Чаща
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
ЧАЩА
1
Электричка, мигнув огнями задней кабины, втянулась за поворот, и на единственного сошедшего с неё пассажира из леса прыгнула ночь. Было новолуние. И хотя небо было ясное, звёзды, такие яркие и красивые, не освещали предстоящей человеку дороги.
Несмотря на это, мужчина поправил лямки рюкзака и уверенным шагом двинулся по давно известному пути.
Метров триста он прошёл не торопясь, ни на что не обращая внимания, но потом вдруг остановился и простоял минуты две, слушая мёртвую тишину вокруг. Даже электрички, которая отошла километра на три и остановилась на следующей станции, не было слышно.
Это было очень необычно. За свои сорок с небольшим лет он очень часто бывал в лесу, как днём, так и ночью, и всегда лес был полон каких-нибудь звуков. Шумели деревья, шуршала трава, ломалась сухая ветка, да и сам лес издавал какие-то звуки, присущие только ему. Сейчас же он как будто исполнял обет молчания.
Человек постоял ещё с минуту, ощущая, как беспокойство заползает к нему внутрь, разливаясь там глотком холодной воды, но так ничего и не услышав, двинулся дальше.
Звук собственных шагов немного успокоил. Подумаешь - тишина. Это лучше, чем когда в лесу горланили подвыпившие малолетки, приехавшие оторваться на природе. Просто нет ветра, и поэтому ничего не шумит, не шуршит и не ломается.
Вдруг он осознал, что всё ещё старается услышать, как электричка отходит от следующей станции. Даже днём это всегда было слышно, хотя станция находилась за горой и двумя поворотами, но сейчас с той стороны не доносилось ни звука, а по времени поезд должен был давно уйти.
Но это тоже легко объяснялось. Электричку могли задержать на станции по каким-то своим железнодорожным причинам.
И всё равно, вроде всё для себя объяснив, он не смог успокоиться. Какая-то враждебность как будто бы зависла над его головой, всматривалась ему в спину, подглядывала за ним из кустов, готовилась прыгнуть на него из-под ног.
Человек уже просто заставлял себя идти. Внутри плотно укрепился страх, безотчётный, непонятный, который всегда появляется неожиданно и так же неожиданно исчезает. Только на этот раз уходить он не собирался.
Он постарался думать о чём-нибудь постороннем, не об этой тишине, но ничего хорошего в голову не лезло.
Вдруг появилось сильное желание обернуться, как будто в спину кто-то смотрит, пристально и зло, но он не позволил себе этого, просто ускорил шаг. Так и шагал, почти бежал, смотря только себе под ноги. Перед глазами мелькали шпалы, как всегда уложенные через разные промежутки, и мелькали всё быстрее и быстрее. Он пытался считать их, чтобы отогнать страх, от которого уже начала болеть голова, но больше двух десятков насчитать не мог. Сбивался и начинал снова, и снова, и снова. Пока не понял, что голова болит уже не только от страха. Головная боль, начавшаяся несколько минут назад где-то в области затылка, теперь заполнила всю голову. Билась в висках, давила на лоб, пульсировала над бровями. В глазах замелькали какие-то цветные фигуры.
Еще через несколько секунд он почувствовал слабость в ногах и вынужден был остановиться. Пытаясь сбросить с себя это недомогание, человек помотал головой, но стало ещё хуже, настолько, что он даже пошатнулся. Поэтому он перестал двигаться вообще, закрыл глаза и просто стал ждать, когда непонятные боль и слабость пройдут сами собой.
Страха уже не было. Боль вытеснила и страх, и вместе с ним мысли. Да и тело он уже не ощущал. Только тупая ноющая боль, которая накатывала волнами и с каждой такой волной становилась всё сильнее и сильнее.
Человек застонал и опустился на колени. Оперевшись руками в брусок железнодорожной шпалы, он пытался хотя бы так сохранить равновесие. Но боль скрючила всегда такое послушное тело, и человек тяжело повалился на правый бок, сильно ударившись головой о рельсу. Из-за этого удара боль усилилась настолько, что из горла вырвался уже не стон, а хриплый крик. Но он не услышал даже его, потому что боль была и в ушах. Она была повсюду. Казалось, и одежда и рюкзак за спиной корчатся в конвульсиях.
Наконец тело устало. Борьба с этим непонятным недугом вымотала его настолько, что сил осталось только, что бы дышать. Но и дыхание причиняло боль. В горло, вместе с каждым вдохом, впивались миллионы иголок, а лёгкие как будто обливали кислотой.
Человек уже не пытался ни кричать, ни двигаться, ни даже внутренне бороться. Он просто лежал на рельсах и ждал, может, смерти, может, выздоровления.
Через минуту, после того как человек затих, в лесу, справа от него, между деревьями, появился тускло светящийся предмет. Он приближался к железной дороге, ловко лавируя на высоте трёх метров. Ни цвета, ни формы определить было невозможно, поскольку то и другое постоянно менялось. Меняющаяся форма помогала ему беспрепятственно двигаться, не задевая ни одного листочка. Одну, довольно толстую ветку он облетел, разделившись надвое. Обе половинки прошли в каких-то миллиметрах над и под веткой и тут же соединились, уронив при этом несколько то ли капель, то ли искр.
