Аннотация: Откуда у человека берутся феноменальные способности? У кого как. А у нашего героя - после клинической смерти...
ПРЕДСКАЗАНИЯ
Я лечу по какому-то белому тоннелю, очень светлому. Свет излучают сами стены. Я лечу не самостоятельно, меня кто-то влечёт вдаль, какие-то существа держат меня под руки. Тоннель плавно, почти незаметно уходит вниз. Там меня ждёт что-то неведомое. Мне не страшно, но как-то тревожно. Ведь я не вернусь обратно.
"Мне туда ещё слишком рано, у меня ещё столько дел осталось там, позади!" - мысленно говорю я кому-то.
Движение замедляется, затем прекращается, и кто-то неведомый влечёт меня назад, белые стены струятся в обратном направлении.
Теперь перед моими глазами какой-то белый туман, он рассеивается, превращается во что-то определённое. Это белый потолок, он очень высоко, и я поднимаюсь к нему, или он опускается ко мне. Я уже вижу лепные украшения по периметру и в центре, откуда свисает казённого вида плафон...
- Очнулся, - слышу я совсем рядом.
- Надо же, улыбается! Тише, тише, куда полетел? Все катетеры вырвешь!
Надо мной склонились две симпатичные мордашки в белых колпаках.
-Сан Саныч! Симонов очнулся!
- Приятный сюрприз, - рядом с девушками появился крупный мужчина в белом халате, но без колпака.
Теперь я начинаю чувствовать своё тело, руки, ноги. Боли нет, только голова какая-то тяжёлая и пустая.
У Сан Саныча тёплые толстые пальцы. Он щупает мой пульс, потом слушает сердце.
- Срочно кардиограмму, РЭГ, - доктор делает ещё ряд назначений.
Я слушаю незнакомые слова, но чётко знаю, что они означают. Откуда-то издалека, из тумана, в мозгу появляется вопрос: "Почему я здесь?".
- Что произошло? - пытаюсь я спросить, но слышу что-то нечленораздельное, губы не слушаются, язык не поворачивается.
- Скоро встанешь на ноги, - воркует сестричка, делая укол. - В рубашке ты, видно, родился.
В больнице я уже почти месяц, давно переведён в общую палату. Доктор говорит, что скоро выпишет. Чувствую себя прекрасно, к тяжести в голове привык, а страшную боль, которая возникает периодически, скрываю от всех и, кажется, успешно. Она появляется внезапно и также внезапно проходит. По-прежнему ничего не помню о своей прошлой жизни, но каждый день узнаю о ней что-то новое.
На следующий день после перевода из отделения интенсивной терапии ко мне допустили группу товарищей. Хлопая глазами, я разглядывал незнакомые лица и отстранялся от сочувственных объятий, довольствуясь только пожатием рук.
Оказалось, это коллеги по школе. Я - учитель физики, со мной произошёл "несчастный случай на производстве" - электротравма с падением с приличной высоты.
Затем появился помятого вида небритый мужичок. Оказалось - родной брат, Борис. Он поведал мне о моей личной жизни: от меня ушла жена несколько месяцев назад, я начал выпивать (похоже, вместе с братом, имеющем в этом деле приличный стаж). Наверное, поэтому, не щадя себя, я полез "посмотреть" этот несчастный прожектор над школьным стадионом.
Пожалуй, достаточные сведения о прошлом, чтобы о нём не жалеть!
Из больницы меня забирал брат, помог добраться до моей комнаты, оставшейся после размена с супругой.
И вот теперь я инвалид с жалкой пенсией. Работать по профессии я бы всё равно не смог: забыл всё напрочь, хотя что-то ещё оставалось на уровне подсознания. Коллеги помогли устроиться в школу ночным сторожем, всё-таки какое-то подспорье к пенсии.
Так началась моя новая жизнь.
