного семейства или Смерть на десерт
  Пролог
  'Достопочтенные лорд Дэвид Рональд Доулсон и леди Эмили Изабелла Селестина Эверлич, герцогиня Вандербилдт приглашает вас для встречи Рождения года в свой фамильный замок, Северную звезду. Настоятельно просим прибыть в замок заблаговременно, не позднее, чем за два дня до начала торжеств, но не ранее, чем за неделю до оных'.
  Леди Эмили, которую друзья и родные звали просто Эми, ещё раз перечитала написанный золотистыми чернилами на бледно-сиреневом плотном шелковистом листе приглашение и задумчиво прикусила губу. Стоит признаться, что полученное приглашение немало её обеспокоило, хотя никакой угрозы, на первый взгляд, не таило и даже более того, было весьма приятственным. Замок Северная звезда славился своей красотой, обилием тщательно, до мельчайших деталей, продуманных парков, изысканностью обстановки и безупречно вымуштрованной прислугой. Получить приглашение в Северную звезду почли бы за счастье не только обитатели королевства Валентарии, в коем, собственно, сей замок и располагался, но также жители сопредельных владений. Только вот леди Эмили никакого восторга не испытывала, наоборот, она всерьёз раздумывала над тем, чтобы под каким-либо благовидным предлогом отказаться от визита к герцогине Вандербилдт.
  - Эми, ты куда спряталась?
  В гостиную влетел, именно так и никак иначе, сам лорд Дэвид Рональд Доулсон Эверлич, коего так официально именовали лишь на торжественных приёмах, посещать которые лорд был не большим охотником. Ему больше по душе были дела сыскные служебные, требующие проницательности и сопряжённые подчас с немалым риском для жизни. Эмили улыбнулась мужу и молча протянула ему приглашение.
  - Ты протягиваешь это послание так, словно оно написано призраком, - хмыкнул Дэвид, поцеловав жене руку прежде, чем забрать листок и углубиться в чтение.
  Эмили невольно вздохнула:
  - В некотором роде, так оно и есть.
  Леди отнюдь не лукавила, герцогиня Вандербилдт действительно была призраком прошлого: размеренной, надменной, чопорной до зубовного скрежета жизни, кою Эми решительно покинула, позволив себе послушаться голоса сердца и выйти замуж за человека, которого искренне полюбила. И леди Эмили ничуть не печалило, что ради этой любви пришлось оставить в прошлом холодную и жёсткую, словно корсет со стальными пластинами, герцогиню Вандербилдт, величественно, с порога собственного замка, отрёкшуюся от непутёвой внучки и предрекшей ей всевозможные напасти с недостойным, коего она предпочла назвать своим избранником. Стоит заметить, что даже после четырёх месяцев семейной жизни Эми так и не нашла в своём супруге ничего недостойного, а то, что папенька его по молодости лихим корсаром был, в страхе и трепете корабли трёх соседних стран держал, так сын за то не ответчик. Тем более, что теперь лорд Эверлич весьма почтенный человек, счастливый семьянин и отец трёх замечательных сыновей, двое из коих уже тоже обрели своё семейное счастье.
  - Занятно, - Дэвид завершил чтение, но листок обратно не отдал, продолжая задумчиво покачивать его в руке. - С чего бы вдруг такие нежности?
  Эми плечами пожала:
  - Не знаю, Дейв. Может, бабушка поняла, что была не права и решила всё исправить, пока не стало слишком поздно?
  - Опять-таки с чего бы вдруг?
  Эмили опять пожала плечами. Думать о плохом, том, например, что герцогиня при смерти, не хотелось, иных близких родственников у Эми не было, родители погибли, когда девочке только-только исполнилось десять, сгорели от лихорадки, подхваченной во время путешествия по дальним странам. Двоюродные, троюродные и многоюродные родичи, узнав о том, что девочка осиротела, налетели моментально, но отнюдь не для того, чтобы приютить сиротку, а дабы поживиться оставшимся без присмотра богатством. Герцогиня Вандербилдт, прибыв к внучке, тоже первым делом прибрала к рукам всё наиболее ценное, затем вытрясла из родичей то, что они успели прихватить, и лишь после успешного решения всех материальных вопросов приказала няне подготовить Эмили к переезду в Северную звезду. Испуганная малышка, внезапно оставшаяся совсем одна в не самом дружелюбном и отнюдь не готовом распахивать объятия сиротке мире, с радостью приняла приглашение бабушки, мысленно представляя себе уютные вечера, весёлые чаепития в озарённой тёплым светом гостиной, шумные зимние праздники и прочие прелести, коими была наполнена её жизнь с родителями. Реальность, как это чаще всего и бывает, оказалась иной. Сразу по прибытию в замок, герцогиня с видимым облегчением передала внучку на руки специально нанятым гувернантке и горничной, встречаясь с Эмили только во время трапез да ещё во время обязательных одиннадцатичасовых визитов, пренебрегать коими было категорически запрещено. В остальное время девочку к бабушке просто не пускали, а когда Эмили в первый же день украдкой вечером пробралась к бабушке, чтобы пожелать ей сладких снов и попросить рассказать сказку перед сном, герцогиня страшно рассердилась, выгнала прочь недоглядевшую за девочкой прислугу, а саму внучку приказала на час запереть в тёмной и тесной кладовке. Тот час показался маленькой Эми вечностью и отнюдь не потому, что девочка боялась темноты или страшилась мышей или пауков, извечных обитателей тёмных уголков старинных замков, просто в каморке оказалось совершенно нечего делать. Девочка сначала пыталась развлечь себя пением, но чей-то грозный окрик, долетевший из-за двери, заставил девочку испуганно вздрогнуть и замолчать. Эми попыталась тихонечко нашептать себе сказку, но в голове царил самый настоящий хаос и даже любимая история про водяного принца и огненную деву никак не вспоминалась. Даже посидеть в каморке было негде: мебель отсутствовала, а пол был таким ледяным, что Эмили и двух минуточек не выдержала. Так девочка и блуждала несчастным привидением по кладовке до тех пор, пока не истекло время наказания и её не вернули обратно в детскую.
  На следующий день во время встречи в одиннадцать часов утра, бабушка серьёзно и обстоятельно объяснила внучке, какую именно ошибку та допустила и выразила непоколебимую уверенность в том, что больше Эми подобного промаха не совершит. Ведь она же хочет стать настоящей леди! Настоящей леди Эмили, конечно же, хотела стать, а ещё больше ей хотелось заслужить одобрение бабушки, такой отстранённой, холодной, словно бы заколдованной злым ледяным великаном. Стоит отметить, что иногда, пусть и не так часто, как хотелось бы, Эми действительно ухитрялась оживлять скованное вековыми традициями и непоколебимыми правилами хорошего тона сердце герцогини. Конечно же, бабушка ни на миг не забывала о своём положении и высоком статусе, но порой позволяла себе улыбнуться чуть шире, обнять Эми покрепче и даже, непозволительная вольность, с благосклонной улыбкой и непритворным интересом выслушать беспечное девичье щебетание. Да и как можно было сохранить чопорную отстранённость, глядя в блестящие, по-кошачьи изогнутые уголками вверх изумрудно-зелёные глаза, искрящиеся истинным счастьем бытия, как можно было удержать руку, так и тянущуюся погладить роскошный водопад тёмно-медных, почти каштановых кудрей, которые не могли сдержать и сгладить никакие ухищрения самых опытных куафёров! Леди Эмилия была прехорошенькой малышкой и с каждым годом её красота расцветала всё ярче, становясь прямо-таки ослепительной. Герцогиня Вандербилдт уже составила список выгодных претендентов на руку и сердце внучки, да тут в размеренную и детально распланированную жизнь пожилой леди опять вмешался Его Величество Случай, решительно смешав все планы и прахом пустив по ветру честолюбивые мечты.
  На маскараде в честь Рождения года Эми пригласил на вальс лихой флибустьер, оказавшийся не только прекрасным танцором, но и замечательным собеседником, умеющим слушать, ироничным и проницательным. Эмили с затаённым волнением ждала часа снятия масок, чтобы увидеть лицо понравившегося ей кавалера, только за полчаса до заветного мига к флибустьеру подбежал слуга в костюме пажа и что-то прошептал, почтительно поклонившись.
  - Прошу меня простить, леди, я должен покинуть Вас, - флибустьер огорчённо развёл руками. - Ничего не поделаешь, служба.
  Эми вымучила вежливую улыбку, честно стараясь удержаться от слёз обиды и разочарования, в конце концов, она же не маленькая, умеет себя держать в приличном обществе, кое, как известно, никому и никогда ошибок не прощает!
  - В качестве извинения за моё исчезновение, я буду счастлив пригласить Вас завтра на прогулку в Королевский парк.
  Эмили благосклонно улыбнулась, внутренне поморщившись. Подстриженный под линеечку парк, в котором, казалось, даже птицы пели строго по мановению руки невидимого капельмейстера, ей не нравился, гораздо больше прельщали тенистые аллеи или заросший пруд не такого помпезного публичного парка на окраине города. Флибустьер, к искреннему удивлению и восхищению Эмили проявил прямо-таки волшебную проницательность:
  - Вижу, моё предложение Вас не вполне устраивает. Откровенно говоря, Королевский парк мне и самому не очень нравится, вызывает не самые приятные ассоциации, может быть, Вы не сочтёте зазорным прогулку в общественном парке?
  - Откуда Вы узнали?!
  Флибустьер одарил девушку обольстительной улыбкой, коя вкупе с маской сделала его удивительно походим на демона-искусителя, питающегося первой страстью невинных дев:
  - У Вас глаза светиться перестали, когда я упомянул Королевский парк и опять вспыхнули, стоило мне поменять место прогулки.
  Эмили даже губу прикусила, удерживая совершенно неподобающие благовоспитанной особе восхищённые возгласы. Правда, маленькая ироничная стрела с уст всё-таки сорвалась:
  - С Вашей проницательностью Вам стоит подумать о службе в королевском сыске.
  Флибустьер ослепительно улыбнулся:
  - Именно там я и служу, Вы угадали. И именно из-за дел служебных Вас сейчас и покидаю. Так Вы пойдёте со мной на прогулку? Завтра в одиннадцать я буду ждать Вас у входа в парк и учтите, отказа я не потерплю!
  Сыщик в костюме флибустьера коротко поклонился, щёлкнув каблуками, и так стремительно покинул зал, что Эми не успела ему сказать, что в одиннадцать приехать в парк никак не сможет, ведь в это время она встречается с бабушкой. Конечно, можно написать кавалеру и попросить перенести встречу, но как нарочно она даже малейшего представления не имеет о том, кто это. Девушка с досадой стукнула ножкой по полу, даже нахмурилась, манкируя бесконечные наставления бабушки о том, что так делать ни в коем случае нельзя, морщины останутся. Право слово, по сравнению с исчезнувшим кавалером это всё такие мелочи! Сейчас как никогда прежде Эмили понимала принца, который по туфельке искал пленившую его красавицу, более того, если бы у неё остался башмак флибустьера, она бы тоже отправилась на его поиски. Эх, какая жалость, что он ничего не оставил на память о себе! Девушка с досадой стиснула веер, раздосадовано огляделась по сторонам. Впрочем, отчаиваться рано, хозяева бала наверняка смогут сказать, кто из гостей в каком костюме был, такие моменты как наряды согласовываются заблаговременно, дабы избежать конфуза из-за одинаковых платьев. Эмили величественно выпрямилась, с холодной улыбкой, дабы кавалеру не взбрело в голову настаивать, отвергла приглашение на танец и направилась к блистающей бриллиантами хозяйке дома, леди Вивиан, чей наряд Принцессы Лебедь упорно напоминал Эми любимую папенькину присказку: 'Чудо в перьях'.
  - Милая моя, - леди Вивиан взмахнула руками аки крыльями, щедро рассыпая вокруг блики драгоценных камней и мелкие пёрышки, - Вы очаровательны!
  Эмили вежливо улыбнулась. Всем молодым незамужним девушкам хозяйка бала говорила, что они очаровательны, замужних величала сущими красавицами, а пожилых удостаивала титула великолепных.
  - Милая моя, а что же Вы не танцуете?
  Леди Вивиан по-птичьи склонила голову к плечу:
  - Уверена, для такой очаровательной леди непременно найдётся достойный кавалер. Подождите, одну минуточку...
  - Я хотела спросить, - поспешно выпалила Эмили, понимая, что если она не успеет озвучить вопрос, второго шанса уже может и не быть, Вивиан без кавалера её не оставит, а интересоваться одним мужчиной, танцуя с другим - верный признак дурного тона.
  Тонкие, тщательно подрисованные брови хозяйки бала изысканно приподнялись, в дымчато-серых с поволокой глазах сверкнула искорка непритворного интереса:
  - И о чём же?
  Эми смущённо опустила глаза, запоздало сообразив, что леди Вивиан в принципе не умеет хранить секреты, в мельчайших деталях пересказывая своим многочисленным друзьям и знакомым все разговоры, которые вела. Однако, отступать было уже поздно, да и глупо: не услышав ответа на заданный вопрос, почтенная леди без проблем его додумывала, а потом со вкусом озвучивала всем, кто не пожелал или не успел от неё сбежать. Что ж, как гласит выведенный на воротах охотничьего клуба девиз: 'Если ты зарядил ружьё и поднёс его к плечу, выстрел должен прозвучать'.
  - Вы не могли бы мне открыть тайну одной маски.
  Леди Вивиан восторженно всплеснула руками, словно маленькая девочка, которой на День рождения преподнесли причудливо изукрашенный торт из девяти коржей да вдобавок ещё очаровательнейшего пушистого котёнка:
  - Ах, милая моя, Вы же знаете, сия тайна священна, никто не имеет права её разглашать! Дождитесь часа снятия масок!
  Эмили не скрывая досады вздохнула:
  - Увы, интересующая меня маска, кавалер, с коим я танцевала, уже уехал.
  - А что, лорд Эверлич уже уехал? - невинно вопросила леди Вивиан, поигрывая перьями и пуская радужные блики многочисленными, обильно украшающими руки, шею, плечи и грудь украшениями.
  Лорд Эверлич? Имя показалось смутно знакомым и было связано то ли с какой-то трагической историей, то ли скандалом... Гадать Эмили не любила, предпочитая опираться исключительно на проверенную информацию, а потому не преминула спросить у азартно поблёскивающей глазами хозяйки бала:
  - Лорд Эверлич? Готова ручаться, что я уже слышала это имя.
  - О, моя дорогая, это же весьма известный человек, он служит в королевском сыске!
  Леди Вивиан замолчала, внимательно наблюдая за своей собеседницей. Эми сдержанно улыбнулась, уронила с лёгкой ноткой пренебрежения:
  - Ах, сыщик...
  - Самый лучший, к нему даже члены королевской фамилии за помощью обращаются, - моментально встала на защиту лорда хозяйка бала, явив тем самым своё благожелательное отношение к обсуждаемому господину.
  Эми мысленно ликующе улыбнулась, внешне лишь позволив себе слегка приподнять брови:
  - Вот как? Должно быть, это весьма достойный господин.
  - Более чем, - горячо поддержала леди Вивиан и добавила, с томным вздохом, - конечно, мы знакомы не так близко, как мне бы хотелось...
  Дама осеклась, запоздало сообразив, что общается с невинной девушкой, смутилась так, что румянец смог пробиться даже через плотный слой белил и пудры и скомкано закончила, нервно обмахиваясь веером:
  - Но можете мне поверить, я прекрасно знаю и самого лорда, и его родителей, это прекрасные люди. И что бы там злые языки не болтали про отца Дэвида...
  - А что про него болтают? - подхватила Эми, безошибочно определив, что именно для этой реплики хозяйка бала и сделала паузу.
  Уже полностью овладевшая собой леди Вивиан лучезарно улыбнулась, взмахнув руками-крыльями:
  - О, моя дорогая, стоит ли обращать внимание на завистливые сплетни. Право слово, я их и не слушаю-то никогда.
  - И всё же? - повторила Эмили с ноткой настойчивости. - Уверена, леди Вивиан, Ваша проницательность без труда отделяет зёрна истины от плевела сплетен.
  Дама польщено улыбнулась, кокетливо поправила сложного плетения ожерелье, покровительственно потрепала Эми по руке (девушка внутренне скривилась, но ласку стоически стерпела):
  - Видите ли, милая моя, отец лорда Дэвида... Сама я, конечно же наверняка ничего не знаю, а потому утверждать не берусь... Опять же рассказывать то, в чём не уверена - недостойно благовоспитанной дамы, ещё, оборони боги, в сплетницы зачислят... А ведь я ни коим образом не сплетница, я говорю лишь то, что знаю...
  Эмили ободряюще кивнула, мысленно изо всех подгоняя и направляя так и норовящую соскользнуть на себя, любимую, хозяйку бала.
  - Так вот, сама я точно не знаю, но лорд Седрик, отец леди Алалии, утверждает, что лорд Джеральд, отец лорда Эверлич, в молодости был... - леди Вивиан округлила глаза, некстати напомнив Эми кошку, присевшую в рыхлую землю большого напольного цветочного горшка, - в молодости был корсаром!
  'И только-то?!' - чуть не ляпнула благовоспитанная леди Эми, к счастью, вовремя прикусив язык.
  Разумеется, официально Валентария, как и прочие соседние державы, разбой на море порицали и громогласно провозглашали всевозможные петиции по борьбе с корсарами. На деле же властители руководствовались нехитрым принципом: 'Не пойман - не вор', активно, пусть и негласно, поощряя лихих людей нападать на корабли враждебных, а подчас и дружественных, стран и даже имея с сих набегов определённый заранее обговорённый процент, деликатно именуемый даром. В ответ за сии дары правители предоставляли корсарам своей, а то и не только своей, державы уютные бухты, защищённые от глаз особо рьяных преследователей, право одиночной покупки жизни и свободы (только одиночной, сие особенно тщательно контролировалось, ибо неудачник, не способный ускользнуть от погони, был никому не нужен). А ещё отошедший от дел корсар при желании и, естественно, солидном состоянии мог купить себе не только доброе имя, но даже титул. Конечно же, кичащееся своим благородным происхождением высшее общество никогда не забывало, кем был новоиспечённый лорд, но, тем не менее, не отторгало новичка, вступая с ним как в деловые, так и личные отношения. Обедневшие аристократы даже за благо считали выдать своих дочек за таких вот лордов, обменивая свою голубую кровь на богатство и защиту, кои, как известно, никогда не бывают лишними. Дети же рождённые в подобных браках большинством представителей чистейшей голубой крови и вовсе считались благородными аристократами, достойными приглашения даже во дворец. Были, разумеется, неистовые борцы за чистоту крови, сетующие на то, что титул уподобился затёртой мелкой монете, коя доступна любой голытьбе, но таких было мало. Привыкшие превращать разномастную банду в слаженную команду, для коей даже боги всего лишь вторые после капитана, лорды-корсары находили ключ к сердцу практически каждого, с кем имели дело. Исключение составляли лишь незыблемые скалы вроде баронессы Нелфилд да её заклятой подруги, герцогини Вандербилдт.
  Леди Вивиан, которая так и не дождалась реакции на упоминание корсара (а ведь Эми полагалось бы испуганно ахнуть и прижать ладошку к губам), досадливо поджала губки, выдохнула с лёгкой ноткой резкой досады:
  - Милая моя, Вы же понимаете, что Ваша бабушка не одобрит подобное знакомство?
  Эмили чуть приподняла брови:
  - От чего же? Вы же сами сказали, что лорд Эверли более чем достойный господин.
  Дама неопределённо плечиками пожала:
  - Так-то оно так, только вот его батюшка...
  Эми очаровательно улыбнулась, задорно качнув головой так, что серёжки в её ушах исполнили зажигательный танец:
  - Не стоит беспокойство, я не собираюсь сводить знакомство с его батюшкой.
  Леди Вивиан облегчённо улыбнулась, опять потрепала девочку по руке:
  - Вот и славно. Вы очаровательны, моя милая!
  Узнать, где проживает господин, чьё имя тебе уже известно, для леди, с ловкой и общительной горничной, в знакомцах которой находилась половина города (вторая половина относилась к родственникам), труда не составило. Леди Эмили достаточно было сказать своей служанке Герте, кто ей нужен, а то моментально не только адрес назвала, но ещё и дом описала и штат прислуги в оном доме перечислила с дотошностью профессионального сыщика. Как оказалось, лорд Дэвид роскоши и комфорту фамильного замка предпочёл простоту и сдержанный уют служебного жилья, расположенного в десяти (ей-ей, правду говорю, можете не сомневаться!) шагах от серой громады даже в самый жаркий полдень источающего прохладу здания королевского сыска. Из слуг у молодого сыщика был только верный камердинер, пестовавший его ещё хулиганистым мальчишкой, да раз в день приходила из расположенного на соседней улице трактира говорливая огненнокудрая служанка, приходившаяся Герте троюродной тёткой по отцовской линии. Раз в три дня, а то и реже, поскольку служба сыщика вообще не любит упорядоченности, регулярно подкидывая что-нибудь срочное и внеплановое, в дом молодого перспективного холостяка прибывала не теряющая надежды очаровать симпатичного господина крутобёдрая горничная с небольшой уютной гостиницы, пользующейся нежной любовью у всех прибывающих в столицу. Одним словом, нескромных глаз и ушей в самом доме можно было не опасаться, гораздо серьёзней был риск не застать лорда Дэвида в доме или встретить кого-нибудь во время визита к нему.