Предмет вылетел из леса прямо над лежащим человеком и, резко увеличившись в размерах, остановился. Форма его начала меняться с едва уловимой закономерностью. Он то удлинялся, то становился плоским, то выпуклым. У него начали появляться отростки, которые светились каждый своим светом, не только по цвету, но и по яркости. Видимо, он пытался принять форму лежащего человека, и через пару минут это ему удалось.
Полностью повторив и позу, и размер, и даже рюкзак за спиной, и остановившись на тёмно-красном цвете, Нечто немного повисело на своей высоте, потом начало медленно спускаться и остановилось в нескольких сантиметрах над лежащим человеком.
Оба замерли.
Человек, боль которого с приближением этого предмета усилилась настолько, что он наконец-то потерял сознание, ничего не видел и не слышал.
Его копия, повисев над ним несколько секунд, начала расплываться в стороны и вниз и вскоре полностью накрыла человека. Он оказался как бы под куполом с плоской вершиной, который светился нежно-голубым светом.
Ещё через несколько секунд предмет одним рывком собрался, до, видимо, привычных размеров и снова запульсировал разными цветами. Но каждый цвет, на этот раз, был ярче, чем предыдущий. И наконец буквально взорвался ярко-синим, на мгновение, осветив всё вокруг. И тут же снова стал таким же, каким пять минут назад вылетел из леса.
Через две секунды, так же не спеша, как и появился, светящийся предмет полетел дальше, точно по той же прямой, по которой он летел до этого, не отклонившись ни на один миллиметр. Через несколько минут он скрылся за деревьями.
Очень скоро ночь наполнилась привычными звуками. Шумел лес, шуршала трава, гудели провода и рельсы, на которых никого не было.
Человек пропал. Только на бруске шпалы остались отпечатки его ладоней.
2
Кто сказал, что рельсы убегают за горизонт?
Для Сергея они всегда убегали только за гору, которую он сам, ещё лет десять назад, назвал "Бронтозавром". Не надо было обладать слишком бурной фантазией, чтобы увидеть сходство с вымершим много миллионов лет назад исполинским ящером, который, вытянув шею, положил голову на землю и уснул. В ветреные дни на склонах "Бронтозавра" качались деревья, и казалось, ящер дышит, шевелится, живёт. Но сегодня погода была солнечная. Ни ветерка, ни дуновения. На небе ни облачка, и солнце в десять утра уже изрядно припекало.
Выйдя из электрички, Сергей сразу же, стянул футболку и сейчас шагал по рельсам, с удовольствием подставив солнечному теплу совсем не плохо развитый торс. С каждым шагом и без того хорошее настроение улучшалось.
Свежий воздух, солнце и предстоящая вечером встреча с Натальей помимо воли трогали его губы довольной улыбкой. Даже то, что весь день придётся вместе с отцом трудиться на садовом участке, а точнее на втором этаже в доме, не портило этой эйфории свободы. А если учесть, что вечером приедет Клестовский и привезёт пару бутылочек, то настроение не упадёт уже точно.
Так он и шагал до сада, всю дорогу едва заметно улыбаясь и глядя на "Бронтозавра", который так никогда и не проснётся.
Мать, как обычно, что-то делала на маленьком садовом участке, то ли подрезала усы у клубники, то ли ещё что-то.
- Привет!- громко крикнул он и прошёл в дом.
Повесив футболку на спинку стула, Сергей достал из шкафа рабочие штаны, быстро переоделся и, когда мать вошла в комнату, гаркнул:
- Готов к труду и обороне!
- Ты чего орёшь?- мать поморщилась.
- Командный голос вырабатываю!- по инерции продолжал хохмить он, хотя заметил, что матери не до шуток.
Мать выглядела усталой. Шалившее последнее время давление порой рисовало у неё под глазами тёмно-синие круги, вызывало головную боль и бессонницу. Сергей тут же заметил эти признаки.
- Что случилось?- уже серьёзно спросил он.
Она не ответила, вздохнула и пошла на кухню разогревать ему завтрак.
Сергей прошёл за ней, уселся за стол.
- А папа где?- спросил он.
- Это у вас надо спросить,- проворчала мать, мешая макароны на сковородке.
- Не понял.- Сергей удивлённо вскинул брови.- Он что, не приехал вчера? Он же вчера собирался поехать.
- Собирался или поехал?- уточнила мать, доставая из холодильника майонез и яйца.
Сергей понял, что прокололся. Он не ночевал дома, пользуясь тем, что родители уехали в сад. Они, конечно же, ничего бы не сказали, даже если бы были дома (не маленький всё-таки), но мать опять бы не спала всю ночь. Мать есть мать, и будь он хоть сорокалетний, всегда будет о нём беспокоиться. А ему было двадцать три - второй самый беспокойный возраст для родителей.
- Собирался,- нехотя ответил Сергей.- Но я не знаю, меня не было.
- Опять всю ночь где-то шлялся,- мать внимательно вгляделась ему в лицо, пытаясь усмотреть признаки похмелья, и, не увидев, снова отвернулась к плите, на которой весело и аппетитно шкварчали яйца.
- Да мы у Лысого видак смотрели.
Он соврал только наполовину. Были они у Лысого, но видак, конечно, не смотрели. Он был включен, но никому не интересен. Друзья резались в карты. Под пивко, естественно, но не напиваясь, и поэтому никакого похмелья не могло быть.
Мать, ставя перед ним сковородку, посмотрела на него взглядом: знаю-я-ваши-видаки-нечего-мне-тут-заливать, но ничего не сказала.
