Сегодня я наметила дело, которое мне не по душе. Как только я приняла решение, мой организм начал посылать мне сообщение, что у него что-то, где-то болит, или заболит, и как бы что не вышло, если я с такими предпосылками все-таки выйду на улицу и отправлюсь делать дело, к которому так не лежит душа. Время шло, а я все никак не могла сделать решающий шаг. Зазвонил телефон. Звонивший удивился, что я все еще дома. Хотя спрашивается, зачем звонить в пустую квартиру, если уверен, что хозяйка уже ушла? Потерялись ключи. Долго искала, наконец нашла. Потом пошел дождь. Зонтика конечно на привычном месте не оказалось. Сдалась. Начала снимать туфли, которые уже одела, но поняла, что капли дождя звучат как-то не так. Неправильный дождь идет. Прямо в туфлях вернулась в комнату, чтобы посмотреть в окно на дождь. Было пасмурно, но дождя не было. Глаза дождя не видели, но уши слышали. Звук дождя слышался из дальней комнаты. Сняла туфли, пошла по паласу. Ногам стало неприятно. Палас намок и уже не впитывал влагу. Окно в дальней комнате оказалось открытым и дождь свободным потоком лился на пол. Я остановилась посреди комнаты. Дождь все лил, а я улыбнулась. Мне стало хорошо. Я поняла почему не ушла. Догадалась что держало меня дома. По улыбавшись и похвалив себя, закрыла окно. Но оно тут-же открылось, хотя ветра не было. Напор воды был так силен, что я захлебнулась. Вода потекла в коридор, а я попыталась отдышаться. Пока дышала, вода добралась до щиколоток и поползла дальше к коленям. Снизу застучали и заголосили соседи. Было очень хорошо слышно, как они ругаются. Особенно смешно получалось у пятилетнего малыша, который повторял нехорошие слова в мой адрес за матерью. Все это мой ум отмечал как бы походя, а на самом деле я думала. Вернее, пыталась думать, сбиваемая с ног потоком воды. Похвалила себя за то, что вчера вытащила книги из шкафа. Хотела перестановку сделать. Пустой шкаф очень кстати, а вот вместе с книгами я его вряд ли сдвинула бы. По мокрому полу шкаф скользил великолепно и точнехонько остановился напротив окна. Сделав еще одно усилие и придавив шкафом створки окна, я решила взять тайм аут и огляделась вокруг. Вода довольно медленно просачивалась к бушующим внизу соседям. Ее было так много, что можно было бы лечь на спинку и поплавать как в бассейне если было бы желание. Но желания не было, была мысль о том, что так не бывает. Если здесь есть дождь, то почему его нет в соседней комнате? А может он уже есть и там? Но проверить не успела. Что-то очень сильно начало толкать створки окна, а вместе с ними и шкаф. Это было страшно. Шкаф двигался, вода потекла сильнее, а я все стояла.
Хотя могла давно убежать. И не только из комнаты, но и из квартиры, да и из подъезда, если уж на, то пошло. Но не убежала, даже не делала попыток. Мой организм сказал мне, что ему плохо, его тошнит и бежать он никуда не собирается! И тут я вспомнила, что это он, подлый предатель, первым не дал мне уйти из дома, а потом уже пришел черед телефона, ключей и зонтика. Стало настолько страшно, что я закрыла глаза, но с места, тем не менее, и не пыталась сдвинуться. Чувствовала, что ничего не выйдет. Судя по звукам, окно распахнулось полностью, шкаф отъехал чуть вперед, а потом упал. Наверное, толкнули. А может быть и нет. Что-то шлепнулось на пол. Так сильно. Очень сильно. Пол задрожал. Стало тихо. Только слышался редкий стук капель. С подоконника на пол. С по-до-конника на пол. С п-о-д-о-кон-ника на пол, с подокон....Стало совсем тихо. Я приоткрыла один глаз. За окном было солнце, а на полу лежала люлька. Строительная. На которой поднимают и опускают. Тяжелая. Если бы не вода, наверное, сейчас в воздухе висела бы пыль, и валялись куски штукатурки, но везде была вода, поэтому ничего не висело и не валялось. Я перелезла через край люльки и села. Вода тут же дошла мне до....Предположим до талии. Было холодно и щекотно. Но я быстро привыкла. Лежала и думала. Почему вода не спускается вниз, и почему замолчали соседи.
Давно должны стоять под дверью, стучать и кричать. А может быть, их залило полностью, и они сейчас как рыбы в аквариуме плавают, и раскрывают рты? Веревка, к которой крепилась люлька, задрожала, и через окно в комнату ввалился мужчина. Посмотрел на воду, на пол. На намокшие брюки, на люльку. А потом увидел, но не сразу, меня. Я же лежала в внутри люльки. По талию в воде. Увидев меня, мужчина не разозлился. Нет. Но и не удивился. Он достал термометр и сунул его в воду. Вытащив, сначала вытер и только потом посмотрел на градусы.