  - Если пожелаете, я могу доставить лорду Эверлич послание от вас, - прощебетала Герта, преданно глядя Эмили в глаза.
  Девушка задумчиво прикусила губу. Конечно, отправить записку - самый разумный и безопасный вариант, герцогиня Вандербилдт, непреклонная сторонница чистоты крови, если узнает о том, что внучка договорилась о встрече с мужчиной, да ещё и королевским сыщиком, да ещё и не самого благородного происхождения, в ярость придёт. У неё-то уже всё давно спланировано: за кого Эми замуж выйти должна, как пройдёт свадебная церемония, кто будет приглашён, какие дары должны получить новобрачные, куда они поедут после и даже сколько детей Эмили обязана подарить супругу после свадьбы. Бр-р-р, кошмар какой! Эми зябко передёрнула плечами, чувствуя, как планы бабушки могильными плитами ложатся на спину, гнетут к земле. И не то, чтобы девушка так уж возражала против свадьбы или рождения детей, только вот излишняя активность бабушки оставляла ощущение предрешённости и абсолютной безнадёжности бытия. И бунтовал, будоражил кровь просыпающийся дар мага-воды, требовал свободы, новых впечатлений, а самое главное - любви. Любви не протокольной, распланированной на десятилетия вперёд, а самой настоящей, с коей и опытные, всего на своём веку навидавшиеся менестрели никогда прежде не встречались.
  - Я сама пойду.
  Слова слетели с губ, лишив возможности повернуть назад, отступить, согласиться с более безопасным вариантом. Герта почтительно присела, голову покорно склонила:
  - Как пожелаете, миледи.
  Как это чаще всего и бывает, принять решение оказалось проще, чем его исполнить. Герцогиня Вандербилдт, которую приступ ревматизма заставил отказаться от сопровождения внучки на бал и вверить юную девушку заботам спешно нанятой по такому случаю компаньонки, по возвращении Эмили учинила ей самый настоящий допрос, требуя в малейших деталях описать кавалеров, с коими она танцевала, все услышанные беседы и перечислить отведанные угощения. Эми тоном послушной ученицы в деталях описывала полный величия первый танец с хозяином дома, сдержанно улыбнулась, вспоминая попытки танцевать с лордом Олдменом, как нельзя более точно оправдывающим свою фамилию и прочие танцы с весьма благопристойными кавалерами. О волнующем кровь вальсе с флибустьером Эмили скромно промолчала, тем более, что компаньонка первую половину бала с удовольствием лакомящаяся приготовленными хозяевами яствами, а вторую сладко продремавшую на уютном диванчике в соседней с бальной залой комнатке, выдать её не могла. Также скромно умолчала Эми и о назначенном ей свидании, и о беседе с леди Вивиан и о своём решении нанести лорду Дэвиду краткий визит. В конце концов, бабушка сама всегда говорит, что у женщин должны быть свои маленькие секреты!
  Выслушав внучку, герцогиня неодобрительно поджала губы:
  - Что ж ты, дорогая моя, ни с одним из отобранных мной кандидатов не танцевала? Насколько я знаю, лорд Мауротти должен был почтить сей маскарад своим визитом.
  Эмили с трудом сдержала отвращение, вспомнив сальный взгляд и липкие, словно улитка на коже, прикосновения упомянутого бабушкой господина. Хорошо, что лорд Дэвид успел первым пригласить её на вальс, а то бы пришлось танцевать с этим противным Мауротти! Герцогиня побуравила внучку холодным взглядом, ещё сильнее губки сузила, вздохнула, не скрывая осуждения:
  - Хорошо, этот бал будем считать всего лишь сиюминутным суетным развлечением. В конце концов, ты ещё молода, юной девушке не возбраняется развлекаться и, подобно бабочке, порхать на балах.
  Эми лучисто улыбнулась и порывисто шагнула к бабушке, намереваясь благодарно поцеловать ей руку, а то и обнять, только вот почтенная аристократка благой девичий порыв на корню сгубила.
  - Что ж, на балу ты развлеклась достаточно, а значит, сегодняшний вечер ты проведёшь со мной. Будем изучать кандидатов в твои супруги, чтобы выбрать наиболее выгодную партию.
  - Я бы хотела выйти замуж по любви...
  От столь крамольной фразы, прозвучавшей под надменными и ледяными в своём великолепии сводами замка, у принесшей чай горничной даже руки дрогнули. Негромко звякнула поставленная на стол чашка тончайшего эльдарского фарфора.
  - Уволена, - коротко бросила герцогиня, даже не взглянув на провинившуюся служанку. - Расчёт получишь немедля. Пошла прочь!
  - Бабушка, - попыталась было заступиться за несчастную девушку Эмили, но герцогиня так посмотрела на свою внучку, что у той язык примёрз к гортани.
  - Слушайте меня внимательно, юная леди. Я понимаю, что безумие мира, в котором мы живём, имеет колоссальное и, увы, тлетворное влияние на молодые души, особенно девичьи. Боги свидетели, мною руководили исключительно благие намерения, когда я, вопреки всем доводам здравого смысла и многоголосому вою так называемых родственников, приняла Вас в моём, подчёркивая, моём замке. Я воспитывала Вас в полном соответствии с Вашим происхождением, родословной Ваших родителей и тем состоянием, которое Вы получите после замужества. В ответ на свои благодеяния я надеялась получить Ваше безоговорочное почтение и повиновение, согласитесь, это не так и много, учитывая, сколько сил, времени и средств я на Вас потратила. И чем же обернулись мои благие намерения?
  Герцогиня сверкнула глазами, припечатала, точно раскалённое клеймо опустила:
  - Чёрной неблагодарностью с Вашей стороны. Вы не только не заинтересованы в том, чтобы продолжить благородную линию предков, но даже позволяете себе спорить со мной, со мной, Вашей бабушкой и благодетельницей! Вы смеете озвучивать без какого-либо позволения свои собственные сиюминутные, не имеющие никакого значения желания. Более того, Вы оспариваете мои решения в присутствии слуг!
  Пожилая дама глубоко вздохнула подавляя кипящее в ней отнюдь не аристократическое возмущение и постановила, для большей убедительности хлопнув ладонью по подлокотнику кресла:
  - Решено. В наказание за свою дерзость, а также во избежание возможностей Вашего дальнейшего неподобающего поведения я отправляю Вас в Крепость Чистых Сердец. Пока на две недели.
  - Бабушка! - ахнула Эми и тут же услышала ледяное:
  - На месяц. И предупреждаю, юная леди, если Вы продолжите спорить со мной, я прикажу отхлестать Вас розгами по шее. Вы поняли меня?
  Эмили опустила глаза, ставшие совершенно синими из-за бушующей в них водной магии, присела в глубоком почтительном реверансе:
  - Да, миледи.
  Герцогиня холодно посмотрела на внучку:
  - Надеюсь, мне не придётся больше возвращаться к этому разговору. Ступайте. Прощаться перед отъездом не приходите, Вы наказаны.
  - Да, миледи.
  Крепость Чистых Сердец, куда собирались отправить Эмили, была хорошо известна по всей Валентарии жёстким отношением к воспитанницам, незыблемыми, веками не изменяющимися устоями и полной независимостью от внешнего мира. Ходили слухи, что как-то раз владычица Крепости дерзнула поспорить с самим королём, чью дальнюю родственницу направили в Крепость Чистых Сердец 'мегазаботливые' дядюшка с тётушкой. Была ли на самом деле такая история, и чем она закончилась, никто толком не знал, а потому каждый придумывал свой финал в зависимости от личных убеждений. Согласно же официальным источникам, Крепость Чистых Сердец являлась закрытой школой для молодых девушек благородного происхождения. В этой школе юные леди обучались всем необходимым для благородных дам наукам (пению, танцам, искусству изящной беседы, литературе, флористике, иностранным языкам, базовым основам дипломатии, истории и математики). Также леди учились управлять большим домом с полным штатом слуг, подбирать наряды и украшения, наносить макияж и делать причёски на разные случаи жизни. Наставники Крепости пафосно заявляли, что они любую, даже самую необузданную и строптивую дикарку смогут превратить в благообразную леди наидостойнейшего воспитания. И Эмили предстояло на собственном опыте узнать, каким же образом осуществляется подобное чудесное превращение дикого утёнка в прекрасного лебедя, а такая перспектива девушку отнюдь не радовала. Самое же неприятное заключалось в том, что о встрече с лордом Эверлич оставалось лишь мечтать. Крепость Чистых Сердец голодным драконом стояла на страже невинности своих воспитанниц, мужчинам под страхом смерти было запрещено вторгаться в пределы этой закрытой школы. Горничная Герта, особа весьма решительная и предприимчивая, клятвенно пообещала отнести лорду записку от своей милой госпожи и даже предложила и в дальнейшем использовать её в качестве тайного почтальона. Эми от помощи подруги отказываться не стала, попросив лишь, чтобы та была осторожной и не давала герцогине ни малейшей тени для подозрений.
  Дорога до Крепости Чистых Сердец была долго и выматывающей, а герцогиня для усиления воспитательного момента ещё и отправила внучку не в магической, а самой обыкновенной карете, не защищённой ни от сквозняков, ни от тряски. Когда в вечернем тумане стали видны вознёсшиеся к небесам башни Крепости, Эмили искренне возблагодарила всех богов разом за завершение столь трудного пути. Увы, молитва девушки оказалась преждевременной, не прошло и получаса, как у Эми отобрали все её личные вещи, выдав взамен сиротского вида сорочку, жёсткие, словно колодки, башмаки и унылое серое платье, категорически не желающее садиться по фигуре. Девушка даже переодеться толком не успела, как её повели к директрисе, а точнее, владычице Крепости, которая тут же, не слушая никаких объяснений, приказала запереть Эмили в карцере за неподобающий внешний вид.
  'Что-то у меня каждый переезд с наказания начинается, - подумала Эмили, ёжась от холода и дуя на покрасневшие пальцы. - Ладно, не буду отчаиваться, в конце концов, я в этой Крепости всего на месяц, это не так и много'.
  Утром сонную и замёрзшую Эми выпустили из карцера и отвели к директрисе, просить прощения за неподобающее поведение вчера вечером. Низко согнувшись и покаянно склонив голову, леди сначала умоляла явить милость и простить её дерзость, а затем в той же неудобной позе ещё и выслушивала высокопарную речь владычицы. Когда леди было милостиво позволено отправиться в столовую, оказалось, что завтрак уже закончился и Эми надлежит немедленно отправляться на занятия, дабы не опоздать и не получить очередное наказание. Уроки Эмили не пугали, девушка с детства отличалась любознательностью и впитывала новые знания, словно магическая губка, только вот всё усиливающийся голод мешал сосредоточиться, отвлекал чрезмерно. Эмили даже пожалела, что бабушка отучила её от привычки прятать в потайной кармашек платья какое-нибудь лакомство, право слово, оно бы было сейчас отнюдь не лишним! Эми досадливо вздохнула и тут же ойкнула, вышивальная игла вонзилась ей в палец, проколов кожу до крови.
  - Что такое? - нахмурилась наставница, сухопарая рослая дама, представить которую смеющейся не смог бы, наверное, даже самый большой фантезёр.
  - Прошу прощения, я укололась, - Эмили виновато улыбнулась, зажимая укол уголком платочка.
  - Вы не аккуратны, это весьма печально для юной леди. В наказание за допущенную небрежность, Вы до конца недели останетесь без сладкого.
  Эми покаянно склонила голову, мысленно порадовавшись тому, что сладкое в Крепости всё-таки дают. Интересно, чем же угощают юных леди? Девушка окинула взглядом большой светлый класс, в которой прилежно склонились над рукоделием десять воспитанниц примерно одного возраста. У многих лица были болезненно бледны, впалые щёки и лёгкая синева под глазами тоже не свидетельствовали в пользу крепкого здоровья. Эмили зябко передёрнула плечами. В классе было прохладно, тонкое серое платье от сквозняка не защищало, да и башмаки ничуть не грели. К концу урока рукоделия у Эми замёрзли ноги, а руки посинели от холода и мелко задрожали. Когда прощебетал звонок, возвещающий начало перемены, наставница величественно поднялась, окинула девушек неприязненным взглядом и провозгласила:
  - Леди, покажите мне свои вышивки.
  Девушки с готовностью протянули вперёд пяльцы. Наставница окинула работы быстрым взглядом, коротко кивнула болезненного вида златовласке и брюнетке с большими чёрными глазами:
  - Отлично, леди, ваши работы достойны подражания.
  Наставница коротко хлопнула в ладоши и на плечах выбранных девушек появились паутинно-тонкие пелеринки. Девушки вежливо, одними уголками губ, улыбнулись и покинули класс, а остальные ученицы ещё пять минут выслушивали сентенции наставницы о том, как важно настоящей леди быть хорошей рукодельницей.
  'Можно подумать, мы после учёбы все белошвейками станем', - мысленно фыркнула Эмили, незаметно растирая посиневшие от холода руки.
  Разрешение идти на перемену все леди восприняли как дар небес, но со стульев встали медленно и величественно, присели перед наставницей в почтительном реверансе и только после этого покинули класс. В коридоре девушки заговорили тоже не сразу, лишь отойдя к высокому, в человеческий рост окну, дабы никто из проходящих мимо наставниц не мог их услышать.
  - Уф, сегодня я совсем закоченела, - пожаловалась рыжеволосая невысокого роста девушка, яростно растирая руки. - А ты новенькая, да?
  Эмили не успела ничего ответить, в разговор вмешалась отмеченная наставницей златовласка, зябко кутающаяся в пелерину:
  - Гортензия, разве Вы не знаете, что нам надлежит ко всем обращаться на Вы?
  Рыженькая леди скривилась, пропищала, явно кривляясь:
  - Ах, Лилиана, разве Вы не знаете, что на переменах мы можем и не притворяться? И вообще, вмешиваться в чужой разговор - верх неприличия, спросите у своей ненаглядной леди Магдалины.
  И снова обратилась к Эмили:
  - Так за что тебя сюда отправили?
  Эми озадаченно захлопала глазами. Нет, она была совсем не против дружеской простоты в общении, но вопрос прозвучал так, словно Крепость была не элитной школой, а самой настоящей тюрьмой.
  - Гортензия, так нельзя, - прогнусавила бледная до синевы девушка с покрасневшим от холода кончиком носа, - твоё любопытство просто неприлично.
  - Роза, отстань, - отмахнулась Гортензия, не своя горящих ярких огнём янтарных глаз. - У меня, например, огонь в крови пробудился, родители как узнали, за голову схватились и поскорее меня сюда выслали.
  Эмили никогда не понимала, почему магия огня, проявившаяся у девушек, вызывает такую панику. Мужчин огневиков же никто не боится, наоборот, гордятся безмерно, если такой в семье появляется! Что ж, пришло время спросить обо всём напрямую:
  - А почему твои родители так всполошились?
  Гортензия снисходительно хмыкнула:
  - Так с девчонками и без магии хлопот полон рот: надо и приданым обеспечить, и мужа достойного найти, да ещё проследить, чтобы жена с наследниками не затягивала и рожала их сугубо от законного супруга.
  Окружающие Гортензию девушки приглушённо ахнули, одна особенно впечатлительная даже пошатнулась, едва на ногах устояв. Только рыжуле всё было, словно с гуся вода:
  - Да ладно Вам курочек-то невинных строить! А то вы никогда не слышали об истинном предназначении женщины!
  Эмили не сдержалась, нахмурилась. Герцогиня Вандербилдт, когда прямо, а когда и невзначай, словно бы мимоходом, любила напоминать внучке о её истинном положении в этом суровом мире, созданном исключительно для мужчин и под мужчин. Эми, прекрасно помнящая отношение отца к матушке, в глубине души была с бабушкой не согласна, но спорить с надменной леди не рисковала. Ночевать в тёмной и тесной кладовке очень не хотелось, да и в углу на коленях стоять, обдумывая совершённый дурной, с точки зрения родственницы, поступок, тоже.
  - Истинное предназначение женщины всем известно, - нерешительно промямлила русоволосая девушка, которой удивительно подходило прозвище Мышка, - только магия огня-то тут причём?
  Гортензия снисходительно улыбнулась:
  - А притом. Огонь - стихия импульсивная и страстная, огненную чародейку в жёстких рамках удержать, ох, как непросто. Вот мои родители и побоялись, что я порченной окажусь, не сберегу себя до свадьбы.
  Эмили закашлялась, в который уже раз убеждаясь, что у огневиков и поступки весьма эпатажны, и разговоры тоже чрезмерно опаляющи. Это же надо, без единой капли смущения о таких фривольных вещах говорить! Гортензия же между тем продолжала упиваться собственной лихостью и всеобщим вниманием:
  - Можно подумать, если я чего решу, Крепость меня остановить сможет!
  - Ой, ли? - надменно протянула синеглазая красавица с белоснежными косами, переброшенными на грудь. - Воображаешь много, наставницы таких не любят.
  - Я их тоже не люблю, - фыркнула Гортензия.
  По закону подлости, в этот самый момент к девушкам величественно шествовала сама владычица Крепости. Непозволительные речи воспитанницы, естественно, не минули её ушей, женщина хищно сузила глаза и приказала, ни к кому конкретно не обращаясь, буравя Гортензию тяжёлым взглядом:
  - Ограничитель.
  Эмили даже вздрогнула от неожиданности, когда рядом с ней, прямо из воздуха соткалась полупрозрачная неопределённого возраста дама и с почтительным поклоном протянула владычице небольшой круглый кулон на простой металлической цепочке. Украшение на первый взгляд было старым и ничем не примечательным, но водная магия прямо-таки забурлила, когда кулон оказался рядом с Эми. Это ещё что такое?!
  Владычица крепости недрогнувшей рукой взяла кулон и выразительно повернулась к Гортензии. Девушка побледнела, затравленно озираясь по сторонам, и отшатнулась, вскидывая к лицу покрытую дрожащими язычками пламени руку.
  - Леди Гортензия, не упрямьтесь, Вы делаете только хуже.
  Голос директрисы был мягким и негромким, как у нянюшки, уговаривающей капризного ребёнка выпить горькое лекарство, только вот веяло от женщины отнюдь не материнской теплом и заботой. Гортензия поникла, точно безжалостно выдранный из земли цветок, медленно опустила руку и покорно склонила голову.
  'Вот тебе и непокорная повелительница огня, - мелькнуло в голове у Эмили и тут же пришла другая, леденящая душу мысль. - Светлые силы, что же здесь творят с воспитанницами, что даже огневики трепещут и не смеют роптать?!'
  Владычица Крепости медленно, явно рисуясь и упиваясь властью, без спешки застегнула цепочку на шее Гортензии, педантично поправила кулон, спрятав его на груди у девушки. Эми затаила дыхание, во все глаза глядя на Гортензию и ожидая, сама не зная чего. Сгрудившиеся вокруг девушки тоже молчали, затаив дыхание, но они, в отличие от новенькой, прекрасно знали, что будет. И это знание их ничуть не радовало, наоборот, пугало до судорог в животе. Не прошло и минуты, как камень кулона ярко вспыхнул и даже мелко завибрировал. Гортензия вскрикнула, инстинктивно прижала руку к груди, рванула ворот платья, но сдёрнуть цепочку не смогла, та словно бы впиталась в кожу, став пульсирующим огненно-жёлтым узором.
  - Что это?! - Эмили с трудом переборола накатывающую на неё волнами панику. - Что происходит?!
  - Блокировка магических способностей, - с видимым удовольствием ответила владычица Крепости, не отводя глаз от стонущей от боли девушки. - Смотрите внимательно и запоминайте, на будущее, так сказать.
  Камень снова вспыхнул, распространяя приторный сладковатый запах, а затем исчез, точно его никогда и не было.
  - Стал узором, как и цепочка, - одними губами прошелестела стоящая рядом с Эми русоволосая девушка, опасливо косясь в сторону владычицы Крепости.
  Впрочем, дама была весьма довольна произведённым эффектом и решила оставить без внимания перешёптывания, лишь сделала себе крошечную пометку о необходимости напомнить о правилах хорошего тона леди Констанции и леди Эмилии. Ох, уж эта новенькая, сколько работы с ней предстоит! Непунктуальна, своевольна, магией опять-таки наделена, что с точки зрения почтенной леди никак не украшало молодую девицу. Владычица Крепости сердито поджала губы, головой слегка качнула, приказала тоном, не терпящим возражений:
  - Леди, отправляйтесь к себе и как следует подумайте обо всём, что видели. Завтра утром на общем собрании мы обсудим, к какому решению пришла каждая из вас.
