Аннотация: - Клянусь, что только смерть разлучит нас, - всплыло из недр памяти. Когда люди дают клятву, даже не предполагают, кого дергают за усы.
Дело происходило в 1980 году, теперь это время называют застойным периодом брежневского правления, а для нас это самая счастливая пора. Романтические встречи, запрещенная западная музыка стала пробиваться на советское телевидение, пластинки Boney M и ABBA, итальянские босоножки на платформе, джинсы Levi"s, купленные у иностранных студентов. Первое прочтение романа "Мастер и Маргарита", взятого у друзей на пару дней. Токайское по три рубля и настоящие сигареты с ментолом More.
В тот год после защиты дипломов наш поток распределили по госпредприятиям Дальнего Востока. Некоторые ребята подались в армию, а девчонки замуж, но почти все получили подъемные и разлетелись по организациям Хабаровска, Владивостока и Петропавловска. Молодые специалисты начинали с азов, мастерами в цехах на заводах строительных конструкций. А это далеко не центр города. И только Лена Кубанцева прилетела в сентябре позже всех с документами на распределение в конструкторское бюро Главдальстроя, на должность инженера, что и говорить, любили в нашем деканате спортсменов и артистов. А Лена была солисткой институтской рок-группы, с приобретенным чувством превосходства. Мы были уверены, что Кубанцева выскочит замуж за амбициозного гитариста Марика и уедет в столицу, но очередной раз пара вдрызг разругалась, Ленка наскоро собралась и умчалась на край света.
В конце сентября площади и парки Хабаровска были усыпаны желтой и бурой листвой, настойчиво приближались первые заморозки. Лена явилась в куртке бундесвер из тонкой черной кожи и легких вельветовых штанах песочного цвета, пришлось срочно покупать у бабушек свитер и варежки. В отделе приветливо встретили яркую неординарную Лену, освободили место с кульманом у окна, кто-то преподнес хороший ластик, кто-то карандаш Koh-i-noor, и даже циркуль из большой готовальни перекочевал не ее стол. Лена с короткой стрижкой и филированной челкой, закрывающей глаза, высокая и спортивная, центр вселенной с мощным творческим потенциалом, не способная и минуты усидеть на одном месте, вдруг стала выдавать изящного вида чертежи, а руководитель группы, проверяя работу, сам исправлял ошибки, опасаясь спугнуть созидательный порыв. В организации имелась своя самодеятельность, небольшой актовый зал и сцена с простенькой аппаратурой. Директор лично представил молодого специалиста Кубанцеву председателю профкома, который и привел Лену в зал на репетицию. Музыканты, молодые сотрудники из смежных отделов, готовились к ноябрьским праздникам, они ждали, когда к ним заглянет новая солистка. Проектная организация жужжала, как растревоженный улей, секретарша директора прочла характеристику, которая была в папке с остальными документами и всем растрезвонила, что Лена лауреат и дипломант музыкальных конкурсов. Барабанщик Юра Чан привстал из-за установки, гитарист Гена Кан и басист Женя застыли, как истуканы, а Лена легко взобралась на сцену, по-хозяйски осмотрелась, отсутствие фортепиано вызвало некое недоумение, подошла к микрофону, - Раз, два, раз, два. Ля минор "Чайлд ин тайм", поехали.
Она запела сильным хрипловатым голосом, ошеломленные музыканты кинулись подыгрывать, стараясь попадать в такт, такая музыка здесь еще не звучала. Желаемый эффект был достигнут, еще Лена краем глаза заметила, как по стенке стекает потерявший рассудок басист Женя, Женька Маргулис, Марго.
Через неделю на сцену грузчики затаскивали новенькое пианино "Ласточка", коричневой полировки. После работы Марго шел за Леной по пятам, она прогоняла его, пока не выяснилось, что общежитие для молодых специалистов, в которое заселилась Лена, соседствует с домом по улице Серова, в котором проживает Маргулис с родителями. Тогда ему было дозволено ждать утром на ступеньках общаги, и на работу они теперь шли вместе.
