Сквозь прикрытые веки назойливо пробился приглушенный свет. Иван повернулся на другой бок и, приоткрыв в щелочку глаза, посмотрел на наручные часы с будильником, что лежали рядом, на уровне глаз. "Сколько раз собирался купить более плотные шторы!" Он снимал небольшую однокомнатную квартиру с окнами прямо на восток, и утром, солнце светило сквозь ткань жиденьких хозяйских штор прямо в лицо. С одной стороны - это было неплохо, так легче вставать, но частенько, с ростом светового дня он просыпался значительно раньше звонка будильника. Вот и сейчас - смысла засыпать снова уже не было никакого, придется оставшиеся 15-20 минут проваляться в полусне.
Дождавшись, наконец, знакомого писка и "задавив" кнопку на часах он с легким раздражением от недосыпа опустил ноги на пол и пошлепал в ванную. Механизм был запущен, отлаженная последовательность действий работала как автомат. Умыться, включить чайник, одеться, перекусить - в запасе еще 5 минут - просмотреть бумаги в портфеле и в прихожую - обуться и набросить куртку. Раз от раза продолжавшийся автоматизм угнетал. Было в этом что-то механическое. "На хрена мне все это, - лениво ворочались мысли, - я ведь знаю все, до мелочей, что происходит каждый день с момента просыпания и до очередного погружения в сон вечером. В чем смысл такой жизни?"
Выйдя, Иван нажал кнопку лифта, чтобы, пока закрывается дверь, тот поскорее поднялся на этаж. Спуск с четырнадцатого этажа занимал пару минут. "Не люблю, когда кто-нибудь подсаживается". За то время что он снимал квартиру, по утрам попадалась разная публика - старушка с собачкой, мужики, с явно нерусскими физиономиями, тоже видимо ищущие счастья в столице, вечно спешащие подростки, изредка - семейные пары. Кто-то здоровался, кто-то молча поворачивался спиной к стоящему в глубине кабинки лифта Ивану и нажимал кнопку первого этажа. Стоя рядом и вдыхая когда запах духов, когда пота, можно было за время путешествия на первый этаж пофантазировать - что это за люди, куда они спешат. Но тут дверь открывалась и все, пропуская друг друга, целенаправленно направлялись к выходу.
Дорога до работы занимала минут пятнадцать шагом. Иван специально старался найти жилье поближе к работе, потому что из опыта прошлой работы был по горло сыт полуторачасовыми поездками, в один конец, в давке, на всех видах городского транспорта. Сейчас же это была просто благодать - еще полурасслабленным после сна, пройтись, не спеша, зная, что все-равно успеешь. Были и свои минусы - в холод и дождь, но это не шло ни в какое сравнение с ожиданием маршрутки в течение часа, в стометровой очереди под метелью.
Рабочий день, тоже традиционно, начинался с "кофепоя", когда офисный народ, с кружками, выстраивался чуть ли не в очередь к кулеру с водой. Первым делом - кофе, а там - вперед... Рабочие дни бывали разными, когда и продохнуть некогда, когда и поспокойнее - можно и по Интернету попутешествовать. К концу дня суета несколько стихала и после 17.30 народ, за исключением нескольких "трудоголиков", в основном разбегался по домам.
Выйдя на улицу, Иван не спеша направился домой. Запустилась завершающая фаза ежедневного набора обязательных событий. Торопиться было некуда, дома ничто и никто не ждал, поэтому можно было спокойно и не торопясь пройти весь путь. Днем, пару раз, выглядывало солнце и дорожки уже кое-где начали освобождаться от снега. "Да, весна в этом году запоздала. Немудрено, после такой зимней холодины...", - лениво крутилось в голове. Под ногами плыла каша из мокрого, подтаявшего снега, смешанного с солью, что уж никак не доставляло удовольствия. "Еще минут десять и я на месте. Ветерок довольно противный - сырой". Сугробы по бокам дорожки явно почернели и осели, что все-таки оставляло надежду на приход весны, но довольно резкий ветер заставлял застегнуть под горло "молнию" куртки и ускорить шаг.
Вдоль тротуара, рядом с домами, росли деревья и периодически приходилось уворачиваться от мелких веточек, раскачиваемых порывами ветра. Задумавшись, обходя очередное скопище мокрого снега, Иван почувствовал странное ощущение - как-будто мотылек коснулся его щеки. Это было настолько мимолетно и неощутимо, что он просто не придал этому значения, но через шаг сознание донесло нереальность произошедшего и любопытство взяло верх. Оглянувшись, и увидев в чем дело, Иван обомлел - на тонкой веточке ивы раскачивались пушистые комочки. Ранней весной, когда снег только-только начинает подтаивать! Это было уже что-то совсем нереальное! Но, пройдя несколько шагов к стволу дерева, он все понял. Дереву повезло - видимо корни его росли над теплотрассой, снег у основания ствола почти стаял и обманувшаяся ива выбросила свой весенний наряд. Тонкие, живые, бледно-зеленые веточки были усыпаны бархатистыми почками, раскачивающимися на холодном ветру. Протянув руку, Иван коснулся веточки, а потом совершенно неожиданно для себя поднес ее к лицу. Тонкий, едва слышный горьковатый запах мокрой коры и жизни едва слышался, но было в это что-то такое, что зажгло в глубине души слабый огонек. Первая мысль - сломать веточку и взять с собой, но как ни странно - дерева стало жалко, и, вдохнув еще раз пьянящий запах весны, он почти нежно отпустил ветку.
До дома оставалось совсем немного. Перейдя дорогу, и вдыхая ветер с запахом талого снега и той неуловимой ноткой свежести ранней весны, он подошел к подъезду. Лифт пришел на удивление быстро. "Вас подождать?", - спросил замешкавшуюся у почтовых ящиков бабулю с собачкой. "Да, спасибо!" Высадив по дороге попутчиков и поднявшись на свою верхотуру, Иван вышел из лифта, но почему-то не стал отпирать дверь квартиры, а подошел к окну на противоположной стороне тамбура, выходящему на запад. Тяжелые тучи закрывали практически все небо и только полоса заката на самом горизонте горела ярким пламенем. Город лежал как на ладони в белой вате накопившегося за зиму снега, во влажной дымке виднелись стоящие вдали высотки, угадывалась замерзшая лента реки, а вдали, почти неразличимым облаком, стояла громада университета с яркой, золотой искрой шпиля, отсвечивая пламенем уходящего солнца. "Весна, - подумал Иван - весна...!" Домой идти не хотелось. Этот закат, этот город, эта ива - все мы живем, дышим, стремимся к солнцу и радости, иногда замерзаем от холода и непонимания, но ведь - оттаиваем, отогреваемся! Держим внутри надежду на маленькое чудо, что вернет нас к жизни, на тепло - солнечное и человеческое. "Весна...!"