  Эмили хотела было спросить об учёбе, в расписании на сегодняшний день значились ещё танцы и урок истории, но под ледяным взглядом директрисы слова застряли в горле, так и не сорвавшись с языка. Воспитанницы присели перед владычицей Крепости в глубоком реверансе и посеменили каждая в свою комнату, потупив очи долу.
  Только когда дверь за спиной с приглушённым скрипом закрылась, Эми позволила себе выдохнуть и расслабить напряжённую едва ли не до спазма спину. Мда, ну и школа, тюрьма для особо опасных преступников, наверное, не сильно от неё отличается! Девушка зябко передёрнула плечами, досадуя на то, что не догадалась прихватить из дома большой мамин платок, в который так приятно было кутаться тёмными зимними вечерами. Бабушка его почему-то не любила, иначе, как сиротским платом никогда не называла, а потому Эми держала памятку о маме в своей комнате, заботливо убранную от холодного всепроникающего взора бабушки. Девушка тоскливо вздохнула, с ностальгией вспоминая тёплую мягкую ткань украшенного кистями платка. Эх, как бы он сейчас пригодился! В окно что-то негромко стукнуло. Эми вздрогнула от неожиданности, легкокрылой птичкой порхнула к окну, осторожно выглянула из-за пыльной гардины. Точно напротив окна в голубоватом прозрачном коконе парил...лорд Дэвид собственной персоной! При виде королевского сыщика, Эмили приглушённо охнула и попыталась открыть окно. Увы, узкое вытянутое вверх наподобие бойниц старинной крепости окошко, забранное узорчатой решёткой, открыть было невозможно. Девушка с досадой ударила кулачком по решётке и испуганно замерла, услышав тонкое недовольное дребезжание. Дэвид улыбнулся, приложил к окну небольшую записку, гласившую: 'Ты повелеваешь водой, просочись сквозь стену'. Что?! Эмили даже опешила от столь необычного предложения, головой замотала, истово надеясь, что лорд сможет прочитать по губам: 'Я не умею'. Дэвид понял, снова бумажку к окну прижал: 'Закрой глаза и иди вперёд. Не бойся, я рядом'. Герцогиня Вандербилдт неустанно твердила, что доверие само по себе признак легкомыслия, а вера первому встречному указывает на самую настоящую глупость, которой нет и не может быть никакого оправдания. Только вот именно благодаря бабушке Эми оказалась в этой жуткой школе с тюремным режимом, а Дэвид, которого Эмилия толком не успела узнать, смог её найти, более того, не побоялся проникнуть на территорию Крепости. Эми глубоко вздохнула, закрыла глаза и двинулась вперёд, стараясь не думать о каменной стене и прочной решётке на окне. Она же владеет магией воды, она сможет, у неё всё получится!
  Грудь словно бы сдавили каменные тиски, выжимая остатки воздуха, ледяная темнота сковала руки и принялась обвивать ноги, лишая движения. Эмили запаниковала, рванулась вперёд и чуть не заорала от страха, услышав над ухом негромкий голос:
  - Умница, у тебя получилось.
  Широко распахнув глаза, Эми увидела себя в голубоватом, пахнущем морем коконе, висящем по-прежнему напротив окон. Дэвид бережно поддерживал девушку, внимательно глядя на неё мерцающими сине-зелёными всполохами глазами.
  - Получилось, - Эми недоверчиво огляделась вокруг и расплылась в восторженной улыбке, с трудом удерживаясь от неподобающих для благовоспитанной леди хлопаний в ладоши. - У меня получилось!
  Судя по вспыхнувшему в глазах охотничьему огоньку, Дэвиду явно хотелось расспросить о чём-то Эми, но он укротил любопытство, заверив Эмили, что она молодец и прекрасно управляет родовой магией.
  - Никогда так не делала, - выдохнула раскрасневшаяся от удовольствия Эмили.
  - В смысле, не делала? Тебя что, магии воды не учили?
  Дэвид поспешно стиснул зубы, но вырвавшийся вопрос назад было уже не вернуть. Ох, уж эта профессиональная любознательность, никак не поддающаяся укрощению и вылезающая в самый неподходящий момент! К искреннему облегчению Дэвида, Эми на бестактность вопроса не обиделась, лишь плечиками повела:
  - Бабушка считает, что девушке владеть магическими чарами неприлично.
  Дэвид усмехнулся, красочно представляя, какой шторм могла бы устроить его сестричка, внешне кроткая и безмятежная, словно солнечный блик, рискни ей кто-нибудь сказать, что ей не пристало владеть магией. А Эмили приняла слова бабушки за истину, не требующую доказательств. Настолько наивна или просто искренне привязана к своей родственнице? Стоит проверить.
  - Ты согласна с бабушкой?
  Эмили чуть заметно покраснела. Вопрос, прямо сказать, был весьма провокационным, ответить на него можно было или честно, или вежливо, а лгать Дэвиду не хотелось, жалко было рушить пока ещё тонкий мостик доверия, протянувшийся между ними.
  - Понимаешь... - Эми замялась, подбирая слова, - бабушка воспитывала меня с детства, приняла в свой дом, когда моих родителей не стало...
  - И спорить с ней тебе не хочется? - с готовностью подсказал Дэвид.
  Эми, благодарно улыбнувшись, согласно кивнула.
  - И, тем не менее, ты с ней согласна не во всём?
  - Не во всём, - Эмили коротко кивнула, нервно теребя пуговицу на рукаве. - Такая вот я неблагодарная.
  Девушка опустила голову, привычно ожидая неприязни и ледяной отповеди за своё неподобающее благовоспитанной леди поведение. Дейв улыбнулся, философски пожал плечами, с трудом удержав свою руку, ставшую весьма своевольно и так и норовящую погладить Эми по нежной щёчке:
  - Иметь своё собственное мнение не так и плохо.
  Эмили горько хмыкнула. Ну, да, конечно. Только лорд запамятовал, что то, что позволительно мужчинам, у девушек не приветствуется.
  - Для леди это неприлично.
  Дейв подался вперёд, перешёл на заговорщический шёпот:
  - А знаешь почему?
  - Безвольными куклами управлять проще.
  - Именно. Хочешь, я научу тебя магии?
  Эмили так энергично закивала, что даже шпильки из тяжёлого гладкого пучка посыпались:
  - Да, да, тысячу раз да!
  С того дня Дэвид стремился пораньше завершить дела служебные, чтобы пусть на час вырваться в Крепость Чистых Сердец к нетерпеливо ожидающей его появления Эмили. Обходить магическую защиту закрытой школы для благородных девиц было непросто, но королевскому сыщику не привыкать решать запутанные головоломки, тем более что с каждой встречей леди Эмилия становилась всё дороже сердцу, как-то обманчиво-незаметно превращаясь из приятной знакомой в ту единственную, рядом с которой даже в самую глухую полночь светло и покойно. Терзаться сомнениями Дейв не любил, а потому при очередной встрече прямо спросил у Эми (герцогиня Вандербилдт и прочие ревностные блюстительницы этикета в обморок бы от подобной простоты упали), как она к нему относится и согласится ли стать его супругой. Благовоспитанной леди, и Эмили это точно знала, полагалось бы выслушать признание с невозмутимым видом и перевести разговор в более благопристойное русло, исподволь намекнув поклоннику, что данные вопросы принято решать родственникам девушки, а не ей самой. К счастью для Дэвида, суровый режим Крепости Чистых Сердец не смогли уничтожить искренность Эми, подменить живые чувства дотошным соблюдением жёстких, как планки корсета, норм. Эмили сначала ответила признанием на признание и приняла предложение, и лишь потом, заметно помрачнев, сказала, что разрешение на брак должна дать бабушка, а она вряд ли одобрит выбор внучки.
  Опасения юной леди оправдались на все сто процентов. Герцогиня Вандербилдт под страхом изгнания из дома и полного отречения запретила внучке даже думать о лорде Эверлич, заявив, что для неё предпочтительнее видеть Эмили мёртвой, чем супругой столь неподходящего кавалера. Девушку по приказу не на шутку разгневанной бабушки даже заперли в комнате, но... вы же помните про уроки магии, которые Дэвид давал Эми ещё в Крепости? Так вот, они не прошли даром. Едва оказавшись в своей комнате, Эмилия в прямом смысле слова просочилась сквозь стену и бросилась к Дэвиду, точнее, его родителям, поскольку найти молодого сыщика днём в шумной столице задача была весьма непростая, близкая к невозможной. Батюшка и матушка Дэвида приняли Эми словно родную дочку, накормили и утешили. Леди Эверлич, добрейшей души дама, свято уверенная, что с любым живым и разумным существом можно договориться, лично нанесла визит герцогине, но, увы, та не пожелала принять посетительницу, через горничную оповестив леди, что, если Эмили через четверть часа не вернётся в замок, то может забыть о существовании каких-либо родственников. Терять бабушку, пусть властную, жёсткую, чопорную и надменную до зубовного скрежета, но всё-таки по-своему заботливую и иногда (крайне редко, но всё же) даже ласковую, Эми не хотелось, только вот возвращаться, разом перечеркнув все надежды на союз с Дэвидом, не хотелось ещё сильнее. И девушка решилась. Она написала бабушке письмо, подробное, на нескольких плотных шелковистых листах, но сей шедевр эпистолярного жанра остался неоцененным. Герцогиня Вандербилдт отправила послание обратно даже не распечатанным. Вернувшая письмо горничная, мучительно краснея и то и дело смахивая слёзы, пролепетала, что поскольку леди Эмилия не вернулась в установленный срок, герцогиня Вандербилдт официально отказывается от неё и родственницей больше не считает. Эми и Дэвид предприняли ещё одну попытку поговорить с упрямой леди, но та даже в дом их не пригласила, с крыльца громогласно провозгласила отречение, предсказала целую череду напастей и бед, которые навлекла на себя глупая девица союзом с недостойным и ушла, даже не оглянувшись. На следующий день после отречения к Эмилии прибыл поверенный герцогини, которой сообщил, что ей возвращается оставшееся от родителей наследство за вычетом трат, кои герцогиня вынуждена была осуществить за время, когда леди Эмилия проживала в её замке. Эми опять стала сиротой, только в этот раз её положение было не столь трагично, ведь она выросла, у неё был любимый жених, да и его родственники приняли девушку весьма благосклонно. А бабушка... Что ж, не стоит отчаиваться, вполне возможно, она сменит гнев на милость и сможет понять свою внучку.
  На свадьбе Эмили и Дэвида, торжестве ярком и шумном, молодая супруга тщетно искала свою бабушку в толпе гостей, герцогиня Вандербилдт проигнорировала приглашение (Эми отправила, в тайной надежде на примирение с упрямой родственницей) с поистине королевской надменностью. Не давала о себе знать почтенная леди и все эти наполненные радостью, мелкими бытовыми хлопотами, забавными моментами и редкими спорами месяцы. И вот теперь, словно ком снега за шиворот, упало это приглашение на зимнее торжество.
  Глава 1
  Эмили глубоко вздохнула, выбираясь из накативших на неё океанской волной воспоминаний. Дэвид, чуть нахмурясь, продолжал внимательно изучать приглашение, только что на вкус его не пробуя.
  - Думаешь, это чья-то шутка?
  Голосок Эми едва заметно дрогнул, всё-таки леди надеялась на то, что почтенная леди, что называется, дозрела до примирения с внучкой.
  - Приглашение подлинное, это точно, - Дэвид слегка пошевелил пальцами, выпуская сероватые струйки уникальной магии Дознания, помогающей определять истинность документов, а также настоящие мысли и чувства любого живого существа (именно из-за этой способности магию Дознания и разрешалось использовать исключительно королевским сыщикам). - Да, документ подлинный, ошибки быть не может.
  Эми снизу-вверх посмотрела на Дэйва, просительно сложив ручки у груди:
  - Мы поедем к ней?
  Дэвид мысленно поморщился. Герцогиня Вандербилдт ему никогда не нравилась, её ум и практичность ничуть не компенсировали чёрствости, надменности и пренебрежения ко всем, кто был ниже её по положению. И всё-таки почтенная леди была бабушкой Эми, она не оставила осиротевшую малышку и дала ей прекрасное воспитание. Даже любила её и искренне желала счастья, в своём понимании, разумеется, но всё-таки. И кто знает, а вдруг, герцогиня действительно возжелала примирения с родственницей, всё-таки возраст берёт своё, одинокая старость мало кого прельщает.
  - Хорошо, - Дэйв коротко кивнул, быстро обдумывая все возможные варианты развития событий.
  Эмили просияла лучезарной улыбкой, захлопала в ладоши, слегка подпрыгнула и чмокнула мужа в щёку. Дэйв ловко поймал супругу и превратил целомудренный поцелуй в гораздо более откровенный и глубокий. Обычно одного такого поцелуя хватало, чтобы все сомнения и тяготы служебного дня развеялись туманом, но сегодня крошечный червячок смутной тревоги всё-таки остался, забившись в самый тёмный и недоступный уголок души королевского сыщика.
  Родители Дейва к известию о приглашении в замок тоже отнеслись без воодушевления. И если леди Алалия, матушка Дэвида, больше огорчилась тому, что не вся семья сможет собраться на праздник в честь встречи Рождения года, то лорда Джеральда насторожило слишком уж внезапное приглашение.
  - Может, нам с вами поехать?
  - Боги, сохраните! - выпалил Дэвид, красочно представив, чем может закончиться встреча холодной, словно обломок льда, герцогини с изменчивым, точно океанская волна, лордом. - Я не готов все праздники трупы прятать и замок восстанавливать!
  Джеральд усмехнулся, покровительственно похлопал сына по плечу:
  - Сынок, за Чёрным Джеком убирать не приходится, ты же знаешь.
  И это было правдой. Какие бы страшные истории ни рассказывали о бывшем корсаре, наверняка никто ничего утверждать не мог. Как оно всё было на самом деле знал лишь сам Джеральд, но он к ностальгии был не склонен, говоря, что не стоит тащить в новую жизнь груз прошлого. Впрочем, то, что даже самые отъявленные головорезы на море и на суше старались не трогать детей бывшего корсара, говорило умеющим думать и делать выводы о многом. Например, о том, что с лордом Эверлич и его семейством лучше дружить. Как говорится, во избежание.
  - Братишка, если помощь потребуется, звезду выпусти, - старший брат Дэйва, Дэниел, вытащил из-за ворота небольшой серебряный кулон в форме звезды.
  Такая на первый взгляд неприметная и безобидная подвеска была у каждого члена благородного семейства и являлась не только мощным защитным артефактом, но ещё и сигнальным маяком. В случае опасности звезду нужно было сжать в кулаке, а затем резко подбросить вверх. Артефакт закрывал своего обладателя невидимым для глаз прочным защитным куполом, способным выдержать до пяти прямых магических атак, а в воздухе превращался в многолучевую ослепительно сияющую звезду, пульсирующую в такт ударов сердца хозяина. По цвету сияния любой представитель рода Эверлич без труда определял, кому именно потребовалась срочная помощь, у Дэвида, например, звезда переливалась ярким бирюзовым светом, а артефакт Эми светился всеми оттенками зелёного.
  - Надеюсь, до звезды дело не дойдёт, - вздохнул Дейв, машинально нащупывая под рубашкой семейный артефакт.
  Лорд Эверлич крякнул выразительно, однако спорить с сыном не стал, прекрасно понимая всю тщетность данного мероприятия. Дэвид был из тех, кто приняв решение, от задуманного не отступал, тем более, когда речь шла об исполнении желания горячо любимой супруги. Впрочем, в этом сыновья удивительно походили на самого лорда Джеральда, чем оный немало гордился.
  Сборы в дорогу прошли быстро, Дейв в путешествиях привык обходиться минимумом вещей, а Эмили, не очень-то обольщающаяся по поводу бабушкиного благодушия, решила много чемоданов не брать. Мало ли, вдруг придётся спешно покидать замок, ведь герцогиня Вандербилдт очень любит отдавать приказы в духе: четверть часа на сборы и отъезд. И то, что она сама гостей и пригласила, пожилую леди ничуть не смутит и не остановит, если она пожелает выдворить кого-либо из своих владений.
  - Никак не могу понять, с чего вдруг бабушка решила пригласить нас к себе, да ещё и на праздник?
  Эми ловко убрала в дорожную сумочку набор для рукоделия и новый детективный роман, коим зачитывались все жители столицы. Деловито прячущий в потайной карман набор отмычек Дейв лишь плечом дёрнул:
  - Да кто её знает? Приедем, на месте и разберёмся, что к чему.
  Эмили решила поддразнить излишне молчаливого супруга, скользнула к нему поближе, обхватила сзади, запуская шаловливую ладошку в ворот рубашки
  - Ты же сыщик, тебе по долгу службы полагается выдвигать и проверять всевозможные гипотезы.
  - Тогда сейчас я с огромным удовольствием займусь проверкой, - Дейв плавно, словно вышедший на охоту зверь, повернулся, прижал Эми и выдохнул в её полураскрытые губы, - гипотезы...
  Если бы лорду и леди Эверлич предстояло путешествие на поезде, они бы, вне всякого сомнения, опоздали (причём Дэвид в глубине души был бы рад такому исходу), но поскольку путешествие планировалось в современном магически обустроенном экипаже, задержка никого не смутила. Кучер Эд, молодой и пригожий парень, узнав от служанки, что господа задерживаются, понимающе хмыкнул и отправился на кухню в надежде стянуть у кухарки парочку горячих сладких пирожков, а если повезёт, то и сорвать с уст черноглазой посудомойки поцелуй. На большее, увы, рассчитывать не приходилось, девица была воспитана в строгости и блюла себя с пылом, достойным лучшего применения. Надежды Эда оправдались лишь частично, едва он появился на пороге, кухарка всучила ему пухлый, источающий сногсшибательные ароматы узелок, на котором были вышиты сохраняющие тепло и свежесть продуктов символы, после чего решительно выставила за деверь. Даже увидеть черноглазую красоточку не получилось, а о поцелуе с ней оставалось только мечтать. Кучер в сердцах сплюнул под ноги, взгромоздился на сидение и с горя распотрошил узелок, выудив из него румяный, пышущий жаром пирожок. Что ж, как иногда говорят благородные лорды, обученные всевозможным премудростям, за неимением ничего лучшего... Пирожок оказался таким вкусным, что Эд даже не заметил, как его съел. Казалось бы, только один раз и откусил, а он вдруг, бац, и пропал, точно его никогда и не было. Нет, всё-таки надо будет сказать Бетси, кухарке, чтобы она пироги побольше делала. Это же безобразие, печь так вкусно и так мало! Только не послушается она его, посмеётся лишь да скажет, что на такого проглота, как он, готовить надо в бочке, что для сбора дождевой воды крестьяне используют. А он и вовсе даже не проглот, благородные-то господа тоже, между прочим, покушать любят. Тот же лорд Дэвид, кстати сказать, хоть и королевский сыщик, а никогда про завтраки да обеды с ужинами не забывает, только всё равно жилистый, словно сбруя лошадиная. Видать, правду старики говорят: 'Сколько гончую не корми, медведем не станет'.
  Словно подслушав мысли кучера, из замка вышел Дэвид под ручку с взволнованной, но старающейся это скрыть, Эми. Путешественников провожала вся семья: Джеральд прощально обнял сына и поцеловал Эмили в щёку, Дэниел выразительно похлопал себя по груди, мол, помни про звезду. Леди Алалия расцеловала Эмили, погладила сына по щеке и привычно шагнула к мужу, прижавшись к его плечу. Джеральд так же привычно обнял супругу, делясь с ней своей силой и спокойствием.
  Путь до старинного замка с несколько пафосным названием Северная звезда был долгим и утомительным. И дело тут не только и не столько в расстоянии и качестве дорог, сколько в магии, которую герцогиня Вандербилдт не любила (Эми предполагала, что эта нелюбовь происходила из отсутствия у почтенной леди каких-либо зачатков таланта к магии), но коей неизменно пользовалась в своих интересах. Только-только получив в дар от отца Северную звезду, герцогиня наняла целых трёх талантливых артефакторов, чтобы они, во-первых, поставили защитный магический купол, который никто не сможет пробить как из самого замка, так и снаружи, во-вторых, обеспечили дом максимальным комфортом и уютом, чтобы и огнь в камине не гас без позволения, и вода была лишь там, где это необходимо, и обивка на стенах никогда не выгорала и не пачкалась, меняя свои цвет и фактуру в прямом смысле слова по первому щелчку пальцев. Третьим приказом герцогини Вандербилдт было сделать так, чтобы любой путник, направляющийся в Северную звезду, сразу чувствовал, насколько ему рады и рады ли вообще, дабы безумец, рискнувший нагрянуть в замок без приглашения даже не смог бы найти дороги. Артефакторы, лучшие из лучших в своём деле, внимательно выслушали пожелания герцогини, уточнили кое-какие детали и принялись за работу. Полученное задание было непростым, во время его исполнения два мага полностью выжгли свой дар, потеряв способности и едва не распростившись с жизнью, зато результат превзошёл даже ожидания самой герцогини. Северная звезда превратилась в магическую крепость, взять штурмом кою не решился бы и самый отважный авантюрист. Разумеется, на новое чудо магии хлынули посмотреть толпы желающих, а попасть в замок смогли... ну, да, правильно, те, кого герцогиня Вандербилдт соблаговолила пригласить лично, те в замок и попали, остальные так и не смогли найти дорогу, в отместку распуская про Северную звезду и её хозяйку самые жуткие истории. Герцогиня большую часть сплетен игнорировала, над некоторыми смеялась, а за иные и вовсе требовала у короля самого сурового наказания. В самом деле, разве можно безнаказанно пачкать в грязи благородное имя Вандербилдт?! Правильно, нельзя, даже если очень и очень хочется.