Сергей, крутанувшись на табуретке, достал хлеб из стоящей на холодильнике хлебницы, отпластал себе толстенный кусок, взял поданную матерью вилку и стал с аппетитом поедать нехитрый завтрак.
Мать села напротив него, теребя в руках кухонное полосатое полотенце. Так и сидела, пока он ел, встав только за тем, чтобы налить сыну чаю.
- Что хоть смотрели-то?- спросила она, когда Сергей отодвинул пустую сковороду и, взяв кружку с чаем, сделал первый маленький глоточек.- Опять какие-нибудь ужасы.
Ей нравилось, как он рассказывает, и она знала, что он любит рассказывать.
- Да так, ничего особенного. Один только фильм мне очень понравился, "Шакал" называется.
Сергей смотрел его, конечно же, не этой ночью, но признаваться, что полночи резался в карты и пил пиво, не собирался.
- Единственная отрицательная роль Брюса Уиллиса и, по-моему, самая лучшая.
Он сделал ещё несколько глотков крепкого сладкого чая и, заметив, что мать ждёт продолжения, стал рассказывать.
- МВД и ФБР объединились против русской мафии и во время задержания в Москве убили родного брата крёстного отца. Тот, в отместку, объявил им войну. Нанял киллера экстра-класса, чтобы убить жену президента США. Вот этого киллера и играет Брюс Уиллис. В мире его знают в лицо только два человека, а найти его надо за несколько дней. Фэбээровец вообще про него сказал: "Шакал - это кличка профессионального убийцы, на счету которого несколько очень громких акций, но мы никогда не могли доказать даже самого факта его существования". Ну и вот как они его ловили и есть фильм.
- Поймали?
- Нет. Убили. Но это в кино. В жизни такие люди не ловятся. Это просто невозможно. Один там говорит: "...И насчёт ошибок. Шакал провёл двадцать лет в бизнесе, исключающем любые ошибки, и остался жив. Вы думаете, он не справится? Вы ошибаетесь". А вообще, вот смотришь этот фильм и сначала, по инерции, болеешь за Брюса Уиллиса, потому что уже привык, что он вечно герой, во всех фильмах всегда всех спасает, а потом постепенно понимаешь, что он натуральный ШАКАЛ. Ему действительно человека зарезать - что высморкаться.
- Вот ты говоришь, что он натуральный ШАКАЛ,- мать довольно точно скопировала его интонацию.- А сам рассказываешь о нём так восторженно.
- Мам, я восторгаюсь не убийцей Шакалом, а Шакалом - профессионалом.
- Но убийцей - профессионалом,- уточнила мать.
- Не тем, ЧТО он делает, а тем, КАК он делает.
- Как он убивает,- поддела его мать.
- Давай я тебе по-другому объясню. Вот я кузнец, так? В кузнице ты у меня была и видела, что кузнец я довольно-таки хороший. Тебе понравилось смотреть, как я работаю?
- Понравилось, это интересно, только жарко.
- Ну вот. А если бы я делал какие-нибудь самурайские мечи, которыми людей режут, а не клинья в метрострой, тебе было бы не интересно? На всём свете есть только три вещи, на которые можно смотреть вечно: это как горит огонь, как бежит вода и как работает человек. И, по-моему, профессионал достоин уважения, будь он хоть врач, хоть кузнец, хоть киллер.
- Ну ладно, профессионал, пока перекуриваешь после завтрака, сходи-ка за водой,- мать встала и начала убирать посуду со стола.
- Мам, ты что-то выглядишь неважно.- Сергей заглянул ей в лицо.- Ночью опять не спала?
- Боюсь я тут одна ночевать. Папа вчера не приехал, Стёпа куда-то с вечера умотал,- она кивнула на спящего на диване огромного полосатого кота.- Папа точно ничего не говорил? Может, на работе что?
- Не знаю.- Сергей сделал вид, что вспоминает, хотя точно помнил, что на работе никаких авралов не предвиделось.- Может опять авария какая-нибудь. Я вчера пораньше смылся.
С работы они ушли, как обычно, вместе с отцом, но Сергей решил соврать, чтобы хоть как-то успокоить мать.
- Не беспокойся, сегодня приедет,- он чмокнул мать в щёку.- Спасибо за завтрак,- чмокнул в другую.- Колонку не сломали ещё?
- Да нет, но говорят, что на неделе колодец почистили, так что ближе,- мать подала ему два ведра, одно вставленное в другое.
- А, двадцать метров не расстояние. Ладно, я помчал, а ты пока придумай мне занятие.
Он чмокнул её ещё раз, увернулся от ответного поцелуя и выпрыгнул в дверь.
3
Полдень в любом коллективном саду самое рабочее время, независимо печёт ли солнце, или идёт дождь. Это не дача, чтобы отдыхать пузом кверху, тем более если саду не больше десяти лет. Работы в нём непочатый край, а времени на эту работу только два дня в неделю. И поэтому женщины трудятся, пытаясь вырастить какой-никакой урожай, а мужчины для того чтобы женщинам было удобней. Первые копаются на огородах и в теплицах, вторые строят дома, бани, туалеты, те же теплицы. И делается всё это легко и даже весело, потому что делается это всё только для себя и ни для кого больше, а работа для себя, для своей семьи - это не работа, а удовольствие.