... Я стою на мостике через небольшую речку, любуясь закатом и прекрасным восточным городом на фоне вечернего неба. Вдруг как-то очень быстро прямо на меня наплывает тёмное трёхглавое облако, похожее на былинного дракона, поднимается ветер, и мостик начинает дрожать и колебаться под ногами, заваливаясь на сторону. Я бегу, спрыгиваю на землю, но она тоже колышется подо мною. А на месте волшебного города - облако пыли до самого неба. Оно клубится и медленно оседает, открывая страшную картину развалин...
Эти странные сны! И вообще со мной творится что-то неладное. Я не могу точно вспомнить, когда это началось, что-то начало происходить ещё в больнице, по мере моего "оживания". Если я сосредотачиваюсь на чём-то, будь то явление или человек, через некоторое время я уже точно знаю, что это, кто это и ещё кое-что. Об этом "кое-чём" я опасаюсь даже думать, слишком всё это невероятно.
Головные боли стали значительно более редкими и менее продолжительными, но были всё так же сильны. Когда брат предложил отметить выздоровление, я не смог отказаться, но неожиданная боль оказалась такой ужасной, что я навсегда зарёкся употреблять спиртное. Борька пытался уговаривать, мол, это просто совпадение, но я-то знал точно, что нет.
Я вообще стал многое знать заранее...
Первым моим невольным клиентом стала школьная техничка тётя Даша. Уходя с работы утром, я встретился с ней в вестибюле школы, посмотрел на её грустное лицо и через мгновение знал, почему она грустит и когда это закончится.
- До свидания, тёть Даш! Завтра освободишься от него.
Я уже знал, что не даёт ей жизни муж- алкоголик. Всё из дома вынес, что можно было продать, отнимал у неё зарплату, да ещё и поколачивал её периодически, чтоб денег достала.
Через несколько дней тётя Даша ждала меня у выхода из школы.
- Всё вышло, как ты сказал. Пришло ему возмездие, убили его, - прошептала она, убегая.
... Я спускаюсь с вершины пологого холма. Перед глазами - сверкающая синь моря, под ногами - зелёный ковёр травы. Рядом вьётся узкая грунтовая дорожка. Выше, на склоне холма, припарковано несколько автомобилей. Их хозяева расположились на травке поодаль, некоторые спустились на широкий песчаный пляж у подножия.
Моё внимание привлекает что-то у самой линии горизонта. Кажется, будто из воды медленно поднимается огромное чудовище, видна только его спина, изогнутая дугой.
Эта тёмная масса становится всё шире, выше и ближе. Я слышу за спиной тревожные возгласы. Заметили! Топот ног, рёв моторов. Оглядываюсь: кто-то уже мчится на машине прочь, кто-то ещё стоит столбом, не в силах сойти с места.
Перевожу взгляд на море. О, ужас! Огромная, высокая волна, значительно выше того холма, на котором я нахожусь, быстро приближается. Я бегу по дорожке к вершине и знаю, что не успею. Меня обгоняет откуда-то взявшаяся гнедая лошадь, приостанавливается, кося испуганным глазом назад и храпя. Я успеваю схватиться за седло, теперь мне остаётся только отталкиваться от земли ногами. "Выноси меня, Гнедко, выноси!"...
Я просыпаюсь в холодном поту, шепчу "Отче наш". Через пару дней все газеты и телевидение кричат о страшном цунами в Индонезии.
Домой идти не хотелось. Осенний день обещал быть солнечным и тёплым. Я медленно побрёл по улицам к центру города, стараясь двигаться по солнечной стороне. В тени было очень даже прохладно. Бульвар был сплошь покрыт опавшей листвой. Присев на скамью, я стал наблюдать за спешащими на работу людьми. Напротив меня вдоль тротуара у длинного офисного здания выстраивались подъезжающие автомобили. Тротуар был покрыт участками разномастной и разнокалиберной плитки, демонстрирующей границы разных учреждений - офисов, кафе, магазинчиков. Только перед аптекой лежал растрескавшийся асфальт.