  - Что-то мне подсказывает, что твоя бабуля нам не очень-то и рада, - Дейв покрутил головой, разминая затёкшую шею.
  Эми вздохнула, страстно мечтая уже даже не о сытном ужине и горячей ванне, а обыкновенной остановке, можно даже посреди глухой чащи леса, населённой упырями и разбойниками. Хотя нет, упырей всё-таки не надо, если верить Большой магической энциклопедии, их очень тяжело одолеть.
  - Я вообще удивлена, что она решила нас пригласить.
  Дэвид хмыкнул, выглянул в окошко и облегчённо выдохнул:
  - Замок. Наконец-то!
  Северная звезда во всём немеркнущем великолепии своих стен и воздушных башен предстала перед утомлёнными путниками, маня тёплыми огоньками света из окошек, интригуя тут и там вспыхивающими разноцветными магическими огоньками и дразня сытными ароматами, долетающими из небольших распахнутых настежь окошек кухни. Впрочем, попасть в замок было не так-то просто, ажурные ворота оказались запертыми, небольшая будочка привратника, почти по окошко засыпанная снегом, выглядела стылой и абсолютно нежилой.
  'Нас не ждали, мы припёрлись, - вспомнил Дейв любимую присказку отца. - Впрочем, если нас не пустят в замок, вернёмся домой. Да, будет досадно проделать зря такой выматывающий путь, Эми опять же расстроится, но зато дома нам по-настоящему рады, да и безопаснее там'.
  Сыщик нахмурился, невольно отметив, что опять задумался о безопасности. Смутная, толком не оформившаяся тревога старым шрамом ныла с самого момента получения приглашения. Никаких причин для неё совершенно точно не было, ни приглашение, ни замок, да даже дорога не несли в себе никакой угрозы, так почему же было стойкое ощущение чего-то неправильного и даже опасного?! Дэвид даже губу закусил, чтобы не приказать недовольно бурчащему что-то себе под нос кучеру не стучать в ворота, а развернуть карету и везти их обратно.
  - Что-то не так? - Эмили уловила беспокойство мужа, положила холодную ручку (к вечеру похолодало, даже муфточка со специальным магическим обогревом не справлялась, да и волнение перед встречей с бабушкой студило кровь) на сжатую в кулак руку мужа.
  Дейв нашёл в себе силы улыбнуться, с беспокойством глядя на побледневшее от усталости личико супруги.
  'Сегодня переночуем в замке, а завтра, если что-то пойдёт не так, вернёмся домой', - решил сыщик и, нежно заключив ладошку Эми в свои ладони, выдохнул:
  - Всё хорошо, любимая, не волнуйся. Я никому не дам тебя в обиду.
  Промёрзший и уставший не меньше пассажиров кучер так загрохотал по воротам, что его наверняка было слышно даже на окраине столицы. Не удивительно, что не прошло и минуты, как дверь будки привратника с пронзительным скрипом отворилась и на улицу вышел заросший косматой седой бородой по самые глаза мужчина.
  - Чего надо?! - пробурчал привратник сердито, не расщедрившись даже на самое простое привествие.
  Кучер, впрочем, тоже не собирался заниматься словоблудием и, помня о том, что господа в карете всё слышат и грубости не спустят (в семействе Эверлич вежливость считалась такой же обязательной, как и аккуратность с исполнительностью), лаконично ответил, пересилив себя и приветственно кивнув:
  - Открывай, лорд и леди Эверлич прибыли. По приглашению герцогини.
  Из горла привратника вырвался странный пугающий скрип, от которого Эми невольно вздрогнула и прижалась к мужу, не сразу сообразив, что это смех:
  - Знамо дело, по приглашению, без оного вы бы сюда и не доехали. Ладно уж, коли приехали, заходите.
  Не спеша, всем своим видом демонстрируя полнейшее неодобрение, привратник лениво доплёлся до ворот, распахнул одну створку и только после окрика кучера открыл и вторую, чтобы карета могла проехать.
  'Да уж, сразу видно, как нам рады', - вздохнул Дейв, машинально кладя руку на грудь, туда, где под одеждой прятался семейный амулет, и крепче прижимая к себе напряжённо выпрямившуюся Эмили.
  Ворота за каретой с протяжным скрипом стали закрываться, почему-то напомнив Эми врата склепа, в коем погребли её родителей. Леди поёжилась и тут же обругала себя за трусость и мнительность. Вот же, какая ерунда ей в голову лезет, всё потому, что она устала и замёрзла! Чего ей бояться, в самом деле, бабушка её пригласила, вон, даже на крыльцо вышла, значит, ждёт и наверняка рада.
  Герцогиня Вандербилдт действительно вышла на крыльцо, только вот надменное властное лицо радости не выражало ни капли. Да и серые глаза смотрели холодно, остро, точно два отточенных лезвия, у Дейва даже старый шрам на боку саднить начал.
  - Бабушка! - Эмили выскочила из кареты, едва она остановилась, не дожидаясь помощи ни от мужа, ни от кучера, рискуя оступиться и упасть на обледенелый булыжник двора. - Бабушка, как же я рада тебя видеть!
  Что-то отдалённо похожее на улыбку осветило лицо герцогини, взгляд стал теплее, словно смертоносные лезвия спрятались до поры в неприметные ножны.
  - Эмили, дорогая моя.
  Герцогиня на краткий миг прижала Эми к груди и тут же отстранила, придирчиво разглядывая, точно принесённое от портнихи платье.
  - Что ж, замужество не сделало из тебя дурнушки... пока, по крайней мере. Манеры вот только стали хуже, но это и ожидаемо, учитывая, в какую семью ты предпочла уйти.
  Эмили бросила быстрый взгляд на Дэвида, но тот стоял с таким невозмутимым и непроницаемым видом, что ему и скульптуры в королевском саду бы позавидовали.
  - Я тоже люблю тебя, бабуля, - леди приподнялась на цыпочки, слегка коснулась губами высохшей щеки герцогини и совершенно честно добавила. - И очень рада тебя видеть. Мне не хватало твоего воркования.
  Уголки губ старой леди дрогнули, собираясь улыбнуться, но тут же привычно опустились, в надтреснутом голосе скользнула насмешка:
  - Да неужели? Что же ты тогда даже ни разу не навестила свою бабушку? Про письма и приглашения в гости я и не говорю, молодые девицы чудовищно неграмотны, своё имя и то с трудом нацарапать могут.
  Эмили не стала говорить, что без приглашения герцогини в замок к ней не попасть, а письма и приглашения в гости ей присылали, только почтенная леди отправляла их даже не распечатанными. Вместо этого Эми улыбнулась и повернулась к Дэвиду:
  - Дейв, знакомься, это моя бабушка, герцогиня Элеанора Вильгельмина Бригитта Вандербилдт. Бабушка, позволь тебе представиться моего мужа Дэвида...
  Эми смешалась, от волнения позабыв все прочие имена мужа, которые, кстати сказать, только во время официальных, как правило, служебных, церемоний и перечисляли. Герцогиня, разумеется, такого промаха внучке не спустила, надменно бровью повела, а вот Дэвид, наоборот, улыбнулся, пряча в глазах озорные искорки:
  - Друзья и родные зовут меня просто Дейв.
  'А он хорош, - невольно отметила герцогиня, буравя мужчину холодным изучающим взглядом, - не удивительно, что Эмили в него влюбилась. Высокий, стройный, волосы копной тёмной волнистой... чисто гнездо воронье по весне. На подбородке ямочка, физиогномисты говорят, она о стойкости духа свидетельствует... Мда, весьма привлекателен, а самое манящее в нём улыбка подкупающая и, пожалуй, глаза тёмные, проницательные, на дне рыбками серебряными всполохи магии сверкают. Ох, бесовский лорд, девки за ним, поди, табунами ходят!'
  Леди Элеанора чуть заметно поморщилась, вспомнив своего, теперь уже покойного, супруга. Тот тоже был весьма пригожим и обаятельным, шутя кружил головы и разбивал сердца, упиваясь собственным великолепием. Супруга была ему нужна исключительно для рождения наследника, для всего остального существовали многочисленные фаворитки, искренне влюблённые и свято верящие, что их чувства взаимны. Герцогиня стиснула зубы, вспомнив, как часто рыдала по ночам, уткнувшись в подушку, чтобы жадные до скандалов и сплетен слуги ничего не услышали, как отчаянно надеялась, что муж оценит её любовь и верность, оставит своих многочисленных прелестниц и вернётся к ней. Не вернулся, он даже умер в постели другой, замужней, между прочим, дамы, которую за измены её собственный супруг с позором вернул родителям.
  - Как давно Вы супруг Эмили?!
  Герцогиня досадливо сжала губы, но сорвавшийся с губ вопрос было уже не вернуть. Дэвид озадаченно нахмурился, но с ответом не замешкался ни на миг:
  - Четыре месяца.
  Леди Элеанора подозрительно прищурилась:
  - И всё это время Вы хранили верность своей супруге?
  Лорд посмотрел так, что на краткий миг герцогиня даже усомнилась в собственном здравомыслии и смутилась, покраснела, тут же разозлившись на себя за столь постыдную слабость (и на него, за то, что посмел смутить).
  - Естественно.
  - Было бы естественно, не спрашивала бы!
  Герцогиня Вандербилдт круто повернулась, так, что даже юбка вокруг ног закрутилась, неприязненно бросила через плечо:
  - Ступайте в замок. Пусть твой муж и не знаком с тонкостями этикета, но тебе, Эмили, следовало бы и знать, что на крыльце разговоры ведут только простолюдины.
  Дэвид всегда гордился своей выдержкой, мало кто мог похвастаться тем, что сумел вывести из состояния душевного равновесия опытного королевского сыщика, но сейчас, глядя на сконфуженную и притихшую жену, ему отчаянно захотелось сделать что-нибудь этакое. В конце концов, надо же оправдать многочисленные укоры в дурном воспитании! Дейв слегка толкнул жену в бок, а затем скорчил такую уморительную рожицу, что Эми не выдержала и прыснула, неубедительно пытаясь замаскировать смешок кашлем. Герцогиня Вандербилдт, разумеется, неуместный смех за своей спиной слышала, но поворачиваться не стала, лишь плотнее сжала губы. Ничего, время покажет, кому на долю выпадет смех, а кому слёзы. И горе этому смазливому мальчишке, если он думает нажиться на доверчивой Эмили, позабавиться ей, а потом переключиться на других таких же доверчивых наивных красоток! Герцогиня Вандербилдт не пожалеет никаких средств и сил, чтобы спасти свою внучку от того горя и позора, который испытала когда-то сама!
  Глава 2
  Холл Северной звезды был украшен таким образом, чтобы у визитёров в прямом смысле слова дух от роскоши захватывало, а пара сильных артефактов, тщательно спрятанных в пышные завитки декора большого в вычурной золотой раме зеркала, любезно показывали герцогине всю гамму чувств, испытываемых гостями. Элеанора мысленно забавлялась, наблюдая, как искажаются алчностью черты благородных гостей, как чернеют их лица от зависти, как на губах пузырится ядовитая слюна. О, да, истинные облики многих весьма отличались от внешнего благородства и благонравия! Герцогиня Вандербилдт уже гадала, насколько безобразным окажется лорд Дэвид, предвкушая сладость триумфального разоблачения его подлой натуры, только вот магия артефактов на сыщика не подействовала, отражение осталось неизменным. Элеанора недоверчиво прищурилась, шагнула к зеркалу, чуть коснувшись кончиками пальцев прохладного стекла. Артефакты были на месте, к ним никто не прикасался (по крайней мере, не было ни малейшего следа того, что кто-то пытался их вынуть или хотя бы просто поцарапать), так почему же они перестали работать?!
  - Судя по всему, артефакты кто-то вывел из строя.
  Негромкий, тёплый, словно чашка имбирного чая голос прозвучал так неожиданно, что герцогиня испуганно вздрогнула и резко повернулась, едва не врезавшись локтем в злополучное зеркало.
  - Осторожнее, - Дэвид заботливо поддержал почтенную леди, старательно отыгрывая роль благовоспитанного лорда (получалось не очень, смешинки в глазах выдавали, что он, точно озорной мальчишка, искренне наслаждается тем, что сумел застать герцогиню врасплох), - разбитые зеркала оставляют довольно глубокие порезы.
  Герцогиня Вандербилдт решительно высвободила руку, вскинула голову, возвращая себе на миг покинувшую её холодность, и процедила, даже не взглянув на немного встревоженную Эми и её супруга:
  - Благодарю.
  Хотела ещё добавить что-нибудь уничижительное про то, что не привыкла пользоваться помощью таких недостойных людей, но тут в холл из столовой вышли другие приглашённые на встречу Рождения года гости, и герцогиня замолчала, не желая выносить дела семейные на публичное обсуждение. Эмили при виде четырёх разновозрастных дам и стольких же кавалеров широко улыбнулась и повернулась к Элеаноре прямо-таки сияя от счастья:
  - Бабушка, ты решила устроить настоящий праздник! Как это мило!
  'Да уж', - хмыкнула герцогиня Вандербилдт, внимательно наблюдая за лордом Дэвидом, который не спешил разделять восторгов супруги, глядя на гостей со сдержанным интересом хищника, наблюдающего за пасущимися по поляне овцами.
  'Что ж, все марионетки в сборе, пора начинать представление', - решила герцогиня Вандербилдт, холодно улыбнулась и провозгласила:
  - Дамы и господа, позвольте вам представить мою внучку, леди Эмили Изабеллу Селестину и её супруга, лорда Дэвида Рональда Доулсона Эверлич.
  Дамы церемонно присели в подобающих случаю реверансах, мужчины ограничились короткими поклонами.
  - Прошу всех в столовую, - герцогиня плавно повернулась, напомнив Дейву маневрирующую вблизи мелей каравеллу и направилась в столовую, слегка шурша тёмно-синим платьем, расшитым серебром, имитирующим морозные узоры.
  Негромко перешёптывающиеся гости, бросающие на Эми и её мужа короткие полные жгучего любопытства (и не только оного) взгляды, последовали за герцогиней. В столовой, коя была обставлена и украшена со сдержанной простотой (Элеанора была убеждена, что именно такая сдержанность и подобает потомственным аристократам, а брызжущая через край роскошь - верный признак дурновкусия), герцогиня остановилась перед своим стулом, окинула приглашённых холодным взглядом и отчеканила, словно приговор зачитывала:
  - Присаживайтесь.
  Слуги, до этого неприметно стоящие у стен, поспешили вперёд, с поклоном выдвинули дамам стулья, помогая каждой гостей занять предназначенное специально для неё место, причём дамы садились по левую руку от хозяйки замка, а мужчины по правую, смешивать пары, даже супружеские, Элеанора считала неприличным. Герцогиня Вандербилдт подождала, пока все сядут за стол и воцарится тишина, а после этого обвела всех надменным взглядом и отчеканила:
  - Поскольку никто из вас два месяца назад так и не прибыл на мой юбилей...
  Гости всколыхнулись, среди дам зашелестел приглушённый шёпот, мужчины нахмурились. Оправдываться было бесполезно, герцогиня терпеть не могла выслушивать, как писал иноземный поэт 'жалкий лепет оправданья', она лишь констатировала факт вины и назначала епитимьи, как правило, весьма жёсткие, дабы урок запомнился с первого раза и на всю жизнь.
  - Так вот, поскольку никто из вас на юбилей не прибыл, - слегка повысила голос Элеанора, ледяным взором без всякой магии запечатывая даже самые болтливые уста, - я решила собрать вас на празднование Рождения года, - по бледным губам леди скользнула ехидная усмешка, количеству яду в коей позавидовали бы самые страшные южные змеи. - Как оказалось, этот праздник для вас гораздо более значим.
  - Просто на это торжество Вы нас пригласили.
  Негромкий, с бархатистыми перекатами, голос показался сидящим за столом оглушительным, точно пушечный залп. Одна особенно впечатлительная блондинка с большими голубыми глазами и кукольными чертами бледно-розового личика, приглушённо пискнула и начала медленно оседать под стол, хорошо хоть скатерть за собой не потянула. Эми выразительно кашлянула, глядя на мужа, но Дейв уподобился стрелке компаса: смотрел, не отрываясь на герцогиню, чуть склонив к плечу голову. Элеанора брошенный вызов приняла, глаза хищно сузила:
  - Мне казалось, родственники потому так и называются, что особые приглашения им не нужны.
  Дейв сверкнул короткой ослепительной улыбкой, отражая атаку и тут же делая ответный выпад:
  - Прошу простить, если я ошибаюсь, но в Северную звезду не так-то просто попасть без личного приглашения хозяйки.
  Гости согласно и одобрительно зашушукались, чувствуя себя зрителями так любимых в провинции боёв между двумя могучими хищниками (ходили слухи, что иногда, для большей пикантности, хищника выставляли против человека, как правило, пойманного преступника или надоевшей любовницы, но достоверно никто ничего не знал или предпочитал делать вид, что ничего не знает).
  - Плох тот мужчина, что отступает перед трудностями!
  Герцогиня опалила всех собравшихся взором, коему и легендарный василиск позавидовал бы, и резким движением придвинула к себе тарелку, невольно выдавая застарелую обиду на представителей сильного пола.
  - Чаще всего перед трудностями не отступают те, кого называют разбойниками или корсарами, - Дэвид обворожительно улыбнулся, понизив голос до доверительного шёпота. - Целеустремлённость редко уживается в жёстких рамках общепринятых правил, так и норовит вырваться на свободу.
  'Вот ведь дерзкий мальчишка, не язык, рой осиный!', - подумала Элеанора с тенью чего-то, смутно похожего на одобрение.
  Давным-давно, ещё до своего замужества, когда она была молода и восторженна, ей нравились приключенческие романы об отважных героях, открывающих новые земли, сражающихся на турнире за свою прекрасную даму и без тени сомнений вступающихся за попранную честь и справедливость. В ту воистину золотую пору юная Элеанора мечтала, что и она встретит такого же отважного и лихого искателя приключений, который увезёт её в свой фамильный замок, где они непременно будут жить долго и счастливо. И её мечта исполнилась, её супруг был именно таким: ярким, обаятельным, способным вскружить голову любой, даже самой неприступной красавице. И лорд охотно пользовался всем, чем так щедро наградила его природа, оставляя жене в прямом смысле крохи, да и то лишь для того, чтобы она родила ему законного наследника. Герцогиня Вандербилдт вновь, хоть прошло уже очень много лет, ощутила непереносимую боль и горечь предательства, а следом нахлынул слизкий и липкий страх, холодящий спину и заставляющий зорче всматриваться в лица сидящих за столом. Встретившись взглядом с хозяйкой замка, большинство гостей раболепно и заискивающе улыбалось, кукольного вида блондинка слегка позеленела и предприняла ещё одну попытку скрыться за столом, Эми встревожено приподняла брови, а её муж... Лорд Дэвид сохранял полнейшую невозмутимость, только в его тёмных глазах клубился какой-то странный серый туман. Герцогиня Вандербилдт непроизвольно передёрнула плечами и сосредоточилась на трапезе, опустив взор в тарелку.
  Ужин, а это был именно он, прошёл в глубоком молчании. Герцогиня Вандербилдт искренне считала, что разговаривать за едой - верный признак дурного тона, да и слишком была погружена в свои собственные, не очень-то весёлые размышления, чтобы изображать радушную хозяйку, тем более что этот образ ей никогда и не нравился. Гости, внимательно следящие за любым оттенком настроения своевольной герцогини, тоже хранили молчание, стараясь лишний раз даже по сторонам не смотреть. Эмили, которой было очень интересно, кто же все эти люди (шутка ли, восемь человек приглашённых!), попыталась было завязать разговор со своей соседкой, черноглазой брюнеткой, нарочитая скромность наряда которой привлекала ничуть не меньше внимания, чем самое фривольное декольте, но леди лишь уголком губ дёрнула и отвернулась. Эми досадливо вздохнула, перевела взгляд на Дэвида, который сидел с противоположной стороны на самом дальнем от герцогини месте.
  'Вот ведь, бабушка, зачем приглашала, если не рада?!' - с досадой подумала Эмили, лёгкой улыбкой благодаря наполнившего бокал слугу.