Сергей шагал на колонку и видел эту привычную уже картину. С тринадцати лет, с перерывом на два года, он со своими родителями создавал этот уголок труда и отдыха. Вместе с отцом, иногда привлекая то отцовских друзей, то его, возвели стандартный дачный дом, поставили баню, две теплицы, вырыли колодец, помогая между делом матери на огороде. И всё сами, своими руками, хотя отец был токарь, а он сам кузнец. Учились всему тут же, как говорится, на собственных ошибках и русских пословицах, которыми, когда мать не слышала, выражался отец. И если честно, получилось не очень плохо. А если совсем честно, то даже лучше, чем у некоторых. Единственное, что не нравилось Сергею, это то, что надо было сюда ехать и отсюда уезжать. То есть сам процесс езды. Полчаса на троллейбусе до вокзала, потом пятьдесят минут в переполненной электричке. Тоска! Но променять на сад где-нибудь в черте города он ни за чтобы не согласился, даже если бы тот находился в пяти минутах ходьбы от дома. Тут был лес, который он очень любил, река, на берегу которой очень хорошо было посидеть с удочкой. И не просто посидеть, а именно порыбачить, потому что рыба в реке водилась, несмотря ни на какие катаклизмы. И вообще, нравилось ему тут.
Друзья, те, кто здесь побывал хоть однажды, чуть ли не сами просились съездить ещё и ещё. Сегодня вечером тоже должен был приехать Андрюха Клестов. Ночью, за картами зашёл разговор, и они с Андрюхой условились, что Сергей встретит его на остановке электрички. Там же скинулись, чтобы Клестов (Сергей называл его Клестовский) прикупил пару бутылочек.
Несколько лет назад, ещё до армии, они нашли изумительное место. Прямо за садом, а вернее над ним, на горке, природа создала гостиную для тех, кто собрался просто посидеть пару часов. Тут было всё. Стол - большая каменная плита, почти ровная. Углубление для костра, заботливо обложенное камнями, а вокруг костровища удобные валуны, на которых могли разместиться человек шесть- семь, не мешая друг другу. А какой вид открывался из этой гостиной, просто словами не объяснить.
Сейчас Сергей как раз шёл вдоль подножия горы к колонке. Вечером он встретит Клестовского, они зайдут за Натальей и втроём, если Наталья приехала в этот раз без своей верной подруги Оксаны, будут сидеть в этой природной гостиной, пить вино, разговаривать, шутить. Это будет вечером. Сейчас полдень, но время пролетит быстро.
4
День, действительно, пролетел быстро. Отец почему-то так и не приехал, и Сергей, до семи часов вечера, помогал матери на огороде. Вдвоём они сделали за один день всё, что мать планировала на оба выходных, да ещё не очень упираясь. Сергей был доволен: и дело сделали, и мать не очень устала. Зная, что вряд ли вернётся до утра, перед тем как уйти, он изловил Степана и вручил его матери, которая, помыв посуду после ужина, смотрела телевизор.
Сейчас он сидел на остановке, распахнув телогрейку (обычную одежду для ночных похождений), не спеша, с удовольствием курил и наслаждался лёгким ветерком. Погода стояла просто отличная. Небо, как и весь день, было ясное и солнце, уже почти сидевшее на спине "Бронтозавра", ласкало последними лучами землю.
До прихода электрички, на которой должен был приехать Клестовский, оставалось минут пять-десять. Сергей улёгся прямо на землю, примостив голову на очень кстати оказавшийся здесь камень, и стал смотреть на верхушки сосен, еле заметно раскачивающиеся под лёгким ветерком. Всё-таки он немного устал. Мускулы спины и рук чуточку ныли от многочасового орудования лопатой. Полностью расслабившись, он чуть не уснул - сказалась бессонная ночь. Усилием воли стряхнув дремоту и поменяв позу, чтобы лежать было не так удобно, стал ждать, когда послышится шум приближающейся электрички.
И всё-таки он задремал, потому что услышал только, как скрипят тормозные колодки подходящего к остановке поезда. Быстро поднявшись, Сергей отбросил истлевшую до фильтра сигарету и подошёл ближе к рельсам, на ходу отряхивая штаны от приставших хвоинок.
С электрички сошло человек двадцать-двадцать пять, поэтому рассмотреть всех приехавших не составляло труда, особенно с того места, которое выбрал Сергей.
Клестовского не было.
Сергей стал быстро вспоминать, как он объяснил Андрюхе на какой остановке выходить. Вроде бы всё правильно, да и перепутать было трудно. Название у остановки - проще не бывает: "Четыреста семьдесят девятый километр", даже если циферки забудешь, другой станции с похожим названием нет больше на всей линии. Видать, у Клестовского что-то
изменилось и он не смог приехать.
Сергей вздохнул. Электричка уже ушла, народ, сошедший с неё, протопал мимо, таща свои рюкзаки и сумки в сад. Ждать больше было некого. Сергей неторопливо достал сигарету, выудил из огромного кармана телаги зажигалку и тут увидел Клестовского, появившегося в конце платформы с двумя спортивными сумками в руках. Сумки, с виду, были тяжеловаты и, Андрей, заметив идущего ему навстречу Сергея, остановился и осторожно поставил их на землю.
- Ты чё, пешком пёр?- спросил Сергей, здороваясь с другом за руку.
- Пивком в электричке немного злоупотребил,- ответил Клестовский, подавая Сергею сумку побольше.- Кое-как дотерпел.
Он расстегнул вторую сумку и, немного позвякав, вытащил из неё две бутылки "Охоты"
- С приездом,- провозгласил он, ловко срывая пробки.
