Хороший день. Небо синее бесконечное, глубокое с серой дымкой на горизонте. Раствориться, утонуть. Море. Песок с ракушками. Живность в воде барахтается, мальки - стремительные палочки. В солнечный день хорошо видно.
К морю в первые дни весны непременно. Еще зябко, еще солнце прохладное. Но к морю.
- Только пляж заминирован, - говорит высокая брюнетка с густыми волосами, как у цыганки
Впервые вместе за неделю идут по улице. В квартире мрачно - окна зашторены, полоски прозрачные не стекле - крест - накрест (липкая лента), мысли тяжелые. Открыт ли банк. Важно. Перевод должен прийти.
Мужчине на работу. Она в магазин и обратно, к сыну - тот в планшете. Там своя война.
Раньше до моря пешком. Полчаса, чуть больше. Пешком хорошо.
- Сирены по утрам.
- Особенно по утрам.
В центре стальные ежи. Много - в глазах рябит. Как в старых фильмах про войну. Мешки с песком, полости - амбразуры, словно глаза уставшего великана, что прилег отдохнуть поперек улицы. До полной картины не хватает аэростата с женским взводом.
- Если начнется, мы на дальней стороне, у нас наступать не будут, - говорит мужчина. - Они с востока идут.
- Дай бог.
Город не чувствует. Каменный. Серый. Сонный. После зимы бесцветный. Бетон не спеша вбирает солнце, расправляет затекшую грудь. Дети, как в добрые времена, веселые, шумные. Взрослые - беззвучные сфинксы. Обман, фальшь, сюр.
- На улице оживаешь, - говорит мужчина. - Мысли меняются, разворачиваются на сто восемьдесят. Не так грустно. Утром собачники курят, шутят, сбиваются в стайки. Про войну не хотят. Как не наступившее, не случившееся. Будто та далеко.
Поправляет воротник.
- Ожидание от сирены до событий, - продолжает он.
- А ежи помогут?
- Не знаю... Банк вчера не работал.
- Наш?
- Да.
Где-то далеко над морем кружат чайки. Потом срывается сирена.
- Интересно, куда прилетит?
- Пойду обратно, - говорит женщина.
Торопится.
- Давай аккуратно. Знаешь, хорошая будет весна, солнце доброе.