Gary Muse : другие произведения.

Террор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   Џ Gary Muse -- All rights reserved
  
  
  
   "Во имя Аллаха, милостивого и милосердного!
   Дозволено сражаться тем, кто сражается за мир на земле. Аллах принесёт им победу. Те, кто уверовали в справедливость, сражаются за благое дело, а те, которые не веруют, будут повергнуты. Сражайтесь с друзьями сатаны ибо козни сатаны слабы.
   Уже долгое время люди земли сражаются друг с другом и не видно окончания этой войны. В бесмыссленном сражении гибнут наши дети и мы хотим прекратить это кровопролитие.
   Настало время решающего сражения и от вас зависит, чью сторону вы примите. Мы предлагаем вам присоединиться к нам ибо мы сражаемся за обиженных и угнетённых. У вас ещё есть время одуматься. Скоро мир сотрясётся от невиданного и с нашей помощью угнетатели будут повергнуты.
   Мы, посланцы готовы к этому сражению и призываем вас встать под наши знамёна. Мы не хотим проливать кровь невинных и призываем вас помочь нам. Миллиарды людей каждый день подвергаются лживой пропоганде и мы хотим открыть им глаза. Наша задача - показать людям правду, показать людям, что в погоне за деньгами власть-предержащие забыли, что существуют другие ценности. Правители не могут оценить жизни собственных детей, но они легко назначают цену жизни чужих. В погоне за властью они забыли о людях, которым они должны служить.
   Настало время расплаты за ошибки и противоправные действия.
   Нами подготовлена операция, которая изменит мир. Остановить её невозможно. Мы предлагаем вам отправить с нами своего журналиста, который сможет освещать события изнутри. При условии, что он будет объективен и честен, мы обязуемся не ограничивать его свободу и свободу его передвижения. Стартовая цена - один миллион американских долларов. Эти деньги будут потрачены на благие дела. Десять компаний будут участвовать в этом аукционе и победит сильнейший. У вас есть три дня на обдумывание нашего предложения и объявления суммы. В скором времени победитель получит сообщение с дальнейшими указаниями. Выбор журналиста будет предоставлен вам.
  
  
  
   Да славится имя Аллаха!"
  
  
  
  
  
  
   Джеймс Вудро смотрел на монитор и уже в четвёртый раз перечитывал это письмо. Сначала он чуть было не удалил его, приняв за очередной спам. Спам бесил его и выводил из себя. Несмотря на мощную защиту, спам периодически попадал в его почтовый ящик, вызывая постоянное раздражение. Если в 2002-ом году американец получил в среднем около тысячи спамерских писем, то в 2008-ом эта цифра перевалила уже за три тысячи. Согласно исследованиям, проведённым компанией Гартнер, в 2002-ом году средняя американская компания с десятью тысячами работников теряла до 16-ти миллионов долларов в год из-за спама, а несколько месяцев тому назад в Times было опубликовано исследование, согласно которому, в этом году корпорации теряют до 3 миллиардов часов рабочего времени в год (только подумать, спамеры приносят убытки в 100 миллиардов долларов в год. Каждый год.) Это при том, что средний человек тратит на прочтение, удаление и обсуждение спама 15-20 минут в день. И им, спаммерам, абсолютно наплевать, в кого верит человек. В Бога, Аллаха, или какому-нибудь идолу. Статья наделала много шума и привела к тому, что большие корпорации ограничили доступ к интернету своих рабочих, а на электронную почту вообще наложили табу. Была бы на то его, Джеймса, воля, все спаммеры уже давно горели бы в аду. И ему тоже было бы все равно, в христианском ли, мусульманском или буддистском. Жаль только, что у буддистов ада и нет. Но где-то гореть они должны, это уж точно.
   Все утро мистера Вудро не покидало ощущение приближения бури. В следующем году он будет отмечать 40-летний юбилей работы в журналистике. Уже разослано почти пятьсот приглашений, а в ресторанах составляются меню. А вчера произошло рядовое событие, которое, однако, испортило весь вечер. Во время ужина с женой официант (к слову, цветной) открыл бутылку вина и, конечно случайно, пролил несколько капель на костюм, который обошелся в 2 тысячи. Тут же, как из под земли (а они всегда из под земли появляются) появился директор, наорал на официанта и тут же его рассчитал. Как и всегда бывает в таких случаях, ужин - за счет ресторана, оплата нового костюма и тысяча извинений. Но настроение это всё уже не вернуло. И это оказалось не самое страшное! Когда он пошел в туалет привести в себя в порядок, вдруг к своему ужасу обнаружил, что потерял запонку - подарок жены на серебрянную свадьбу. Скорее всего, он забыл ее в квартире у Бриджит, своей новой секретарши. А огорчило мистера Вудро не сама потеря, а необходимость объяснять пропажу жене (как это она до сих пор не заметила?) Вернувшись к столику, он заметил, что и у неё настроение пропало. Не закончив ужин они решили ехать домой. От столика до машины их провожал директор, в десятый раз принося извинения и от этого стало ещё противнее. Такое впечатление, что он был готов облизывать яркие лаковые туфли и больше всего переживал за то, что могущественный мистер Вудро расскажет своим могущественным друзьям про этот неприятный инцидент. А это грозит разорением, увольнением, а дальше даже страшно подумать, чем ещё это может грозить. Доехав до дома в полном молчании, супруги Вудро не сговариваясь пошли к бару и налили себе ирландского виски. И тут миссис Вудро заметила отсутствие чертовой запонки, которую сама прицепила на новый галстук. Последовал неприятный разговор и в результате мистеру Вудро пришлось спать на диване. Проворачавшись до трёх утра, он встал, приготовил себе чашку крепкого кофе и решил поехать на работу пораньше. В офисе никого ещё не было и он принялся за работу, включив свой любимый Pink Floyd. Как и всегда, он начал свой рабочий день с чтения новостей и почты. Главной темой новостей опять была нефть, цена на которую не переставала ползти вверх. Вудро начал читать почту. Первое письмо было от его родителей, спрашивающих, не передумал ли он приехать на день благодарения. Второе пришло из бюро путешествий с просьбой уточнить кое-какие детали по предстоящей поездке в Африку. Он быстро ответил и открыл третье письмо, которое было озаглавлено "Предложение". И вот уже 15 минут, как он над ним размышлял. Сначала он хотел его удалить, но внутренний голос сказал ему, что это может быть что-то очень серьёзное и в конце концов он решил показать его Джорджу.
  
  
   ***
  
   Владелец TBK, Джордж Харрисон (по воле родителей - полная тезка одного из Битлов) в отличие от своего верного Вудро проснулся в этот день в прекрасном настроении. В отличие от Вудро, Харрисону не надо было пробиваться к вершине. Одна из самых мощных американских теле- радио-корпораций досталась ему в наследство. Нельзя сказать, что Джордж был этого недостоин: отец позаботился о том, чтобы сын после его смерти смог достойно перенять эстафету и империя осталась в семье. И Джордж оправдал возложенные на него надежды: за три года правления он превратил компанию в одно из
   ведущих новостных агентств в мире. Рейтинг повышался практически каждый день и это, несомненно, его заслуга. Именно он выдвинул лозунг: "Журналист не должен быть сторонним наблюдателем, но и создателем новостей". Ведь любое событие может быть освещенно так или иначе. Даже сбор урожая отдельно взятой фермерской семьей может стать незаурядным событием на телеэкране, если его правильно оформить. А в сегодняшнем мире столько возможностей! Даже такой монстр, как CNN, не сможет осветить всё, что происходит. Именно поэтому CNN и решило расшириться и создать несколько новостных каналов, каждый из которых посвящен тому или иному направлению. Так появились CNN Asia, CNN South America, CNN Economics, CNN Sports и еще десяток других. События последних десятилетий привели к тому, что в основном пассивные, американцы стали уделять гораздо больше внимания тому, что происходит в мире. И виной всему - террор. Как в своё время интернет стёр границы общения, так терроризм стер границы государственности. От того, что происходит на Ближнем Востоке, зависит безопасность. От событий в Европе - экономическое благополучие. От Японии - появление новых версий Play Station. А политическая ситуация в Южной Америке отвечает за колебания волн нелегальной иммиграции и наркотиков. Всё чаще на экранах телевизоров стала появляться Россия, в которой в последнее время всё острее становилось противостояние между президентом и Думой. Новый российский президент не скрывал своих амбиций, заключавшихся в возвращении России былого могущества. Он был сторонником узурпации власти и по слухам даже хотел восстановить в стране монархию. Всё чаще и чаще в его выступлениях звучали призывы к созданию большей армии, созданию ещё нескольких подземных центров, подобных уже построенному под горой Ямантау в Сибири и т.п. Эти призывы привели к тому, что мировое общество, уже начинавшее забывать о временах Холодной войны, опять стало настороженно относиться к стране, которая даже после отделения от неё дюжины республик, продолжала оставаться самым большим государством в мире. Всё это сыграло на руку генералам из Пентагона и они получили возможность требовать от своего правительства новых миллиардов долларов на создание ещё более мощных средств защиты. А для журналистов Россия стала местом оттачивания пера при освещении экономических, политических и криминальных проблем.
  
  
  
  
   В последние месяцы в мире не проиходило никаких серьёзных событий - сказалась необычная летняя жара, когда даже террористам не хочется выходить из дома. И Джордж уже подумывал о том, не начать ли придумывать новости самим, как на Филиппины обрушился мощнейший ураган - тысячи погибших и миллионы оставшихся без крова. И такие прекрасные кадры стихии. Что может быть лучше? Конечно, жаль было несчастных филиппинцев, но мысль, что именно благодаря телевидению в эту страну польется поток долларов от сердобольных американцев и европейцев, помогает. А как же иначе люди узнали бы об этом? Только из-за возможности смотреть телевизор. И благо, что именно на Филиппинах в это время TBK снимало документальный фильм о диких животных и оказалась наиболее подготовлена к съемкам урагана. Рейтинг TBK за один день вырос на 43 пункта. И продолжал подниматься. Именно поэтому Джордж и находился в прекрасном настроении и предвкушал сегодняшний день.
  
  
  
  
   В 6:45 секретарша постучала в дверь кабинета и сказала, что мистер Вудро требует немедленно его принять. Она не успела договорить, как в кабинет ворвался сам Вудро.
  
  
   - Джордж, Джордж... Послушай! Нет, ты только послушай! - тут он заметил, что секретарша все еще стоит рядом и замолчал. Весь его внешний вид говорил о том, что он крайне возбужден и взволнован.
  
   Вудро бросил на стол письмо.
   "Во имя Аллаха..."
  
   Джорджу тоже пришлось прочитать письмо три раза, прежде, чем до него дошёл смысл. Но он тут же отбросил мысль о том, что это может быть настоящее послание от настоящих террористов. Скорее всего это чей-то злой розыгрыш и лучше всего будет его проигнорировать.
  
   - Это чья-то злая шутка. Тебе что, заняться больше нечем, чем отвлекаться на такую ерунду? Помоему, тебе надо взять отпуск и поехать куда-нибудь на Гавайи. С чего ты вообще взял, что это может быть настоящим? Да ты сам подумай, наконец! - Джордж продолжал говорить, но всё более неуверенно и медленно. Тысячи мыслей забегали в его голове. А вдруг..? Да нет, такого не может быть. Это была бы слишком прекрасная возможность... А вдруг?
  
  
   - И что ты сам думаешь по этому поводу?
  
  
   - Надо сообщить ФБР. А что ещё мы можем сделать? Если это правда и 10 компаний действительно получили такое же письмо, то наверняка кто-то из них сообщит ФБР. И тогда начнётся... Так что лучше, чтобы этим кем-то были мы. И тем более, если это не правда. Только ненормальный может сомневаться в том, что это выдумка какого-то сумасшедшего подростка, который не нашёл другого способа привлечь к себе вниманиe.
  
   - А если это правда, то мы потеряем уникальную возможность. Ты отдаёшь себе отчёт, что будет твориться в мире, если это правда? Все шесть, или сколько их там уже, миллиардов людей будут крyглосуточно сидеть у своих экранов. И какой канал они будут смотреть? А? Ты когда-нибудь слышал о трансляции теракта изнутри? Представляешь себе прямую трансляцию из самолёта, например, в котором находятся сотни заложников? Представляю, какой шок был бы у людей! Наше имя будет у всех на устах. За один миг мы станем номер один, за один миг TBK станет монстром, за которым уже никому никогда не угнаться. За один миг... Да что там говорить? Этот миг изменит не только нас, он изменит всё человечество! И если мы проигнорируем такую возможность, то никогда себе этого не простим, - чем больше Джордж говорил, тем больше он убеждал сам себя, что всё это правда и что они должны выиграть этот аукцион, именно они должны получить право на эту трансляцию.
  
  
   - Даже если это правда, подумай о том, во что всё это выльется. И чем этот миг будет грозить тебе лично? Один миг в один миг превратится в двадцать лет за решёткой. Если не во всю жизнь за ней же. Сделка с террористами! Только подумать. Чем раньше мы сообщим ФБР, тем лучше. Наверняка, ФБР уже и без нас знает. Не ФБР, так НСА. Не они ли прочитывают все письма? Это письмо уже давно лежит на столе у какого-нибудь генерала и он в данный момент довольно потирает руки. И представляет, как упечёт за решётку бедного Джеймса Вудро!
  
   - Знаешь, в чём твоя проблема, Джеймс Вудро? Ты печёшься только о себе. Тебя толком никогда и не интересовал ни мир, ни люди. Мир летит в тартарары, а ты думаешь лишь о том, как бы самому не попасть за решётку. Джеймс, да если это правда, то никому дела не будет ни до тебя, ни до кого вообще. Ты тут это всё ещё раз хорошенько обдумай, а я попробую выяснить, что происходит у других.
  
  
  
   Джордж поднял трубку.
  
   - Мэри, соедини меня, пожалуйста, с мистером Алленом из BBC. Скажи, это срочно.
  
   Он откинулся в кресле и принялся думать.
  
  
   Конечно, Джеймс кое в чём прав. Во-первых, скорее всего, это действительно просто шутка, причём, шутка не очень удачная. И если это ненормальный подросток, то именно он и должен отправиться в тюрьму или, по крайней мере, посвятить год или два общественным работам. Лишние люди на уборке улиц никогда не лишние. Этот каламбур заставил Джорджа улыбнуться. Во-вторых, Джорджа с детсва приучили к тому, что переговоры с террористами недопустимы, хотя все знают, что правительства не только ведут с ними переговоры, но и часто идут на уступки. Может и не американцы, но все остальные - точно. Особенно французы. С другой стороны, почему не вести с ними переговоры, если это может спасти чью-то жизнь? Будучи отпетым циником, Джордж всё-равно считал, что нет ничего ценней жизни. И даже миллиард баррелей нефти (а ведь к ней в итоге всё и сводится) не стоят жизни одного маленького ребёнка? В третьих...
  
  
  
  
  
   - Мистер Харрисон?
  
   - Да, Мэри?
  
   - Мистер Аллен занят. У него срочное совещание и Сюзан сказала, что он просто отключил свой телефон и не принимает никого. Она говорит, что впервые за семь лет не может войти к нему в кабинет. Она ничего не понимает.
  
  
   - Спасибо, Мэри, - Джордж выключил телефон и снова улыбнулся. - Итак, Джеймс, секретарша Аллена не может с ним связаться. Не говорит ли тебе это о том, что в данный момент наш любимый и уважаемый мистер Аллен точно так же сидит в своём кабинете на Арлингтон стрит и точно так же рассуждает, ставить ли в известноть Скотланд-ярд. Или кто там у них отвечает за борьбу с терроризмом? Так что можешь расслабиться, Джеймс. Если ВВС до сих пор не сообщили, то, по крайней мере, у нас в камере будет интересная компания, - Джордж снова улыбнулся и вызвал секретаршу.
  
   - Мэри, будь добра, попробуй связаться по очереди с директорами CNN, NBC, AP, Reuters. Не надо настаивать, но если удастся что-нибудь выяснить, буду тебе премного благодарен, - он отключился и снова обратился к Джеймсу. - Ставлю один к ста, что сейчас они все проводят срочные совещания. А теперь и нам время подумать, как быть в этой ситуации. И давай исходить из предположения, что это письмо действительно было рождено в больном уме какого-нибудь бин Далена. Но, две головы хорошо, а три лучше. Я предлагаю пригласить Дэниэла.
  
   - Мьюса?! О, могу предсказать, что он скажет: где, как, когда? Я готов!
  
   - Ну, не преувеличивай. Хоть он и действительно немножко ненормальный, но надо отдать ему должное. Назови хоть одного человека, который лучше подошёл бы в данном случае?
  
   - Хорошо, хорошо. Я согласен. Лучше него никто не подойдёт, но я прошу тебя, не забывай о том, что это всё-таки может быть и подстава. Просто не исключай эту возможность.
  
   - Договорились. Только если ты допустишь возможность того, что это может быть и правда, - он нажал на кнопку: Мэри, найди и пригласи сюда, пожалуйста, Дэниэла Мьюса.
  
   - Хорошо, сэр. CNN, NBC и АР - все на совещаниях. В Reuters никто не отвечает.
  
  
   - Ха! И кто из нас был прав? - Джордж довольно потирал руки.
  
  
  
   ?
  
   За окном офиса CNT на 65-ом этаже начался рассвет. Странно, что на такой высоте он начинается раньше, чем внизу, где живут простые люди. И закат здесь продолжается дольше. Наверно, бог любит богатых, если даже день сделал для них длиннее. Что ни говори, а хорошо вот так посидеть у окна и, глядя сверху вниз, ощущать свою значимость. Даже состояние души здесь другое. Обычно, даже если в здание заходишь с плохим настроением, оно улучшается по мере подъёма лифта, с каждым этажом все беды и неприятности уже не кажутся такими мрачными, как внизу. Обычно. Но не сегодня.
  
  
  
   Мистер Вашингтон посмотрел на часы: 5:30. Совещание назначено на 6, значит через пол-часа все уже будут в сборе. А пока можно было обдумать ситуацию. Последний раз такое совещание он созвал 3-го августа 1991 года, когда Ирак атаковал Кувейт. В тот день из Ирака поступило предложение послать туда журналиста для освещения событий с точки зрения местного населения. Это предложение не было принято на совете из-за опасения возникновения сложностей не только с американским правительством, но и с местным, иракским, населением.
  
  
   Вашингтон сам создал свою компанию. За более, чем 30 лет он превратил скромную маленькую газетёнку в монстра, которому принадлежали шесть каналов, 33 радиостанции, десятки газет и журналов. Он с удовольствием и оставался бы полновластным хозяином своей империи, но его положение зашаталось после выборов 1988 года, когда он поставил не на ту лошадку. Его недруги смогли привести его почти к полному разорению и он вынужден был принять их предложение и создать из частной компании акционерное общество. И теперь был вынужден считаться с тем, что скажет совет директоров. Была бы его воля, он бы их разогнал в один миг, но не мог. Пока не мог. Он был уверен, что придёт день и он опять будет полновластным хозяином своего детища. Но в данный момент его беспокоило не это. Сейчас надо было приложить все усилия и все свои способности, чтобы убедить этих стариканов выделить хотя бы сотни две миллионов для участия в этом странном аукционе. Поймут ли они, что подобная трансляция надолго выведет компанию в лидеры мирового телевещания? Как и во время 11 сентября 2001 все будут смотреть только один канал и это должен быть CNT. А чем закончится эта переделка? Да какая разница, главное, что люди будут наблюдать за всем его, Вашингтона, глазами.
  
  
  
  
  
   Открылась дверь и в комнату зашло сразу четыре человека. Хмурые, заспанные, недовольные. По их лицам сразу было видно, что им не нравятся эти ранние подъёмы и необходимость куда-то ехать и что-то обсуждать. За эти годы они уже привыкли, что их не тревожат, что работать, собственно говоря, нет необходимости. Место в совете директоров само собой обеспечивает очень богатую и уважаемую всеми жизнь, которая в основном заключается в посещении коктейлей и вечеринок. А ещё в отборе новых кандидаток на работу телеведущими. Часто такие отборы из офиса переходят в бар. А иногда и дальше. Сегодня же им пришлось встать ни свет ни заря и ехать на совещание. И им даже не соизволили сообщить, в чём, собственно говоря, дело. Давно пора уже указать Шону Вашингтону на его место.
  
  
  
  
   - Доброе утро, джентельмены. Надеюсь, вы успели выспаться и мы можем начать работать безотлагательно. Через несколько минут вам должны будут принести кофе и бисквиты. Нет ещё мистера Грина, но он уже на подходе. Так что занимайте свои места и начнём. Перед каждым из вас лежит текст. Прочтите его, пожалуйста. Собственно говоря, именно он и явился причиной того, что вас так рано вытащили из постелей.
  
   Все принялись читать. Вашинтон подошёл к окну и снова залюбовался рассветом. Солнце уже полностью было над горизонтом, но внизу, из-за небоскрёбов, ещё было темно. На улице только-только начали появляться первые пешеходы. А через час их уже будут тысячи и тысячи, вечно куда-то торопящихся. Действительно, напоминает муравейник. В движении всех не улавливается никаго порядка, но движение каждого отдельного очень логично и целеустремлённо. Он смотрел на стоящую на переходе девушку и попытался угадать, куда она направится - направо или налево. Она пошла прямо.
  
  
  
  
  
   - И это стоило того, чтобы нам мчаться, как угорелым в 5 часов утра через весь город?! - голос был очень раздражён. - Да вы что, с ума сошли? Что вы от нас хотите? Обсуждать чью-то дурацкую шутку? Вам что, делать больше нечего? - голос принадлежал, как и ожидал Вашингтон, мистеру Вудсу. Это быс самый отвратительный старикан из всех, но ему принадлежало почти 35% акций компании и он чувствовал себя хозяином, могущим думать, делать и говорить, что только пожелает.
  
  
  
   Вашингтон был к этому готов. Два лучших специалиста по стилистике арабского языка несколько часов работали с этим письмом и пришли к выводу, что это не шутка. Он достал копии результата этого анализа и молча раздал присутствующим. Опять наступила тишина. В этот момент в комнату вошёл вечно опаздывающий Роберт Грин. Грин был единственным из директоров, к которому Вашингтон испытывал искреннюю симпатию. Грин был самым молодым членом совета директоров в CNT - ему было только 32 года. Но такое высокое положение не сделало его высокомерным жмотом. Он был жизнерадостным человеком, которому всё на свете было интересно.
  
   - Присоединяйся, Роб, - обратился к нему Вашингтон. - Ты как раз вовремя. Самое время заняться делом.
  
   Роберт уселся в последнее свободное кресло и принялся читать. Остальные, не сговариваясь, молчали, решив подождать, пока он закончит, а заодно пытаясь обдумывать то, с чем они столкнулись. Пауза затянулась минут на десять. Наконец, Роберт оторвался от бумаγ?
  
  
   - Я думаю, стоит попробовать. Надо только решить, сколько не жалко заплатить. Насколько я понимаю, у нас будет только одна попытка, и её надо использовать с наибольшим толком. У нас есть выход на другие корпорации? Хорошо было бы узнать, что они собираются делать.
  
   Мистер Вашингтон с благодарностью посмотрел на Роберта, в котором нашёл поддержку и сказал:
  
   - Согласно моим данным, участвовать решили только трое: TВK, BBC и NDB. Остальные либо сразу отбросили такую вероятность, либо решили, что деньги лучше потратить на что-то другое. В любом случае, они отказались участвовать. Что же касается этих троих, то BBC и NDB решили делать ставки. Первая - 150 миллионов, вторая 120. Суммы могут измениться, если они узнают о намерениях друг друга. Про решение TVK не известно ничего. Я только знаю, что Харрисон сейчас, как и мы, сидит за закрытыми дверями со своим вице-президентом и с Дэниэлом Мьюсом, которого вам представлять не надо. Учитывая, что Харрисон является единственным и всевластным хозяином TВK (тут Вашингтон многозначительно посмотрел на собеседников, словно на что-то надеясь), он и будет единственным человеком, который знает сумму. Зная его, я берусь предположить, что сумма будет значительная. У нас осталось два дня, чтобы решиться участвовать или отказаться от этого. Если мы решим, что игра стоит свеч, надо будет назвать цифру. - Он замолчал. Последние сутки прошли очень напряжённо и он практически не спал. Его самого письмо заинтересовало сразу. Мир уже давно нуждается в встряске, миру нужны перемены.
  
  
  
  
  
  
   - И всё-таки я считаю, что это фальшивка. Мы просто выкинем на ветер миллионы долларов. А в худшем случае, просто будем спонсорами какого-нибудь теракта. Кстати, вы хоть подумали о том, что как раз на эти деньги, возможно, они и собираются провести эту операцию. - Вудс продолжал гнуть свою линию, но в его голосе уже начало звучать сомнение. - Я думаю, нам не стоит принимать скорополительных решений. Возможно, наилучшим выходом будет сообщить в соответствующие органы. Пусть они и принимают решение.
  
  
  
   - Да, это идея, - поддержал кто-то. - К тому же, может нам удастся убедить правительство выделить необходимую сумму.
  
   - Но тогда правительство, во-первых, пошлёт своего человека, а не нашего журналиста, а во-вторых, сделает всё возможное для предотвращения этой операции, - сказал Вашингтон, который уже обдумал эту возможность.
  
   - Но не является ли предотвращение террористического акта главной задачей в этой ситуации?
  
   - Я думаю, что возможность его предотвращения настолько мала, что об этом можно и не думать. Подключение федеральных органов может только отложить операцию на какое-то время да и только. Вряд ли эти люди, кто бы они ни были, так просто откажутся от своих планов. Какие ещё будут соображения? За и против.
  
   - А как обстоят дела с нашими финансами? Сколько мы, если решимся на это, сможем выделить?
  
   - Насколько вы знаете, господа, в данный момент мы ведём переговоры о покупке польского телеканала для расширения нашего влияния в Восточной Европе. Речь идёт о 250-ти миллионах. Я предлагаю повременить с этой покупкой и использовать эту сумму.
  
  
   - Да, но тогда нам придётся забыть о Польше!
  
   - Господа, если всё это правда и нам удастся послать своего журналиста, то уверяю вас, мы вернём гораздо больше, чем потратим. К тому же, это выведет нас в лидеры новостных агенств.
  
   Это был самый убедительный аргумент. Вашингтон так и предполагал, что как только разговор зайдёт о финансах и возможных заработках, общаться с этими людьми станет гораздо легче. Они как раз и задумались о его словах.
  
  
   - А чем это грозит нам? В смысле, пособничество террористам? Ведь рано или поздно правда выйдет наружу и нам придётся объясняться в суде. А спонсирование террора в этой стране грозит пожизненным заключением.
  
  
   В отличие от финансового, этого вопроса мистер Вашингтон боялся. Он не знал, что ответить, потому что в глубине души понимал, что спрашивающий прав и они все рискуют провести остаток дней за решёткой. Но какой-то выход должен быть. В этом он не сомневался и решил говорить начистоту.
  
  
   - Вы абсолютно правы. Я не знаю, что на это ответить. Надеюсь, что вместе мы сможем придумать, как выйти из этой ситуации.
  
   - Хорошо, - сказал Вудс. - Тогда я предлагаю отложить принятие решения по этому вопросу... Ведь у нас есть ещё два дня, насколько я понимаю?
  
   - Именно так, - ответил Вашингтон.
  
   - Да, так за это время мы должны придумать, что делать. Если мы найдём выход, то можно предложить сумму, о которой говорит Вашингтон. - Если же никто из нас не придумает ничего убедительного, то и речи об участии в этом быть не может.
  
   Все согласно закивали и заседание закончилось. Мистер Вашингтон довольно вздохнул: по крайнем мере первый этап битвы закончен и возможность участия не отброшена. Теперь надо сосредоточиться на том, как быть с правительством и как обезопасить себя и компанию на случай обвинения в пособничестве терроризму.
  
  
  
  

3

  
   Джордж и мистер Вудро начали пить по четвёртой чашке кофе, когда в кабинет зашёл Дэниэл Мьюс.
  
   Дэниэлу было почти сорок. За это время он успел отслужить в морской пехоте, получить историческое образование в одном из захолустных университетов и стать журналистом в такой же захолустной газетёнке. Почти пять лет он описывал местные происшествия, большинство из которых сводились к мелким кражам и семейным скандалам. Тогда же он продолжил своё образование, но уже с уклоном в историю, религию и культуру Ближнего Востока, а заодно и выучив арабский язык. Защитив кандидатскую, он отправился путешествовать по мусульманским странам. Эту свою эпопею он начал в Морокко. Приземлившись в Рабате со 100 долларами в кармане Дэниэл решил обосноваться там на год. Он устроился на работу в овощной магазин, снял маленькую квартиру с одним из местных студентов и принялся за изучение местных обычаев и людей.
  
  
   ********** Короткий рассказ о его жизни на Ближнем Востоке: Морокко, Алжир, Египет, Саудовская Аравия, Ирак, Иран ******************
  
   Дэниэл прочитал письмо. Прочитал ещё раз и удивлённо посмотрел на Джеймса и Джорджа.
  
   - Что это такое?
  
   - Ты скажи нам, что это такое. Это письмо пришло сегодня утром по электронной почте. Всё, что мы пока знаем, так это то, что все директора крупнейших новостных агентств на срочных совещаниях. Ты думаешь, оно настоящее? - с надеждой спросил Джордж.
  
   - Трудно сказать. По стилистике нет причин подозревать, что это обман. На первый взгляд, скорее всего - да. Я думаю, это настоящее письмо от настоящих террористов.
  
   - Я тоже так думаю. А теперь давайте думать, что делать дальше. Компания у нас подобралась самая что ни на есть подходящая. Пессимист, реалист и активист. Какие будут предложения?
  
   На минуту в кабинете повисла тишина: каждый обдумывал свои аргументы. Джеймс всё ещё считал, что письмо надо отдать ФБР и пусть уж дальше они этим занимаются. В конце концов, это дело касается национальной безопасности и уж точно не журналистам решать, что делать.
  
  
  
  
  
   А Дэниэл уже готов был отправиться в путешествие. Мысленно он уже был на борту самолёта и летел на встречу с террористами. Правда, он ещё не знал, куда надо лететь и что делать, но не сомневался в том, что делать что-то надо. Если верить письму (а причин не верить нет), то это будет момент истины не только для каждого отдельно взятого человека, но и для всего человечества.
  
  
  
   Джордж сидел и просто смотрел на них. Первым тишину нарушил Джеймс.
  
   - Я знаю, что вы думаете. За эту возможность нужно ухватиться руками и зубами и сделать ставку. А подумали ли вы, что возможно, тысячи людей погибнут? Возможно, это повторение 11-о сентября? И что, если всё, что мы сможем показать, это последние минуты жизни пассажиров? Вот ты, Дэниэл, готов умереть вот так? И что мы не сможем это остановить, а у ФБР-овцев есть для этого все возможности? И что всё-равно это не пройдёт - не мы, так другие сообщат и дальше этого письма дело не сдвинется. У нас есть шанс спасти... предотвратить теракт и надо его использовать, - он говорил резко, перепрыгивая с мысли на мысль и надеялся убедить собеседников, что эта идея изначально обречена на провал и вообще лучше в это не ввязываться.
  
  
  
  
   - Во-первых, - сказал Дэниэл, - я не думаю, что ФБР сможет предотвратить эту атаку. Конечно, они могут многое, но далеко не всё и именно 11-ое сентября тому хороший пример. А ещё я думаю, что если террористы обнаглели настолько, что рассылают такие письма, то эта операция подготовлена настолько хорошо, что сорвать её уже не удастся. В конце концов, эта война длится уже не первое десятилетие, а сдвигов никаких нет. Каждый год в ней гибнут десятки тысяч людей и умирают они не только от рук террористов, но и от рук солдат "мирных" держав. Самое ужасное, что все это понимают, и наше правительство и сами террористы, но сделать ничего не могут. Так какая в принципе разница, кто выступит инициатором окончания этой войны, в которой даже враждующие стороны так до конца и не определены. Прогрессивный мир против террора? А кто определил, что такое прогрессивный мир? А что такое террор? То, что для одного - терроризм, для другого - осовободительное движение. И тот, кого мы считаем террористом, для других является героем. Всё зависит от того, с чьей стороны смотреть. Мы, конечно, можем сообщить ФБР и поставить в известность ещё десяток других организаций, но это, в лучшем случае, только перенесёт дату операции на другой день. Я считаю, что мы должны сделать заявку.
  
  
  
  
   Троим надо было обговорить ещё очень многое, но по большому счёту, картина уже вырисовывалась. Окончательное решение оставалось за Джорджем, а он, похоже, склонялся на сторону Дэниэла.
  
   В это же самое время и в остальных офисах шли примерно такие же диалоги. Четыре компании сразу решили, что это розыгрыш, а пять, после длительных и горячих споров решили участвовать и делать ставки. Все пять управлялись советом директоров и любое решение о трате десятков (а то и сотен миллионов) долларов должно было приниматься на их заседании. В данном случае дело было гораздо серьёзнее и требовало присутствие всех членов директората. Созвать такое совещание за три дня для ещё двух компаний не представилось возможным и они решили забыть об этом письме. К концу первого дня у КВТ осталось только три серьёзных соперника.
  
  
  
  
  

4

  
   Два дня прошло гораздо быстрее, чем того бы хотелось. Казалось, в мире ничего не изменилось и ни один человек не мог предположить, что уже скоро произойдут события, которые надолго останутся в памяти людей.
  
  
  
   Джордж сидел в кресле и рассуждал сам с собой. Осталось пол-часа до того, как надо дать окончательный ответ. Его разведка работала прекрасно и он уже давно знал, кто его соперники и какими суммами они располагают. CNT решило выделить 250 миллионов. Он улыбнулся представив, через что пришлось пройти Вашингтону. Они были знакомы давно и поддерживали приятельские отношения, несмотря на то, что их компании соперничали. Можно было бы поставить 255 миллионов, но Джордж полагал, что Вашингтон увеличит сумму из собственного кармана в последний момент. Надо бы перестраховаться, вопрос: на сколько? Он склонялся к 300-стам миллионам. Эта сумма выглядела наиболее привлекательна. И вряд ли Вашингтон сможет добавить 45 своих миллионов. Хорошо, всё-таки, распоряжаться своими деньгами по собственному усмотрению. От мысли о совете директоров Джоджа бросало в дрожь.
  
  
  
  
  
   Он думал, как лучше всего написать ответ. Он начал было:
   Уважаемые,
   После долгих раздумий по поводу вашего предложения мы решили участвовать в аукционе. И хотя мы против любых военных операций, в которых гибнут люди, мы надеемся на ваш разум и на то, что вы действуете из самых лучших побуждений...
  
  
   Дойдя до "побуждений" Джордж остановился, стёр и начал заново. Но и новый ответ его не удовлетворил - написанное звучало очень надумано и даже смешно. Ну кто так разговаривает с террористами? Уважаемые?! От этого он сам рассмеялся и набрал 3,000,000. Это число на экране смотрелось очень впечатляюще и он решил, что этого будет вполне достаточно. В конце концов, от него только это и требуется: назвать сумму. И он решил ничего не добавлять. Только поставил число посередине страницы:
  
  
  
   3,000,000
  
   Тут и без текста всё было понятно. Курсор стоял на Отправить, но Джордж всё ещё сомневался. А что, если это всё-таки розыгрыш? Но... Прочь сомненья! Палец нажал на кнопку и письмо улетело. Вернее, оно исчезло с экрана и вместо него появилась надпись, что письмо отправлено адресату.
  

5

  
   В углу экрана появилась надпись: у вас есть новая почта. Карим открыл письмо. 3,000,000. И всё. В отличие от первых трёх, в письме стояла только цифра. В предыдущих было слишком много текста, а цифры гораздо меньше. Карим не понимал, зачем нужно столько слов, чтобы выразить свое участие в аукционе. Ещё в детстве его научили, что мудрый человек говорит гораздо меньше, но слушает больше. Это и отличает неверных от них: им сначала надо поговорить - прежде, чем что-то сделать, нужно потратить столько сил и времени на пустую болтовню. Правоверные действуют по воле Аллаха, без обсуждения следуя его приказу. А христиане ставят под сомнение слово своего бога. Неудивительно, что западные страны погрязли во лжи, коррупции, разврате и склоках. Они бы заслуживали больше уважения, если бы были последовательны и нерушимыми, если бы воевали, как солдаты, а не стреляли бы из-за угла и не боялись бы спуститься на своих F-18 на землю. А вместо того, чтобы выйти с врагом лицом к лицу они обстреливают святые земли издалека, с моря и воздуха. Они не знают, что значит, когда в твой дом попадает ракета, когда надругиваются над святынями, когда из автоматов расстреливают детей. Да что они вообще знают? Сидят в своих тёплых домах перед телевизорами, ездят на новых блестящих автомобилях и едят мясо грязных свиней, которых Аллах проклял.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Карим сидел в одном из интернет-кафе в Исламабаде. До часа икс оставалось ещё двадцать минут, но похоже, что победитель уже определился. Карим был доволен и знал, что учитель тоже будет доволен. Они и не рассчитывали на такую сумму. Но на всякий случай он решил подождать до последнего момента. Он посмотрел на монитор и представил, как даже маленькая часть этих денег могла бы изменить не только его, Карима, жизнь, но и жизнь всей маленькой деревушки на западе Афганистана, где он родился почти 26 лет тому назад, когда война с русскими была в самом разгаре. Его отец, один из полевых командиров, погиб, когда Кариму было всего два года. Мать взяла его и двух старших братьев и как два миллиона других афганцев, покинула родину и поселилась в одном из лагерей беженцев в Пакистане и много лет жили в обычной палатке. Еду готовили на костре, а воду привозили четыре раза в неделю в большой цистерне. В лагере жило почти три тысячи человек и только два врача. Зато у них была прекрасная школа. Вернее, не школа, но, как был уверен Карим, самый лучший в мире учитель. Школа стала смыслом жизни мальчика и в ней он находил успокоение. Не смотря на все трудности он знал, что его ждёт светлое будущее, пусть и не на этом свете. Аллах видит его и помнит о нём, Аллах позаботится о Кариме и его маме, как уже позаботился об отце и братьях. Ему нетерпелось поскорее познакомиться с отцом и он часто представлял себе эту встречу. Особенно, когда имам Хасан рассказывал о рае, в который попадают все благоверные мусульмане. О рае, в котором вот уже полторы тысячи лет живёт Мухаммед, посланник Аллаха. От мысли, что может быть в один прекрасный день Карим увидит самого Мухаммеда, его сердце начинало биться сильнее и мурашки бежали по спине. В школе имам рассказывал о величии мусульман, о том, что в течение сотен лет они доминировали прогрессивный мир. С трудом верилось в то, что ещё пару сот лет тому назад вся европейская медицина основывалась на арабских трактатах. Имам сказал, что причиной упадка мусульманской культуры стало золото, которое рекой потекло в Европу из Южной и Центральной Америки. Арабские купцы очень быстро разорились и уже не могли поддерживать всю эту систему. К тому же, примерно в это время начались крестовые походы христиан, а отвыкшие от войны мусульмане не были к этому готовы.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Карим был лучшим учеником и когда ему исполнилось 16, учитель уговорил одного богатого мусульманина отправить юношу учиться заграницу и таким образом Карим попал во Францию. Своей специальностью он выбрал историю. Два года жизни в Париже пролетели незаметно. А однажды вечером ему позвонила мать: оба старших брата погибли, попав под американскую бомбёжку. Они были членами Талибан и, как и их отец, воевали за свободу своей родины. Карим решил бросить учёбу и вернуться в Пакистан, а оттуда в Афганистан. В самолёте он решил, что до конца жизни будет сражаться за возвращение былой славы своего народа.
  
  
  
   Карим глянул на часы - время истекло. А это значит, что победитель должен получить ответ. Он вставил в компьютер диск, открыл и скопировал текст на нём и отправил письмо тому, кто указал наибольшую цифру. Через несколько секунд на мониторе появилась надпись, что письмо отправлено. Карим вынул диск, отключился от интернета и направился к выходу из кафе. На улице его уже ждала машина - Тойота пикап.
  
  
  

6

  
   Джордж не был готов получить ответ так быстро. Прошло всего несколько минут, а в его почтовом ящике уже появилось новое письмо. Адрес ни о чём не говорил: asia4880@yahoo.com. По-видимому, этот адрес открыли только для этой переписки и выяснить отправителя письма будет невозможно. Он набрал Дэниэла:
  
  
  
  
   - Зайди ко мне, - и отключился.
  
   Когда Дэниэл вошёл, Джордж встал и закрыл за ним дверь. Глазами показал на монитор и сел в кресло.
  
  
   "Во имя Аллаха, милостивого и милосердного!
  
   11/25. 12:00. Вена. Аэропорт. Терминал А. Ворота А12.
   Да славится имя Аллаха!"
  
   - У нас осталось три дня. У тебя ещё есть время передумать. Послушай, а может мы всё-таки зря в это ввязались? Ведь, если я правильно понимаю, через несколько дней мир будет уже совсем другой. И какой шанс, что ты этот мир увидишь? Это всё равно, что зайти в логово голодного льва, вылив на себя ведро крови.
  