  Не привыкший к таким вольностям слуга едва графин из рук не выпустил, поспешно отойдя от странной леди как можно дальше. А то мало ли, вдруг она ещё и разговор затеет, её-то саму, понятное дело, за такое своеволие в самом худшем случае всего лишь из замка выдворят и больше приглашать не будут, а он место потеряет и добро, если на конюшне не высекут, случаи бывали. Слуга так разволновался, красочно представляя себе возможные беды и напасти, что даже руки от волнения дрожать начали, когда герцогине вина подливал, графином о край бокала задел. Тонкий хрусталь, особого, музыкально зачарованного сорта, тонко зазвенел. Элеанора вздрогнула, вырываясь из зыбкого плена собственных размышлений, по сторонам рассеянно огляделась, не сразу вспомнив, кто все эти сидящие за столом люди и, самое главное, чего ради она их пригласила. Пухленькая, словно сдобная булочка, русоволосая дама неопределённого возраста, чьё потёртое платье ещё хранило следы давно минувшего шика, поспешно положила на край стола надкушенный кусочек хлеба и прощебетала:
  - Что-то не так, тётушка?
  Герцогиня Вандербилдт чуть заметно поморщилась, тонкий писклявый голосок гостьи ввинчивался в мозг, подобно сверлу в руках садиста-инквизитора, да и признавать свою 'племянницу' почтенная леди не спешила. Впрочем, возможность родства тоже никогда не оспаривала, считая подобные действия унизительными для своего происхождения и положения в обществе.
  - Эмили, ты уже успела познакомиться с моими гостями?
  К мужу внучки герцогиня решила не обращаться, с того ведь станется так ответить, что все собравшиеся будут улыбками давиться. А позволять кому бы то ни было позорить великое имя Вандербилдт, да ещё и перед другими, Элеанора не собиралась.
  'Когда бы я успела со всеми познакомиться?' - мысленно фыркнула Эми, но ответила с должным почтением, как того требовал не только этикет, но и любовь к этой пожилой даме, за холодностью и надменностью которой ощущалась опустошённость и что-то ещё, похожее не страх.
  - Нет, миледи, я не имею чести знать Ваших гостей.
  Элеанора приподняла уголки губ, обозначая одобрительную улыбку. То, что внучка, избавившись из-под опеки бабушки и выскочив замуж, не позабыла, чему её учили, приятно грело сердце и, чего греха таить, тешило самолюбие.
  - В таком случае, позволь тебе представить, - герцогиня обвела сидящих за столом тяжёлым холодным взглядом, нарочно выдерживая паузу, дабы стало ясно, что никто из присутствующих не ровня ей по положению. - Лорд Арчибальд Трейси и его супруга, леди Амалия фон Вюнтебург.
  Из-за стола с видимым трудом поднялся тучный мужчина, чьи угольно чёрные брови и волосы резко контрастировали с короткой серебристой от седины бородой. Следом за лордом поднялась сидящая подле Эмили брюнетка, поклонилась слегка, затенив чёрные глаза пушистыми опахалами ресниц.
  - Леди Амалия третья супруга лорда Трейси, первая его жена удачно упала с лестницы вскорости после того, как переписала всё своё состояние на супруга, а вторая умерла от неизвестной болезни, очень похожей на отравление.
  Герцогиня властным взмахом руки запечатала готовые сорваться с губ лорда Арчибальда возражения и продолжила с воистину змеиной улыбкой:
  - Сама же леди Амалия, насколько мне известно, сирота, служила в модном доме мадам Эверси, если это кому-то что-то говорит.
  Судя по чуть слышному шепотку гостей, о мадам Эверси и её модном доме 'Сладкие грёзы' знали все. Официально мадам занималась тем, что создавала прямо-таки невероятные по красоте и роскоши наряды, стоившие баснословные суммы, но поговаривали, что была у мадам и иная, менее престижная, но отнюдь не менее популярная, статья дохода. И потому-то и название было столь многообещающим, и брали туда девиц молодых да пригожих. Была ли в этих грязных толках крупица правды или нет, но леди Амалия вспыхнула, словно ей горящий факел прямиком к лицу поднесли, судорожно дёрнулась, а затем пальцами спинку своего стула стиснула так, что даже ногти посинели, голову вскинула и отчеканила:
  - Да, я действительно сирота и служила модисткой в доме моды мадам Эверси. Всё остальное является грязными сплетнями и не заслуживающими внимания домыслами, повторять кои не пристало Вам, миледи.
  Герцогиня, довольная тем, что удалось унизить не только гостью, но и её супруга, сладко улыбнулась, не пытаясь скрыть насмешку:
  - Милая моя, так ведь я ничего такого и не сказала, только факты, кои Вы сами и подтвердили. Разве кто-то услышал в моих словах что-то оскорбительное?
  Гости вразнобой принялись уверять, что ничего непристойного сказано не было, особенно старалась русоволосая пышнотелая леди, с видом победительницы косящаяся в сторону бледной, точно полотно, леди Амалии.
  - Полагаю, лорд Трейси Ваш родственник, ведь Рождение года принято встречать в компании родных и близких.
  Громкий уверенный голос Дэвида легко перекрыл нестройный гомон гостей, переключив внимание с леди Амалии на другой объект, к насмешкам менее всего подходящий. Герцогиня вперила в королевского сыщика ледяной не мигающий взор, но того, службой закалённого смутить оказалось непросто. Дейв лишь брови слегка приподнял и головой поощрительно кивнул, мол, говорите, я Вас слушаю.
  - Лорд Трейси приходится мне двоюродным племянником, - неохотно проскрипела Элеанора, без всякого воодушевления признавая родство и тут же выпуская ядовитую шпильку. - Родня, спору нет, дальняя, зато происхождение вполне достойное, никаких разбойников, ни сухопутных, ни морских, в роду не наблюдается.
  - Повезло, - Дэвид лучезарно улыбнулся, игнорируя выпад в свой адрес с воистину королевским безразличием. - Голубая кровь без примесей в наше время стала столько большой редкостью, что даже на службу в королевский дворец берут без обязательной магической проверки. Как говорится, во избежание, а то лет так сто назад была весьма пикантная история. Помните, когда Уолтер Великолепный решил с помощью специального амулета выбрать, кто из его сыновей станет его официальным наследником и преемником на троне?
  Дамы сдержанно заулыбались, мужчины и вовсе позволили себе короткие смешки. Ещё бы, если уж самому королю супруга ухитрилась рога пышные наставить, на зависть всем оленям и лосям, стоит ли менее знатных дам в распутстве упрекать? Тем более, что кавалеры тоже излишней праведностью не обременены, если уж быть совсем-то честными да отринуть лукавство. Леди Амалия, о которой все окончательно позабыли, благодарно улыбнулась и на стул опустилась, на краткий миг устало прикрыв глаза. Эмили хотела поддержать бедную женщину, даже дёрнулась было к ней, но Дейв отрицательно качнул головой, и его супруга послушно замерла, чуть-чуть не коснувшись пальчиками безвольно повисшей руки леди Амалии. Герцогиня Вандербилдт обвела всех холодным, не хуже василиска превращающим в камень, взором, дождалась полнейшей тишины и продолжила представление:
  - Эта пышнотелая дама, именующая меня своей тётушкой, леди Ольгерда.
  Русоволосая пышка поспешно вскочила, едва не опрокинув стул и разлив вино из недопитого бокала. Элеанора страдальчески громко вздохнула, висок потёрла:
  - Леди Ольгерда прибыла ко мне со своей племянницей, леди Оливией и племянником, лордом Дунканом.
  Из-за стола поднялась огненно-рыжая нескладная угловатая девушка того самого возраста, когда утёнок уже потерял детскую милоту и обаяние, но ещё не превратился в прекрасного лебедя. Юная леди заметно нервничала, диковато озираясь по сторонам и затравленно втягивая шею в худые костистые плечи. А вот лорд Дункан, наоборот, наполнил Эми упитанного кота, любимца семьи, диванного увальня и сибарита. Тёмно-медные пышные усы и необычный разрез янтарно-карих глаз ещё больше усиливали сходство с котом, как и плавность и вальяжность манер.
  - Моё почтение, леди, - протянул лорд Дункан, наклоняя курчавую голову и щуря ярко блестевшие глаза. - Не скажу, что много о Вас слышал, но всё равно искренне рад видеть. Смею заметить, Вы настоящая красавица, Вашему супругу повезло.
  - Ещё бы, - фыркнула герцогиня Вандербилдт, даже и не думая понизить голос. - Шутка ли, заполучить в жёны одну из самых завидных невест, да с солидным приданым. Вам, лорд Дункан, о такой невесте не стоит даже мечтать, в отличие от лорда Дэвида, о Вашем папеньке вообще ничего не известно. Как и о маменьке, впрочем.
  Дункан едва заметно дёрнулся, стиснул зубы. Он и сам прекрасно знал, что его происхождение окутано тайной, на все вопросы о том, кто же его родители, тётка, редкостная глупышка и болтушка, неизменно заливалась краской и начинала лепетать что-то совершенно невразумительное и несуразное, а потом и вовсе замолкала, судорожно комкая платочек и прерывисто вздыхая. Попытки разузнать правду самому ни к чему хорошему не привели, опытный маг, к которому лорд обратился за помощью, сначала долго мялся, а потом и вовсе заявил, что прошлое не стоит ворошить, гораздо безопаснее жить настоящим. Конечно, ему-то легко говорить, его самого никто за глаза, а порой и в лицо приблудой, на крыльцо, точно щенка шелудивого, подброшенного, никто и никогда не называл! Дункану страшно хотелось свернуть магу шею, но он прекрасно понимал, что колдун его сильнее и физически, и магически, а потому связываться с ним себе дороже. Злой, словно порождение тьмы лорд вернулся домой и всю свою злость выпустил на так называемую сестрицу, которую кто-то (найти бы да душу вытряхнуть!) подкинул на крыльцо. С той поры так и повелось, лорд Дункан покорно терпел оскорбления от тех, кто сильнее, а потом отыгрывался на сестрице, тем более что тётка во взаимоотношения родственников никогда не вмешивалась, усиленно делая вид, что ничего не замечает.
  Леди Оливия увидела, как опасно заходили желваки на щеках, как яростно сжимались в кулаки холёные аристократические пальцы, и побледнела, невольно съёживаясь и прикрывая шею.
  - Что это Вы, милая, никак боитесь братца своего? - герцогиня насмешливо бровь приподняла, язычком поцокала. - Разве Вы не в курсе, что обижают лишь тех, кто позволяет это делать? Вот меня, например, никто и пальцем тронуть не посмеет!
  Элеанора расправила плечи и обвела гостей взором настоящей победительницы. Вот так вот, она им всем покажет, пусть знают, кто в доме хозяйка и чьей милостью им в этом роскошном замке гостить позволено! Она до конца вечера со всех маски сорвёт, всем собравшимся их истинные обличья предъявит, будут знать, как её, герцогини Вандербилдт, покой тревожить!
  - Полагаю, Вы, герцогиня, помните, что громче всех кричит о том, что ему не страшно, тот, кто на самом деле прямо-таки умирает от ужаса?
  Эмили глубоко вздохнула, досадуя, что не может отвлечь мужа, остановить его на пути к скандалу, который он так старательно (знать бы ещё, чего ради) раздувает. Герцогиня Вандербилдт, никак не ожидавшая отпора, едва заметно вздрогнула и посмотрела на Дейва со смесью изумления и чего-то ещё, тщательно спрятанного от посторонних глаз. Если бы речь шла о ком-то другом, Эми бы даже предположила, что это страх, но представить себе бабушку, чего-то или кого-то боящуюся, леди никак не могла. Это же Элеанора Вандербилдт, да её именем даже в Крепости Чистых Сердец, не к ночи будь помянута, непослушных учениц пугали! Герцогиня, словно подслушав мысли внучки, метнула в Эмили ледяной взгляд и отчеканила:
  - Поскольку ты, Эмили, проявляла прямо-таки вульгарное безразличие к своим родственникам, конкретно меня даже на свадьбу не пригласила, (Эми закашлялась от незаслуженного обвинения, но спорить не стала, взглядом приказывая и Дейву молчать), то, разумеется, ты не знаешь о моём пасынке, лорде Уолтере Уинтоне Дойлсе.
  Высокий статный мужчина с лёгкой сединой в густых каштановых кудрях поднялся из-за стола, звучно щёлкнув каблуками и по-военному коротко и чётко склонив голову. Эмили вежливо улыбнулась, с интересом рассматривая мужчину, чьё благородное, воистину аристократическое лицо в двух местах, на лбу и щеке, рассекали тонкие бледные от времени полосы шрамов. Мужчина был чем-то неуловимо похож на Дэвида, но чем именно, Эми никак не могла сообразить, с досады покусывая нижнюю губу.
  - Лорд Уолтер прибыл ко мне со своим сыном, Чарльзом и его невестой, леди Кэтрин, - герцогиня театрально вздохнула, выпуская очередную отравленную шпильку. - Радует, что хотя бы мужчины в нашем роду создают семьи с равными себе по происхождению... Разумеется, я говорю сейчас не о лорде Трейси.
  Названный лорд вздрогнул, словно в него кипятком плеснули и зло посмотрел на тоненького и жеманного Чарльза Дойлса, который своей невесте, кукольно-красивой блондинке с большими голубыми глазами уделял куда меньше внимания, чем стоящему рядом с ним бокалу с вином.
  Герцогиня помолчала, глядя на притихших гостей ледяным взором, а затем сложила салфетку и отодвинула бокал, давая тем самым понять, что ужин закончен. Гости, безропотно копируя хозяйку замка, также складывали салфетки и поднимались, негромко благодаря герцогиню за дивный ужин, милую беседу и приятное общество. Элеанора принимала слова благодарности с безразличием висящего на стене портрета, потом и вовсе рукой махнула:
  - Ступайте по своим комнатам, я устала и хочу спать. Лорд Дэвид, леди Эмили следуйте за мной.
  'Надеюсь, нам не придётся укладывать леди в кроватку и петь ей колыбельные, - промелькнуло в голове Дейва, когда он, ловко подхватив жену под руку, направился за шествующей по коридору герцогиней. - Кстати, было бы недурно позаботиться об освещении, темнота вокруг прямо как в притонах Таун-сити, хотя, нет, там светлее'.
  - Что случилось, бабушка? - Эми попыталась завязать разговор, но Элеанора лишь рукой махнула, мол, потом поговорим.
  Кабинет герцогини Вандербилдт оказался под стать хозяйке: аскетичный, неприветливый и очень холодный. Расположиться в нём комфортно было просто невозможно, деревянные стулья с прямыми высокими спинками были такими неудобными, что невольно навевали воспоминания о пыточных, люстра угрожающе нависала над головой, заставляя непроизвольно втягивать шею в плечи, а темнота в углах, казалось, жила собственной жизнью. Элеанора привычно задержалась на пороге, чтобы оценить реакцию внучки, а особенно её супруга, на свой кабинет. Увы, герцогиню ждало разочарование: Эми содрогаться и трепетать не стала, лишь зябко передёрнула плечами и плотнее прижалась к Дэвиду, а тот и вовсе сохранил полнейшую невозмутимость, окинул кабинет мимолётным взглядом и вопросительно посмотрел на Элеанору. Мол, ну, чего звали-то? Герцогиня Вандербилдт недовольно поджала губы, величественно опустилась в кресло, возносящее её над приглашёнными в кабинет и кивнула в сторону стульев:
  - Присаживайтесь.
  - Мы постоим, - Дейв лучезарно улыбнулся, обнимая Эми так, чтобы она в любой момент могла на него опереться.
  'А мой супруг для меня никогда опорой не был', - невольно отметила Элеанора и испытала приступ чувства совершенно абсурдного и недопустимого по отношению к собственной внучке: жгучей, словно толчёный перец, зависти.
  - Разговор будет долгим, - каркнула герцогиня, пытаясь преодолеть неподобающее её положению чувство и злясь на себя за собственную слабость и уязвимость.
  Дэвид наклонился к Эми, шепнул, щекоча дыханием волосы у неё на виске:
  - Если хочешь, можешь идти отдыхать, я позже всё тебе обязательно расскажу, в красках и даже лицах.
  Эми отрицательно замотала головой, словно была на степенной замужней леди, а маленькой озорной девчонкой, ещё даже первый бал не посетившей:
  - Не-е-е, я с тобой хочу.
  'Это же надо, всего четыре месяца замужем, а манеры абсолютно испортились', - Элеанора нарочно цеплялась к неприятным мелочам, чтобы не замечать сияющих счастьем и любовью глаз внучки, её безграничное доверие мужу и его заботу о ней.
  Герцогиня резко передёрнула плечами, голову вскинула, надменно щуря глаза:
  - Что ж, как Вам будет угодно. Я позвала Вас с Эми для того, чтобы...
  Элеанора замолчала, судорожно стискивая и разжимая пальцы (глупая привычка, за которую, в своё время, маленькую Нору очень ругала матушка и гувернантка). Дейв и Эми молчали, вопросительно глядя на герцогиню.
  - Я позвала Вас и Эми, - медленно, судорожно подбирая слова, начала Элеанора, - чтобы Вы... Надеюсь, рекомендации, которые мне дали в отношении Вас не пустой звук... Хотя, честно говоря, Вы мне не нравитесь...
  - Я напоминаю Вашего мужа, с которым Вы были глубоко несчастны.
  Если бы герцогиню Вандербилдт с размаху огрели кнутом, она и то была бы менее ошарашена. Какое-то время Элеанора молчала, глядя на Дэвида широко распахнутыми глазами и тяжело дыша, словно вытащенная из воды рыба.
  - Дейв, - нежно и укоризненно произнесла Эми, обнимая шокированную бабушку и гладя её по руке, словно напуганную маленькую девочку.
  Герцогиня Вандербилдт встряхнулась, точно окаченная помоями собачонка, руку внучку стряхнула, отстранилась резко, в тщетной попытке восстановить изрядно пошатнувшийся облик несокрушимой, практически всемогущей леди (хотя вряд ли лорд Эверлич вообще когда-либо верил в сию маску):
  - Лорд Дэвид, Вы должны мне помочь!
  Эмили улыбнулась, с готовностью кивнула, довольная тем, что может быть чем-нибудь полезна своей такой неприступной бабушке, а вот Дейв, наоборот, скептически изогнул бровь:
  - Должен?
  - Естественно, - Элеанора уже полностью овладела собой, - если хотите, чтобы я включила вас в своё завещание.
  Герцогиня была уверена, что услышав про деньги, несносный сыскарь тут же прямо-таки заискриться желанием помочь и примется рассыпаться в цветистых заверениях пылкой любви и преданности. Увы, надежды почтенной леди не оправдались. Сыщик зевнул, прикрыв рот кулаком и мягко повернул уютно устроившуюся в его объятиях Эми к выходу:
  - Доброй ночи, леди. Надеюсь, Ваш сон будет таким же крепким, как Ваше самообладание.
  - Что это значит?! - возопила Элеанора, с трудом удерживаясь от того, чтобы схватиться за голову.
  Дейв пожал плечами:
  - Ничего особенного. Время уже позднее, мы устали с дороги и идём спать.
  - Но Вы не можете!
  - Ходить? Хвала богам, сей навык у меня не утрачен. Ещё раз доброй ночи, леди.
  Герцогиня в полном смятении схватила сыщика за рукав:
  - Вы не понимаете... Вы не получите ни гроша!
  В тёмно-карих, почти чёрных глазах Дэвида сверкнули магические искры:
  - Нет, леди, это Вы не понимаете. Ваши деньги мне не нужны, я приехал сюда лишь для того, чтобы порадовать мою жену. Если же Вам нужна помощь, говорите прямо и не пытайтесь меня купить, прошлый мой хозяин очень плохо кончил.
  Прошлый хозяин? Обе дамы с интересом навострили ушки, но лорд Дэвид не горел желанием посвящать их в столь пикантные моменты своей биографии, наоборот, досадливо поморщился, сообразив, что именно ляпнул и с ещё большей прытью устремился к выходу. Герцогиня поспешно махнула рукой, послушная ей магия дома с готовностью захлопнула дверь и задвинула засов.
  - Не так быстро, лорд Дэвид, - проскрипела Элеанора, опускаясь в кресло и вцепляясь в подлокотники в тщетной попытке вернуть контроль над всем происходящим. - Мы только начали наш разговор.
  С кончиков пальцев Дейва сорвались серо-зелёные искры, затрещала сердито магия замка, неохотно уступая чужому напору, засов рывками сдвинулся и дверь приоткрылась.
  - Закрывать меня против моей воли я Вам тоже не советую, - отчеканил лорд Дэвид, засовывая дрожащие от усталости и напряжения руки в карманы.
  Больше всего на светы сыщику хотелось вернуться в спальню и растянуться на кровати, кресло и даже пол тоже вполне бы подошли. Изматывающая дорога, буквально искрящийся от напряжения и скрытой неприязни ужин и так-то чрезвычайно утомили, а тут ещё и магическая дуэль, выпившая едва ли не до дна магический потенциал. Одно хорошо: престарелая леди, наконец-то, перестала изображать из себя снизошедшую до глупых смертных богиню и соизволила объяснить, чего ради затеяла весь этот спектакль с приглашением гостей в свой замок.
  - Мне нужна Ваша помощь, лорд, - неохотно, с видимым усилием, наступая на горло собственному самолюбию и гордости, проскрежетала герцогиня Вандербилдт.
