Начало смеркаться. Небо затянуло пеленой серых облаков. Поднялся легкий ветер. Однако пора была готовиться ко сну. Студенты чуть навеселе отправились к своему плавучему дому, а дамы пошли в свои палатки на берегу. Саша взглянул на небо, по которому быстро бежали облака. Там на высоте их подгонял сильный ветер, хотя внизу, на уровне земли ветер был терпимым.
Из предосторожности, Саша дополнительно укрепил швартовы как носовые, так и кормовые. Их концы были закреплены на вбитых в землю колах. Между береговыми плитами и бортом для смягчения ударов о берег он проложил крупные сосновые ветки. Немного подумав, он забил в дно еще один кол и привязал к нему дополнительную веревку. Между тем ветер еще усилился. По небу катились хмурые валы посиневших и потемневших облаков. Лодку стало покачивать. На реке появились пенистые барашки. Володя выглянул из палатки и крикнул Саше, что в "каюте" порядок и пора бай-бай.
Закрывшись наглухо в плавучем полотняном жилище, приятели зажгли свечку, которую поместили в жестянку из-под сгущенки, наполовину заполненную для устойчивости песком. Палатка наполнилась колеблющимся светом, в ней стало светло и уютно. Спать не хотелось. Володя предложил написать письмо в Саратов к Ирине. Эта полненькая круглолицая девушка нравилась Володе. Она была из интеллигентной семьи и недурно играла на фортепиано. Володя писал и перечитывал свое сочинение вслух, наслаждаясь оборотами речи:
От Саратова мы так далеко, что наши облупленные саратовские домишки представляются только милым сном". "Медведи, очевидно, не любят противокомариной жидкости, которой мы постоянно мажемся, иначе они давно бы нас съели.", "Пришло нам видение на горе, что нам с Сашкой за хорошую работу на Лене дадут на двоих сталинскую стипендию".
Внезапный удар днищем о каменистое дно приостановил творческую писательскую работу.
Еще один шлепок о борт и опять лодка осела и ударилась об дно.
- Что-то, мне кажется, что спать нам с тобой, Вовка, сегодня не удастся, - изрек озабоченно Саша.
- Вечно ты фантазируешь, - лениво возразил Володя. Но Саша, наскоро напялив куртку, расстегнул полы палатки и выглянул наружу. За ним выскочил и Володя. Ветер ворвался внутрь, и палатка округлилась как пузырь под напором вихря...
Небо над головой было теперь плотно закрыто какой-то непроницаемой облачной массой. На востоке, среди облаков, далеко за противоположным берегом Лены, зияла длинная узкая, вытянутая вдоль реки, щель, сквозь которую с севера шел какой-то загадочный золотисто-зеленый свет. К югу он постепенно сменялся золотисто-красным и красным, а заканчивался багровым клином. Почти черная поверхность Лены на сколько хватало глаз
На глазах эта щель стала заполняться быстро бегущими вдоль нее пепельными с красной каймой вытянутыми облаками. Лена померкла, а ветер усилился еще больше. Волны стали подходить к берегу ритмическими рядами. Лодку стало бить об дно еще больше. Нагруженная снаряжением и камнями, она могла в любой момент развалиться. Вытащить ее на берег не было никакой возможности. Даже пустая лодка была неподъемной!
Саша побежал к палатке начальства. - Кира Борисовна! - крикнул он, - Поднимайтесь! Аврал! Нужно спасать лодку и груз! Выходите скорее! Кира откликнулась сразу, спросила- что случилось. Саша ответил одним словом- шторм! И побежал к лодке.
Лодку то прибивало, то отшвыривало от берега волнами, но ее крепко держали швартовы.
Саша принял решение разгрузить ее так, чтобы ослабить удары по днищу. Вместе с Володей они стали вытаскивать груз и складывать его на берегу. Однако два огромных ящика, заполненных образцами, оказались неподьемными. Тогда студенты стали насыпать образцы в рюкзаки и относить их на берег. Появились дамы.
- Что нам делать, Саша? - спросила Кира.
- Помогите складывать образцы и снаряжение на берегу и накройте все брезентом, скоро хлынет дождь! Да не забудьте бросить на брезент камни, чтобы не раздуло! - крикнул он в ответ.
Бегом- бегом! Образцы претаскивали ведрами. Володя насыпал, а Саша относил на брезент. Когда ящики были почти опорожнены, Володя вместе с Сашей перетащили их на берег.
Еле успели убрать образцы, как свистящий простор наполнился угрожающим шипением- это шла стена ливня. Еще несколько минут и он ударил режущими струями падающей с неба воды.
Лодка стала легче, но вытащить ее на каменистый берег силами двух ребят и трех женщин было невозможно. Тем временем, она стала ударяться выросшей волной не только о дно, но и о береговые камни. Саша понял, что единственный шанс спасти лодку это увести ее в укрытие.
- Кира Борисовна! - заявил он начальнице, - нужно лодку спасать, увести ее отсюда!
Кира влезла на борт и крикнула, что она вроде бы видела какую-то бухточку в полукилометре ниже по течению. Саша бросился развязывать швартовы. Ветер повернул и задул с севера, против течения. Волна еще подросла.
Саша сел за весла, Володя попытался рулить. Потоки дождя стали еще плотнее. Грести против ветра и волны на неуклюжей лодке не помогало. Ее тащило ветром против течения. Преодолеть ветер можно было только если вести лодку бечевой.
Ребята были совсем мокрыми, но в запарке не чувствовали холода.
-Вовка, - обратился Саша к приятелю, -бери веревку, привяжи к мачте и буксируй лодку с берега! Будем двигаться кормой вперед, а я буду веслом придерживать с борта, чтобы она не пошла к берегу и ударилась о камни.
-Есть, капитан! - как в старые времена на яхте, ответил Володя. Он быстро привязал конец спасательного фала за мачту, а с другим- спрыгнул в воду и вышел на берег.
Кира стояла у входа в эрзац-каюту и со страхом и надеждой следила за действиями парней на захлестываемом волнами суденышке. Судьба экспедиции полностью зависела от ловкости и умения этих студентов. Вселяло веру в благополучный исход то- как ловко, умело и вовремя они спасли экспедиционный груз и как четко и смело они действуют для спасения лодки! Вовка тянул по берегу длинный фал в то время, как Саша отталкивал лодку веслом от берега. Очередная волна подняла ее и судно тяжело двинулось вперед...
