Аннотация: Ладно, думаю, ладно. Алчущим да воздастся! И развернулся к желающим побеседовать на абстрактные темы. Все трое уже летели на меня, и пришлось напрячься...
ДЕНЬ ИКС
Одни идут заниматься этой борьбой, чтобы стать чемпионами. Призрак главного героя знаменитого кинофильма "Гений дзюдо" все еще бродит по матушке Европе и бабушке Азии. Другие ставят перед собой задачи поскромнее: через приемы и специальные физические упражнения набраться сил, ловкости, уверенности. Третьи надеются просто поправить здоровье.
Я решил заняться дзюдо потому, что хотел научиться драться. Махать кулаками я не умел, вследствие чего, как только мог избегал кулачного решения вопросов. (А в пятнадцать такие вопросы ох как часто приходиться решать.) И улынивал не от нехватки физической силы -- сызмала в моем сознании утвердился своеобразный тормоз: ты не имеешь права поднять руку на другого человека, а тем более гордиться этим. Человек человеку друг, а не враг.
В результате я частенько приходил домой битым, а тип, украсивший мое лицо синяками (он был, как правило, двумя-тремя годами старше -- с одноклассниками кулачных конфликтов не возникало), сидел в дворовой беседке и похвалялся, как заехал салаге с левой, затем добавил с правой, а потом еще ногой, ногой...
С кем такое случалось, знает, насколько это мучительно и больно! И физически и главное морально. А что говорить о мальчишке, воспитаном на произведениях Александра Дюма и Фенимора Купера!
После экзекуции я закрывался от мамы в ванной, включал воду и заливался слезами. Сердце стенало. Я проклинал свою трусость, думал о самоубийстве. Не видел выхода из тупика.
А выход был, и совсем рядом -- его подсказал случай.
Однажды, после очередной стычки с обычным для меня исходом, я не пошел домой, а двинулся в никуда по шпалам детской железной дороги. Сам не знаю, как забрел на недостроенный, еще без трибун, студенческий стадион.
Четверо веселых ребят гонялись друг за другом по полю, прыгали через себя, садились на шпагат, выполняли другие замысловатые упражнения, выкрикивая при этом непонятные отрывистые слова. От души над чем-то смеялись.
Один из парней подошел к врытой рядом с беговой дорожкой скамье -- хотел что-то взять из сумки. Как из-под земли, перед ним выросла бригада курильщиков, костяк и цвет районной шпаны. Он вытер рукавом мастерки пот с лица, приветливо улыбнулся, но сказал вполне серьезно:
-- Зря вы, ребята, здоровье не бережете. А если не терпится лечь в могилу, то отошли бы от стадиона метров на сто, чтобы дымок успевал рассеиваться, и там бы свои легкие на выносливость испытывали...
Я раскрыл рот от неожиданности и, кажется, перестал дышать. Ждал, что ответят некоронованные короли района не шибко видному из себя белобрысому парнишке. Промелькнуло: "Скорее всего изметелят, да еще и ногами пригладят. А жаль, смелый парень, но ничего не поделаешь -- курильщиков-то целая орава".
На удивление, мое предсказание не сбылось. Парни с сигаретами что-то пробормотали, подергали плечами, покосились исподлобья и... все!
Вот так дела! Вот тебе и короли!
-- Что, ребята, задумались? -- совсем обнаглел белобрысый. -- Русского языка не понимаете?
И те молча, боком-боком топаньки-топаньки и слиняли.
-- Чего смотришь? -- вдруг развернулся смельчак ко мне. -- Кореша твои? Нет? А с лицом что? Воспитывали? Понятно. Били, значит. И крепко, вижу... Ну, ничего, не переживай, пошли к ребятам. Будем твою судьбу менять, как тренер наш говорит. Мою когда-то тоже меняли. Пойдем, говорю, не дрейфь!
И я пошел...
Потребовалось два года, вернее семьсот тридцать семь дней нелегкого с кровью и потом труда, чтобы переломить мою нерешительность, боязнь драки. Когда поймал себя на том, что, прежде чем кулак спарринг-партнера достает до лица, успеваю среагировать, применить прием и главной задачей становится подстраховать нападавшего, чтобы не свернул себе шею, во мне рухнуло генетическое нежелание давать отпор, на силу отвечать силой, ударом -- на удар.