  Да кто бы сомневался! Дэвид стянул с себя сюртук, заботливо постелил его на стул, прикрыв жёсткое занозистое даже на вид сиденье, и бережно усадил Эми, а сам встал сзади, облокотившись на спинку стула. Не очень удобно, конечно, но всяко комфортнее, чем на втором, ещё более неуклюжем и занозистом, стуле.
  - Так какого рода помощь Вам нужна?
  Элеанора пристально посмотрела на лорда Дэвида:
  - Вы должны найти моего убийцу.
  Эми вскрикнула, поспешно зажимая рот рукой, Дейв озадаченно нахмурился, глядя на вполне себе живую герцогиню:
  - В каком смысле, убийцу?
  - Хвала богам, несостоявшегося, - по бледным морщинистым губам Элеаноры скользнуло лёгкое подобие улыбки. - Пока несостоявшегося. Видите ли, на меня уже трижды покушались. Первый раз я была на охоте и мимо моей головы просвистела пуля. Я не обратила внимания, пора, когда мужчины славились меткостью в стрельбе, увы, безвозвратно минула, современные охотнички даже в сарай с трёх шагов не попадут. Вот я и подумала, что это досадная случайность, тем более, что даже моя шляпка не пострадала, пуля продырявила лишь кончик развевающегося на ветре шарфа. Во второй раз я чуть не упала с лестницы во время бала. Предупреждая Ваш вопрос скажу: и охота, и бал были не в моём замке, я давно уже не устраиваю пышных празднеств в своём доме, не для кого.
  Элеанора выразительно замолчала, укоризненно глядя на внучку, дабы та, глупая влюблённая девчонка, осознала всю глубину своего падения, вызванного столь нелицеприятным супружеством. Увы, Эмили не только продолжала упорствовать в своём заблуждении, но даже намёка не поняла! Беда с этими молодыми девицами, даже самые умные из них на проверку оказываются редкостными дурочками!
  - Учитывая количество гостей на балах, Ваше падение вполне могло быть случайным, - Дэвид не спешил верить в мифического преступника, в королевский сыск частенько обращались мнительные или истеричные леди и лорды с подобными жалобами, проверка которых отнимала кучу времени и сил и не приносила никакого результата, потому что кровожадные преступники оказывались плодами богатого воспалённого воображения.
  Герцогиня Вандербилдт недовольно фыркнула:
  - Я отчётливо ощутила толчок в спину, это не могла быть случайность. Только чудом я успела ухватиться за перила и избежала падения с лестницы!
  - Вам невероятно везёт.
  Эми положила свою руку на руку мужа, нежно погладила, успокаивая и поддерживая. Дейв подхватил ручку жены, прижал к губам. Ладно уж, выслушает до конца он эту старую леди, чай, пополам не треснет. В конце концов, герцогиня не побоялась взять внучку к себе не воспитание, могла ведь Эми и в приют сдать или другим родственничкам сбагрить. И что бы тогда с Эмили было одним богам ведомо.
  - А третье покушение?
  Элеанора обиженно поджала губы. Что бы там не думал о ней этот самодовольный мальчишка, дурой она отнюдь не была и прекрасно видела, что ей ни капли не верят. Да, Эми искренне переживала за бабушку, даже наверняка прикидывала, как бы перевезти её поближе к себе (ага, как же, герцогиня Вандербилдт никогда не была и ни за что не станет приживалкой в чужом доме, у неё, хвала богам, и собственный замок имеется!), а вот муженёк Эмили усиленно подавлял зевоту. Так стоит ли рассказывать ему о третьем покушении, если для него её слова не более чем свист синицы за окном или треск огня в камине? Герцогиня вскинула голову, пристально посмотрела в глаза лорду Дэвиду. Сыщик встретил её взор без особого энтузиазма, хорошо хоть заметил, что ответа на свой вопрос так и прозвучало, значит, не спит с открытыми глазами, а всё-таки слушает:
  - Так каким было третье покушение?
  - Во время катания на коньках лёд подо мной треснул и я упала в воду. Хвала богам, я успела ухватиться за лёд, иначе меня утащило бы течение.
  Эмили снова вскрикнула, Дейв пожал плечами:
  - Это опять-таки вполне мог быть несчастный случай.
  - Вы издеваетесь? - тихим проникновенным шёпотом, от которого испуганно съёжились тени по углам, вопросила почтенная леди.
  Увы, на королевского сыщика её слова не произвели никакого эффекта, мужчина тряхнул головой, с наслаждением потянулся, ничуть не заботясь, что подобное недопустимо в компании дам и озорно улыбнулся:
  - Ну что Вы, миледи, издеваться над Вами мне не позволяет ни любовь к Вашей внучке, ни воспитание, кое всё-таки у меня имеется, хоть Вы и придерживаетесь на этот счёт иного мнения. Однако осмелюсь заметить, что Ваша повесть, хоть и наполнена драматическими событиями и леденящими душу моментами, на детективную всё же не тянет. Выстрел на охоте - случай хоть и неприятный, но весьма заурядный, увы, меткость многих охотников, особенно аристократического происхождения, оставляет желать лучшего.
  Элеанора сверкнула глазами, но сдержалась, лишь покрепче обхватила подлокотники кресла, Эми честно старалась сохранить серьёзное личико, но неубедительное покашливание и лучащиеся смехом глаза выдавали её с головой, а лорд Дэвид между тем продолжал всё тем же приторно-слащавым тоном:
  - На балах, как нам всем хорошо известно, народу порой бывает столько, что маленькие пальчики на нежных дамских ножках, - мимолётное поглаживание ножек супруги, - оказываются растоптаны в кровь. Что уж говорить о рывках и толчках, кои становятся чаще, когда на бал прибывает какая-нибудь известная персона или же хозяева приглашают гостей на ужин. Скажите, герцогиня, Вас ведь толкнули после приглашения в столовую на ужин, верно?
  Герцогиня Вандербилдт с трудом разжала сведённые судорогой челюсти, процедила, неистово жалея, что не наделена ядовитой слюной:
  - Верно...
  - И я о том же. Ну, а уж по поводу пренеприятнейшего купания в ледяной воде, подозревать чей бы то ни было дурной замысел и вовсе опрометчиво. Никто, даже самый опытный маг и изощрённый убийца не смогут рассчитать точно момент, когда незримые глазу трещины превратятся в полынью, природа, паче того, вода разуму не подвластна. Это я Вам говорю как сын и муж мага воды.
  - Действительно, бабушка, - Эми вспорхнула со стула, обняла Элеанору, нежно поглаживая её по голове, - вода - очень капризна и непредсказуема. Дейв прав, тебе нечего опасаться, всё произошедшее всего лишь случайности, не более.
  Герцогиня Вандербилдт резким рывком освободилась из нежных ручек внучки, глаза пожилой леди сверкали на зависть всем ночным хищникам, но голос был размеренным и холодным:
  - Хорошо, пусть будет так. Оставим этот разговор и больше не будем к нему возвращаться. Ступайте сейчас к себе, доброй ночи. И да, раз уж вы приняли моё приглашение, до конца празднеств вы останетесь в моём замке.
  Дейв чуть заметно поморщился, приказ, а более того, непререкаемый тон, коим он был озвучен, пробуждал демона противоречия в душе свободолюбивого сыщика, но Эмили пропустила привычную бабушкину резкость мимо ушей, услышав отчаянную мольбу несчастной одинокой женщины:
  - Конечно, бабушка, мы тебя не оставим. Доброй ночи.
  - Доброй ночи, - повторила герцогиня, отворачиваясь к окну и незряче глядя в зимнюю тьму, которую не могли разрушить даже фонари подъездной аллеи. Почтенной леди нужно было обдумать свой следующий ход, и в общих чертах она уже представляла, что и как будет делать.
  Глава 3
  Утро в каждом доме начинается по-своему. Где-то первыми просыпаются домашние любимцы и начинают скакать по комнатам, с размаху запрыгивая на кровати, а то и прямиком на животы и спины спящих хозяев, дабы те, обороните боги, не проспали самое главное: трапезу. Где-то, чихнув или улыбнувшись рассветным лучам, открывают глазки дети и начинают, кто тихонечко, дабы родители не услышали, а кто и шумно, бурно радуясь жизни и новому дню, свои мегаважные дела, такие рутинные и пустяшные с точки зрения разучившихся радоваться и удивляться взрослых. В домах посолиднее первыми просыпаются слуги, чтобы успеть приготовить завтрак, набрать ванну и растопить камины к пробуждению господ. В замке Северная звезда слуги обычно просыпались в половине пятого утра, в этот же ненастный день, когда злая колючая вьюга стучала в ставни и выла в трубы, требуя впустить её в дом, и вовсе поднялись в четыре часа. Ещё бы, гостей-то в замок сколько прибыло, а дополнительных слуг герцогиня нанимать не стала, сказала, сказала, ни к чему ей лишние траты, три горничные да кухарка с экономкой и сами справятся! Седая экономка, мадам Эжени, на три года старше самой Элеаноры, пыталась было намекнуть госпоже, что было бы неплохо нанять хотя бы парочку лакеев, которые прислуживали бы мужчинам. Только вот герцогиня Вандербилдт резко ответила, что приглашённые мужчины все без телесных недугов и с парным набором верхних и нижних конечностей, а потому одеться и раздеться смогут самостоятельно. Спорить далее с госпожой мудрая экономка не посмела, однако на всякий случай держала на примете двух смышлёных и симпатичных пареньков из ближайшей деревни. Так, на всякий случай.
  Горничная Амина, которая в ненастье всегда чувствовала себя разбитой, тоже не отказалась бы переложить свои обязанности на кого-нибудь другого, только где же найдёшь такого простачка? Да и миледи за самовольство из замка выгонит, предварительно всю душу вынув многочасовыми нотациями, больше похожими на изощрённое унижение. Горничная широко зевнула, вяло прикрыв ладонью рот и шаркая ногами поплелась в сторону роскошной лестницы, ведущей в покои господ. Вдруг под ноги женщине подвернулся какой-то предмет, отчего Амина споткнулась и рассыпала приготовленный для растапливания каминов уголь. Экая напасть, право слово! Что это господа благородные накидать успели, она же лично, уже после того, как все леди и лорды по спальням разошлись, всё проверила, дабы и пылинки не осталось?! Предметом, так неудачно подвернувшимся под ноги, оказалась дамская туфелька, довольно поношенная, с вытертым носочком и невысоким каблучком. Сломанным, как оказалось.
  - Ишь ты, - прошептала Амина, вертя в руках туфлю и напряжённо раздумывая, что теперь с этой находкой делать, - кто это у нас из замка так бежал, что даже обутку потерял? Да ещё и среди ночи?
  Горничная растерянно обвела взглядом коридор и судорожно вздохнула, подавившись криком. Под лестницей распласталась нескладная угловатая девушка, чьи огненно-рыжие волосы казались зачарованными, потерявшими подвижность языками пламени. Широко распахнутые светло-карие глаза девушки не мигая смотрели на Амину, которая молча, не отводя глаз от страшной находки, пятилась прочь, беззвучно шепча трясущимися от страха губами оберегающие молитвы. Под ноги горничной подвернулся кусочек угля, Амина не удержала равновесия, шлёпнулась на пол и заверещала так, что её воплю позавидовали все противотуманные сирены, а охотники, обливаясь слезами, сожгли свои такие тихие, практически бесшумные, охотничьи рога. Наверху захлопали двери, зазвучали встревоженные голоса благородных леди и лордов, которые не привыкли к столь специфическим видам побудки. Лорд Дэвид слетел с лестницы, перепрыгивая сразу через две ступеньки, за ним спешила и сама леди Эмили, которую Амина помнила ещё совсем маленькой девочкой.
  - Успокой её, - крикнул Дейв жене, а сам склонился над безжизненно распростёртой под лестницей девушкой. - Проклятие...
  - Что там, Дейв?
  Эми одной рукой нежно приобняла продолжающую голосить горничную, а другой сунула ей под нос флакончик с нюхательной солью. Амина порывисто вздохнула, закашлялась и наконец умолкла, продолжая бессмысленно таращить глаза и время от времени судорожно вздыхая.
  - Что там? Что случилось? - вопрошали сгрудившиеся наверху лестницы гости герцогини Вандербилдт, но вниз благоразумно не спускались.
  - Всем оставаться наверху! - на всякий случай рыкнул Дэвид, взмахом руки выпуская рой магических искр, призванных защитить место происшествия от любопытных глаз.
  Гости недовольно ворчали, но спорить с королевским сыщиком, да ещё и сыном самого настоящего корсара, всё же никто не решился. Никто, кроме двух женщин: величественно выплывшей из спальни хозяйки дома, для коей чьё бы то ни было чужое мнение, даже самого короля, законом не являлось и бледной, трясущейся, словно желе на блюде неаккуратного лакея, леди Ольгерды. Русоволосая пышнотелая дама колобком скатилась по лестнице, бухнулась на колени рядом с защитным барьером и заголосила, обхватив голову и время от времени яростно дёргая себя за волосы:
  - Дочка, дочка, доченька-а-а-а!!! Да что же такое делается-а-а-а?!!
  - А ну, замолкла, - холодно приказала герцогиня Вандербилдт, кончиком домашней туфли толкая леди Ольгерду в бок. - Что же ты о своём родстве раньше молчала, пока девчонка жива была?!
  Леди Ольгерда подняла красное, измятое горем и мокрое от слёз лицо, завопила, брызгая слюной и срываясь на пронзительный, режущий уши визг, на который печальным звоном отзывались подвески на хрустальной люстре:
  - Да потому и молчала, что знала, как к моей дочери относиться будут! Что каждая тварь, которой повезло родиться в законном браке, будет перед ней нос задирать и благородную из себя корчить! Вот я и молчала, чтобы доченьку мою никто обидеть не смел, чтобы жизнь у неё лучше моей была!
  Дэвид, проводящий внимательный осмотр тела погибшей девушки (у бедняжки оказалась сломана шея), негромко вздохнул и покачал головой. Какими бы благими ни были намерения леди Ольгерды, до добра они совершенно точно не довели. Во-первых, девочка погибла, во-вторых, судя по свежим синякам и ссадинам на теле, перед смертью её жестоко избили (а не поэтому ли леди Оливия неслась по лестнице, в прямом смысле слова, сломя голову?). В-третьих, помимо свежих следов, было ещё и много старых, уже бледно-зеленоватых синяков, застарелых шрамов, что вкупе с общей пришибленностью девушки ясно указывает на то, что её избивали и прежде. Дейв нахмурился, поднял голову, встречаясь взглядом с холодным взором герцогини:
  - Куда можно отнести тело?
  Элеанора с вызовом вскинула голову, отчеканила, ничуть не заботясь о том, что её слова эхом разлетаются по коридору, рядом с ней поскуливает мать погибшей девушки, а наверху сгрудились жаждущие пикантных подробностей гости:
  - К Вашему сведению, милорд, мой замок предназначен для живых, а не покойников. Единственное, что я готова сделать - приказать слугам как можно быстрее закопать эту падаль.
  Леди Ольгерда дёрнулась, точно её плетью с размаху хлестнули, в покрасневших и припухших от слёз глазах молнией сверкнула лютая воистину звериная злоба, не укрывшаяся от внимания королевского сыщика и самой герцогини Вандербилдт, с ядовитой усмешкой продолжившей:
  - А если кто-то с моим решением не согласен, пусть знает, что все приглашённые в мой замок включены в моё завещание. Разумеется, пока все включены. Если кто-то будет вызывать моё неудовольствие, то он лишится наследства, а его доля будет поделена между всеми оставшимися. Что ещё? Ах, да... Доля погибшей будет разделена поровну между всеми остальными гостями. Ещё вопросы есть?
  Элеанора была уверена, что больше с ней никто спорить не посмеет, вон, даже леди Ольгерда судорожно вздохнула и принялась лихорадочно вытирать слёзы, негромко лепеча что-то о том, что жизнь продолжается, а дочь, да упокоят её боги, при жизни доставляла слишком много хлопот.
  - Вовремя же эта падаль себе шею свернула, - протянул даже не пытающийся скрыть довольную улыбку лорд Дункан и с наслаждением потянулся, плотоядно посматривая в сторону стоящей недалеко от него леди Амалии. - Только кто мне теперь кровать греть будет? Местечко-то опустело.
  Леди Амалия положила руку на локоть закипающего, словно котелок на плите, супруга и надменно процедила (получилось ничуть не хуже, чем у самой герцогини):
  - Если постель холодная, прикажите слугам принести грелку.
  Леди Ольгерда, на долю которой этим утром выпало слишком много потрясений, замедливших её способность понимать, что происходит и о чём говорят, наконец сообразила, что сказал лорд Дункан и громко ахнула, прижимая ладонь к груди:
  - Дункан, как ты мог! Она же твоя сестра!
  Гости дружно ахнули и подались в стороны от внезапно обретшего родню лорда, не сводя с него, впрочем, горящих любопытством взоров. Это же надо, брат вступал в близкие отношения с родной сестрой! Скандал, форменный скандал! Кровосмешение! А леди Ольгерда-то какова, всё овечкой невинной прикидывалась, а сама двоих детей вне брака прижила! Вот это новости, будет о чём знакомым рассказать, а то и в газетах написать! О, какой прелестный скандал, да ещё где, в самом благородном доме из всех возможных! Родственница, пусть и дальняя, герцогини Вандербилдт оказалась измазана в грязи по уши! Лорд Дункан, который всегда так стремился привлечь к себе внимание, теперь отнюдь не радовался тому, что все таращились на него, словно на неведомую зверюшку. Наоборот, ему страшно хотелось убежать куда-нибудь, уехать, скрыться, спрятаться, чтобы ни одна живая душа его не нашла. Но, нет, уезжать нельзя, иначе придётся всю жизнь бегать да прятаться, ещё и деньги, обещанные этой старой жабой-герцогиней, наверняка потеряешь. Значит, нужно огрызнуться так, чтобы самые завзятые сплетники поостереглись языки распускать. Дункан стиснул кулаки так, что пальцы даже заныли от напряжения и рявкнул, перекрывая возбуждённые шепотки вокруг:
  - Да что вы слушаете эту выжившую из ума старую клушу?! Она чокнутая, это все соседи знают, у нас даже бумага соответствующая имеется!
  Известие о том, что в старинном замке оказалась самая настоящая (даже справка имеется) сумасшедшая, привело почти всех собравшихся в состояние полнейшей аффектации. Лишь леди Амалия скорбно вздохнула и что-то негромко шепнула мужу на ушко, увлекая его в спальню, да леди Эмили полными слёз глазами посмотрела на мужа, спускающегося вниз после осмотра лестницы. Дейв, которому происходящее всё сильнее напоминало полуразложившийся в сточной канаве труп, невесть зачем украшенный позолотой и лентами, ободряюще кивнул жене, медленно повернулся и обвёл возбуждённо перешёптывающихся гостей тяжёлым взором королевского сыщика, коий прекрасно видит все самые маленькие и грязные секреты души людской. И все собравшиеся как-то вдруг вспомнили, что час ещё очень ранний, вполне можно вернуться в тёплые постели, что в коридоре гуляют сквозняки, от которых тонкие халаты и пеньюары спасают слабо, да и ничего особенного не произошло. Да, жаль бедняжку, которая шею себе свернула, но что поделать, даже лучшие из людей смертны, а леди Оливию лучшей назвать было совершенно точно нельзя. Боги покарали распутницу, предававшуюся разврату с родным братом, грех получил законное воздаяние.
  - Думаю, нам всем стоит вернуться в свои комнаты, - с благодушной, хоть и несколько натянутой, улыбкой провозгласил лорд Уолтер и первым направился к себе, прихватив с собой сына и невестку.
  За лордом, словно цыплята за наседкой потянулись и остальные, словно бы невзначай сторонясь и как можно дальше обходя Дункана, которой стоял вытянувшись, точно его на кол насадили, до белизны костяшек стиснув кулаки. Герцогиня Вандербилдт также вознамерилась вернуться в свои покои, но Дейв мягко придержал почтенную леди за руку:
  - Миледи, Вы так и не сказали, куда можно отнести тело леди Оливии.
  Элеанора резко освободила руку, процедила, пренебрежительно кривя губы:
  - Я сказала, что в моём замке нет места всякой падали. Прикажите слугам закопать её где-нибудь, желательно за воротами.
  - Исключено. Сначала нужно провести более детальный осмотр.
  Герцогиня раздражённо закатила глаза:
  - Так проводите, в чём дело?!
  Дейв одарил заметно нервничающую леди вежливой улыбкой, замораживающей не хуже особого ледяного заклинания:
  - Прикажете проводить осмотр прямо здесь, в коридоре? Уверен, дамы будут в полной аффектации, когда-то ещё им посчастливится лицезреть некромантские обряды!
  От таких новостей у Элеаноры даже колени подогнулись, хорошо, Эмили рядом стояла, можно было опереться о её плечо:
  - Вы ещё и некромант?! Боги, Эмили, с кем ты, глупая, связалась?!