  
   Дэниэл молчал. Его самого терзали сомнения. У него был миллион вопросов, но ответы на них он мог получить только у автора письма. А у какого журналиста есть такая возможность? Большинство ждёт её всю жизнь, но так ничего и не происходит. Вот и получается, что приходится гражданам смотреть про то, как в каком-то доме у старушки убежала кошка, она, старушка, вызвала полицию и тем пришлось снимать придурковатую кошку со столба на соседней улице. Или отправляться на строительство нового участка шоссе и с радостью сообщать гражданам о том, что скоро им будет легче добраться из пункта А в пункт Б. Если журналисту всё-таки удалось пробиться, то он будет сопровождать президента и пользоваться у своей братии показным уважением, а по сути - все будут завидовать ему чёрной завистью. Лишь некоторым удаётся найти свою тему. И совсем единицам - освещать действительно важные события. Дэниэл был корреспондентом на войне, а после неё всё остальное кажется мелочным и надуманным. Но это надо пережить самому. По телевизору война кажется лишь очередным сериалом и, особенно после сотен просмотренных боевиков, гибель людей уже не воспринимается, как страшная трагедия. Другое дело, когда человек погибает у тебя на глазах. А Дэниэл прошёл через это. Ему пришлось участвовать в боях с камерой в руках вместо винтовки. А в перерывах между боями брать интервью у простых солдат и их боевых командиров. Иногда хотелось бросить всё к чёртовой матери и вернуться в мир, где по телевизору показывают разбитое хулиганом стекло машины и это становится главной новостью дня. В мир, где обсуждение последнего любовного романа какого-нибудь киноактёра занимает первые полосы, а уничтожение лагеря беженцев в северной Африке упоминается одним параграфом вскользь на седьмой странице сразу после таблицы с результатами последних баскетбольных матчей. А может, это как раз и правильный мир? Футбол и баскетбол против убийств и разрушений. Кто может поспорить с этим? Ведь гораздо приятнее просыпаться утром в ожидании вечерней игры, чем в страхе, что это может быть твой последний день.
  
  
  
  
  
  
  
  
   По выражению лица Джорджа было видно, что такие же мысли проносились в его голове. Дэниэл потому и выбрал предложение TBK, потому что после первой встречи с Джорджем почувствовал, что они очень близки. CNT предложило больше денег и бесплатно - огромный семикомнатный дом, но он отказался. Джордж предложил ему меньшую зарплату, никакого дома, но зато полную свободу и отсутствие какой-либо цензуры: все передачи Дэниэла выходили как есть, ножницы ни единого раза их не касались. На CNT даже самые известные и именитые журналисты и телеведующие должны были предоставить передачу цензору, прежде чем она попадала на телеэкраны. Такую свободу Дэниэл не поменял бы ни на какие коврижки.
  
  
  
   Джордж и Дэниэл поняли друг друга без слов.
  
  
   - Ну что ж, тогда надо приступать к делу. Ты хоть примерно представляешь себе, во что мы ввязались?
  
   - Хороший вопрос. Этот вопрос вот уже который день не даёт мне покоя. Я не знаю, честно, не знаю. И так думал, и эдак. Если принять во внимание, что эти люди не шутят и что настроены они серьёзно, можно придумать самые жуткие сценарии и всё равно не угадать. Учитывая, что они хотят взять журналиста для освещения изнутри, вряд ли они сразу начнут убивать - это просто не сыграет им на руку. Я думаю, нам предсоит иметь дело с захватoм. Но вот чего? В целом, выбор невелик и они могут пойти по известному пути. Самолёт - школа - банк - стадион... Да мало ли что? Главное, что должно быть задействованно много людей. Хотя иногда мне кажется, что они придумали что-то другое, не связанное с захватами, взрывами или убийствами. Но, если разобраться, чем ещё можно привлечь внимание миллионов людей? Не игрой в гольф же?
  
  
  
  
  
  
  
   - Ну не скажи. Тайгер Вудс может привлечь миллионы зрителей. Хотя ты, конечно, прав. Я тут подумал... Может, они дадут тебе возможность взять интервью у бин Далена? Привезут тебя в какую-нибудь пещеру, покажем мы интервью в прямом эфире, а потом тебя с миром отпустят. Ты знаешь, мне действительно не хотелось бы потерять такого ценного работника.
  
   --Ну да! Кто же тебе рейтинг делать будет? И за это интервью мы заплатили такую кучу денег? ФБР даёт за него 50 миллионов. А ты только что заплатил... Тут дело посерьёзней. Я склоняюсь к захвату школы или какого-нибудь публичного здания, как, например, в Беслане или Москве. Правда, в итоге обе операции были ими провалены и много невинных людей погибло. А это им рейтинга не прибавило. Зато прибавило нам. Они наконец должны осознать, что таким путём ничего не добьются. Даже одна невинная смерть отнимает у них оставшихся сторонников. Вопрос в том, что они придумали и как собираются это осуществить. Я думаю, узнаем мы об этом только в Вене.
  
  
   Карима везли обратно в лагерь. Это не был лагерь для беженцев, хотя основное население раньше обитало именно в таких лагерях. Это был лагерь для подготовки бойцов. На западе их называли террористами, но сами себя они считали солдатами свободы. Их учили сражаться за свободу своих стран, за свободу своей культуры и религии. Так же, как и сотни лет тому назад их предки сражались с англичанами и другими врагами мусульман. Ислам - религия, основанная почти полторы тысячи лет тому назад пророком Мухаммедом. Карим хорошо знал не только историю ислама, но и историю других основных мировых религий. Его образование, которое проходило в лагере беженцев в северном Пакистане, довольно сильно отличалось от образования собратьев по оружию. Можно сказать, что ему повезло и его учителем был не один из саудовских ваххабитов, десятки которых сюда привёз за свой собственный счёт бин Дален. Бин Дален считал, что детям афганских беженцев образование необходимо потому, что так сказал пророк. К тому же, местные вожди на этом настаивали. В отличие от бин Далена они всё-таки заботились о своей стране и о своих людях, а не о мифическом исламском калифате, за который сражались и о котором мечтали ваххабиты. Вождей интересовали сегодняшний день и ближайшее будущее и многие из них понимали, что для восстановления страны, разорённой многовековыми войнами главное не финансовая помощь Запада, а образование своих собственных людей. В данном случае они соглашались с идеей Моисея, что лучше научить человека ловить рыбу, чем накормить его рыбой до отвала один раз.
  
  
   Карим попал в один из первых лагерей, в котором учителем был не привезённый бин Даленом, но волонтёр из Египта - Абдул-Бари Хасан. Абдул-Бари большую часть жизни преподавал историю мира в аль-Аджарском университете Каира - одной из самых старых школ в мире, основанной ещё в 975 году на основании аль-Аджарской мечети. Абдул-Бари был одним из самых уважаемых профессоров Египта, но на старости лет решил бросить дом, университет, своих студентов и одним из первых, ещё в 1981-ом году, на собственные деньги уехал в Пакистан, поселился в лагере Джалозай на северо-востоке страны и принялся учить детей афганских беженцев. Он стал подарком судьбы для многих из них и за 25 лет пребывания там обучил тысячи и тысячи детей, многие из которых в дальнейшем были приняты в университеты Пакистана и других стран. В отличие от учителей-ваххабитов Абдул-Бари учил своих детей не только и не столько исламу, но старался передать им все свои знания, включая мировую литературу, историю мира и религий, естественные науки. Он считал, что знание одного Ислама ограничивает человеческий разум и делает из человека религиозного фанатика, не способного ни на что, кроме безумной борьбы за свою веру. Да, они способны сражаться и убивать, но они не способны созидать. Абдул-Бари был одним из нескольких учителей, которые так думали. Большинство же вкладывали в головы детей идею, что "нет бога, кроме Аллаха" и что если человек не мусульманин и с этим не согласен, то он - неверный, недостойный находиться в мусульманских странах и с которым даже не стоит разговаривать. Они учили детей тому, что в былые времена мусульмане правили миром и были самым цивилозованным обществом на планете. А в упадке винили всех остальных, кроме себя самих, и требовали расплаты. Эти "учителя" не пытались сделать детей лучше, не учили их тому, что надо заниматься собственным развитием, но тому, что если уничтожить запад и западную культуру, то жизнь сразу станет лучше, жизнь станет справедливой. Но никто из них не думал о том, что делать потом. Уничтожение неверных было единственным ответом на все вопросы.
  
  
  
  
   Карим обдумывал слова пророка, которые любил повторять учитель: познай свою душу - и познаешь своего господа. А в душе Карима творилась неразбериха: что правда, что ложь? Как в них разобраться? С одной стороны он соглашался с Абдулом-Бари: не важно, какую религию ты исповедешь, важно, что ты - хороший, достойный и образованный человек, который посвящает свою жизнь людям и пытается сделать мир лучше. А с другой стороны Карим был согласен с другими учителями - как можно сделать этот мир лучше, если более сильные государства пытаются навязать свой мир, который они считают образцовым, демократичным и человеко-любивым. И они не понимают, что то, что хорошо для одного, для другого плохо. Они рассматривают мусульман как врагов своей демократии, но не как представителей другого мира, в котором другие законы и другие порядки. Интересно, будет ли Америка пытаться навязать свои законы инопланетянам, если такая встреча когда-нибудь произойдёт? Карим считал, что представителей разных культур и религий в каком-то смысле можно считать инопланетянами, встретившимися на одной планете и пытающихся её поделить. По какой-то причине они не могут мирно сосуществовать и поэтому находятся в состоянии постоянной войны. Карим верил своему учителю, что и среди христиан и иудеев есть очень хорошие люди, точно так же, как среди мусульман есть плохие, но он считал, что в настоящее время христиане и иудеи ведут направленную войну против мусульман. И ещё Карим был уверен, что всё дело всё-таки не в боге или Аллахе, но в деньгах: западу нужна мусульманская нефть. И за неё Америка готова положить тысячи своих людей. Отправить их на смерть под видом борьбы (не войны) за свободу. А если они не жалеют своих собственных людей, то насколько же они беспокоятся за иракцев и других?
  
  
  
  
  
  
  
  
   8
  
   За окном шёл проливной ливень. Это была необычная погода для конца ноября в Вирджинии. Лето было прекрасное, а вот осень выдалась крайне мокрая. Обычно в это время в Вирджинии стояла прекрасная погода, но сейчас на неё влиял ураган, который как раз в это время разрушал деревушки в северной Мексике. А ведь так всегда: какое-нибудь событие на другом конце света может изменить чью-то жизнь, а человек так и не догадается. Если бы не ураган в Мексике, то здесь бы не было проливного ливня - дороги были бы сухие и машина какого-нибудь бедного Джона не заскользила бы по мокрой дороге и он остался бы жив. Удивительно. Хотя, лучше уж такой дождь, чем снегопад, как на севере. В районе Баффало, например, за последние две недели выпало почти полметра снега. А ещё лучше сейчас во Флориде или на Гавайах. Вот где людям выпало счастье с погодой! И как хорошо было бы сейчас посидеть под зонтиком на пляже, почитать книжку. Дэниэл часто представлял себя на пляже, наверно потому, что за всю жизнь ему очень редко удавалось вырваться из суеты жизни и просто наслаждаться песком, водой и солнцем и ничего не делать.
  
  
  
  
  
  
  
   А сейчас он сидел в своём любимом кресле у горящего камина и думал. Огонь весело мигал и согревал уютную квартиру на пятом этаже старого дома. В руке у Дэниэла был бокал вина, на коленях плед и он был готов уснуть. Но мысль о том, что завтра надо вылетать в Вену и дальше ничего неизвестно, не давала ему покоя. Он вспоминал свою жизнь, людей, с которыми ему довелось столкнуться. По большому счёту, жизнь его пока складывалась прекрасно. Всё ещё молодой и здоровый, он чувствовал, что живёт незря и приносит пользу обществу. В это же время он сознавал, что при всём своём желании и возможностях он не может реально повлиять на ход событий в мире, кроме как давать объективный анализ происходящего. Конечно, в своих статьях он может задавать определённый тон и склонять людей к той или иной точке зрения. Но на следующий день другой матёрый журналист или какой-нибудь профессор напечатает статью или даст интервью и убедительно докажет свою правоту и вся работа Дэниэла - коту под хвост. За годы работы он убедился, что повлиять на мнение людей довольно легко, потому что у большинства мнение основывается именно на увиденном по телевизору и прочитанному в газетах. И, если статья написана умно, то 99% её прочитавших поверят автору и примут
   его точку зрения. Если только эта статья не затрагивает их религиозных или спортивных предпочтений. Как ни странно, но абсолютное большинство людей, которые никогда не изменят своей любимой футбольной или бейсбольной команде, с лёгкостью могут изменить мнение о происходящем за тысячи километров от них, основываясь на двух-трёх-минутном сюжете, увиденном по телевизору. Сегодня они на стороне палестинцев, потому что по телевизору показали отца, на руках которого умер пятилетний мальчик, получивший тяжёлое ранение в ходе обстрела изряильтянами какого-нибудь лагеря. А завтра в результате взрыва террориста-самоубийцы в автобусе погибнет маленькая девочка и вот уже общественное мнение на стороне евреев, которые страдают от палестинских убийц. И все поддерживают Израиль в его гневе и желании отомстить. И опять гибнет маленький мальчик. А потом девочка. И этому нет ни конца ни края.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Билет был уже заказан и завтра, в 6 часов утра Дэниэл должен был быть в аэропорту Даллас и вылететь оттуда в Вену. Странно, что террористы выбрали его любимый город. В глубине души он надеялся, что именно там ничего не произойдёт. Он был в Вене очень много раз и каждый раз приходил к выводу, что здесь он хочет встретить и провести свою старость. Ему доставляло огромное удовольствие просто прогуливаться по тихим улочкам, которые обычно заканчивались площадами. А в старом городе можно посмотреть на уличных музыкантов, танцоров, фокусников, которые сотнями съезжались сюда не только из Австрии, но и со всего остального мира. А по вечерам в центральном парке можно послушать концерт классической музыки или оперу. А ещё Дэниэл очень любил поездки из Вены в Залцбург - город Моцарта. Несколько часов на поезде и он оказывался в маленьком городке, который уже тысячу лет не затрагивали никакие катаклизмы и войны. Казалось, время тут остановилось и только по обновлению телефонных будок и новых моделей автомобилей можно было судить о том, что прогресс не останавливается. Если из Залцбурга убрать телефоны и автомобили, то можно оказаться в городе, который совершенно не изменился со времён Моцарта и Кристиана Допплера.
  
  
   Старые часы на стене отбили десять. За окном было совсем темно и из-за дождя даже обычный свет от фонарей не было видно. У Дэниэла было много вопросов и почти ни одного ответа. Вдруг он вспомнил, что один человек, возможно, мог бы ему помочь, по крайней мере, он всегда давал ему любую информацию, если она только была ему доступна. И в данный момент этот человек единственный, который может помочь Дэниэлу разобраться в том, что происходит. Если только он знает о происходящем. Шанс был слишком большой, чтобы им не воспользоваться и Дэниэл с ним встретиться хотя в любой другой ситуации предпочёл бы его не видеть. Он набрал номер. Долго не отвечали и только на седьмой звонок сняли трубку.
  
  
   - Алло?
  
   - Это Фред. Нам надо встретиться.
  
   - Послезавтра в два часа на старом месте.
  
   - Я не могу послезавтра. Нам надо увидеться срочно. Можно прямо сейчас. В крайнем случае, завтра до обеда.
  
  
  
   - К чему такая спешка?
  
   - Я объясню при встрече. Когда?
  
  
  -- Дай минутку сосредоточиться. Я никак не планировал встречу в 11 часов вечера, а завтра я никак не смогу. Ты абсолютно уверен, что это не может подождать?
  
  
   - Да, абсолютно. Через 20 минут я буду на месте.
  
   - Так и быть. Но только для тебя. Следующая услуга за тобой. Увидимся через 20 минут.
  
   Через пять минут Дэниэл уже спускался в лифте. На улице как из ведра лил дождь. Дэниэл увидел приближающееся такси и выбежал на обочину. В это время и при такой погоде улицы были пустынны и такси остановилось сразу.
  
  
   - Пересечение Мепл и Сентрал.
  
   Дэниэл откинулся на мягком сидении и вспомнил, как он познакомился с Робертом Хиксом - третьим человеком в ФБР. Три года тому назад Дэниэл работал над серией передач о геях и их месте в современном обществе. В ходе работы ему пришлось посетить не один гей-бар и познакомиться со многими геями и лесбиянками. В результате Дэниэл пришёл к выводу, что при всей показательной терпимости общества к ним, гомосексуалисты всё ещё изгои и вряд ли что-нибудь изменится в ближайшем будущем. Передача нашла тысячи откликов, как положительных - в основном от представителей сексуальных меньшинств, так и отрицательных - в основном от жителей средних и маленьких городов. Геи Америки даже пригласили Дэниэла на свой фестиваль в Сан Франциско и вручили ему награду за самое объективное мнение по этому вопросу. Но не эта награда стала для него главной. Во время посещения одного из баров, Дэниэл заметил за угловым столиком двух мужчин, в одном из которых узнал российского военного атташе, с которым познакомился на приёме в Российском посольстве в честь какого-то национального праздника месяцем раньше. Тогда русский представил и свою жену и двоих детей. И уж никоим образом не походил на человека с нетрадиционной ориентацией. Хотя, бывают же случаи, когда геи имеют нормальные семьи только ради прикрытия. Но профессиональное чутьё подсказало Дэниэлу, что здесь не совсем всё так просто. Лицо собеседника атташе было незнакомо, но судя по внешнему виду и манере поведения, этот человек был не простым рабочим. Двадцати долларов хватило, чтобы бармен поделился своими наблюдениями: эти двое встречаются приблизительно раз в месяц, проводят в баре от часа до двух, всегда сидят обнявшись и делают вид, что вместе им хорошо. Ключевыми словами здесь было "делают вид". Бармен объяснил, что он имел ввиду: двое сильно отличаются от обычных посетителей: они не целуются при встрече, не держатся за руки и что там ещё обычно для посетителей таких заведений. Хотя, заметил бармен, высокий своими манерами всё-таки напоминает гомосексуалиста. Объяснить почему он не смог: профессиональное чутьё. Дэниэл провёл своё собственное небольшое расследование и установил, что партнёром россиянина был Роберт Хикс - директор отдела ФБР по борьбе с терроризмом. Хикс действительно был геем и был одним из тех, кто не проявлял желания открыто заявить о своей ориентации. У него была жена и ребёнок. Сложно было сказать, женился он для прикрытия или сменил ориентацию уже в семейной жизни. Русский же геем не был - об этом Дэниэл узнал от секретарши русского посольства - смазливой блондинки, которая пожаловалась Дэниэлу на домогательства женатого атташе во время обеда в Кафе Мозу - одном из самых респектабельных ресторанов с сумашедшим видом на город. Правда, и не самом дешёвом - эта информация стоила Дэниэлу почти 200 долларов, но он ни разу не пожалел о потраченных деньгах. В другой ситуации он представил бы чек из ресторана своему работодателю и получил компенсацию, но в этом случае предпочёл смолчать. К тому же, тот ужин с секретаршей в ресторане плавно перешёл в завтрак в квартире Дэниэла.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Дэниэл пришёл к выводу, что русский атташе и фэбээровец вряд ли вечером наслаждались ласками друг друга в одной постели после встреч в баре. Один из них работал на другого и оставалось только выяснить, кто на кого. Терять было нечего и Дэниэл решил идти напролом. Однажды утром к Хиксу во время пробежки присоединился симпатичный мужчина спортивного телосложения. Сначала он просто бежал рядом и иногда бросал на Хикса любопытные взгляды. Через несколько минут Хикс не выдержал и на бегу сказал:
  
   - Давно бегаете? Раньше я вас тут не видел? Переехали?
  
  
   - Да нет, живу неподалёку. А пробежать решился, потому что очень интересно узнать, как человек вашего уровня может работать на врага?
  
  
   - Что?! Вы что, с ума сошли? - Хикс остановился и со злобой посмотрел на Дэниэла.
  
   Дэниэл вынул из кармана несколько фотографий, сделанных им в баре. Хикс начал было сопротивляться, но недолго. Он признал факт работы на русских и спросил:
  
   --Вы до сих пор меня не сдали. А если так, то вам от меня что-то нужно. Вопрос: что именно?
  
  
   --Ну, учитывая, что я журналист и моя основная работа не проблемы геев, но международный терроризм, а вы - директор отдела по борьбе с терроризмом, догадаться не так уж и тяжело. Мне нужно то же, что и русским - информация. А для себя лично очень хотелось бы узнать, как русским удалось завербовать такого человека, как вы?
  
  
   - Вы молодой и не гей, можете и не понять. Пятнадцать лет тому назад таким, как я, карьера, как и всё остальное, была заказана. Быть геем значило быть изгоем. Я бы никогда не стал тем, кем я стал, если бы общество знало правду. И никому нет дела до то твоего ума и способностей. Гей - это клеймо: ты не годен, не можешь, не достоин. А я хотел, хотел быть достойным, хотел, чтобы общество оценило мой ум, а не то, с кем я делю постель. И что я мог сделать? Только скрываться. Скрывать свою суть. Даже жениться пришлось. Не поймите меня превратно - моя жена - прекрасная женщина и я её люблю. Не будь я геем я бы и мечтать не мог о такой женщине. А на русских я работать начал... Десять лет тому назад, 1 июня - никогда не забуду этот день - ко мне подошёл человек, представился русским атташе и сказал, что они знают, кто я и что я. Они готовы отправить фотографии в газету, но предлагают мне сделку. А я был восходящей звездой, мои фотографии печатались чуть ли не каждую неделю и моё имя было у всех на слуху в связи с раскрытием банды Джулиуса, помните? Рэкет, мошенничество. Я тогда работал в отделе по борьбе с организованной преступностью. А что бы вы сделали на моём месте? В один миг вся моя жизнь могла пойти коту под хвост. И уже никто не говорил бы: какой Хикс молодец! Какая умница этот Хикс! Всё, что их интересовало бы, это с кем, как и где я
   спал. Вот так я и стал работать на русских. Они мне просто не дали выбора. Можете считать меня предателем, но... Да что уж там говорить. Так было и так есть, а изменить это уже невозможно. К тому же, даже работая на русских, я всё-таки приношу пользу. Если разобраться по сути, мы все боремся с общим врагом. Терроризм не знает границ.
  
  
  
  
  
   Дэниэл понял. По крайней мере, ему так казалось. Но, будучи патриотом своей родины, он не мог простить Хиксу предательство. Лучше бы жить на улице и питаться отбросами, чем предать свою страну. Но теперь он и сам стоял перед диллемой: раскрыть Хикса или использовать его в своих собственных интересах. С одной стороны, Хикс, конечно, предатель и его надо наказать. С другой стороны, когда ещё появится возможность иметь такой источник? И появится ли вообще? Он решил отложить решение этого вопроса на будущее, а пока попробовать получить максимум пользы из этой ситуации. Ситуация растянулась на три года, а Дэниэл всё ещё работал с Хиксом. Почти половина сюжетов Дэниэла про терроризм основывалась на информации, полученной от Хикса. Несмотря на то, что он всё-таки был предателем, он старался принести своей стране пользу и оградить её от угрозы терроризма. И тут он нашёл в Дэниэле хорошую поддержку. Если ему не удавалось убедить конгресс принять очередной закон по безопасности, КВТ показывало сюжет на эту тему и конгрессу приходилось уступить, теперь уже под давлением общественности. А популярность Дэниэла среди телезрителей росла. Такое вот взаимовыгодное получилось у них сотрудничество.
  
  
   Такси остановилось у бара, Дэниэл расплатился и вышел. Вокруг было темно и пустынно - ни одной живой души, все сидят дома и, наверно, уже готовятся отходить ко сну. Над баром тускло светилась вывеска, а на дверях висела табличка, показывающая, что заведение всё ещё открыто.
  
  
   Дэниэл зашёл внуть, подошёл к стойке и заказал бутылку пива. В баре почти никого не было. Лишь за одним из столиков сидело двое мужчин и обнявшись, о чём-то нежно беседовали, улыбаясь друг другу. Дэниэл взял бутылку и бокал и прошёл вглубь помещения, сел за столик и принялся ждать. Через несколько минут дверь открылась и вошёл Роберт. Он сразу увидел Дэниэла и кивнул. Заказал у бармена бутылку вина и присоединился к Дэниэлу. Они обнялись, чтобы не вызывать подозрений. Вообще, это была идея русского атташе. Два обнимающихся и шепчущихся мужчины никогда не вызовут подозрения только в одном месте: баре для голубых. И действительно, более идеального места для обмена информацией трудно придумать.
  
  
   - Итак, чем могу служить в такой поздний час?
  
   - Что мне в тебе нравится, Роберт, так это то, что ты всегда переходишь сразу к делу. Нет, чтобы спросить, как я себя чувствую, как у меня дела, какие новости.
  
   - Ты знаешь, Дэниэл, я тебя, конечно люблю и уважаю, но не до такой же степени. Вырвать меня из тёплой постели и тащить через пол-города, чтобы рассказать, как у тебя дела?
  
   - Ну да ладно, к делу, так к делу. Что известно нашей уважаемой ФБР о некоей операции, задуманной, неизвестно кем и когда?
  
   - Ты спрашиваешь про письмо, разосланное телестанциям? Да, практически, ничего и неизвестно. Мы получили информацию от одного из ваших конкурентов о письме, которое они, в свою очередь, получили неизвестно от кого по электронной почте. Всерьёз они это, похоже не восприняли. Мы письмо прочитали, отправили на экспертизу. Ты хочешь знать их вывод?
  
   - Именно за этим сюда и пришёл, - Дэниэл сам собирался поделиться своей информацией, но не всей.
  
   - Наши эксперты пришли к выводу, что письмо настоящее. Конечно, мы не сказали об этом NDB, лишь отправили им благодарность за бдительность. А больше нам об этом ничего не известно. Никаких фактов, даже слухов нет. Повидимому, эта операция пока существует только в голове одного-двух человек и планируется на далёкое будущее. Непонятно только, зачем они уже разослали такой запрос. Я думаю, они решили таким образом собрать деньги на её проведение. А если так, то опять же прихожу к выводу, что пока опасаться нечего. Теперь твоя очередь: что тебе известно?
  
  
  
   --Ну что, мы получили это письмо, тоже пришли к выводу, что это не чья-то злая шутка. Джордж подал заявку, сумму не знаю. Ответа пока ещё нет. Если мы проиграем, то его, наверно, и не будет. Ты хоть какие-то предположения имеешь на этот счёт? Что они могли задумать?
  
  
  
   --Больше, чем уверен, что речь опять будет идти о захвате посольства, школы, самолёта... Да мало ли, что можно захватить. Тут можно только предполагать. Я думаю, повторения одиннадцатого сентября нам всё-таки опасаться не стоит: вряд ли им нужен журналист для освещения своих последних минут.
  
  
  
   Дэниэл вздохнул: он не любил Роберта, но очень уважал его, как специалиста и считался с его мнением. А то, что Роберт так думает, придало Дэниэлу сил.
  
   - Скажи, Роберт, только откровенно, что бы ты сделал, если бы выиграл на таком аукционе?
  
   - Если бы я был журналистом? Я бы бросил всех и вся и отправился к ним. Если они не бахвалятся и действительно собираются начать последний и решительный бой, то я бы хотел принять в нём участие. Ты знаешь, Дэниэл, иногда я тебе завидую. У тебя гораздо больше свободы действий, чем у нас всех вместе взятых. Я даже больше тебе скажу: я скучаю за старыми добрыми днями, когда я проводил большую часть времени вне офиса, бегал по улицам, ловил плохих парней, охотился за бандами... А сейчас чувствую себя старым и никчемным. Даром, что начальник. Я могу только направлять и наблюдать, но не действовать. Во мне умер прекрасный оперативник.
  
  
   - Спасибо, Роберт. Я уверен, что твоё время ещё придёт. А не думал, бросить всё к чёртовой матери, уйти на пенсию и писать мемуары? Ведь тебе есть, что рассказать.
  
   - Да уж, есть, что рассказать. Только на мои россказни сразу наложат гриф "Совершенно секретно" и отправят на полку лет на 20. А меня - на нары, лет на 50, за раскрытие государственных секретов.
  
   Дэниэл еле сдержал улыбку. За раскрытие государственных секретов Роберту светил электрический стул, а не нары. А он даже сам не понял, что сказал.
  
  
   - Пойду-ка я, Роберт. Держи меня в курсе, если что узнаешь, - Дэниэл встал, наклонился к Роберту и сделал вид, что поцеловал его. Быстро развернулся и вышел из бара.
  
   Дождь всё ещё не прекратился, но невдалеке стояло такси с зелёной лампочкой. Через десять минут Дэниэл был уже дома, а ещё через пять уже спал.
  
  
   Роберт же ещё долго сидел в баре и обдумывал ситуацию. Интуиция подсказывала ему, что Дэниэл и будет тем самым журналистом, который будет главным действующем лицом в этом деле. А если так, то за Дэниэлом надо следить. Роберт не соврал, сказав, что никакой информации у них не было. ФБР действительно ничего не знало о готовящейся операции. От этого он чувствовал бессилие: сотни агентов по всему миру работали под прикрытием, некоторым даже удалось внедриться в ХАМАС и другие организации. Но ни единого упоминания о "последнем бое" не поступило. По-видимому, этот бой был организован новыми людьми или только ещё планировался. Но теперь ситуация изменилась: о нём узнали десятки человек, которые обыкновенно узнавали о таком уже как о свершившемся факте. Им не оставалось ничего, кроме как рассказывать людям о том, что уже произошло. В этом и было главное отличие журналистики от ФБР и других: они рассказывали о прошлом. А ФБР пыталось работать с будущим. Роберт достал мобильный телефон и набрал номер.
  
  
  
   - Стив, я хочу устанить слежку за Дэниэлом Мьюсом начиная с этой минуты. Каждый его шаг должен быть отслежен. Всё.
  
   Он отключился, налил себе ещё вина и залпом выпил. Иногда он сам себе был противен и ненавидел себя за предательство. Он много раз хотел признаться, но страх позора был сильнее голоса совести и заставлял его молчать. Уже много лет. А ещё его угнетала зависимость перед Дэниэлом Мьюсом, которого он возненавидел с первой минуты. Возненавидел больше, чем русских. Потому что русские никогда в жизни не сдали бы такой источник, а от этого журналиста можно было ожидать, чего угодно. Несколько раз он даже подумывал о том, не организовать ли автокатастрофу, благо, возможности позволяли. Но что-то сдерживало его и он сам не мог понять, что именно. Но не сомневался, что если бы Дэниэл умер, то это был бы прекрасный день в его жизни. Надо будет ещё раз обдумать возможность автокатастрофы. В конце концов, одним журналистом больше, одним меньше... А такого человека как он, Хьюс, не найти. В ФБР он был на своём месте и очень гордился тем, что помогал хранить безопасность американцев. Да, они прозевали атаку 2001-го года, но сколько атак удалось предотвратить! Самое обидное, что люди об этом никогда не узнают. Ну, разве что через сто лет. Но тогда уже ни Хьюса, ни этих людей не будет вживых. А на доброе слово благодарных потомков рассчитывать не приходится. Скорее всего его имя несколько раз упомянут в каком-нибудь засекреченном учебнике для внутреннего использования. Ну, большинство людей не могут рассчитывать даже и на это, оставляя после себя только два числа на могильном камне. Хьюс допил вино, расплатился и вышел из бара. Завтра утром ему предстояло отчитываться перед своим боссом по поводу этого письма. О сегодняшней встрече он решил не упоминать.
  
  
  
  
  

9

  
   Машина выехала из Исламабада и на большой скорости неслась на север. Им предстояло проехать почти триста километров до лагеря, который находился недалеко от границы, но уже на Афганской территории, хотя в этой местности граница была не более, чем линией в учебниках географии. На деле же никто толком и не знал, где она проходит и уж тем более, никто не собирался её соблюдать. Племена, живущие здесь уже не одну тысячу лет привыкли ходить, куда им вздумается и правительство не могло с этим ничего поделать. Да и не собиралось, опасаясь массовых беспорядков. К тому же, контроливоть тысячи километров границы, проходящей в одном из самых труднодоступных районов мира довольно тяжело, а ещё точнее, просто невозможно. Карим смотрел на мелькавшие справа и слева поселки, которые выглядели точно так же, как и во времена завоеваний Чингис Хана. Мало у кого было электричество и бегущая из крана вода. Даже зажиточные люди не могли себе её позволить. Это ещё в Пакистане. В его родном Афганистане дела обстояли ещё хуже. Иногда у Карима было впечатление, что жизнь его народа остановилась почти двести лет тому назад с приходом первых англичан. Вместо того, чтобы принести в эту горную страну свои технологии, они принесли войну. В борьбе за контроль этого региона они не задумываясь уничтожали людей, которые пасли свои стада и даже не подозревали о том, что где-то в мире уже давно ездит паравоз и придумана фотография. Эти люди не собирались менять свой образ жизни под давлением цивилизации. Вопреки убеждению англичан, что Афганистан должен стать лёгкой добычей, кочевники объединились против общего врага и защищали свои земли с такой отчаянностью, с какой завоевателям до сих пор нигде сталкиваться не приходилось. Англичане три раза пытались завоевать Афганистан, но все три раза потерпели неудачу и наконец сдались. Максимум, чего им удалось добиться, это подписать несколько мирных договоров и удерживать страну от влияния России, которая надеялась закрепиться в регионе и получить выход в Индийский океан.
  
  
  
  
  
   А сегодня Афганистан опять воевал. Сначала с Советским Союзом, потом друг с другом, а теперь с американцами. Земля была разорена. Русских не беспокоили ни люди ни земля и в результате десятилетней войны экономика страны просто перестала существовать. И без того мелкое производство остановилось. Поля уже много лет не засеивались ничем, кроме мака. Крестьянам было не выгодно заниматься сельским хозяйством и восстанавливать производство пшеницы и других культур. Гораздо легче было производить маковую соломку, спрос на которую рос в мире каждый год.
  
  
  
   Карима трясло от злости от этих мыслей. Ему хотелось кричать на весь мир: люди! Посмотрите, что здесь происходит! Неужели вам нет до этого дела?! Неужели вы настолько бесчеловечны, что можете спокойно спать и есть, когда миллионы людей живут в палатках и никогда не видели электичества. А дети вместо того, чтобы читать книжки и учить алфавит, учат как собирать и разбирать автомат Калашникова. Где справедливость в этом мире?
  
   - Ты бы поспал, Карим, - обратился к нему шофёр - молодой парень, который только недавно появился в лагере. - Нам ехать долго ехать.
  
   - Ты прав. Но если что, буди меня, - ответил Карим и закрыл глаза.
  
  
   Ему снилась Эйфелева башня, на которую он так любил подниматься и оглядывать с неё ночной Париж. Его привлекали огни огромных городов, тянули к себе и зачаровывали. Но во сне башня стояла не в Париже, а в Кабуле. И вокруг неё прогуливались счастливые отец с матерью, держа за руки маленького Карима. Жизнь вокруг бурлила, везде стояли аттракционы, а по улицам ездили новенькие машины. Отовсюду доносилась музыка.Женщины ходили в разноцветных нарядах и улыбались, а мужчины снимали друг перед другом шляпы, а женщинам целовали руки. Во сне Карим испугался, что сейчас произойдёт что-то страшное, прилетят ракеты и разрушат цветущий город, но ничего не происходило. Он продолжал идти с родителями и наслаждаться этой сказкой. Иногда, когда машина подскакивала на ухабинах, он вздрагивал и приоткрывал глаза, но убедившись, что всё в порядке, возвращался к отцу с матерью и счастливо улыбался.
  
  
  
  
  
   Шофёр вывел его из забытья:
  
  
   - Карим, Карим, просыпайся. Мы уже почти на месте.
  
   Карим очнулся, встряхнул головой и осмотрелся. Машина приближалась к лагерю, который расположился среди гор Каракорам. В лагерь вела только одна дорога, по которой могла проехать машина и ещё несколько десятков тропинок, по которым в случае опасности жители лагеря могли скрыться и уйти в горы. Здесь не готовили террористов-самоубиц, но только партизан, которые были готовы вести военные действия в любых условиях, и высококлассных специалистов, которые могли содействовать бойцам и заботиться о том, чтобы миссия была выполнена. В отличие от многих других подобных лагерей, люди здесь жили не в казармах, а в землянках и пещерах. Таким образом удавалось практически не привлекать к себе внимание и избегать возможности засечения спутником-шпионом. В лагере не пользовались мобильными телефонами, факсами и любыми другими предметами, исходящий сигнал которых мог быть пойман. Было только несколько радио-станций с очень маленьким радиусом действия. Если кому-то надо было позвонить или иным способом связаться с внешним миром, приходилось ехать в Исламабад или любой другой город. Использование связи было главной причиной раскрытия и уничтожения лагерей. Конечно, было не очень удобно оставаться без неё, но, как учили американские советники: безопасность в первую очередь. К тому же, в самом лагере связь можно было поддерживать и другими способами, не используя электронные приспособления. Все жители лагеря в совершенстве владели азбукой Морзе, фрикторией (fryktories) - системой передачи сообщений с помощью факелов или флажков. На всех подходах к лагерю постоянно неслись дежурства и о приближении любой техники или группы людей в штабе знали уже через три-пять минут, когда подходящие были ещё на расстоянии десяти километров. В случае необходимости лагерь мог быть покинут за несколько минут: люди разбивались на несколько групп и расходились в разных направлениях в горы. К тому же, на одной из гор, окружавших местность, находилась пещера, в которой был создан своеобразный командный пункт. Обнаружить пещеру было практически невозможно, но из неё открывался вид на всю долину и, что самое главное, сам лагерь был виден как на ладони. При возникновении чрезвычайной ситуации до 10 человек могли жить в пещере несколько недель: в ней было всё необходимое, включая даже маленькую библиотеку. Именно туда и направился Карим - там его ждал Амид - создатель и руководитель Посланцев Аллаха.
  
  
  
  
   Больше двадцати лет тому назад, 29-го июня 1983 года, группа отца Карима, который воевал под командованием легендарного Ахмад Шаха Масуда, в которой был и молодой Амид, попала в засаду в одном из ущелий в долине Пандшер. Советские войска брали количеством, а моджахеды - гораздо лучшим знанием местности и лучшей маневренностью. Обычно моджахедам удавалось внезапно атаковать русских и так же внезапно исчезнуть. Но в тот день удача от них отвернулась и почти вся группа погибла под миномётным огнём русских. Амида ранило в ногу и отец Карима протащил его на себе несколько километров. С того дня Амид чувствовал, что обязан ему жизнью. Через несколько дней его командир погиб во время авиа-налёта и три сына остались без отца. Амид заменил отца Кариму и его двум братьям. А после гибели старших братьев Амид решил не допустить гибели последнего из детей своего друга и не использовал его ни в одной операции, а сделал из него своего связного офицера. Тем не менее, Карим прошёл через все обычные тренировки и даже больше, он получил не только подготовку бойца, но и стал специалистом по подрывному делу, связи и оказанию первой помощи.
  
  
   Как и во всех армиях мира, лагеря обучали бойцов по схеме: курс молодого бойца и потом, при успешном окончании, обучение специальности. При устройстве лагеря Амид действовал по старому римскому правилу: нечего изобретать велосипед - если уже существует что-то хорошее, то лучше это перенять. Ещё лучше, если это можно усовершенствовать. Руководствуясь этим правилом, он ввёл физическую тренировку бойцов основываясь на опыте французского иностранного легиона. Многолетняя практика показала, что их подход - лучший. Что касается специального обучения, то тут использовался, в первую очередь, опыт Моссада, а потом КГБ и ЦРУ. В инструкторах не было проблем - американский опыт переняли ещё в 80-е года, а русский был представлен чеченцами, некоторые из которых дослужились до генералов в советской армии. Несколько бывших французских легионеров согласились предоставить свои услуги за хорошее вознаграждение. Тактика же Моссада изучалась десятилетиями во время борьбы с этой организацией.
  
   Наиболее физически требовательным был, конечно, курс молодого бойца. На него отводилось полгода. Люди, которые попадали в лагерь, обычно жили в очень тяжёлых условиях и были хорошо развиты физически - одно из основных отличий от армий развитых государств, где тяжёлые физические условия создавались искусственно. Как и следовало ожидать, самым плодотворным местом для их отбора были лагеря бежнцев в Пакистане и Палестине. Многие были из Саудовской Аравии. В целом, в лагере были представители почти всех мусульманских государств, хотя иногда встречались и немусульмане, но в основном это были солдаты африканских партизанских отрядов.
  
  
  
   Обычно физическую подготовку начинала группа 40-50 человек, которыми руководили три инструктора. Каждый боец выбирал себе псевдоним, под которым его знали остальные члены группы. Настоящее имя скрывалось для лучшей безопасности самого бойца. В будущем руководители организации старались избегать операций, в которых были бы задействованы люди, прошедшие подготовку в одной группе. Организация пользовалась принципом: чем меньше человек знает, тем меньше вреда он может принести. Именно поэтому западные спецслужбы столкнулись с такими трудностями при борьбе с мусульманскими террористическими организациями. Практически ни один человек не имел представления о полной картине и мог дать настолько мало информации, что из неё не представлялось возможным сделать хоть какие-то выводы об организации в целом.
  