-Так. Так. - Проговорил мужчина, не глядя на меня. - Лежим значит. А чего лежим? Другая уже давно возила бы тряпкой по полу. Придется ликвидировать!
-Кого? Тряпку? - спросила я
-Нет, тебя.
Я засмеялась. Но тут-же замолчала. Мужчина почему-то не поддержал мой смех. Он даже не улыбался. Он даже не смотрел на меня. Он все не мог наглядеться на свой термометр.
Я молчала. Молчал и он. Насмотревшись на термометр, он сунул его под мышку левой руки, а правую протянул мне.
-Вставай уже. Не могу же я ликвидировать тебя прямо в своей люльке.
Мужчина говорил правильные вещи, но что- то было в его словах все-же неправильным.
Я не знала что, но на всякий случай вжалась спиной в люльку. Вода тут же дошла мне до рта.
Увидев, что я не собираюсь отвечать на его жест доверия и дружбы, и прячу свои руки под...
Под то место, на котором обычно сидят, мужчина обиделся.
-Значит ты так! Не хочешь по-хорошему. На носу выборы, а ты мне такие фортели выдаешь?
Ну что же, - мужчина немножко помолчал, - буду ликвидировать вместе с люлькой!
Последние слова он говорил обращаясь к вынутому термометру.
Так, глядя в упор на него, мужчина и пошел к окну, но споткнулся об шкаф
-Понакидали тут, - начал возмущаться он, но, оглянувшись на меня, замолчал. Потом вернулся, брезгливо наклонился, вытащил мою руку из воды, сунул термометр мне под мышку, и подсунул мою ладонь....Ну туда, куда я ее засунула раньше. Снова пошел к окну. Споткнулся об шкаф второй раз, сказал, - Эх вы!
И вылез наконец в окно. Не вылез, а вышел. Спокойно так. С тринадцатого этажа.
Вот ноги пропали. Плечи. Голова. Одна макушка осталась. Вот и макушки не ста...
Зря я обрадовалась. Макушка тут же появилась снова, а за ней и все остальное. Не заходя в комнату, мужик перевесился через подоконник и спросил
-Ты за кого голосовать то собиралась?
Пока я собиралась с ответом, он сделал вывод
-Все ясно. Несознательный элемент. Из тех, кто...
Я обиделась.
-Неправда ваша! Я все предвыборные программы прочитала. Очень внимательно.
Мужик подобрел
-Внимательно, говоришь? Ну лежи, лежи, не волнуйся! Не буду я тебя ликвидировать.
-Пожалели? - наивно спросила я
-Нет. Времени уже нет. Через пять минут, - он вытащил из кармана какую-то официальную бумажку и сверился с ней, - через пять минут начнется землетресение. Оно будет ровно пять минут.
Потом, если от дома что-то останется, на него упадет самолет. Если же и это не поможет...
Тут с улицы раздался свист. Мужчина замолчал. А потом...Потом произошло чудо. Мужчина мне улыбнулся! Впрочем, он тут же взял себя в руки, и вытащил из кармана шприц. И сделал укол себе в макушку.
Я еще полежала минуты две, а потом встала. И пошла в комнату, в которой не было дождя. Потому что там звонил телефон. Давно. Почти две минуты. Все равно в этой комнате делать больше было нечего. Вода ушла полностью в пол. К соседям пришла удача. А от меня ушла. Телефон не просто трезвонил. Он орал и давился собственным звуком. Трубка просто взлетела мне в руку.
-Нажмите кнопку. Землетрясение начнется через пятьдесят две секунды. Нажмите кнопку. Землетрясение начнется через пятьдесят одну секунду. Нажмите...
Я оглянулась. Никакой кнопки в поле моего видения не было. А телефон орал так, что вибрировал воздух. Кнопки не было. Ну не было вокруг никакой кнопки. Отчаявшись и не надеясь больше ни на что, я положила трубку на рычаг отбоя. И села ждать землетрясения. Отсчет секунд закончился и начался снова, а землетрясения не было. Зато снова зазвонил телефон. Он звонил и звонил, а я сидела и боялась. Открылась форточка. От неожиданности я подпрыгнула на стуле. На колени приземлился самолетик из бумаги. Я развернула самолетик.
На нем было написано
"Подними телефонную трубку"
Я подняла трубку.
-Спасибо, что нажали кнопку, - понеслось из ее глубины, - город благодарит вас! Сейчас с вами будет говорить мэр города. Не вешайте трубку. Не вешайте трубку.
Да, с таким голосом не поспоришь! Очень уж этот голос напомнил мне другой. Моей учительницы по русскому. Ну, один в один. А старших нас учили уважать и слушаться. Учили с первого класса. Учили разными способами. И ведь выучили! Взять к примеру мою руку с судорожно зажатой в ней трубкой. Как я не пыталась заставить свою руку плавно опустить трубку и положить ее на...
Бесполезно. Рука от противоречивых команд аж посинела и задеревенела. Наконец я сдалась. И вытянувшись в струнку стала ждать. Прошло несколько минут, наконец свершилось!
-Мэр города благодарит вас! - понеслось из трубки.