Главная нагрузка легла на Володю. В полутьме, в постоянно запотевающих очках, спотыкаясь на глыбах известняка, шлепая по заливаемому волнами краю берега, он, согнувшись, как бурлак в упряжке, тянул лодку к берегу и вперед. В ней уже гуляла вода, которая поступала из-за борта с дождем и, при заплесках, волнами. Вода утяжелила судно, сделала его менее поворотливым. Саша на пределе сил орудовал кормовым веслом, чтобы лодка, повинуясь тяге буксирной веревки не шла к берегу, а следовала параллельно ему. Был момент, когда особенно большой волной лодку швырнуло к берегу и Саша бросился к борту, чтобы ослабить ее удар о береговые камни. Тогда и Володя самоотверженно вошел в волны и отвернул нос лодки от берега. Несколько раз ему приходилось брести по воде и падать в неожиданные ямы на дне...
Укрытие появилось внезапно, когда силы, казалось, были на исходе. Это была бухточка, огражденная со стороны реки каменной грядой из огромных глыб известняка, видимо нагроможденной весенним ледоходом. Володя встал в конце гряды и Саша, орудуя веслом помог приятелю обогнуть камни и втянуть лодку в бухточку. Волны остались за грядой. Здесь. в заливчике, вода только ритмично "дышала", а не буйствовала как на ленском просторе.
-Кира Борисовна! - обратился Саша, - дело сделано, беспокоиться теперь не о чем. Вы можете идти отдыхать, а мы останемся на лодке, приведем ее в порядок и тоже поспим.
Кира была довольна, но вид у нее в дождевике с капюшоном был как у мокрой вороны. Не было смысла дольше оставаться возле лодки, и она пошла берегом обратно в свою палатку, где, надо полагать, ее дожидалась Инна и теплый сухой спальный мешок...
А парни приступили к делу. Прежде всего они закрепили швартовы и обезопасили борта деревянными предохранителями из плавника, а также защитили лодку от рядом торчащих камней. Затем, сначала ведрами, а потом баночками из-под сгущенки, вычерпали воду из лодки. Только после этого они приступили к устройству ночлега: Достали запасную двухместную палатку и расстелили ее на сланях. На палатку положили сухие спальные мешки, переоделись в сухое, наскоро перекусили запасными галетами из рюкзаков и застегнули мокрую палатку...
Светало. Ветер, дождь и волны стали ослабевать, но продолжали свой разговор. Лодку покачивало, и она шурша терлась о плавник. В мешках было тепло и уютно и студенты, утомленные бурной ночью, уснули...
16.К археоциатовым рифам.
Середина июля выдалась дождливой с грозами и внезапно набегающими шквалами. Ушли и остались только в памяти сухие знойные недели конца июня- начала июля, когда за ночь Лена мелела настолько, что лодка оказывалась в сотне метров от берега! Теперь горячие солнечные дни чередовались с грозовыми, дождливыми. Ветры стали неустойчивыми, дули то в одном, то в другом направлении. Стали темнее и длиннее ночи. На переходах не раз и не два приходилось идти на веслах против ветра. Но особенно много хлопот доставляли острова. Их стало много, особенно вблизи левого берега. Проходы между ними, зачастую, представляли собою узкие извилистые протоки с сильным течением и неровным, с мелями и ямами, дном.
В левобережную деревню Журинская, отряд прибыл восемнадцатого июля. Как на древних галерах, пришлось поупираться на веслах. Не было ветра...
И в этой деревне ничто не напоминало о биении жизни где-то в далеких городах. Улицы без деревьев, без цветов. Колеса на повозках из распилов стволов толстых лиственниц. Только металлический обод на деревянных дисках напоминал, что изделие выполнено в середине двадцатого века в условиях развитого социализма!
В деревне была почта. Здесь путешественников ждали письма из дома. Здесь была отправлена ранее заготовленная корреспонденция.
Кира вновь показала свои коммерческие способности. На длинной деревенской улице она нашла продавцов и купила по дешевке курицу и петуха. Мало того- она поспорила с Инной, что петуха она купит за пять рублей! И правда, в ожесточенной торговой "схватке" с пожилой якуткой, Кира сумела убедить ее, что даже в Москве! Да-да в Москве! петухи продаются, не дороже пяти рублей- а это "московские петухи"! В конечном итоге якутка сдалась, и петух был доставлен на лодку и привязан к мачте на ее носу...
Три дня подряд идут дожди. Работать нельзя. Все в палатках. Собираются только у костра во время еды. Саша любуется рекой. Ее красота и в дурную погоду не меркнет. Она просто другая. Дальние острова на горизонте похожи на самолеты. Их края словно крылья приподняты над водой. И у берегов возле горизонта края тоже приподняты. Понятно- это оптический обман. Но впечатляет! Да и о чем говорить в создавшейся обстановке ожидания солнца? Разве что о геологических и палеонтологических проблемах, о погоде, о семейных проблемах, о девушках...
В беседах молодых людей совсем нет политики. Это было признаком надежды- начиналось то, что со временем назовут молчаливой оппозицией. Женщины тоже не могли беседовать между собой искренне. Инна была секретарем партийной организации института, а Киру политика не интересовала. Такое время. Еще царствовал Сталин...
С попутным ветром переплыли Лену и пристали к правому берегу в устье речки Киги-Тас. В переводе с якутского это название означает "человеческий памятник". И точно- скала на вершине сопки в вершине речки действительно напоминает человеческую фигуру. Место укромное, хотя и каменистое, сюда в устье притока ленские волны не достигают.
Влажно и жарко. Лена манит. Для купания друзья выбрали песчаный берег. Прозрачные прохладные волны охлаждали разгоряченные тела. Чуть в стороне сбросили полевую униформу и женщины, и тоже со счастливым визгом погрузились в ленскую воду...