   Карим шёл и смотрел, как занимаются новички. Под руководством опытных наставников они старались овладеть искусством стрельбы из всевозможных видов оружия, но самым любимым, конечно, оставался автомат Калашникова. Другая группа преодолевала бег с препятствиями, который был постороен по образцу американских морских пехотинцев. Через полгода каждый из этих солдат должен был пробежать четыре мили в полном обмундировании за 30 минут, подтянуться 15 раз и отжаться 70 за две минуты. Курс молодого бойца так же включал в себя искусство маскировки и ухода от преследования в горах. Исчезновению в горах было посвящено очень много времени, потому что от этого зависела безопасность лагеря. Раз в месяц две группы объединялись и более подготовленные старались поймать новеньких. Новеньким же надо было избежать пленения и в течение трёх дней скрываться в горах. Без пищи и воды. Всё, что им разрешалось иметь с собой - это нож и котелок. С водой проблем не было из-за того, что большую часть года в горах лежал снег, а в остальное время очень легко было найти ручей, которых тут были сотни. С едой дело обстояло сложнее, но три дня без практически любой человек может перенести без особого труда и вреда для здоровья. Чувство голода особенно остро чувствуется в первые два дня, а потом проходит и человек опять чувствует себя активным. По окончании полугода подготовок бойцам приходилось пройти через более серьёзное испытание - неделю в горах в таких же условиях.
  
  
  
  
   Каждое утро начиналось с молитвы:
  
   О, Аллах!
   Ты - мир! Ты даёшь мир и мир к тебе возвращается.
   Пробуди нас пожеланием мира
   И приведи нас в свой мир!
  
   После этого инструктор объявлял расписание дня. Теория обычно состояла из разбора уже проведённых операций и составлении планов будущих. Бойцам раздавали задание и предлагали в краткой форме изложить наилучшее решение проблемы. Любимым многими инструкторами сюжетом был захват посольства. На первом этапе бойцы должны были только продумать план проникновения в здание, обезвреживание охраны и осуществления контроля над окружающей территорией. В последующие месяцы бойцам предлагалось удерживать здание и людей в разных ситуациях от нескольких часов до месяца. Иногда планы были составлены настолько удачно, что их использовали в будущем. Ещё бойцы работали над теорией захвата самолётов, государственных организаций, даже полицейских участков. В конце четвёртого месяца группе предлагалось два экзамена: тест на выживание и составление плана похищения одного из первых лиц западно-европейского или американского правительства. Если в группе были чеченцы, они могли работать над Россией. Трое лучших в последующем получали право стать руководителями ячеек, остальным приходилось довольствоваться ролью обычного солдата: держать себя в форме и быть готовым к выполнению приказа в любое время. Многим приходилось ждать годами, а некоторые так никогда и не были использованы. Западные аналитики считают, что в джихаде участвуют десятки тысяч человек - на самом деле, число людей, непосредственно принимающих участие в планировании и осущствлении операций гораздо меньше. Десятки тысяч готовы в любой момент стать под знамя Ислама, но этот момент ещё не наступил.
  
  
  
  
  
   Два года назад Карим, в качестве своей дипломной работы, составил план, который теперь и готовился к осуществлению Амидом.
  
   После курса молодого бойца начиналась профессиональная подготовка. Она включала в себя обучение подделки документов и денежных знаков, организации убежищ, средствам связи и передвижения, ухода от преследования, изготовлению бомб и другого. В отличие от общепринятых стереотипов, многие бойцы (на западе их называют террористами или исламскими фундаменталистами) получили хорошее образование, разговаривали на двух и более языках и сражались не только и не столько за свои религиозные убеждения, но за независимость от запада и право на свою собственную культуру, на сохранение её от иностранного влияния. У каждого бойца была своя узкая специализация в зависимости от его предпочтений. Однако, он так же должен был овладеть и другими знаниями, чтобы в случае необходимости, заменить выбывшего товарища. Исключением было искусство подделки документов и денег - здесь требовался талант художника. Лучшими специалистами в этой области всегда были чеченцы - ещё во времена Советского Союза они приобрели славу непревзойденных фальшивомонетчиков. Занимательная история произошла в начале 90-ых годов: чечены привезли в Москву несколько мешков 25-долларовых купюр и успешно приобрели разных товаров почти на 10 миллионов долларов. Когда афёра открылась, их и след простыл. А специалисты по борьбе с фальшивомонетчиками не могли поверить своим глазам - все банковские приборы принимали купюры за настоящие. Единственная проблема с ними заключалась в том, что до этого момента 25-долларовых купюр не существовало в природе и ни один американский банк не взял на себя ответсвенность за изготовление купюр такого номинала.
  
   Карим так и не овладел специальностью фальшивомонетчика, но во всём остальном был одним из лучших. Больше всего ему нравилось планирование и в этом ему не было равных: до сих пор все спланированные им операции заканчивались успешно. Раньше большинство из них были местного значения, а сейчас пришло время показать и объяснить миру, ради чего тысячи молодых людей, вместо того, чтобы заниматься своими жёнами и детьми, берут в руки оружие и готовы распрощаться с жизнью.
  
   Карим подошёл к штабу. Из него доносились голоса Амида и Учителя, которые о чём-то спорили. Когда Карим вошёл, они замолчали.
  
  
   - Салам, Карим. Всё в порядке? - спросил Учитель.
  
   - Да, мы получили больше, чем рассчитывали. КВТ предложило 300 миллионов, деньги должны быть переведены на наш счёт сегодня или завтра.
  
   - Прекрасно. Всё идёт по плану. Иди и подготовься к отлёту. Через два часа тебя отвезут в аэропорт и ты вылетаешь в Вену. Удачи тебе.
  
  
   Карим ничего не ответил и вышел. Он пошёл к своей землянке и начал паковаться. Послезавтра он должен встреть американца. Все группы были уже на местах. Послезавтра мир должен измениться. Он очень надеялся, что к лучшему.
  

10

  
   Дэниэл проснулся в четыре утра. Четыре часа сна не освежили его, но он надеялся выспаться на борту. Самолёт вылетал в 6. Оставалось только позвонить родителям и попрощаться. Он взял телефон и набрал номер. Никто не отвечал и только после третьего гудка он сообразил, что родители уже три дня, как уехали в отпуск. После пятого сработал авто-ответчик и Дэниэл оставил сообщение, обещая перезвонить на следующей неделе. В этот момент он почувствовал себя очень одиноким и больше всего на свете хотел бы оказаться рядом с ними на тёплом белом пляже на Гавайах. Он ещё раз проверил, взял ли паспорт и журналистское свидетельство, вспомнил о новом правиле, которое запрещало иметь с собой в салоне самолёта зажигалку. Положил ее в чемодан, но сигареты оставил в куртке. В Австрии курить можно было даже внутри аэропорта и он собирался перекурить сразу после выхода из самолёта. Взял чемодан и спустился на улицу. Рядом с подъездом уже стояло такси. Благо, час пик ещё не начался и через 25 минут Дэниэл уже стоял в очереди на сдачу багажа. В очереди в основном стояли пожилые туристы. Было заметно, что многие впервые готовятся лететь через океан и очень возбуждены от предстоящей встречи с Европой. Особенно выделялся один старик, который старался привлечь всеобщее внимание рассказом о том, что он видел по Discovery Channel про Вену и Австрию. Сдача багажа и получение билета не заняли много времени. До самолёта ещё оставалось минут сорок и Дэниэл решил в последний раз перекурить. Он вышел на улицу и к своему удивлению увидел, что начался снег. Он с удовольствием подставил лицо и глубоко втянул холодный воздух. Достал пачку сигарет и сообразил, что зажигалку положил в чемодан. Вокруг не было ни одного курящего. Дэниэл расстроился, как из здания вышла девушка и закурила.
  
  
  
  
  
  
  
   - Простите, можно у вас прикурить? Моя зажигалка уже, наверно, в самолёте, - улыбнулся ей Дэниэл.
  
   - Конечно, - ответила девушка и достала спичечный коробок. - Моя тоже. Приходится пользоваться спичками. Дурацкие правила!
  
   В очереди к личному досмотру людей стояло гораздо больше. Уже несколько лет процедура прохождения через него была притчей во языцах и испортила настроение не одной сотне тысяч людей, которым не повезло через нее пройти. Даже детей заставляли снимать обувь и пропускать её через X-Ray. Мужчинам приходилось снимать ремни, а женщинам всю бижутерию. И почти всем приходилось снимать свою обувь. Перед Дэниэлом стояла семья - отец, мать и дочь, лет 16. У нее в сумке обнаружили маникюрный набор, в котором были маленькие золотые ножнички. Судя по кожанной сумочке с аббревиатурой GB набор был очень дорогой. Офицер объявил, что ножницы на борт самолёта проносить нельзя и их придётся конфисковать. Девушка, по-видимому, не поняла:
  
  
  
  
  
   - Это не ножницы, это маникюрные ножнички.
  
  
   - Согласно правилам, острые и режущие предметы проносить на борт запрещено. Если хотите, можете вернуться и сдать их в багаж. Иначе - конфискация.
  
   - Вы что, думаете, что я террористка? Да вы что? В каких правилах сказано, что нельзя с собой иметь маникюрные ножнички? Где ваш начальник? - Девушка уже знала, что клиент всегда прав и в случае чего надо требовать менеджера, который обычно всегда на стороне клиента и может решить все проблемы.
  
  
   В разговор вмешался отец:
  
   - Офицер, неужели вы действительно допускаете, что моя дочь может разрушить самолёт с помощью этих маленьких ножниц?
  
   - Согласно правилам, острые и режу...
  
   - Где эти правила? Кто их видел? - девушка начала нервничать, а этого делать не стоило.
  
   Офицер, видя, что назревает скандал, сказал что-то в свою рацию и тут же, как из под земли, появился ещё один, по-видимому, начальник.
  
  
   - Прошу прощения, но офицер прав и ножницы - большие и маленькие - включены в форму 03-3736 от 14 февраля 2003 года и не могут быть пронесены в самолёт в личных вещах. Вы можете сдать их в багаж.
  
  
   - Наш самолёт вылетает через 25 минут. Багаж уже, наверняка, в самолёте! Как вы себе это представляете? Этот набор стоит почти триста долларов! Одни ножнички долларов 100! Кто их нам возместит? Вы, что ли? Да кто вам дал такое право? Где ваш начальник? - это уже мама решила сказать своё веское слово.
  
  
   Очередь молчала и с терпением ждала, чем это всё закончится. Дэниэл по своему собственному опыту знал, что ничем хорошим это не заканчивается: несколько лет тому назад у него почти отбрали подарок друга - маленький нож для открывания писем. Нож был ручной работы 18-го века, очень дорогой. Дэниэл никогда с ним не расставался и таскал его в сумке для ноутбука. Через несколько месяцев после введения этих новых законов, он летел из Чикаго в Нью Йорк и в аэропорту О'Хара попал в такую же ситуацию: он наотрез отказался отдать нож и его под полицейским эскортом провели в служебную комнату. В итоге он опаздал на самолёт и испортил себе много нервов. Закончилось всё тем, что ему пришлось звонить знакомому, который работал недалеко и согласился приехать в аэропорт, забрать нож. Пришлось доплачивать за новый билет в Нью Йорк и ловить на себе злые взгляды работников аэропорта, которые стали свидетелями этой истории. С тех пор Дэниэл очень осторожно подходил к тому, что брать с собой в самолёт.
  
  
   Разбушевавшуюся семью пригласили пройти в комнату охраны и в зале снова воцарились тишина и порядок. Кое-кто возмущался, но шёпотом. В основном же люди принимали ситуацию, как должное. Даже соглашались с правилами и убеждали сами себя, что так лучше для их собственной безопасности. Ради этой безопасности миллионам людей приходилось проходить через унижения. Однажды в новостях показали сюжет, как в одном из аэропортов отказали в посадке на самолёт 10-летнему ребёнку, которому не повезло быть полной тёзкой одного из террористов, имя которого было в списке разыскиваемых. И смех и грех.
  
  
  
  
   В 6:10 самолёт взлетел. Капитан поприветствовал всех на борту, объявил направление, запланированную высоту полёта, температуру за бортом и ещё много всякой бесполезной информации. Вскоре стюардессы начали разносить ужин, а потом включили кино. Как обычно в самолёте, из пяти фильмов выбрать было абсолютно нечего. Дэниэл одел наушники, выбрал классическую музыку и уснул.
  
   Через несколько рядов сзади него пытлася уснуть Стив Баэрс - один из лучших агентов ФБР.
  

11

  
   Самолёт прибыл в Вену точно по расписанию, в 9:25 утра. До встречи у ворот А12 оставалось два с половиной часа. Самое время перекурить. Дэниэл увидел знак "Дымящаяся сигарета" и пошёл по стрелке. В одном из залов была устроена курилка - несколько столиков с пепельницами, над которыми мощно работали вытяжные устройства. Несмотря на то, что там одновременно курило человек 20, в зале был свежий воздух. Не куривший уже 10 часов Дэниэл со злостью вспомнил американские аэропорты, многие из которых отвели курильщикам крохотные пространства в 30-ти метрах от самих зданий аэропортов. А за курение ближе, не говоря уже внутри, нещадно штрафовали. Он невольно подумал, что при всей своей отсталости, Европа всё-таки более свободна, чем Америка. Но с первой же затяжкой эти мысли перестали его беспокоить, он улыбнулся и задумался о том, как ему убить оставшееся время. Он решил почитать последние новости и пошёл в киоск за газетой. Не дойдя до киоска он увидел несколько человек, стоящих перед телевизором. По CNN показывали экстренные новости:
  
  
  
  
   - ...Россия заявила, что ситуация находится под контролем федеральных войск. Президент Антонов выступил с заявлением, что миру не о чем беспокоиться и уже через несколько часов с группой террористов будет покончено. По последним данным, в здании Государственной Думы России находится до 50-ии террористов и около ста пятидесяти народных депутатов. Свидетели рассказывают, что пол-часа назад в здании были слышны выстрелы. К зданию Думы стягиваются боевые отряды специального назначения и танки. К этому моменту никаких сообщений о требованиях террористов не поступало. Нет сообщения и о жертвах. Представитель Российского правительства заявил, что террористы, скорее всего, являются выходцами из Чечни...
  
   Ну вот и закончилась моя командировка, подумал Дэниэл. Закончилась, даже и не успев начавшись. Он ещё не мог понять, рад он или расстроен. Он был уверен, что сам должен был быть именно в этом здании и его репортаж уже минут пятнадцать как смотрели бы миллионы людей по всему миру. И он, Дэниэл Мьюс, был бы в центре внимания. Но судьба распорядилась иначе и теперь он сам будет прикован к теле-экрану и будет слушать какого-нибудь русского журналиста.
  
   Диктор продолжала что-то говорить, но Дэниэл уже не слушал. Он медленно пошёл в кафе, совсем забыв купить газету. В любом случае, все новости, которые произошли вчера, уже не имеют никакого значения. Сейчас внимание всего мира приковано к Москве. Почти все столики в кафе были свободными. Он сел за крайний, возле телевизора, чтобы следить за новостями. Всё ещё показывали здание Думы, вокруг которого вперёд и назад бегали сотни солдат в полном обмундировании. Где-то уже промелькнул танк, но камера за ним не следила. Вместо этого она сфокусировалась на зелёном флаге, который кто-то вывесил в окно на седьмом этаже. Людей в окнах видно не было и можно было только представить себе то, что происходило в этот момент внутри. На площади же царила неразбериха - это было видно даже неискушённому зрителю.
  
  
   Тут Дэниэл заметил молодого человека, который всё это время сидел с чашкой кофе в руках и не отрывал взгляда от экрана. Похоже, он испытывал те же чувства, что и Дэниэл, которому на мгновение показалось, что этот молодой человек то же должен находиться сейчас там, в Москве.
  
  
   У молодого человека были иссиня-чёрные кучерявые волосы, маленькая бородка на подбородке, немного оттопыренные уши, которые впрочем, были прикрыты волосами. В другом месте и при других обстоятельствах Дэниэл принял бы его за студента-историка. Только глаза молодого человека были отнюдь не студенческие - в них была видна всемирная грусть. Перед ним на столе лежала арабская газета и Дэниэл решил обратиться к нему именно на арабском.
  
  
   - Это, наверняка, опять чеченцы.
  
   Молодой человек услышал и рассеянно кивнул, но не оглянулся.
  
   - И наверняка будет повторение 2003 года, как во время захвата театра, - продолжил Дэниэл. - Вряд ли Антонов будет вести переговоры.
  
   Тут юноша обернулся и видно было, что он очень удивлён, увидев перед собой явно не араба, говорящего по-арабски с каирским акцентом. Он собрался что-то ответить, но передумал и опять кивнул, вернувшись к экрану.
  
  
  
   - Хорошо хоть, что на этот раз они опять не захватили школу.
  
   - Школа была ошибкой. Надо было быть полным идиотом, чтобы вовлекать детей, - наконец-то ответил молодой человек.
  
   - Я уверен, что мало кто из мусульман поддрежали захват школы. Ты сам откуда будешь? - Дэниэлу хотелось завязать разговор, чтобы узнать мнение мусульманина по поводу сегодняшних событий. К тому же, надо было отвлечься от грустных мыслей. Он решил, что на встречу всё-таки стоит пойти, но не рассчитывал никого увидеть: в свете развернувшихся событий террористам теперь вряд ли до него. Вдруг Дэниэл вспомнил о коллосальной сумме, которую они заплатили и усмехнулся, представив себя на месте Джорджа - тот, наверно, сидит сейчас у себя в кабинете перед экраном телевизора в пол-стены и рвёт на себе волосы.
  
   - Я из самой несчастной страны в мире - из Афганистана. Откуда такой хороший арабский язык?
  
   - Я прожил несколько лет на Ближнем Востоке. А в Афганистане побывать так и не довелось, хотя было большое желание.
  
   - А зачем? Посмотреть на нашу нищету? Если бы не война, о нас вообще бы никто не знал. Какое миру дело до того, что происходит в маленькой горной стране? Но мир заинтересован в нефти и наркотиках, а Афганистан имеет отношение и к тому и к другому. А значит, нас не оставят в покое ещё долго. Интересно, как будет выглядеть мир лет через сто, когда саудовские запасы исчерпаются. Я уверен, что Ближний Восток и Афганистан исчезнут с первых полос и там наступит мир и благодать.
  
  
  
  
   - Ну, есть ещё и Израильский вопрос. А пока он существует...
  
   - Вы мусульманин?
  
   - Нет.
  
   - Еврей?
  
   - Тоже нет.
  
   - Так какое вам дело до того, что там происходит?
  
   - Ну...
  
   - Всё дело в том, что каждый думает, что именно он знает, как другим лучше. Какое дело Америке до Израиля? Да, в Штатах живёт много богатых евреев, которые делают политику. Но почему они не переедут в Израиль и не попробуют решать проблемы на месте? Но нет, им гораздо легче откупаться. Именно откупаться - передавать десятки и сотни миллионов на поддержку своей, так называемой, родины. Подписав чек, человек чувствует себя благодетелем - он помог своим соплеменникам. И это придаёт чувство собственной значимости - кто-то тебе теперь должен. К тому же и бог говорит: помогай ближнему своему. Без американских денег Израилю уже давно была бы крышка.
  
  
  
   - Я кое в чём согласен. Но всё-таки и мне, не еврею и не мусульманину, есть дело до этого. И не с политической точки зрения, а с точки зрения человека, которому не безразлично горе других. Я хотел бы помочь, но, к сожалению, ты прав - что можно сделать на расстоянии?
  
  
   - Извините, мне пора идти.
  
   - Да, конечно. Счастливо. Приятно было побеседовать, - Дэниэл кивнул.
  
   Дэниэл допил кофе. По телевизору всё ещё показывали площадь перед Думой - солдат было уже гораздо больше и площадь стала похожа на большой муравейник - люди бегали туда-сюда, танки занимали стратегические позиции. Дэниэл представил, каково сейчас находиться там - на экране даже война воспринимается как что-то ненастоящее, скорее как кино. Глядя на то, как стреляют и убивают, человек испытывает ужас, но переключив канал, переключает своё сознание и через мгновение оно поглощено уже новым сюжетом или комедией. Тем же, кто прошёл через мясорубку войны никогда в жизни не забыть этих улиц, площадей, полей, на которых последний раз вздохнули их товарищи. Прошло уже больше десяти лет, как Дэниэл был в Хорватии, но ему до сих пор снились кошмары: глаза мертвеца, смотрящие в небо, но не видящие яркого солнца. А рядом с трупом обычно сидел маленький покалеченый ребёнок, который смотрел на Дэниэла и ничего не говорил. Но взгляд... Дэниэл вздрогнул и вернулся в реальность. Время идти к воротам А12.
  
  
  
  

12

  
   описание того, что происходит в фбр и сотрудниками. Что происходит в мире.

13

  
  
   Без трёх минут двенадцать. Дэниэл подошёл к залу, в котором были ворота А12. Там как раз заканчивалась посадка на Токио. Стюардесса оформляла опоздавших пассажиров. Через несколько минут все скрылись в самолёте и Дэниэл остался один. Он принялся рассматривать фотографии на стенах и делал вид, что оказался тут случайно. Однако это у него получалось довольно плохо, потому что он всё время порывался посмотреть в коридор - не идёт ли его связной. Но вокруг не было ни одного человека. 12:10 - всё ещё никого. В 20 минут первого Дэниэл решил, что уже никто не придёт - похоже, он оказался прав и всё прошло не так, как было запланировано. По всей видимости, он действительно должен был быть сейчас в Москве. Он было уже собрался идти обратно в кафе и обдумывать дальнейшие действия, как в конце коридора показалась фигура. По мере её приближения брови Дэниэла поднимались всё выше и выше - к нему подошёл его недавний собеседник.
  
  
  
  
   - Не думал, что нам доведётся ещё раз встретиться. Меня зовут Карим. У нас ещё есть время, так что давайте вернёмся в кафе и я расскажу вам то, что вам нужно знать.
  
   - Хорошо. Меня зовут Дэниэл.
  
   Они прошли обратно в кафе и сели за столик. Заказали кофе и закурили. Дэниэл ждал, когда заговорит Карим. Тот молчал.
  
  
   Кивнув на телевизор, Дэниэл сказал:
  
   - Я уж подумал, что зря прилетел в Вену. Видели, что творится? Когда я это увидел, то мне пришло в голову, что именно там я и должен был находиться. Похоже, я ошибся?
  
   - И да и нет. Пока я не волен обсуждать этот вопрос. Я здесь для того, чтобы объяснить, что будет требоваться от тебя, что ты сможешь делать, а что нет. Если наши условия принимаются, мы продолжим дальше. Понятно?
  
  
   - Да.
  
   - Наше главное условие - объективность. Мир узнает о нас с вашей помощью и мы хотим, чтобы вы освещали события, не становясь ни на чью сторону. Я понимаю, что это будет тяжело - как ни как, но весь западный мир относится к нам, как к террористам, бандитам и негодяям. Мы хотим объяснить и показать им, что они ошибаются. Западная пропаганда работает прекрасно, гораздо лучше, чем наша. Тут и объяснять нечего. Работая там, в Америке, на телевизионную компанию, вы должены знать это гораздо лучше, чем я.
  
  
   - Хорошо. Это принимается.
  
   - Следующее. Что бы не случилось, ты будешь вести передачу. Если её прервут по независящим от нас или от твоей компании причинам, запись всё равно будет вестись. В любом случае нас будет транслировать один из арабских телеканалов, с которым у нас уже есть договорённость. Проблема в том, что его смотрит очень ограниченное количество людей, а наша цель - охватить весь мир.
  
  
   - Хорошо. Буду вести, чтобы не случилось. У меня будет помощник?
  
   - Да, один из наших людей - отличный оператор. Он будет тебе помогать. Его зовут Саид и вы будете работать вместе. Вся аппаратура у него.
  
  
   - Ему придётся связаться с моим офисом, чтобы настроиться на сигнал спутника.
  
   - Да, это решим уже на месте.
  
  
  
   - Следующее. Мы не гарантируем тебе жизнь.
  
   Дэниэл почувствовал комок в горле.
   - Со своей стороны мы клянёмся, что никоим образом тебе не навредим, но мы не отбрасываем возможность того, что будем уничтожены. Мы к этому готовы. Вопрос, готов ли ты? В конце концов, это не твоя война.
  
  
   Дэниэл замолчал. До этого момента он даже и не задумывался о такой возможности и вопрос Карима поставил его в сложную ситуацию. С одной стороны он в любой момент мог отказаться от участия в этой операции и вернуться домой, где никто бы его не обвинил в том, что он смалодушничал. Об этом бы даже никто и не узнал, кроме двух человек. А с другой стороны, ведь он живёт в этом мире. Это и его война тоже. Это война, которая унесла жизнь нескольких его друзей и многих тысяч его соотечественников. Он не был готов умереть, но и не мог остаться безучастным к тому, что происходит. Он вспомнил, что говорил ему отец: семи смертям не бывать, а одной не миновать.
  
  
   - Я согласен.
  
   Карим заметил замешательство Дэниэла и был готов к любому ответу. Если бы Дэниэл сказал нет, он бы встал и ни говоря не слова, ушёл. Но Дэниэл согласился и это обрадовало Карима, потому что он начал испытывать симпатию к этому человеку. Карим не любил американцев за их снобизм, но этот человек отличался от всех остальных. Карим ещё не мог понять, чем, но чувствовал, что в любой другой ситуации хотел бы с ним подружиться.
  
  
  
   - У меня есть несколько вопросов, - сказал Дэниэл.
  
   - Да, конечно. Постараюсь ответить на все, но подробности операции пока раскрыть не могу.
  
   - Хорошо, хотя как раз это и был мой главный вопрос. Тогда хотелось бы узнать, кто стоит за этим и какие у вас есть основания предполагать, что мир будет вас слушать и будет принимать вас всерьёз?
  
   - Сейчас я могу ответить на этот вопрос только в общих чертах. Более подробно ты обо всём узнаешь уже очень скоро. Мы - "Организация". Просто "Организация". Мы представляем новое течение в Исламе, которое было организовано всего несколько лет тому назад, но очень быстро разрослось и получило поддрежку миллионов мусульман, включая очень влиятельных и богатых людей. Наш лидер, которого ты тоже скоро встретишь, проповедует мирное урегулирование любых конфликтов и обвиняет правительства западных и мусульманских стран в разжигании религиозной войны. Он так же считает, что причины этой войны заложены в попытке нового раздела мира на зоны влияния. Учитель считает, что надо положить конец гибели гражданского населения с любой стороны. Не вина простых людей, что их правительства не могут поделить мир. А потому, пора призвать к ответу виновных. А это значит, что пора прекратить воевать друг с другом, но начать войну с нашими правительствами, в первую очередь американским, русским и несколькими мусульманскими.
  
  
  
   - Значит то, что сейчас происходит в Москве является частью вашей операции?
  
   - Да. Это только начало. Так что можете сами судить, будут с нами разговаривать или нет. Мы не оставляем им выбора, так что диалог должен быть. По крайней мере, мы надеемся. Если же нас решат уничтожить, что ж, по крайней мере весь мир увидит, что представляют из себя власть предержащие.
  
   - А вы не находите, что весь мир ополчится на вас за взятие заложников? Это никогда не приводило ни к чему хорошему и всегда заканчивалось плачевно.
  
   - Да, но на этот раз заложниками будут те, кто виновен. Ни один простой человек не пострадает.
  
   - Допустим, вы правы и с вами будут разговаривать. А что дальше-то?
  
  
   - Об этом и будет речь. Учитель будет об этом говорить. Больше по этому поводу мне сказать нечего.
  
   - Хорошо. Я думаю, пока достаточно. Что дальше?
  
   - А дальше нам надо выкупить билеты. Мы вылетаем через час. Я думаю, уже не имеет смысла скрывать - мы летим в Киев. Оттуда к месту нашего направления - пока не могу сказать, куда именно.
  
  
   Билеты были уже кем-то заказаны и через двадцать минут Дэниэл и Карим стояли перед регистрацией на рейс Вена-Киев. Стюардесса взяла их билеты, проверила паспорта (Дэниэл заметил, что Карим путешествовал с португальским паспортом) и разрешила пройти в салон. Похоже, это был последний шанс отказаться, подумал Дэниэл. А что, если он сейчас закричит, вызовет полицию, ФБР или как они здесь называются. Расскажет им всё, что знает и, возможно, предотвратит самый большой террористический акт в истории. Карима арестуют, Дэниэл станет национальным героем... Террористы останутся с носом. Но где гарантия, что операция будет сорвана? В крайнем случае, её отложат на какое-то время. К тому же, судя по событиям в Москве, её уже не остановить. Он ещё раз решил для себя идти до конца.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   В самолёте Карим достал книгу и начал читать. К своему изумлению Дэниэл увидел, что книга эта не Коран, а "Игра в бисер" Германа Гёссе. Вот уж чего он никак не ожидал, так это мусульманского террориста, читающего немецкого философа. Тем более, Гёссе.
  
  
   Карим заметил удивлённый взгляд, брошенный на него Дэниэлом и сказал:
  
   - Вы, на западе, думаете, что все мусульмане - фанатики, точно так же как во время второй мировой войны многие считали всех немцев нацистами. Но ведь сотни тысяч немцев сидели в лагерях и были противниками политики Гитлера. Гёссе - один из них. Нельзя обобщать. Мы не религиозные фанатики. Конечно, религия играет очень большую роль, но только как часть чего-то большего, культуры, если хотите. Или цивилизации. Но на Западе этого не понимают - для них существует только один тип - бородатый исламист с автоматом Калашникова в одной руке и Кораном в другой. Добавьте к этому пояс хасида и получите полную картину. Знакомо? Точно так же, как для многих мусульман американец предстаёт в виде дяди Сэма, в звёздно-полосатом цилиндре, сидящем на мешке денег с пачкой купюр в одной руке и винтовкой в другой, которую он прячет за спиной. И мало кто понимает, что по сути, наши две культуры должны идти параллельно и развиваться, помогая одна другой. Что то, что ценно для одних, и гроша не стоит для других. Да, у нас разные представления о демократии, политике, финансах, религии. Но это не значит, что мы стоим по разные стороны баррикад. Нет, тут и баррикад-то не должно быть.
  
  
  
  
   Дэниэл поразился ещё больше. Карим был прав. Но исламист-террорист-филосов? Это уже слишком. Он не нашёлся, что ответить и лишь развёл руками. Карим положил книгу на колени и продолжил:
  
  
   - Я и не жду ответ. Только скажите мне, пожалуйста, что нам делать? Я надеюсь, ты более-менее знаком с историей мира в целом и Ближнего Востока в частности? Ещё пару сот лет тому назад мусульмане занимали в этом мире если не главенствующее положение, то одно из самых важных и влиятельных. После Мухаммеда наука расцвела, строились тысячи университетов, больниц, библиотек. А ведь мало, кто знает, что старейший действующий университет в мире находится в Каире и был построен мусульманами. Даже почтовая связь была налажена задолго до того, как в Европе начали печатать марки. А потом испанцам повезло открыть Америку. Но заметь, Колумб отправился в это путешествия основываясь на арабской карте. Благополучие Европы основано на потоках золота, хлынувшего из-за Атлантического океана. Европа смогла обходиться без мусульман, а для мусульман наступило время заката. Для этого было ещё много внутренних причин, не только политических. Но для многих мусульман и особенно арабов, очень важно сознавать, что они способны, что им есть, чем гордиться и что они достойны быть уважаемыми. Но им нужна помощь. Не указания, не навязанный более сильным путь развития, но уважительное содействие. Ты же знаешь, что на любую силу есть противодействие. Так почему европейцам и американцам не уйти из Ближнего Востока? Они смогут потом вернуться и им будут рады. Только если они вернуться не прикрываясь солдатами и самолётами, но с протянутыми руками. Тогда было бы всё иначе. К сожалению, простые люди не делают политику. Простым людям просто хочется хорошей жизни. Политику делаем не мы, но те, кто стремиться набить свои и так уже толстые кошельки. Вы думаете, их действительно интересует, есть у нас свобода слова или продаётся ли у нас Кока-Кола? Конечно, нет. Их даже не интересует, нужна ли нам эта Кока-Кола. Хотя нет, как раз продажи их интересуют. Ведь им надо открывать новые рынки и чем больше Кока-Колы продастся, тем лучше.
  
  
  
  
  
  
  
   Дэниэл опять развёл руками. На это нечего было ответить. Он во многом был согласен с Каримом, но всё-таки считал, что если где-то кого-то угнетают, то надо вступиться. И на сегодняшний день Америка - единственная страна, которая реально может это сделать. Западная Европа решает свои проблемы и вот уже сколько лет не может даже принять общую Конституцию. Тем более что и фашистские настроения там распространяются гораздо быстрее, чем того бы хотелось. Иммигрантов притесняют всё больше и больше, производство переезжает в Восточную Азию, евро падает. Россия? Про неё вообще нечего говорить. Время, когда Россия могла оказывать серьёзное влияние на весь остальной мир уже давно закончилось. Сегодня они не могут разобраться со своими ближайшими соседями, так что уж и говорить про дальнее зарубежье. Саддам Хуссейн устроил геноцид курдам, уничтожая их сотнями тысяч. Неужели можно было сидеть сложа руки? Но на это Карим, конечно, вспомнит Руанду, Судан, Камбоджу. И скажет, что там нет нефти и Америке наплевать на людей, у которых нечего взять. И разговор опять вернётся к алчным политиканам.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Карим продолжил читать, а Дэниэл размышлять о судьбах мира.
  
   Полёт занял меньше двух часов и Дэниэл даже не заметил, как самолёт приземлился в аэропорту Борисполь города Киева. Он никогда не был в Советском Союзе, одной из республик которого была Украина. Он много о ней слышал, особенно когда тут произошла "Оранжевая Революция". Прошло уже довольно длительное время, но для простых украинцев жизнь, похоже, так и не стала лучше, несмотря на все предвыборные обещания обеих сторон. В принципе, насколько знал Дэниэл, для простых людей вообще ничего не изменилось. Как говорят, они поменяли шило на мыло. Но ему было очень интересно побывать в Киеве. Только вот вряд ли получится осмотреть этот красивый город. Карим всё ещё ничего не сказал о цели их пребывания здесь, а Дэниэл мог только предполагать. Почему Киев? Чем Киев привлёк внимание террористов? На Украине уже давно не было никаких военных конфликтов и она не участвовала в войне с мусульманами. Мусульмане есть, но их число очень незначительно и почти все они жили на самом юге, на Крымском полуострове, в котором Россия до сих пор была очень заинтересована, в основном из-за своего Черноморского Флота, который вот уже несколько столетий находился в Севастополе. И вряд ли Америку сильно побеспокоит захват местного сената - скорее всего они оставят эту проблему Москве, если украинский спецназ сам не сможет с ней разобраться.
  
  
  
  
  
  
   И тут Дэниэл вспомнил! Пару недель назад он слышал сообщение, что министр обороны Америки собирается с рабочим визитом в Восточную Европу и планирует посетить Киев, чтобы встретиться со своим украинским коллегой и обсудить возможное вступление Украины в НАТО в 2010-ом году. Но вот когда именно должен был состояться визит? Тогда он этому не придал никакого значения - мало ли поездок было у мистера Вагнера. Но если он сейчас здесь, в Киеве, то вероятнее всего он и есть цель Карима и его сообщников.
  
  
  

14

  
   Министр обороны Думфилд проснулся в номере отеля Гранд - самом шикарном и дорогом отеле в Украине. Из окна открывался прекрасный вид на Киев, в котором было ещё темно. Солнце взойдёт только часа через полтора, а ему уже надо вставать и готовиться к отлёту. А так хотелось бы ещё поспать! Дома вечереет. Жена, наверно, смотрит очередную серию "Секс и город" и скоро будет ложиться спать. За годы своего министерства ему пришлось побывать на всех материках и в большинстве стран и если вначале ему было очень интересно и он с удовольствием соглашался на различные экскурсии с посещением местных достопримечательностей, то сейчас его визиты проходили по одной и той же схеме: прибытие - отель - встречи - отель - отлёт. В отеле он чаще всего спал или читал фэнтези. Фэнтези было его увлечением, о котором кроме жены и детей никто не знал - министр обороны самой могущественной державы и вдруг с упоением зачитывается приключениями хоббитов, принцесс с других планет и драконов. Но эти книги давали ему возможность отключиться от реального мира и погрузиться в сказочный, в котором добрые герои всегда побеждают, а злые ведьмы и колдуны уничтожаются при помощи всяческих волшебных дудок, колец или, на худой конец, магическими заклинаниями. Больше всего министр мечтал о какой-нибудь самой простой дудочке, с помощью которой можно было бы уничтожить всех врагов демократии и свободы. К врагам он относил коммунистов, нацистов, социалистов, либералов и террористов. К террористам же он относил всех мусульман без исключения. В его голове слова "мусульманин" и "террорист" были синонимами. Об этом, как и о чтении фэнтези, он старался не распространяться, хотя иногда было очень тяжело удержаться от высказываний, которые могли бы поставить крест на его карьере. Чёртова политкоректность! Иногда его брало зло, что он не может горорить прямо, а должен продумывать каждое своё слово. А иначе рисковал тем, что его могли обвинить в расизме или национализме. И тогда скандал и пострадает не только он, но и вся партия, всё правительство.
  
  
  
   Мусульман он не просто не любил - до недавнего времени он их ненавидел. Началось это в 1980-ом году, когда молодой, тогда ещё только капитан, Рональд служил в 7-ой группе войск специального назначения. Его старший брат в это же время продвигался по дипломатической службе и в августе 1979-го года улетел в Тегеран, чтобы продвигался по дипломатической службе и в августе 1979-го года улетел в Тегеран, чтобы возглавить там отдел по экономическим связям с Ираном. Через три месяца, 4-го ноября, произошла знаменитая иранская революция и агрессивно настроенные исламские студенты захватили американское посольство. Ещё несколько месяцев спустя американское правительство решило послать группу добровольцев из спецназа для освобождения заложников. Рональд записался в группу первым. Вторым стал его лучший друг. Когда группа была уже сформирована, кто-то из начальства узнал о том, что в Тегеране, в посольстве, находится родной брат Рональда и это послужило причиной его исключения из группы. Как хирург не может оперировать своего родственника, так и спецназ придерживался мнения, что солдат лучше владеет ситуацией, если в ней не задействованы личные мотивы. Вместо Рональда в группу включили молодого сержанта из морской пехоты. Рональд пытался уговорить начальство и даже угрожал, но ему так и не удалось поехать в Иран.
   Как известно, группа добровольцев-спецназовцев отправилась в Иран в апреле. А 24 числа почти все они погибли, включая и самого близкого друга Рональда. Он не мог себе простить, что эти ребята погибли, пытаясь освободить его брата. Если уж кто и должен был погибнуть, так это он, Рональд. Он не мог простить и своему командованию, которое вычеркнуло его имя из списка. Он даже ушёл из армии и одно время подумывал, не пойти ли во Французский Легион - ему казалось, что легионером он сможет отомстить. Но поостыв, он рассудил, что лучше всего вернуться в армию и продолжить карьеру. Он вернулся и очень быстро продвинулся по службе. Уже к 1990-ому году он был командующим своей, ставшей родной, 7-ой Группой, которая принимала активное участие в обеих операциях - Щит пустыни и Буря в пустыне. После освобождения Кувейта он несколько лет служил в Европе, возглавляя группу в Германии. А в 2000-ом году он, в чине генерала, ушёл из армии, чтобы стать политиком. Сначала политическая карьера ему давалась с трудом, но когда он поставил на правильную лошадку, дело пошло и уже через несколько лет он возглавил министерство обороны США. И тяжело было представить более подходящего человека на этой должности. Он защищал армию от политиканов и боролся с коррупцией. Он прекратил практику набора гражданских контрактников, когда они получали в несколько раз больше, чем солдаты, что всегда очень возмущало военных. Например, многие базы за границей охранялись частными компаниями, которые получали от Пентагона миллионы долларов. Вагнер начал искать пути экономии денег и за счёт этого резко поднял зарплаты личному составу. За годы руководства он не раз становился на защиту солдат и это сделало его кумиром людей в форме - они были готовы отдать жизнь за него.
  
  
  
  
  
   Со временем министр Вагнер поостыл и изменил своё мнение на счёт мусульман. Он всё ещё считал, что террористов надо уничтожать, но уже не считал, что все мусульмане ими являются. Такому изменению способствовало увлечение его дочери, которая заканчивала аспирантуру и скоро должна была стать преподавателем истории. Она часто рассказывала ему о людях и событиях древности и один раз он попросил её расссказать ему об истории ислама. Оказалось, что он даже не представлял себе, что это такое. Его представление об этой религии и людях, которые её исповедовали основывалось только на современной пропоганде, которую он сам и помогал создавать.
  
   На часах было 5:45. У него оставалось 45 минут на то, чтобы принять прохладный душ, побриться и позавтракать. И ровно в половине седьмого появиться в холле при всём параде. В душе он ещё раз прокрутил в голове разговор с украинским министром. Украина уже давно изъявила желание вступить в НАТО и Америка к этому относилась очень доброжелательно. Но существовало несколько причин, по которым официальное вступление откладывалось. Главной из этих причин, конечно, была Россия, которая изо всех сил боролась за право сохранить за собой Севастополь и влияние на Украину. Украина же рассматривала вступление в НАТО как ещё один шаг на большей назависимости от России. К тому же, это открыло бы новые поступления в Украину американской и европейской валюты. Для Америки членство Украины в Организации значило укрепление национальных интересов в регионе и ещё один шаг к ослаблению России. После трёх часов переговоров, которые в основном свелись к взаимным комплиментам, министры договорились о новой встрече в Брюсселе через полгода. К этому времени, пообещал Вагнер, Украина должна подготовить обязательные документы и дать своё официальное согласие на открытие американской военной базы во львовской области. Американские солдаты уже давно проводили там совместные учения и командование было очень довольно.
  
