Если бы фантастическая повесть...
И это апрель! Хмуро, как вечером. Промозглый ветер, пахнущий снегом, словно сейчас поздняя осень. В небе сухими листьями летают обертки от мороженого. Кучи на газонах, прелая листва пополам с собачьим дерьмом - дворники всю неделю чесали траву граблями. Я поёжился. Холодно! От главного корпуса ДК до библиотеки, где ютится в торце самодеятельный театр, идти минуты три. Театр уж лет пять как выселили из основного корпуса, сдав его помещения под какой-то офис. А эти артисты по привычке через парк в костюмах бегают. Ладно хоть Надюху заставил куртку накинуть. А сам погорячился - уши под фуражкой мёрзнут, капюшона у гимнастёрки нету. Поддался на уговоры помелькать в массовке в начале спектакля. С режиссёром ихним повздорил - гимнастёрки-то у артистов без знаков различия, с петельками от снятых погон. Не Красная Армия, а банда Махно. А он сказал мне "Вот зануда!", шутя типа, и весь коллектив целый час мастерил петлицы и шевроны.
Режиссёр у них - человек увлеченный. Лучше сказать - блаженный. Тридцать лет ведёт театральный кружок "от пяти до "без памяти". Вечно у него в постановке три-четыре спектакля, на премьеры которых ходят почти исключительно лишь родственники юных артистов. Самодеятельный театр - своего рода секта, параллельный мир. Нет, это не худший вариант для увлечения. Но сам я к этому "лицедейству" отношусь скептически, без всякого энтузиазма. А моя половина до сих пор норовит поучаствовать в постановках, да и меня ещё привлечь, как сегодня. У ней-то тут подруги юности, общение, а там на сервере, "красные" упорно пытаются одолеть "синих". Утром была сплошная мясорубка, меня сбили на "Пешке", а сейчас наверняка не достанется ничего лучше "ишачка". Как спектакль-то называется? Забыл, надо же... Пусть играют, я сейчас переоденусь - и домой. Вон ворона, словно "Штука", валится на крыло и уходит в пике, в гущу ветвей...
Я проводил ворону взглядом. И едва не столкнулся с какой-то белобрысой девчонкой, внезапно возникшей на тропинке. Театралы, блин, носятся как угорелые. Девчонка, что странно, не полетела пулей дальше, а словно пьяная шагнула к дереву и прильнула щекой к шершавой коре. Худющая, бледная, коротко стриженая. В театре раньше вроде бы не видел. А почему в чёрном трико, как в пантомиме? Все кости видать. Да что это с ней? Надулась пива, выделываясь перед подружками, и окосела. Нет, нельзя так про людей думать. А то случится вот так приступ у старика, упадёт на улице, а прохожие будут брезгливо обходить его, думая что алкаш.
Я шагнул к девочке, нерешительно тронул за плечо - "Э-эй, что с тобой?".
Девчонка с усилием открыла глаза и медленно подняла взгляд. Видно, что ей было очень плохо. Но увидев того, кто оказался перед ней, она вдруг радостно выдохнула - "Товарищ лейтенант!"... И заревела в три ручья.
Я не растерялся, строго так, и сурово произнёс: - "Отставить истерику!".
Как ни странно, эта фраза возымела действие. Девчонка сжала губы, ещё раз всхлипнула, попыталась встать прямо, и каким-то глухим голосом произнесла:
- Товарищ лейтенант. Я имею при себе информацию... сведения государственной важности. Надо срочно сообщить...
- Куда? - оторопело переспросил я.
- В Москву... - она пошатнулась и снова прислонилась к дереву.
- Что с тобой?
- Пить... - слабо произнесла девчонка, сползая по стволу.
Я подхватил её за плечи и практически потащил к дверям театра. Ноги её заплетались, голова бессильно валилась набок. Как назло, в театре не было никого. Все ушли на премьеру. А, ключ-то в кармане, не забыть потом занести. Усадив болезную в кресло, кинулся в другую комнату, за аптечкой. Там должен быть нашатырь.
Резкий запах привел девчонку в чувство. Я подал ей гранёный реквизитный стакан с холодной водой. Девчонка залпом осушила его, и попросила ещё. Я шагнул к столу, набулькал из запотевшего графина охлаждённой. Предприятие в прошлом году расщедрилось на несколько кулеров для ДК, однако самодеятельному театру кулера не досталось, и юные артисты с графинами из реквизита бегали по воду в библиотеку.