Лена обосновалась в общежитие гостиничного типа в одной комнате с девушкой, выпускницей Новосибирского института, Людой Ивановой, с которой они устроили шумное новоселье и сдружились, вскладчину затариваясь продуктами и сигаретами. Лена с Люсей любили прогуливаться по улице Карла Маркса до набережной Амура, всегда в сопровождении Марго. Люся была невысокой круглолицей с диоптрическими окулярами на вздернутом носу, но очки Хамелеон в немецкой оправе и красные сапоги на шпильках сделали ее выразительной, но все равно, она оставалась лишь тенью новой подруги.
По пятницам устраивали тематическую пьянку, в то время как раз набирал обороты очередной виток борьбы с алкоголизмом, и очереди в специализированные магазины выстраивались задолго до открытия. В одни руки отпускали две бутылки водки, Лена и Марго ходили за спиртным вместе, пробираясь дворами, чтобы не засветиться, они должны находиться в организации за кульманом или на репетиции, а правоохранительные органы устраивали рейды, на предмет шатаний в рабочее время. Музыканты в ожидании оказии оттачивали мастерство, музыка из актового зала разносилась по этажам, возбуждая интерес к предстоящему празднику у сослуживцев. Люся вносила посильную лепту, мыла рюмки и нарезала колбаску. Она работала в "Промпроекте", конкурирующей организации, но там движения никакого не наблюдалось, дружить было не с кем, и по пятницам приходила к Лене на работу. Люсе нравился Маргулис, но куда ей до подружки, когда та поет, Женька тает, как пломбир, тягаться бесполезно. В пять часов народ из кабинетов разбегался по домам, а в актовом зале утихали песни советских композиторов, и звучала совсем другая музыка, Pink Floyd и Deep Purple, музыка, под которую так легко и сладко идет любая русская горькая водка и разговоры непременно о высоком искусстве.
С успехом прошел праздничный концерт, танцы продолжались допоздна, каждый норовил выразить благодарность музыкантам, пробраться за кулисы с початой бутылкой водки или коньяка, по просьбам многократно исполняли "Малиновки заслышав голосок". Ленка пела "Я несла свою беду" и видела, как у женщин блестят глаза. Марго был в белоснежной рубашке, курчавая грива и белозубая улыбка, все это уже начинало нравиться Лене, но накануне пришло письмо от оставленного жениха, раздобыл-таки адресок, что не остановило девушку. После шумного и убойного вечера, Лена и Марго шли в обнимку, разговаривая на тарабарском языке, хорошо понимая друг друга, а когда подошли к приступкам общежития, Лена коснулась губами губ Марго. Потом громко смялась, Женя Маргулис не умел целоваться.
Лена подружилась с художниками из макетной мастерской, куда всегда можно было забежать и выкурить сигаретку или попить кофейку. Двое парней и девушка Лариса высказали идею, что было бы неплохо оформить актовый зал к Новому году. Лена фонтанировала замыслами и идеями, отправилась за материальной поддержкой в профком, тут же составили список расходных материалов, и уже в начале декабря в актовом зале закипела работа. Музыканты, художники и молодежь, которым не светило целый день стоять за кульманом, на полу склеивали листы ватманов, яркими акриловыми красками разукрашивали трафареты елок и гигантских снежинок. Сцена постепенно приобретала вид лубяной избушки, а зал сказочного зимнего леса. Лариса и добровольные помощницы шили костюмы деда Мороза, Снегурочки и бабы Яги. Лена, Марго и Лариса писали сценарий праздника с многочисленными забавами, разместили в фойе броское объявление, что будет проводиться конкурс на лучшее новогоднее оформление кабинетов с вручением призов, детский костюмированный утренник с участием родителей. Каждый день музыканты разучивали новогодние песни, и по этажам разливалась музыка "Потолок ледяной, дверь скрипучая", сотрудники между делом вырезали снежинки из кальки и на окнах рисовали снеговиков, настроение набирало градус.