  Лорд Дэвид проигнорировал очередной ядовитый выпад в свой адрес, лишь выразительно принялся закатывать рукава белоснежной рубашки.
  - Да отнесите Вы её в малую синюю гостиную! Амина, хватит чучело изображать, проводи! - взвизгнула герцогиня Вандербилдт, которая с детства боялась некромантов и всего, что с ними было связано.
  - Как пожелаете, миледи, - Дейв коротко поклонился, подхватил бездыханное тело на руки и пошёл за семенящей впереди горничной, старавшейся не поворачивать головы, дабы лишний раз не вспоминать о жуткой находке тревожного вьюжного утра.
  Малая синяя гостиная располагалась в мужской части замка, коя после воцарения в Северной звезде Элеаноры стояла заброшенная, запечатанная и всеми забытая. Герцогиня Вандербилдт, фанатичная сторонница дотошного соблюдения всех правил этикета, никогда на мужскую половину замка не заходила, служанкам вход туда тоже был запрещён, а поскольку слуг мужчин в замке не было, закрытые комнаты представляли собой жалкое зрелище. Густая паутина, словно диковинные кружевные занавеси укрывали окна и стены, пыль толстым слоем лежала на полу, напоминая сероватый снег, роскошные часы молчали, укоризненно глядя на проходящих мимо людей круглыми окошками циферблатов.
  'Ещё бы лёгкий запах тлена и можно было бы подумать, что я опять оказался в замке безумной красавицы, убивающей всех, кто посмел хоть в чём-то её превзойти', - подумал Дейв и зябко передёрнул плечами.
  Предаваться пустым страхам, равно как и бесполезным сожалениям, королевский сыщик не любил, а потому, кивком головы поблагодарив горничную за помощь и положив леди Оливию на диван, переключился с неприятных воспоминаний на думы служебные. Эми, которой даже в голову не пришло вернуться в выделенную для семейства Эверлич комнату, неодобрительно огляделась по сторонам, придержала спешащую к выходу служанку и попросила принести ведро воды и растопку для камина. Амина, у которой от избытка потрясений любопытство оказалось полностью парализовано, покорно кивнула и поспешила исполнить просьбу леди.
  - Что ж, причина смерти леди Оливии вопросов не вызывает, у неё сломана шея, - Дейв хотел было по привычке сесть на стол, но посмотрел на толстый слой пыли на оном, чуть заметно поморщился и остался стоять, глубоко засунув руки в карманы.
  - Бедная девочка, она так быстро бежала от лорда Дункана, что каблучок не выдержал и сломался, а на крутой лестнице это верная смерть.
  Эми вздохнула, с состраданием глядя на бледное лицо покойницы.
  - Знаешь, я бы поверил, что падение было случайным, если бы не нашёл вот это, - Дейв вытащил из кармана небольшой прозрачно-серый камешек, одна сторона которого была тщательно смазана клеем.
  - Что это?
  Эми взяла из рук мужа камень, повертела в руках.
  - Магическая ловушка, её называют паутинка. Когда появляется нужный человек, его отражение фиксируется в глубине кристалла, из камня вылетает тонкая и прочная нить, практически невидимая глазу.
  Эмили прижала дрожащие от волнения пальчики к губам:
  - А если приклеить такую ловушку на лестнице...
  - То человек неизбежно споткнётся о нить и рухнет вниз. Что, собственно говоря, у нас и произошло.
  - Но зачем Дункану убивать Оливию?!
  Дейв вынул из кармана небольшую подвеску на простой, потемневшей от времени серебряной цепочке:
  - На шее у Оливии был амулет, меняющий облик. Учитывая дороговизну подобной вещицы и отсутствие денег у бедняжки, вряд ли она сама могла его приобрести. А значит, ей его дали, причём уже после ужина, во время трапезы на шее леди Оливии ничего не было.
  Эмили быстро перебрала в памяти всех гостей и ахнула, опускаясь на пыльный покрытый паутиной стул:
  - Бабушка...
  Дэвид коротко кивнул, стискивая амулет в руке:
  - Герцогиня была права: её действительно хотят убить. А значит, после очередной неудачи преступник вряд ли успокоится. Для него это теперь дело принципа. Эми, дорогая, а давай, ты вернёшься домой?
  Эмили решительно поднялась со стула, подошла к мужу, обвила его шею руками, прижалась к нему всем телом и жарко выдохнула прямо в ухо:
  - Не дождёшься. Я тебя не брошу. И вообще, помощь мага воды, вдобавок ко всему очаровательной женщины, тебе точно не будет лишней.
  Глава 4
  Кодекс настоящего джентльмена, толстенный талмуд, испещрённый советами на все случаи жизни и тщательно выполненными рисунками, категорично утверждал, что мнение благородного лорда единственно верное и никто, особенно леди, не имеет права его оспаривать. В семействе Эверлич такой кодекс, само собой был (изучение правил из этого кодекса было обязательным, юные джентльмены даже экзамен по нему сдавали), только вот вспоминали о нём в трёх случаях: когда хотелось прочесть что-нибудь забавное и не сильно обременительное для разума, когда нужно было что-нибудь тяжёлое, а молотка под рукой почему-то не оказывалось и как решающий аргумент в жарких братских спорах. Нет, ни сам Дейв, ни его брат не приводили цитаты из кодекса, дабы доказать свою точку зрения, просто тот, кто первым замахнулся на упрямого оппонента громадной книгой, тот и оказывался прав. Недаром же говорят, что знание - сила. Поскольку леди Алалию, настоящую хранительницу домашнего очага и покровительницу изящных искусств, весьма печалили как ссоры сыновей, так и варварское отношение к книге, кодекс перестали приводит как последний (и самый убедительный) аргумент в спорах, оставив лишь проверенным и эффективным средством от бессонницы.
  Так вот, кодекс настоящего джентльмена утверждал, что леди спорить не имеет права, но лорд Джеральд, коему сыновья верили гораздо больше, чем толстой занудной книге, всегда к мнению любимой супруги прислушивался и даже не считал зазорным спросить у неё совета. Стоит ли удивляться тому, что и Дейв, хоть и беспокоился о своей любимой Эми (шутка ли, по замку убийца бродит!), оспаривать её решение всё же не стал, лишь вздохнул негромко да привычно груди коснулся, в том месте, где под одеждой был спрятан фамильный амулет. Эмили, которая всё прекрасно поняла без лишних слов, благодарно потёрлась щекой о щёку мужа, поцеловала его нежно и предложила, впрочем, не очень рассчитывая на успех пришедшей в голову идеи:
  - А хочешь, я тебе помогу?
  - Каким образом?
  - Я же маг воды, а вода имеет память. И если учёные, утверждающие, что человек почти полностью состоит из воды, не безумны, а их слова не полный бред...
  - То ты сможешь увидеть воспоминания леди Оливии, - Дейв подхватил жену на руки, расцеловал в обе щёки. - Эми, ты прелесть, я тебя просто обожаю! Приступай!
  Приступай. Легко сказать, да трудно сделать, тем более что прежде Эми практиковалась лишь на ручейках да аквариуме с рыбками, которые от магических опытов были, мягко говоря, не в восторге. Однако отступать леди была не намерена, а потому она решительно подошла к лежащей на диване леди Оливии, на миг прикрыла глаза, пробуждая, как учил наставник, источник магии, призывая воду и терпеливо дожидаясь её отклика. В отличие от педантичной и ответственной земли, вспыльчивого, всегда готового на любые авантюры огня и подвластному любому зову воздуха, вода стихия своенравная и капризная. Поторопишься или попытаешься прибегнуть к силе, и вместо управления водой будет лишь россыпь мелких капелек на лице, волосах и одежде. Промешкаешь - попусту растратишь магию, она утечёт сквозь пальцы, впитается в окружающие тебя предметы или пополнит резерв понравившегося воде чародея. Что и говорить, непростая стихия, своенравная!
  Эми почувствовала, как прохладная волна лизнула ступни и тут же отпрянула, скользнула назад, играя и дразнясь. Леди стояла неподвижно, по-прежнему закрыв глаза, опустив руки вдоль тела, стараясь не только призвать воду, но и полностью слиться со своей стихией, стать ей. Невидимая волна поднялась выше, пощекотала колени, захлестнула живот, сдавила грудь, а потом пытливо заглянула в лицо. Мол, ну, я пришла, чего ради звала?
  'Помоги', - мысленно воззвала Эми к воде.
  Та насмешливо плеснула, на миг захлестнув леди с головой, рассмеялась серебристым журчанием:
  'С чего бы вдруг? Здесь смерть, покой, затхлость веками неподвижного болота, а мне по нутру вечный бег полноводной реки жизни'.
  'Покажи, что произошло с этой девушкой'.
  Вода озорно пощекотала Эми ушки, холодными пальцами-течениями пробежала по ногам, погладила спину:
  'А разве ты сама не видишь? Она умерла'.
  В минуты, подобные этой Эмили искренне жалела, что её магия связана с водой. С землёй гораздо проще, она выполняет любую просьбу, главное - потом не забыть щедро отблагодарить, полив цветы, прополов клумбу или хотя бы убрав сухие листья и прочий сор в саду. Воду же приходилось убеждать, умасливать, при этом проявляя максимальную деликатность и терпение, иначе стихия могла обидеться и уйти. Или и вовсе начать пакостить, смачивая одежду и постель, покрывая ржой любимые украшения и дверные замки, размывая текст ещё не прочитанных писем и книг. Впрочем, после замужества у Эмили появился весомый аргумент в споре со стихией.
  'О помощи тебя просит Дэвид'.
  'Вот как? - вода заинтересованно всколыхнулась, устремляясь к вольготно рассевшемуся прямо на столе Дейву. - Что же ты сразу не сказала?'
  То ли потому, что отец Дэвида был корсаром, то ли потому, что Эмили искренне любила своего мужа, то ли по ещё какой причине (а может, всем сразу), но вода никогда не отказывала королевскому сыщику в просьбе. Впрочем, по пустякам своенравную стихию Дейв и не теребил, прося жену о магической помощи лишь в делах весьма непростых, вот, например, как сегодняшний. Вода задумчиво всколыхнулась, пощекотала Эми холодными щупальцами течений и неохотно вздохнула:
  'Хорошо, я помогу. Только смотрите внимательнее, я не земля, повторять многократно не стану, скучно мне топтаться на одном месте'.
  Эмили согласно кивнула, не столько соглашаясь со своенравной стихией, сколько давая сигнал Дейву, чтобы смотрел внимательнее и ничего не пропустил. Вода плеснула, окатив не только Эми, но и Дэвида (иначе с чего бы он возмущённо принялся отфыркиваться, да и рубашка на нём промокла насквозь?), а затем туманов взмыла вверх, словно кто-то невидимый набросил полог, скрывая так не любимую водой повседневность. Спустя мгновение туман стал рассеиваться, но не весь разом, а кругами, точно в спокойное озерцо кинули крупный камень, и пред лордом и леди Эверлич предстали очертания небольшой комнатки, судя по многочисленным вешалкам, чехлам с одеждой и ростовому зеркалу - гардеробной. Именно там лорд Дункан, не щадя кулаков своих, доказывал леди Оливии всю силу братской любви. Несчастная девушка, привыкшая к издевательствам и побоям своего жестокосердного, как оказалось, брата не пыталась обороняться, лишь вздрагивала всем телом, неловко закрывая лицо, да кусала губы, заглушая стоны и вскрики боли. Когда лорд утомился и на прощание ткнув Оливию носком туфли в бок направился к себе, леди кое-как поднялась на ноги и поплелась из гардеробной, время от времени останавливаясь, чтобы перевести дыхание и набраться сил. В коридоре к девушке, от неожиданности испуганно вскрикнувшей и сжавшейся в ожидании очередных издевательств, подошла герцогиня Вандербилдт. На губах почтенной леди играла нежная воистину материнская улыбка, кою даже Эми лицезрела за всё время обитания в Северной звезде от силы раз пять, не больше. Герцогиня ласково погладила Оливию, стирая слёзы и кровь у неё со щеки, а затем мягко обняла опешившую от подобной милости леди и повела её к себе в кабинет. В своих покоях Элеанора Вандербилдт усадила девушку в мягкое кресло, заботливо укрыла пушистым пледом и собственноручно подала чашечку душистого чая. Вода не передаёт звуков, одно лишь изображение, поэтому понять, о чём именно разговаривали старая и молодая леди было невозможно, да, впрочем, так ли был важен сам разговор? Главное, что в конце беседы герцогиня ещё раз потрепала немного приободрившуюся Оливию по щеке и протянула ей небольшую подвеску на простой, потемневшей от времени серебряной цепочке. Глаза девушки вспыхнули детским восторгом, тонкие в тёмных пятнах засохшей крови пальчики нервно дрожала, не в силах справиться с небольшой застёжкой. Элеанора успокаивающе положила свою руку на руку девушке, ловко открыла замочек и надела украшение на шею леди Оливии. Юная девушка, запуганная и забитая, нервно ощупывала украшение, слова и снова что-то лихорадочно шепча и то и дело норовя поймать и прижать к губам руку герцогини. Элеанора какое-то время с мягкой улыбкой благосклонно кивала, а затем зевнула, изящно прикрыв рот рукой. Оливия моментально поняла намёк, ещё раз пылко поцеловала руку почтенной леди и выпорхнула из комнаты, крепко прижимая к груди подаренное украшение. Бедняжка не знала, что доброта герцогини Вандербилдт была отнюдь не бескорыстна, она не заметила, каким скрытым торжеством блеснули глаза почтенной леди. Из кабинета герцогини Оливия направилась было по коридору налево, очевидно, в свою комнату, но затем девушка, которую прямо-таки распирало от внезапно свалившегося на неё счастья, передумала и проворно двинулась в сторону лестницы. Несколько ступенек леди преодолела без всяких проблем, а затем что-то едва заметно блеснуло, Оливия взмахнула руками в тщетной попытке сохранить равновесие и кубарем покатилась по лестнице.
  Укрывавший комнату туман развеялся без следа, на прощание обдав Эмили и Дэвида роем колючих мелких брызг. Вода выполнила просьбу, более того, она избавила синюю гостиную от многолетних залежей пыли и паутины, оставив после себя пахнущую морем и немного снегом чистоту.
  - Что и требовалось доказать, - Дейв стянул влажный камзол и бережно набросил его на плечи промокшей насквозь Эми. - Смерть леди Оливии не была случайной.
  - Поверить не могу, что бабушка сама дала ей подвеску, - Эмили покачала головой, словно так было проще уложить в памяти полученную информацию.
  - Она же не могла не знать, что это опасно!
  Дэвиду пришлось даже зубы сжать, чтобы так и рвущиеся слова о том, что герцогиня Вандербилдт была бы страшно разочарована, если бы с Оливией ничего не случилось, не слетели с языка. Вместо того, чтобы сотрясать воздух очевидными, но от этого не менее болезненными и неприятными выводами, Дейв предпринял ещё одну попытку воззвать к благоразумию и осторожности супруги:
  - Может, ты всё-таки поедешь домой?
  - А кто будет помогать тебе проводить расследование? Кому в этом замке ты сможешь довериться?!
  - Мне совсем не обязательно доверять кому-то из замка, я могу вызвать помощника из столицы, хоть дюжину помощников.
  Эми фыркнула, резко мотнула головой в сторону окна, за которым по-прежнему бушевала метель. Дэвид послушно выглянул на улицу, ничего подозрительного не увидел, но на всякий случай активировал магию Дознания и тут же сдавленно зашипел, удерживаясь от более резких выражений, компании любимой супруги не подходящих. Северная звезда, двор, прилегающие хозяйственные постройки и даже ворота были покрыты особой старинной магией, сквозь которую никто не мог пройти ни во владения герцогини, ни из них. А значит, в проведении расследования королевский сыщик мог рассчитывать лишь на себя и свою супругу. Что ж, лорду Дэвиду доводилось бывать в переделках и посерьёзнее, правда, предаваться ностальгическим воспоминаниям у лорда не было ни времени, ни желания.
  - Хорошо, беру тебя в свои помощницы.
  Эмили восторженно улыбнулась, но Дэвид предупреждающе поднял вверх палец:
  - Только уговор: никакой самодеятельности.
  Эми обняла мужа, потёрлась щекой о его плечо, вздохнула сладко:
  - Ты же меня знаешь.
  Дэвид посмотрел на мёртвую девушку, распластавшуюся на диване, подумал о выведенных из строя амулетах в зеркале в холле замка, о неведомом убийце, а может, даже убийцах, готовых на любое преступление, дабы уничтожить герцогиню Вандербилдт и тяжело вздохнул:
  - Потому и предупреждаю.
  Раздался осторожный стук, затем дверь слегка приоткрылась, несильно, дабы, боги сохраните, чего для слуг не предназначенного не увидеть, и мнущаяся в коридоре Амина почтительно пролепетала, что герцогиня велит прибыть к завтраку ибо все уже собрались и только лорда и леди Эверлич и ждут. Дэвид послушно кивнул, укрыл леди Оливию специальным заклинанием, способствующим сохранению тела, а вместе с ним и возможных улик, ускользнувших от проницательного взора сыщика, и рука об руку с женой направился на завтрак. Развеять наложенные королевским сыщиком чары мог лишь очень сильный маг, а таковых в гостях у Элеаноры Вандербилдт не было, Дэвид готов был в этом поклясться собственной головой.
  Глава 5
  За завтраком гости сели точно так же, как и за ужином, лишь место леди Оливии сиротливо пустовало, напоминая о произошедшей трагедии. Герцогиня Вандербилдт снова и снова цеплялась взглядом за пустоту, кою должен был занять столовый набор для неуклюжей запуганной угловатой девочки, гадкого утёнка, которому так и не довелось превратиться в прекрасного лебедя. И не то, чтобы Элеанора жалела бедняжку, только вот что-то неприятно царапало в груди, словно любимая бриллиантовая брошь с крупным сапфиром разостегнулась. Герцогиня даже проверила любимое украшение, нет, замочек закрыт, всё как надо, так отчего же в душе нет ладу? Почтенная леди поймала себя на том, что начала думать рифмами и с усмешкой покачала головой, обвела всех сидящих за столом цепким пронзительным взглядом. А, вот, что не так: Эмили и её негораздый муженёк опаздывают на завтрак! Безобразие, девочка всего четыре месяца замужем, а уже никакой пунктуальности! Герцогиня Вандербилдт сердито фыркнула, зло поджала губы, излишне резко взмахнула рукой, едва не выбив из рук служанки чайник с горячим ароматным чаем. Перепуганная девушка приглушённо охнула, отпрянула, с ужасом понимая, что чайник не удержать, он уже выскальзывает у неё из рук, а значит, катастрофа неизбежна, но тут сильная рука, вынырнувшая из-за спины, ловко подхватила непослушный чайник и с негромким стуком водрузила его на стол, словно знамя на стену захваченной крепости.
  - Утро добро, господа и дамы! - Дейв ободряюще улыбнулся глядящей на него круглыми от изумления глазами служанке, коротко кивнул всем собравшимся, и торжественно проведя супругу к столу, собственноручно отодвинул для неё стул.
  Собравшиеся на завтрак отреагировали на появление четы Эверлич по-разному. Леди Амалия, на которую большинство мужчин поглядывали с охотничьим интересом, а женщины, наоборот, брезгливо кривили губы, приветливо улыбнулась и даже рукой помахала. Её супруг, лорд Арчибальд, всем гостям мира явно предпочитал нежнейшую тарталетку с морскими деликатесами, а потому лишь коротко кивнул, не прекращая жевать и не отводя взгляда от содержимого тарелки, так что создавалось впечатление, что его приветствие посвящено надкушенной тарталетке. Леди Ольгерда, которая после разоблачения своих семейных секретов чувствовала себя крайне неуютно, сначала приветливо улыбнулась, а потом сразу же, без каких либо причин надменно поджала губы и отвернулась. Лорда Уолтера Дойлса весьма возмутило опоздание к завтраку, он даже негромко заметил, что в его доме подобные нарушения этикета караются отлучением от трапезы. Кукольно-хорошенькая леди Кэтрин вздрогнула и побледнела, умоляюще глядя на своего жениха, но тот в сторону избранницы даже не смотрел, всё своё внимание сосредоточив на графине с вином.
  - Ну, что, убедились, что косолапая Оливия сама с лестницы навернулась?
  Лорд Дункан сидел на том же месте, что и за ужином, только вот лорд Арчибальд и лорд Чарльз Дойлс были он него несколько дальше, чем прежде, да и дамы лишний раз старались не смотреть на бастарда, увлекавшегося преступной кровосмесительной связью. Кто его знает, а вдруг, за ним или его непутёвой мамашей ещё какие-то грешки водятся? Потом с такими сомнительными знакомствами ни в один приличный дом не пустят, достойные люди ведь не поверят, что тебе и самому такие знакомцы не в радость! Впрочем, каким бы ни было отношение к Дункану, его вопрос вызвал всеобщее оживление. Все собравшиеся, за исключением лорда Чарльза и лорда Арчибальда, воззрились на Дэвида, в ожидании пикантных подробностей щекочущего кровь несчастного случая. Увы, королевский сыщик не спешил, выражаясь языком предков, 'растекатися мыслию по древу', а, наоборот, был прямо-таки преступно краток:
  - Да, с леди Оливией произошёл несчастный случай.