- Пей потихоньку, горло застудишь... Так что ж такое с тобой, ты можешь сказать?
- Последствия... переброса. Сейчас, наверное, пройдёт... Товарищ лейтенант, это срочно, у меня сведения, особо важные, оборонного значения... Вы должны напрямую... доложить... командиру... командюющему... нет, наркому...
- Какому наркому?
Надо же, я думал, нынешние школьники и слов таких-то не знают. Ох, как её колбасит, бедную. Глаза мутнеют. Не упала бы снова в обморок. Я полез в карман за телефоном, надо скорую вызывать.
- Наркому... внутренних дел... или нет... государственной... безопасности... Ну что вы сидите?! От вас... двадцать семь... вся страна... судьба Родины зависит! - она уже едва не плакала. Что ей надо от лейтенанта РККА, и разве не видно, что я ряженый? А она вдруг встряхнула головой и спросила отрывисто:
- Товарищ лейтенант... войны... ещё... нет?
- Какой войны?
- Мировой...
- Да нет вроде....
- Долетела...- девчонка закрыла глаза и молча заплакала. Где же телефон? Наверное, в куртке. Я пошел в другую комнату, к вешалке.
- Не вставай, я "Скорую" сейчас вызову...
- Не надо "Скорую". У меня с собой есть... противошок.
Я обернулся. Девчонка достала из кармашка шприц-тюбик, похожий на тот, что из армейской аптечки, закатала рукав, и воткнула иглу себе в предплечье. Я обалдел. Она что, промедолом ширяется? Хохотать начнёт, по полу валяться. Или что там с промедола бывает? Или это не промедол? Вот и телефон. Как же у скорой короткий номер? Хоть в справочную звони.
- Товарищ лейтенант, это что полковой клуб?
- Нет. Батальонный...
Вроде бы в себя приходит. По сторонам озирается. А в этой комнате - реквизит, шинель на гвозде, бюст юного Ильича, который переселили сюда из той же библиотеки.
- Товарищ лейтенант. Вы мне наверное не поверите. Но всё, что я вам скажу - страшная тайна. Это должно быть абсолютно секретно. Государственная тайна, понимаете? Если вы сомневаетесь, я могу вам рассказать, кое-что. И показать. Но вы обязаны хранить всю информацию в строгом секрете.
Мне вдруг стало весело. Со стороны это похоже на пародийную пьесу про попаданцев. Сдержав ухмылку, я кивнул.
-Тогда посмотрите внимательно на мою одежду.
Я посмотрел. Нет, это не театральное трико. На ней комбез эластиковый, типа лыжного. Ну да, редко ходят по улице в горнолыжном эластике. Это именно горнолыжный - вон наколенники, налокотники и прочие протекторы проступают. Странная расцветка только - типа милитари. Камуфляж то есть. Но...
- Кажется, он был чёрный?
- Да. Вы заметили? У вас такого материала ещё нет.
Вообще-то я читал про японские горнолыжные комбезы, которые меняют цвет в зависимости от температуры воздуха. Поэтому не сильно удивился.
- И вот ещё...- нахмурившись, девочка вытащила из кармашка на поясе мобильник. А может, КПК или mp3-плеер. Экран сенсорный, дюйма четыре, марка не пойми какая, тоненький.
- Вы знаете, что такое телевизор?
- Ну, в общих чертах, да.
Она повернула экран ко мне.
"...акое телевизор?
- Ну, в общих чертах, да", - взгляд поверх камеры пришёлся к месту, прямо кадр из фильма.
- Цветной? - я делано удивился.
- Да. Но знайте - вы никому не должны про это рассказывать. Это не только телевизор, а ещё и вычислительная машина, электронная книга, камера, радиоприёмник, навигатор, спутниковый телефон...
- Спутниковый? Ого!
- Радиотелефон. Космический.
- И что, можно на Луну позвонить?
Девочка раздражённо вздохнула. Надо же, какой лейтенант наивный. А меня несло. Я тоже могу дурака валять. Кто первый засмеётся, тот проиграл.
- У тебя есть родственники на Луне?
- Нет... А... Откуда это у вас?
- Что?
- В руке...
А, в кулаке у меня по-прежнему телефон, так в скорую и не позвонил.
- А-а, это? Гибрид патефона и телефона? Так мы как раз попаданцами и занимаемся. А то лезут и лезут откуда-то. И все как сговорились - надо предупредить товарища Сталина, замочить Хрущева, танки новые на коленке рисуют. Мобильники в нос тычут, а как сделать - не знают. Ты чертежи привезла? Нас интересует полный комплект проектной документации на калашник и атомную бомбу.