Мама Женьки Маргулиса была добронравной домохозяйкой, обожающей сына и сурового мужа, подполковника в отставке, ворчащего по любому поводу. Мать сразу заметила перемены в сыне, каждый день свежая сорочка, начищенные ботинки, выходной костюм стал повседневным, и к празднику вызревала покупка новой тройки, а еще лучше купить джинсы, но не какую-то Рилу, а Wrangler, боже, это же немереные деньги. Женя стал чистить зубы на ночь и попросил мать купить ему одеколон, только хороший импортный, не как у отца. Пришло время, влюбился сынок. Матери не стоило особого труда вычислить пассию сына, в ящике стола припрятано несколько любительских фотографий с ноябрьского концерта, на которых крупным планом солистка, симпатичная девчушка, молодой специалист, приехала по распределению с Запада, кажется, Леной зовут. Мать к выходным налепила пельменей, нажарила семги и велела сыну пригласить подружку на обед. Женька обрадовался такому повороту событий, а Лена сначала категорически отказалась, но до зарплаты еще неделя и приходилось перебиваться яичницей на обед и ужин, согласилась, но с условием, что придет вместе с Люсей Ивановой.
В воскресенье с утра Женька носился по квартире с пылесосом, тщательным образом был наведен порядок на письменном столе, даже полы помыл на совесть. По такому случаю мать накрыла стол цветастой скатеркой в гостиной, Женька попытался поменять на белую парадную скатерть, но получил подзатыльник, нечего франтить - не свадьба. Мать попросила мужа сменить треники на брюки, отец сразу забрюзжал, нет покоя в собственном доме, какие такие гости заявятся, по какому такому поводу. Мать шепотом объясняла, смотрины, невеста пожалует. Отец продолжал бухтеть, какая такая невеста, чья невеста. Женя заметно нервничал, перемерил груду рубашек, пока не остановился на новой клетчатой - неброско и прилично. К двенадцати часам стол изобиловал соленьями, красной икоркой, мясными и сырными нарезками, сверкающие хрустальные бокалы томились в ожидании красного и белого вина. Отец уже поглядывал на часы, глотал слюнки, но воспитание не позволяло таскать колбасу со стола. Мать отослала сына за подругой, пусть поторопится, обед на столе стынет.
Марго стоял у соседнего дома и выверенными ударами мягко бил снежками по стеклу окна на втором этаже, покуда не показалось заспанное лицо Люси, а потом и Лена приоткрыла створку и крикнула, что совсем вылетело из головы, но сейчас соберутся и выйдут. Марго минут двадцать утаптывал снег под окнами, вылетело у нее из головы, а он ночь не спал.
Сын вернулся с двумя подружками, Людой и Леной, отец пребывал в недоумении, которая из них "наша", дылда в джинсах или подслеповатая коротышка. Обе манерничали, вкушая сервелат, используя ножи и вилки. Отец семейства после пары рюмок велел гостьям не церемониться и икру кушать ложками, на Дальнем Востоке так заведено. Мать тоже обихаживала девушек, подкладывая оливье, задавала вопросы Лене, не скучает ли по дому, как нравится жизнь в Хабаровске. Отец по пристальному вниманию вычислил симпатию сына и тоже стал интересоваться, чем родители занимаются, в какой квартире проживают. Женька бледнел и краснел, с мольбой в глазах смотрел на мать, и она увела мужа на кухню ставить чайник. Подружки расслабились, залпом выпили по бокалу вина и обильно закусили икоркой. Лена предъявила претензии, что за допросы учиняют ей предки, она не собиралась открывать душу посторонним людям и вещать о том, что мама умерла пять лет назад от кровоизлияния в мозг, а отец женился в тот же год на недалекой и плутоватой тетке. Она сытенько и лениво потянулась, давно не приходилось так вкусно обедать, но пора и честь знать. Марго пообещал медовик на десерт, и Люся изъявила желание попить чаю, не хорошо хозяев обижать, видно, что люди готовились. Остались еще ненадолго, Женя побренчал на гитаре, Люся полистала семейный альбом, Лена помогла убрать со стола, родители, похоже, остались довольны выбором сына.
