Далецкая Надежда :
другие произведения.
Греческий цикл
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Комментарии: 7, последний от 30/07/2010.
© Copyright
Далецкая Надежда
Размещен: 28/07/2010, изменен: 28/03/2013. 14k.
Статистика.
Сборник стихов
:
Поэзия
Цикл стихов. 2005-2006 годы
ГРЕЧЕСКИЙ ЦИКЛ
(выборочно)
СТРОЧКИ ЮЖНОЙ СКАЗКИ
Выбивает ветер
Из волны о скалы
Молоко парное.
Брызги, словно дети
Скачут у причала -
По двое, по трое!
Яхта на припёке
Прикорнула млея.
Полдень, зной, сиеста.
Луч целует в щёки.
Я сегодня - Рея,
Критская невеста!
Невесомость мыслей,
Южная отрада,
Посейдона ласки.
На лозе повисли
Гроздья винограда -
Строчки южной сказки.
ВСЁ ТВОЁ
На скале и под скалою,
На волне и под волною -
Всё захвачено тобою,
Всё тобою взято в плен.
И морской, солёный воздух,
И мерцающие звёзды,
И цветов душистых гроздья -
Всё твоё. А мне взамен
Только рыб скользящих тени,
Только лунное затменье,
Только в греческой кофейне
Шёпот ласковый сверчка.
Мне и этого в достатке!
Запахом ванили сладкой,
Именем любимым, кратким
Насыщается строка.
В небо - острым птичьим клином.
В море - раковиной дивной.
В горы - змейкой, серпантином.
На судьбу - твоя рука.
На ладонь - моя щека.
* * *
Легчайшим, блёкло-серым шёлком
струит у ног моих вода.
Луна оранжевым осколком
косится. И за провода
антенн над крепостью отеля
вцепилась. Стену обхватил
зелёный куст. И еле-еле,
чуть слышно жалобный мотив
сверчок пиликает. Ночная
прохлада кожу холодит.
Влюблённых пара засыпая,
обнявшись, на песке сидит.
Им шепчет ветер колыбельно,
им улыбается луна.
А волны синего Эгея
меня вопросом, не жалея,
венчают: "Что же ты - одна?"
* * *
А небо с морем ближе к ночи -
одна глубокая лазурь!
Колышется, ворчит, рокочет.
Волну роняет, как слез
у
на берег. Сном объята туя.
Лишь алые цветы куста
в истоме, с ветерком воркуя,
как в ожиданьи поцелуя,
раскрыли влажные уста!
БЫК (ИГРА С БЫКАМИ)
Игра! Пока идёт игра,
я жив, я раздуваю ноздри.
Седой грифон главой орла
кивает в такт игре. А возле
прелестниц с грудью наливной,
лежащей царственно в разрезе
парчи над талией тугой,
в обхват, величествует в кресле
сам Минос. Словно монумент
из мрамора и горной плоти!
Взирает. От дразнящих лент,
трепещущих в шальном полёте
пред выпуклым моим зрачком,
от запахов амбры и пота,
я сатанею! В горле ком.
Игра - тяжёлая работа!
И сковывает мышцы страх.
И отражается в зрачках
дым от коптилен, чёрный, едкий,
где жарят тушу на углях
и где пируя на объедках,
рвёт плоть мою голодный ворон.
Где яркие горят костры,
крадутся сумерки, как воры.
И, словно сводных две сестры,
в чуть шелестящем разговоре
сошлись синь неба и синь моря.
Игра! Ещё идёт игра!
Ещё струёю кровь по венам
пульсирует. И до утра
азарт и хохот над ареной.
Я исторгаю рёв и стон,
а с ними душу исторгаю -
отсюда, где в кровавый сон
народ на Кноссе погружён,
туда, где в игры не играют!
Туда, где белых облаков,
толкаясь, движется отара.
Где в бесконечности веков
звучит волшебная кифара
со струнами из синих вод.
И над развалинами Кносса,
как мёд мелодия плывёт:
Про власть богов,
Про миг веков,
Про плен страстей,
Про тлен людей...
Поёт Орфей сладкоголосый.
ВСПОМИНАЙ!
Одуряюще пахнет герань,
мне под ноги цветы осыпая.
Что ворчишь ты всю ночь? Перестань,
море синее! С этого края
каменистой, суровой земли
из лучей заходящего солнца
нить плету для тебя. Корабли
вдаль уходят. За край горизонта.
День и ночь всё плету и плету,
тонких пальцев своих не жалея.
Доплету - ниц у ног упаду,
поведу на свободу Тесея.
Отпущу на свободу. Сама
затоскую смертельно на Дие,*
Вспоминая, как пела луна!
Как мы были с тобой без ума!
Как с ума от любви мы сходили!
Солнца диск зацепился за край,
тонет в море. К ночи всё прохладней.
Но и ты, вспоминай, вспоминай,
вспоминай о своей Ариадне!
* Дия - остров в Критском море. По одной из версий, на нём, после ночи любви Тесей навсегда оставил Ариадну.
СИНЕ-БЕЛОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Века плывут, как облака,
над Критскою землёю древней.
И на строку ползёт строка.
Внахлёст! Волной, морскою пеной.
Как стая ласточек века
над морем в медленном полёте
уходят ввысь за облака.
Садится солнце на излёте
за наш причудливый отель,
за сине-белый ресторанчик,
где в белом олеандре шмель
устроил из листа диванчик.
Внизу плывёт ленивый ряд
туристов. В стареньком шезлонге
спит Зевс. Коленями торчат
над ним его худые ноги.
Его лохматая ноздря
выводит сиплый храп. Темнеет.
Грохочет в небе. Острова
колышутся едва-едва
на волнах синего Эгея.
WSZYSTKO JEDNO
(
ВСЁ ЕДИНО
)
Над заливом вечер.
На лету как кречет
рвёт когтями память.
Звуки русской речи
прилегли на плечи,
на колени - к пани.
Яхта на приколе.
Тень от мачты тонет,
вслед ей мачта стонет.
Волны на изломе,
расправляясь с болью,
мажут йодом, солью.
К олеандрам белым
жмётся Мирабелло*
голубым восторгом.
Чуть касаясь тела,
луч скользит несмело
по камням, пригоркам.
Заплетает вечер
в звуки русской речи
лепет волн причальных.
Фонарей вокзальных
Питерские свечи...
Пани, нет печали!
Отголосков глина -
разве то причина?
Пани, всё едино!
Память хворостиной
хлещет - не устанет?
Wszystko jedno, pani!
*
Мирабелло - залив на Критском море
ЕЩЁ ПЛЫВЁТ ПОД НАМИ ОСТРОВ...
Лениво бриз перебирает
ветвей расслабленные струны.
Качает барки, подметает
морскую гладь. Песок лагуны
помешивает, как в стакане,
для соблюдения баланса.
Разыгрывает перед нами
последний летний акт. Без шанса
на наши будущие встречи
бредём вдоль берега морского,
оттягивая в бесконечность
никчемность взгляда, жеста, слова...
У Ионического моря
разыгрываем мизансцену -
отполировываем горе
песком прибрежным, белой пеной.
На души соль слоит коросту -
знак неминуемой разлуки!
Послушай, ведь ещё не поздно?!
Ещё плывёт под нами остров,
ещё для нас сияют звёзды -
давай сомкнём сердца и руки!