Саша глазастый. Натягивая брюки, он обратил внимание на движущуюся к ним вдоль берега лодку. Это были якуты рыбаки. Разумеется, они не могли не завернуть на дым костра, который развела Мария Васильевна. Их было трое- старообразный худой мужчина и двое подростков. Они продали геологам рыбу- три больших ленка. Царская рыба! Рыбаки на своей утлой плоскодонке направлялись против течения из Покровска в деревню Чуран. Угостили гостей обедом и чаем. Кира спросила мужчину:
- Какое отсюда расстояние до Покровска?
- Однако, как плыть будете, - ответил он,- если как вы сейчас, так месяца два. А километры я не знаю. Киги- Тас- это место плохое, заколдованное. Поэтому облака тут крутятся и молнии бьют. Уезжайте отсюда поскорей. Нет хуже места. С этими словами якуты оттолкнули лодку от берега...
Видно, и правда, Киги- Тас- странное место. Начать с того, что оба маршрута по сопкам и скалам побережья Киги- Тас проходили в условиях влажной жары. Над головами исследователей постоянно вращалось грозовое облако, хотя в обозримой окружающей местности светило солнце. Поэтому от грозовых ливней приходилось прятаться под скалами и работать на влажной поверхности. Ко всему прочему, Володя во время работы нечаянно освободил глыбу известняка, и та покатилась на Киру! Счастье, что она отшатнулась и упала Саше на колени. Счастье и то, что Саша при этом удержался на склоне! Склон ведь заканчивался вертикальным обрывом!
Пострадала и Инна. Изнемогая от жары, она сняла и оставила свою шерстяную кофточку под камнем возле ручья. К этому месту с целью забрать вещь вернулись только в конце дня. Увы, вся кофточка оказалась изъедена какими-то короткохвостыми водяными крысами. Мягкая шерсть им, видно, потребовалась для устилки норок. Заколдованное место...
А в исследованиях повезло- геологи наткнулись на древние археоциатовые рифы. Это были плотные светлые с розовыми пятнами массивные глыбы известняка "набитые" бесчисленным количеством червеобразно завивающихся археоциат.
- Почему эти археоциаты не рассыпались после своей гибели? - спросил Володя.
- Они не рассыпались, - ответила Кира, - потому что их друг с другом скрепляли микроскопические водоросли, выделявшие известь. Эта известь и сцементировала остатки археоциат.
- А как вы поняли, что это древние рифы. Ведь моря сейчас нет!
- Это очень просто, - ответила Инна, - видите у рифа нет слоев и нет плитчатого строения. Зато вокруг рифа порода слоистая и состоит из плиток. Риф сформировался близко к берегу в виде подводного бугра высотой в несколько метров. Это была прочная постройка. Поэтому, когда слои погрузились под поверхность земли, этот бугор подмял под себя нижние более мягкие породы и это теперь хорошо видно по структуре скалы...
17. Мухатта.
23го июля вернулись к левому берегу и передвигались вдоль него где с помощью ветра, где на веслах. Так спустились по течению к устью реки Мухатта. Мухатта впадала в глубокий залив, берега которого радовали глаз зеленой травой на низкой надпойменной террасе. Ближе к берегу, на мелководье, дно оказалось илистым и весла, используемые как шесты, вязли в глине. Лодку удалось все же поставить вплотную к берегу. Но опять полил дождь...
В ожидании улучшения погоды все забились в "кают- компанию". Перебрасывались только отдельными фразами. Из них было видно- как далеки от действительности мысли большинства. Кира проронила фразу о проблемном женихе ее дочери. Володя загадочно улыбался. Сашу волновала болезнь отца... Только Инна, которая сидела возле выхода из палатки, оставалась деловитой и часто посматривала на небо, в ожидании улучшения погоды...
Солнце проглянуло в полдень. И как только вокруг просохло все, кроме поварихи, не мешкая, захватив рюкзаки и молотки, отправились вверх по Мухатте.
Все члены маленького отряда еще со времени работ возле деревни Чуран разделились на двойки. Это произошло как-то незаметно, по взаимной приязни. Володя работал с Инной, а Саша- с Кирой. Парило. Идти было тяжело. Над головами носились пауты, местная разновидность оводов. От устья, вверх по течению, через несколько сот метров вошли в узкий каньон Мухатты. На обоих, разрезанных речкой отвесных берегах, вскрывались ярко окрашенные красные, бурые, желтые, зеленоватые кембрийские слои.
Работа шла споро. По указанию исследовательниц, студенты выкалывали из твердой породы образцы необходимой величины и формы, ставили на них номера, заполняли этикетки и укладывали камни в пронумерованные мешечки. Наполняемые образцами рюкзаки становились увесистыми. Дамы тоже работали не покладая рук- исписывали десятки страниц полевых дневников.
Воды в Мухатте было мало, она прозрачными струйками журчала между камнями. Местами образовались небольшие лужи. Возле одной из них остановились перекусить. Пока Володя соружал костер и подвешивал котелок с водой, Саша обратил внимание на тени рыб бегающие в луже. Это были хариусы.
Вот и развлечение! Не составило большого труда выплескивать рыбок вместе с водой из лужи, как это делают медведи, и выбрасывать на берег. Володя тоже присоединился к приятелю и не прошло пятнадцати минут, как на берегу оказалось свыше двух десятков бившихся серебристых рыб. Собранных хариусов нанизали на кукан.
Да еще смородина на берегах. Черная, крупная! Наполнили ею две шапки...
На следующий день вновь обследовали русло Мухатты по ступеням водопадов, разрезавших высохшие кембрийские плитняки.
И, на следующий день вновь в путь.
24 июля приплыли в Ат- Дабан- деревню на левом берегу Лены. Тут случилось чудо- купленная раньше курица, без сопровождения петуха(!), снесла яйцо и этим отсрочила свою гибель.
Опять наступили жаркие солнечные безветренные денечки. Вдоль левого и правого берегов Лены тянется длинная отвесная, высотой до ста метров скалистая стена полосатых красно- зеленых пород- "Дворцы", и в них огромное количество ископаемых остатков. В них сцементированы и археоциаты, и губки, и странные моллюски и еще какие-то совершенно непонятные мелкие скелетики. А в бечевнике, на узкой, обмытой Леной площадке возле воды, обнажился участок окаменевшего дна кембрийского моря с рифами, похожими на большие каменные подушки. Между ними следы древних течений, пятисотмиллионлетней давности в виде ряби, очень похожей на ту, что образуется в зоне вдольбереговых течений в море...