В проектной организации полным ходом шла подготовка к Новому году, Лена недолго уговаривала высокого и в меру упитанного председателя профкома Сергея Сергеевича примерить костюм деда Мороза, а потом и репетировать роль, да всего-то и надо, громко поздравлять коллег и подарки раздавать. В очередную пятницу за фуршетом выбирали Снегурочку, все проголосовали за Лену, но она с легкостью убедила компанию, что художница Лариса лучше справится, знала ведь, что много текста учить надо. Бабой Ягой назначили развеселого старшего инженера Виталика Стружкина, который не умел играть на музыкальных инструментах и слухом не обладал, но не пропускал ни одной репетиции. Он говорил правду-матку в глаза, но всегда с юмором, был всеобщим любимцем, восхищался Леной, а Лариса потихоньку вздыхала о нем. По понедельникам он сдавал пустые бутылки, оставленные за кулисами, и вырученные деньги складывал в картонную коробку, припрятанную в недрах нового пианино, финансовое вливание к следующей пятнице.
Важному и барственному директору Борису Ивановичу докладывали люди из парткома, что комсомолка Кубанцева ведет пропаганду чужестранной музыки, но он лишь отмахнулся, не те времена. Борис Иванович и сам видел, как ожили люди, как прежде безынициативная молодежь сплотилась вокруг молодой энергичной Кубанцевой, и что-то грандиозное готовится к празднику без приказов, по воле самих работников. Директор вызвал председателя профкома и рекомендовал Сергею Сергеевичу ввести в состав месткома деятельную и перспективную Елену Кубанцеву. Сам Борис Иванович в актовый зал не заходил, но люди докладывали, что оформление невероятно красочное с подсветками и объемными декорациями. Директор расщедрился и распорядился выделить приличную сумму на закупки подарков и сувениров для конкурсов и беспроигрышной лотереи. А когда во внутренний дворик проектной организации въехал грузовик с лохматой четырехметровой елью, настроение у сотрудников и вовсе стало зашкаливать, не хотелось думать о горящих планах и сдаче проектов, до праздников оставалось чуть больше недели.
Лена Кубанцева получала письма от бывшего жениха Марика, сначала читала и выбрасывала скомканные листы, видать сильной была не отпускающая обида, потом все-таки ответила в восклицательных тонах, город чудесный, люди прекрасные, она безмерно счастлива.
Почти каждый сотрудник считал своим долгом открыть девушке глаза, Женя Маргулис сохнет по ней, достойный парень из хорошей семьи. Лена и сама видела, как Марго ловит каждое ее слово и кидается исполнять любой каприз. Местный слащавый ловелас Эдик Штольц на тщетные попытки приударить за Кубанцевой, в курилке непристойно выругался и обозвал ее "вертихвосткой", и уже через пару минут Маргулис тащил неудачника на задворки. Штольц был избит под одобрительные возгласы набежавшей толпы. Люди из парткома донесли об инциденте директору, который в свою очередь велел уволить Штольца по собственному желанию. Неприступная крепость по имени "Лена Кубанцева" надежно охранялась сторожевым псом по кличке "Марго". Лену слегка тяготило отсутствие привычного интенсивного внимания со стороны противоположного пола, ей никто не пришелся по сердцу так, как Марик, а с надежным Марго ей было спокойно и временами весело.