Девчонка оторопело захлопала глазищами. Но видимо поняла, что я дурачусь. Прищурилась недобро.
- А почему у вас петлицы такие... самодельные?
- А почему у тебя, бабушка, такие зубы? - тоненьким голосом передразнил я.
- Так. Ладно. Скажите, какой у вас тут сейчас... год?
Вот артистка. Спросила так серьёзно... Вперилась в меня взглядом, и в голубых глазах тоска такая, что мне враз расхотелось шутить.
- Две тыщи одиннадцатый...
- Что-о?!
- Две тысячи один-над-ца-тый.
- Скажи, что врёшь!
- Да нет, не вру.
- Амбец... - девчонка с убитым видом откинулась на спинку кресла. Я взял пустой шприц-тюбик и хотел было ляпнуть, мол, чтобы в прошлое попасть, надо машину времени сделать, а не всякой дурью ширяться. "Ansedol", 12.19, 12.23. Название ни о чём не говорит, а цифры... Часы, минуты? Или год-месяц? Изготовлен... Годен до... Неужели?! Не-ет, это наверняка розыгрыш. Циферки на шприц-тюбике можно маркером исправить, например. Это театралки прикалываются. Подговорили девчонку, которую я не знаю. Я ведь бываю тут редко, знаю не всех, но за последнюю неделю, пока моя меня сюда таскала, успел всех достать спорами "за историю". У многих теперь ведь никакого представления об истории, одни обрывки штампов из желтой прессы. Вот я и выступал, в смысле - выступал в качестве консультанта. И про попаданцев говорил с режиссёром. А они мне теперь спектакль устроили. Я заозирался в поисках скрытой камеры. Девочка встала, шагнула к окну. За окном пробрасывал снег.
- А почему у тебя спина чёрная?
- Сейчас посветлеет, - сказала девочка. - У ткани реакция не мгновенная. Когда садишься, на спине засветки нет.
Черное пянто через несколько секунд и в самом деле поблекло и слилось с общим фоном.
- Театр-студия "Ручеёк", - прочитала девочка на стенде. - Понятно.
- Ты откуда вообще выскочила? - спросил я.
- А ты не видел?
- Нет... Шёл, и чуть на тебя не наткнулся.
- И никого рядом не было?
- Да и тебя вроде бы не видать было.
- А как тебя зовут?
- Коля. А тебя?
Девчонка промолчала. Полезла в один из кармашков на поясе. Вынула маленький плоский девайс, разложила его - это оказались выпуклые панорамные очки.
- Надень их. Посмотри. Пару минут.
- Что это за очки?
- Виры.
Я нацепил очки, то есть виры, на нос. Девчонка поправила их, сдвинув ближе к глазам.
- И что? - сказал я. -Что дальше делать?
- Сядь на стул. Смотри...
Комната исчезла. Я словно очутился в небе. Впереди была бескрайняя синева, внизу клубились облака. Вокруг, куда не оглянись, было только небо. Эффект присутствия - полный, я опасливо глянул под ноги. Себя я увидел, а пола не было. То, на чём я сидел, напоминало велотренажер, висящий в воздухе. А на мне был красный комбез. Ноги были явно не мои, и похоже, вообще девичьи.
- Высоты боишься? - раздался откуда-то голос девчонки.
- Да нет, - почти не соврал я, и поднёс руки к глазам. Руки тоже были не мои. В белых перчатках. Но перчаток на руках я не ощущал. Умом я понимал, что это всего лишь картинка, виртуальная реальность. Но до чего реальная картинка! Даже когда к самым глазам перчатки подносишь, видно все шовчики и мельчайший рельеф, и никаких полигонов или отдельных пикселей не видать!
- Возьмись за штурвал, - услышал я.
Я положил руки на штурвал. Ничего не почувствовал, но штурвал послушно качнулся. Облака вокруг тоже качнулись.
- На правой рукояти вверху газ, снизу тормоз. На себя - вверх, от себя - вниз. Всё как обычно, крен, поворот...
Ага, как обычно, если ты лётчик. Или хотя бы вирпил, как я. Я плавно нажал на газ. Облака подо мной понеслись назад. Так, вокруг меня и "тренажера" - прозрачный пузырь. На плоской панельке бегут две цифры. 1220...21... 20...19... 18... - высота, должно быть. 330... 29... 30... - скорость.