Двадцать шестого июля при сильном попутном ветре под парусом, да еще влекомые течением, геологи добрались до деревни Ой- Муран. Здесь возле уреза воды, большая часть берега была обнажена. Ее плоская каменная кирпичного цвета поверхность почти в шахматном порядке оказалась покрытой выпуклыми пестрыми буграми диаметром в полтора- два метра. Кира взобралась на один из бугров и позвала студентов.
- Это, ребята, древнейшие рифы. На полмиллиарда лет они опередили коралловые рифы теплых морей, которые сегодня построены скелетами кораллов и скреплены выделениями известковых водорослей. Обратите внимание! На этих буграх светлые пятна соответствуют выделениям извести древнейшими водорослями, а красные пятна, приглядитесь, это окаменевший древний ил, который набился в скелеты археоциат. Механизм образования археоциатовых рифов принципиально не отличался от коралловых. И там и тут известковые водоросли связывали цементировали породу воедино. Это говорит о том, что экологические законы на земле остаются неизменными в течение сотен миллионов, а может быть и миллиарды лет!
Володя и Саша с любопытством осматривали бугры- могилки. Неужели эти, столь скромные образования, были провозвестниками рифов Тихого и Индийского океанов, на которых ныне разбиваются волны, порожденные тайфунами и цунами, и где совершались увлекательные и страшные приключения пиратов и путешественников?.. Да, наверное, так! Но также, как эти рифы были лишь ничтожным подобием современных океанских атоллов, так и кембрийский "океан" Сибирской платформы ничем не походил на современные океаны. Это была огромная обжигаемая еще юным солнцем равнина, занятая системой мелководных соленых морей- озер, иногда заливаемых извне в единое безбрежное пространство. Судя по геологическим данным, источником подобных гигантских приливов были вулканические события в каких-то далеких глубоководных зонах...
Переночевали на песчаном, заросшем ивняком, острове, и на следующий день, двадцать седьмого, свежий ветер помог путешественникам достичь устья безымянного ручья ниже деревни Ой-Муран.
Здесь ребят ожидало еще одно чудо природы: пестрые, красно-зеленые кембрийские слои были разрезаны короткой (сто пятьдесят метров длиной) расселиной в виде узкого(всего два метра шириной) коридора со стенами высотой пятьдесят- семьдесят метров! Каменный коридор заканчивался водопадом высотой около десяти метров. Парни, а за ними дамы, по узкой боковой тропинке поднялись к водосливу.
Дальше, вверх по течению, долина ручья расширилась, хотя ступенчатый характер русла с водопадами сохранился. Еще дальше долина ручья стала более пологой, а сам ручей теперь протекал в "лотке" в слое черных сланцев. Это уже были следы глубоководных окаменевших глин, по сути нового более глубокого древнего моря, которое залило археоциатовое море. Когда отряд достиг вершины, люди были вознаграждены редким видом: через пройденный ими узкий провал со ступенчатым дном, они увидели просторы Лены, ее песчаные острова, соседние вертикальные скалы, прозванные дворцами, а также далеко в дымке противоположный берег Лены...
Спускались тяжело, особенно женщины. Чтобы не допустить несчастья, развернули спасательный фал за концы которого взялись парни. Женщины придерживались за фал посредине. Передвигались медленно. Тянули к земле и тяжеленные рюкзаки. Назревал дождь, бурчал гром...
Вечером отметили "день рождения" Киры со спиртом, разведенным водой, и смородиновым вареньем, с нарезанной корейкой, с мясными пирожками и с гороховым супом...
18. Теплая Лена.
Наступило двадцать девятого июля. Геологи- палеонтологи продолжают трудиться на берегу Лены. В древнем давно окаменевшем илу лежит много-много археоциат, а также других совершенно непонятных остатков древнейших из известных скелетообразующих организмов. Работа кипит, все в поту. Слава богу- Лена рядом! Поэтому, если невмоготу, и парни и начальницы прыгают прямо с древних археоциатовых рифов в прозрачную буроватую ленскую воду...
В один из перерывов снова взобрались на обрыв. Наверху, над скалистой стеной кембрийских отложений, на довольно пологом склоне расположилось старинное кладбище. Только мало заметные холмики остались от давних захоронений. Но на нескольких могилах еще сохранились деревянные кресты в оправе в виде деревянного ромба, верхние три угла которого опирались на концы креста. И жизнь, и смерть в этом краю не были, как видно, освящены каким бы то ни было смыслом и самоуважением и подавлены равнодушной природой...
Вечером ребята решили испытать небольшую рыболовную сеть, приобретенную в Ой- Муране. Забросили ее на небольшой глубине за лодкой напротив береговой промоины. Удерживалась она двумя камнями на глубине и десятью поплавками на поверхности. Одним концом сеть длинной веревкой была привязана к лодке. Вся она в прозрачной воде была видна как на ладони. Володя ехидно засмеялся:
- Неужели ты, Сашка, думаешь, что у рыб нет глаз, чтобы увидеть из воды то, что мы видим с лодки?
Впрочем, и Саша не был уверен в положительном результате от рыболовного эксперимента. Каким же было удивление студентов, когда утром они увидели в сетке трех, довольно крупных рыбин. Это были ленские сиги- прекрасная рыба с нежным белым мясом. Видно, люди и рыбы смотрят на препятствия на своем пути по-разному. Это и позволяет двуногим лакомиться рыбкой. Разумеется, на обед была жареная рыба. Но, главное - приятели почувствовали себя рыбаками- добытчиками...
Пришла еще одна неповторимая ленская ночь. Описать удивительную и неуловимую игру предзакатных нерукотворных красок не стоит. Можно только смотреть и пытаться впитать какую-то ее особенность. Какие-то быстро меняющиеся ассоциации цветов и очертаний, а целая картина не схватывалась. Был 1952 год. С собой только черно-белые фотокамеры. Если бы, как в 2009м- цифровые, может быть, с их помощью удалось бы унести хотя бы след прелести летних ленских вечеров.