Моё внимание привлекла подъехавшая иномарка. Не то чтобы она выделялась среди других, но вышедший из неё высокий, хорошо сложённый человек с седыми висками и упругой молодой походкой, был явно чем-то озабочен. Он скрылся за дверями одного из офисов. Выйдя через несколько минут, он решительно направился к автомобилю, открыл дверцу.
Я уже ждал его на тротуаре.
- Не ходите туда!
Он вздрогнул и поднял на меня глаза.
- Почему?
Честно говоря, я думал, что он меня пошлёт.
- По крайней мере, не один.
Он посмотрел на меня недоверчиво, но быстро достал мобильник. Теперь я был за него спокоен - он останется жив и поставит все точки над i.
Вечером, придя на дежурство, я столкнулся в вестибюле с математичкой. Она с явным нетерпением кого-то ждала. Оказалось - меня. Тётя Даша успела сделать мне рекламу.
- Олег Петрович... - начала она.
Я обречённо вздохнул.
- Квартиру вы не получите, жилищное строительство ведётся теперь только на продажу. Но ваша тётушка в Подольске очень больна и нуждается в уходе. Отправьте туда дочь.
- А как же малыш? Ему всего годик.
- Наймите няню. Это для вас единственный шанс.
Она таращила на меня глаза и только кивала, как китайский болванчик.
- И прошу вас, никому ни слова, а то не получится, - слукавил я, предвидя нашествие коллег со всеми их проблемами.
Но было поздно.
За следующие два месяца я настолько укрепил свою репутацию предсказателя, что коллеги повели ко мне друзей и родственников.
Ушёл на пенсию старенький директор школы, про которого учителя говорили, что "его только вынесут с должности". Я пожалел нервную систему старика, посоветовал уйти, так как знал, что его "подсиживает" молодой завуч. Не поехала на Кипр подруга "русачки", а её знакомая, не поверившая мне, погибла в рухнувшем с обрыва автобусе.
Всё это, конечно, хорошо, но, видимо, от частого напряжения, нужного для того, чтобы сосредоточиться, участились и усилились мои головные боли. Я сделался частым пациентом неврологического отделения городской больницы и получил группу инвалидности без права работы.
Клиенты находили и на дому. Никому не мог отказать. Многие хорошо оплачивали мои консультации. Живи да радуйся, если бы не боли. И сосредоточиться становилось всё трудней. Я старался меньше находиться дома, часто ездил к брату на дачу и много гулял.
Я узнал его сразу, хотя с той встречи прошло много времени. Он молча сел рядом со мной на скамью и долго смотрел на чистую гладь реки, на медленно прогуливающихся по набережной горожан.
Был солнечный июльский день. В воздухе вился стойкий аромат цветущих лип. Мы одновременно оглянулись на громкое хлопанье крыльев. Это группа весёлых подростков на роликах вспугнула стаю голубей, степенно гуляющих по дороге.
Он улыбнулся и спросил:
- Вы помните меня?
Я кивнул и улыбнулся в ответ.
- Вы тогда спасли меня.
Я пожал плечами и промолчал.
- Откуда вы знали, что там произойдёт?
Я снова пожал плечами и улыбнулся. Говорить не хотелось, мне было хорошо и спокойно.
- Я ваш должник.
Я засмеялся:
- Бросьте! Всё у вас теперь будет хорошо.
Он начал рассказывать, волнуясь, то, о чём я и так всё знал.
Заподозрив в неверности молодую супругу, он нанял детектива, чтоб убедиться в этом. Он не хотел скандала, хотел развестись, дав жене хорошие отступные. Но она хотела большего. Неплохо разбираясь в делах, она желала быть единовластной хозяйкой его фирмы. Придумав хитроумный план и пустив детектива по ложному следу, она хотела убрать и мужа, и его компаньона одним ударом. Компаньон - молодой и нагловатый человек - должен был сыграть в этом спектакле одновременно роль её любовника и палача мужа, а затем и сам получить пулю из вложенного впоследствии в руку жертвы револьвера. Но будущая жертва явилась на встречу со слишком большой компанией...