Лене нравилась работа инженера проектировщика, но сама мысль о том, что вся жизнь так и пройдет за кульманом вызывала внутренний протест. Лена хотела заниматься творчеством, писать музыку, исполнять композиции, в планах было ехать с Мариком в столицу, подавать документы на режиссуру эстрады в ГИТИС, прибиться к какой-нибудь группе и выступать, таким образом, зарабатывая на хлеб с маслом. Любовь Лены и Марика то поднимала до небес, то швыряла в пучину штормового моря, а то и вовсе разбивала сердца. Марик писал, что не может жить без Лены и все просил прощения.
Тем временем в зале установили и нарядили елку, по кабинетам разносился хвойный запах, сотрудники приносили из дома веточки сосны и елочные игрушки. Многочасовые репетиции приносили свои плоды, музыка звучала слаженно, репризы отскакивали от зубов. Художница Лариса пригласила всю компанию встретить Новый год у нее, родители уезжали, и огромная квартира была в распоряжении молодых людей. У Ларисы был и свой интерес - Виталик Стружкин, который в образе бабы Яги потешно шепелявил и подтрунивал над Снегурочкой. Мама Маргулиса распорядилась по-своему, Женя и Лена встретят наступление Нового года в родительском доме за семейным столом, традиции соблюдать надо, а потом уже поедут в свою компанию, она даже готова такси оплатить. Лена и Люся на толкучке прикупили выходные вечерние наряды, заняв денег у Марго.
Обычно сотрудники получали профсоюзные стандартные новогодние подарки и относили своим несовершеннолетним детям, но в этом году все было иначе. С утра народ подтягивался с детишками и домочадцами, бережно неся карнавальные костюмы. В кабинетах детвору наряжали в пышные накрахмаленные юбки, белые колготки, блестящие короны, заячьи ушки, клоунские шаровары, мушкетерские накидки. Из репродукторов разносилась волшебная музыка из "Щелкунчика". За кулисами под надзором активистов из парткома в больших коробках ждали своего часа конфетно-мандариновые подарки, а в огромном красном мешке деда Мороза были мишки, куклы, машинки и паровозики, купленные на директорские деньги. И вот к десяти часам в сопровождении взрослых повели детей в актовый зал. Снежинки и зайчики, белочки и арлекины изумленно входили в заснеженный сказочный лес, где их встречала добрая Снегурочка, подавала каждому руку и собирала хоровод вокруг мерцающей елки. Родители благоговейно притихли, ощутив вдруг себя маленькими детьми. На сцене настоящие музыканты в белых одеждах, расшитых золотыми снежинками играли "В лесу родилась елочка". Постепенно дети обвыклись, позвали дружным хором деда Мороза, громогласный дедушка магическим посохом зажег елку, все осветилось вокруг и засияло. Прилетела баба Яга и стала пакостничать: то красный мешок надрывается, тащит к выходу, то Снегурочку за подол дергает, то посох дедов прячет под елку. Но дети обмотали вредную бабку серпантином, а для дедушки читали стихи и пели песни, за что получали подарки. Родители и дети бегали наперегонки, водили хороводы, отгадывали загадки. Праздник без передыха продолжался несколько часов, пока не опустел мешок, посыпался разноцветный снег из конфетти, а усталый дедушка начал раздавать ярко упакованные гостинцы. Занавес закрылся, дед Мороз и Снегурочка попрощались до будущего года и улетели в сказочную страну, но никто не уходил их леса, дети еще долго бродили вокруг елки, уминая мандарины. А дедушка с внучкой через служебный вход пробрались за кулисы, где уже выставили столик и разлили коньяк по рюмкам, баба Яга приняла на грудь и вытянула ноги. Сергей Сергеевич стянул ватную бороду, выпил три рюмки подряд и только потом взял ломтик лимона. Детский праздник удался, отметили успех и на отдых, завтра вечер для сотрудников, добровольные помощники приводили в порядок зал.