Свет постепенно угасает, голубое небо синеет, становится глубже; северо-западная часть небосклона покрывается тающими перистыми облаками с оранжево- багряно- золотистыми краями, и каждая рябинка и каждая складочка на воде наливается и играет этими красками... Но вот они начинают быстро гаснуть, окрашиваясь сначала в золотой, потом в оранжевый и, под конец, в багровые цвета. Мгновение, и последние кровавые искры тонут, а река покрывается цветом глубокой тайны- блеском серебряных оков и черных провалов глубины.
В женских палатках, установленных на каменистом берегу, давно спят. И Володя с Сашей прощаются с фантастикой заката и отправляются в прозаическую необходимость подкрепить свои силы ночным сном.
-
19. Петух на борту.
Тридцать первого июля путешественники долго лавировали между островами, где на веслах, где с помощью шеста. Цель- изучение кембрийских слоев на правом берегу Лены.
По пути была у Володи возможность прославиться в качестве сурового охотника. Совсем недалеко от лодки плавала гагара. И он пытался подстрелить ее! Женщины тщетно уговаривали его остановиться, учитывая доводы морали и, в конце концов, несъедобность птицы. Но Володя был непреклонен. Стрелял, и еще стрелял. Но гагара оказалась проворнее. Она каждый раз ныряла не вовремя и к тому же не в нужном направлении. Так что ужинали гречневой кашей без мяса.
Уже к вечеру пристали к скалистому берегу с узким каменистым бечевником. Работали тут же возле скалы. Работали до вечера пока не пришла темнота. Поужинали возле костра все той же самой гречневой кашей. Уже затемно поставили на берегу две женские палатки и угомонились еще на одну ночь. Место для швартовки было неважным, но тихий ласковый плеск Ленского дыхания успокаивал...
Утром первого августа подул попутный ветер и путешественники, не завтракая быстро погрузились в свой ковчег. Путешествие было коротким и под парусом приятным. Около девяти утра вошли в устье речушки Тайдах. На стрелке ее с Леной, на правом -высоком берегу реки на террасе, прислоненной к сопке, путешественники увидели несколько домиков. Студенты тут же пошли их обследовать. Все дома, кроме одного, пустовали. В жилом доме проживала семья русских обитателей: мужчина и женщина старообразного облика и трое ребятишек подростков, мальчик и две девочки.
В этот день отряд работал по сокращенной программе и, поэтому, вернулся рано. Праздновали "день рождения" Инны. Мария Васильевна сварила бражки, нажарила пирожков.
Но сначала по очереди мылись в бане, которую истопил хозяин. Баня была "черная". В ней над очагом была навалена куча камней, удерживаемых оплеткой из толстых металлических прутьев. Дым выходил через дыру в бревенчатом потолке. В камнях покоился котел из обрезанной пополам металлической бочки. На дощатом полу стояла еще одна такая же, но целая бочка, с холодной водой. В бане стоял запах копоти и дыма, которые "ели" глаза. На деревянных скамейках возле стен лежало четыре перевернутых оцинкованных таза (шайки) и пара кусков хозяйственного мыла.
Володя, Саша и хозяин "усадьбы" мылись вместе. Шаек хватало на всех.
- Русский человек не может мыться без пара, - заявил хозяин и плеснул ковш воды на раскаленные камни. Жар ударил во все стороны. У Саши на мгновение перехватило горло. Но жар растекся по всей бане и стало легче.
- Ложись, робя, скомандовал хозяин, и ребята разлеглись вдоль скамеек, голыми попами вверх. Мягкие удары распушенной частью березового веника он наносил по ногам, ягодице, спине. Ударило в пот. Затем наступило изнеможение...
Только окатившись холодной водой, Саша пришел в себя. Нагишом вылезли наружу, на завалинку, на ветерок. Отдыхали минут пять.
- Счас бы спиртику хватнуть, после баньки-то, - намекнул хозяин, но ребята промолчали. Спиртом распоряжалась только Кира...
Легли спать поздно. Заснули как всегда быстро под звуки шлепков волн, по бортам...
Пронзительный крик петуха прямо над головой разбудил обоих парней перед рассветом. До сих пор петух воздерживался от своих естественных побуждений! Но так хотелось спать! И парни, не сговариваясь, попробовали продлить сон, считая, что со стороны петуха это была случайная дерзость.
Но, куда там- петух и не думал прекращать свою службу времени. Подобно часам с боем, он, в виде прелюдии, начал отсчитывать последние секунды своими ко-ко- ко, и только после этого что есть мочи проорал свое знаменитое ку-ка-ре-ку! Чаша Володиного терпения была переполнена.
- Если этот мерзавец еще раз заорет, я заткну ему глотку-, пробормотал он из спального мешка. Но петух уже "закусил удила" и вновь начал отсчитывать стартовые секунды. Он заорал даже тогда, когда Володя уже расстегивал спальный мешок. - Как ты эту глупую птицу заставишь прекратить свою песню? Плюнь на петуха! - призвал приятеля, Саша.
Но Володя, уже расстегнувший полы палатки, только буркнул в ответ:
- Увидишь!
Саша услышал, как Володя, накреняя лодку, медленно пробирается по кромке правого борта к носу. Вот он уже там. Слышен плеск воды, а затем его шаги по обратной дороге.
- Ну и что ты ему сделал? - спросил Саша.
- Теперь можем спать спокойно- искупал я этого недоумка! - ответил Саша.
И точно, петух, словно осознав пагубность своего поведения, притих. А студенты в своих теплых мешках снова уснули...
Назавтра предстояло вновь вернуться к левому берегу. На этот раз отряд направлялся к месту впадения реки Синей в Лену. Перед отплытием, к лодке подошел престарелый седобородый мужчина.
- Вы не к левому берегу?
- Уже собираемся, - ответила Кира.
- Возьмите меня до Синска. Я вам пригожусь. Проведу вашу лодку как по ниточке. Мне все мели тут знакомые. Не один раз я тут на лодке ездил.
Кира с радостью согласилась. Она решила, что местный житель в качестве знакомого может пригодиться.