  
  
  
   Ещё одним вопросом, который министры обсуждали уже с глазу на глаз, была ситуация с татарами в Крыму. Абсолютное большинство тамошних татар исповедовали Ислам и боролись за независимость Крыма. Пока дело ограничивалось массовыми демонстрациями, которые носили более-менее мирный характер. Но не демонстрации беспокоили американцев, а то, что в Крыму было организовано несколько лагерей по подготовке террористов. На данный момент было известно, что в этих лагерях в основном тренировали местную молодёжь, которой из-за очень высокой безработицы некуда было податься, чем успешно и пользовались ваххабитские рекрутёры. Украинское правительство не могло с этим бороться и надеялось, что с появлением американцев на полуострове лагеря будут уничтожены.
  
  
   В 6:30 министр вышел из номера и вместе с охраной спустился в холл - предстояла ещё одна встреча с представителями оппозиции и после этого можно было ехать в аэропорт, где его ждал личный самолёт. Не Air Force One, конечно, но тоже очень ничего.
  
   Ничего не предвещало того, что этот день станет самым длинным в его жизни. А день только начинался.
  

15

  
   Джерри Лудински ненавидел Восточную Европу и особенно Украину. Когда он понял, что Дэниэл Мьюс и его напарник собираются в Киев, он прямо сплюнул от досады. Но, подумал он, это всё же лучше, чем Москва. Ему пришлось провести и в Москве и в Киеве не один месяц, когда он занимался розыском Романа Крестовича, у которого были там корни. Один из наиболее разыскиваемых в мире преступников, Роман Крестович уже 10 лет находился в первой десятке Most Wanted by FBI. Он и его сообщники открыли в Питтсбурге левую компанию и под её прикрытием продавали акции несуществующих компаний. Акции быстро росли в цене, аудиторские проверки ничего не показали и в итоге американские вкладчики потеряли порядка 300-от миллионов долларов. Когда ФБР начало расследовать деятельность Крестовича, им пришлось создавать целый отдел, который только им и занимался. Следы "русского дона", как его окрестила пресса, вели во все уголки мира. В Европе он организовал сеть подпольных публичных домов, на Ближнем Востоке продавал оружие, в Южной Америке у него были свои плантации коки, которую он продавал в Северной Америке. После провалившейся афёры Крестович подался в бега и много лет его разыскивали во многих странах, но безуспешно. А он в это время спокойно обитал в Киеве и Москве. В 2006-ом году Лудински отправился в Киев, где Крестович родился и вышел на его след в Москве. В России ему пришлось столкнуться с тем, что его расследованию мешали всевозможные чиновники, находящиеся у Крестовича на попечении. Джерри пришлось подключать Интерпол и другие организации по розыску преступников, прежде чем ему удалось арестовать "русского дона". Это произошло 7-го июня и принесло специальному агенту Лудинскому славу. Правда, только в узких кругах - его имя так и не появилось ни в одной газете, хотя даже самая захудалая из них уделила на той неделе не один абзац этой истории. Роман Крестович был экстрадирован в США, где его судили и приговорили к 450-ти годам тюремного заключения и многомиллионому штрафу.
  
  
  
  
  
   И сейчас, находясь в аэропорту в Вене Джерри меньше всего на свете хотелось возвращаться в Киев. Но работа есть работа и надо её выполнять. Он связался со своим боссом:
  
   - Мистер Хикс? Это Джерри. Объект встретился с молодым арабом и они только что выкупили билеты в Киев. Продолжаю наблюдение.
  
   - Отлично. Ты слышал, что происходит в Москве?
  
   - Нет. А что?
  
   - Несколько минут тому назад неизвестные террористы захватили здание государственной Думы и пару сот русских депутатов. У меня есть подозрение, что наш объект может быть с этим как-то связан. Так что не упускай его из виду и чуть что, сообщай мне. Я сейчас отправляюсь в Белый дом, так что звони мне на мобильный. Если не сможешь так со мной связаться, звони по телефону... Есть, чем записать?
  
   - Секунду. Да, готов, - Джерри достал ручку и блокнот.
  
   - 202-555-2323. Это секретарь, она тебя соединит со мной, я дам распоряжение, - Хикс отключился.
  
   Джордж пошёл искать телевизор и когда он его нашёл, его глаза полезли на лоб. Его босс ничего не сказал ему на счёт Дэниэла Мьюса кроме того, что за ним надо наблюдать, так что у Джорджа не было по этому делу даже никаких предположений. Он знал Мьюса как объективного и честного журналиста и испытывал к нему симпатию и уважение, но никогда не встречал лично. А теперь то, что он увидел по телевизору и то, что Мьюс встретился с арабом и теперь направляется в Киев, заставило его сопоставить эти два факта и очень сильно задуматься. Он позвонил в Киев своему украинскому другу, с которым работал по делу Крестовича, и попросил встретить его в аэропорту.
  
  
  

16

  
   Над Киевом висели густые облака и Дэниэл, как ни надеялся, не смог осмотреть город с высоты птичьего полёта. Самолёт приземлился и к его удивлению, из самолёта в здание аэропорта пришлось ехать на автобусе. А ещё европейская столица! Таможню он и Карим прошли раздельно и без проблем - Украина уже давно отменила визовый режим с Америкой. Как и в любой стране мира первое, что увидел Дэниэл, выйдя из аэропорта - десятки таксистов, предлагающих свои услуги.
  
  
  
   - Нам туда, - Карим указал на стоящую метрах в двадцати от них чёрную Тойоту Лэнд Крузер.
  
  
   Они подошли к машине - окна были настолько затемнены, что внутри видно ничего не было. Куда только смотрит местная полиция? - подумал Дэниэл. Карим кивнул Дэниэлу на заднюю дверь, а сам уселся впереди. Первое, что увидел Дэниэл, открыв дверь, было дуло автомата, направленное прямо в его голову.
  
  
   - Салам, - бородач в камуфляже засмеялся, но автомат опустил.
  
  
   - Салам, - ответил Дэниэл и залез в машину.
  
   Не успели они отъехать, как их тут же остановила полиция. Сейчас будут неприятности, - подумал Дэниэл. Водитель, молодой парень, лица которого Дэниэл не успел ещё рассмотреть, опустил стекло и начал о чём-то пререкаться с подошедшим полицейским. Они говорили на местном языке и Дэниэл только уловил слово "парковка". По-видимому, их остановили не за тонированные окна, но за остановку в запрещённом месте. Водитель и полицейский перешли на повышенные тона, лицо бородоча напряглось, но всё разрешилось тривиально: водитель достал бумажник и 10 долларов перекочевали в бумажник полицейского. Когда они отъехали, водитель со скрытым презрением сказал по-арабски:
  
  
  
   - Ужасная страна. Всё дозволено, но за плату. Делать только никто ничего не хочет.
  
   Машина быстро ехала по очень живописному бульвару, вдоль которого росли высокие берёзы. Но, к разочарованию Дэниэла направились они не по указателю "Киев", а в противоположном, по указателю "Борисполь". Через несколько минут машина въехала в городок. Пейзаж очень напоминал боснийский до войны - такие же однотипные девяти-этажные дома, магазины на первых этажах, возле которых бабушки продают овощи и разные необходимые вещи, типа сигарет и батареек. На улицах было очень много людей, особенно на автобусных остановках. Городок быстро закончился и они выехали на сельскую дорогу, которая вела к деревушке неподалёку.
  
  
   Деверня состояла из домов, большинство из которых были обнесены высокими заборами с большими металлическими воротами. К одним из таких ворот они и подъехали. Водитель посигналил и ворота открылись. Во дворе их встретил ещё один бородач, который радостно обнял Карима и с настороженностью поздоровался с Дэниэлом по-английски. Дэниэл представился по-арабски и заметил, что бородач немного расслабился.
  
   - Гость Карима - наш гость. Если вам нужна будет помощь, обращайтесь ко мне. Меня зовут Махмуд.
  
  
   - Спасибо. Поспешу сразу воспользоваться помощью: где здесь туалет?
  
   - Идите в дом, Надира покажет.
  
  
  
   Дэниэл поднялся по ступенькам и зашёл в дом. Из маленькой прихожей он попал в пустую комнату, пол которой был устлан ковром. Следуя обычаю, Дэниэл снял обувь и прошёл в следующую комнату. У противоположной стены стоял стол, за которым сидела девушка. Она что-то писала и даже не заметила появления незнакомца. Дэниэл кашлянул и сказал:
  
  
   - Извините, Махмуд сказал мне, что вы можете мне помочь.
  
   Девушка встала и обернулась. Дэниэл никода в жизни не видел такой красивой девушки. Надира была высокая и стройная, прямые чёрные волосы спадали на плечи, огромные голубые глаза сверкали, а губы чуть улыбались. Одета она была в военную камуфляжную форму, что делало её ещё более привлекательной. Дэниэл немного растерялся:
  
   - Извините... Я...
  
   Надира вопросительно посмотрела на него и спросила:
  
   - Вы кто?
  
   - Меня зовут Дэниэл. Махмуд сказал обраться к вам. Я ищу туалет.
  
  
   - А меня зовут Надира. И туалет прямо по коридору, дверь открыта, увидите.
  
   Когда Дэниэл вышел из туалета, Надиры уже не было. В комнате стояли Махмуд и Карим и о чём-то разговаривали. Дэниэл уловил только последние слова Карима:
  
  
   - Эта задержка всё равно ничего не меняет.
  
   Дэниэл остановился в нескольких шагах от них. На секунду возникла неудобная пауза. Дэниэл задал самый простой вопрос:
  
   - Всё в порядке?
  
   - Да, всё нормально, всё по плану, - ответил Карим. - Небольшая задержка операции, которая, собственно, ничего не значит. Сейчас можно ввести вас в курс сегодняшних событий, - он посмотрел на Махмуда и тот кивнул.
  
   Они уселись на подушки на полу.
  
  
   - Отлично. Внимательно слушаю. Хотелось бы наконец получить ответы на свои вопросы.
  
   - Именно об этом я и хочу поговорить. Как я уже тебе говорил, наша "Организация" хочет разбудить мир. Но, к сожалению, сделать это возмножно, только используя террор. Только так можно привлечь к себе внимание сразу миллионов людей. А нам надо привлечь внимание не только запада, но и востока. Но мы не хотим вовлекать в это простых людей, так что решено было захватить тех, кто управляет. Как ты уже видел в аэропорту, мы начали с захвата Думы в Москве. И это только начало. В данный момент происходит захват ещё нескольких зданий в разных странах.
  
   - Где?
  
  
  
   -В Лондоне, Париже, Каире, Рияде и Оттаве. К сожалению, мы не смогли организовать захват Сената в Вашингтоне, но я думаю, этого будет достаточно. Сделано это для того, чтобы члены правительств, которые принимают решения, затрагивающие мир, наконец поняли, что значит находиться в заложниках. Если говорить образно, то до сих пор весь мир был в заложниках горсти людей, большинство из которых преследует свои собственные цели. Время показать, что мир в них не нуждается. Пришло время других людей, которые не хотят воевать друг с другом, не хотят служить инструментом убийства в руках политиканов. И если нам удасться убедить людей, что в том, что сейчас происходит в мире виноваты именно они, то наша цель будет почти достигнута.
  
   - Почти? А дальше что? Вы хотите свергнуть существующие правительства в отдельно взятых государствах. Правильно? Или во всех?
  
   - Нет, мы этого сделать не можем при всём своём желании. Мы хотим объяснить людям, что можно жить иначе. В этом и заключается наша цель. У нас есть программа...
  
   - Так почему же вам не созвать пресс-конференцию и не объяснить свою точку зрения?
  
   - А мы именно это и собираемся сделать. Через несколько часов начнётся пресс-конференция, которую будут смотреть все. С помощью тебя и твоей телекомпании.
   - Я боюсь, что не совсем понимаю.
  
   - А на самом деле всё просто. Каждый день сотнях теле-каналов проводятся различные пресс-конференции, теле-дебаты и тому подобное. Кто их смотрит? Единицы. Ну, скажем, придём мы к вам и получим 30 минут эфира. Кто нас увидит? Согласны? У нас нет другого выбора, кроме как заставить людей нас выслушать.
  
   - Вы противоречите сами себе: вы хотите насилием убедить людей в своих мирных целях? Это смешно! К тому же, я совершенно уверен, что если бы ваш лидер пришёл на пресс-конференцию, то его бы слушал весь мир.
   -Сколько лет бин Ладен давал интервью? И кто его слушал? Эти интервью даже не показывали полностью, только обрывочно. И даже эти куски смотрели только некоторые, в то время как остальные смотрели баскетбол или мыльные оперы. Но ты совершенно прав: насилие вызывает насилие в ответ и ещё большую ненависть. Именно поэтому мы решили бороться с правительствами. К тому же, мы не хотим убивать. Не пойми превратно - не хотим, не значит не готовы. Но сейчас, если кому-то и суждено погибнуть, то это будут не мирные жители, но только люди, облечённые властью. Именно в этом наше отличие от остальных. Мы не атакуем школы и торговые центры - мы атакуем правительства.
  
   - Но и в правительствах есть хорошие люди. Как вы собираетесь отличить одних от других?
  
   - Хороших людей в правительствах нет. Хорошие люди не идут в политику.
  
   С этими словами Карим встал и
   добавил:
  
   - Мы выезжаем через полчаса. Мне надо идти. Посмотри пока телевизор, я уверен, там сейчас можно увидеть много интересного.
  
   Махмуд тоже поднялся и они вышли из комнаты. Дэниэл остался один и задумался. А задуматься тут было о чём. Вдруг он вспомнил про телевизор и огляделся. Телевизор стоял в углу на тубмочке. Он был совсем старый, даже без дистанционного управления. Дэниэл подошёл к нему и включил. Сначала раздался звук - встревоженный женский голос о чём-то говорил на непонятном языке. И только через минуту появилось изображение - танк крупным планом. Конечно, подумал Дэниэл, сейчас всё внимание притянуто к Москве. Но тут камера отъехала назад и Дэниэл увидел на заднем плане Вестминтерский Дворец. Сначала он подумал, что ему показалось и он встряхнул головой, но нет - Дворец так и остался стоять. Он принялся переключать каналы. Москва, Лондон, Париж... Везде на главных площадях танки и солдаты. Похоже, Карим не преувеличивал - Москва стала началом чего-то очень большого.
  
  
  
   В комнату вошла Надира. Она подошла к нему и спросила:
  
   - Вы американец?
  
   - Да, чистокровный янки.
  
   - Не думала, что придется работать рядом с американцем. Это была идея Карима. Надеюсь, он, как всегда, прав. Вы хоть представляете себе, во что влезли?
  
   - Честно говоря, не очень. Мне кажется, во что-то серьёзное, - улыбнулся Дэниэл.
  
   - Шутите? Время покажет, кто прав, а кто ошибается. Хотя, наверно, ошибаемся мы все. Если бы никто не ошибался, то мы бы не оказались здесь. Мир бы процветал и все были бы счастливы. Удивительно, что для счастья одних другие должны заплатить своей жизнью. Надеюсь, люди оценят это по достоинству.
  
  
   - Так вы пришли сюда умирать? А может всё-таки можно по-другому? Зачем умирать?
  
   - Жить стоит когда есть, ради чего. А когда этого нет, то и жить незачем. Вот тут и встаёт вопрос: а не пожертвовать ли собой ради других.
  
  
   - Вы совсем молодая, но рассуждаете... Жить стоит ради самой жизни, ради того, чтобы просыпаться и видеть солнце, а засыпать в объятьях любимого человека. Разве улыбка ребёнка не стоит того, чтобы жить?
  
   - А вы филосов. Попробуйте тогда ответить на такой вопрос: а что стоит жизнь ребёнка? Можно ли оценить её количеством долларов? Или баррелями нефти? И кто имеет право решать, кому жить стоит, а кому нет?
  
   - В этом смысле вы не отличаетесь от меня - тоже философствуете. Но вы правы: жизнь ребёнка не стоит ничего и оценить её нельзя. Но с другой стороны - вы здесь и готовы заплатить своей жизнью за жизнь другого. Значит, есть цена. Хотя бы ваша жизнь.
  
   - А моей жизни нет цены. Только не в смысле, что она бесценна, а наоборот - моя жизнь будет самой маленькой ценой.
  
   - И всё-таки удивительно слышать такие вещи от молодой девушки. Как вы сюда попали?
  
   - А как сюда попадают? Родилась в Ираке, но выросла в Испании - у моего отца там была своя компания. Воспитывалась в исламских традициях и рано вышла замуж. И всё было замечательно, пока мои родители и ребёнок не погибли в метро. Помните тот ужасный день в Мадриде? Тот день для многих стал последним днём. И для меня тоже, хотя я и осталась жива. Мой ребёнок погиб от рук людей, которые исповедуют мою веру. Я не могла этого простить. В Испании меня уже ничего не держало и я вернулась в Ирак, где в это время уже началась война. Называйте это как хотите, но уничтожение одних людей другими именно война. Большую часть своей жизни я прожила на западе, много путешествовала и у меня не было проблем ни с одной культурой - в любой стране есть хорошие люди, а есть плохие. Вера или национальность не могут быть критерием в этом вопросе. Ну да ладно... В Ираке я познакомилась с Махмудом, который и ввёл меня в Организацию. Я приняла их идею и вот я здесь.
  
   - Простите, но какая же разница между вами и теми, кто взорвал бомбы в Мадриде? Вы говорите, что не можете простить, а на самом деле сражаетесь на их стороне.
  
   - Мы не террористы. Мы, как и вы, считаем, что с терроризмом нужно сражаться. Но не вашими методами, которые уже много лет ни к чему не приводят. Неужели вам нужны доказательства? Сколько ещё людей должно погибнуть, чтобы Америка поняла, что ей не победить терроризм?
  
   - Да, но с другой стороны, многих идеологов терроризма уже нет в живых...
   - И что? Разве количество терактов уменьшилось? Вы выслеживаете и уничтожаете старых, но каждый день появляются новые. Знаете, почему?
  
   - Почему?
  
   - Да потому что женщины каждый день рожают детей, которые растут без отцов. Без отцов, которые погибли, сражаясь за свои идеалы. И матери рассказывают детям про их отцов. Думаете, они говорят им, что их отцы были грязные террористы? Для маленьких мальчиков отец всегда герой. Тем более, если он отдал жизнь, сражаясь с врагами. Проходят годы и эти маленькие мальчики выростают и всё, что они хотят, это отомстить за своих отцов. А потом погибают они, оставляя своих детей. Это замкнутый круг и выйти из него можно только в случае, если это поймут все. И мы хотим положить этому конец. Мы хотим, чтобы эти маленькие мальчики, когда вырастут, вспоминали своих отцов, как героев, но не жертвовали бы свои жизни ради того, чтобы отомстить.
  
   - Хотелось бы, чтобы вы были правы и вам это удалось.
  
   Надира повернулась и собралась выйти, а Дэниэл искал повод, чтобы её задержать.
  
   - Надира... А если задуманное не удастся? Что тогда?
  
   - Давайте об этом не думать. Жизнь покажет, кто прав и кто заблуждается. В конце концов, всё, что мы хотим, это прекащение бессмысленного кровопролития.
  
   Дэниэл опять остался в комнате один. Он подошёл к окну: во дворе стояло несколько мужчин, которые курили и о чём-то разговаривали. Он почувствовал, что и сам хотел бы закурить и вышел на улицу.
  
   - Как раз вовремя! - сказал Махмуд. Он подвёл его к молодому арабу - Это Саид, он будет вашим оператором. А это Дэниэл, он тот самый американец. С этой минуты вы будете работать вместе.
  
   Дэниэл посмотрел на паренька, стоящего рядом с Махмудом. Невысокий, слегка сутулящийся Саид окинул взглядом Дэниэла и сказал:
  
   - Салам аллейкум. Я в вашем распоряжении. Хочу показать вам нашу аппаратуру. Я сам её выбирал, - добавил с гордостью. - Всё должно быть самого высшего уровня.
  
   - С удовольствием посмотрю.
  
   Саид подвёл Дэниэла к одному из грузовиков, в котором уже стояло несколько спортивных сумок. Он открыл одну из них. Дэниэл невольно присвистнул. Он уже много лет работал с операторами и видел хорошие видео-камеры. Но то, что он увидел в сумке превзошло все его ожидания. Саид довольно улыбнулся - он заметил, что содержимое
   сумки произвело на Дэниэла впечатление.
  
   - Sony HDW F900! Со всеми аксессуарами. Всё настроено и мы можем начать транслировать как только я настрою антену на ваш спутник. Если всё будет хорошо, то мы
   можем выйти в эфир за три минуты.
  
   Дальше Саид начал сыпать техническими терминами, большинство которых Дэниэл не понял бы даже на английском, не говоря уже про арабский. Это для него была китайская грамота. Он остановил поток Саида и спросил его о профессиональном опыте.
  
   - Я почти пять лет работал оператором на одну из местных телевизионных компаний в Фалудже. Многие наши сюжеты показывала Аль-Джазира, но ни одна из западных компаний не согласилась их транслировать. Дословно их слова звучали так: слишком много крови. А потом нашу станцию разбомбили и я остался без работы. Снимал сам, для будущих поколений, так сказать. Так что мне есть, что показать.
  
   - Прекрасно, - ответил Дэниэл. - Я рад, что мне попался такой оператор.
  
  
   Саид улыбнулся. Между ними сразу сложились хорошие отношения двух профессионалов, которым нечего делить, кроме опыта.
  
  

16

  
   Внешне Амир не был похож на духовного лидера и вдохновителя Организации, но его окружение было уверено, что именно он является человеком, которому предстоит изменить мир, как когда-то пророк Мухаммед. В отличие от Пророка Амир старался до поры до времени держаться в тени - только несколько человек знало его в лицо. Грустный опыт предыдущих научил его этому. Как и большинство членов всевозможных боевых мусульманских организаций, свою первую закалку он получил в Афганистане, когда в молодости поехал туда сражаться за своих афганских братьев. Сын одного из Пакистанских чиновников высшего уровня он бросил университет во Франции, где изучал международное право, и в 1980-ом году и уехал в забытую богом, но не людьми, горную страну, которая вот уже несколько столетий не знала мира и покоя. В отличие от своих соратников, за десять лет боёв Амир научился ценить жизнь. Начав простым солдатом, он очень быстро продвинулся и уже через несколько лет стал чем-то вроде командующего полком в местной иерархии. Все детство и отрочество Амир провёл в счастье и благополучии. Отец - министр, мечтал о том, чтобы единственный сын рано или поздно занял его место, поэтому не скупился и Амир почти получил самое лучшее в мире образование, которое можно купить за деньги. Однако нельзя сказать, что он купался в роскоши - следуя своим религиозным убеждениям, он вёл скромный образ жизни, посвящая свободное время чтению книг по истории мира и религиям. О смерти он, конечно, знал, но как-то понаслышке, никогда не сталкиваясь с ней - родители старались оградить его от таких впечатлений. Со смертью Амир впервые столкнулся на третий день своего пребывания в Афганистане.
  
   Первые месяцы в Афганистане Амир провёл в тренировочном лагере на границе с Пакистаном, совсем недалоко от долины, в которой теперь всем руководил Амид. В лагере он тренировался под началом американских советников, многие из которых прошли войну во Вьетнаме. Между ними даже завязалась дружба - умудрённые опытом, инструкторы заметили и отметили молодого пакистанца, который выделялся среди остальных умом и сообразительностью. Амир быстро овладел искусством боя в горах и даже предложил провести несколько операций против русских, которые закончились очень успешно. Правда сам он в них пока не участвовал. Подготовка растянулась на несколько месяцев и в начале 1981-го года состоялось его первое боевое крещение. Он запомнил седьмое февраля на всю жизнь.
   Его группа должна была атаковать русскую колонну, которая должна была перевозить аммуницию. В одном месте путь колонны пролегал через узкое ущелье, верх которого и заняли Амир и его друзья. В два часа дня показались русские - около десятка грузовиков, охраняемые танками и пехотой. Муджахеды дали им войти в ущелье и из гранотомётов уничтожили первый и замыкающий танки. Дальше оставалось только расстреливать прячущихся за машинами русских солдат, которые яростно защищались. В пылу боя Амир не заметил, как пуля попала в голову одного из его друзей - единственного погибшего в той операции муджахеда. Это был молодой саудовец, который проходил подготовку вместе с Амиром и для которого это тоже была первая операция, ставшая последней. А для Амира это была первая, но далеко не последняя смерть, с которой он столкнулся. И эта гибель товарища произвела на него неизгладимое впечатление. Он не мог понять, почему надо умирать, зачем. Почему нельзя жить? Ведь этот человек, по сути, только начал жить и мог бы ещё сделать много хорошего на этой планете. Но он погиб. К своему удивлению, в его смерти Амир обвинил не русски солдат, которые тоже гибли вдали от родины, но советское правительство, пославшее их сюда. К солдатам Амир всегда относился без ненависти и уже будучи командиром никогда не допускал бессмысленного убийства попавших в плен русских. Это были молодые ребята, которых где-то ждали матери и невесты и которые не имели ничего личного против афганцев. Они просто выполняли приказ. Некоторые солдаты Амира роптали по этому поводу, но его было не переубедить. Однажды другой полевой командир спросил его, почему он не убивает русских:
  
   - Ведь они не щадят наших людей! Сначала издеваются, а потом стреляют, как собак. Или перерезают горло. Почему ты не даёшь своим людям отомстить за своих друзей? Ведь это только восстановление справедливости.
  
   - Ни одна смерть не вернёт к жизни другого человека. Если бы Аллах хотел, то он бы именно так и сделал. Тогда месть имела бы смысл. Мы воюем за независимость, но мы не должны опускаться до уровня нашего врага. Ведь мы должны быть лучше него. А отвечая на убийство убийством мы только распыляем их и они в свою очередь продолжают убивать наших людей. Но ведь это не их вина и они сюда прибыли не по своей воле. И большинство из них уже давно бы отсюда убралось, если бы не их командиры. Я не могу лишать человека жизни, которую дал ему не я, а Аллах.
  
   - Тебе не удастся переубедить своих людей. Они потеряли своих любимых, которых убили русские. Всё, что они хотят, это отомстить.
  
   - Ты рассуждаешь как человек, который сражается ради мести, но не ради свободы. Не забывай о конечной цели - независимость Афганистана, но не месть. Ведь мы и сражаемся ради того, чтобы нашим детям некому было мстить.
  
   - Если мне суждено умереть на этой войне, я хочу, чтобы мой сын отомстил за меня.
  
   - А я хочу, чтобы твой сын жил счастливо и был окружён любящей женой и детьми. Чтобы ему не надо было воевать.
  
   - Амир, ты заблуждаешься. Ты мусульманин, но ты не понимаешь мусульман.
  
   - В первую очередь, я создание Аллаха, который создал всех людей равными. Христиане не наши враги. Они заблуждаются и наша цель открыть им глаза. Но не наше право убивать их.
  
   Этот разговор закончился ничем и никто не смог переубедить другого. Во всём Афганистане муджахеды и русские продолжали убивать своих пленных и только в группе Амиля этому был положен конец. Хотя этому предшествовало много неприятных моментов и несколько десятков муджахедов отказалось воевать под его началом, перейдя к другим полевым командирам. Однако Амир нашёл и сторонников своих идей, пришедших к нему из других групп. Его люди были известны под кличкой "мирных убийц".
  
   В 1989 году война с Советским Союзом закончилась, но не успели отгреметь фанфары, как началась война междо-усобная. Мусульмане начали убивать мусульман. Амир ещё какое-то время оставался в Афганистане и был этим потрясён - люди, которые совсем недавно делили кров и пищу, теперь были готовы перереразть друг другу глотки. Он решил вернуться в Пакистан. Десять лет войны сделали из культурного и застенчивого молодого человека существо, совсем непригодное к мирной жизни. Понимая всю сложность своего положения, Амир передумал и отправился в Египет, где прямо из аэропорта попал не в распростёртые объятья друзей, но в руки полиции. Многие мусульманские правительства боялись муджахедов по той простой причине, что эти люди не умели ничего, кроме как убивать. И многие из них так и не смогли вернуться к мирной жизни. Одни возвращались в Афганистан, а другие поплняли ряды террористических организаций. Не зная, как с этим бороться, многие правительства пошли по пути наименьшего сопротивления и отправляли этих людей в тюрьмы прямо из самолётов. А потом про них забывали. И эти люди, которые не один год сражались за свободу своих мусульманских братьев были брошены и преданы забвению. Почти пять лет провёл Амир в египетской тюрьме, посвятив это время чтению Корана и изучению истории и права. Он опять убедился в своей правоте - надо сражаться с правительствами. Египетские чиновники были ничуть не лучше советских, а это значило, что все они одинаковые и вероисповедание действительно не имеет значение. Когда Амир вышел из тюрьмы, его мировозрение было уже сформировано. Он решил сражаться за возрождение того Ислама, который проповедовал Мухаммед.
  
  
   Там же, в Египте, он познакомился с такими же, как и он - которых интересовали не войны, но мирное возрождение и процветание Ислама. Но не в виде мифического Халифата, но как сообщество людей, которым доставляет счастье жить, не мешая жить другим.
  
   Амир окончательно пришёл к выводу, что причина войн и несчастий кроется не в религиях, но в людях, которые испльзую свою власть для собственных интересов. Аллах создал одну землю и людей, которые должны быть равны, которые дожны жить на благо друг другу, но не во вред. В конце концов, главные идеи и ислама, и христианства, и иудаизма мало в чём различаются. Но различаются системы их толкования, а это уже изобретение человеческое. Причём выдумка не простого человека, но человека власть предержащего. Надо бороться не против религий или культур, не с носителями других религий, но вместе с ними против власти сильных, которые знают, "как лучше". Придя к такому выводу, Амир решил перевести слова в действия и с несколькими единомышлениками основал Организацию. Как в своё время Народовольцы в России, Организация охотилась за властьпредержащими. Они начали убивать в Египте и сопредельных государствах - премьеров, министров, коррумпированных чиновников. Даже организовали пропагандистскую кампанию, напечатав листовки с угрозой смерти за "деятельность, направленную против людей". Удача им сопутствовала и кампания имела успех. В нескольких городах чиновники были столь напуганы смертями своих "соратников", что начали наконец работать на благо людей, которые наивно поверили им. Организация, которая тогда ещё называлась "Аллах против политиков", стала популярной среди населения. Их начали называть Египетскими Робин Гудами. Амир решил, что он избрал правильное направление. Кампания длилась несколько лет, но действуя на ограниченной территории, Организация не могла повлиять на ход войны в Ираке или на решение Израильско-Палестинской проблемы, как того бы хотелось. Именно тогда и зародилась идея операции, которой предстояло потрясти мир.
  
   К сегодняшнему дню Амир готовился несколько лет. Всё началось с того, что по какому-то поручению Амида к нему прибыл Карим. Они никогда до этого не встречались, но после первого же разговора Амир понял, что Карима послал ему сам Аллах. В отличие от Амира, которые был идеологом, Карим был стратегом. Он был лучшим в области подготовки всевозможных операций. Особенно ему удавались захваты зданий и заложников. К тому же, Карим разделял взгляды Амира и они нашли друг в друге то, что искали. С тех пор они работали вместе.
  
  
   В голове Карима уже давно зародилась идея провести операцию, которая захватывала как можно больше членов всевозможных правительств. Он поделился этой идеей с Амиром и после долгих размышлений они начали работать над тем, чтобы претворить идею в жизнь. Карим занялся технической подготовкой, а Амир принялся искать людей.
  
   Амир решил начать с того, что собрал команду преданных ему людей, в которых был уверен, как в самом себе. Они не могли рисковать и операцию надо было организовать так, чтобы как можно меньше людей знало о ней. Поэтому решено было в общую картину не посвящать никого, кроме этих избранных. С разработанным Каримом планами эти люди отправились на встречу с руководителями различных группировок в Ираке, Чечне, Саудовской Аравии, Египте, Франции, Англии. Всего нужно было задействовать около 300 человек.
  
   Но практически никто из этих людей не представлял общей картины операции. Все они были уверены, что будут учавствовать в одном отдельном захвате, который организовал их командир. Таким образом удалось избежать раскрытия, хотя некоторые спецслужбы и получили сообщения о готовящихся захватах. Но ни время ни место они так и не получили и уже привыкшие к терактам в разных точках земли, никто и не подумал увязать эти разные сообщения в одно целое.
  
  
  
   Карим в это же время занимался тем, что путём подкупа, шантажа и угроз смог достать планы зданий, которые было решено захватить, планы систем охраны и сигнализаций. Несколько групп занималось грабежом банков, из которых самым успешным было похищение почти 70-ти миллионов долларов в Южной Америке. Тогда об этом говорили и писали все газеты, как о похищении века. К тому же и богатые мусульмане не остались в стороне и щедро помогали Амиру и его людям.
  

17

  
   Подполковник Сергей Портянко принял дежурство ровно в шесть часов утра. Он никогда не опаздывал, но пунктуальности, судя по всему, было не достаточно, чтобы продвинуться по службе дальше. И дед и отец Сергея вышли на пенсию в звании подполковника. Это напоминало анекдот, ходящий в армии, в котором сын полковника никогда не станет генералом, потому что у генерала тоже есть сын. Сергей Андреевич очень надеялся, что это только анекдот и он своим примером докажет, что в цивилизованном демократическим государством, которым вот уже почти два десятка лет является Украина, умный и честный человек может добиться своей цели. Но проходили годы, до пенсии оставалось всего ничего, а звание полковника ему не светило. Конечно, он мог бы использовать знакомства, даже дать взятку кому надо, но он был не так воспитан. Его отец, Андрей Фёдорович Портянко, развил в сыне уважение к самому себе. Он часто рассказывал сыну, что они ведут свой род от знаменитого гетьмана Степана Портянко, который получил такое прозвище за то, что когда пришёл записываться в казаки у него ничего личного, кроме двух портянок не было. Даже одежда, которая на нём была, была одолжена у односельчанина. И тем не менее, меньше чем за 10 лет, Степан стал гетьманом Портянкой, легенды о котором до сих пор передаются из уст в уста в сёлах восточной Украины. Сама идея принадлежности к такому роду наполняла Сергея гордостью и он ничем не хотел опорочить имя своего славного предка. Примерно за год до смерти отец сказал ему, что на самом деле выдумал историю гетьмана Портянки, что такого гетьмана не существовало в истории. Но это было уже и не важно. Гетьман сыграл важную (и успешную) роль в становлении Сергея и он с гордостью продолжал нести фамилию выдуманного героя Украины. Но гордость за фамилию омрачала обида на власть и окружение. Пока он честно служил отечеству, его коллеги, которым посчастливилось родиться в семьях генералов, продвигались по службе без особых усилий, а то и вообще ничего не делая. Ему же приходилось оставаться всегда на вторых ролях на заднем плане. И теперешняя должность начальника охраны военного аэропорта Борисполь ничего не сулила в плане продвижения. И ещё одна вещь омрачала жизнь Сергея - его единственная дочка. Ей было уже 17 лет и она заканчивала школу. Отличница и умница, победительница всевозможных олимпиад, Татьяна должна была иметь достойное будущее. Но она была больна. Неизлечимо больна. Вернее, её не могли вылечить в Украине, но на Западе уже много лет делали необходимые операции - довольно дорогие, но после них люди могли жить полноценной жизнью до старости. Его государству же было на Татьяну наплевать, а его зарплаты военного не хватило бы даже на то, чтобы отвести её в Германию. Про зарплату жены-учительницы и говорить было нечего. Больше всего его угнетало то, что дочкину болезнь можно было излечить и цена её жизни выражалась в определённой сумме. 23,000 долларов, вот и всё, что было нужно. Всего пятая часть Мерседеса какого-нибудь депутата. Тридцатая часть Бентли, на котором ездит министр по чрезвычайным ситуациям. А ведь это и есть чрезвычайная ситуация! Но господин министр занят своими проблемами и про существование Тани даже не подозревает. А если бы подозревал? Сергей был уверен, что это ничего бы и не изменило.
  
   А десять дней тому назад к нему на улице подошёл один молодой человек кавказской внешности и обратился к нему по имени-отчеству:
  
  
   - Сергей Андреевич? Меня зовут Джамир. Друзья посоветовали мне обратиться к вам, как к человеку, который может помочь мне в сложной ситуации.
  
   Слово за слово, у них завязался разговор, который привёл к тому, что Сергей Андреевич Портянко, подполковник славной украинской армии, сегодня собирался нарушить не только присягу и приказы, но и предать свою родину, которой отдал двадцать лет своей жизни.
  
  
   Джамир открыто ему рассказал о том, что группа людей собирается взять в заложники высокопоставленную особу, которая будет иметь честь вылететь из подконтрольного Сергею аэропорта 27-го ноября. Операция уже спланирована и будет осуществлена даже без помощи подполковника. Однако, если он согласится кооперировать, то жертв может быть гораздо меньше, а может и вообще не быть. К тому же, если всё пройдёт успешно, то его дочка будет возвращена ему и жене в целости и сохранности. А вместе с ней, в знак благодарности за содействие, и 50 тысяч долларов, которыми он сможет распорядиться по своему усмотрению.
  
   Сергею никогда не предлагали взяток и сначала это предложение его огорошило. Он даже не понял, что его Танюша похищена и первой его мыслью было скрутить Джамира на месте и отвести в СБУ, где им займутся по полной программе. Второй мыслью были 50 тысяч. Это была просто невообразимая сумма, которая решила бы все их проблемы и ещё осталось бы на то, чтобы всем вместе съездить куда-нибудь в Египет и отметить выздоровление Тани. И тут до него дошли слова Джамира, что его дочь у них. Через 15 минут Сергей расстался с кавказцем и направился домой.
  
  
   Всё, что от него требовалось, выписать пропуск на въезд на территорию двух грузовиков без досмотра и обеспечить отсутствие охраны на полчаса. За это ему
   предлагали жизнь дочки и большое вознаграждение. Сергей согласился.
  
   Через три дня после встречи он отдал пропуска на два грузовика человеку, представившемуся другом Джамира. А сегодня его проблемой было обеспечение охраны, вернее, её отсутствия. К счастью пошёл сильный снег и он смог отправить подопечных ему солдат на уборку территории. А на площадке перед штабом стоял красавец-самолёт
   министра обороны Соединённых Штатов Америки. Огромный С-32 - военная версия Боинга 757-200. На таком же самолёте летает вице-президент США, главы кабинетов члены и конгресса. В отличие от многих других самолётов, С-32 был очень высоким. За счёт высоты корпуса самолёта над землёй его создатели надеялись обеспечить лучшую безопасноть пассажиров - вся окрестность под самолётом и вокруг него отлично просматривалась. Но в данный момент осматривать было нечего - лишь занесённое снегом поле да один бедный солдатик, который пытался спрятаться от пронизывающего ветра перед передним шасси.
  
   Подполковник Портянко подумал, что сегодня не самая подходящая погода для угона самолёта. А с другой стороны - есть ли для этого подходящая? В самом самолёте находилось только два морских пехотинца. Члены делегации во главе с министром в данный момент ещё находились на встрече, а команда ещё не вернулась с экскурсии по городу. Грузовики должны были прибыть с минуты на минуту.
  
  

19

  
   Дэниэл сидел в кузове грузовика с десятью другими боевиками. Рядом с ним сидел Сауд, в ногах которого лежали сумки с аппаратурой. Никто не разговаривал - каждый думал о своём. Дэниэл рассматривал этих людей с нескрываемым интересом. Что привело их сюда? У каждого своя уникальная судьба, но у всех есть что-то общее, что-то, объединяющее их. Ради чего каждый из них был готов отдать свою жизнь. И тут в грузовике Дэниэл осознал, что большинство этих людей оказались здесь не по религиозным соображениям, не из-за своего так называемого фанатизма. Их привело сюда желание жить. Именно так. Не из желания умереть они согласились участвовать в этой операции. Только человек, любящий и ценящий жизнь готов пожертвовать ей. А у этих людей жизнь сложилась таким образом, что дальше так жить они не могли, у них не осталось ради чего жить, но только попробовать обеспечить лучшую жизнь своим детям, даже ценой своей собственной жизни. У многих родные и близкие погибли во время войн, демонстраций, бомбёжек, но не из чувства мести они были здесь сегодня. Амир был категоричен: ни один человек, который хочет отомстить, не будет задействовван в операции, целью которой не является цель убивать, но наоборот - остановить насилие во всём мире. Амир боялся, что у человека, который хочет отомстить за отца, брата или своего ребёнка глаза закрыты кровавой пеленой. Из жажды мщения человек не способен мыслить здраво. Именно этим обстоятельством пользовались рекрутёры Аль Каиды, Хамаса и других организаций. Поэтому каждый из тех, кто сегодня принимал участие в операции был тщательно отобран лично Каримом и Махмудом. Один отбор занял почти два года, но в результате у них было почти 300 человек, на которых можно было положиться.
  
   Вскоре грузовик остановился и Дэниэл услышал как водитель начал с кем-то говорить - по-видимому, с охранником. Через минуту грузовик опять поехал и Дэниэл понял, что они уже уже находятся на территории аэропорта.
  