Сергей Сергеевич тормозиться не стал, пригласил к себе в кабинет Ларису, Лену и Стружкина, достал из сейфа коньяк, сильно дедушку дети укатали. Марго дождался Лену, и они поплелись по направлению к дому, но по пути зашли погреться в бар, догонялись водкой и пивом. Марго норовил поцеловать Лену в губы, но она увиливала и вообще, если он не прекратит домогаться, то ее стошнит прямо ему на новый пиджак. По домам они разбрелись за полночь.
Утро для Лены оказалось недобрым, голова раскалывалась, в горле хрипы, вместо языка наждак, а сегодня на сцене петь надо, радовало, что открестилась от роли Снегурочки. В окно ударил снежок, Марго уже ждет на выходе. Какой же он милый, пиво принес. Так они и шли по морозцу, отхлебывая из горлышка живительный напиток. В фойе уже собиралась гоп-компания, Сергей Сергеевич зазвал музыкантов в свой кабинет, из пакета достал горячие беляши и трехлитровую банку с разливным пивом. Народ стал возрождаться и оживать. Все заметили, что Виталик Стружкин как-то по-хозяйски обнимает художницу Ларису.
В кабинетах с утра царило предпраздничное оживление, с восторгом обсуждали детский утренник, женщины начали нарезать оливье, а мужчины сдвигать столы, между делом снимая пробу с закупленной накануне водки. С десяти часов дед Мороз со своей свитой заходили в апартаменты с поздравлениями, оценивая убранства и угощения. С обеда начались застолья, а к четырем всех приглашали в актовый зал. Победителям вручались магнитолы, электрические чайники, настенные часы. Лена собрала музыкантов и усадила за инструменты, только минералка, иначе не выстоять до ночи. Зря говорят, что корейцы трезвенники, барабанщик Юра Чан и гитарист Гена Кан чаще всех ныряли за пианино, где еще со вчерашнего дня было все отлажено и приспособлено для незаметного пития. Самые нетерпеливые сотрудники уже с двух часов прохаживались вокруг елки. В три часа появился директор со своими замами, все были хорошо разогреты. Борис Иванович пришел в восторг от увиденного, а когда к нему подвели Кубанцеву, сдержанно сказал, что два рабочих дня коту под хвост, но кто хорошо отдыхает, тот хорошо и работает, вдруг обнял и поцеловал девушку. Музыканты заиграли туш, а замы умиленно закивали. Потом в разгар вечера директора видели танцующим у елки со своей секретаршей, но за достоверность информации никто не ручался. Лена распелась, коньяк способствовал расширению связок.
К четырем часам аппаратуру врубили на всю мощь, микрофоны подвинули к ударной установке, Юра Чан с ускорением выдавал соло из "Распутин", народ вмиг заполонил пространство зала. Шумно нагрянули дед Мороз с бородой набекрень, Снегурочка в обнимку с бабой Ягой и началось веселье. Водили хоровод, дружно подпевали "И уносят меня три белых коня", с завязанными глазами срезали сувениры с ниток. Потом Лена пела "Ледяной горою айсберг", и притихшие люди слушали не шелохнувшись. Озорная баба Яга для конкурса вместо вареных подложила сырые яйца. Публика выла от восторга. Специальный приз, трехлитровая бутылка шампанского досталась самой долго целующейся паре, целовались многие, а победили начальница архива и директорский водитель, им потом еще долго роман приписывали, хотя все знали, что женщина старая дева. Ну как старая, сорокалетняя. Марго пел "Для меня нет тебя прекрасней", и каждый знал, для кого он поет. Сотрудники танцевали, пели, уходили выпить и закусить и опять возвращались танцевать и петь. Дед Мороз заваливался на елку, баба Яга на Снегурочку, которая путала и забывала слова, но на это никто не обращал внимания, царило общее доселе невиданное веселье. Погас свет, засверкали бенгальские огни, Лена запела "Хеппи нью йеа", все понимали, что близится концовка, но никто не собирался уходить. Восторженные сотрудники долго аплодировали, а потом стали просить спеть "Чайлд ин тайм", Лена оглянулась на музыкантов, те утвердительно кивнули, хотя были уже в полусознательном состоянии. Мощный голос пронесся над залом, над крышами, казалось, над городом. После сил петь не было, включили музыку, записанную для детского утренника, громкость убавили, световые эффекты отключили, яркий верхний свет уничтожил остатки волшебства, исчез зимний лес, обнажая картонные елки и сугробы из ваты. Было двенадцать часов, ровно сутки до Нового года. Народ разбредался по домам, распевая песни, теряя по дороге варежки и шарфы. За кулисами утомленные актеры и музыканты выпили за успешно проведенное мероприятие, дошел слух, что директор выписал всем участникам премию.