Поплыли с утра с попутным ветром между островами. Старик с гордым и заносчивым видом сидел на корме и бурлил рулевым веслом прозрачную ленскую воду. Сильное течение несло лодку над песчаным дном.
Внезапно под днищем зашуршал песок. Сели на мель! Саша спрыгнул в воду, пытаясь сдвинуть лодку. Слишком тяжелая.
- Володя! На помощь! Да скорей, не то засосет! - Кира не выдержала- отвернула полу палатки. В ней тихо похрапывал Володя.
- Спит, паршивец! Володя- Володя! - закричала она, - твой приятель надрывается, а он себе дрыхнет!
Володя нехотя, протирая спросонья заспанные глаза, вылез из палатки и прямо в брюках плюхнулся в свежую ленскую воду. Две студенческие силы- это не так мало! Они-таки и помогли столкнуть лодку с мели.
Теперь уже Саша встал у руля. До самого Синска...
20. Синск
. Саша аккуратно причалил лодку на левом берегу Лены возле впадения реки Синей. Рядом уже стояли небольшая баржа и рейдовый катер. С катера за палеонтологами молча наблюдал человек в промасленной одежде, а на барже как будто никого не было.
Берег в этом месте был песчаным. Но вверх по течению Синей, сразу за коротким устьем, по обеим ее берегам виднелись обрывы. Крутые склоны гор дальше вниз вдоль левого берега Лены тоже обрывались к реке живописными скалами. В этих обрывах и скалах даже издали были видны пестрые кембрийские породы. Привязали лодку и направились на новую встречу с кембрием...
Вечер после работы посвятили устройству: поставили женскую палатку, оборудовали очаг, натаскали сухого плавника. Руководящие дамы скрипели карандашами, Мария Васильевна занималась продлением жизни отряда, чтобы, не дай бог, его работники не умерли с голода. А студенты? Студенты были на подхвате...
Весь день третьего августа провели в поселке Синск. Посетили почту, где получили и отправили корреспонденцию. На почте к Кире подошел довольно тучный мужчина, который отрекомендовался директором судоремонтной базы. Поинтересовался- чем это дамы занимаются в этом богом забытом углу.
- Понятно, - удовлетворился он их ответом, - но и я могу дать вам полезную информацию. Мы получили свой ведомственный прогноз погоды на август. Так вот, нас и вас, пока мы на Лене, ожидает ухудшение погоды, дожди и похолодание. Советовал бы вам поспешить...
Предупреждение директора было воспринято Кирой серьезно. Она бы свернула работы уже сейчас, но надо было добраться до Покровска. Только оттуда была дорога на Якутск. Так что, в качестве девиза можно было выбрать только один- ускорение и терпение!
В Синске, также, навестили магазины и импровизированный базарчик, где Кира показала класс торговли с местными жителями. В результате рюкзаки и руки студентов заполнились редиской, картофелем, луком, коробкой с яйцами, бидоном молока. По возвращении на свой "корабль" и дамы, и студенты засели за приведение образцов в порядок- их обертку бумагой и нумерацию...
На следующий день всем отрядом отправились в маршрут вверх по берегу Синей. Река Синяя не чета каким-нибудь Нохорою или Мухатте. Ширина ее быстро несущейся светлой воды достигает около ста метров. Частые подъемы уровня реки промыли скалы настолько, что они приняли причудливые очертания: полуколонн, ниш, гофрированных стен пестро окрашенных, полосатых удивительно неожиданных расцветок...
Вернулись под опеку Марии Васильевны только к вечеру и опять с тяжеленными рюкзаками. Уф! Теперь можно расправить плечи. И тут повариха выпалила:
- Не доглядела я, Кира Борисовна! Курица-то убегла. Я уж по берегу бегала- бегала. Все слушала- не закудахчет ли? Как в воду канула!
Кира всплеснула руками.
- Ну, ладно, - стала успокаивать Киру, Инна, яйцо-то ее мы съели! Значит купили не зря!
- Не успокаивайте меня, Инесса Тихоновна! Это я виновата- нечего было ждать особого случая, надо было съесть ее сразу как купили.
Пропажа курицы, однако, никак не уменьшила объем потребляемой пищи. Голода не было...
На следующее утро опять подняли парус и с попутным ветром по левой протоке добрались до деревни Покровской. Все дома в ней оказались пустыми. В деревне никто не жил. Однако для отряда работа на полдня была- как и прежде, искали, находили и отбирали остатки кембрийских организмов и переносили их на лодку. Решили не ночевать в безлюдной деревне. Лучше двигаться дальше, благо ветер оставался попутным.
Вечером пролетели деревню Чаран тоже, кажется, безлюдную. Нужно было где-то заночевать. Свернули в протоку и зацепились за ближайший остров с нижней по течению его стороны.
21. Перекаты и острова.
Володя, Саша, Вставайте! Опять сильный ветер! Надо что-то делать! Студенты нехотя вылезли из теплых спальных мешков, оделись, натянули керзовые сапоги и вылезли из палатки. Наступило шестое августа. Было четыре часа ночи. Сильный холодный ветер трепал женскую палатку, что и вызвало беспокойство Киры. Сквозь кисею предутренней дымки плохо светила багровая луна. Но волнение на протоке между островами не было опасным, о чем Саша тут же доложил Кире.
Но сон был нарушен. Развели костер, наварили картошки, которую закупили в Синске. Запивали ее деревенским молоком. Потом были чай, свежий хлеб, масло. Жизнь по-прежнему продолжала быть сытной и интересной...
С рассветом ветер успокоился. Поэтому лодку двигали вперед или на веслах, или бечевой вдоль острова. Направление- деревня Ботомай. Когда путешественники вышли к чернеющей впереди ленской прибрежной струе, ветер опять стал попутным, но шквалистым.
Парни поставили парус, и лодка понеслась вперед. Одновременно раздался треск. Не выдержала шквала и переломилась нижняя рея паруса, но можно было обойтись без нее, и быстрое движение по ветру и течению продолжалось несколько часов...