- Держи к солнцу, а то кроме облаков ничего не увидишь.
Я крутанул штурвал влево. Пузырь рванул к слепящему до боли в глазах светилу. В разрывах облаков замелькала земля, поросшие хвойным лесом холмы. Меж холмов показался город. Небольшой городок на плоском холме. Высокие здания непривычно плавных очертаний. Нет, не слишком высокие - этажей по двадцать. Громадный бирюзовый бассейн под прозрачным куполом. Легко одетые люди на улицах. У них тут лето. Я сбавил скорость и стал снижаться, чтоб рассмотреть всё получше. Вдали промелькнуло несколько таких же пузырей, промчался серебристый аппарат, похожий на минивэн без колёс. Рядом пролетел ещё один пузырь, сидящая в нем девчонка, странно знакомая, на секунду обернулась. Я вспомнил. Этот пузырь называется флип. То есть назывался так в одной фантастической книжке про будущее. Там был 2082-й год. Или 2182-й?
- Для общего представления пока хватит, - город исчез, а девочка сняла с меня очки. Мои руки ещё держали воображаемый штурвал.
- Так ты... оттуда?! - ещё не веря в реальность происходящего, спросил я.
- Оттуда.
- Какой у вас там год?
- Двадцать третий.
Две тысячи... сто двадцать третий?! Да, наверное так. 2223-й - это слишком далеко. А так - как раз, сто лет тому вперёд...
- ...Кто ты?
- Зови меня Алиса, - сказала девочка, вздохнув.
- А на самом деле?
- И на самом деле. Я - Алиса. Или мне надо было под троллейбус попасть?
Я опешил. Словно услышал известный лишь мне пароль. Нахлынуло щемящею волной откуда-то из детства. Я ведь так ждал когда-то, что Алиса - та самая, из будущего, вдруг появится у нас. Зачем? Я тогда не задумывался. Появится, я (непременно я) её встречу, а что будет дальше, я представлял смутно. Виделись звездолёты, другие планеты, космические пираты и погони с перестрелками из бластеров. Но почему я решил, это именно она? У той комбез обычно красный, и стрижка не такая короткая. Нет, но... Комбез можно и другой одеть. Я боялся поверить в то, что она и есть та самая Алиса. Почему я сразу её не узнал?... А ведь глаза-то у неё и вправду Алисины. Нездешние, что ли.
- Мне надо отсюда уходить, и лучше незаметно, - нарушила молчание Алиса. - О моём появлении никто не должен знать.
- Куда ты пойдёшь?
- Не знаю. Придумаю что-нибудь.
- Ты будешь также незаметна, как Штирлиц с парашютом.
- Почему?
- Ну... у нас так обычно не ходят. Здесь же не горнолыжный курорт.
- А если я только что с горнолыжного курорта?
- Всё равно, может никто ничего и не спросит, но внимание будут обращать. Погоди, можно же накинуть что-нибудь поверх! Мы в театре или где?
В театральной раздевалке стоял старый шифоньер, полный старых вещей и самошитых костюмов. Денег на костюмы выделяли мало. Юные артисты то и дело тащили в театр старые брюки и малые куртки, которые потом иной раз годами лежали на полке, прежде чем превратиться в театральный костюм. Для Алисы тут быстро нашлась потёртая джинсовая курточка. Подходящих штанов не было.
- Хоть бы камуфляж тебе выключить,
- Не выключается. А зачем?
- А то слишком заметно. Обычно в чёрных ходят, в синих...
- А это что? - Алиса вытащила пузатый пакет.
- Колготки старые, девчонки из них косы приставные плетут, и страусов всяких.
- Подойдёт, - Алиса вытащила чёрные нейлоновые колготки, с уже обрезанными по причине износа до дыр ступнями. Комбез превратился в чёрные лосины. Кусок других, более плотных колготок, завязала узлом, вывернула, и превратила в шапочку. Правильно, с такой стрижкой она на мальчишку похожа, лишнее внимание ни к чему привлекать. Да и холодно на улице. Я тем временем тоже переоделся. Надо идти, пока не закончился спектакль.
- Знаешь что, Алиса, - сказал я. - Пошли пока ко мне. Тебя ведь здесь некуда пойти?
Алиса кивнула. Спросила: - Какой это город?
- Ангарск.
- А дома своим что скажешь?
- Пока ничего. Моя после спектакля к тёще пойдет, и детвора там вся сейчас. Там и заночуют, бабушка их с ночевой позвала.
- А сколько у тебя детей?