Сергей, закинув сумку на плечо, взял немного тёплую бутылку и с удовольствием сделал несколько больших глотков, опустошив её почти наполовину.
Клестовский отпил немного из своей, довольно крякнул и огляделся.
- Шагать далеко?- спросил он.
- Полчаса, если не торопясь,- ответил Сергей.- Вперёд.
Они шли по рельсам и болтали ни о чём, как могут болтать только два закадычных друга. Разговор ни на минуту не затихает, а если прислушаться, то смысла постороннему уху в нём не уловить. Настроение у обоих было отличное. То ли само это место обладало какой-то положительной силой, которая заряжала на шутки и приколы, то ли просто чистый воздух, хорошая погода, свежее, хотя и чуть тёплое, пиво, как на дрожжах поднимали и без того хорошее настроение.
Солнце уже полностью скрылось за спиной "Бронтозавра", и над тёзкой исполинского ящера разлился нежно-розовый закат. Ветер стих полностью, и было немного жарковато, но друзья, открывшие уже по второй бутылке пива, чувствовали себя прекрасно.
- Ты чего там наложил?- спросил Сергей, перебрасывая тяжёлую сумку с одного плеча на другое.
- Как чего? По полной программе.- Клестовский отхлебнул пива.- Три поллитры, ящик пива, закусончик незамысловатый. Гулять, так гулять.
- А кто тебя таскать опять будет, с трёх-то пузырей?
- А я не собираюсь напиваться.
- Ты каждый раз не собираешься, а потом я тебя на руках ношу.
- Кто бы говорил.- Клестовский отбросил пустую бутылку, изображая возмущение.- А кто недавно песню орал на всю ивановскую. Буквы все позабыл, а всё туда же - поп-звезда.
- Ну весело мне было, вот и пел.- Сергей улыбнулся, вспомнив свою пьяную сольную партию на одной из вечеринок.- Я же не барагозил.
- А я, что, барагожу? Я вообще сразу спать ложусь.
- Ага, где стоишь, там и ложишься. Перешагивай потом через тебя.
Так, подшучивая друг над другом и прихлёбывая пиво, друзья подошли к воротам соседнего сада. Сергей снял с плеча сумку, поставил её на землю и, подойдя к забору рядом с воротами, двумя движениями перемахнул на ту сторону.
- Ты меня когда-нибудь научишь своим трюкам, Джеки Чан хренов?- в который раз за последнее время пристал Клестовский к Сергею, когда тот открыл ворота.
- Молодой ещё,- как обычно ответил Сергей, принимая у друга сумку и снова закидывая её на плечо.- Да и ростиком ты не вышел, и умом не удался.
- Да пошёл ты.- Андрей встал рядом.- Во, повыше тебя буду, и родился ты на год позже.
- Ты не выше, ты длиннее. И я не про возраст, я про ум.- Сергей легонько постучал пальцем по лбу Клестовского.- Умишко у тебя помладше моего будет. - Да пошёл ты.- Клестовский отмахнулся, пытаясь попасть по руке Сергею, но только взъерошил себе чёлку.
- Вот видишь, я к тебе интеллигентно обращаюсь, а ты "пошёл ты". Только ругаться и умеешь,- увидев что Клестовский опять собирается послать его, Сергей опередил.- Не ори, пришли уже.
В очередной раз поставив на землю изрядно оттянувшую плечо сумку, он не очень громко, но очень похоже просвистел нехитрую мелодию "Заходите к нам на огонёк", достал пачку сигарет и, открыв её, протянул Клестовскому. Тот, чуть покопавшись, извлёк сигарету и, подождав, пока Сергей достанет себе, чиркнул зажигалкой.
- Так, Андрюха,- Сергей выдохнул дым, чуть приподняв голову.- Наталья ничего про меня не знает. Ни про то, где я служил, ни про то, кем. Понятно?
- Как будто я это знаю.- Клестовский вертел головой, пытаясь угадать, откуда появится девушка.
- Ну вот и не заикайся даже, ты же знаешь - я человек скромный и...
- Ой-ой, скромняга выискался. Ладно, ладно, я понял. Учту,- замахал он руками, и увидев что-то через плечо друга, прошептал.- Во, они, что ли?
Сергей обернулся.
5
Человек пошевелился. Его веки задрожали, из полуоткрытого рта вырвался шумный, с хрипотой, вздох. Наконец сознание постепенно стало заполнять голову, и вместе с ним вернулась боль. Но сейчас она медленно затихала. И всё-таки человек ещё минут пять не мог ничего сообразить, потому что боль мешала собраться с мыслями. Вскоре она настолько утихла, что человек перестал стонать и только тяжело дышал. Но наконец и дыхание стало нормальным. Человек попытался встать, и это ему удалось сравнительно легко, несмотря на довольно сильное головокружение. Утвердившись на ногах, он повернул голову направо, затем налево и, кроме леса, окружавшего его со всех сторон, ничего не увидел. Сколько он был без сознания, человек не представлял, а, посмотрев на часы, увидел, что они остановились без пятнадцати двенадцать. Он снова посмотрел по сторонам и, так как смог что-то рассмотреть в довольно густом лесу, решил, что уже раннее утро.