Во второй половине дня пристали к левому берегу для дневки и ночевки. Но ветер усилился, к тому же подбои волн и удары лодки о твердое дно, не предвещали ничего хорошего для судна. Саша убедил Киру, что нужно выбрать другое, более удачное место. Вновь пришлось пересечь коренное русло, войти в протоку и затащить лодку на мель под защиту острова. Ветер, между тем, еще усилился и не дал возможности поставить женскую палатку на песке. С трудом сварили ужин
Ветер гудел и нес колющиеся песчинки, белые гребни коротких волн контрастировали с черно-стальным цветом протоки, неприятные клочковатые тучи неслись по небу... Стало холодно. Три женщины и двое парней прижавшись друг к другу, набились в палатке. Время от времени, когда ударяли шквалы, они просыпались и прислушивались к реву ветра и плеску разбивающихся о борт волн.
Назавтра выяснилось, что простудился Володя. Это была серьезная причина полечиться. Саша обратился к Кире с предложением решить этот вопрос как можно скорее (пока никто не заразился). Предложение было принято и отряд в полном составе весь вечер "лечился". Хорошо, что на этот раз женскую палатку удалось поставить на "материке", то есть на песке безымянного острова. Поэтому после "лечения" спали теперь с удобствами...
На следующий день погода улучшилась, хотя и осталась облачной, Попутный ветер и сильное течение позволили довольно быстро проплыть расстояние до реки Большой Кетеме и по пути заглянуть в деревню Тит-Ары.
В этом селении запаслись пятилитровым бидоном молока, уже ощипанными двумя утками и петухом. Протока вновь вышла к левому коренному берегу Лены и шла вдоль буровато- черных стен кембрийских отложений. А где же пестрые породы с археоциатами? Увы, они уже опустились ниже уровня Лены!
- Смотрите, ребята, - обратилась Кира к Саше и Володе, - смотрите! Черные отложения на берегу образовались при углублении кембрийского моря. Это сегодня затвердевший ил с большим количеством отмерших разлагающихся водорослей и животных. В нем много органического вещества. Это теперь горючие сланцы, которые можно сжигать как уголь...
- О, господи! - вдруг закричала Инна. Лодка, следуя по течению, вошла в поворот протоки и попала в перекат. Теперь она понеслась в бегущей воде словно по стиральной доске. Вопреки попыткам Саши удержать нормальное положение судна, силою потока его развернуло и, вдруг, раздался хрустящий скрежет, вода ударила в борт, лодка оказалась на галечной мели. Тяжело нагруженную, ее волокло по дну пока она не застряла на месте. Саша и Володя спрыгнули в холодную воду в попытке столкнуть лодку, но она не поддавалась. Положение становилось опасным- обшивка могла разойтись и потечь.
- Дамы! - тогда обратился Саша к начальницам, - мы сидим кормой. Поэтому переходите на нос, лишь тогда мы сможем столкнуть корму на глубокую воду.
- Э-эх, ухнем, э-эх ухнем, еще разочек ухнем! - запел Володя песню волжских бурлаков. Женщины перебежали на нос. Парни, что есть силы нажали, лодка повернулась, зашуршала и всплыла уже на глубокой воде. Студенты еле успели вскочить на борт...
У впадения Большой Кетеме в Лену путешественников поразили скалистые обрывы, испещренные многочисленными пещерами, гротами, колоннами- таковой была работа великого скульптора- длительного выветривания.
Короткое глубокое устье речки оказалось заиленным, с вязким дном. Берега поросли травой, а ближе к откосам- кустами черемухи и кустиками брусники. Очевидно, наезжают сюда и люди- трава, частично, скошена и собрана в скирды. Студенты быстро поставили палатку и набросали туда сена- радуйся начальство...
На прибрежной скале работали всего около часа, отобрали образцы пород и все. Обедали как древние римляне- лежа на брезенте. С согласия начальниц, студенты после обеда были отпущены на прогулку.
-Давай-ка Сашок сходим в местные охотничьи угодья, - предложил Володя. Еще в Осетрово он купил одноствольное дробовое ружье, но никак не удавалось испробовать его в деле. Патроны он давно снарядил разными приспособлениями для убийства дичи: мелкой утиной дробью и дробью среднего диаметра для разных по весу диких птиц. Кроме того, у него в запасе были патроны с картечью для пальбы по крупному зверю. Саше пришлось довольствоваться только сигнальной ракетницей, входившей в состав спасательного экспедиционного снаряжения.
Двинулись по руслу речки. Лена осталась позади, и они вошли в нетронутую природу. Сначала были утки, которые еще до стрельбы бросались наутек, а после первого же выстрела, не желая стать целями, взлетали. Звуки выстрелов предупредили других обитателей этой местности: убежали белки, нырнул в чащу какой-то зверек, ускакал заяц, взметнулись из кустов какие-то птицы... Володя стрелял, стрелял...
Можно представить, - как он напугал местных обитателей! К счастью, они, кажется, остались невредимыми... Двинулись обратно к своей "лайбе" уже в темноте. Лес был наполнен тайнами и препятствиями. Нужно было преодолевать завалы из деревьев, продираться через узловатые ветви. Где-то ухал филин...
На следующий день при почти полном безветрии Лена принесла лодку к деревне Еланка. Здесь нашли удобную небольшую гавань между двумя косами. Нашлось место и для женских палаток. У седого пожилого якута купили два ведра картошки. Что-то много идет этого корнеплода у "академиков"...
22. Последние переходы.
Утром девятого августа студенты обратили внимание на то, что их уютная гавань исчезла. Точнее говоря, водой покрылись, ограждающие ее косы. Этого мало- поднимающаяся Лена грозила затопить женские палатки и их пришлось переставить выше по склону. Это был первый признак наступающей осени, признак того, что в огромном бассейне великой реки где-то начались дожди. Через несколько часов и в районе Еланки пошел дождь- мелкий, занудный. Какая работа в такую погоду?
К вечеру дождь унялся, среди туч появились просветы голубого неба. Ветер стал заходить в направлении часовой стрелки и постепенно усиливаться до штормового.
С носа и кормы были вбиты в дно колы, выполняющие роль якорей. Саша засыпал с тревогой. Все ли было сделано достаточно, чтобы удержать судно неподвижным? Володя, наоборот, был доволен плохой погодой. Ему было приятно засыпать под музыку непогоды. Хорошо качало. Раздавались гулкие шлепки волн под нос...