Мы сидим за столиком ресторана "Поплавок", плавно покачиваясь на волнах. Открытая веранда, свежий влажный воздух, звёздное небо. Потягивая хорошее сухое вино, я рассказываю ему свою историю. Выражение его лица меняется ежеминутно: то сострадание, то изумление, то весёлые искорки мелькают в глазах.
Синяя гладь залива. На дальнем берегу, утопая в зелени, взбираются по склону белые домики. В окружении великолепных садов угадываются богатые виллы. На волнах у причалов покачиваются лодки и катера, шикарные яхты стоят на приколе поодаль от берега. Я сижу в шезлонге на борту одной из этих яхт и смотрю в бинокль то на берег, то на море, в которое вот-вот окунётся рыжее солнце.
Мы устроили себе небольшой отпуск с моим другом и работодателем. "Хозяин" - называю его про себя. Вслух не рискую: старик сердится. "Шеф" - ещё терпит, но смотрит при этом неодобрительно. Я теперь его консультант по бизнесу и связям. В чём заключаются мои консультации - ясно без объяснений.
Я долго упирался, отказывался от должности, уверяя его, что ничего ему уже не грозит. Он сразил меня одним доводом: "Твои предсказания распространяются на довольно короткий срок, а я собираюсь расширять бизнес. Это связано с риском, и твои консультации будут мне нужны периодически".
Я теперь одеваюсь в дорогие удобные костюмы, питаюсь в лучших ресторанах, консультируюсь у лучших специалистов по неврологии, к моим услугам предоставлены новейшие методы обследования и лечения. Голова почти не болит, да и напрягаюсь я теперь редко, даётся мне это легко. Только иногда в минуты праздного бездействия меня всё же мучает мысль, что бросил я тех, кто во мне, быть может, более нуждается, кому я мог помочь, пусть даже сжигая себя.
...Я просыпаюсь в шезлонге. Мне как-то тревожно, что-то гнетёт меня. В голове шум и шуршание.
- Тараканья возня! - бурчу я, вставая. - Хорошо хоть голова не болит.
Солнце, пальмы, цветущие магнолии, лёгкий шум прибоя. Красиво, но голова кружится, начинают кружиться и колыхаться все окружающие предметы. Всё перечёркивают светящиеся зигзаги. Закрываю глаза: зигзаги ещё ярче в темноте под веками. Голова гудит, как пустой чугунок.
Поднимаюсь по белым ступеням в дом. Подхожу к большому зеркалу в гостиной. Что это? В моём лёгком белом костюме на меня смотрит страшная рожа! Я даже затрудняюсь описать, на что это похоже. Что-то среднее между насекомым и ракообразным...
Я просыпаюсь и испуганно хватаюсь за голову. Всё на месте, голова не болит. Бегу к зеркалу: бледное лицо, синева под глазами и лихорадочно блестящий взгляд. В остальном всё нормально. Перевожу дыхание и успокаиваюсь. Ну и сон! К чему бы это? Вещие сны перестали посещать меня давно. Иногда снилось что-то тревожное и страшное, но это были только сны, они не производили такого гнетущего впечатления.
Шеф встревожен, моё состояние волнует его более, чем меня самого.
- Профессор предупреждал, что длительное пребывание на солнце тебе противопоказано, да и смена климата могла плохо на тебя повлиять. Срочно домой!
После компьютерной томограммы мозга мне был поставлен точный диагноз - опухоль. Оставались какие-то сомнения в её злокачественности. Но я уже знал, что это рак.
Слава Богу, что захватили его в начальной стадии. Профессор озабоченно намекает на операцию, а я твёрдо убеждён в её необходимости. Хоть и не могу предвидеть исхода. Обидно, но в отношении себя предсказаний не получается.
Что теперь? Доживать свой век, как растение - парализованным или безумным? Избави Боже! Обойдёмся без предсказаний. Надо просто верить в лучшее!