Намылился рассвет кровавой пеной,
Зовёт меня с собой на небосвод.
Я может солнца свет зажгу сонетой,
А может, я уйду от всех забот.
 
Кричат мне птицы в след, и подпевают,
Что не для тех, живу я на земле.
Поёт душа, болит, и так страдает
О том, кто жил с собой наедине.
 
Быть может мне потом за все страданья,
Расплатятся слезами небеса.
А может быть, народу как преданье,
Оставит след на почерке слеза.
 
Грызут собаки сердце не спокойно,
Хотят и просят, чтобы я его продал.
Да только, прочь кричу, собакам этим, грозно.
Я ведь пока, ещё не забывал.
 
А здесь приятней видеть наши крыши,
И поздно, громогласно заявлять.
Что день ушёл, но мы ещё услышим,
Как правильней, здесь с жизнью танцевать.
 
А в сумерках продаж и исчислений,
Грызутся на базарах шулера.
Я думаю, пора от всех забвений,
Правдиво посмотреть им всем в глаза.