- Трое. Старшая почти как ты.
- Нэт у вас есть?
- Интернет? Есть...
- Пошли. До завтра я что-нибудь придумаю. Не надо, чтоб нас видели вместе. Мало ли что. Ты впереди пойдёшь, а я за тобой следом. Ты далеко отсюда живёшь?
- Да нет, на Мира, идти минут десять-пятнадцать. Выходи и прогуляйся до фонтана. Я ключ отнесу. А потом мимо тебя пройду к выходу. Да, на двери в подъезде домофон, но он сломан и до понедельника его не починят. Зайдёшь так. Двадцать первая квартира.
В сером голом парке не было ни души. Непогода. Ветер нёс снежные хлопья. Я проводил Алису взглядом. Потом запер дверь и помчался отдавать ключ.
Алиса неспешно бродила вокруг фонтана, отстранённо глядя перед собой. Зря я её одну тут оставил, за ней ведь кто-то ещё проник. Не зря же она беспокоится. Ладно хоть переоделась, издали выглядит вполне обыкновенно, как местные. Во мне бурлил давно забытый азарт детской игры в шпионов. Неужели это всё на самом деле? Я поймал себя на том, что ощущаю себя снова лет на двенадцать, а не на свои сорок. Я прошёл мимо, но у ворот парка как бы невзначай обернулся. Алиса шла позади, шагах в сорока, не глядя на меня. Лишь бы не потерялась.
До нашего дома от парка - три квартала, большей частью по безлюдным дворам. Я, можно сказать, ожидал, что за нами увяжутся космические пираты. Но так и не заметил никакой слежки. Даже обычных хулиганов на пути не встречалось. Только бы Алиса не попала под троллейбус, переходя улицу. А то вдруг ей опять плохо станет, голова закружится.
Троллейбус я увидел неожиданно. Он надвигался, неотвратимо как танк. А я встал как вкопанный. У нас в городе ведь никогда не было троллейбусов! Это могло означать лишь одно - я теперь тоже попаданец. Точнее - пропаданец. Мы в параллельном мире.
Троллейбус притормозил перед светофором, но его штанги двигались дальше, и я с облегчением увидел выползающий из-за него трамвай.
Когда мы подходили к нашему двору, снег повалил так, будто туча вспорола брюхо об крыши. Стоило обернуться - снег хлестал в лицо мокрыми хлопьями. Алиса стала почти не видна в снежной кутерьме. Я сбавил шаг, чтобы она не потеряла меня из виду. Непогода - это хорошо, бдительные бабушки не сидят на лавочке и не торчат на балконах. Авось и в глазок не будут подглядывать. Зато шпана так и лезет в подъезды с пивом и сигаретами, а у нас домофон сломан.
В подъезде к счастью, было тихо и пусто. Я отпер квартиру и посмотрел через подъездное окно на подходящую Алису. Её словно ветром шатало. Держись, Алиска, а то вся конспирация к чёрту! Скрипнула внизу дверь. Я хлопнул дверью квартиры, а потом тихонечко её приоткрыл. Через несколько секунд Алиса тенью проскользнула в квартиру. На шапочке и на куртке налип слой снега. В отличие от меня Алиса не догадалась отряхнуться в подъезде.
- Замерзла? Ветрище такой...
- Нет. Комбез тёплый, как раз по погоде.
Алиса скинула мокрые вещи, разулась. Обувки были странные. С виду - довольно мощные. Но тихо пшикнув, они на глазах потеряли весь объём. Стали тонкими, как борцовки. Я взял один - он был как пушинка, несмотря, что подошва толстая и жёсткая.
- Промокла, наверное?
- Нет, он непромокаемый. Смотри! - Алиса показала, как капли скатываются по рукаву, словно серебристые шарики.
- Здорово, - сказал я, и понёс отряхивать куртки в ванную. Обувки, или как их там правильно называть, были тоже на удивление сухие и чистые.
Алиса тем временем оглядывалась в старинной, для неё конечно, квартире. Дом у нас и правда старый, потолки высокие. Зал, спальня, детская с рукоходами и шведскими стенками, кухня.
- Может, чайку с дороги? Или поесть - хочешь?
- Хочу, - сказала Алиса.
- Сейчас... Что у нас тут есть? Так, готового-то ничего. Пельмени будешь?
- Давай потом. Не сразу. Сначала чаю. А то я неделю ничего не ела.
- Почему?
- К перебросу готовилась.
- Тебе большую кружку?
- Да, побольше.