   Подполковник Портянко вышел на улицу и увидел два приближающихся грузовика. Как и договорились, они обогнули здание штаба и остановились. Со сторны их было не видно. Портянко посмотрел на часы - оставалось полчаса до прибытия делегации и сопровождения. Больше всего ему захотелось в этот момент оказаться у себя дома на диване и смотреть телевизор. Его бы устроила даже мыльная опера. Только бы не находиться здесь, на этом заснеженном поле под сильным ветром. Он опять подумал, что лучше бы сейчас было лето.
  
   Из грузовика вышел Джамир и ещё какой-то араб и направились к нему. Портянко напрягся и собрался пойти им навстречу, но передумал. Когда они подошли он сказал:
  
   - Всё готово. Самолёт охраняет один солдат, в магазине у него холостые патроны, но он этого не знает. Если возможно, постарайтесь его не трогать, он вам не причин никакого вреда. В самолёте два человека, я не знаю, как они вооружены. Делегация будет здесь примерно через полчаса. Когда вы вернёте мою дочь?
  
   - Сколько человек сопровождают министра?
  
   - Когда вы вернёте мою дочь?
  
   - Как только мы окажемся в самолёте, ваша дочь окажется на свободе.
  
   - С министром прилетело 14 человек. Плюс 16 человек команда. Всего 30. Их будут сопровождать представители посольства и министрерства обороны. Я не уверен, сколько их будет, но обычно ещё человек 15. Насколько я знаю, украинский министр тоже может присутствовать.
  
   - Тем лучше, - сказал Махмуд. - Сколько человек охраны у Вагнера.
  
   - По списку проходит четыре охранника с 9-мм береттами. У каждого три магазина по 15 патронов. Про охрану Потапенко ничего не знаю. Возможно, только два охранника с подобным оружием. У гражданских оружия быть не должно.
  
   - Как на счёт ваших солдат? Сколько и как вооружены?
  
   - У меня 30 человек. В данный момент они на уборке территории без оружия. Ключи от арсенала у меня. Десять комплектов формы готовы, в кабинете.
  
   Махмуд махнул рукой и из грузовика вылезло десять человек. Они подбежали и Портянко повёл их в кабинет. Через три минуты они начали выходить из здания, но уже
   переодетые в украинскую военную форму.
  
   - Время менять часового, - обратился Джамир к Портянко.
  
   Подполковник направился к самолёту.
  
   - Эй, рядовой Пилипенко! - закричал он.
  
   Рядовой Пилипенко вышел из-за шасси и строевым шагом направился в сторону штаба. Подошёл к командиру и доложил:
  
   - Рядовой Пилипенко по вашему приказанию прибыл.
  
   - Сходи, сынок, в туалет, что ли. Они уже скоро улетают.
  
   - Спасибо, товарищ командир. Ужас как отлить хочется.
  
   Рядовой забежал в дом и тут же был вырублен хорошо поставленным ударом одного из бойцов. Его связали, засунули в рот кляп и отнесли в один из кабинетов. Место рядового занял новый "охранник".
  
  
   Дэниэл наблюдал всю сцену из грузовика. Тут он вспомнил, что пора связаться с Джорджем. Он достал мобильный телефон и набрал номер. Не успел закончится первый гудок, как он услышал знакомый голос:
  
   - Ну что?! Ты в порядке? Может...
  
   - Всё нормально. Мы на месте. У вас всё готово?
  
  
   - Да уже давно. Вас только ждём. Готовы начать выпуск в любой момент. Давать предупреждение?
  
  
   - Ещё нет. Думаю, в течение часа-полутора выйду на связь. Со мной будет работать их оператор. Он должен будет настроиться на спутник и вы получите сигнал.
  
   - Мы ждём.
  
  -- Всё. До встречи, - добавил Дэниэл, хотя на встречу уже и не надеялся.
  --
  

19

  
   Хикс сидел и наслаждался тишиной своего кабинета. Несмотря на то, что здание ФБР находилось в самом центре столицы, кабинет Хикса был абсолютно звуконепроницаем, в нём было даже тише, чем в его доме, который находился в лесу. Но на природе можно слышать ругающихся белок, проходящих животных, пролетающие самолёты. В кабинете же не было слышно ничего. Роберт сидел в своём удобном кресле и думал. Похоже, складывается картина операции, о которой он впервые прочитал в письме, полученном крупнейшими новостными телеканалами. Прошло уже несколько часов, как он узнал, куда направляется Дэниэл Мьюс. Эта новость не давала ему покоя. Он уже не сомневался, что именно ТВК выиграло этот аукцион и что именно Мьюс был тем журналистом, который должен был работать с террористами. И наверняка он уже об этом знал, когда они встретились в баре. Хикс не мог простить Дэниэлу, что тот не рассказал обо всём. Тогда можно было бы что-то предпринять. Но что террористы делают в Киеве? Почему всеми забытая страна привлекла их внимание? Не должен ли Дэниэл находиться сейчас в Москве?
  
  
   В этот момент зазвонил телефон.
  
  
   - Роберт, включи телевизор. У нас проблемы гораздо серьёзнее, чем мы думали, - это был его заместитель Стив Новак.
  
   Хикс включил телевизор и комната сразу наполнилась шумом, сквозь который с трудом можно было разобрать слова репортёра, который стоял перед зданием Вестминстерского дворца.
  
   - ...В данный момент неизвестно, сколько террористов участвует в операции и так же неизвестно, сколько лордов находилось в здании в момент захвата. Правительство пока никак не комментирует происходящее. Понятно только одно - сегодня террор вышел на новый уровень. Неизвестные террористы атакуют государственные здания по всему миру, но пока ни одна из групп не взяла на себя ответственность.
  
   За журналистом видны были солдаты - много солдат. Рядом проехал бронетраспортёр. Куда-то бежали люди. Впечатление было, что на площади снимают фильм. Вдруг кадр сменился и на экране появился ведущий:
  
  
  
   - Только что нам стало известно, что террористы атаковали ещё как минимум в двух странах. В Париже захвачено здание Сената и в Саудовской Аравии захвачен королевский дворец. Мы будем держать вас в курсе по мере поступления информации и прояснения обстановки. А сейчас возвращаемся в Москву, где всё это началось. Вот уже несколько часов боевики удерживают здание государственной Думы. По нашим сведениям, в ней находится 149 народных депутатов. Так же в ней находилось несколько десятков обслуживающего персонала, но террористы, по непонятным причинам, его отпустили. Наш корреспондент в Москве сейчас берёт интервью у одной из телефонисток.
  
   На экране появилась девушка в одной блузке. Кто-то накинул на неё одеяло, но она всё равно дрожала.
  
   - Это было ужасно! Они ворвались с автоматами и начали сгонять всех в вестибюль. Люди бежали ото всюду и кричали. А они...
  
  
   - На каком языке они говорили и сколько их было?
  
  
   - Я не знаю. Некоторые говорили на русском, а другие... Я не знаю. И не знаю, сколько их было. Мы все выбежали из нашего офиса и бросились в вестибюль. А потом открылась дверь и они приказали нам выйти на улицу. Я так боялась! Я думала, они начнут стрелять нам в спину. А когда мы оказались на улице, они закрыли дверь и мы бросились бежать.
  
   - Что ещё они говорили? Что-нибудь можете вспомнить?
  
   - Один из них сказал, что настало время расплаты, но нам не о чем беспокоиться, потому что спосят только с наших начальников. Он сказал, что невинные люди больше не будут страдать.
  
   Хикс выключил телевизор и подошёл к компьютеру. У него, как и у всех сотрудников государственных учреждений с допуском был доступ в секретный интернет. Но в данный момент его интересовали не секреты, а новости по Украине. Он открыл Гугл и в новостях набрал "Киев". На мониторе появились заголовки новостей:
   - В Киеве проходит кинофестиваль славянских фильмов
   - Украинский президент объявил о повышении пенсий
   - Россия недовольна решением Киева прекратить вещание Первого канала Российского телевидения
   - Сегодня министр обороны США Вагнер заканчивает двух-дневный официальный визит и возвращается в Вашингтон
   - Украинские баскетболисты выбыли из чемпионата Европы после поражения сборной Финляндии со счётом...
  
   Хикс вернулся на несколько строк назад:
  
   - Сегодня министр обороны США Вагнер...
  
  
   Прошло несколько мгновений, прежде чем он сообразил... И когда до него наконец дошло, он вскочил и схватил телефон. Начал набирать номер, но вдруг передумал, положил трубку и спокойно сел в кресло. Через пять минут он опять встал, подошёл к шкафу и достал пальто. Выходя из кабинета, он обратился к секретарше:
  
   - Маргарет, срочно созывай всех. Совещание через час в аудитории А. Иди прямо по списку.
  
   - Хорошо, мистер Хикс. Уже звоню.
  
   Он вышел из здания и пешком, неспеша, направился к Белому дому. Он не собирался торопить события - уж слишком велик был соблазн, хотя сначала эта идея показалась ему сумасшедшей. Хикс был доволен собой. Он вовремя овладел своими эмоциями и уже скоро единственный человек, который может выдать его и поставить крест не только на его карьере, но и жизни (он уже давно решил покончить с собой, если факт его сотрудничества с русскими откроется), скоро этот человек не будет представлять никакой угрозы. Главное, обдумать, что делать дальше. До вылета министра Вагнера из Киева оставалось минут сорок.
  
   Тут Хикс остановился и достал телефон. Если он не собирался препятствовать захвату самолёта, то на счёт босса Дэниэла Мьюса у него были другие планы.
  
   - Майк, это Хикс. Организуй ребят. Знаешь, где находится здание ТВК? Надо, чтобы оно было в наших руках не позднее, чем через 20 минут.
  
   А теперь можно зайти в кафе и выпить чашечку эспрессо. Хикс был доволен началом дня. Через 25 минут он собирался увидеться с самым влиятельным человеком на земле - президентом Соеднинённых Штатов Америки.
  

20

   Вагнер и Потапенко ехали в министерском Мерседесе класса С. Это была машина, сделанная по спец-заказу министерства обороны Украины. Во сколько она обошлась украинским налогоплательщикам являлось государственной тайной. Но люди, которые имели доступ к этой информации шутили, что этими деньгами можно было выплатить зарплату пехотному полку на два года вперёд. И ещё на роту бы осталось. Два министра сидели на заднем сидении. Все мысли Вагнера крутились вокруг событий в Москве. Неслыханая дерзость, но даже непонятно, кто организатор. В одном только не приходилось сомневаться - опять мусульмане. Но не смотря на тревогу, он решил в последний раз затронуть проблему Крымских мусульман. Он считал, что поскольку Украина не может справиться с ними самостоятельно, а Россия слишком поглащена Чечнёй, чтобы уделять этому какое-либо внимание, лучшим выходом для всех было бы ввести несколько подразделений американского спецназа. Это его убеждение было основано на последних документах, полученых из разведки. Аналитики ЦРУ пришли к выводу, что ситуация в Крыму будет ухудшаться с каждым днём и в течение года может начаться вооружённый конфликт, в котором крымские татары будут воевать за полную независимость от Украины. И России.
  
   - Господин министр, хотел бы ещё раз вернуться к нашему вчерашнему разговору. Я понимаю, что у Украины много проблем, кроме Крыма. Но Крым может стать новой горячей точкой и тогда это будет проблема всего мирового сообщества. Вы же не хотите повторения Карабаха или Югославии? Обдумали ли вы наше предложение помочь вам?
  
   - Вчера вечером у меня была встреча с президентом и мы обговаривали это предложение. К сожалению, должен вам сообщить, что президент пока против ввода американских войск в Крым. Его очень беспокоит и так напряжённые отношения с Россией.
  
   - Но ведь вы, не смотря на Россию, хотите стать нашими партнёрами по НАТО. А это, в свою очередь, подразумевает и военную помощь друг другу. Ваши порты уже открыты для наших кораблей. Как и наши для ваших, - поспешил он добавить. - Мы считаем, что расположение четырёх-пяти тысяч наших морских пехотинцев сможет разрядить обстановку. По крайней мере, мы можем гарантировать порядок и спокойствие.
  
   - Я постараюсь ещё раз встретиться с президентом и обсудить с ним ваше предложение. В любом случае, мы вам благодарны за предложение помощи.
  
   - Если вы решите не принимать пехотинцев, мы можем предложить вам наших военных советников, которые будут оказывать вам теоретическую помощь. К тому же, мы можем поделиться опытом работы с мусульманами. Я знаю, что ваши солдаты принимали участие в операции в Ираке, но они находились там слишком короткое время, чтобы приобрести необходимый опыт.
  
   - Президент затронул вопрос военных советников. В данный момент мы не можем согласиться и на это. Но были бы очень благодарны, если бы вы могли принять у себя, скажем, человек 50 для подготовки на ваших базах. Если вы согласитесь, то мы пришлём вам список.
  
   - Хорошо. Я так же подумаю над вашим предложением.
  
   Они замолчали. Снег всё усиливался, но кавалькада продолжала приближаться к Борисполю на большой скорости. Вскоре показался указатель Борисполь 2 км. Потапенко совсем не хотелось вылезать на мороз из тёплой машины и он начал прощаться.
  
   - Я очень благодарен, господин министр, что вы нашли время залететь к нам в Киев. Надеюсь, вы получили такое же удовольствие от нашей встречи как и я. Президент просил передать вам и семье самые наилучшие пожелания. Опять же надеемся увидеть вас в Киеве ещё раз. Только на этот раз лучше весной, когда расцветают каштаны. Город преображается.
  
   - Спасибо вам за гостеприимство. Не знаю, когда в следующий раз смогу к вам попасть, особенну в курсе последних событий. Но обещаю, что не забуду. Украинцы очень гостеприимный народ, - Вагнеру уже надоели эти церемонности. Ему нетерпелось связаться с Пентагоном и выяснить, что происходит в России. Первой его мыслью были чеченцы, которые уже не в первый раз проводят операцию в Москве. Но такой наглости, как захват Думы от них никто не ожидал. Даже ЦРУ, которое обычно рассматривает даже самые невероятные ситуации.
  
   Машины въехали на территорию аэропорта.
  

20

  
   Джордж только закончил разговор с Дэниэлом, как услышал, что утренний воздух сотрясся от воя десятков сирен. Он заподозрил, что и здание Сената уже в руках террористов, но выглянув в окно, к своему удивлению обнаружил, что это его здание в руках, но не террористов, а полиции и ФБР. Через минуту в его кабинет ворвался разъярённый Майкл Салливан, которого сопровождало несколько специальных агентов бюро. Как в кино, подумал Джордж. Все в бронежилетах, касках, у всех на спине большими жёлтыми буквами написано ФБР. А сейчас его обвинят в терроризме и зачитают права. Лучше бы зачитали, а то позже он их засудит и ещё заставит платить за незаконное вторжение.
  
  
  
  
   - Господин Харрисон, у меня есть разрешение на обыск вашего здания. Вы подозреваетесь в сотрудничестве с террористами. Если это будет доказано в ходе обыска вы и причастные к этому ваши сотрудники будут немедленно арестованы. Вы имеете право сохранять молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас. От себя добавлю, что вам всё-таки лучше начать говорить.
  
   Джордж и не сомневался, что рано или поздно ему предстоит услышать такую речь. Он был к этому готов и особо не волновался. На столе у него лежало письмо, которое он получил несколько часов назад. Он просто взял распечатаный листок и протянул Салливану. Салливан начал читать:
  
  
   "Во имя Аллаха, милостивого и милосердного!
   Дозволено сражаться тем, с которыми сражаются за то, что они обижены. Аллах принесет им победу. Te, которые уверовали, сражаются на пути Аллаха, a те, которые не веруют, сражаются на пути тагута. Сражайтесь же c друзьями сатаны; ведь козни сатаны слабы!
   По предыдущей договорённости мы ожидаем от вас полного сотрудничество. Позже мы свяжемся с вами и будем ожидать начала прямой трансляции на вашем канале не позднее, чем через 30 минут после поступления сигнала. Если трансляция не начнётся в оговоренное время мы начнём уничтожать заложников. Тридцать минут задержки будут стоить жизни пяти заложникам. Если трансляция не начнётся и через полчаса, мы продолжим уничтожать заложников до момента, пока наши требования не будут удовлетворены. Если трансляция будет прервана повторно, уничтожение заложников возобновится в первые тридцать минут.
  
   Да славится имя Аллаха!"
  
   Салливан прочитал письмо. В отличие от Джорджа он к такому готов не был и не знал, что делать. Инструкция предписывала ему провести обыск и арестовать подозреваемых. С другой стороны, факт сотрудничества с террористами уже подтверждён и можно переходить ко второй стадии операции и арестовать виновных. Но Салливан не был уверен, что в данной ситуации может арестовать директора ТВК. Он решил переложить ответственность на своего начальника.
  
   - Мне надо связаться со своим руководством, прежде чем продолжать. А вы оставайтесь здесь. На данный момент вы не можете самовольно покидать здание. С вами останутся два моих сотрудника.
  
   - Они должны связаться со мной в течение полутора часов. Вы сами видите, что произойдёт, если я не отвечу.
  
   Салливан вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. На столе секретарши стоял телефон, которым он не замедлил воспользоваться.
  
   - Сэр, это Майк. У нас проблемы.
  
  
   Он зачитал письмо. На том конце провода воцарилось молчание. Наконец он улышал голос Хикса:
  
   - Не покидайте здание. С арестами, по всей видимости, пока можно повременить. Нам нужно больше информации. Вытрясите из них всё, что им известно. Только не переусердтвуйте. Как ни как, у нас всё ещё свободное телевидение и нам совсем не нужны проблемы. Будьте вежливы. Можете угрожать, но до известной степени. И пришлите факсом это письмо и другие бумаги, которые найдёте.
  
   Салливан вернулся в кабинет. Джордж сидел на кресле, положив ноги на стол. Агенты стояли у дверей и не сводили с него глаз.
  
  
   - Мне надо получить у вас кое-какую информацию. Что вам известно о последних событиях и какое отношение вы имеете к тому, что сейчас происходит? Насколько мы понимаем из имеющихся у нас сведений, вы участвовали и победили в конкурсе, который объявила группа террористов.
  
   Джорджу нечего было больше скрывать и он рассказал Салливану всё, что знал сам. Салливану потребовалось несколько минут на то, чтобы переварить услышанное.
  
   - Так вы утверждаете, что в данный момент в Киеве готовится покушение на министра обороны?!
  
   Он подскочил к столу и схватил телефон и опять набрал Хикса:
  
   - Сэр! Террористы готовы захватить министра Вагнера! Именно о трансляции его похищения и идёт речь! Нам надо... - Салливан растерялся, но Хикс спокойно ответил:
  
   - Не волнуйтесь вы так, Салливан. Успокойтесь. Об этом мы уже в курсе и предпринимаем меры. Занимайтесь обыском и допросом.
  
   Салливан повернулся к Джорджу:
  
   - Будем продолжать обыск.
  
   - Вы делайте, что хотите, а мне надо готовиться к трансляции.
  
   Салливан только махнул рукой.
  

19

  
   Подполковник Портянко первым увидел приближающиеся автомобили. В этот момент он решил, что лучше отсюда убираться и сделал лёгкое движение в сторону, которое не ускользнуло от Джамира:
  
   - Вы куда-то собрались? Оставайтесь. Сейчас будет самое интересное. И кстати, не забывайте, что ваша дочь будет освобождена только после того, как мы все окажемся на борту. Так что лучше оставайтесь. И попробуйте не выдавать своего волнения. Мы не собираемся никого убивать, но готовы применить оружие, если это потребуется. Надеюсь, мы все сможем этого избежать.
  
   Портянко тяжело вздохнул и направился к министерской машине, к которой из второго автомобиля уже бежала охрана. Один из охранников открыл дверь и министр Вагнер, а за ним министр Потапенко вышли из машины. В это время и из остальных машин начали появляться люди. Всем хотелось побыстрее покончить со всеми церемониями и оказаться если не у себя дома, то хотя бы в самолёте или опять в кажущихся теперь на холодном ветру и непрекращающемся снеге очень уютными и тёплыми машинах. Но надо было отдать дань традиции и прощаться, как того предписывает протокол. Министр Вагнер подал руку своему украинскому коллеге и только собрался сказать прощальные слова, как краем взгляда уловил резкое движение у здания штаба. В этот же момент раздался звонок его мобильного телефона. Он оглянулся и увидел бегущих к ним бородатых украинских солдат с автоматами наперевес. В сознании промелькнуло, что такая традиция не предусмотрена ни в одном протоколе. Первой его мыслью почему-то стал военный переворот и то, что в данном случае пострадает не он, а Потапенко. Но почему солдаты кричат по-арабски? И тут до него дошло. Телефон продолжал звонить.
  
  
   Его охрана тоже поняла, что происходит то, на случай чего их и тренировали столько лет. Четыре человека одновременно достали пистолеты и принялись стрелять по людям, бегущим от штаба. Несколько человек упало и снег обагрился кровью. Два охранника прикрыли министра своими телами и пытались отойти с ним к пуленепробиваемому мерседесу, который стоял в нескольких шагах. Но нападающих было больше и вооружены они были лучше. Через минуту всё закончилось - два бойца и один охранник были убиты. Несколько человек были ранены, но несерьёзно. Вся группа была окружена и обезоружена. Но тут появилась новая проблема: два морских пехотинца, которые наблюдали за происходящим из самолёта, закрылись внутри. Джамир кивнул и два его человека схватили одного из заместителей Вагнера и поднялись с ним по трапу. Перед дверью один из них достал пистолет и приставил его к голове заместителя. Дверь в салон открылась и пехотинцы вышли с поднятыми руками.
  
   Джамир, стоявший рядом с Портянко, которого трясло, улыбнулся: всё шло по плану: через минуту должен появиться Учитель. А пока надо было разобраться с заложниками, которых было 40 человек . В их руках оказались два министра обороны, 12 членов делегации - помощники и секретари Вагнера, 3 помощника Потапенко, 16 человек экипажа, 5 работников посольства и 8 шофёров. Все эти люди столпились перед трапом. Джамир отдал приказ заходить в самолёт, а шофёром отойти в сторону. Восемь мужчин вышли из оцепления и их отвели в штаб, где закрыли в кабинете. Джамир следовал указаниям Учителя не брать в заложники простых людей.
  
  
   В это время к самолёту подъехал ещё один автомобиль - черный Вольво. Он остановился недалеко от группы и из него вышел Учитель. Он кивнул Джамиру и подошёл к Вагнеру.
  
  
   - Меня зовут Амир Шахди. Я возглавляю организацию, которая берёт на себя ответственность за сегодняшние операции.Я думаю, вы уже в курсе, что происходит. Мы надеемся на ваше сотрудничество. Во многой степени от вас зависит, погибнет ли сегодня ещё кто-нибудь. Просим вас подчиняться нашим требованиям и будем надеяться, что всё это скоро закончится. А пока давайте пройдём в самолёт, а то не очень ведь приятно стоять на ветру под снегом.
  
   Амир начал подниматься по трапу, следуя за двумя своими солдатами. Джамир приказал заложникам выстроиться в цепочку и проходить в самолёт. У трапа два человека стояли с сумкой наручников, которые и были надеты на каждого из оставшихся 32-ти двух пленных. Следом за Амиром в самолёт пошёл Вагнер под охраной двух бойцов.
  
   Дэниэл поднялся одним из последних. В самолёте было очень тепло. По большому счёту это была летающая крепость и уютный дом одновременно. Он много слышал о таких самолётах, но внутри побывать ещё не приходилось.
  
  

Описание самолёта

  
   Всех заложников, за исключением двух министров, развели по трём помещениям и наручниками же, которых было несколько сумок, приковали к стульям и столам. Кроме этого, с каждой группой осталось по два вооружённых бойца, которых планировалось менять каждые три часа. Карим и Джамир продумали всю операцию до мелочей. Во-первых, надо было лишить заложников шанса на самостоятельное освобождение. Почти во всех фильмах про захват заложников находится этакий Джеймс Бонд, который, используя стержень от ручки освобождается сам, а потом спасает всех остальных при помощи одного пистолета, отнятого у первого попавшегося террориста. В жизни всё гораздо прозаичней. 99% людей, попавших в такую ситуацию даже и не думают о само-освобождении, надеясь на спецслужбы. Но Джамир действовал по правилу: бережёного бог бережёт и решил исключить любую возможность потери контроля над самолётом. В принципе, его задача была проста - обеспечить безопасность Учителя и непрерывную трансляцию пресс-конференции и того, что за ней последует. У него было без малого 50 человек для выполнения этой миссии. По его рассчётам, этого было более, чем достаточно. Самолёт находился на открытой площадке и все подходные пути к нему прекрасно просматривались. По правому борту было открытое поле, впереди - взлётная полоса. Слева, метрах в 70-ти - одноэтажное здание штаба и помещение для охраны. А в данный момент два его человека устанавливали камеру для просмотра того, что происходит за самолётом. Кроме того, вокруг самолёта была выставлена охрана из четырёх человек и уже три камеры незаметно были поставлены на здании штаба. Все эти меры предосторожности должны были предотвратить любые попытки освобождения самолёта и обеспечить безопасность Учителя и его людей. Эту операцию они отрабатывали в Крыму, на одной из заброшенных советских воздушных баз. Там находилось несколько старых самолётов, один из которых был приведён в порядок и на протяжении двух месяцев Джамир и его люди работали с этим самолётом. Каждое движение было отработано до долей секунды. Джамир разделил людей на две группы, одна из которых играла роль захватчиков, а другая - спецназа. Потом они менялись ролями и продолжали тренироваться. Два месяца не прошли даром и вся операция была проведена в общей сложности за одиннадцать минут. Сложнее всего было обеспечить безопасность ночью - операции по освобождению обычно проходят под прикрытием темноты. К тому же очень скоро сюда прибудет масса людей - украинский спецназ, ещё через какое-то время - посольские. Потом Джамир ожидал российскую Альфу, возможно, в дополнение к ней и польскую. Американцам он дал четыре часа. В том, что сюда в спешном порядке прибудет подразделение Дельты из Германии, он не сомневался. А добавить пожарников, медиков, полицию, представителей власти... Вполне возможно, что будут и журналисты.
  
   Джамир подошёл к стоявшему у трапа Кариму:
  
   - Пока всё идёт по плану. Минут через 20 надо ожидать первых гостей. Как наш журналист? Когда начнётся трансляция?
  
  
   - Саид настраивает аппаратуру, а американец знакомится со списком вопросов. Должны начать в течение получаса. Ты уже связывался с Амилем?
  
  
   - Да, у них всё в порядке. Они окружены, но русские пока не предпринимают никаких шагов по освобождению Думы. Правда, стягивают войска. Я думаю, они собираются действовать по той же схеме, что и в театре. Но тут у них незадача - в Думе не простые театралы собрались, так что газ они использовать не будут. Пока пытаются начать переговоры. Джохар просил тебе передать, что им повезло захватить и генерала Медведева, которого наши братья из Чечни обвиняют в уничтожении мирных городов и сёл. Спрашивает, что с ним делать?
  
  
   - Пока пусть его не трогает. Его судьбу будет решать Учитель.
  

20

  
   Джохар уже больше семи часов удерживал здание Государственной Думы Российской Федерации. С точки зрения проведения операции ему и его людям досталась самая сложная задача. Если в Киеве, Париже и Лондоне спецслужбы не были готовы к такой ситуации, то в Москве с захватом общественных зданий были знакомы и всем было известно, что русские не церемонятся с террористами и могут принести в жертву сотни своих же людей, как это было в театре на Дубровке и в школе в Беслане. В данном случае шансы Амиля и его людей были лучше, потому что вряд ли русские начнут обстреливать своих же депутатов. Конечно, они уже и через это проходили в 93-ом году, но тогда это была борьба за власть, которую они не могли поделить между собой. Пока по зданию никто не стрелял, хотя площадь перед ним была заполнена вооружёнными солдатами и техникой. На другом берегу реки стояли танки, пушки которых были направлены прямо в окна Думы.
  
   Джохар приехал в Москву уже почти полгода тому назад. Он жил в одной из мечетей, вернее, в подвале под ней, где для него оборудовали специальную комнату. Никто в городе не знал о его миссии, а он её не афишировал. Все остальные прибыли в город две недели назад. Практически все прибыли из Чечни через Крым. Задержали лишь двоих, которых заподозрили в провозе контрабанды. Но вскоре отпустили. За три дня до проведения операции все собрались в мечете. Практически всё уже было готово. У Амиля был подробный план здания Думы и подземных коммуникаций, который он получил у одного архитектора за очень щедрое вознаграждение. Этот русский работал в секретном институте, который занимался строительством так называемого Метро-2, стратегических тоннелей, которые использовались членами правительства для передвижения под Москвой. Эти тоннели так же должны были выполнять роль бомбоубежищ в случае войны. Именно одним из таких тоннелей, который вёл Думу, Джохар и его люди воспользовались.
  
   Они без проблем проникли в тоннель и за полтора часа прошли четыре километра, отделявшие их от цели. Вход в здание из-под земли никем не охранялся. Солдат, несших службу в главном фойе, захватили в расплох и они даже не сопротивлялись. Зато охрана зала успела среагировать и затеяла перестрелку, которая, правда, закончилась очень быстро. Восемь русских охранников, один депутат и трое бойцов были убиты, но принимая во внимание размах операции и количество вооружённых до зубов людей, можно было считать, что захват прошёл успешно. За 20 минут люди Амиля захватили три этажа, включая зал заседаний, в который и свели всех захваченных русских. В их руках оказались 271 депутат, 8 журналистов, 50 человек обслуги и 17 военных, включая генерала Медведева. Депутатов собрали в зале заседаний, а работников Думы и журналистов вывели в фоей и отпустили. Журналистов так же отпустили, но двое изъявили желание остаться и Джохар решил, что это не помешает. Сейчас они разговаривали с некоторыми из бойцов, пытаясь взять у них интервью.
  
  
  
  
   Через несколько минут к зданию начали подъезжать первые полицейские машины. Ещё через несколько минут на площадь въехал первый крытый грузовик, из которого начали выскакивать солдаты в камуфляже и масках - бойцы элитной Альфы - русского спецназа. Они заняли позиции за машинами и просматривали окна Думы через телескопические прицелы своих автоматов. Никто пока не знал, что делать, а их приказ звучал так: занять площадь перед Думой и ждать дальнейших указаний. Прошло не менне получаса, как к зданию подъехала машина из Кремля. Из неё вышло три человека с белым флагом и через мегафон предложили начать переговоры. Они ушли через десять минут без ответа и вместо них к главному входу подогнали грузовик с колонками, через которые пустили неостанавливающуюся запись, призывая террористов сдаться и выйти из здания с поднятыми руками, потому что они окружены. Со всех сторон к площади начали стекаться войска и танки.
  
  
   В это время Джохар подошёл к микрофону и обратился к заложникам:
  
  
   - Внимание! Дамы и господа! Мы просим вас отнестись к данной ситуации с пониманием. Если вы будете следовать нашим требованиям, то шанс на выживание у вас резко повышается. Мои люди получили инструкции расстреливать на месте каждого, кто предпримет попытку побега или попытается связаться с внешним миром. Вместе с ним будут расстреляны пятеро его ближайших соседей. Для вашей собственной безопасности прошу вас повиноваться. Мы не хотим никого убивать, но если того потребуют обстоятельства, жалеть никого не будем.
  

21

  
   Президент Крайлаф уже четыре часа находился в бункере под Белым домом. Бункер построили во времена Холодной войны на случай ядерной атаки. Находясь почти на сто-метровой глубине он должен был выдержать прямое попадание атомной бомбы. В нём всё было оборудовано по последнему слову техники и президент мог из него контролировать страну в любой ситуации. Слава богу, такая ситуация ещё ни разу не возникала - президент Крайлаф был первым руководителем страны, которому пришлось им воспользоваться по требованию охраны. Никто толком не мог объяснить, что происходит, но все переживали, что следующей целью террористов станет Белый дом. Все ведующие к нему улицы уже перекрыли, небо патрулировали самолёты, а само здание было окружено войсками. С самим президентом находилась его охрана и несколько советников. Сенаторы и конгрессмены покинули здание Сената сразу после сообщения об атаке в Москве. А потом последовал Лондон.
  
   Через час после захвата Думы с Белым домом связался российский президент Сергеев. Он спросил Крайлафа какова позиция Соеднинённых Штатов по отношению к террористам и Крайлафу не оставалось ничего, кроме как сказать, что США поддрежат Сергеева в любом случае, какое бы решение тот не принял. И добавил, что Америка всё ещё придерживается мнения, что вести переговоры с террористами нельзя. Сергеев поблагодарил своего американского коллегу и уверил, что Россия сделает всё возможное, чтобы спасти депутатов и уничтожить террористов. На этом разговор закончился и Крайлаф принялся обдумывать ситуацию. В это время в комнату зашёл Роберт Хикс.
  
   - Господин президент, у меня есть новости.
  
   - Проходи, Роберт, садись. Я тебя внимательно слушаю. Надеюсь, новости хорошие? По крайней мере, не хуже того, что я уже знаю?
  
   - Как сказать, господин президент. Я думаю, новости не очень... По нашим сведениям всё, что сегодня происходит, связано и выполняется одной группой. Но похоже, их главная цель находится в Киеве...
  
   - В Киеве? Что в Киеве? Что они там забыли?
  
   - В данный момент в Киеве находится министр обороны Вагнер.
  
   Президент Крайлаф посмотрел на Хикса непонимающим взглядом:
  
   - И что ты хочешь этим сказать? Они не посмеют...
  
   - Они посмели захватить русскую Думу и английский парламент. Почему же они не посмеют захватить наш самолёт?
  
   - Да, действительно, почему? - ответил президент. - Надо решать, что делать, учитывая, что теперь в эти события непосредственно включены и мы. - Он открыл дверь и обратился к секретарю: Дэйвид, объяви общее собрание. Пусть все подойдут в мой кабинет.
  
   - Да, господин президент.
  
   Уже через две минуты все сидели за столом и ждали, что скажет президент Крайлаф. Он сидел во главе и молчал, пытаясь собраться с мыслями. Наконец он оглядел присутствующих и начал:
  
  
  
   - Вы все в курсе того, что сегодня произошло и продолжает происходить. Мы надеялись, что никто из наших сограждан не пострадает и мы сможем принимать решения взвешенно и разумно. Но, как только что мне сообщил мистер Хикс, всё может измениться, если не изменилось уже. Мистер Хикс, будьте добры, расскажите здесь присутствующим обо всём, что знаете.
  
   Роберт почувствовал на себе пристальные взгляды окружающих. Он решил начать с самого начала, с того момента, как они получили сообщение о письме от террористов.
  

21

  
   Дэниэл достал телефон и собрался звонить Джорджу. Саид только что сказал ему, что всё готово для трансляции. В этот момент к нему подошёл Амир:
  
   - Мы готовы начинать. К сожалению, у нас ещё не было времени пообщаться, но я уверен, что такая возможность нам ещё представится. Я буду рад ответить на все ваши вопросы, которых я, думаю, предостаточно. Так же хочу вас поблагодарить за взаимодействие с моими людьми и за решение транслировать нашу "передачу". Камир отзывается о вас, как об очень умном человеке.
  
  
   - Он мне вкратце рассказал, что от меня требуется. У меня есть список вопросов, на которые вы хотите дать ответ. Насколько я свободен задавать другие вопросы?
  
   - Вы вольны задавать вопросы, которые посчитаете нужным. В список же включены только те, которые я считаю совершенно необходимыми. По возможности, я бы хотел, чтобы вопросы ко мне и к министру обороны чередовались. Ему так же предоствится возможность высказаться и сказать, что он хочет. Если всё готово, можно начинать.
  
   - Я дам вам знать через несколько минут. Мне надо позвонить. У них всё уже должно тоже быть готово, но настройка аппаратуры может занять несколько минут.
  
   - Не торопитесь, у нас есть время.
  
   Амир пошёл в конференц-зал, который был устроен на самолёте, а Дэниэл начал набирать номер и выглянул в иллюминатор. Вокруг здания штаба уже находилось очень много людей, в основном, в военной форме. Но были и гражданские, и пожарники. Даже три машины скорой помощи уже прибыли. К самолёту пока подойти никто не решался и лишь поглядывали на него, как бы не взначай. Было очевидно, что никто не знает, как вести себя в такой ситуации. За штабом Дэниэл заметил несколько военных грузовиков, возле которых стояло несколько человек в чёрных костюмах и баклавах - украинский спецназ. Но они всего лишь топтались на месте и курили.
  
  
   - Дэниэл! Рядом со мной находятся фэбээровцы, но я думаю, это не имеет уже никакого значения. Что у тебя слышно? Когда начинаем?
  
   - Здесь всё готово. Аппаратура настроена и нам надо связаться с нашим спутником. Я даю трубку Саиду, тут он этим заведует. Так что разбирайтеся и можно начинать.
  
  
   - Погоди! Ты как? В порядке? Ты не представляешь, что здесь началось! ТВК в руках разных спец-агентств. Меня уже несколько раз хотели арестовать. Если бы они могли, то расстреляли бы меня на месте, - Джордж усмехнулся. Ну ладно. Пожалуй, время начинать. Давай Саида, а я со своей стороны даю трубку мистеру Дженкинсу. Саид говорит по-английски?
  
   - Да, - Дэниэл повернулся к своему оператору. - Саид, вот мистер Дженкинс, он отвечает за приём сигнала на той стороне.
  
   Саид начал разговаривать с техником из ТВК, а Дэниэл подошёл к Кариму, который стоял у иллюминатора.
  
   - Скоро начинаем. Меня всё один вопрос беспокоит: начать вы начали и, похоже, успешно, судя по новостям. А как вы собираетесь заканчивать?
  
  
   - Этого никто не знает, кроме Аллаха. Я могу только предполагать и тебе вряд ли понравятся мои предположения.
  
   - Попробуй.
  
   - Я думаю, что нас уничтожат. Точно так же, как уничтожат и все остальные группы. И надеюсь только, что наши жизни не пропадут даром, что люди наконец откроют глаза и увидят, что мир не ограничивается их маленьким пространством. Что мир гораздо больше и если они хотят жить в мире, то для этого нужно что-то делать. Я надеюсь, что они поймут, что убийство ни к чему не приведёт, кроме ответного убийства. И тот, у кого больше и мощнее оружие, не всегда выходит победителем. Если бы только все проблемы можно было решить переговорами!
  
   - И ты готов отдать свою жизнь ради того, что "возможно люди откроют глаза"? Тебе не кажется, что так может рассуждать только младенец? Вы представляете себе мир идеальным, где людям можно что-то объяснить. Ты знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты прав и мы погибнем. Но я не думаю, что наши... ваши жизни заставят людей смотреть на мир иначе. Это всё просто приведёт к ужесточению мер безопасности в мире, к ещё более дотошным досмотрам в аэропортах, к бомбардировке ваших лагерей и лагерей беженцев. Мир содрогнётся от шока, но только на мгновение. И опять вернётся к своей рутине.
  
   - Может ты и прав. Но я готов отдать свою жизнь за возможность перемены. За шанс того, что мои несуществующие дети будут жить в свободном мире в своём собственном доме, а не в палатке. И за шанс того, что этот дом будет стоять в свободной от оккупации стране и жить они будут так, как того пожелают сами, а не так, как кто-то думает, им будет лучше. Почему вы, американцы, думаете, что знаете нас и можете сделать нашу жизнь лучше? Всё, что вы можете, это только насильно заставить нас жить по своим стандартам. Но вы не можете стандартизировать наше сознание и нашу волю.
  
   - Готово! - крикнул Саид. - У них всё готово. Мы можем транслировать! Начинаем через пять минут. Им надо дать объявление.
  
   - Наконец! - проговорил Карим и повернулся к иллюминатору.
  
   Дэниэл пошёл в конференц-зал. Он удивился тому, что увидел. Министр Вагнер и Амир сидели в креслах. Саид стоял около камеры. Всё выглядело мирно, даже обыкновенно. Если бы не солдат с автоматом на плече у дверей, можно было бы подумать, что тут готовится очередная скучная пресс-конференция, которая завершится пожатием рук и комплиментами друг другу. Дэниэл взял маленький микрофон и прицепил его к рубашке. Он думал, что будет очень сильно волноваться, но был совершенно спокоен. Он уже давно приготовил первую фразу и когда Саид дал сигнал, что эфир пошёл, закрыл глаза и сказал:
  
  
  
   - Меня зовут Дэниэл Мьюсь. Я нахожусь на борту самолёта министра обороны Соединённых Штатов Америки.
  

22

  
   В кабинет зашёл секретарь:
  
   - Господин президент, ТВК... Вам надо это посмотреть. Они начали прямую трансляцию из самолёта Вагнера.
  
   Крайлаф кивнул и помощник включил телевизор. На экране появился ведущий, который пытался скрыть волнение, но удавалось ему это с трудом:
  
   - ... захватили самолёт министра обороны Вагнера. Наш специальный корреспондент Дэниэл Мьюс находится на борту самолёта и начинает репортаж с места событий.
  
   Ведущий исчез, а вместо него появилась сам министр и какой-то араб, которые сидели в креслах. Вагнер выглядел устало и жевал губы, как делал всегда в момент крайнего напряжения. Араб выглядел спокойно и уверенно, глядя прямо в камеру. Президенту даже показалось, что он ему насмешливо подмигнул. Камера повернулась и показался Дэниэл Мьюс. Президент не был с ним знаком лично, но несколько раз видел его репортажи по телевизору. Одно время они доставляли ему много очень неприятных минут - после них надо было объяснять обществу, почему Америка не может изменить свою политику на Балканах, а потом и в Ираке, опять убеждать сенаторов, что с Ираном надо бороться военными методами и что язык переговоров тут не поможет. Мьюс раздражал президента и сейчас вызвал приступ тошноты. Появление журналиста на экране не сулило Крайлафу ничего хорошего. Скорее, наоборот. Ну почему CNN не могло послать своего человека? По крайней мере, было бы приятней смотреть.
  