Боли уже не было совсем. Напротив, он чувствовал себя прекрасно. Ничего не болело, ничего не мешало, даже свежая шишка на голове, которую он поставил, упав на рельс, не напоминала о себе. Он даже потрогал её, но боли не почувствовал. Продолжая прислушиваться к внутренним ощущениям, человек снова стал осматриваться по сторонам. Густой, почти первобытный лес кругом. Высокая, по колено, трава, мощные стволы сосен, уходящие в начинающее светлеть небо. В нескольких метрах впереди начинались заросли папоротника, а у самой ноги стоял большущий красный мухомор. Человек стоял на склоне горы и, так как не мог определить, где он находится и куда ему идти, то решил подняться на вершину, чтобы осмотреться. Пнув по пути мухомор, который ушуршал куда-то вправо, человек стал подниматься наверх.
Поднявшись на вершину и при этом даже не запыхавшись, он снова стал осматриваться, но, кроме леса, ничего не смог рассмотреть. Определив по более сильному свечению неба стороны света, он всё же не смог узнать места, где находился. И самое странное, он не мог понять, как попал сюда. Может быть, он потерял сознание, а потом, как лунатик, ушёл. Но тогда он должен был уйти очень далеко, потому что не узнавал этих мест, а все леса вокруг сада он знал очень хорошо, излазив их в поисках грибов и ягод. Он никогда не страдал лунатизмом - это раз. И если он шагал всю ночь, почему тогда не чувствовал никакой усталости? Или лунатики не устают? Тут что-то не так.
Сняв рюкзак и положив его себе под ноги, он достал из кармана пиджака нераспечатанную пачку "Тройки" и, открыв её, ногтями подцепил сигарету. Прикуривая от спички, человек вдруг заметил слева от себя какое-то движение, быстрое и почти не заметное. Щелчком отбросив спичку, он медленно повернул голову в ту сторону.
Мать твою!
В нескольких метрах от него, среди папоротников, стоял огромный волк. Он был настолько огромен, что его жёлтые спокойные глаза были на уровне груди человека, а в плечах он был даже пошире. Человек невольно попятился. Зверь просто стоял и смотрел, не проявляя никакой заинтересованности, только уши еле заметно подрагивали, видимо улавливая звуки, не различимые человеком. Чувственные ноздри вздрогнули, почуяв незнакомый, противный запах горящей сигареты, и волк недовольно заворчал. Потом тряхнул огромадной башкой и чихнул, на секунду обнажив жёлтые длиннющие клыки. Человек замер, боясь пошевелиться, но волка он, видимо, не интересовал. То ли зверь был сыт, то ли не встречал ещё такое существо и просто не знал, что с ним делать. Постояв ещё несколько секунд и пару раз втянув носом незнакомый запах, волк медленно, лениво повернулся и, раздвигая мощной грудью высокие папоротники, двинулся под гору.
Когда он, совершенно бесшумно, скрылся в гуще леса, человек облегчённо вздохнул и глубоко затянулся горьким дымом сигареты. Так и стоял, жадно затягиваясь, раз за разом в ожидании, когда сердце, стучавшее где-то в горле, вернётся на своё привычное место.
Откуда здесь мог оказаться волк, да ещё такой огромный? Давно уже всё зверьё разогнали коллективными садами, которые плодились почти друг на друге. Грибы, ягоды ещё можно было найти, но звери здесь не встречались уже лет семь, так только, если бурундучок через дорогу сиганёт да лягушки около речки поквакают. Вот и вся фауна.
Тем временем почти совсем рассвело и стали видны более мелкие детали окружающего леса. Мощные, в два обхвата, сосны, каких он никогда не видел около сада, подпирали своими кронами светлеющее небо. В высокой траве россыпь крупной земляники, на вид такой аппетитной, что он, присев на корточки, сорвал с дюжину ягод и закинул их в рот. Вкуса не почувствовал, не потому что они были безвкусные, а потому, что голова была занята другими проблемами.
В такой идиотской ситуации он ещё не был. Не знать где он и, самое идиотское, не помнить, как сюда попал. Но самое главное - в какую сторону идти? Сидеть и ждать, что его кто-нибудь найдет, было очевидно глупо. Человек прислушался, пытаясь услышать звуки цивилизации, хотя бы шум поезда или машины. Машинально срывая и кидая в рот землянику, он просидел на корточках минут двадцать, но услышал только привычные звуки леса, которые, как ни странно, успокоили его настолько, что он смог составить план, как выбраться из этого незнакомого леса. Сначала надо идти в сторону, где, по его расчётам, находились сады, потому что если идти туда, то, даже если садов там нет, что просто невозможно, всё равно выйдешь или к деревне, или к реке, или к железной дороге. В общем, куда-нибудь он всё равно выйдет.
Человек поднялся, закинул за спину рюкзак и, поправляя на ходу лямки, пошёл в ту же сторону, в которую ушёл волк.
6
Сергей обернулся.
Его не раз просили и друзья, и родители описать девушку, с которой он встречается, и он никогда не понимал, как это можно сделать. Рассказать, какой у неё рост, что у неё прекрасная фигура, светлые волосы, зелёные глаза, нежный цвет лица и так далее. Но это же так убого! Как вообще передать словами те чувства, которые испытываешь, когда видишь её? Если бы можно было слова заменить пением птиц, цветами радуги, журчанием воды, то и тогда не было такой возможности. Как описать эту походку, когда девушка подходит именно к тебе, этот грациозный наклон головы, подставляющий нежную щёчку для приветственного поцелуя, этот весёлый блеск глаз во время смеха.... По этой же причине Сергей очень редко говорил комплименты. Фраза: "Сегодня вы прекрасно выглядите" вообще повергала его в недоумение. Сказать такое женщине всё равно, что сказать, что вчера она выглядела плохо. Ну а в остальном та же проблема.