Чай был душистый, со смородиновым листом. Я достал черничное варенье, всякие вкусняшки. Алиса, прикрыв глаза, дула на чай и с наслаждением прихлёбывала. А в книгах-то всё просто происходит - прыг в машину времени - и поехали. А тут неделю не есть, по прилёту - сознание терять, противошок колоть. Как всё на самом деле сложно. Так, если она неделю не ела, надо чего-то вроде бульончика или кашки для начала. А то может плохо быть. Я нашел в холодильнике кусок курицы, накромсал, поставил вариться.
- А быстрой лапши нет? - мечтательно поинтересовалась Алиса.
- Есть, только китайская, одноразовая...
- А что, бывает многоразовая?!
- Да нет, просто называют так. Она ведь в одноразовых коробочках обычно.
Мы посмеялись.
- А ты что, по лапше соскучилась? - спросил я.
- Да как тебе сказать... У нас её сто лет уже как нету.
- А-а, ты уже бывала в нашем времени, и тебе тут понравилась местная лапша?
Алиса промолчала. Понятно, ей сейчас не до шуток. Ну, не хочет говорить - значит, не надо к ней с этим лезть. Мало ли какие там у ней обстоятельства. Захочет - расскажет, нет - так нет.
Спектакль уже был должен закончится. Я позвонил Надюхе.
- Алё, привет. Что, отыграли?
- Отыграли! Классно! Зря рано ушёл, зрители тебя заметили, и режиссёр похвалил.
Ага, какая-то тётушка заметила незнакомого дядьку, и спросила "Кто это? Ну, артист!". А я ведь больше прикалывался.
- ...А то собирайся, и тоже к маме приходи.
- Да ладно. Деду ведь ещё выпивать нельзя, он таблетки пьёт.
- Да ну тебя.
- А что мне там ещё делать? В лото до ночи играть с бабушкой?
- А то не играл. А, ну да, у тебя сейчас другая игрушка. Ты хоть звук на своей войне потише делай, а то соседям спать не дашь.
- Я в наушниках летаю...
- Я из-под наушников через стену стрельбу слышу. Ладно, летун, ты хоть поспать-то сегодня ложись. Часов в пять хотя бы.
- Вечера?
- Ага. Утра. А то завтра будешь на ходу засыпать. Пока...
Алиса смотрела в окно, за которым метались последние снежинки. Сейчас снегопад перестанет, с ветвей и крыш начнёт капать, свежий снег быстро превратится в лужи и грязь.
- Алиса, слушай, а в какой год ты должна была попасть?
Алиса с тоской посмотрела на меня, и ответила не сразу. Будь я попаданцем, я тоже бы сто раз подумал, прежде чем рассказывать всё первому встречному. А я ведь по сути и оказался первым встречным для Алисы.
- По расчётам, я должна была попасть в промежуток между тысяча девятьсот тридцать пятым и тысяча девятьсот сороковым годом.
- А зачем, если не секрет? Историческая практика?
- При чём тут практика? Ты про попаданцев, говоришь, читал? Что они попадают туда случайно и начинают там изобретать танки и так далее? Ну а я, получается, наоборот...
- Ты должна была там их вычислить и помешать им сделать новый танк раньше времени?
- Да нет же... Я специально готовилась как хронавт. Я должна была передать нашим информацию о предстоящих событиях, о новом оружии и много ещё чего.
- Там, в прошлом, есть ваши резиденты?
- При чем тут резиденты?
- Ну, или попаданцы, которые Сталина уму-разуму учат. Как в книгах.
- Насчет попаданцев - не знаю. Я должна была действовать одна. У нас долго эту тему прорабатывали. Перетрясли всю литературу, и попаданскую в том числе. Долго спорили, что лучше было тогда сделать, какое оружие выпускать, какую технику, и так далее.
Я усмехнулся. Надо же. Все попаданцы, рассуждая о чудо-оружии, редко задаются одним простым вопросом:
- А кто и как эту технику выпускать будет, думали? Где завод для этой техники найти? Новый построить - ни времени, ни станков, ни рабочих с квалификацией. Осваивать взамен чего-то - тоже риск, что к войне не будешь иметь ни того, ни другого.
- Ты, я вижу, конкретно в теме, - сказала Алиса. - Давай, не будем дискуссию устраивать. Просто послушай. Нет. Лучше посмотри. Теперь это уже не секрет.
- Ладно, давай, - сказал я. Алиса достала из пояса свою мобилу. Включила, поводила пальцами по экрану.