Говорил очень приятный баритон. От нахлынувшего чувства патриотизма я чуть не задохнулась.
А голос снова повторил
-Мэр города благодарит вас!
Я не очень быстро соображаю, но когда приятный баритон повторил этот берущий за душу текст, три, пять, десять раз, я поняла, что это запись. Но я не расстроилась. Наоборот. Не отрывая трубки от уха, я ногой придвинула стул и села на него. Села как можно удобнее. Было ощущение, что я в концертном зале. На концерте...Кого же мне напоминает этот баритон?
И почему мне сегодня все время кто-то кого-то напоминает? Нет, ну кого же он все-таки напоминает ?Особенно вот эти два слова "благодарит вас..."!? Кого же?Я вспомнила и упала со стула.
Сегодня явно был не мой день. Стул сломался. Я ударилась. И самое главное телефон упал вместе со мной. И разбился. Сильно. И, наверное, безнадежно. И все из - за этого сладкоголосого баритона. Это был ...Он
Когда стихнет рев самолета, я расскажу кого имела в виду, а пока что, ввиду того, что самолет на полном серьезе решил упасть на наш дом, пришла пора спасаться. Только вот как? От рева закладывало уши, и я подошла к окну и открыла его. Просто так. На всякий случай. Помня, что нахожусь на тринадцатом этаже. Ого! Я всегда считала, что из моих окон открывается прекрасный вид на помойку, которая заканчивается пустырем, но видно, что за те полчаса, что я не заглядывала в окно, в мире и конкретно на моей улице, что-то изменилось. Теперь из моих окон открывался прекрасный вид на стадион и что характерно, мое окно оказалось почти вровень с самой высокой трибуной стадиона. Время на размышление кончилось и поэтому, когда гул почти упавшего на дом самолета и рев трибун слились в один звук, я приняла решение. Вернее, мое тело приняло за меня решение. Голова все еще соображала, а тело уже было там, на стадионной трибуне. Благо, как раз все зрители в едином порыве поднялись и орали что - то несусветное. Поэтому на меня вряд ли кто обратил внимание. Я села и решила всем своим видом показывать, что тут и была с самого начала матча. Но оказалось, что это лишнее. Никто и не собирался больше садится. Матч закончился, а зрители орали, видимо приветствуя победивших и порицая проигравших. Конкретнее сказать не могу, потому что язык, на котором кричали зрители, был мне незнаком. Трибуны пустели. А я сидела, не зная, что делать дальше. Совершенно бесшумно и неизвестно откуда, появился мужчина в красном халате и с носилками.Он обратился ко мне. Обратился все на том же неизвестном мне языке. Я пожала плечами, надеясь, что он истолкует мой жест как надо, и отстанет. Но уловка не сработала. Мужчина снова обратился ко мне. Интонация была огорченной. Я показала, что не понимаю. Тогда мужчина стал развязывать пояс на халате. Я испугалась. Но как оказалось совершенно зря! Мужчина снял с себя халат. Под красным халатом оказался еще один. Синий. Он попытался надеть на меня тот халат, который снял. Когда я отказалась от такого щедрого подарка, он попытался уложить меня на носилки. Когда же я отклонила и это предложение, мужчина засмеялся и вдруг запел песню. Я шарахнулась в сторону. Тогда мужчина резко замолчал и начал развязывать пояс своего синего халата. Под синим халатом был еще белый. Происходящее нравилось все меньше и меньше, и я повернулась к своему окну, надеясь, что угроза самолетопадения миновала, и я могу вернуться домой. Но я не нашла моего окна. Вернее, я не нашла никакого окна. Трибуны венчал куб из красного кирпича, без всякого намека на окна. Не веря своим глазам, я попыталась дотянуться до гладкой стены куба. Мужчина тут же сказал мне что-то в спину на своем тарабарском языке. В раздражении я махнула рукой, что бы он замолчал. И продолжала тянуться к кубу. Я рассуждала просто. Если я смогла спуститься на трибуны, то обратное действие должно продолжатся с такой же легкостью. Наконец у меня получилось. Мужчина продолжал что - то бубнить мне в спину, но я не обращала на него внимания. И зря. Потому что, как только я дотянулась до того места, где, предположительно, должно было быть мое окно, как на стадионе зажглись и начали метаться прожектора и заорала сирена. Впечатление было примерно таким же, как в тот момент, когда из тюрьмы сбегал преступник.
Пытаясь загородиться от света я подняла руку к глазам, и услышала легкий стук и звон разбитого стекла. Упал термометр. Забытый и давно перегретый. Мне стало любопытно, какая же температура у моего тела в данный момент. Наклонилась над остатками термометра. Если что-то целое и осталось, то сбесившийся прожектор не давал это рассмотреть. Посочувствовав странному дядьке, забывшему у меня свой термометр, я распрямилась. Свет продолжал слепить, но я была уже не на стадионе. Странным образом я оказалось у окна в своей собственной квартире. За окном была ночь. Ночь освещалась сполохами от мигалок. Мигалки были на крыше машин. Почему то скорой помощи.