Как словами передать свои чувства, он отчаянно не представлял.
7
Сергей обернулся. Девушки подошли уже достаточно близко, но он всё-таки сделал три шага навстречу.
- Здравствуй,- негромко сказал он и, чуть приобняв Наталью за талию, поцеловал в щёку.
- Привет,- она незаметно для других прижалась к нему и тут же отстранилась.
- Привет, Оксана,- поздоровался Сергей со второй девушкой,- Это Андрей,- представил он Клестовского.
Клестовский шутовски козырнул - первая стадия опьянения.
- После двух бутылок пива любит слегка повыпендриваться, но не всегда,- скорее для Клестовского, а не для девушек сказал Сергей.
Андрей понял и тут же перестал паясничать.
- А нам пива оставили?- Наталья лукаво посмотрела на Сергея.
- Конечно,- ответил он, а Клестовский просто позвенел в сумке бутылками.
- А мы, как обычно, "ложку" взяли и закусить.- Наталья похлопала по карманам своей телогрейки.- Подождите, пойду, выложу, чтоб не таскать с собой.
Она развернулась и даже успела сделать пару шагов, но Сергей поймал её за полу телогрейки.
- Не надо,- он потянул девушку назад.- Пригодится. Клестовский тут ещё одну сумку притаранил,- Сергей легонько пихнул ногой стоявшую на земле сумку, которая отозвалась характерным звоном.
- А там чего?- Наталья повторила движение Сергея, сумка тут же ответила.
- Как чего? То, что вы только и пьёте.- Сергей улыбнулся.
Это была старая шутка. Во время первой встречи девчонки, сами не зная почему, вдруг сказали, что из горячительных напитков пьют только водку, причём только "Русскую", и хотя с тех пор прошло много времени и было выпито не то чтобы много и водки, и вина, и пива, всё равно это осталось дежурной шуткой, какая имеется в любой компании.
- Ну, тогда пошли.- Наталья взяла Сергея под руку.
Сергей свободной рукой подхватил сумку с земли, легко закинул её на плечо и, подав Клестовскому многозначительный знак глазами в сторону Оксаны, пошёл вперёд, увлекаемый Натальей.
Клестовский поправил сумку на плече, бросил на землю недокуренную сигарету, аккуратно растоптал её подошвой и...
Оксана уже шла за удаляющейся парой.
Андрей вздохнул, зачем-то снова поправил сумку и пошёл догонять девушку, про себя решая, какое поведение выбрать, чтобы ему больше не устраивали таких обломов. Ведь он уже настроился элегантно подать Оксане руку и даже придумал слова, которыми начнёт разговор, а она просто взяла и пошла вперёд.
Облом!
Через несколько шагов Андрей догнал девушку, но не стал ни предлагать руку, ни начинать разговор. Он просто пошёл рядом. Так они и шли: первая пара, весело болтая, вторая в напряжённом молчании, глядя в разные стороны.
Сергей с Натальей забрались на гору, держась за руки. Клестовский с Оксаной отстали, и Сергей воспользовался этим, чтобы ещё раз поцеловать Наталью, уже в губы. Тонкие, упругие губы девушки раскрылись ему навстречу, но уже через несколько секунд Наталья отстранилась.
- Идут,- прошептала она.
Сергей вздохнул, выпустил девушку из своих объятий и тут же, быстро подавшись вперёд, чмокнул её в щёку.
- Медведь.- Наталья грациозно повела плечами.- Раздавишь когда-нибудь.
- Раздавлю,- сняв с плеча сумку, Сергей снова привлёк Наталью к себе.
- Ну хватит, хватит,- она поцеловала его.- Шагай лучше за дровами.
- Сейчас, Клестовский приползёт. Чё я один, что ли, пойду?- он всё-таки разжал руки.
- А почему Клестовский?- спросила Наталья.- Опять ты придумал?
- Клестов, Клестовский, чёрт его знает.- Сергей поднял сумку, поставил её на плиту, которая служила столом, и вжикнул молнией.
На гору наконец-то забрался Клестовский. В начале подъёма он всё-таки предложил Оксане руку и теперь помогал ей преодолеть последние метры.
- Запыхался, что ли?- Сергей снял у него с плеча вторую сумку и поставил её рядом с первой.- Давай разворачивайся, за дровами попилили.
Сергей снял телогрейку, бросил её рядом с сумками и первым начал спускаться с горы. Клестовский, боясь потерять его в темноте, не отдышавшись, поспешил за ним, что-то ворча себе под нос.
- Ты чё бурчишь?- спросил Сергей, когда Андрей догнал его.
- Так, ругаюсь,- ответил тот.- А ты чего разделся, комаров кормить?
- Меня здесь все комары в лицо знают.- Сергей подхватил оступившегося друга.- Под ноги смотри.
- Так не видно же ни хрена.- Клестовский чертыхнулся, снова споткнувшись.- Где дрова-то искать?
- Места знать надо.
Место Сергей действительно знал. Подойдя к забору в определённом месте, он раздвинул предварительно оторванные доски и, сказав другу, чтобы тот подставил руки, стал через дыру вытаскивать аккуратно нарубленные поленья.