- КПК? Или как у вас там эти штуки называют?
- Спутник... Сначала отроем архив с техникой. Оцени.
Экранчик был на редкость чёткий. Строк шестьсот, не меньше. А то и full-HD. Я, правда, ожидал появления над девайсом объёмной голограммы, или что-то вроде того. На экранчике возник силуэт бронемашины, поверх него из-под пальца Алисы разворачивались паутинки чертежей.
- Вот, смотри. К каждому объекту тут прилагаются чертежи, технология производства, марки стали, и другие материалы, то есть, всё в комплексе. Всё можно было бы переснять на микрофильмы. Это, например, лёгкий танк. А с ним завязаны бензиновый и дизельный моторы, автоматическая пушка 37мм, рации, ну, сам понимаешь. Танчик этот наши спецы сконструировали, взамен Т-26 и БТ. Для того времени вполне всё доступно. Гусеницы с ресурсом шесть тысяч, как потом в сороковых. Чтоб с колесным ходом не связываться. Пушка зенитная, плюс запасной ствол и кумулятивные снаряды в боекомплекте. Может все немецкие танки жечь, вплоть до "четверки". Сам лёгкий, плавающий. А лобовая броня - 60мм. На его базе - самоходки с 76мм пушкой и 57мм ПТО. И БТР на отделение, с ДШК в башне, корпус удлинён на пару катков. Плюс тягач. То есть целая линейка простых и лёгких машин. Сначала их наклепают, потом, когда тяжелые танки пойдут, эти всё равно пригодятся.
Да, подготовились там к визиту в прошлое, ничего не скажешь. А Алиса тоже...в теме. Рассуждает прямо как специалист. Что там дальше? Ага, знакомые очертания Т-34. Нет, это Т-34М, с трёхместной башней, тюнингованный к тому же. Без курсового пулемета, зато с зенитным ДШК. Далее опять линейка самоходок, "танк прорыва" на базе КВ, Т-44 с дизелем поперёк и 100-мм пушкой, спаренные и счетверенные зенитки, грабинские пушки ЗиС-2 и ЗиС-3, автоматические пушки 23 и 37мм, универсальные - годились и для бронетехники, и для самолётов. В самолётах упор был сделан на Поликарпова, на его истребитель И-185 и бомбер СПБ, который предлагалось переделывать также в бронированный штурмовик, "Самолёт поля боя". Своего проекта спецы из будущего тут не предложили, только эскиз, зато были рекомендации по доводке авиамоторов и танковых дизелей. С авиамоторами в реале ведь всю войну промучились. Дальше - ППС, который в блокаду выпускали в Ленинграде, и конечно же Калашники. Автомат и единый пулемет. И промежуточный патрон калибра 7.62. РПГ и подствольник, реактивная артиллерия. Технология баллиститных порохов. Подробный план - что на каком заводе выпускать, а что снимать с производства. Плюс инструкции по тактическому применению всего этого добра, без которых даже у самого совершенного оружия много шансов оказаться бесполезным хламом. А ещё - организационные схемы войск, наших, немецких, американских. С разбором плюсов и минусов. Организация штурмовых и диверсионных групп, система их подготовки. И рекомендуемая система организации для мобильных войсковых соединений нового типа. Расписано всё подробно, от количества танков до типов раций.
Потом Алиса открыла карту, где были нанесены месторождения полезных ископаемых. Большинство их в тридцатые годы были неизвестны. Сейчас, наверное, тоже.
- Смотри. Если бы я прилетела в 35-й, то наши бы успели наладить добычу нефти в Западной Сибири. Нашли бы алмазы в Якутии и золото на Колыме. Построили бы гидростанции и алюминиевые заводы в Сибири. Могли бы построить.
- А проект атомной бомбы у тебя тоже с собой?
- Разумеется. Только он в отдельном архиве. Я не стала бы выкладывать всё сразу. Кто знает, как там повернулась бы ситуация.
От булькающей на плите кастрюльки с бульоном по кухне давно уже разносился аппетитный запах. Я спохватился, раскрошил в бульон брикет лапши. Три минутки, и будет готово.
- А как ты собиралась там проявиться? Вот также взять и подойти к первому встречному лейтенанту?
- Нет, конечно, - сказала Алиса. - Надо было прибыть по возможности незаметно. Написать письмо в Москву, адреса спецслужб мне дали. Назначить встречу в Москве, там путь до верхов короче. Как-то добраться до Москвы...