  Гости разом выдохнули и дружно принялись перешёптываться о произошедшем, сетуя на неосторожность молодых, излишне высокие каблуки и крутые лестницы, которые оборвали множество жизней, как достойных, так и не очень. Леди Амалия, сама не зная с чего вдруг, ощутила какое-то странное затхлое дуновение, словно неосторожно оказалась рядом с испускающим зловонные газы болотом. Красавица брюнетка, чья жизнь не была богата на защитников и счастливые случаи, привыкла во всём и всегда полагаться на собственное чутьё, а потому и это странное ощущение не проигнорировала, а попыталась в нём разобраться. Если бы Амалия не была бедной сиротой, то она обязательно после достижения десятилетнего возраста прошла бы проверку в школе магов, где непременно выявили бы у девочки сильный дар эмпата. Увы, законы королевства ясно и чётко гласили, что бедные, особенно сироты, не имеют права ни учиться магии, ни практиковать оную, а потому леди Амалия даже и не подозревала о своих магических способностях и не догадывалась, что только что уловила скрытое торжество убийцы, безмерно довольного тем, что его злой умысел остался тайной для королевской ищейки.
  Во время завтрака Дейв планировал незаметно, под видом дружеской беседы поговорить с гостями, чтобы узнать, кто и где проводил вчерашний вечер и, если повезёт, напасть на след убийцы. Лорд надеялся, что герцогиня Вандербилдт, особа хоть и зловредная, но всё-таки неглупая, не станет мешать проведению следственных мероприятий, чем более тщательно замаскированных. В конце концов, это же и в её интересах, охота-то ведётся на неё! Только вот сама Элеанора то ли имела какие-то свои, тщательно сокрытые от окружающих намерения, то ли просто не стала отказывать себе в привычке стравливать гостей друг с другом. Едва Дейв повернулся к сидящему с ним рядом лорду Арчибальду, как герцогиня, искривив губы в ядовитой ухмылочке, обратилась к леди Ольгерде:
  - Что же это Вы, леди, не потрудились в траур облачиться? Мне казалось, сегодня утром одним отпрыском у вас стало меньше. Хотя, о чём это я? Раз Вы не спешили признавать девчонку при жизни, глупо изображать скорбь после её смерти.
  Почтенная леди, от потрясений заметно осунувшаяся и побледневшая, поспешно положила тревожно звякнувшую о тарелку ложку и попыталась совладать с трясущимися губами. Серые слегка навыкате глаза заблестели от непролитых слёз, веки набрякли и покраснели.
  Леди Амалия, которая на собственном горьком опыте познала всю боль утраты дитя (её собственная дочка умерла во младенчестве несколько лет назад), вскинулась и пронзила герцогиню горящим болью и гневом взором:
  - Как Вам не стыдно так издеваться над матерью, потерявшей дочь!
  Элеанора надменно приподняла бровь, окинув леди презрительным взглядом, словно помоями с размаху окатила:
  - И это Вы мне будете говорить о стыде? Право, весьма забавно слышать нравоучения о морали от проститутки, пусть и облачённой в богатое платье леди!
  Амалия вздрогнула всем телом, точно её плетью хлестнули, а вот её супруг, коего прежде ничего, кроме вкусного завтрака не интересовало, отшвырнул нож и вилку и вскочил, в порыве чувств опрокинув стул и едва не стянув со стола скатерть:
  - Да как Вы смеете! Моя жена честная женщина!
  Герцогиня Вандербилдт на такое абсурдное (с её точки зрения) заявление даже отвечать ничего не стала, лишь рассмеялась язвительно, не скрывая презрения как к ставшей яблоком раздора леди, так и её незадачливому заступнику. Лорд Чарльз, до этого проявлявший интерес лишь к вину, вылил в бокал последние капли, небрежно отодвинул в сторону опустевший графин, осушил кубок, довольно крякнул и выдохнул, бессмысленно глядя в пустоту:
  - Да-а-а, хорошо наставлять рога тем, кто свято уверен в твоей невинности.
  - Что Вы хотите этим сказать?! - проревел, наливаясь кровью и сжимая кулаки, лорд Арчибальд. Небольшая золотая пуговка белоснежной рубашки, по правилам этикета застёгнутой под горло, и так-то с трудом сдерживавшая напор могучей шеи, с чуть слышным щелчком оторвалась и улетела прочь.
  Лорд Чарльз гулко икнул, с тоской покосился на графин, даже перевернул его и слегка потряс, досадуя, что вылизать опустевшую посудину нельзя, а новую слуга, паразит такой, ставить не спешит. Кипящий от гнева, публично оскорблённый муж молодого лорда ничуть не интересовал, как, впрочем, и все остальные.
  - Я требую объяснений! - громогласно возопил лорд Арчибальд, раздирая ворот рубашки и судорожно хватая ртом воздух.
  Несчастного мужа пытались успокоить, но он яростно отмахивался от увещевателей, грозно надвигаясь на обидчика. Чарльз с кислой миной сделал глоток душистого ароматного чая, со страдальческим видом покосился на слугу (тот проворно спрятался в зелёной листве декоративного растения, украшающего столовую) и недовольно пробурчал:
  - Да что тут непонятного? Ваша благоверная вчера с моим батюшкой так громко разврату предавалась, что я полночи уснуть не мог!
  - Ложь! - взвилась Амалия, точно у неё под ногами огненный ров разверзся. - Неправда, Вы лжёте!
  - Ко-конечно... ло-ложь... - проблеял бледный обильно потеющий лорд Уолтер, отводя глаза и тщетно пытаясь придать себе негодующий вид.
  Лорд Арчибальд какое-то время судорожно хватал ртом воздух, словно вытащенная из воды рыба, но едва лишь супруга прикоснулась к его плечу, как ступор сменился диким не поддающимся контролю бешенством. Взревев аки раненный лев, лорд наотмашь ударил Амалию по лицу, отчего несчастная кубарем покатилась по полу, едва не сбив с ног с демонической улыбкой взирающего на происходящее лорда Дункана. Один удар не успокоил оскорблённого супруга, продолжая реветь что-то невразумительное, Арчибальд кинулся на опешившего от такого напора Уолтера и принялся месить его кулаками, словно служанка излишне густое тесто. Дэвид бросился разнимать драчунов, но сия задача оказалась весьма обременительной даже для опытного королевского сыщика, потому как лорд Арчибальд вцепился в своего врага не только руками, но и зубами, суетящиеся слуги не столько помогали, сколько мешали, а Чарльз и Дункан предпочли не вмешиваться в столь безобразную плебейскую сцену. Хорошо, что леди Эмили, ласково ухаживающая за находящейся после удара в полубессознательном состоянии леди Амалией и пытающаяся остановить обильно текущую из разбитого носа кровь, обернулась на шум, приглушённо вскрикнула и метнула в дерущихся два крупных голубовато-серебристых водных шара. Холодная вода, моментально до нитки промочившая одежду и обувь, произвела нужный эффект. Лорд Арчибальд, тяжело, с порыкиванием хрипя, отпустил, наконец, лорда Уолтера, который, даже не пытаясь подняться на ноги, проворно задом отполз в самый дальний угол столовой и там затих.
  - Всё равно я тебя убью, - прошипел Арчибальд, с трудом поднимаясь на ноги и сплёвывая кровь на пол. - Ты покойник.
  Дэвид профессионально (вроде бы и вежливо, но при этом цепко, при всём желании не вырвешься, сколько ни пытайся) взял продолжавшего бурчать угрозы мужчину за локоть и отвёл в выделенную лорду Трейси комнату. По пути тоном, не терпящим возражений, приказал встретившейся горничной принести бинт и мазь для заживления ссадин. Перепуганная женщина, за годы службы в замке отвыкшая от такого разгула человеческих страстей, покорно кивнула и метнулась исполнять приказ королевского сыщика. Немного успокоившийся Арчибальд строптиво дёрнул плечом, пытаясь освободиться и тут же услышал негромкое:
  - Прошу Вас, ведите себя достойно.
  Лорд Трейси не был трусом, за годы своей бурной жизни ему довелось побывать и в королевском дворце, и на полях сражений, и в полковом госпиталь, после выписки из коего ему пришлось оставить военную службу. Мужчина многое повидал, был не понаслышке знаком и с предательством, и с подлостью, и с коварством, и с чёрной магией. Сердце лорда за годы службы покрылось прочной корой, надёжно скрывающей все чувства, не подходящие военному и потомственному аристократу, пусть и из обедневшего рода. К леди Амалии, точнее, в модный дом 'Сладкие грёзы' Арчибальда привёл его армейский приятель, большой охотник до удовольствий во всех их видах (особенно находящихся на грани, а то и за оной, приличий). Увидев лорда Трейси, мадам Эверси расплылась в широкой обольстительной улыбке, подплыла поближе, соблазнительно покачивая бёдрами, предложила вина и завязала краткий разговор ни о чём и обо всём сразу, в ходе коего безошибочно определила, что (а точнее, кто) именно сделает нового клиента по-настоящему довольным. Только вот даже в самом невероятном и фантастическом сне хозяйка 'Сладких грёз' не могла предположить, что потомственный аристократ не только заберёт предложенную ему в утеху девушку из модного дома (такое, к искреннему огорчению мадам, всё же происходило), не только сделает её своей постоянной любовницей, но ещё и женится на ней! Более того, добьётся королевского разрешения на присвоение своей супруги статуса леди! А для влюблённого Арчибальда Трейси ничего невозможного или невероятного не было, он готов был весь мир бросить к стройным ножкам своей обожаемой супруги. Родственники, не принявшие новоиспечённую леди в своё общество, были со скандалом отвергнуты, друзья, дерзнувшие усомниться в искренности чувств бывшей девицы из модного дома, перешли в стан врагов без права на помилование. Арчибальд Трейси свято верил в искренность и надёжность своей супруги, а все, кто дерзал утверждать обратное, в его глазах были или подлецами, или глупцами, или же обоими сразу. Приглашение в Северную звезду, да ещё и на встречу Рождения года, лорд воспринял как добрый знак: если уж сама герцогиня Вандербилдт признала его супругу и пожелала видеть её гостьей в своём замке, все остальные также в скором времени склонятся перед обворожительной леди Амалией фон Вюнтебург. И сначала ведь действительно ничто не предвещало беды! Да, дорога оказалась довольно утомительной, да, герцогиня не сияла радостью встречи, да, кроме них были и другие гости, но держали-то они себя вполне пристойно! Оскорбительных выпадов в адрес Арчибальда или его жены не позволяли, даже, наоборот, старались завязать дружеские отношения. Кошмар, да что там, крах всему начался позже, когда в замок приехала внучка герцогини Вандербилдт, да ещё и не одна, а в компании своего супруга (о существовании коего лорд Трейси до встречи даже и не подозревал). Появление королевского сыщика, словно резкий порыв ветра, сбило с лиц гостей маски, явив их безобразную порочную сущность. И дивный ангел Амалия оказалась обыкновенной распутницей, готовой возлечь с любым, кто её позовёт и хорошо заплатит. А он, бывший военный, так гордящийся прежде своей крепостью духа и проницательностью, помогающей видеть то, что старательно прячут под всевозможными масками, стал обыкновенным рогоносцем. Одним из великого множества глупцов, которых ушлые жёнушки обманывают, даже не сильно-то и изворачиваясь. Лорд Трейси обхватил голову руками и протяжно застонал.
  - Выпейте.
  К самому лицу униженного и оскорблённого аристократа сунули небольшую серебряную стопку с прозрачной жидкостью, источающей слезогонный запах крепкого горного самогона. Арчибальд залпом осушил всю стопку и на миг задохнулся от огненной крепости напитка, моментально опалившего горло и выжегшего слёзы из глаз. Бывший военный яростно раскашлялся, отчаянно затряс головой, судорожно втягивая ртом воздух, дабы хоть немного остудить бушующий во рту пожар.
  - Ну как, легче стало?
  Дейв даже и не сомневался, что услышит положительный ответ, после горного самогона, да ещё и выпитого залпом, все проблемы кажутся мелкими и незначительными, не стоящими внимания. Арчибальд громко откашлялся, гулко постучал кулаком по груди, не без труда сглотнул и хрипло выдохнул:
  - Ага.
  - Желание творить самосуд исчезло?
  Дэвид слегка пошевелил пальцами, выпуская магию дознания, открывающую истинные желания и намерения. Лорд Трейси насупился, желваками поиграл, чувствуя себя нашкодившим мальчишкой, коего по-отечески мягко распекает мудрый наставник, но упрямиться и лукавить не стал, буркнул:
  - Амалию я не прощу, в моей жизни ей больше места нет. Пусть убирается к своему полюбовнику, убивать я его не стану.
  Дейв облегчённо кивнул, протянул лорду ещё одну стопку, в этот раз с изысканным коньяком, и вышел из комнаты, заперев за собой дверь на ключ. Как говорится, бдительность не украшения, лишней никогда не бывает.
  В коридоре Дэвида ждала немного встревоженная Эмили, которая при виде супруга облегчённо улыбнулась и с готовностью прижалась к его широкой груди, чувствуя, как тает скопившееся напряжение, как смыкается вокруг кольцо любимых рук, самый надёжный щит от всех бед и напастей. Эми глубоко вздохнула, прикрыла глаза, только блаженный покой не приходил, слишком уж много тайн витало под сводами замка.
  - Дейв, Амалия...
  - Тш-ш-ш, - Дэвид прижал палец к губам жены, не удержался и поцеловал выбившийся из простой причёски шаловливый локон, - не здесь, лучше в комнате, без лишних ушей.
  Лишних ушей? Откуда бы им взяться, в Северной звезде нет и не может быть никого лишнего! Эмили возмущённо встрепенулась, но тут же вспомнила о покушенииях на бабушку, о погибшей леди Оливии и зябко передёрнула плечами, тревожно оглядываясь по сторонам и напряжённо всматриваясь в тени в углах.
  'Ерунда, никто за нами не подглядывает, просто воображение разыгралось', - успокаивала себя Эми, крепче прижимаясь к мужу.
  Дейв подхватил негромко вскрикнувшую от неожиданности жену на руки и понёс в выделенную им комнату. Лорд Эверлич не зря считался одним из лучших королевских сыщиков, артефакт Недремлющее Око он почувствовал, даже приблизительно определил его местоположение, но и так изрядно встревоженной жене о нём говорить не стал. Да и вообще, ещё не известно, кто именно сей шпионский артефакт спрятал, вполне возможно, хозяйка дома расстаралась, дабы всегда знать, где и кто из её гостей находится и чем занимается. Хотя, нет, если бы у герцогини был такой артефакт, о смерти Оливии она узнала бы гораздо раньше. А может, как раз таки и узнала, просто не придала значения смерти девчонки? Сплошные вопросы, а ответов нет. Пока нет.
  Дэвид не видел, как через пять минут после его с супругой ухода бесшумно раскрылась воронка портативного, действующего только в пределах замка, портала. Из воронки бесшумно выскользнула тёмная фигура, закутанная в плащ, для большей безопасности ещё и накрытая куполом невидимости. Фигура скользнула к двери, за которой метался, подобно раненому тигру, лорд Арчибальд Трейси, пару мгновений прислушивалась, затем внимательно изучила замок и растаяла без следа в очередной воронке портала.
  Глава 6
  В своей комнате, да ещё и под защитой любимого мужа Эмили быстро избавилась от неприятного гнетущего ощущения чьего-то недоброго присутствия, тем более что у леди было новости и помимо разыгравшегося воображения.
  - Амалия не изменяла своему мужу, её оклеветали!
  Дейв не смог сдержать мимолётной улыбки, его всегда восхищал и одновременно умилял тот пыл, с которым Эми бросалась на защиту обиженного.
  - Я серьёзно, - оскорбилась супруга, совершенно очаровательно надувая губки и скрещивая руки на груди.
  Дэвид перевёл взгляд с нежных губ на грудь супруги и прерывисто вздохнул, понимая, что его мысли устремляются к темам, далёким от расследования и многочисленных тайн Северной звезды. Так, стоп, романтика романтикой, но о деле забывать всё же не стоит. Королевский сыщик тряхнул головой, настраиваясь на служебный лад и сел на широкий подоконник, скупо освещённый лучами холодного зимнего солнца.
  - И что тебя привело к мысли о клевете?
  Дейв и сам чувствовал, что леди Амалию оклеветали, только вот как любил повторять наставник в нелёгкой сыскной службе: 'Чувства к делу не прикрепишь, на допрос не вызовешь и в суде не представишь', а потому любое ощущение требовалось подтверждать фактами. Для Эмили же всё было гораздо проще:
  - Амалия сама сказала.
  Дейв прикрыл глаза, вспоминая черноглазую брюнетку в её нарочито скромном платье, старательно, пусть и неумело, отыгрывающей роль благовоспитанной леди благородного происхождения. Солгать она, конечно же, могла, сия наука ни для кого секретом не является, только какой ей резон украшать чело мужа рогами? Лорд Уолтер не намного богаче лорда Трейси, на опытного обольстителя сердцееда не похож. И всё-таки ночное рандеву у него совершенно точно было, иначе он бы так не задёргала от брошенных ему в лицо обвинений. Что ж, пришла пора поинтересоваться именем красотки, рискнувшей нарушить приличия в замке герцогини Вандербилдт.
  - Эми, я пойду к лорду Уолтеру, а ты, если тебе не трудно, пообщайся с остальными гостями. Узнай, может кто-то из них слышал ночью что-нибудь подозрительное, а то и видел кого-нибудь.
  Дэвид вспомнил синяки и ссадины на теле покойной леди Оливии, звериную жестокость в глазах её брата и поспешно добавил:
  - К лорду Дункану не ходи, я сам с ним потолкую.
  ***
  Лорд Уолтер Дойлс, несмотря на свою солидную внешность и манеры бравого военного, бесстрашным героем не был. И в армии он никогда не служил, хотя с удовольствием носил мундир, коий ему, стоит отметить, был весьма к лицу. Лорд Дойлс с таким упоением создавал декорации вокруг себя, что на детальную проработку собственного образа не оставалось ни времени, ни сил, ни желания. Вот потому-то, столкнувшись с обезумевшим от ревности супругом, лорд Уолтер испугался до икоты и трясущихся коленей, даже защититься толком не смог, покорно принимая удары и пылко моля небеса о том, чтобы это мучение быстрее прекратилось. И даже оказавшись в своей комнате, заперевшись на замок и для надёжности придвинув к двери прикроватный столик, Уолтер Дойлс не мог успокоиться, метался от окна к двери и обратно, заламывая руки и время от времени протяжно восклицая что-то маловразумительное, зато весьма эмоциональное. Лорда страшили не только угрозы ревнивого супруга, ещё более, до судорог и тошноты, его ужасало то, что могут открыться свету тщательно оберегаемые тайны, коих у почтенного лорда было немало.
  Громкий и уверенный стук в дверь заставил убелённого сединой почтенного лорда взвизгнуть, точно пойманного за ухо мальчишку и подпрыгнуть на месте.
  - К-к-кто т-т-там?!
  Голос метался и дрожал, словно пойманная пичужка, сердце колотилось как безумное, норовя выпрыгнуть из груди через горло.
  - Лорд Дойлс, откройте, я хочу задать Вам несколько вопросов.
  Уолтер узнал говорившего и едва не разрыдался от облегчения. Он метнулся к двери, едва не упал, запутавшись в собственных ногах, с размаху ударился о столик, до крови ссадил пальцы, пытаясь трясущимися руками отпереть замок.
  - День добрый, - Дэвид отвесил лорду Дойлсу короткий поклон, точно встреча происходила не в полном мрачных тайн замке, а во время одного из частных балов.
  - К-какой к бес-сам д-добрый, - пролепетал Уолтер, без сил опускаясь в так удачно подвернувшееся под ноги кресло. - Н-на м-меня покушались.
  - Всего лишь угрожали, - невозмутимо поправил мужчину Дейв, без приглашения усаживаясь на диван.
  - Л-лично мне и эт-того хватило.
  Королевский сыщик негромко вздохнул (беда с этими изнеженными аристократами, такими храбрыми с теми, кто их слабее и трясущимися студнем от малейшей угрозы), вытащил из кармана небольшой пузырёк, откупорил плотно пригнанную крышку:
  - Выпейте.
  Лорд Дойлс так отчаянно затряс головой, что даже в шее что-то болезненно звонко хрустнуло, грозя сломаться или заклинить.
  - Не буду.
  Настаивать Дейв не стал, философски пожал плечами, бережно закрыл пузырёк и убрал его обратно в карман. Королевский сыщик вообще не любил спорить, а с глупцами и трусами и подавно.
  - Кто Ваша любовница?
   Продолжение истории можно прочитать здесь: https://prodaman.ru/Musnikova-Natalya/books/Skelety-blagorodnogo-semejstva-ili-Smert-na-desert
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"