Марго был невменяем, его тащили с двух сторон Лена с Люсей, если парень спотыкался, то в снег падали втроем. Он разговаривал неизвестно с кем, - Вот так вот, а я люблю ее, а она то и не знает, а я что, я люблю и все тут. С трудом довели его до квартиры, постучали в дверь и убежали, потом Лена с Люсей завалились на снег и стали хохотать, глядя в упоительное звездное небо.
Почти весь следующий день Лена провела в постели с влажным полотенцем на голове. В обед перекусили бутербродами с чаем, Люся нехотя собиралась в компанию к институтским товарищам, из телика доносилось "На Тихорецкую состав отправится", когда за подругой захлопнулась дверь, Лену сморил глубокий сон. Проснулась уже в сумерках, за стеной и в коридоре задорный гам. Народ уже веселился, а она одна в чужом для нее городе, друзья и Марик остались там, где и она была беззаботна и счастлива. Долго стояла под душем, ностальгическая печаль сменилась неизъяснимой тревогой. Ей совсем не хотелось идти к родителям Маргулиса, опять начнут допытывать, а то и сватать за сыночка, но обижать Марго она была не в силах. Лена в вечернем туалете, с уложенной феном прической сидела на стуле посреди комнаты и смотрела в одну точку, когда снежок ударился об стекло, она направилась к выходу.
В доме Маргулисов было светло, тепло и вкусно пахло мандаринами и Наполеоном. Стол застлан безупречной белоснежной скатертью и сервирован по ресторанному изысканно. В десять часов сели за стол, отец разливал напитки: жене сок, молодым белое вино, а себе коньяк. Марго шепнул, что папаня с утра отмечается. Выпили за Лену, за Женю, за их дружбу. Отец семейства пытался всех смешить рассказами об армии, а мама вспоминала, как они познакомились и женились. Лена подняла бокал за хозяйку дома, за прекрасный стол, мать растрогалась, наконец-то ее старания отмечены, налила себе коньяку и залпом выпила, отец лишь возопил, - Тебе же нельзя. До боя курантов оставалось десять минут, мать пошла на кухню за шампанским, но упала около холодильника. Отец и сын подняли с пола бессознательное тело и перенесли в спальню на кровать. Отец сбросил пиджак и засуетился вокруг жены, что-то подносил к носу, чем-то растирал виски, а Женька открыл форточку и махал полотенцем у лица матери. Лена прижалась к стене, она припоминала, что Женька что-то говорил о редком заболевании своей мамы, тревога переросла в страх. Через пару минут согласованных действий, мать пришла в сознание, лицо перекосило от боли и страдания. Квартира была еще не телефонизирована, и отец в тапках побежал на улицу к телефону-автомату вызывать неотложку. Женька стоял перед матерью на коленях и гладил ей руку. Мама побелевшими губами тихо говорила, что испортила молодым весь праздник, что горячее в духовке, а торт на лоджии полотенчиком накрыт. Примчался озабоченный отец, заявку приняли, сколько ждать придется неизвестно. Мать попросила Лену подойти поближе, а Женю встать рядом.
- Дети, возьмитесь за руки, Женя поклянись мне, что будешь всегда Лену любить и не обижать, слушаться во всем и помогать. Лена, обещай, что никогда не оставишь моего сына.
