В одесском порту часто разгружали южные фрукты: то бананы, то лимоны, попадались финики, маслины, но чаще всего - апельсины.
Вот и на этот раз пришло судно груженое апельсинами. На разгрузку поставили большую бригаду докеров. Надо было спешить, так как продукт скоропортящийся, а везти его приходилось в Москву, Ленинград, что-то в Киев и иногда еще в пару других республиканских столиц. Одесситам, как всегда, доставалось то, что дальнейшей транспортировки не выдерживало. К этому привыкли, как и к тому, что лимоны продавались без кожуры. Цедру обдирали якобы для кондитерской и парфюмерной промышленности, а лимонные "тушки"
- одесситам, но и этому были рады в эпоху "развитого социализма". Те, кто работал в порту, имели больше возможностей для приобретения всяких продуктов. Не подумайте только, что путем покупки в магазине, нет, конечно, просто кто был ловчее и смелее, умудрялся нести через проходную то, что разгружали. Так и обеспечивали себя и свою семью, а некоторые отваживались и приторговывать потихонечку.
С "несунами" боролись, но от этого их не становилось меньше. С пойманными расправлялись по всей строгости социалистической законности, кое-кто попадал "в места не столь отдаленные", но чаще же - штрафовали, выгоняли с работы. Так работали, так жили.
В общем, бригада "вкалывала" на разгрузке апельсинов, к концу смены наелись их так, что стали они казаться кислятиной. Когда начали собираться домой, потихонечку набрали их себе столько, сколько кто мог унести и главное - пронести незаметно через проходную.
Иван, здоровенный парень, силушкой и комплекцией напоминавший известного в прошлом борца Ивана Поддубного, отличавшийся простодушным характером, тоже прихватил апельсинов. Но, учитывая свою комплекцию, пальто, чуть ли не тулуп, "нагрузился" апельсинами под самую завязку, набив ими многочисленные карманы, засунув за пазуху и запрятав даже в шапку. Вид у него от этого стал мешковатый, приметный. Но он не особенно этим обеспокоился, охранники в последнее время на проходной не особенно придирались. А, "пронесет", - решил он, направляясь к проходной. Однако не пронесло.
Случайно, а может и нет, на проходной помимо вахтера оказался на этот раз еще и начальник караула. В общем, Ивана "тормознули" в тот самый момент, когда он уже почти миновал турникет. Потребовали показать, что в карманах, а дальше завели в дежурку и "вытрясли" с Ивана добрую гору апельсинов. Апельсины сложили на столе, пересчитали, оказалось их 27 штук. Охранники засуетились, им надо было составить акт о задержании и изъятии похищенного. Нужны были понятые, люди на проходной идти в свидетели отказывались и тогда Ивана закрыли в каптерке вместе с апельсинами, а сами бросились искать свидетелей.
Спустя какое-то время нашлись охотники свидетельствовать против расхитителя социалистического добра. Начальник смены, вахтер и трое понятых, открыв дверь, вошли в дежурку. Первое, что бросилось им в глаза, это исчезновение апельсинов. Начальник смены, спокойно, как бы, между прочим, спросил:
- А где апельсины, что лежали на столе?
Иван, небрежно развалившись на стуле, с полным безразличием ответил:
- Съел.
- ?!
- А корки где? - с сомнением и надеждой спросил вахтер.
- Съел.
- Зачем?
Иван все с тем же напускным безразличием ответил:
- Захотелось!
Охранники, не поверив Ивану, стали вновь обыскивать его, затем обшарили всю дежурку, но апельсинов не было. Ни единой корочки, ни одной косточки, ни то, что целого апельсина!
Им все еще не верилось, что Иван мог за каких-то 10-15 минут, пока они отсутствовали, съесть, нет, не съесть, а сожрать, именно сожрать целую гору апельсинов.
Но, в конце концов, пришлось поверить, тем более что от Ивана разило апельсинами, как от склада цитрусовых.
Разочаровано вздохнув, разведя руками, как бы извиняясь перед понятыми, начальник сказал Ивану:
--
Можешь идти.
Иван, кряхтя, поднялся со стула, застегнул пальто, нахлобучил шапку и не стал задерживаться на проходной.
На работе приятели еще долго подшучивали над ним, вспоминая как он ел апельсины целиком, забыв с перепугу, что испокон веков повелось - ешь на работе, сколько влезет, но не выноси с территории предприятия. И вовсе не обязательно при этом поедать обертки, косточки, кожуру и шелуху...
Иван продолжал работать в порту. Всякое ему приходилось грузить, но апельсины он возненавидел раз и навсегда, и не то, что не ел, но даже запаха и вида их не выносил, слышать о них не мог.
![[]](/img/m/poezija/oranj-idoc/oranj-i.jpg)