Юг Витимского плоскогорья. Покатые однообразные сопки, поросшие тесно стоящими лиственницами. Между сопками- тоскливые заболоченные долины, "калтусы" как их называют в Забайкалье.
Расположились на калтусе возле ручья Хулудый. Обосновались с удобствами: устроили кострище с "виселицей" для котелков и кастрюль. Рядом с костром сколотили стол с двумя скамейками по сторонам. Горячие алюминиевые миски с только что налитым борщом и эмалированные кружки с горячим чаем не держали в руках, а ставили на стол. Великое дело! Архитектуру лагеря завершали три палатки на сухом пригорке.
В тот раз пища еще готовилась и костер горел на славу, хотя и дымил. Монгол, рыжий мохнатый невысокий мерин был привязан ременным поводом к той скамейке, к которой ветер доносил дым от костра. Монгол недавно принял порцию овса и дремал, наслаждаясь тем, что дым отгоняет от него оводов, которых местные жители называют паутами. Пауты, вьющиеся над Монголом, временами, однако, находили незадымленные участки его тела, чаще всего на крупе или на брюхе. И тогда лошадь хлестала их хвостом, а особо докучливых пыталась достать зубами. При этом в попытке дотянуться до ужаленного места, она так резко и так сильно дергала повод, что казалось, что он вот-вот порвется!
Повод, однако, оказался крепким, но не выдержала скамейка! Расшатанная десятками лошадиных рывков, она внезапно была выдернута из земли! Такая, прежде устойчивая, она как маятник подлетела вверх так, что Монгол, уклоняясь от нее, резко задрал голову и, тем самым, подбросил скамейку еще выше! Обратным ходом она ударила его в грудь! Такой наглости от какой-то скамейки Монгол не ожидал и, на тебе! - мощный удар левым копытом должен был проучить эту тварь. Да, скамейка от удара отлетела вправо, но, удерживаемая поводом, она с такой же силой ударила лошадь по ребрам!
И пошло: на каждый удар скамейка отвечала таким же- по груди, по животу, по бокам!.. На попытку от нее увернуться, Монгол получил мощный удар в пах! Он взвизгнул и в панике начал отбиваться от скамейки всеми четырьмя копытами. От их бронебойных ударов сначала отлетели стойки, а затем был расщеплен свободный край скамьи. Несмотря на это, она продолжала наносить мерину чувствительные удары. И тогда, не видя выхода, Монгол дрогнул и понесся каким-то странным угловатым аллюром к лесу... Непрерывно взвизгивая и отбиваясь от скамейки он, наконец, втесался в чащу густого подлеска. Здесь остатки доски уже не могли лупить лошадь, ибо сами застряли в ветвях!..
В этом месте мы и нашли побитого, потного, дрожащего, затравленного и абсолютно ничего не понявшего- что с ним случилось, Монгола.