Стало холодать. Утром, десятого августа было уже не очень тепло даже в спальных мешках. Усилился ветер, стали слышны подбои волн в правый борт. Теперь уже Володя встревожился, волны ударялись о борт с его стороны. Он вылез из палатки, и вовремя! Ритмичные подъемы носа, вызываемые волнами, как раз в этот момент выдернули передний якорный кол из дна и лодку ветром и волнами стало прибивать к берегу. Прямо из теплых спальных мешков студенты были вынуждены плюхнуться в холодные волны и брызги, чтобы вновь поставить судно носом против ветра...
Забили новые колья, чтобы надежно закрепить судно против волн... Зато как сладко было опять влезть в еще теплые мешки!.. Проснулись только около десяти утра от требовательного голоса Киры. Нехотя встали. День был скучный- работа осталась завершающая и неинтересная- то заворачивали образцы, то спали...
Наступил одиннадцатый день августа. Погода облачная, но не дождливая. Ладья безостановочно, кроме двух подходов к берегу для обеда и отправления естественных надобностей, сплывает к Покровску...
К вечеру становились на левом берегу для ночлега. Плыть ночью рискованно. Дует ветер с левого берега, рябит лунная дорожка на беспокойной глади реки, трещит и вздувается пузырем пламя костра. Осталось пройти еще десять километров до Бестяха с его судоверфью. Само слово "судоверфь" ассоциируется с переходом из унылой заброшенности почти каменного века к середине двадцатого века и вселяет надежду.
Двенадцатого августа парни проснулись от звука, как им показалось, - сильно разгоревшегося костра- сквозь скаты палатки ярко светило его колеблющееся пламя. Уж не лесной ли пожар? - мелькнуло в голове у Саши. Странным, однако, казалось то, что за палаткой было полное безветрие. Тем не менее, Саша разбудил Володю, и они вместе вылезли из палатки. На их удивление- это шумел и дышал буксирный пароход! Да, это был буксирный пароход. Он тащил еще три баржи и, именно светом его прожектора были напуганы студенты. Володя засмеялся:
- До чего мы за эти полтора месяца дожили с тобой, Сашка! Мы не учли того, что вышли на судовой ход, а на нем совсем другая, цивильная жизнь!
Саша посмотрел на часы- было три часа ночи и вдруг услышал:
- Саша, Володя! Что, сильный ветер?
Это беспокоилась за судьбу экспедиции Кира.
Володя тут же ответил ей, что все в порядке и можно досыпать.
Но хорошо доспать не получилось. Из-за горизонта стала высвечивать густо-розовая заря- предвестник дождя и усиления ветра. Слегка подуло, пока не сильно и в попутном направлении. "Ветер днем раздуется, станет крепче. Стоянка скверная- с берега в воду обрывается каменная плита". - подумал Саша, - если поднимется ветер и волна, лодку может разбить. И это в двадцати километрах от Покровска! Нужно всем встать и двигаться". Объявили аврал...
Сначала поплыли на веслах. Но главная сила, как и прежде оставалась одна- быстрое ленское течение. Было хотя и облачно, но тихо. Навстречу с севера летели утки и чайки. Видно и они готовились покинуть Лену перед зимой. Постепенно стал раздуваться сначала попутный, но постепенно заходящий на северо-запад, противный ветер...
До Покровска осталось еще шесть километров. Вечерело и не было смысла двигаться дальше. На веслах и под парусом вошли в устье реки Аллах-Юнь. И вовремя! Ветер зашел на север и превратился в штормовой. На побережье Лены ревел шторм и грохотал прибой, но в устье реки Аллах- Юнь было тихо и спокойно. Усталые путешественники забылись крепким сном...
Парни еще не знали, что это были последние сутки плавания и ночевки на лодке...
Утром тринадцатого августа Кира решила, что небольшое расстояние до Покровска лучше пройти пешком, чем рисковать лодкой. Вышли с утра вчетвером- две ученые дамы и два студента, благо по берегу в Покровск вела грейдерная дорога. А через полчаса после выхода пошел дождь, типичный осенний моросящий дождь, Все промокли и было скучновато.
Тогда Саша решил себя позабавить художественным свистом, в чем он был мастером. О чем он только ни свистел. Тут были "Солдатушки- бравы ребятушки", песенки Лолиты Торрес, опереточные арии, песни Вертинского и Лещенко... Его концерт длился так долго, что кончился только при появлении первых барачных построек Покровска.
Первым, кто встретил геологов был бюст Орджоникидзе, установленный на бетонной четырехгранной тумбе. Почему именно он? Особого интереса к этому вопросу никто не проявил. Может быть товарищ Серго томился в этих местах в царской ссылке? И бюст ему установили в качестве благодарности от потомков? Следующим приметным пунктом была столовая. Здесь было тепло и сухо и, к тому же, кормили. После столовой стало значительно теплее...
Затем настала очередь магазинчика верхней одежды. Самой главной достопримечательностью этого магазина был продавец- еврей. Странно было видеть шустрого профессионала, который обслуживал ученых дам с такой скоростью, будто за ними стояли в очереди еще десятки покупателей. "Из каких ты краев, милый, - подумал Саша, - с такой-то хваткой, ты не иначе как был работником какого-нибудь крупного универмага где-нибудь в Минске или Харькове. Зато здесь, в Центральной Якутии тебе было легче сохранить жизнь..."
Двинулись в сторону Леспромхоза. Это было наиболее приметное здание, двухэтажное и, в соответствии с направленностью работ, деревянное. Саша с Володей присели на скамеечке в ожидании начальства, как вдруг заметили мужчину ведущего на цепочке медвежонка. Медвежонок упирался. Видно, он хотел в лес к маме. И Володя произнес:
- Полтора месяца мы в тайге, а медведей не видели, а вот в этом городке- на тебе, - медведь.
- Это к лучшему, - отпарировал Саша, - представь себе что могла бы сделать его мамаша с нашей палаткой и ее содержимым...
- Володя, Саша! Пора возвращаться! Это дамы, наконец, появились на крылечке леспромхоза.
Они пришли с новостями. Наша родимая лодка должна быть передана леспромхозу. А за это он за свой счет доставит отряд вместе с грузом до Якутска...