  
   Видно было как Мьюс закрыл глаза и сказал:
  
   - Меня зовут Дэниэл Мьюсь. Я нахожусь на борту самолёта министра обороны Соединённых Штатов Америки. Со мной находятся министр Вагнер и человек, которого его люди называют Учителем. Я думаю, что этот человек и объяснит нам всем, что здесь происходит и зачем ему нужно было появиться на экранах таким необычным образом. Слово Учителю.
  
   - Меня зовут Амир Шахди. Я обращаюсь не к американскому президенту и американскому народу, как ожидается, но ко всем, кто меня видит и слушает. Скорее всего, моё имя вам ничего не говорит, как оно неизвестно и всевозможным агентсвам безопасности. Мои ученики называют меня Учитель. Я хотел бы уделить несколько минут и объяснить кто я такой и что делаю. Во-первых, я - мусульманин. Этим заявлением я не противопоставляю себя христианам, иудеям или людям, у которых другие верования. Мы все ходим под одним солнцем и под одними звёздами. Тем не менее, так сложилось на земле, что людям приходится выбирать, за кем следовать. Я верю в то, что Мухаммед, как и Христос, а до того Моисей, - божий посланник, который принёс нам слово божие. От того, как мы называем бога - Аллах, Бог или Яхвэ суть не меняется. Разнятся только наши представления о его законах. Так что говоря, что я мусульманин я просто хочу уточнить, что моё представление о мире немного отличается от других, но не настолько, чтобы нам быть заклятыми врагами. Наоборот, мы должны быть друзьями, уважающими друг друга. Ни один мусульманин не может сказать, что он ненавидит христиан или иудеев за то, что они строят свои храмы по-другому, за то, что они постятся в другие дни или обращаются к богу иначе, чем мы. Мы уважаем ваше мнение и считаемся с ним. Во-вторых, я человек, который не может смириться с существующим положением вещей. Фактически мир разделился на несколько лагерей, которые соперничают друг с другом и не могут прийти к общему согласию. Таких лагерей всего несколько и вопросы, которые их разделяют, не существенны для большинства людей. Но правители этих лагерей считают иначе и готовы жертвовать тысячами жизней во имя своих амбиций и предрассудков. Заметьте, не своими жизнями, но жизнями своих граждан. За годы оккупации Ирака в этой стране погибло больше пяти тысяч американских солдат, а американское правительство продолжает посылать всё новые и новые полки, не считаясь с мнение своих граждан, большинство которых за возвращение своих солдат домой. И эти правители пытаются убедить нас, что они знают, как нам лучше жить. Вот с чем я не могу смириться, как человек, не как мусульманин. Почему из-за чьих-то решений должны гибнуть дети, женщины, старики, которые даже не знают, за что они страдают и умирают. Вы, и сейчас я обращаюсь к правителям "развитых" стран Запада и Востока, пытаетесь навести порядок в чужом доме своей метлой. Вы пытаетесь насильно насадить в других странах свою "демократию". Но не кажется ли вам, что цена этой демократии слишком высока? Почему вы не можете понять, что то, что хорошо для одних, совсем не нужно другим? За исключением нескольких так называемых специалистов, вы совершенно не знаете другие народы, их историю и обычаи. Я не обвиняю, потому что и сам не знаком или не понимаю обычаи многих других народов. Как я могу судить о жизни в Чили, если я там никогда не был? И как вы можете судить о жизни в Афганистане, если вы вы там не были? Вам кажется, что наши обычаи и наш образ жизни не нормальны. Но и мы того же мнения о многих ваших обычаях. Почему же мы не идём к вам и не учим вас, как жить? Единственно потому, что мы уважаем чужой образ мыслей, который отличается от нашего. И ничего страшного, что мы не понимаем некоторые вещи - мы воспитаны уважать чужую жизнь. Пусть наше представление о демократии отличается от вашего, но мы всё равно можем оставаться друзьями и быть желанными гостями в доме друг друга. Почему же вашим правителям не вывести солдат из нашей земли и не вернуться, но на этот раз с открытыми руками, без оружия. Мы будем только рады. Я могу обещать вам, что ни один мусульманин не откажет вам в гостеприимстве и разделит с вами свой очаг и ужин. В данный момент ситуация в нашем мире, и я говорю о ситуации на планете, а не только мусульманском мире, сложилась таким образом, что каждый день в разных странах гибнут ни в чём неповинные люди. И выхода нет. Ни ваши и не наши правители не могут прийти к согласию, не могут принять решение, которое остановит кровопролитие. На каждый воздушный удар по мусульманам приходится несколько атак в ответ. Наши люди гибнут в своих домах в результате обстрелов ваших самолётов и кораблей. Вы гибните в своих офисах, метро, автобусах и на улицах. И опять начинаются воздушные атаки, которые в свою очередь вызывают взрывы в метро и на улицах. Это замкнутый круг из которого невозможно выйти, если продолжать мстить. Самое ужасное, что ни одна сторона не хочет остановиться первой. У вас больше и мощнее оружие, а у нас люди, которые готовы отдать свою жизнь. Но получается, что их жизни стоят жизни многих других. Я задумал и осуществил эту операцию не для того, чтобы убивать или мстить, но для того, чтобы привлечь внимание и объяснить миру, что дальше так продолжаться не может. Нам всем надо сесть за стол как друзьям и откровенно поговорить. К сожалению, такой разговор на сегодняшний день невозможен в других условиях.
  
   - О чём он говорит? - возмутился Крайлаф. - Чего он собирается добиваться? Это же больной человек! О чём с ним разговаривать?! Месть? Он действительно думает, что мы их бомбим из мести? - президент обратился ко всем и в то же время ни к кому. Рядом с ним перед телевизором сидели генералы и несколько членов кабинета. Все они смотрели на экран и не верили своим глазам.
  
   - Мы можем и должны остановить эту трансляцию, - сказал один из них. - Это не приведёт ни к чему хорошему. ТВК под нашем контролем.
  
   - Да, - согласился президент. - Этому надо положить конец. Прикажите своим людям остановить прямой эфир. Пусть лучше покажут "Храброе сердце" или "Крепкий орешек", - обратился он к директору ФБР.
  
   Директор ФБР достал телефон и набрал номер:
  
   - Салливан? Прекращайте. У меня есть приказ президента прекратить прямой эфир. Выполняйте, - он отключился и вспомнил про письмо с требованиями. - Через полчаса они начнут уничтожать заложников.
  
   - Я совсем забыл про это, - сказал президент. - А что, если уничтожить самолёт?
  
   - Но в нём наш министр обороны!
  
   - И что вы предлагаете? Я уверен, что Вагнер сделал бы тоже самое в данной ситуации. По крайней мере, у нас есть шанс уничтожить этого Учителя и всю его команду одним метким выстрелом. Наши люди уже в Киеве?
  
   - Группа спецназа приземлится в Киеве через 40 минут, не раньше. У нас уже есть договорённость с украинским правительством и они будут содействовать любому нашему решению. Им министр обороны тоже находится в этом самолёте. Если мы решим уничтожать, надо будет поставить перед фактом президента Головомойко. И похоже, надо будет согласовывать это со странами, в которых взяли заложников.
  
   - С уничтожением придётся подождать. А что с захватом? Есть шанс, что нам удастся захватить самолёт? Пошлите своих лучших людей.
  
  
   - Насколько я понимаю, если мы предпримем попытку захвата, то все заложники будут уничтожены. Мы опять имеем дело с самоубийцами. Они не пожалеют ни заложников ни себя. А в данной ситуации с заложниками нужно считаться.
  
   - Нужно созывать экстренное совещание сената.
  
   - Мы не можем. У нас нет времени. В конце концов, кто-нибудь понял, какие у них требования? И на какие уступки мы можем пойти?
  
   На экране в этот момент произошли изменения - вместо лица Учителя начался "Крепкий орешек". Президент улыбнулся:
  
   - Вот им наш ответ. Всё равно в итоге они обречены и только удивительно, что они до сих пор этого не поняли. У нас тоже есть люди, которые готовы пожертвовать своей жизнью ради свободы и демократии. Может всё-таки уничтожить их к чёртовой матери? А потом разбираться с остальными? Русские нас поддержат. Вот с французами будет проблема. Англичане тоже вряд ли на такое пойдут. А египтянам и остальным потом придётся дать денег на восстановление их стран. Какие у нас варианты?
  
  
   В зал вошёл секретарь:
  
   - Господин президент, на линии президент Франции.
  
   Президент вздохнул:
  
   - Только этого мне не хватало. Ну не мог он подождать? Всегда они лезут, куда их не просят. Скажи, что я не могу сейчас оветить. Сложившаяся ситуация требует моего полного внимания.
  
   Секретарь вышел. Президент Крайлаф опять вздохнул. Надо было что-то решать, но с такой ситуацией он ещё не сталкивался. Решение надо было принимать срочно - эту ситуацию надо рассматривать, как объявление Америке войны. Вернее, как новую битву в уже продолжающейся многие годы войне. Только в отличие от 2001-го года у американцев теперь гораздо больше опыта в таких действиях. И если тогда на ввод войск в Афганистан потребовался почти месяц после атаки на Нью Йорк и Вашингтон, то сейчас войска будут введены сегодня же. Надо только решить, куда именно.
  
   - Итак, джентельмены, какие будут предложения?
  

23

  
   В комнату зашёл Карим:
  
   - Они прервали трансляцию.
  
   - Ну что ж, мы к этому готовы. Свяжись с Амилем и остальными, пусть действует по плану. А вы, господин министр, будьте готовы. Скоро и вам предоставится возможность высказаться. А пока мне хотелось бы поговорить с вами без микрофона и камеры. Не часто выпадает такая возможность - пообщаться с таким человеком как вы.
  
   - Вы вообще понимаете, что сегодня умрёте? - министр Вагнер до сих пор находился в состоянии шока, но когда к нему обратились, он успокоился и его лицо, как обычно, стало насмешливо-ироничным. - И мне, похоже, придётся умереть вместе с вами. Моё правительство никогда не пойдёт на переговоры с террористами. Даже под давлением других государств. Так что готовьтесь, скоро вы увидитесь с Аллахом.
  
   - Ну, всё-таки мы надеемся, что разговаривать с нами станут. Боюсь, в сложившейся ситуации у вашего правительства выбора нет. К тому же, мы не хотим создавать проблемы, мы хотим их решать. Так почему нам всем вместе наконец не покончить с бесмысленным уничтожением друг друга? Вы не находите?
  
   - Если вы так хотите поговорить, то почему бы вам не записаться ко мне на приём? Я принимаю по средам и пятницам.
  
   - Вы смеётесь, а зря. Сами того не желая, вы попали в ситуацию, которая либо разрешится мирно либо вызовет новый поток крови. Только на этот раз крови будет достаточно, чтобы залить Великие Озёра. Хотите ли вы этого? Готовы ли вы к такому? Согласится ли ваш народ на смерть тысяч и тысяч своих солдат и сограждан? Вы ведь понимаете, что гораздо легче разрушать, чем строить. Всё, чего мы хотим, это нормального диалога.
  
   - Ну что ж, давайте поговорим. У меня, похоже, времени много и его надо как-то убить. Чего вы от меня хотите?
  
   - Когда трансляция возобновится, я бы хотел, чтобы вы объяснили нам, своим гражданам и всему миру, почему вы продолжаете свою милитаристскую политику? Почему вы считаете, что нам нужна ваша демократия. Говорите человеческим языком, вас поймут. Объясните, как вы представляете себе мир через пять, десять лет. Чего добивается ваше правительство? И как видите мир вы, не как министр обороны, но как обыкновенный человек. Постарайтесь взглянуть на всё глазами простого гражданина. И расскажите нам об этом.
  
   - Я сразу должен сказать вам, что не согласен с вашими методами. Но, учитывая, что у меня нет выбора и вряд ли вы меня отпустите, я подчиняюсь вашим требованиям и объясню миру, что к чему. Надеюсь, мир меня поймёт и поймёт, почему с такими людьми как вы, дела иметь нельзя.
  
   - Прекрасно. Готовьте вашу речь. По моим подсчётам, у вас на это есть часа полтора.
  
  
   Амир встал и вышел из комнаты. Министр посмотрел на Дэниэла осуждающе и сказал:
  
   - Как вы, американец, известный человек, согласились участвовать в этом? Неужели у вас нет ни капли совести? Ваши же сограждане каждый день отдают свою жизнь за то, чтобы этот мир стал лучше, чтобы больше не проливалась кровь. А вы? Вы сотрудничаете с бандитами, с террористами, которые убивают ради того, чтобы убивать.
  
   - Вы знаете, к своему удивлению я обнаружил, что согласен с этим "террористом". Он прав - так дальше продолжаться не может. За эти годы десятки тысяч людей погибли в совершенно бессмысленной борьбе. За что? Я не могу найти этому объяснение. Мне будет очень интересно вас послушать. Но сначала вы выслушайте меня. Мне кажется, что вы уже давно не общались с простыми американцами и не знаете, что они думают. Попробую до вас это донести как журналист и как человек.
  
   - Как человек! Он говорил то же самое: обычные люди, простые люди... Да как вы не понимаете? Если бы простые люди принимали решения, то мир уже давно погряз бы в анархии, всем управлял бы беспредел. Простым людям нужен лидер, который будет думать за них и принимать за них решения. Ведь вы же умный человек!
  
  
   - Позвольте с вами не согласиться. Сильный лидер, конечно, необходим. Но тот, который может решать проблемы мирным путём, а не за счёт кого-то другого. Почему, в конце концов, мусульмане должны платить своими жизнями за то, чтобы мы могли заправлять свои машины дешёвым бензином? Если бы Америка тратила на исследования нового вида топлива десятую часть того, что она тратит на вооружение, мы бы уже не зависели от саудовской и иракской нефти. К тому же, в любом случае это только вопрос времени, когда эта дешёвая нефть закончится.
  
   - Я так и знал! Вы всё сводите к нефти. Вы думаете, это война за ресурсы? Неужели можно всё так упрощать? Мы не боремся за нефть, мы боремся с врагами человечества. Они же нас ненавидят! Ради собственных интересов они готовы убивать даже младенцев. Это не борьба за ресурсы, это борьба за...
  
   Вагнер осёкся, но Дэниэл понял без слов. Это была борьба за мировое господство. Но боролся за него не мусульманский мир, а запад. Это и не договорил министр. Они замолчали, каждый думал о своём. Через минуту Вагнер спросил:
  
  
   - Что вы думаете, произойдёт?
  
   - С нами?
  
   - Ну, на счёт нас у меня сомнений нет - нам из этой передряги живыми не выйти. Не пройдёт и нескольких часов, как этот самолёт взлетит на воздух, хотите вы этого или нет. Наш президент не применёт воспользоваться такой возможностью - уничтожить сразу несколько десятков террористов и их лидера! Эта операция была обречена на провал даже не начавшись. Я имею ввиду, в мире, после нас. Что будет?
  
  
   - Если вы правы, то ничего и не произойдёт. Мир будет в шоке месяц или два, а потом жизнь снова войдёт в свою колею. Про нас забудут. Ваше имя, правда, войдёт в учебники истории, как министр обороны, отдавший жизнь в борьбе с международным терроризмом. А про меня и это не напишут.
  
  
   - Это потому, что вы с ним не боретесь, а способствуете. И правильно сделают, что забудут, - съехидничал Вагнер. Но идея, что его имя войдёт в историю, заставила его довольно улыбнуться. - У вас есть связь с внешним миром?
  
  
   - Да, у меня есть телефон.
  
   - Я бы хотел позвонить жене, пока есть такая возможность. Не возражаете?
  
   Дэниэл полез в карман за телефонов, но в этот момент вернулся Амир. Он посмотрел на Вагнера и сказал:
  
   - Ваше правительство остановило трансляцию. К сожалению, у нас не остаётся другого выбора, как показать серьёзность наших намерений. Если через 15 минут она не возобновится, начнут умирать люди. Только на этот раз не невинные, но те, которые этого заслуживают.
  
   - Надеюсь, вы, в отличие от них, отправитесь в ад.
  
   - С вашей помощью наша жизнь уже давно превратилась в ад. Так какая разница? Хуже не будет. Кстати, забыл вам сказать: ваши жена и сын передают вам большой привет. И просят вас честно рассказать миру о своей политике и планах на будущее.
  
   Вагнер вскочил и его лицо исказилось от злобы. Он собрался наброситься на Амира, но в последний момент передумал.
  
   - Звери, звери, - прошептал он.
  
   - Звери не мы, а те, кто бомбит города и убивает младенцев, женщин и стариков. Те, кто из ненависти к нам или своих личных интересов не считается с жизнями миллионов людей. Об этом мы и будем говорить, когда трансляция возобновится.
  
  

24

  
   Президент Сергеев сидел в своём кремлёвском кабинете один и смотрел трансляцию с площади перед зданием Думы. Несколько минут назад у него состоялся ещё один разговор со своим американским коллегой. На этот раз Крайлаф позвонил ему сам и поинтересовался, как отреагирует Россия, если трансляция не будет продолжена. Согласно угрозам террористов, те начнут расстреливать заложников, а это значит, что скоро количество врагов Сергеева начнёт сокращаться. Депутаты Думы так и не согласились с проектом Сергеева, по которому президент получал неограниченные возможности. Эти людишки (про себя Сергеев подобрал им гораздо более подходящий эпитет) возомнили, что именно им предназначено управлять Россией, а не ему - всенародно-избранному президенту. Уже давно этот конфликт перерос в непримиримую вражду и каждая сторона с переменным успехом тянула власть на себя. Сергееву так и не удалось обеспечить себе большинство, но армия оставалась на его стороне. Конечно, до расстрела Думы танками, как в 93-го году дело бы не дошло (на это, скорее, надеялись депутаты), но применение силы не исключалось. Так, например, в апреле при выходе из своего дома был расстрелян лидер фракции "Россия за нами" Стеклов - главный враг Сергеева. И конечно, оказалось, что убили его не из политических соображений, а конкуренты в бизнесе. Нашёлся даже заказчик, что редко бывает при раскрытии таких преступлений. И никто не удивился, что это убийство заказал Платов - тоже народный депутат, интересы которого действительно пересекались с интересами Стеклова - оба владели нефтеперерабатывающими заводами в Сибири - и который, тоже случайно, не любил Сергеева больше, чем не любил Стеклова. Только три человека, включая Сергеева, знали, что убедить Платова признать себя заказчиком убийства конкурента было очень сложно. Пришлось даже подключать его семью - только когда он увидел как бьют током его жену он раскаялся. А Сергеев одним махом избавился от двух своих главных врагов. А теперь эта атака - как подарок к Новому году. Мало того, что можно одним махом (и главное, чужими руками) уничтожить это осиное гнездо, так ещё можно и ввести в стране военное положение. А кто в такой ситуации не согласится с этим? А это будет ещё один шаг к восстановлению монархии. Именно она была главной целью Сергеева.
  
   Россия уже давно превратилась в страну третьего мира. Если бы не оружие, которое день ото дня становилось всё сложнее поддерживать в нормальном состоянии, с Россией бы уже никто не считался. Её и так рассматривают, как дармовую кормушку, где можно по дешёвке купить всё, что необходимо. И главное, нет никаких перспектив того, что это изменится в ближайшее время. Уже давно идёт безнаказанное расхищение народной собственнойсти. И именно в этом были задействованы и Стеклов, и Платов, и ещё сотни три народных депутатов. А прибавить к этому организованную преступность... Получается безвыходная ситуация, в которой может помочь только военный переворот и диктатура. Но не устраивать же переворот против самого себя? Приходится всё-таки считаться с мировой общественностью, которая уж наверняка не простила Сергееву повторения 93-го года.
  
   Монархия представлялась Сергееву решением всех проблем. Власть сосредоточится в руках одного человека, который больше всего на свете любит Россию и её народ и который готов посвятить жизнь улучшению жизни своих людей. Он часто повторял, что власть ему нужна не ради власти, а ради возможности сделать что-то хорошее. Но небольшая кучка людей считала иначе и стояла на пути благосостояния миллионов людей, набивая каждый день свои собственные карманы всё больше и больше.
  
   Президент Сергеев никак не мог поверить своей удаче. В разговоре с Крайлафом он сказал, что Россия поддержит любое решение Америки, если только оно будет направлено на уничтожение террористов. Крайлаф уверил его в том, что именно так оно и будет и Америка не собирается вести переговоры с террористами. Вернее, оговорился он, не собиралась бы и уже уничтожила бы самолёт, если бы не другие страны, члены правительств которых оказались в заложниках. Он так же сказал, что Великобритания и Франция требуют, а Египет и другие рекомендуют возобновление трансляции. И в такой ситуации Соединённые Штаты, во избежание обострения отношений с этими странами, рассматривают возможность возобновление трансляции и переговоров с террористами. Тем не менее, заверил Крайлаф, Америка предпримет все усилия для разрешения обстановки. Он так же сказал, что его правительство поймёт и не будет возражать против любого решения, которое примет президент Сергеев. Таким образом руки Сергеева были развязаны и он решил, что пора принимать меры.
  
   Сергеев взял телефон и набрал своего премьера:
  
   - Виктор, вводим военное положение. Подготовь всё необходимое. Я хочу, чтобы это было объявлено по телевидению как можно быстрее. Зайди ко мне через полчаса и захвати с собой начальника штаба Тимофеева. Нам надо поговорить.

25

  
   Джохар посмотрел на часы - до срока истечения ультиматума оставалось три минуты. Он ждал этого момента. Джохар был чеченец и ненавидел русских. В отличие от Амира он считал, что изменить этот мир можно только силой. Мусульманам надо вооружаться и, чем больше, тем лучше. Оружию можно противопоставить только оружие и, чем оно мощнее, тем лучше. К такому выводу Джохар пришёл уже давно, сражаясь с русскими не первый десяток лет. Он и его группа пытались завладеть ядерным или биологическим оружием. Конечно, уверял себя Джохар, до его использование дело не дойдёт. Но сама угроза заставит русских считаться с мнением чеченцев. Но пока такого оружия нет, они не воспринимают всерьёз разрозненные группы боевиков, пусть и многочисленные.
  
  
   Уже несколько лет Джохар безуспешно искал продавца. Больше всего шансов найти его было именно в России, но пока удача ему не улыбалась. Один раз он был очень близок, но в последний момент русский генерал испугался и это стоило жизни двум его лучшим агентам. Генералу отомстили, но поиски пришлось возобновлять. А два года назад к нему пришёл человек Амира и предложил участвовать в операции. Сначала Джохар подумал, что перед ним психически ненормальный, но вникнув в план, пришёл к выводу, что это вполне осуществимо. И принялся готовиться. Два года прошли и вот он стоит в зале, на сцене которого уже столько лет выступали его враги, которые не соглашались дать его народу свободу, которые готовы были жертвовать жизнями своих детей, вернее, не своих, но русских ребят, ради чего? Вот этого Джохар понять не мог. Чеченцы заслужили свободу, за эти годы упорных сражений они доказали, что достойны её. Но нет, Москва из гордости не могла отпустить маленькую республику. Не могла признать, что не может справиться с кучей бандитов, как они их называют. Но как же куча бандитов может два десятилетия сражаться с целой армией? И иногда одерживать победы?
  
  
  
  
  
  
   Джохар стоял на сцене, а в зале на полу сидели народные депутаты и со страхом смотрели на него и его бойцов. Уже несколько человек втихомолку предложили ему миллионы долларов за свою свободу. И каждому он ответил, что свобода не продаётся за деньги, что её можно получить только ценой своей крови. Чувство ненависти к этим людям настолько переполняло Амиля, что он готов был расстрелять их уже, всех, и не дожидаясь, пока истечёт время.
  
  
   Он опять глянул на часы. Тридцать минут истекло. А это значило, что жизни пяти подошли к своему логическому завершению. Оставалось выбрать, кого. Ещё до захвата Джохар решил для себя, что первые пять будут те, кто голосовал за то, чтобы оставить войска в Чечне. От А до Я. Он не сомневался, что время будет на его стороне и он успеет закончить весь список, первым в котором стоял Николай Абдулаев. Он и должен был быть наказан первым. Наказан по заслугам. Тем не менее, сейчас Джохар склонялся к другому решению первых пяти.
  
   Он подозвал двух бойцов:
  
   - Выводите на сцену Семёнова, Кубенко, Чигорина, Сеневича и Грунёва. Пора.
  
   Эти пять предложили наибольшие суммы за свои жизни. Чигорин занимал почётное первое место с семью миллионами, хотя начал с 500-от тысяч. Когда они оказались на сцене Джохар обратился ко всем присутствующим:
  
   - Американское правительство отказывается сотрудничать с нами. Каждые 30 минут, на которые они будут продолжать задерживать прямую трансляцию, будут стоить жизни пяти людям. Первые тридцать минут прошли.
  
   Когда пятеро приговорённых услышали эти слова, они побелели. Чигорин кинулся на колени и пополз к Амилю, вереща, что он не может умереть, что он заплатит не семь, но 70 миллионов. Ещё трое встали на колени и начали умолять Амиля пощадить их. Только Грунёв остался стоять и крикнул:
  
  
   - Я надеюсь, ты будешь шестым и сдохнешь, как собака!
  
   Джохар кивнул своим людями и те бросились к депутатам, которые особо и не сопротивлялись. Их вывели и через минуту в зал донеслось пять выстрелов. Джохар приказал выбросить тела на улицу с седьмого этажа.
  
  
  
  

-----

  
   Описание расстрела пятерых в Англии, Египте и Франции.
  
  

26

  
   Дэниэл смотрел в иллюминатор. Вокруг самолёта людей было уже меньше - от холода многие спрятались в машинах и здании штаба. На улице оставались самые стойкие и спецназ. Ему вдруг очень захотелось попасть на солнечный пляж где-нибудь на Гавайах или Бермудах, там, где всегда солнце и даже незнакомые люди улыбаются друг другу. Попасть туда, где мировые проблемы никого не волнуют, а жизнь течёт размеренно и беззаботно. Наверно самые счастливые журналисты живут именно на островах, потому что новости, которые они пишут, в основном хорошие. Как приятно с утра пойти и окунуться в тёплом океане, а потом просто полежать на песке под солнцем, почитать книгу. А вечером наблюдать закат. Дэниэл не заметил, как в комнату вошла Надира.
  
   - Всё ещё не жалеете, что связались с нами?
  
   - Да вот как раз стою и мечтаю о тёплом море и горячем песке, - улыбнулся Дэниэл.
  
   - С радостью составила бы вам компанию. Ужас, как люблю купаться. Ну что ж, будем надеяться, что этой нашей мечте ещё суждено будет сбыться. Вы думаете, они дадут нам опять выйти в эфир?
  
   - Не знаю. Если говорить честно, то я бы, скорее всего, не дал. Разрешить своему главному врагу на весь мир оглашать свои идеи в прямом эфире? Кто бы на такое согласился? Но вы поставили их в жуткие условия и я думаю, что им придётся продолжить трансляцию. А вы? Вы не жалеете, что находитесь сейчас здесь?
  
   -Нет, ни капельки. Здесь сейчас пишется история и от нас зависит её продолжение. Удивительно, что люди уже столько столетий не могут найти общий язык. А ведь всем просто хочется хорошо жить. Но, повидимому, некоторые хотят лучшей жизни за счёт других. Я вот иногда думаю: а может и не было в рабстве ничего плохого? По крайней мере, тогда всё было понятно и каждый играл роль, с которой родился. А сейчас рабство всё ещё существует, но приобрело какие-то очень неопределённые черты. Конечно, плетей и оков уже нет, но они приобрели какие-то другие очертания. Ну, на эту тему можно говорить и говорить.
  --
  
   - Вы утопистка. Мне кажется, что все вы - идеалисты. Вы преследуете какую-то мечту о лучшем мире, но не учитываете, что не все люди идеальны и всегда найдётся человек, который захочет властвовать над другими. И чем больше власти у него будет, тем больше ему будет её хотеться. Это как болезнь, которая прогрессирует и не поддаётся лечению.
  
   - А может мы и есть доктора? Может нам и удастся её излечить?
  
   - Не забывайте, что многие думают наоборот, что как раз террористы и есть болезнь, которую можно излечить только огнём и мечом. Что вы скажете на это?
  
   - Давайте будем откровенны, хорошо? Одни называют нас террористами, другие - борцами за свободу. А кто может определить разницу? Когда афганцы сражались с Союзом, они были героями и весь прогрессивный мир им помогал. Потом они сражались с Америкой и их назвали террористами и изгоями. Но скажите мне, что поменялось с точки зрения самих афганцев? И русские и американцы для них одно и то же - оккупанты. Как и англичане двести лет тому назад. Вы не убедите меня, что афганцы изменились за несколько лет и из хороших вдруг превратились в плохих. Всё зависит от точки зрения.
  
  
   - В этом вы правы - всё зависит именно от того, с какой позиции смотреть на происходящее. С точки зрения простого человека, не облечённого властью и не борящегося за свободу, всё это просто необъяснимо и ненормально. Если бы за нами наблюдали какие-нибудь инопланетяне, они бы решили, что лечить надо всех.
  
   - Именно так! Мы все больны. К сожалению, мало кто это понимает. Но знаете, в чём проблема вашего, так называемого цивилизованного мира? Вы боретесь не с причиной, но со следствием. Терроризм невозможно уничтожить, убивая террористов - погибшим на смену придут их дети. А потом - дети детей. В данный момент в лагерях беженцев воспитываются сотни тысяч, миллионы детей, у которых нет будущего. Но кроме бедности, с которой многие мирятся, они видят оккупантов, которые ходят вокруг и бряцают оружием. И с этим они смириться не могут. Вы сами бы смирились? Каждый из этих детей - потенциальный борец или террорист. Так что, надо убивать и их? Сейчас ребёнку пять лет, через десять лет он возьмёт в руки автомат или обвяжется гранатами и пойдёт взрывать автобус или кафе. Он всё равно погибнет, так почему же не убить его прямо сейчас? И когда остановиться? Для того, чтобы выиграть с нами это сражение вам надо уничтожить всех нас, включая женщин и детей.Американцы гордятся и дорожат своими свободами и независимостью и в то же самое время не понимают, как могут другие люди бороться за то же самое, отдавать жизнь за свою свободу.
  
  
   Дэниэл только собрался ответить, как вошёл Карим.
  
   - Мы всё ещё не в эфире. Американцы не хотят возобновлять. Похоже, они сейчас ведут переговоры с другими правительствами. По нашим данным, все, кроме России, оказывают давление на Вашингтон и требуют возобноление трансляции. Надеюсь, здравый смысл победит.
  
   - Здравый смысл? - усмехнулся Дэниэл. - Разве здравый смысл говорит убивать людей?
  
   - А что делать? Что делать? Какие будут предложения? Хорошо сидеть у себя дома в Америке и смотреть телевизор. Вы смотрите сюжет про Палестину или Ирак всего две-три минуты и ужасаетесь. А для нас эти две-три минуты длятся всю жизнь. Никто не хочет умирать, но иногда лучше умереть, чем жить так, как живём мы. Знаешь, почему я пошёл за Амиром, за Учителем? Потому что он первый начал рассуждать здраво. Он сам об этом скоро расскажет. А если нет, то эта война будет продолжаться ещё много-много лет и в ней не будет победителя. Будут лишь "случайные жертвы". И можешь мне поверить, со временем их будет всё больше и больше. По крайней мере мы предлагаем здравое решение проблемы. Ваше же правительство ищет только врага и предлагает средства для его уничтожения. Не считаясь с жертвами, - Карим замолчал, повернулся и вышел.
  
   Дэниэл опять остался наедине с Надирой. Эта девушка ему очень симпатизировала. В другой ситуации он неприменно бы пригласил её на ужин. А сейчас приходилось смотреть на неё, как на террористку, которая готова принести в жертву свою жизнь и не остановится перед тем, чтобы убить других. Ради идеи. Ради жизни других людей, которых она любит. Всё-таки, подумал Дэниэл, этот мир ужасен, если такие девушки согласны умереть. Ей надо любить и быть любимой, рожать детей и умереть в старости, окружённой семьёй и друзьями.
  
   - Знаете, если нам повезёт выбраться из этой истории живыми, я хотел бы пригласить вас на ужин, - не выдержал Дэниэл.
  
   - С удовольствием принимаю приглашение, - улыбнулась Надира. - Меня уже давно никто никуда не приглашал. А так хотелось бы посидеть в ресторанчике и поговорить о чём-нибудь нормальном, не политике и не проблемах. А просто о жизни, о мужчинах и женщинах... Знаете, ужасно хотелось бы поговорить об истории. С детства увлекаюсь историей древнего мира. А обсудить её не с кем. Моим, - она неопределённо кивнула, - до этого дела нет. Их больше интересует настоящее. Вам это было бы интересно?
  
   - Всегда хотел жить в Древней Греции. Мне кажется, из меня вышел бы неплохой оратор, - засмеялся Дэниэл. - Может удалось бы убедить греков не казнить Сократа? И моё имя вошло бы в историю, как человек, спасший лучшего из философов. А вы какое время выбрали бы для себя?
  
  
   - А я бы поселилась в Александрии и стала бы работать в библиотеке. Читала бы древние свитки. Тогда, должно быть, было очень интересно. Ведь наук в нашем понимании ещё не было и люди работали с чистого листа. Это теперь всё очевидно - земля круглая и вращается вокруг солнца, есть объяснение грому и молнии, приливам и отливам. А представьте тех людей? Ведь для них всё было загадкой. Им приходилось сложнее всего. И в то же самое время, интересней всего.
  
   Они продолжали болтать и со стороны показалось бы, что мир вокруг них остановился и их совершенно не интересует, что творится вокруг.
  
  
  

27

  
   - Нам надо на что-нибудь решиться, - сказал Крайлаф. - Англичане и французы ставят нам ультиматум: если мы не возобновим трансляцию, они угрожают разорвать с нами дипломатические отношения. Что скажете?
  
   Первым вязл слово генерал Санчес, которому после выхода на пенсию все пророчили прекрасную политическую карьеру. Втайне, он мечтал занять место министра Вагнера.
  
   - Я думаю, что выражу общее мнение. Как военный, я считаю, что такую возможность упускать нельзя. В наших руках в данный момент по разным подсчётам находится до 500 террористов, которых можно уничтожить. Это будет самая существенная победа в борьбе с терроризмом за долгие годы. Уничтожать надо. А потом уже разбираться с этими слюнтяями. Им придётся признать, что мы правы, хотят они этого или нет.
  
   - Ну, я бы не был столь категоричен. Всё-таки, это наши союзники и мы должны с ними считаться. Тем более, что заявляют они так только потому, что хотят спасти жизни своих государственных деятелей. Благо, нам не надо спасать наших сенаторов. Тогда было бы гораздо сложнее.
  
   - Я согласен с генералом, - сказал пресс-секретарь, - но у нас возникла ещё одна проблема. Мне только что сообщили, что в Нью Йорке, Чикаго, Лос Анжелесе и других городах начались массовые демонстрации. Причём направлены они не против террористов, но скорее против войны с террором и требованием возобновления трансляции. И хотя явных лозунгов против нас нет, можно это воспринимать как демонстрацию против нашей политики. Пока, слава богу, всё проходит мирно.
  
   - Час от часу не легче, - пробормотал президент. - Я склоняюсь к мысли, что пока надо дать им возможность поговорить и в это время попробовать убедить союзников, что у нас нет выхода, кроме уничтожения. Россия нас в этом поддерживает. Даже наоборот, требует прекратить это безобразие. Через три минуты они опять начнут убивать. Пока ничего не предпринимайте, но через 15 минут пусть возобновять трансляцию. Только я хочу, чтобы перед ней дали наше сообщение: мол, уступая требованиям террористов и с надеждой спасти невинные души мы согласны выслушать, что им есть сказать. Ну и в этом духе.
  

---

  
   В это время в Лондоне, в доме на Даунинг Стрит кипели дебаты. Премьер-министр сидел и слушал, как накалялись страсти. Несколько из его друзей находилось в руках террористов и он думал, как их спасти. С одной стороны Америка вряд ли согласится на какие-либо уступки, но в то же время он понимал своего американского коллегу: упустить шанс одним ударом разделаться с шайкой нельзя. Но это будет стоить жизни нескольким тысячам человек, большинство из которых занимают не последние посты в своих странах. В любом случае - хаос. Но если он ещё находил какие-то объяснения поведения американцев, то английские лорды и пэры требовали начать переговоры. Именно под их давлением он и отправил ультимату Крайлафу.
  
  
   - Нам давно надо было предвидеть, что такое возможно! - кричал Лорд Пэрри. - Пока Америка продолжает свою милитаристскую политику ни один из нас не может чувствовать себя в безопасности. Чёрт меня подери! Я уже давно требовал прекратить эту идиотскую войну и оставить мусульман в покое. Да лучше огородиться от них стеной и пусть они себе делают, что хотят. И всем будет лушче.
  
   Какой идиот, подумал премьер. Как можно взять и огородить стеной четверть мира? К тому же, как быть с нефтью? Англия почти полностью зависит от арабской нефти. Неужели этот Пэрри сам сядет на велосипед или в повозку, как его пра-прадед? Небось и от своего самолёта не захочет отказаться? А заправлять его чем? Это тоже не выход. Он поднялся и гам стих.
  
  
  
  
   - Кто-нибудь может сказать, чего добивается этот "Учитель"? И вообще, где наша разведка? Я впервые слышу про Учителя и его людей? Неужели мы могли прозевать такую мощную атаку?
  
  
   - По нашим данным Учителем себя называет Амир Шахди, - сказал начальник МI-5. - Он уже несколько лет был довольно известен в Египте и прилегающих странах. Его называют египетский Робин Гуд, потому что он боролся с местными бюрократами и нечистыми на руку управленцами. В последние три года про него не было слышно ничего, он просто-напросто исчез и появился только сегодня.
  
   - Да уж, исчез. Теперь понятно, что он делал всё это время. И что нам теперь делать, джентельмены?
  
   - Смотрите, смотрите! - закричал кто-то.
  
   Все разом посмотрели на телевизор. На экране было видно здание парламента, та его часть, которая находилась прямо над рекой. На третьем этаже башни открылось окно и в реку было выкинуто пять безжизненных тел. Окно тут же закрылось.
  
   - Кто? Кто на этот раз? Да кто-нибудь! Кого мы потеряли? - премьер кричал, но его никто не слушал. Лорды и пэры были в шоке от увиденного. Многие в этот день должны были находиться в этом здании, но по разным причинам туда не попали. И теперь в душе благодарили бога. Но любой из них мог сейчас плавать в Темзе с пулей в голове.
  
  
  

28

  
   - Мы в эфире! - закричал Саид. - Продолжаем.
  
   Амир сел в кресло. Министру Вагнере не оставалось ничего другого, кроме как сесть рядом. Однако всем своим видом он старался показать своё отвращение к происходящему.
  
   - Я рад, что было принято правильное решение и я могу продолжить. Но сначала хотел бы сказать вот что. За время, прошедшее с моих последних слов, жизни 70-ти человек завершились. Я не собираюсь скрывать, что эти 70 были убиты моими людьми. К сожалению, у нас нет другого выбора, кроме этого. В данном случае нет оправдания ни нам, нажавшим на курок, ни тем, кто подтолкнул нас к этому. Но я так же хочу заметить, что сегодня не пострадал ни один простой человек - все убитые - члены правительств, т.е. те политические деятели, которые привели мир к этой ситуации. Это трагедия, что каждый день в мире гибнут неповинные. Пора привлечь к ответу правительства. Моей целью является показать людям, что они не должны умирать по чужой прихоти, из-за чужих амбиций. И пусть те, кто является причиной гибели сотен невинных душ сегодня на своей шкуре испытают, что это такое. Я обещаю, что пока я в эфире, ни один человек не погибнет от моей руки. Сейчас я хочу предоставить слово министру обороны Соединённых Штатов. Он находится здесь не по своей воле, а был захвачен. Но я уверен, что ему есть, что сказать миру.
  
   Амир повернулся к Вагнеру и кивнул. Вагнер задумался, но вдруг решительно встряхнул головой и заговорил:
  
   - Как справедливо заметил этот господин, я нахожусь тут не по своей воле. Я считаю, что методы, которыми пользуются данные люди, являются самым лучшим доказательством того, что они являются преступниками и разговаривать с ними можно только языком, который они понимают с детства - языком оружия. Они говорят о мире и о том, что мир к ним несправедлив, но как могут они так считать, когда тысячи людей, неповинных людей, гибнет от их рук? Как могут они говорить о мире, взрывая кафе и поезда, направляя самолёты в здания, в которых полно людей?

Бла-бла-бла

  
   Вагнер на минуту задумался и обратился к Амиру:
  
   - Я хотел бы задать вам вопрос: что вы собираетесь добиться? Я нахожусь в ваших руках уже почти четыре часа, но я так и не могу понять, какие у вас цели и планы достижения этих целей? Моё правительство всё ещё придерживается политики не ведения переговоров с террористами. И должен вам заметить, что как бы вы себя не называли, в глазах всего прогрессивного человечества вы являетесь именно террористами и никем другим.
  