И однажды настал день Икс. У каждого он когда-нибудь наступает, этот главный в жизни человека день. Но не каждый готов в нем выступить на бис.
В канун молодежного чемпионата республики я встретил одного из своих давних обидчиков. Точнее, не то чтобы одного. Люди (или как их назвать?), у которых хватает смелости напасть на человека лишь тогда, когда знают, что не получат отпора, слоняются по улицам не в одиночку -- всегда ходят стаей в компании таких же храбрецов.
В этот раз их было трое. Они шли, сплевывали сквозь зубы, размахивали руками, бросали матерные словечки. Прохожие обходили троицу. А те -- улыбались! Этакая мерзкая, нахальная улыбочка.
Увидели меня.
-- О-о, давненько мяч не гоняли!
Обрадовались. Остановились. Готовились.
Один, главный, сжимал-разжимал кулаки -- разминался. Второй, мой знакомец, раздавал "пасы" ногами, наглядно показывая, как он по старой памяти будет меня пинать. Третий, явно слабее дружков, небрежно засунул руки в карманы. Усмехнулся. Щербато присвистнул:
-- С-сценок!
Сначала, как и когда-то, я почувствовал дрожь, дыхание стало прерывистым, притихшим, но -- сердце не ушло в пятки. Вспомнив, кто я (как-никак -- чемпион среди минчан до шестнадцати) и кто они (шушера, как называл их сосед дядя Юзик), задушил в себе оцепенение и как следствие его -- трусость. На корню задушил. Вырвал из себя гадину. Сбросил петлю с шеи. Выиграл первый раунд. Самый тяжелый -- с самим собой.
Я не стал, как прежде, сворачивать в ближайший переулок или перебегать на другую сторону улицы. Шел на них спокойно и уверенно, даже не прикидывая, что буду делать дальше. Знал: в нужный момент кто-то свыше скажет хаджиме! -- и бой начнется.
Они остановили меня эффектно. Когда я прошел мимо, удивляясь, что не слышу чего-нибудь вроде "Малыш, притормози", за спиной раздалось:
-- Ну, борзый! Ты что, страх потерял? Назад, сучонок! К ноге! Рысью!
Я сделал вид, что сей призыв ко мне не относится, шел дальше, давал им последний шанс. Ребята шансом не воспользовались. Что ж, это их право.
Обидчик мой, он же "футболист", завизжал:
-- Ну, падла, сейчас ты у нас притормозишь! На коленях поползешь! Землю грызть будешь!
Ладно, думаю, ладно. Алчущим да воздастся! И развернулся к желающим побеседовать на абстрактные темы. Все трое уже летели на меня, и пришлось напрячься.
Развернувшись боком, я выбросил вверх правую ногу и попал "футболисту" в ухо. Не готовый к такой встрече, он потерял равновесие, но успел уцепиться за главного. Тот оттолкнул дружбана назад, на меня. "Футболист" размахнулся и... тут я увернулся и он прошил кулаком воздух. Инерция развернула нападавшего ко мне спиной, и оставалось лишь воспользоваться той самой инерцией. Получив увесистый пинок в зад, он налетел на урну и затих. "Что-то совсем не страшно, -- пронеслось в голове. -- Едем дальше". Схватил главного за ноги, оторвал от земли и швырнул на футболиста. Развернулся к третьему.
В этот момент маленький гаденыш из-за спины заехал мне в челюсть кастетом. Захрустели зубы, было больно, но не смертельно. Одновременно с разворотом я подцепил его апперкотом справа. Плюгавенькая крыса покатилась по асфальту. Заныла, запищала, заплакала.
Все было кончено. Я не стал добивать их, наставлять на праведную жизнь, воспитывать словом. Пусть сами решают и думают, как быть дальше. Если же до них не дошло и парни захотят матч-реванш организовать, то это -- пожалуйста. Бои с некоторых пор я люблю.
И я пошел. Спешил. Я никогда не опаздывал на тренировки. Не опоздал и на этот раз.
Впереди был главный бой -- за достойную жизнь. На моей родине за нее приходиться сражаться!
Команда к началу поединка в некоторых видах восточных единоборств.