Лена исступленно молчала, связывать свою жизнь с Марго не входило в ее планы, но Женька с мольбой глянул на нее и ткнул локтем в бок, Лена кивнула.
- Женя, клянись сейчас мне перед свидетелями и богом, что только смерть разлучит тебя с Леной.
- Клянусь!
В незапертую дверь зашли недовольный врач и растрепанный медбрат, прибыла скорая помощь. Отец тоже поехал в больницу, прихватив дежурный пакет из гардероба, по всему видно, что не в первый раз приступ случился. Лена и Марго стали убирать со стола, на часах половина второго, шампанское так и не открывали, пили коньяк. В компанию не поехали, не до веселья. На рассвете приехал отец и сказал, что маму положили под капельницу. Лена попрощалась, невзирая на протесты все же ушла домой.
Сон был поверхностным, непонятно где реальность, а где иллюзорность. Марик, - Я клянусь любить вечно. Марго, - Нет, я клянусь любить вечно. Борис Иванович в бороде из ваты, - Два дня коту под хвост. На подоконник уселась крупная ворона со сверкающим круглым глазом, клювом застучала по стеклу, - Отворяй ворота, отворяй ворота. И не клювом по стеклу, а снежком, и не ворона, а Марго. Остатки сна вмиг улетучились, Лена рванула с постели, распахнула окно, сердце тревожно застучало.
- Мама?
- Да, час назад.
Лицо у Марго было заплаканным.
Маму Женьки Маргулиса хоронили тихим ясным днем, пришли все друзья. Люся не отходила от Марго ни на шаг. Лена обнимала друга и говорила, что боль утихнет, она маму в девятнадцать лет хоронила, очень тяжело терять близкого человека, но надо жить.
Борис Иванович действительно выписал всем премию.
Лену назначили в месткоме заведовать культурно-массовым сектором.
Виталик Стружкин переехал жить к художнице Ларисе.
В начале лета Лена улетала в отпуск на родину. В аэропорт провожать поехали всей компанией, с водкой и гитарами. Марго обнимал подругу и шептал, что в июле она вернется, и они понесут заявление в ЗАГС. Лена лишь смеялась, - А если не вернусь, как тебе такой расклад. Марго не хотел шутить на эту тему, - Тогда я сам за тобой приеду.
Лена в Хабаровск не вернулась.
В родном городе ее встречал Марик, они соскучились друг без друга, строили планы и витали в облаках. Лена знала житейскую мудрость, чем выше взлетаешь, тем больнее падать. После очередного скандала, неожиданно для всех Лена выскочила замуж за своего однокурсника. Писем в Хабаровск никому не писала, да и не о чем. Наверняка, Марго погоревал, да и женился на Люсе Ивановой. Устроилась на работу в проектный институт, родила одного за другим двух деток, началась прозаическая жизнь со стирками и уборками. Прощай, ГИТИС. Муж хороший человек, но в свое время ушел из семьи к дебелой и скандальной молодухе, легко и естественно, как будто, так и надо. Дети выросли и разлетелись, дочка живет теперь за границей, а сын работает в столице на телевидении.
И совсем недавно Лена в соцсетях увидела фотографию женщины, очень похожей на Люду Иванову, Лена послала запрос и ответила ее подруга Людмила из Хабаровска, только она давно уже не Иванова, но и не Маргулис. Люся вышла замуж за своего сотрудника. А Женя Маргулис? Он каждый день приходил, ждал писем, а когда понял, что Лена не приедет, сильно запил. В конце лета всей компанией поехали на реку, вода в Амуре была уже холодной, никто купаться не стал, а Женя нырнул. Тело так и не нашли, течение сильное в том месте.
- Клянусь, что только смерть разлучит нас, - всплыло из недр памяти.
Когда люди дают клятву, даже не предполагают, кого дергают за усы.