   Всё это время Амир сидел и внимательно слушал. Он решил ответить вопросом на вопрос:
  
  
   - А как вы думаете? Какие у нас цели? Ведь вы за столько лет в оффисе должны были бы в этом вполне разобраться, - он усмехнулся. - Если вы не понимаете наших целей, то как вы можете вести с нами войну? Ваша основная проблема, что вы не то, что не понимаете, но и не хотите понять нас.
  
   - Мы прекрасно вас понимаем. Я думаю, что не открою никому секрет, что 24 часа в сутки семь дней в неделю наши лучшие аналитики занимаются именно пониманием вас. У нас достаточно сведений, чтобы понять, что с вами нужно бороться. Против террора есть только одно средство - оружие. Вы не понимаете язык мирных переговоров.
  
   - Но ведь вы сидите сейчас здесь и мы с вами достаточно мирно разговариваем.
  
   - Вы называете это мирно? Вы захватили меня и моих людей, хладнокровно расстреляли мою охрану, взяли в заложники сотни людей и вы называете это мирно? Я надеюсь, всё это будет лишним подтверждением тому, что Америка ведёт правильную политику - вас надо уничтожать, - Вагнер начал выходить из себя.
  
   - Давайте спросим человека, который по роду своей профессии должен быть независим и объективен. Мистер Мьюс, как журналист, который уже много лет работает в области терроризма и политики, не могли бы вы поделиться с нами вашими мыслями?
  
   - Это его вы называете "независимым и объективным"? - не удержался Вагнер. - Как можно спрашивать мнение человека, который предал свою родину? - он брезгливо поморщился.
  
   - И тем не менее, я бы хотел услышать его мнение, - сказал Амир. - Пожалуйста.
  
   Дэниэл задумался. Он не ожидал такого поворота событий и не предполагал, что его попросят высказаться. В другое время и в другой обстановке он бы легко нашёл аргументы за или против по любому вопросу, но в этой ситуации... Он почувствовал глаза миллионов людей, смотрящих на него и ждущих объяснения. Но может ли он говорить, как независимый человек? Министр прав: он предал свою родину. Но предал не ради собственных интересов, а ради всего мира, ради шанса изменить этот мир к лучшему. Он глубоко вздохнул и начал говорить.
  
  

29

  
   За несколько минут до этого в Москве президент Сергеев принял решение использовать момент и атаковать террористов, засевших в Думе. Он сидел в кабинете с своим премьером, Виктором Анисимовым и начальником штаба Вооружённых Сил Тимофеевым. Премьер поддерживал президента во всех его решениях, но надо было заручиться поддержкой начальника штаба армии. Сергеев предложил ему пост министра обороны России, в случае, если террористы, засевшие в Думе, будут уничтожены.
  
   - Но в случае атаки погибнут многие депутаты, если не все, - начал было Тимофеев.
  
   - Я это понимаю не хуже вас. Но в данном случае нам приходится действовать по обстоятельствам, которые не допускают другого решения. Если мы позволим им безнаказанно захватывать государственные здания в центре Москвы, то не успеем оглянуться, как и Кремль окажется в их руках. А потом что? Исламская Республика Россия? Я уверен, что любой из наших депутатов принял бы такое же решение. Тем более, что они сами виноваты в случившемся. Если бы они приняли мой план действий в Чечне, мы уже давно жили бы в мире, а о Чечне бы и не вспоминали. Не о чем было бы вспоминать. Помните Сталина? Он решил этот вопрос за один день. А мы не можем с ними разобраться уже двадцать лет. Но нет, депутатам эта война выгодна. Сколько из них греют руки на смерти русских солдат? А? Кто знает это лучше вас? Так что давайте будем откровенны. Если кто-нибудь из них погибнет - невелика потеря. В конце концов, мы говорим не о жизни нескольких человек, но о России. Продумайте, каким образом лучше всего это осуществить. С наименьшими потерями для армии. Как я уже сказал, в случае быстрого уничтожения террористов можете готовить новые дырки в погонах. И чем быстрее, тем лучше. Мы должны показать миру, что Россия всё ещё может эффективно решать проблемы мирового терроризма. И я надеюсь, что остальные страны примут такое же решение. Эту нечисть надо мочить в сортирах, как говорил мой предшественник.
  
   Тимофеев вышел из кабинета в растерянности. С одной стороны, президент, конечно, прав и с террористами разговаривать равносильно слабости - их можно и нужно уничтожать. И на счёт Чечни он прав - сколько матерей проливают слёзы по погибшим сыновьям? А если не принять кардинальных мер, то сколько ещё это будет продолжаться и сколько молодых ребят никогда не вернутся из этих проклятых гор? Он вспомнил свою сестру, чей сын, его племянник, три года тому назад погиб. Вадим лежал в госпитале после ранения. А за день до выписки в госпиталь въехал грузовик с взрывчаткой. Сестра, самый близкий и родной ему человек, так и не простила его. А как он и его ближайшие сослуживцы радовались, когда Сергеев выдвинул план действий в Чечне! Если бы он прошёл, то русские сейчас отдыхали бы там в санаториях, без страха быть подстреленными этими ублюдками. Нет, президент безусловно прав: многие, слишком многие депутаты наживаются на этой войне. Все считают виновными в продолжительном кровопролитии армию, но как раз военным меньше всех на свете хочется воевать: ведь именно они будут рисковать своими жизнями в таком случае. Чем меньше депутатов, тем лучше - Тимофеев правильно понял приказ президента. Он достал телефон и позвонил в штаб:
  
  
  
   - Я буду через десять минут. Срочное заседание.
  
  

---

  
   В Париже президент Франции тоже сидел в своём кабинете, но не один, как Сергеев. Вместе с ним находились руководители всех секретных служб и некоторые сенаторы. 181 французский сенатор находился в руках неизвестной группировки, которая отказывалась вступать в любые переговоры. Террористы забаррикадировались в здании Сената и никто толком не знал, что происходит внутри. Только десять мёртвых тел было выкинуто на улицу, как в Москве, Лондоне и нескольких других странах. Только что пришло сообщение, что террористы захватили и дворец Саудовоского короля и его семью. Сам король в это время находился в Китае.
  
   Директора спецслужб сидели подавленные и делали вид, что копаются в своих бумагах, как будто ищут в них ответ на вопрос президента, что же происходит. Сам президент читал очередной доклад, который не вносил в ситуацию никакой ясности. Он поднял голову и обратился к присутствующим:
  
   - Я всё-таки никак не могу понять: почему Франция? Америка, Англия, Россия, Египет, Саудовская Аравия... Вопросов нет. Но что мы им сделали? У нас уже много лет нет никаких проблем с мусульманами, скорее наоборот. Ну не могли они захватить хотя бы наших испанских коллег? Чёрт побери, да что же это такое?
  
   Он опять замолчал. Первый раз в жизни президент не знал, что делать. Во многих других ситуациях, даже очень сложных, решение находилось всегда. В его распоряжении были лучшие умы республики, у которых были ответы на все вопросы. Оставалось лишь проанализировать информацию и принять наилучшее решение. А сегодня ситуация была понятна, но непонятно было, что делать. захвачены представители французского народа. Освободить здание сената от террористов и сохранить жизни сенаторов в данный момент не представляется возможным. Америка молчит и связаться с президентом Крайлафом невозможно. Английский премьер сам в такой же ситуации и в разговоре только невнятно бормотал, что надо что-то делать. А что, сам не знает. Легче всего Сергееву - народ поддержит любое его решение. А здесь... Сотни тысяч людей вышли на улицы и требуют прекращения кровопролития. Только непонятно, к кому они обращаются - к террористам или к своему правительству.
  
  
  
   - Попробуйте ещё раз с ними связаться, - он обратился ни к кому и в тоже время ко всем сразу. - Пошлите к ним парламентариев. Скажите, что мы хотим знать их требования и готовы их выполнять. Мы не можем действовать, не зная, чего они хотят.
  
  
  

30

  
   - Вы хотите знать, что я думаю по поводу происходящего? - начал Дэниэл. - Я буду говорить не как журналист и не как американец, но как простой человек, жетель планеты Земля. Я скажу вам, что я думаю. Во-первых, мир, в котором мы живём, идёт в никуда. Уже много лет идёт война всех против всех. Америка и союзники объявили войну террору, но сами не могут определиться, что это такое. Каждый понимает это по-своему и пытается убедить в своей правоте других, но обычно прав получается тот, кто сильнее. Поиск террористов скорее сводится к поиску врагов. Вы, я обращаюсь и к вам и к вам, пытаетесь решить свои проблемы за счёт других. Но если разобраться по сути, то вы оба заблуждаетесь, считая, что другой неправ. Вы живёте сегодняшним днём, не пытаясь даже заглянуть в будущее. Господин *** спросил министра, как он представляет себе мир через десять лет. Но может ли он сам ответить на этот вопрос? Так, как дела обстоят сегодня, мир не изменится и через 50 лет. Потому что вы не можете разобраться с причиной, но пытаетесь бороться с последствиями. И те, кто принимает решения, те, кто руководят государствами, в первую очередь думают о себе и своём ближайшем окружении. И только потом о своих гражданах, руководствуясь принципом - если мне хорошо, то как может быть плохо другим? Вы пытаетесь представить миру свою политику как борьбу за справедливость, борьбу добра со злом, выставляя при этом свих противников в виде злобных недоумков, которых надо уничтожать. Америка провела мощную пропагандистскую кампанию и теперь большинство американцев уверены, что ислам - это зло. Но и мусульмане не отстают - для большинства из них все американцы - угнетатели, которые ненавидят истинную веру и которые недостойны ходить по этой земле. И если правительство послало войска на уничтожение террористов, борцов за свободу, называйте их как хотите, значит виноваты люди, поддерживающие это правительство. А значит, и их можно убивать. Кому-то надо остановиться. Надо протянуть руку. А другим надо протянуть руку в ответ. Мир устал от этой бесконечной войны. Люди хотят жить. Жить счастливо. Неужели хоть один мусульманин хочет провести свою жизнь в горе и слезах? А европейцы или американцы? И китайцы, аборигены, аргентинцы, африканцы... Всех людей объединяет желание жить и наслаждаться жизнью. Так что же мешает этим желаниям воплотиться? - Дэниэлу ужасно захотелось курить. Он хотел говорить и говорить, убедить этих людей, что так жить дальше нельзя. Что они ведут мир в пропасть и забывают о том, что они смертны, что после них жить их детям. Миллион мыслей крутилось в голове, а надо было говорить чётко. Он вдруг осознал, что миллионы людей слушают его и он почувствовал себя миром. Не отдельной частицей чего-то разобщённого, но частью единого целого.
  
   - Я понимаю, что сейчас происходят события, которые могут изменить мир и от нас всех зависит, изменится он к лучшему или нет. Мы стоим перед выбором - продолжать войну или всё-таки закончить. Я обращаюсь к правительствам - моему и всем остальным: хватит! Мир устал от постоянных войн. Мне кажется, что люди уже готовы жить мирно. По крайней мере, я бы этого очень хотел и думаю, что миллиарды людей придерживаются этой же точки зрения. Кому нужна война? Давайте спросим себя: кому она выгодна? Ответ очевиден - не простым людям, которые каждое утро отправляются на работу, а вечером возвращаются к своим семьям. И не тем, кто погибает в этой бессмысленной бойне. Каждый день десятки и сотни людей теряют свои жизни от пуль или во взрывах бомб. И какая разница, какого вероисповедания погибший человек? А дети? Они беззащитны и от ракет, запущенных с самых современных истребителей и от самодельных бомб, изготовленных где-нибудь в подвале. Смерть не имеет лица, - Дэниэл замолчал.
  

31

  
   - О чём он говорит? - президент Крайлаф был возмущён до глубины души. - Он действительно считает, что эта война выгодна нам? Мы жертвуем жизнями тысяч наших лучших людей, чтобы изменить этот мир к лучшему, чтобы сделать его более свободным, демократичным. Кто ещё на сегодня может освободить людей от тирании и преследований? Если бы не мы, Саддам продолжал бы уничтожать тысячи своих же людей. Если бы не мы эти выродки уже смели бы Израиль и миллионы людей погибли бы в своих домах. Кто ещё может гарантировать свободы и права своих граждан так, как мы? И этот человек называет себя американцем?!
  
   - Мне кажется, он всё-таки прав, - эти слова прозвучали очень тихо, но произвели эффект разорвавшейся бомбы. Все головы повернулись в сторону говорящего.
  
   - Мне кажется, он всё-таки прав, - повторил сенатор Смит, глава коммисии по вопросам борьбы с международным терроризмом. - Можете думать про меня, что хотите, но этот человек прав. Так, как дела обстоят сегодня, мы идём вникуда. Сколько лет ещё наши ребята будут гибнуть в войне с террором? Уже больше двадцати лет продолжается эта бойня, а конца не видно. Не значит ли это, что мы делаем что-то не так? Может нам стоит изменить тактику? Может, всё-таки можно решить эту проблему мирным путём?
  
   В кабинете повисла зловещая тишина. Все ждали реакции президента, который в растерянности смотрел на Смита.
  
   -Они убивают наших людей, а вы хотите вести с ними мирные переговоры? А как же матери погибших солдат? Что мы скажем им? Как мы будем смотреть им в глаза? Признать, что они отдали свои жизни ни за что? - президент был взбешён. Он никак не ожидал предательства и от кого? От человека, который всю свою жизнь посвятил борьбе за свободу и лучше всех должен был бы понимать всю опасность терроризма. И то, что с терроризмом можно бороться только оружием. - Сенатор, вы действительно считаете, что с ними можно разговаривать? Это же фанатики! Религиозные фанатики, которые не понимают, а главное, не хотят понимать разумную речь.
  --
  
   Казалось, все только и ждали этого момента. Как только президент замолчал, послышались гневные восклицания в сторону Смита.
  
   - Президент прав - разговаривать с ними не о чем!
  
   - Их надо уничтожать, как сорняки!
  
   - И это Смит! Кто бы мог подумать?! А жаль!
  
   - Это чистой воды предательство!
  
   - Вагнер в заложниках, а он хочет с ними общаться? Как он может?
  
  
   Сенатор Смит покраснел, но почувствовал, что начинает злиться на этих приспешников всё больше и больше. Это был человек, который большую часть своей жизни прослужил своей стране. В отличие от окружавших его людей, он прошёл через войну и знал, что такое смерть. Знал это не понаслышке - многие из его боевых товарищей не вернулись из Вьетнама и Сомали, Кореи и Ирака. После выхода на пенсию он занялся политикой и очень успешно. Стал сенатором от одного из северных штатов и теперь возглавлял комиссию по борьбе с терроризмом. Но чем больше он занимался этим, тем чаще задумывался о причинах этой бессмысленной войны. Не так давно он пришёл к выводу, что оружием победить невозможно, что насилие не вызывает ничего, кроме ненависти и ответного насилия. Несколько раз он пытался поговорить об этом со своими помощниками, но всегда получал один ответ: они фанатики и разговаривать с ними невозможно. Это привело к тому, что он замкнулся и только жена знала о его сомнениях. Но в этой ситуации он не выдержал. Речь Дэниэла показала, что он не одинок - этот человек рисковал своей жизнью, чтобы убедить людей, что так больше жить нельзя. И Смит решился на прямую конфронтацию с президентом. Но это опять ни к чему не привело. Искра здравого смысла потухла, не успев разгореться. Если бы только несколько человек в офисе поддержали его! Под угрюмыми взглядами он не нашёл ничего лучшего, как встать и выйти. Но Дэниэл, которому так хотелось разбудить людей, убедил сенатора в необходимости другой борьбы - борьбы не с последствиями, но с причинами. Сенатор вошёл в лифт подавленным, но вышел из него другим человеком - с высоко поднятой головой. За три минуты он принял решение и это решение изменило его судьбу. В машине он откинулся на заднем сидении и сказал шофёру:
  
  
   - Джеймс, мы едем в КВТ, - но тут же вспомнил, что эта станция сейчас находится под контролем ФБР. Но даже ФБР не может не подчиниться председателю коммисии по борьбе с терроризмом. - Да, да, в КВТ!
  

32

  
   Дорога от Кремля до Министрерства Обороны заняла 40 минут, хотя обычно можно было домчаться всего за десять, особенно, когда твою машину сопровождает милицейский эскорт с мигалками. Но сегодня никакие мигалки не помогали - улицы были забиты настолько, что даже пешеходам было трудно передвигаться. Люди кричали, машины гудели - впечатление было, что все москвичи одновременно вышли из домов и пытаются покинуть город. На самом деле похожая картина наблюдалась в центре Москвы почти ежедневно, но сегодня людей было особенно много. Тимофеев пожалел, что у него не было вертолёта - тогда он добрался бы до Министрерства за три минуты. Он подумал о вертолёте и улыбнулся - у министра он был. И если он, Тимофеев, оправдает возложенные на него президентом надежды, то уже через несколько дней у него, у Тимофеева, будет свой личный, свой собственный государственный вертолёт.
  
  
   Он был уверен, что большинство генералов поддержат идею желание президента расправиться с террористами, не смотря на возможную гибель многих и многих депутатов. В последнее время действующий министр обороны, генерал армии Кнутов начал резко терять популярность среди своих подопечных. Если раньше генерал Кнутов хоть кое-как заботился об армии, то уже несколько лет как он уделял гораздо больше внимания своим компаниям, чем солдатам. Вот и сейчас он находился на Дальнем Востоке под предлогом проверки штабов. Но ни для кого не было секретом, что на самом деле он пытался монополизировать добычу сёмги - ему принадлежало до 60% производящейся там красной икры.
  
  
  
   Машина уже несколько минут стояла у станции метро и Тимофеев подумывал, не воспльзоваться ли подземным транспортом - ехать было всего две остановки и он мог бы попасть в министерство через десять минут. Но мысль о том, что надо будет толкаться и находиться среди толпы заставила его передумать. В этот момент в окно постучали. Тимофеев обернулся и увидел старую цыганку, которая что-то пыталась ему сказать. Он опустил окно:
  
  
  
   - Что тебе надо, старая?
  
   - Давай, сынок, погадаю тебе. Всё равно будешь здесь стоять. Так используй время с толком.
  
   - Да ты что, старуха? Какое гадание? Тебе что, заняться больше нечем? Лучше бы грибы шла продавать, что ли.
  
   - А я продаю, только не грибы. Судьбу я продаю. Вот твою судьбу могу всю тебе рассказать. Дай ладошку, погляжу, всю правду узнаешь.
  
  
   В любое другое время Тимофеев послал бы её куда подальше - он не верил ни в бога ни в чёрта и тем более ни в какую-то там цыганку. Он сам строил свою судьбу и никогда ни на кого не рассчитывал. Но сейчас он решил, что цыганка поможет скоротать время и позабавит.
  
   - Ну давай, старая. Покажи своё искусство, - он протянул ей руку ладонью вверх.
  
   Цыганка внимательно посмотрела на ладонь:
  
   - Ты служивый человек...
  
   Тимофеев посмотрел на свою форму и громко рассмеялся. Только слепой мог не заметить его генеральские погоны.
  
  
   - И задумал ты нехорошее дело. Много людей пострадает из-за тебя.
  
  
   Его глаза расширились и он чуть не захлебнулся смехом.
  
   - Что ты болтаешь такое? Ничего я не задумывал!
  
   - Может и не ты. Но пострадают из-за тебя. Не буду я тебе гадать, - старуха отвернулась от Тимофеева и пошла в сторону станции, но вдруг повернулась и опять подошла к нему. - Ты берегись. Друзей своих берегись. Тот, кого ты называешь своим другом смерть тебе принесёт. - Цыганка развернулась и медленно зашагала прочь.
  
   Болтает! - подумал генерал. Мало ли что придёт в голову больной старухе. Он попытался не думать о ней, но её слова его беспокоили. В этот момент машина двинулась и через несколько минут, уже не вспоминая о неприятной встрече, Тимофеев вошёл в министерство. Сидящий на посту солдат вскочил и отдал честь, но он его даже не заметил и прошёл к лифту.
  
  
   В комнате на пятом этаже уже собрались несколько заместителей министра и командующие спецподразделениями российской армии, дислоцирующихся в Москве. Тимофеев вошёл и все сразу замолчали. Он поздоровался и сразу перешёл к делу.
  
   - Вы все в курсе разворачивающихся событий. Террористы нанесли нам удар в спину - они решили, что им всё позволено, даже захват нашего правительства. Этого мы не можем допустить. Расследование ещё предстоит и покажет, кто за это в ответе. Но сегодня, сейчас, наш президент поставил нам задачу освободить Москву от бандитов, а это значит, пришла пора действовать. Будем атаковать здание Думы и уничтожать террористов.
  
  
   - Что на счёт заложников? - кто-то задал вопрос, который был у всех на уме.
  
   - Задача, которую мне поставил президент и которую я теперь ставлю перед вами - уничтожение террористов любой ценой. Конечно, мы постараемся спасти как можно больше заложников, если это будет возможно. Сейчас нам надо обдумать план действий. Какие будут предложения?
  
   - Я думаю, атаковать лучше в темноте, - сказал один из генералов. Остальные поддержали.
  

Тимофеев вздохнул с облегчением. Он переживал, что в штабе найдутся те, кто будет недоволен с таким решением, но таковых не оказалось. А если у кого-то и были сомнения, то он придержал их при себе. В русской армии не было принято оспаривать решения главнокомандующего. Оставалось избрать наилучшую тактику.

33

  
   Когда Дэниэл закончил говорить, он почувствовал, что весь вспотел - его рубашку можно было выжимать. Он посмотрел на Амиля и Думсфлда - что дальше?
  
   Амир встал:
  
   - Я обращаюсь к правительствам Соединённых Штатов Америки, Евросоюза, России и всем другим, которые хотят мира на земле. К сожалению, я не могу говорить за всех, потому что всегда найдётся человек, который не согласен. Но я беру на себя ответственность и от лица многих и многих мусульман хочу выразить сожаление по поводу того, что сейчас происходит в мире. Мы все ходи под одним богом, которого называем по-разному. Нам надо не воевать, но объединить свои усилия, направить их не на разрушение, но на созидание. Вместе мы можем достичь много, но враждуя мы никогда ничего не добъёмся. Тем не менее, есть несколько причин, которые мешают мирному решению вопроса. И главная из них - насильственное насаживание системы в мире, которую на западе называют демократия. Но демократия, насаждённая силой оружия уже не может называться демократией. То, что устраивает одного, противно другому. Жизнь прекрасна в любых её проявлениях и каждый волен выбирать то, что ему по душе. Мусульмане выбрали свой путь, который хоть и отличается от западного, но достоин уважения. Вы можете не соглашаться с тем, как мы живём, но это наша жизнь. Выражаясь проще, что бы вы подумали про человека, который пришёл к вам домой без приглашения и начал переставлять мебель, потому что ему кажется, что вам так будет удобней? Я думаю, что большинство из вас постарались бы выставить такого "гостя" за дверь как можно быстрее. Уже много лет мусульмане пытаются сражаться с "гостем", но безуспешно. И вместо того, чтобы жить и радоваться жизни, познавать мир, любить и быть любимыми, каждый день гибнут люди, гибнут дети. И точно так же гибнут люди в Америке и Европе, в России тысячи молодых ребят отдают свои жизни, сражаясь в Чечне. Американские и английские солдаты и их союзники каждый день, вот уже много лет, гибнут в Ираке, Афганистане и других странах. Эта война - самая длинная война за последние несколько сотен лет и ей не видно конца. Наши правительства, к сожалению, не могут с ней покончить. Так неужели мы не остановимся и сколько ещё людей должно умереть, чтобы мир наконец понял, что люди делают что-то не так. Я понимаю, что в данный момент миллионы людей переживают за судьбу заложников, но у нас не было другого выхода, кроме как таким образом привлечь внимание. Повторяю, мы не захватывали простых граждан, но только людей, причастных к тому, что происходит в мире. Людей, от решения которых зависит дальнейшая судьба. Людей, которые отправляют на войну своих граждан и которые ведут пропаганду насилия против мусульман. Они разработали мощнейшую пропагандистскую машину, которая работает каждый день на то, чтобы разделить мир на два враждующих лагеря. Этому нужно положить конец. У нас есть программа, которая, по нашему глубокому убеждению может положить конец насилию, но это мы можем сделать только все вместе. Но начать работу можно только при определённых условиях, главное из которых - вывод иностранных войск с территории мусульманских государств. Мы тысячи лет жили и решали свои проблемы без вмешательства иностранцев. Так почему же на западе считают, что мы больше на это не способны? Вывод войск решит многие проблемы и прекратит бессмысленные смерти ваших солдат и наших людей. Да, у мусульман много проблем, но это не значит, что их можно решить только с помощью оружия. И если этот шаг, вывод войск, будет сделан, это будет означать, что мир между нами возможен. У меня есть прямая договорённость с лидерами большинства организаций, с которыми вы сейчас воюете, что в случае, если я смогу добиться решения этой проблемы, атаки на ваших людей и на вашей территории больше не повторятся. В случае, если такое произойдёт, у вас будет наша полная поддрежка в расследовании, аресте и наказании этих людей. Главное, что если мы сможем вместе решить эту проблему, мы сможем жить в мире. Я понимаю, что такой важный вопрос не может решиться за одну минуту, поэтому мы дадим вам необходимое время. А пока ваши и наши правительства заняты обдумыванием моего предложения и принятием решения, я хотел бы показать вам короткий фильм. Это документальный фильм о любви американского солдата и иракской девушки. Он - христианин, она - мусульманка. Их правительства ненавидят друг друга, политиканы стравливают народы. А эти двое несмотря ни на что, нашли друг друга. Помоему, это является самым ярким примером того, что между нами возможны не только мир и взаимопонимание, но даже то, что мы можем любить друг друга. Можем.
  
   Закончив, Амир встал и вышел. Саид подошёл к камере, переключил что-то, вставил кассету и вышел вслед за Амилем. Дэниэл посмотрел на министра и тихо спросил:
  
   - Вы думаете, то, что он сказал, имеет хоть малейший смысл?
  
   Вагнер задумался. С одной стороны он был готов напасть на этого террориста и задушить его голыми руками, но в глубине души понимал, что тот во многом (не во всём!) прав. Конечно, можно воевать ещё не один десяток лет принести в жертву не одну тысячу людей, но не решить проблему международного терроризма. В конце концов, что такое эта война? Если разобраться по сути, то это напоминает войну с приведением, а если ещё точнее, то красный террор, когда важно было лишь поставить клеймо на человека, а потом можно было делать с ним, что хочешь. Но как тяжело было согласиться разговаривать с человеком, который представляет всё самое худшее на этом свете, с людьми, которые виновны в смерти тысяч и тысяч ни в чём не повинных американцев, которые не останавливаются перед тем, чтобы взорвать метро и школы. И они смеют называть себя борцами за свободу? Так почему же не воевать с солдатами? Вагнер вздохнул: мозги подсказывали ему ответ на этот вопрос - как можно воевать с армией, которая многократно превосходит тебя в вооружении, кроме как атаковать в спину? Он испугался собственных мыслей.
  
   - Американское правительство никогда не пойдёт на эти переговоры и не согласится ни с одним их требованиям.
  
   - Да что вы заладили, американское правительство, американское правительство! Что вы сами думаете? Плевать мне на правительство! По крайней мере в одном он точно прав: наши правительства не могут решить эту проблему. И вы, как министр обороны, должны знать это лучше всех. Сколько лет уже вы с этим боретесь?
  
   - Неужели вы не понимаете? Америка может жить с терроризмом ещё тысячу лет. Ведь дело не в терроризме и не в мире. Ну погибнут ещё сто тысяч, ещё миллион человек. И что вы думаете произойдёт? А ничего. Войска, как были, так и останутся в Ираке и Саудовской Аравии. Вы думаете, они там защищают что? Мирное население? Ха! Да кого оно интересует?
  
  
   - Как вы...
  
   - А что я? Я - солдат. Мне поставили задачу и я её выполняю. К тому же, я согласен с политикой. Вы подумайте, что произойдёт, если Ирак получит свою независимость. Во-первых, это гарантирует гражданскую войну, как в Афганистане. Они же не могут поладить. Сунниты и шииты уже полторы тысячи лет не могут прийти к согласию. И как только мы выйдем, они начнут убивать друг друга. На помощь шиитам прийдёт Иран и Саудовская Аравия, где их большинство. Согласны?
  
  
   Дэниэл не знал, что ответить. Откровение министра его потрясло. Конечно, многие об этом говорили, но всё больше те, которым правительство вот уже сколько лет пытается заткнуть рот. Но ёщё ни разу политический деятель такого масштаба не заявлял об этом в прямом эфире. Чёрт! Ведь камера выключена! Вот что должно было пойти в эфир, а не фильм про любовь.
  
  
   Вагнер продолжал:
  
   - Ваше молчание я принимаю за согласие. И скажу вам больше: если мы уйдём, через несколько лет до 75% мировой нефти будет под контролем маленькой группы фанатиков-шиитов. А хотите знать, кто будет контролировать их? Нетрудно предугадать - тот, кто будет покупать у них нефти больше всех - Китай. И тогда Америка станет очередной державой, ушедшей в историю. Афганистан явился причиной развала мощнейшего Советского Союза. Мы не можем допустить, чтобы Ирак сыграл такую же роль для Америки. - Вагнер замолчал и задумался. Он уже пожалел, что так разотровенничался. - Не поймите меня превратно. То, что я сейчас говорил... В любом случае, все эти вещи настолько взаимосвязаны, что очень тяжело отличить правду от лжи. И если мы хотим посторить демократический мир, то должны отстаивать свои убеждения. И Америка на сегодняшний день единственная страна, которая может это сделать. И кто скажет, что мы не правы, защищая демократию? И при этом было бы глупо не защищать свои собственные интересы.
  

34

  
   Первым из своего кресла вскочил вице-президент:
  
   - Это подстава! Где кино про любовь? Они это специально подстроили! Как он мог? На весь мир?
  
   Остальные только начали понимать, что произошло. Американский министр обороны только что на весь мир признался, что его правительство не воюет с терроризмом, но борется за контроль над миром. Это означало начало конца. Президент Крайлаф не мог поверить своим ушам. Впервые в жизни он растерялся и не знал, что предпринимать.
  
  
   Остальные подхватили слова вице-президента и в комнате начался шум и гам. Каждый старался высказать своё возмущение и в результате никто никого не слушал. На экране телевизора начался, как и обещал Амир, фильм про свадьбу американского солдата и иракской девушки. Они познакомились во время его пребывания в Ираке. Однажды он участвовал в обыске дома, в котором по словам осведомителя находился склад оружия. К солдатам вышла дочь хозяина дома и дальше всё было ясно - он и она полюбили друг друга с первого взгляда, как бывает только в кино. И как в кино, её семья была против, потому что он не мусульманин, а его семья была против, потому что она дочь врага, а значит и сама - враг. Только в данном случае его семьёй была армия, за которой стояло правительство. К сожалению, эта история не была выдуманной историей, а случилась в реальной жизни. Солдата вывезли из Ирака и даже пытались приговорить к тюремному заключению, но здравый смысл всё-таки победил и меры к нему приняты не были, если не считать увольнения из рядов вооружённых сил. После увольнения этот солдат сел на первый самолёт в Багдад и уже как гражданский приехал в дом своей любимой. В итоге всё закончилось счастливо и молодые поженились, получив благословение отца невесты и уже настоящей семьи солдата.
  
   В бункере этот фильм прошёл незамеченным. Когда в комнате немного стихло и люди стали опять рассаживаться по своим местам, из своего кресла встал министр иностранных дел:
  
   - Мне кажется, что ещё не всё потеряно. В конце концов, он высказывает свою собственную точку зрения. Тем более, что мы всегда можем объявить, что он сказал это недобровольно, но под воздействием пыток или наркотиков. Весь мир видел, что это было подстроено. Если мы сразу отреагируем, то эту ситуацию можно даже использовать в нашу пользу. Главное, действовать. А эту несуразицу люди уже через неделю забудут. Мало ли что можно сказать под пытками? Сейчас надо решить, что делать с ними.
  
  
   Эта речь произвела должное впечатление: все сразу успокоились и принялись обдумывать ситуацию. Лучшим выходом виделось уничтожение самолёта, но президент всё ещё не мог на это решиться. Слишком сильное давление шло со стороны Европы.
  
   - Что слышно в России? - спросил Крайлаф.
  
   - Наши источники передают, что президент Сергеев приказал атаковать Думу. Они только что ввели военное положение. Судя по всему, через несколько часов он будет единоличным правителем России.
  
   - А не ввести ли и нам военное положение? - предложил кто-то.
  
   - Мы не можем. В конце концов на нашей территории нет никаких военных действий. Они поставили нас в безвыходное положение. Если мы уступим, то покажем всему миру, что на нас можно давить. А если нет, то против нас ополчится весь мир. Да уж... - президент замолчал. - Какие будут предложения?
  
   - Мы не можем идти на уступку. Вы правы, если уступить сейчас, то у нас уже никогда не будет контроля над ситуацией. В конце концов, наша политика не предусматривает переговоров с террористами. Надо давить на это.
  
   - В любом случае нам нужна причина, которую бы мир принял, для уничтожения этого самолёта. На нас повесят смерть десятков депутатов, лордов, конгрессменов. И нам, хотим мы этого или нет, придётся на это как-то ответить. Но уничтожив самолёт, мы покажем миру, кто главный. Мы есть и останемся ведущей державой. Надо опять связаться с англичанами и французами. Скажите им, пусть готовятся к атаке. Если им повезёт, уничтожат террористов и спасут своих депутатов. А если нет... Депутатов набрать, раз плюнуть. На каждое освободившееся место найдётся 25 желающих.
  

35

  
   Саддам стоял у окна и смотрел на тёмную Темзу, текущую прямо у здания. Он смотрел и вспоминал, сколько раз проходил мимо здания Парламента, но никогда и представить себе не мог, что в первый раз ему придётся побывать в нём с оружием в руках. Саддам родился и вырос в Лондоне, в одном из самых богатых районов города. У его отца, который много лет назад переехал в Англию, был успешный бизнес, который позволял семье ни в чём себе не отказывать. Как и многие иракцы, поселившиеся на туманном Альбионе, он начал с открытия маленькой лавки и первые годы он и его жена не вылазили из неё сутками. А потом ему улыбнулась удача - он смог купить второй магазин. Вскоре после второго последовал третий, четвертый... За 15 лет жизни в Англии отец Саддама стал очень богатым человеком и давал своему единственному сыну всё, что тот только желал. Кроме любви - родители были слишком заняты своим бизнесом, чтобы уделять внимание сыну. По сути, Саддам рос один, в роскоши, но очень одиноко. И когда в первый год учёбы в университете его пригласили в кружок "Друзей Ирака" и он из любопытства пошёл. Когда он закончил университет и стал доктором, то в отличие от своих сокурсников, открывших практики в Англии, бросил всё и уехал в Ирак - родину своих предков. И там начал работать врачом в одном из госпиталей. И по мере жизни в новой для него атмосфере, всё больше и больше начинал ненавидеть своё беззаботное прошлое, а вместе с ним и Запад. Оккупация Ирака американцами только усилила ненависть. Однажды ночью в его дом постучали. Он открыл дверь и обнаружил на крыльце раненого человека, который истекал кровью. Саддам втащил его в дом и оказал первую помощь, а потом хотел отвезти в госпиталь. Но этот человек наотрез отказался и тут Саддам понял, что перед ним один из тех, за чью голову американцы дают миллионы долларов.
  
  
   Этот пациент задержался в доме Саддама на несколько месяцев. И всё это время они беседовали об Исламе, о мире, о политике, о методах борьбы. Когда пациент вылечился настолько, что смог покинуть его, Саддам принял решение участвовать в борьбе против оккупации. Он вошёл в состав одной из групп и начал активно участвовать в её деятельности. За несколько лет он организовал и провёл несколько очень успешных операций, направленных против американцев, их союзников и нового иракского правительства, которое выполняло приказы иностранцев. В отличие от многих других, он никогда не поддерживал идею suicide bombers, которые убивали мирных жителей. Но официальных лиц он не жалел, как не жалел и их семьи - он мог запросто взорвать дом какого-нибудь министра со всеми его близкими внутри, даже если самого министра там не было. Саддам считал, что таким образом он заставляет правительственных чиновников страдать так, как страдают люди. В скором времени Саддам возглавил одну из групп, а позже стал одним из руководителей сопротивления в Ираке. Теперь и за его голову было предложено многомиллионное вознагрождение.
  
   Он был единственным, кто сразу и безоговорочно принял предложение Амира. Он только задал два вопроса: когда и где? А потом начал разрабатывать операцию по захвату английского парламента. Поскольку он родился и вырос в Лондоне, само собой разумеющимся было то, что он возглавит операцию в Англии. Перед тем, как расстаться с Амиром, он спросил:
  
   - Но что, если они не захотят с нами разговаривать? Ты же знаешь, такое возможно. Они могут решить нас уничтожить. Я готов умереть и предстать перед Аллахом. Но что тогда?
  
   Амир задумался. Он старался гнать такие мысли и продолжал убеждать себя, что операция задумана безупречно и что им удастся добиться поставленной цели - прекратить кровопролитие и ухода иностранцев из их стран. Но всё-таки нельзя было отбрасывать возможность того, что операция закончится их уничтожением.
  
  
   - Если они откажутся с нами сотрудничать, мы уничтожим всех, кто находится в наших руках. Кроме того, что они заслужили такую участь, мы откроем дорогу новому поколению, которое, да поможет нам Аллах, может будет отличаться от нынешнего и будет стремиться к миру. В любом случае, даже если мы погибнем, наши жизни не пройдут бесследно - мы поможем изменить этот мир.
  
   Прошло почти полгода со времени того разговора и сейчас Саддам стоял у окна и вспоминал Амира. Скоро Амир должен будет объявить о шаге доброй воли и отпустить половину заложников. Но Саддаму совсем не хотелось просто так отпускать половину людей, которые так или иначе виновны в смерти тысяч и тысяч мусульман. Да и не только мусульман, если уж на то пошло. И не правильнее ли будет их убить? Они должны заплатить своими жизнями за жизни людей, которые они отняли, сидя в уюном зале, в тепле и рассуждая о судьбах мира. Интересно, подумал Саддам, что должен испытывать человек, голосуя за атаку на независимое государство и посылая своих людей на гибель? Ведь они должны понимать, что многие из их солдат не вернутся живыми? И что подняв руку, они приговаривают к смерти тысячи людей. Но, наверно, это их не трогает и после заседания они возвращаются в свои дома, в свои постели, где их ждут любящие жёны и дети. И пьют чай или кофе с пирожными, в то время как за тысячи километров от них на города начинают падать бомбы, а в дома врываются солдаты и расстреливают, расстреливают...
  

36

  
   В комнату вошёл Амир.
  
   - Поздравляю вас, господин министр. Только что весь мир слышал ваши слова.
  
   Вагнер сначала не понял, и с удивлением посмотрел на Амира. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что произошло. Он посмотрел на камеру, потом на Дэниэла и опять на Амира. И когда до него наконец дошло, что всё, что он сказал минуту назад шло в прямом эфире, он озверел:
  
   - Вы меня подставили!
  
   - Вы сами себя подставили. Ведь вас никто не тянул за язык. Вы просто сказали то, что думаете. Первый раз в жизни. Неужели вам от этого не легче?
  
  
   - Вы только что подписали себе смертный приговор, - тихо сказал Вагнер. - Вы хоть это понимаете? С вами никто не будет разговаривать. Я требую связать меня с Белым домом.
  
   - К сожалению, это в данный момент не представляется возможным. К тому же, хочу вам сказать, что сейчас я собираюсь отпустить половину заложников. Пусть это будет шагом доброй воли и убедительным доказательством того, что наши намерения мирны. А после этого мы перейдём ко второй части нашей операции.
  
   - Какой же? - спросил Вагнер.
  
   - Вы скоро об этом узнаете. А пока я прикажу принести вам обед, - Амир вышел.
  
   Дэниэл тоже встал и вышел и в коридоре увидел Надиру, которая стояла у иллюминатора и смотрела на улицу. Он подошёл к ней и окликнул.
  
  
   - О, это ты! Посмотри, что там делается. Похоже, они настроены серьёзно, - она улыбнулась.
  
   Дэниэл выглянул на улицу. Сильный снег превратился в метель, но на улице всё ещё стояли солдаты. Гражданских видно не было - наверно, укрылись в штабе или в машинах. На взлётной полосе появились танки, которые произвели на Дэниэла очень угнетающее впечатление. Он впервые в жизни видел пушки танков, направленные прямо ему в голову. И тут он осознал, что эти танки могут выстрелить в любой момент и тогда от самолёта останутся одни обгоревшие обломки. А тело Дэниэла, скорее всего, просто испарится.
  
   - Тебе не страшно? - спросил он Надиру.
  
   - Очень страшно. Я не думала, что будет так страшно. Смотрю на эти холодные пушки и жду, что сейчас из них вылетит снаряд. И такая дрожь пробирает. Я раньше думала, что умирать совсем нестрашно, что впереди нас всех ждёт что-то лучшее, где все люди счастливы и никто больше не умирает. А сейчас я чувствую, что очень хочется жить. Ещё много-много лет. Аллах ведь может подождать, правда?
  
