С балкона сквозь приоткрытую щель задувал свежий утренний ветер. Солнце наполнило светом белую комнату, выходившую на восток, и Рита, которая не терпела занавесок, затемнений и всего, что отделяло ее от окружающего пространства, спать уже совсем не могла.
Раздвинув стеклянную стену полностью, она вышла на полукруглую площадку, обнесенную тонким прозрачным барьером. С наслаждением потянулась, запрокинув голову к чистому синему небу. И засмеялась. Просто от счастья.
Перед ней простирался огромный мир, видимый до самого горизонта. От подножия жилой башни начинался густой сосновый лес, меж ближними деревьями, если глядеть сверху, еще различалась земля, усыпанная рыжей опавшей хвоей, а дальше, сколько хватало взгляда, тянулось сплошное темно-зеленое полотно. Позже, когда поднявшееся к зениту солнце раскалится по-летнему, до ее балкона донесется запах нагретой смолы и зеленого хвойного сока, но сейчас ветер пах только утренней свежестью и влагой далекой реки - она наискось разрезала сосновый бор где-то левее их кластера.
Еще несколько таких кластеров вырастали из зеленого моря в отдалении, точно острова, окруженные рифами подъездных развязок и станций доставки. Светло-зеленые, голубые, белые как облака, желтые, как песчаные дюны - кластеры со всеми их жилыми домами, школами, лечебными пунктами и местами силы вписывались в пейзаж, становясь неотъемлемой его частью. Это было определяющим условием застройки, и Рита тихонько гордилась тем, что в эту огромную работу она вносила и свою небольшую лепту.
Между островами тянулись узкие дороги, вознесенные над зеленью на эстакадах. Рита любила ездить по ним в круглых прозрачных вагончиках, любила смотреть, как то неторопливо плывет, то быстро проносится под ними лес, как струится река меж опорами переброшенного через нее виадука; любила смотреть в небо сквозь поляризованное стекло и представлять, что летит.
Уже совсем скоро можно будет не представлять.
Рисунок стоял в ее рабочем кабинете, но Рите не хотелось уходить с балкона. Она щелкнула пультом, и через минуту в растворенную стену тихо въехал мольберт. Рита остановила его у ограждения и принялась всматриваться, сравнивая изображение и реальность.
Можно было рисовать все это на экране, отправлять в архитектурное бюро по быстрой связи, но она предпочитала работать по старинке. Ей нравилось ощущать шероховатость ватмана, податливость кисти, острый запах краски. Ей нравилось возить свернутые рисунки в тубусе за реку, в Центр, где располагалась ее контора. Нравилось болтать с ребятами из отдела, пить с ними кофе в маленьких кофейнях, нравилось бродить по тамошним площадям, любоваться разноцветными навесами над уличными магазинчиками, покупать всякую мелочь, которую можно было точно так же купить и дома, или просто заказать доставку - но таким способом она расширяла свой мир, и привезенные из-за реки платочки и карандашики становились сувенирами из каких-то совсем уж дальних краев, где она никогда не была, но когда-нибудь побывает и там...
На рисунке было изображено зеленое море до горизонта, острова высоких домов и сияющее над ними голубое небо. Но тонкие линии дорог, которые связывали между собой кластеры и в то же время зрительно делили на лоскуты единое пространство леса, исчезли. На их месте едва были намечены еще более тонкие и светлые силовые линии.
Другие люди разрабатывали научные принципы и механику, другие люди рассчитывали нагрузку и взаимодействие. Она представляла образ. Она мечтала. И неизменно радовалась, когда мечта становилась явью.
Из квартиры доносился назойливый комариный писк - в гостиной зудел зуммер видеосвязи. Рита некоторое время терпела, выжидая, потом сморщилась и вошла внутрь. Ну конечно, опять Марго.
- Рита! Рита, что ты молчишь? Я же знаю, что ты меня слышишь!
- Я здесь, - неохотно ответила Рита. - Слышу.
На экране появилось знакомое лицо, тревожные глаза, искривленные губы.
И опять она плачет.
- Рита! Пожалуйста... прошу тебя, выслушай!
Рита, обреченно вздохнув, устроилась в мягком кресле.
- Рита, как ты живешь? Где ты живешь? Ты хоть понимаешь, где живешь?
Рита обвела глазами просторную гостиную, высокие окна в тонких рамах, между ними в проемах висят ее картины, под ногами светлый пушистый ковер.
- Мы же здесь погибаем!
- Марго, я тебе уже не раз говорила...
- Эти бетонные стены, этот потолок над самой макушкой, грязь, давка, вонь, теснота... Света нет, в коридорах вообще нет... Стылое все, продроглое, только тем и спасаемся, что нас много, греемся... но дышать же невозможно! Невозможно дышать! И эта еда...
- Но чем я-то могу помочь?
- Ты можешь узнать правду! Пожалуйста, не обрывай связь! Я расскажу тебе...
- Марго, - Рита вздохнула. - Попытайся и ты меня услышать. Я тебе сочувствую. Я тебя жалею. Но сделать - не могу ничего. Если бы ты смогла выбраться...
- Ри-ита! Да пойми, ради всего святого!
- Марго, ну извини, я уже злиться начинаю. Разве я виновата, что родилась здесь, а не там? Разве виновата, что с самого детства меня окружал прекрасный мир? И с каждым днем он становится все лучше, я сама помогаю ему становиться лучше, и не могу бросить все это и только переживать, что тебе там так плохо! Я даже не знаю, как тебя оттуда вытащить!
- Это тебя, тебя надо вытащить! Очнись!
Рита резко встала.
- Все, хватит. Я отключаюсь.
- Нет! Рита, подожди, ты не можешь отключиться от меня, ты здесь, в одной со мной камере, мы с тобой совсем рядом! Ты должна узнать пра...
В комнате наступила тишина. Несколько раз глубоко вздохнув, Рита подумала, что лучше бы ей вернуться к работе. Кое-что поправить на рисунке, совсем незначительные детали... Но голова у нее, как всегда, разболелась от этого разговора, да и руки нехорошо подрагивали. Нет, не будет она сегодня работать. А будет она сегодня отдыхать.
Комната отдыха была самой крайней в квартире, и туда никто не заходил, кроме Риты, да и сама она бывала там редко. Только когда уставала совсем уж сильно.
Некрашеная дверь светлого дерева с такими приятными на ощупь прожилками открывалась не в небесный простор над бескрайним сосновым лесом, а на скромное дощатое крыльцо с лесенкой в три ступеньки, дальше в тенистую липовую аллею, совсем короткую, пара деревьев с той и другой стороны. А там, у выхода из аллеи, ее ждала освещенная солнцем пасека, там жужжали над ульями пчелы и медом пахли цветущие луга.