- Что значит - как-то?
- Как придётся. На товарняках, например. Денег вот мне собрали немного, бумажных. С голоду не пропала бы, наверное.
Алиса достала из пояса тощую пачку разномастных купюр. Тут были довоенные десятки и даже сотни, брежневские фиолетовые четвертные, наши рыжие пятитысячные.
- На всякий случай со всех времён дали. Так вот. Был ещё вариант, авантюрный. Пройти в Кремль и подойти прямо к Сталину. Тогда с охраной было совсем не так строго.
- А что же ты тогда так... не по плану?
- А я как перебросилась, думала вот-вот умру. Плохо мне было.
- А есть ещё шутка про главные задачи попаданца.
- Знаю, знаю, - сказала Алиса. - Предупредить Сталина - раз, нарисовать атомную бомбу - два, убрать Хрущёва - три. И попутно стать великим поэтом-песенником. У меня в архивах есть данные на многих деятелей, не только на Хрущёва. Есть сборник песен, и фильмы кое-какие. К моему перебросу впопыхах готовились. "Пособие для попаданца" по технической части сначала ведь делалось у временщиков как шутка. Было у них такое хобби, коллективное творчество. А тут вдруг пригодилось. А фильмы я взяла, которые у меня на спутнике были.
- Что за фильмы? - спросил я автоматически.
- Про войну и про СССР - документальный сериал. Я по нему готовилась, на случай если технику утрачу.
- Би-Би-Си Хистори, или Правдюк какой-нибудь?
- Ты что?! Смеёшься?! А, да, у вас его ещё нет. Он пятнадцатого года. Его потом запретят, за нетолерантность. За то, что Сталина там не ругали. За правду, другими словами.
- А ещё?
- Да так, всякая всячина. Фантастика, мульты, свои записи кое-какие...
Я разлил по тарелкам куриный супчик. Такой с похмелья хорошо идёт. И после хронопереброса должен пойти.
Алиса старательно дула на ложку и ела не спеша, то и дело прикрывая глаза. Видно думала о своём, или погружалась в ностальгию по трёхминутной лапше, о которой у ней, как я понял, сохранялись очень добрые воспоминания.
-Чайку?
- Наливай. Чай у тебя вкусный. Со смородиной?
- Угу. А скажи, вот книжный попаданец чаще всего - бывший спецназовец. Или военный. А если девушка - то каратистка и снайпер. А у тебя как со спецподготовкой?
- Учили кое-чему. Я так-то по акробатике больше. Но самбо владею, немного. От одного-двух отмахнуться смогу... если повезёт, конечно. Если отпора не будут ожидать, например.
Да, Алиса невольно заставит собою восхищаться.
- Слушай, а почему туда отправили именно тебя?
- Больше некого было. Расчетный предел массы переброски был тридцать килограмм.
- Почему так?
- Мощности не хватало, а может, что ещё...
- И поэтому ты неделю не ела?
- Ага. И не пила почти.
- Неделю?!
- Да нет, дня два. Правда, там после промываний ни есть, ни пить-то не хотелось.
- Каких промываний?
- А таких... Обыкновенных... И по системе йогов - тоже. Чтоб балласт с собой зазря не возить, ясно?
- А-а, ясно. Ты и постриглась, чтоб вес меньше был?
- Надо было под бритву, - сказала Алиса серьёзно. - А то может быть лишний грамм тут роль и сыграл... Я бы и в одних плавках пошла. Не дали. Вдруг в зиму попадёшь, говорят, замёрзнешь скорее, чем одежду добудешь... Так что я за неделю усохла на четыре кило. Стала двадцать семь девятьсот. Комбез с ботинцами - шестьсот грамм, два спутника, виры, плюс ампулы и всё остальное - ещё четыреста. В целом - меньше двадцати девяти. Но почему-то сюда закинуло.
- А если бы тебя действительно в зиму закинуло?
- Комбез тёплый, при минус десять я на бегу в нём не мёрзну.
- Так то минус десять, и на бегу. А представь - минус сорок, и ты среди тайги. И на сто километров - никого. Ты же через час околеешь.
- Представляла. У меня с собой зажигалка. Костёр бы развела.
- Да ты без рук бы осталась, пока развела.
- Разжечь ведь недолго.
- Ага, особенно если снегу метра полтора. Пока до дров добарахтаешься, уже и отморозишь.
- Ещё есть пара ампул, чтоб согреться. Перчатки у меня тоже есть.
- А деревья ты руками валить собиралась?
|