  
   - Конечно, может. Для него наша жизнь одно мгновение. Ну, я думаю, мы ещё поживём. Похоже, все к этому идёт. Амир привлёк внимание всего мира и уже на улицах многих городов люди выходят с требованием начать переговоры. Правительства не могут просто проигнорировать их требования. А это значит, что ваша операция уже приносит плоды. К тому же скоро половину заложников освободят. У них нет причин уничтожать нас.
  
   - Да, конечно. Я надеюсь, что скоро всё это закончится.
  
   Дэниэл обнял Надиру и прижал к себе. Сделал он это инстинктивно, для того, чтобы укрыть её и уберечь. А девушка прижалась к нему и почувствовала себя гораздо спокойне. Так они и стояли, пока к ним не подошёл Карим.
  
   - Дэниэл, не хочу тебя отвлекать, - он улыбнулся, - но сейчас Амир будет объявлять о судьбе заложников. Я думаю, тебе надо при этом присутствовать.
  
   - Иду, - ответил Дэниэл, хотя идти ему совсем не хотелось.
  

37

  
   На экране телевизора появился Амир Шахди. Он был совершенно спокоен и уверен. На Даунинг Стрит было очень тихо. После долгих дебатов было решено вести переговоры с террористами и, если надо, готовиться к выводу войск. Взятие в заложники большей части английских парламентариев вызвало волну возмущений по всей стране, но в основном люди требовали от правительства действий, направленных на спасение заложников и на вывод войск из Ближнего Востока. Многие парламентарии, оставшиеся на свободе так же требовали от правительства взаимодействия с террористами с тем. Правительству и премьер-министру не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться.
  
   - Я обращаюсь к гражданам мира, ко всем, кому не безразлично наше будущее и будущее наших детей. Сейчас я хочу представить вам нашу программу по урегулированию проблем, которые уже много лет не могут быть решены. Начну с того, что повторю: наше главное требование - вывод иностранных войск из всех мусульманских государств. Мы согласны на сотрудничество с международными миротворческими организациями, которые помогут нам поддерживать порядок, но только как вспомогательных силах...
  
   - Я думаю, мы можем на это согласиться, - заметил премьер-министр. - Как нам с ним связаться?
  
   - Пока с самолётом нет никакой связи. Похоже, они отключили все входные каналы и работают только на подачу своей информации, - сказал министр внутренних дел. - Я думаю, после того, как он закончит, он сам скажет, как это можно сделать.
  
   - Меня интересует ещё один вопрос, - продолжил премьер. - Что они будут делать, в случае если мы, например, пойдём навстречу всем их требованиям, а русские и/или американцы откажутся? Мне кажется, что они не пойдут ни на какие уступки до тех пор, пока все им не подчинятся. Я не сомневаюсь, что французы и египтяне такого же мнения, но я совсем не уверен, что наш славный президент Крайлаф согласится. Не говорю уже про Сергеева. Тот скорее съесть собственную руку, чем пойдёт у них на поводу.
  
   - ...ООН и другие не в силах разрешить Израильско-Палестинский вопрос...
  
   - Ну вот, началось! Я всё ждал, когда же он начнёт говорить про Израиль, - заметил один из лордов. - С этого надо было и начинать.
  
  
   - Подождите вы сразу нападать, давайте послушаем, что он скажет.
  
   - ...с 1948-го года. Убийства палестинцев и ответные взрывы продолжаются и продолжаются. Каждая атака ООП или других организаций вызывает ответную реакцию израильских властей.
  
   - А сейчас я хочу показать, что у нас только мирные намерения и через 30 минут половина заложников будет отпущена. Мы надеемся на ваше взаимодействие и надеемся, что в скором времени всё это будет закончено. Сейчас я обращаюсь к правительствам, члены которых находятся в наших руках, а так же ко всем остальным, кто изъявляет желание участвовать в создании нового мира. Мы включаем входящие каналы. У нас есть возможности для открытия прямого телемоста, который мы хотим транслировать в прямом эфире. Решения, которые мы, надеюсь примем, затрагивают судьбы людей во всём мире, а потому надо дать возможность людям видеть и слышать, как решается их будущее.
  
   - А что-то в этом есть, решать международные проблемы в прямом эфире, - сказал премьер. - Может он и прав?
  

37

  
   Президент Сергеев телевизор и не верил своим глазам. По его рассчётам всё должно было уже скоро закончиться, по крайней мере, в России. Через несколько часов Дума должна была быть уничтожена. И все, находящиеся в ней тоже. А теперь, этот террорист портит все его планы! Сергеев этого допустить не мог. Он решил позвонить Крайлафу.
  
   - Светлана, соедини меня с президентом Крайлафом.
  
  
  
  
   Пока секретарша набирала Белый Дом, он задумался. Переговоры с террористами никогда ничем хорошим не заканчивались. И ни к чему хорошему это не приводило. Правда, сейчас всё было совсем иначе. Если разобраться по сути, то тот, кто задумал такую операцию, заранее знал, что говорить с ним будут. Он не оставил другого выхода. Сергеев ухмыльнулся: только не в России. Этот кто-то не учёл, что в России всегда всё по-другому. Это с Европой можно делать всё, что хочешь. Взять несколько человек в заложники и они уже на всё готовы. Только припугнуть. Но русские не такие и пугали их гораздо хуже, чем захват нескольких депутатов. Гитлера победили, подумал он. Тут зазвонил телефон:
  
   - Президент Сергеев? Это президент Крайлаф. Как у вас дела?
  
  
   - Всё под контролем. Что слышно у вас? Как вы собираетесь реагировать на их предложения?
  
   - Пока не знаем. Я думаю главное, что они освобождают половину заложников. Если так пойдёт и дальше...
  
  
   - Вы не хотите сказать, что собираетесь разговаривать с ними? - Сергеев почувствовал раздражение. Не смотря ни на что, в этом вопросе он рассчитывал на поддержку Америки.
  
   - Нет, нет и ещё раз нет. Мы разговаривать с ними не будем и вы сами прекрасно должны понимать, к чему это всё может привести. Но Европа давит. Англичане и французы требуют от нас хоть каких-нибудь уступок. Слава богу, хоть вы нас понимаете. Что вы собираетесь делать?
  
   - Как только освободят половину, атаковать сдание и уничтожать террористов. Россия придерживается только такой политики. А разговаривать с ними будем потом.
  
   - Вы получите нашу полную поддержку и можете на нас рассчитывать.
  
   - Спасибо, господин президент. Вы тоже можете на нас рассчитывать. До свидания, - Сергеев положил трубку.
  
   Он задумался. Освобождение половины депутатов не сулило ему ничего хорошего. Он был уверен, что даже побывав в заложниках они не изменят свою политику на счёт Чечни и не дадут ему свободу действий. К тому же освободившись, они наверняка будут требовать переговоров с террористами, а это значит вывод войск из Чечни и признание её независимости. И что тогда скажет народ? Правительство уже чуть ли не 20 лет пытается разобраться с этой маленькой республикой! Сколько молодых ребят потеряло там жизнь? И всё зазря? Как он будет смотреть матерям в глаза? Что он им скажет? Что их мальчики погибли ни за что? Сергеев понимал, что так дальше продолжаться не может. Он мечтал о том дне, когда он сможет выйти на трибуну и сказать: граждане России! Я поздравляю вас с окончанием войны в Чечне! Больше наши ребята не будут гибнуть в войне с бандитами! Это будет самый прекрасный день в его жизни. Он набрал министрество обороны:
  
  
   - Это президент Российской Фередрации. Генерала Тимофеева!
  
   Прошло почти две минуты, прежде чем главнокомандующий ответил:
  
   - Господин президент, это Тимофеев.
  
   - Слушай, Константин, нам надо срочно встретиться. Поднимайся на площадку, через три минуты за тобой прибудет вертолёт. Захвати с собой генералов Крючкова и Михалкина.
  
  
   Три генерала зашли в кабинет через десять минут. Президент предложил им сесть и сразу перешёл к делу.
  
  
   - Как вы уже знаете, террористы собираются отпускать половину заложников. Я не буду играть с вами в игры, потому что верю вам, как себе. А потому буду с вами откровенен. Ни мне, как политику, ни вам, как военоначальникам, освобождение депутатов невыгодно.
  
   Генералы согласно закивали.
  
   - А потому, давайте подумаем, как нам быть в такой ситуации. Высказывайте свои предложения. Нам надо уничтожить всех, кто находится в Думе с тем, чтобы мы могли начать восстанавливать былую славу нашей Родины.
  
   Они задумались. Через несколько минут генерал Михалкин начал говорить:
  
   - Мне кажется, товарищ президент, - он специально использовал "товарищ", а не господин, чтобы подчеркнуть своё отношение к былой славе, - что мы могли бы устроить диверсию. Что, если мы симитируем начало перестрелки террористами? Это даст нам возможность начать ответный огонь, правильно?
  
   - Да, но как мы объясним потом, почему они начали стрелять, если только что объявили об освобождении заложников? Тем более, что стрелять придётся из здания Думы, а у нас там нет ни одного человека, - сказал Сергеев.
  
   - Есть люди, товарищ президент, - заметил Тимофеев. - У нас есть люди в здании. Около часа назад мы высадили группу на крышу и они в данный момент контролируют два верхних этажа здания. Террористы, похоже, туда ещё не поднимались. Нам удалось вывести несколько человек обслуживающего персонала.
  
   - Тогда это меняет дело. Остаётся придумать причину, по которой они могли открыть огонь без того, что мы их спровоцировали. Хотя постойте, мы можем сделать даже лучше. Что вы скажете...
  

38

  
   Амир только что приказал начать отпускать заложников. Скоро он должен был вступить в дебаты с главами правительств и был к этому готов. Это была самая сложная часть задуманной операции. Ещё ни разу президенты, премьеры и короли не встречались в таких условиях. К тому же Амир собирался транслировать эти переговоры в прямом эфире с расчётом на то, что принятые на них решения уже нельзя будет повернуть вспять. И этим президентам и премьерам придётся сто раз подумать, прежде чем что-нибудь сказать. Впервые они должны будут решать судьбу мира перед лицом этого мира. Миллиарды людей будут наблюдать за происходящим, миллиарды людей будут ждать от своих правительств ответов на многие вопросы. Больше всего Амиля беспокоили американцы - от того, что скажет президент Крайлаф зависело очень многое. Если только удастся убедить его начать выводить войска, можно считать, что дело сделано. Он не сомневался, что европейцы поддержат такое решение. И ещё Амиля беспокоила Россия. Русский президент известен своей принципиальностью. Уговорить его прекратить войну в Чечне и уйти оттуда будет крайне сложно и для этого потребуется поддержка всех остальных. Но тут опять же главное слово должен будет сказать президент Крайлаф. Россия и Америка уже давно стараются не мешать друг другу. Сергеев смотрит сквозь пальцы на то, что делается на Ближнем Востоке, а Америка, в свою очередь, закрывает глаза на геноцид чеченского народа. Но тут Амир рассчитывал на мощную поддержку Европейского союза, который уже давно требовал прекращения этой войны.
  
  
  
   Пока же всё шло, как и было запланировано. Уже начали поступать первые отклики. Всё больше и больше людей по всему миру выходило на улицы. И если не все и не везде поддерживали Амиля, то практически все требовали действий. И здесь уже было неважно, каких, главное, что люди очнулись и начали понимать, в каком мире они живут. И что так дальше продолжаться не может.
  
  
  
   Амир подошёл к Дэниэлу, который сидел в столовой, пил кофе и курил.
  
   - Появилось несколько минут пообщаться с вами. Я прошу прощения, что до сих пор даже толком и не представился. Но хочу выразить благодарность вам и вашему каналу за содействие в этой операции.
  
   - Пожалуйста. Но я хочу, чтобы вы не обольщались на наш счёт. Здесь всё идёт на выживание. Мы увидели возможность поднять свои рейтинги и...
  
  
   - Да, но лично вы вряд ли приехали сюда для того, чтобы заработать деньги для своего босса? Я не думаю, что вы человек такого плана. Рисковать своей жизнью ради денег. К тому же я слышал вашу речь.
  
   - Хотите знать, почему я здесь?
  
   - Конечно.
  
   - Я хочу, чтобы вы поняли меня правильно. Я здесь не потому, что поддерживаю вас или потому, что я напротив, не поддерживаю политику своего правительства. Я здесь только потому, что считаю, что в мире надо что-то делать. вы правы, говоря, что так дальше жить нельзя. Но никто не знает, как. Вот вы всё это затеяли ради чего? Помоему, именно для того, чтобы открыть людям глаза. Но знаете ли вы, как жить дальше? Что вы можете предложить? Даже если ваши требования и будут удовлетворены, как вы собираетесь влиять на ход развития мусульманских стран? Не боитесь ли вы, что после вывода иностранных войск в ваших государствах начнётся борьба за власть, которая в свою очередь приведёт к гражданским войнам и ещё большим жертвам? Не боитесь ли вы, что новое правительство вас первым посадит в тюрьму? Из страха, что если вы добились столького, можете добиться ещё больше?
  
   - Нет, не боюсь. И не боюсь тюрьмы - я в ней уже был. Что же касается гражданских войн, то я вполне с вами согласен - они возможны. Не везде, но только в некоторых государствах. Но я уверен, что они быстро закончатся. Многие страны, включая и Америку, прошли через них. Гражданскую войну не нужно бояться. Люди выясняют отношения между собой, они борятся друг с другом и очень быстро приходят к выводу, что такая война никому не выгодна. Гражданские войны обычно заканчиваются так же быстро, как и начинаются. Но в случае внешнего врага люди никогда не сложат оружие. Борьба за свободу и за власть очень сильно отличаются друг от друга. В борьбе за независимость люди будут воевать до последней капли крови. А потом будут воевать их дети и дети их детей. Посмотрите, что происходит в Чечне? Сейчас фактически, растёт третье поколение, которое скоро начнёт сражаться с русскими. И этому не видно конца. Они могут воевать ещё 50 лет. Русским придётся уничтожить весь народ, чтобы положить конец кровопролитию. Или уйти. Но национальная гордость не позволяет им признать факт поражения перед маленькой республикой. А другие не хотят уходить из-за колоссального объёма денег, которые можно заработать на этой войне.
  
   - И какой же выход вы предлагаете?
  
   - Честно? Я не знаю. Если бы я знал, я бы писал статьи в газеты. Но я не знаю. Наверно, никто не знает.
  
   - Так ради чего же вы тогда всё это делаете?
  
   - Вот в чём весь вопрос, да? Я вам объясню. Когда человеку ничего не угрожает, он воспринимает мир вокруг себя как нечто, где можно жить в спокойствии и получать от жизни удовольствие. Свои решения он в основном принимает, основываясь на опыте других. К тому же и подумать можно в своё удовольствие. А проблемы остальных кажутся мелочными. Почему? Потому что человек эгоцентричен. Всё, что его интересует, это своя жизнь и свой завтрашний день. А то, что происходит на другой улице, я уже не говорю про другую страну, мало кого беспокоит. Но поставь человека в условия, когда его жизни и благополучию угрожает опасность, человек меняется. Меняется его психология, его образ мышления. И от решений, которые он принимает, зависит его жизнь и жизнь окружающих. У меня нет решений на все проблемы. Всё, что я хочу добиться и ради чего задумал всё это, так показать людям, что больше нельзя сидеть, сложа руки. А заодно создать условия, в которых правительства вынуждены будут принять решение. Я надеюсь, что в диалоге, в котором они уже скоро примут участие, пусть и не по своей воле, мы все вместе найдём решение проблем. По крайней мере, попытаемся.
  
   - Да, но уже много раз были круглые столы, в которых пытались решить вопросы. Вспомните Хельсинки, например. И к чему это всё привело? Конфликт не разрешился, палестинцы и евреи продолжают убивать друг друга.
  
  
   - Во-первых, условия этого круглого стола будут очень сильно отличаться от всех предыдущих. А во-вторых, те переговоры шли за закрытыми дверями. Сегодня же правительствам придётся выступать перед глазами всего мира. Вы не находите, что они будут говорить по-другому?
  
   - А думать? Вряд ли вы измените ход их мыслей.
  
   - Они будут бояться. Бояться гнева людей. Нет ничего страшнее этого. Человек может делать и думать, что угодно. Но когда он стоит перед народом, он боится. Я не говорю про психически ненормальных. Именно поэтому сегодня те, кто имеет власть в этом мире будет стараться использовать её для блага людей, а не себя. Я в этом убедился, когда вёл компанию в некоторых городах Ближнего Востока. Даже чиновники, для которых не было ничего святого и которые требовали взятку с беременных женщин для помещения их в госпиталь, меняли своё поведения из-за страха перед гневом народа. И я заставлял их испытывать этот страх. Это может звучать, как юношеская романтика из времён Робин Гуда, но это так и есть. Мы живём не в идеальном мире и нам приходится принимать реальность такой, какая она есть, а не такой, какой бы нам хотелось.
  
   - А почему вы не хотите сказать обо всём этом перед камерой? Я думаю, вы бы нашли много поддержки.
  
   - Я скажу. Перед тем, как начать. Всему своё время. А сейчас время идти и готовиться.
  
   Амир встал и вышел, а Дэниэл остался сидеть и раздумывать над тем, что он только что услышал. Конечно, Амир прав. Но его методы смущали Дэниэла. Любое насилие, даже если его целью является достижение мира - может ли оно быть оправдано? Можно ли убить человека для того, чтобы другие выжили? Надо ли было убить Гитлера ещё в младенчестве? Как тогда бы развивалась история человечества? Началась ли бы Вторая мировая война? А Наполеона? Где эта граница, которая разделяет добро и зло?
  

39

  
   - Через десять минут они начинают, - сказал секретарь. - Вы всё ещё хотите участвовать?
  
   - А что, разве у меня есть выбор? - раздражённо спросил Крайлаф. - Они хорошо всё продумали. И поставили нас в совершенно идиотское положение. Сразу видно, что этот человек никогда не занимался политикой и не соображает, что есть вещи, которые можно обсуждать только за закрытыми дверями. Публика не может понять всё. Получается, что даже самому последнему идиоту можно позволить участвовать в принятии решений, от которых зависит судьба страны. А они именно это и хотят сделать. Ну что ж, мы покажем им, что они заблуждаются. - он повернулся к генералу Слайду, - наша группа уже в Киеве?
  
   - Да, господин президент. Они прибыли 20 минут тому назад и уже заняли исходную позицию.
  
   - Это хорошо. По крайней мере мы теперь можем контролировать ситуацию.
  
   - Как? - спросил Слайд.
  
   У президента не было ответа на этот вопрос, но он чувствовал себя гораздо уверенней от одного факта, что логово его врага окружено и выхода у него нет. В любую секунду он может приказать и враг будет уничтожен. Это придавало уверенности и спокойствия.
  
  
   - Теперь он в наших руках. И как бы это всё не закончилось, он от нас не уйдёт. Ему ещё предстоит ответить перед судом. Перед цивилизованным судом. Мы сделаем даже лучше - мы покажем всему миру этот суд, в прямой трансляции. И казнь тоже покажем в прямом эфире. Пусть все видят, что с нами такие шутки не проходят.
  
   В комнату вошёл один из помощников. Он был крайне возбуждён и взволнован:
  
   - Господин президент, они начали выпускать заложников!
  
   - Ну что ж, прекрасно. Всё готово к эфиру?
  
  

***

  
   - Они начали отпускать заложников! - закричал кто-то.
  
   Все, в том числе и премьер-министр, обернулись к экрану телевизора. Журналист перед Вестминстерским Дворцом был очень возбуждён и что-то быстро говорил, но слышно ничего не было.
  
   - Да включите же звук, кто-нибудь! - воскликнул премьер.
  
   - ...из здания парламента. Мы ещё не знаем, сколько людей они освободили, но по обещаниям их лидера половина заложников должны быть освобождены. У нас пока нет информации и по поводу жертв. До сих пор не были объявлены имена пяти несчастных, которых расстреляли и выбросили из окна ранее сегодня. Мы видим, что к зданию подъехали автобусы и заложники садятся в них. Многие выглядят потрясённо, но похоже, все счастливы. Мы попробуем взять интервью у одного из тех, кто только что освободился из рук террористов. Сюзан?
  
   На экране появилась ведущая новостей.
  
   - Мы продолжаем наш репортаж с места событий. Несколько минут назад во всех странах, где террористы захватили государственные здания, заложники начали выходить. Насколько нам известно, террористы в данный момент выпускают половину всех заложников в виде доброй воли. Через десять минут мы ожидаем начала трансляции телемоста, который организован Амилем Шахди, главой группы, которая организовала сегодняшние захваты. Ожидается, что руководители многих государств примут участие и попробуют убедить мистера Шахди освободить остальных заложников. А пока репортаж из Москвы, которая первой испытала на себе действия террористов. Наш собственный корреспондент Майк Риган находится на площади перед зданием Российской Думы. Майк, что сейчас происходит в Москве?
  
   - Сюзан, как и в других городах, в Москве сейчас все наблюдают за выходом освобождённых депутатов. Несколько минут назад к зданию Думы подъехало четыре автобуса и депутаты начали выходить. Они выходят в полном молчании и медленно рассаживаются по автобусам. Мы до сих пор не знаем, сколько народных депутатов удалось захватить террористам и сколько точно будет освобождено, но сейчас по лицам людей, стоящих на площади, видно, что они испытывают радость и облегчение. Все надеются на то, что переговоры с террористами приведут к освобождению всех остальных. Практически все депутаты уже находятся в автобусах. У нас нет информации, куда они сейчас направятся, но мы подозреваем, что скоро всем им придётся встретиться с врачами. По крайней мере, все близлежащие госпитали ожидают...
  
   В этот момент раздался ужасающий грохот. За спиной Майка Ригана четыре автобуса, объятые пламенем, взлетели в воздух. Самого журналиста подбросило и он упал прямо перед камерой. На площади начался хаос. Перед зданием Думы горели автобусы с людьми внутри.
  
  
   В кабинете на Даунинг Стрит воцарилось молчание. Все смотрели на экран телевизора и не верили своим глазам. Вопреки обещаниям, террористы только что уничтожили половину российских депутатов, хладнокровно расстреляв автобусы из гранотомётов. Ситуация принимала совершенно другой оборот.
  

39

  
   Через несколько минут всё должно было закончится. Половина его врагов были уничтожены, а в скором времени придёт и очередь остальных. Самое время заняться страной так, как она того требовала. Армия только что доказала, что она на его стороне и он может на неё рассчитывать. Конечно, придётся отблагодарить генералов и солдат, принявших участие в операции, а пока надо было заняться неотложными делами. Он снял трубку и набрал номер.
  
  
   - Михаил?
  
   - Да.
  
   - Это Сергеев. Надеюсь, ты в курсе всех событий?
  
   - Да, уже несколько часов не отхожу от телевизора.
  
   - Ты помнишь, о чём мы говорили неделю назад? Как будто сам бог нас услышал.
  
   - И не говори! Если бы это не произошло без нас, нам надо было бы организовать что-нибудь подобное, - Сергей Иванович засмеялся.
  
   - Я думаю, можно переходить к реализации нашего плана. Ты всё ещё можешь поручиться за своих людей?
  
   - Да, конечно. Они преданы нам до конца и готовы действовать.
  
   - Тогда начинайте. И прошу вас, не останавливайтесь ни перед чем. У вас есть моя поддержка и поддержка армии. Если надо, расстреливайте на месте.
  
   - Понял. Дай мне несколько дней и от бандитов не останется и следа.
  
  
   - Удачи вам. - Сергеев повесил трубку и улыбнулся. [Сергей Иванович Сумских XXXMikhailUstinov???], глава ФСБ, которое когда-то гордо именовалось КГБ и о котором знал весь мир, никогда не бросал слов на ветер. А теперь действовать ему будет легче - на пути к очищению России никого не осталось. А те, кто ещё могут сопротивляться, скоро будут за решёткой. Слава богу, остались ещё люди, для которых главное - возвращение былого величия, а не собственные карманы.
  
  
  
   Сергеев вспомнил, как почти тридцать лет назад он и Сергей вместе поступали в Академию. Сколько планов тогда было! Советский Союз ещё существовал и никто не мог предположить, что великая страна в один день прекратит своё существование и развалится на куски. Ему не было жалко Союза и совершенно наплевать на "младших братьев", но он не мог забыть того величия, той гордости, которой он чувствовал, называя себя русским. И его лучший друг, Михаил Устинов, внучатый племянник того самого Устинова, чувствовал то же самое. С 1991-го года они думали, как вернуть былую мощь России. И почти сразу в голову им пришла идея монархии. Нельзя отдавать страну тому, кто может заплатить больше денег за выборы. Он и платит деньги только с расчётом на то, что позже всё вернёт с лихвой. И потом обирает свой же народ, потому что боится, что через пять лет это всё закончится. А обычно с ним же к власти приходят люди, которые дали ему эти деньги и которые тоже хотят кусок пирога. И эта история повторяется каждые пять лет. Если же человек не переживает за своё будущее и за то, что через пять лет придётся с властью расстаться, он наконец может заняться обустройством своего государства. А зачем ему воровать, если и так всё его, а потом перейдёт его сыну? Когда он стал президентом и заговорил об этом, то получил мощную оппозицию со стороны Думы и бизнесменов. Конечно, их можно было понять: кто же добровольно расстанется со своей властью? Зато народ, согласно опросам, поддерживал такую идею. Народу всё равно, кто у руля, лишь бы жилось лучше. Пришлось об этом на время забыть.
  
  
   В следующем году заканчивался второй срок президентства Сергеева. За это время он вывел страну из кризиса. Впервые за много лет экспорт России прекратил состоять из только природных ресурсов, но даже российские холодильники начали пользоваться спросом. Можно было бы наладить и остальное производство, но этому противостояла Дума и олигархи, которых, кроме собственного богатства ничего не интересовало. И Сергееву ничего не оставалось, как подготовить переворот и в случае успеха, объявить себя полновластным монархом. Он нашёл людей, которые его поддержали и они разработали план действий, который долже был осуществиться в начале следующего года. Но судьба распорядилась иначе и с помощью чеченских террористов, которых он собирался уничтожить сразу после олигархов, действовать можно, и нужно, было уже.
  
   Он подошёл к телефону и собрался звонить своему секретарю. Надо было созвать пресс-конференцию и показать людям, что президент всё ещё контролирует ситуацию и вместе с народом переживает за судьбу страны. Людей всегда надо успокаивать и говорить, что всё в полном порядке, даже если дела обстоят хуже некуда. Но телефон зазвонил до того, как он успел снять трубку.
  
  
   - Товарищ президент, это Тимофеев. Всё в порядке.
  
   - Да, я только что всё видел по телевизору. Молодцы. А теперь готовьтесь к атаке. Я думаю, минут через 10-15 можно начинать.
  
   - Один вопрос. Попытаться брать террористов живыми или можно об этом не беспокоиться?
  
   - Нет. Живыми их брать нельзя да я и не думаю, что они дадуться. Побереги своих ребят, пусть не рискуют жизнями. Чем быстрее уничтожите, тем лучше.
  
   - Понял. Доложу, когда ситуация прояснится.
  
   - Тимофеев?
  
   - Да, товарищ президент?
  
   - Готовь дырки в погонах. И своим передай - пусть готовятся к повышениям.
  
  
   - Служу отечеству, господин президент!
  
   Тимофеев отключился, а Сергеев позвонил секретарю и назначил пресс-конференцию через полтора часа - этого времени должно быть достаточно, чтобы собрать журналистов. А завтра можно будет отпраздновать победу. Надо будет пригласить Сергея и остальных. И про Тимофеева не забыть. Как ни как, новый министр обороны.
  

38

  
   В Белом доме тоже царил хаос. Никто не ожидал, что террористы начнут уничтожать заложников. Все надеялись, что всё обойдётся. Президент уже сидел в кабинете, в котором должен был принимать участие в переговорах. Ассистенты как раз приводили его в порядок, когда к нему ворвался заместитель министра обороны.
  
  
   - Господин президент! Только что террористы взорвали автобусы с освобождёнными русскими!
  
   - Что?! Как? О чём ты говоришь? Они их отпустили!
  
   - Да, отпустили. И как только те сели в автобусы они взорвали их. Похоже, выстрелы были произведены из гранотомётов с крыши Думы. У нас нет пока точных данных о том, что произошло. Похоже, по каким-то причинам они передумали.
  
   - А как остальные? В других странах что?
  
   - Насколько мы знаем, процесс освобождения заложников почти везде закончился и большинство из них в безопасности. Что теперь?
  
   Крайлаф задумался. Вести переговоры с террористами в сложившейся обстановке? Похоже, теперь на это идти нельзя. Какие бы ни были условия, но разговаривать с теми, кто только что хладнокровно расстрелял беззащитных людей вопреки своим обещаниям не представлялось возможным. Он вскочил и быстро вернулся в комнату, где всё ещё сидели все остальные. Когда он зашёл, они смотрели телевизор, по которому показывали площадь перед Думой. Четыре автобуса всё ещё горело и пожарные пытались их потушить.
  
   - Джентельмены, - начал президент и все повернулись, - как мы видим, ситуация изменилась. Теперь мы не можем начинать переговоры. Надо обдумать, как быть дальше. Какие будут предложения?
  
   - Мы до сих пор не знаем, почему они так поступили. Надо выяснить, что произошло.
  
   - Мне кажется, что с ними разговаривать уже не о чем, - сказал президент. - Даже если этот Шахди и не собирался их уничтожать, кто-то из его людей отказался выполнять приказ. А это значит, что Шахди не может контролировать своих людей. О чём с ним говорить? Он может говорить всё, что угодно, но за его словами нет никаких гарантий.
  
   - Тогда нам не остаётся ничего другого, кроме как уничтожить самолёт и начать освободительные операции?
  
   - Именно так, - подтвердил Крайлаф. - Соедините меня с премьером Великобритании, а потом президентом Франции. Надо сообщить им о нашем решении. И как только я с ними поговорю, отдавайте приказ на уничтожение.
  

***

  
   - Джон? Это Том. Я подразумеваю, что ты уже в курсе всего происшедшего?
  
   - Да. Слава богу наши люди освобождены. По крайней мере половину удалось спасти.
  
   - Я тебя с этим поздравляю. Но в свете сложившейся ситуации мы не думаем, что с ними можно начинать переговоры. Они слишком далеко зашли. Я очень сожалею, но мы будем уничтожать самолёт. А это значит, что у вас есть совсем мало времени провести освободительную операцию. Мы считаем, что это будет наилучшим выходом из положения и надеемся, что вы сможете спасти как можно больше своих людей.
  
   - Да, Том. Я понимаю. Вы будете уничтожать? Не хотите попробовать захватить Шахди?
  
   - Нет. К сожалению, как ты знаешь, Вагнер всё ещё на борту. И его команда. Но мы считаем, что в случае освободительной операции террористы просто взорвут самолёт и тогда ещё пострадают и наши лучшие офицеры. Решено уничтожать. И вы не теряйте время.
  
   - Да, Том. Я сейчас же отдам приказ начинать освободительную операцию.
  

39

  
   Дэниэл сидел в коридоре и курил, когда услышал, как кто-то закричал:
  
   - Учитель! Учитель! Они уничтожили заложников!
  
   Дэниэл вскочил и бросился на голос. В одной из комнат он увидел, что все столпились перед телевизором, по которому показывали Москву. Сразу после него в комнату вошёл Амир. Он посмотрел на экран и вздрогнул. Неужели Джохар мог на такое решиться? Конечно, он чеченец и ненавидит русских, а сейчас в его руках оказалось столько главных врагов. Но Джохар должен был знать, что таким образом он ставит крест на операции и ничего не добъётся ни для себя, ни для своего народа. Этого не могло быть! Неужели он так просчитался и ошибся в Джохаре? До него как сквозь сон донёсся голос Карима:
  
  
  
   - Учитель. Всё кончено. Они не будут с нами разговаривать. Я тебе говорил, Джохару нельзя верить.
  
   - Теперь это уже всё равно, - Амиль был удручён. В один миг всё, к чему он стремился, было разрушено. Он опустил голову и вышел.
  
   Дэниэл посмотрел на Карима.
  
   - И что теперь? Я так понимаю, что теперь надо готовиться к самому худшему?
  
   - Да, - Карим был совсем подавлен. - Мы попытаемся сейчас связаться с Амилем и выяснить, что произошло. Но в любом случае, это начало конца.
  
   Карим вышел, а Дэниэл повернулся к телевизору. Диктор продолжал описывать происходящее в Москве. По их версии, террористы в последний момент передумали и решили уничтожить заложников. Пока никто не задавался вопросом, почему этого не произошло в других странах, но это было уже и не важно. Дэниэл понимал, что Амиль не мог отдать такой приказ, а значит это была инициатива его московской группы. Но почему? Он знал, что в Москве операцию проводили чеченцы, которые согласились идти с Амилем до конца. Неужели их ненависть к русским настолько сильна, что они в последний момент передумали? Это не имело никакого смысла.
  
   К нему подошла Надира и он натянуто улыбнулся.
  
   - Вот и всё. Вот и конец всем твоим мечтам.
  
   - Ну, нет, - ответила девушка. - это только нам конец, но не нашему делу. Теперь мир увидел, что есть что и вряд ли он останется прежним. А это значит, что всё ещё изменится.
  
  
  
   - Я не думаю, - заметил Дэниэл.
  
   - Почему? Разве мы не показали людям, что всё, чего мы хотим, это мирной жизни?
  
   - Теперь нет. Теперь весь мир увидел, что с террористами нельзя иметь дела, потому что они не отвечают за свои слова и стреляют в спину.
  
   - Но ведь мы этого не делали! Это не мы! Они ещё узнают, что это не мы! - Надира была готова разрыдаться. Слёзы потекли по её лицу, но она старалась сдержаться. Дэниэл обнял её и повёл в ванную.
  

40

  
   - Сэр, получен приказ на уничтожение самолёта, - сказал сержант.
  
  
   - Давай его сюда, - протянул руку подполковник Ричардсон. Он возглавлял группу спецназа, которая уже несколько часов находилась в Киеве. Его первый командующий, генерал Вагнер, теперь министр обороны, находился в самолёте, который он, Ричардсон, должен был сейчас уничтожить. Он вспомнил генерала и ему стало очень грустно. Уже много лет армию не возглавлял человек такого масштаба. Уничтожить его означало конец реформам и возвращение армии к прежним временам, когда люди начали терять уважение к людям в форме. Ричардсон разозлился:
  
   - Как уничтожить? Мы даже не можем попытаться его спасти? Что эти политиканы там задумали? У нас есть все возможности! Всех ко мне!
  
   Сержант выскочил из комнаты и уже через минуту вся группа собралась вокруг подполковника. Он осмотрел всех и сказал:
  
   - Только что нами получен приказ уничтожить самолёт и всех, кто находится на борту. Это, похоже, вызвано событиями в Москве, я только так это могу понять. Но они не дают нам шанс хотя бы попытаться спасти невинных людей, которые там находятся. Я не убийца и никогда им не был, поэтому я отказываюсь исполнять этот приказ. Если вы считаете иначе, действуйте. Но не под моим командованием.
  
   Вся группа молчала. Они, старые вояки, прекрасно понимали, что испытывает их командир, с которым они служили уже не первый год. Но неподчинение приказу грозило трибуналом. А в данном случае, учитывая сложившуюся ситуацию, это грозило смертной казнью.
  
   Подполковник посмотрел на свою группу и понял, что все поддерживают его решение. Он связался со штабом в Германии и доложил обстановку.
  
  

***

  
   - Господин президент, мы только что получили иноформацию от подполковника Ричардсона.
  
   - Это кто?
  
   - Он возглавляет группу в Киеве.
  
   - Отлично. Самолёт уничтожен?
  
  
   - Нет, господин президент. Подполковник Ричардсон откзался. Он требует дать ему возможность попытаться освободить министра Вагнера и его людей.
  
   - Он требует!? - Крайлаф был взбешён. Это было последней каплей за сегодня и он дал выход своем гневу. - Он требует? Он что, с ума сошёл? Как он может требовать? Он должен подчиняться приказу. Передайте ему, что если в течение трёх минут самолёт не будет уничтожен, он пойдёт под трибунал.
  
   - Подполковник знает об этом и готов к этому. Он сам так сказал.
  
  
   - Хорошо, очень хорошо, - сказал президент, успокаивая сам себя. - Свяжите меня с украинским президентом. Придётся воспользоваться их помощью. Надеюсь, они не будут возражать и пожертвуют своим министром ради общего дела.
  

41

  
   Джохар стоял у дверей в зал заседаний, опёршись на косяк двери. Он был единственным человеком, который понял, что произошло на самом деле. При всей его ненависти ко всему русскому, он был готов следовать за Учителем. В нём он видел спасение. Много лет сражений с русскими так ни к чему и не привели и жизнь на его родине шла всё хуже и хуже. Всё меньше и меньше детей рождалось, всё больше и больше умирало и погибало. Марионеточное правительство, которое поставили русские, заботилось только о себе и даже не пыталось наладить жизнь в республике. Зато они переименовали Грозный. Единственный город на земле, чьё название отражало суть жизни в нём.
  
   Когда Джохар получил приказ освободить половину заложников, он именно так и сделал. У него был список депутатов и он решил идти по алфавиту через имя. Отобранные люди были сопровождены в фойе и выпущены. И вдруг взрывы. Джохар даже не понял, откуда они прозвучали, а когда подбежал к окну, на площади уже полыхали автобусы. Он растерянно посмотрел вокруг себя - оставшиеся в зале депутаты кричали, его люди начали стрелять в потолок и не знали, что делать дальше. А дальше был только один выход - убивать. Уничтожить этих людей, которые принесли столько горя на его родину. И погибнуть самому.
  
  
  
  

P.S.

  
   Дэниэл очнулся. Он открыл глаза и увидел вокруг себя белые стены. В тишине было слышно тикание часов. Он не чувствовал никакой боли, а просто лежал и смотрел в потолок. Сначала он не мог сообразить, где он и как тут оказался. И вдруг он вспомнил. Сразу и всё.
  
  
   Он стоял в хвосте самолёта и ждал, когда Надира приведёт себя в порядок. Он закурил сигарету и сделал несколько глубоких затяжек, как вдруг всё вокруг сотряслось и он увидел пламя, приближающееся к нему. В этот момент самолёт начал разваливаться и взрывной волной его выкинуло на улицу. На секунду он потерял сознание, а когда очнулся, увидел, что он лежит на снегу, а всё вокруг горит. В нескольких метрах от него лежала Надира и стонала. Он подполз к ней. Девушка была вся в крови, но жива и в сознании. Она увидела Дэниэла и слабо улыбнулась.
  
  
  
   - Вот и всё. Неужели всё так и закончится?
  
   - Нет, Надира. Всё только начинается. Теперь всё будет хорошо, не переживай.
  
   Надира не ответила - она была мертва.
  
   Дэниэл услышал крики и обернулся - в его сторону бежали люди. Он посмотрел на девушку и потерял сознание.
  
   В комнату вошёл врач и человек в военной форме.
  
   - Он пришёл в себя, - сказал врач. - Надо ему сказать.
  
   - Да, - ответил военный и обратился к Дэниэлу: вы находитесь в больнице американской армии на базе Рамстайн в Германии. Вы обвиняетесь в пособничестве международному терроризму и находитесь под арестом. Как только состояние вашего здоровья позволит, вы будете перевезены в Соединённые Штаты.
  
   - Сколько времени я был без сознания? - безразлично спросил Дэниэл.
  
   - Почти два месяца, - ответил врач.
  
   - И что произошло за это время? Можно посмотреть новости?
  
   Врач вопросительно посмотрел на военного - тот кивнул.
  
   - Хорошо, я включу телевизор, но только ненадолго. Вам сейчас нужно отдыхать и набираться сил, - он взял пульт и включил телевизор. Диктор зачитывал последние новости.
  
  
   - ... церемонию по коронованию нового российского монарха приглашены практически все лидеры мировых держав. Она состоится через три недели в Москве и обещает стать главным событием года. Пока ещё президент, Сергеев также принимает поздравления по поводу окончания войны в Чечне. Последняя группа чеченских мятежников была уничтожена вчера в районе Аргунского ущелья. По оценке международных экспертов на восстановление республики понадобится десять лет и до 20-ти миллиардов долларов. В ответ на взрыв рынка в Тель-Авиве израильская армия нанесла ракетный удар по лагерям беженцев, в которых укрылись террористы. Данных о жертвах пока не поступало. Экономические новости. Страны Европейского союза и Америка до сих пытаются прийти в себя после атаки так называемой "Организации", возглавляемой Амилем Шахди, который погиб во время операции по спасению министра обороны США Вагнера и других заложников. По последним подсчётам, на возвращение мировой экономики к уровню сентября этого года понадобится 150 миллиардов долларов. Во Франции и Англии закончился траур по погибшим парламентариям.
  
   Дэниэл отвернулся от телевизора и посмотрел в окно, за которым падал снег.
  
  
   - Вот и всё, - тихо прошептал он и закрыл глаза.
  
  

P.P.S

  
   - Полковник Ричардсон приговаривается к 20-ти годам тюремного заключения без права пароля. Майор Бэйкон приговаривается к 15-ти годам тюремного заключения без права пароля. Капитан Кински приговаривается к 15-ти годам тюремного заключения без права пароля. Капитан Остин приговаривается к 15-ти годам тюремного заключения без права пароля. Сержант первого класса Дэнбридж приговаривается к 14-ти годам...
  
  
  
   Џ Gary Muse -- All rights reserved
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   139
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"