- Шагай,- прошептал он, когда у Клестовского набралась полная охапка.
Андрей пошёл обратно на горку, внимательно глядя себе под ноги, а Сергей, наполовину просунувшись на другую сторону, прихватил ещё пару пеньков, сложенных в другую поленницу. и, аккуратно прикрыв лаз, быстро и уверенно направился вслед за другом. Догнав Клестовского, он переложил половину дров себе, приговаривая:
- Ну вот, а ты говоришь темно, не видно ни хрена.
- Хищение частной собственности,- многозначительно изрёк Клестовский.- Уголовно наказуемо.
- Ничего, у него не убудет.- Сергей пошёл вперёд.
- У кого?
- У председателя,- ответил Сергей, безошибочно переступая в темноте через камень.- Осторожно, не споткнись.
- Экспроприация экспропри-пря-торов,- пропыхтел сзади Клестовский.
- Ты чё, буквы от натуги попутал?
- Сам придумал,- обиделся Андрей и повторил.- Экспроприация экспроприпряторов.
- Ну, прямо Маяковский.- Сергей расхохотался.
- Почему Маяковский?- Клестовский уже сбивался с дыхания.
- А тот тоже новые слова выдумывал.
Продолжая смеяться, Сергей, прыгая с камня на камень, преодолел последние метры и аккуратно сложил свою ношу в метре от костровища. Запыхавшийся и что-то недовольно бурчащий Клестовский остановился рядом и бросил дрова под ноги.
- Чего смеётесь?- спросила Наталья, невольно улыбаясь.
- Да Клестовский тут русский язык новым словом пополнил.- Сергей, всё ещё смеясь, присел у кучи дров и стал собирать ветки потоньше.
- А он меня Маяковским обозвал,- притворно сокрушался Андрей.
- А почему Маяковским?- задала тот же вопрос Наталья.
Пока Клестовский объяснял, почему его так обозвали, Сергей, выбрав пару подходящих поленьев, вытащил из сапога собственноручно откованный нож и стал расщеплять их на щепки. Справившись с этим за минуту, он сложил их в центре костровища, поджёг зажигалкой одну оставшуюся в руке и, подождав, когда она разгорится, сунул в самый центр кучи. Пламя тут же перекинулось на тонко наструганные щепки и стало оформляться в небольшой пока костерок. Сергей быстро и аккуратно наложил в костёр дров, вниз потоньше, сверху уже нормальные поленья, и, немного отодвинувшись, сел на один из камней.
- Андрюха, кинь сигаретку,- попросил он.
Клестовский, продолжая рассказывать очередной анекдот, кинул через разгоревшийся костёр пачку, специально в сторону от Сергея, краем глаза наблюдая за другом. Сергей просто вытянул руку и как будто не поймал сигареты, а взял их прямо из воздуха.
- Ну а дальше что?- Оксана перестала резать хлеб и посмотрела на Андрея.
- Что?- следя за Сергеем, Клестовский забыл про свой рассказ.
- Слон сбежал из зоопарка. И...?
- А! Ну, значит, слон сбежал из зоопарка. Через некоторое время в ментовку звонит пьяный мужик: "У меня на огороде какое-то огромное серое чудовище хвостом капусту рвёт". - "И чё с ней делает?". - "Если я вам скажу, вы мне не поверите".
Весёлый девичий смех птицей взлетел в небо.
Сергей смотрел на огонь и улыбался. В голове как-то сами собой родились строчки:
Вот любимая девушка рядом,
Закадычный, проверенный друг.
Небо звёздным ласкает нас взглядом.
Свет костра - заколдованный круг.
- Эй, ты чё там прибалдел?- вырвал его из поэтических раздумий громкий голос Клестовского.
- Да так, задумался.
- Задумчивый ты наш.- Клестовский протянул ему стакан, на четверть наполненный водкой.- Может поднести?
- Я не гордый, сам подойду.- Сергей поднялся.
Подбросив в костёр лежащее рядом полено, он подошёл к импровизированному столу и взял у Андрея стакан.
- Ну-ка, выдай-ка что-нибудь для вдохновения,- настроение у Клестовского явно повысилось.
Сергей сделал вид, что вспоминает что-то серьёзное, глядя через стакан на огонь, и, немного подождав, торжественно произнёс:
- Ну, будем толстенькими.
Одним глотком опустошив стакан, он громко крякнул и, взяв кружочек солёного огурца, аппетитно захрустел.
- Не могу рядом с ним находиться, когда он ест,- сказал Клестовский, вновь наполняя стакан.- Он жуёт не как все нормальные люди, молча, спокойно. У него там чего-то щёлкает, булькает. Так аппетитно получается, что самому хочется чего-нибудь пожевать. Прошу,- он протянул стакан Оксане.
- А ты?- спросила девушка.
- Разливающий пьёт последним, чтобы если и обделить кого-то, то только самого себя.
- Ты себя обделишь, как же.- Сергей достал две бутылки пива и ловко открыл одну об другую.
- Попрошу не вмешиваться в трудоёмкий процесс наливания. Пива лучше дай, открыл и держит.- Клестовский забрал у Сергея открытую бутылку и передал Оксане.- Водка без пива - деньги на ветер.
- А водка с пивом - мозги на ветер.- Сергей сел рядом с Натальей.
Она тут же подвинулась поближе и слегка навалилась на него.
- Это смотря в каких пропорциях,- парировал Клестовский.