Знойный день. Палящее солнце. Плавящий асфальт. Безлюдно.
В тень спрятались собаки, кошки, птицы. В траве перестал быть слышен шорох ящериц. Муравьи укрылись в своём убежище. Всё поникло, прижалось к земле.
Нестерпимая жара.
Упадок сил. Слабость. Тошнота, головокружение. Полуобморочное состояние. Галлюцинации: красные круги, белые зубы акулы, белое - белое здание оперного театра, женщина в белом держит в руках белый кувшин, струи воды, взлетающиеся белым букетом из белого фонтана, падают на раскалённый асфальт, на горячую землю и тут же превращаются в шипящий пар. Конец света, осталась лишь маленькая светящаяся точка. Нет радости, нет счастья, вот-вот куда-то уйдёт жизнь... И только откуда-то издалека слышен едва уловимый звон колоколов. О чём звонят колокола? Вселяют надежду на прохладу для всего живого на земле, надежду на радость, на счастье, на жизнь на земле?
По ком звонят колокола? По тем, кто никогда уже не выйдет из обморочного состояния или по тем, кто будет продолжать жить в прохладе?
А ночью разразился гром, засверкали молнии и с небес стал падать дождь, переходящий в сплошной ливень. Потоки воды, стремительно несясь по улицам, прихватывая с собой упавшие веточки деревьев, пустые бумажные свёртки, пустые пачки папирос, спичек, окурки, старые конверты, конфетные фантики, обрывки газет, всякий мусор, заливали всё на своём пути. Ливень настойчиво стучал по крышам домов, по их окнам. В глиняной хате с двумя маленькими оконцами сидит мальчик, прижавшись к матери, которая читает ему фрагмент из большой книги какого-то Гюго под названием "Отверженные", где рассказывалось о девочке. Мальчику жалко бедную Козетту. Ему хочется, чтобы она поскорее прибежала к ним, где бы её обогрели и накормили, где она посмеялась бы вместе с ним над двумя махонькими, чёрными, как смоль, козлятами, резвящами за деревянной перегородкой в этой же хатке.
Пройдёт много времени, целая жизнь, мальчик станет взрослым дядей, перечитает множество книг, доберётся и до архисложного романа "Улисс" Джеймса Джойса, но всегда будет помнить чтение его мамой "Отверженные" Виктора Гюго, а потому-то именно эта книга будет ему важнее всех книг на свете.
Отверженные... Сколько же в этом слове печального, плачевного, горечи, сколько безысходности, страшно подумать. И многие люди живут с этой отверженностью, часто скрывая от всех, даже от самих себя, продолжают чувствовать себя униженными и оскорблёнными, а некоторые из них, как ни странно, тоже начинают унижать и оскорблять людей, животных, природу, становятся убийцами, идут убивать во имя своих чрезмерных амбиций, во имя какой-то патриотической гордыни, не понимая греховность такого содеяния, но все они, отверженные, продолжают жить, несмотря на все несчастья, происходящие в их жизни, на всю отверженность со стороны окружающего мира, со стороны окружающей власти, избранной не ими, а лжецами, ловкачами, лизоблюдами, негодяями ещё со времён Христа для того, чтобы властвовать над простым людом; несмотря на отверженность со стороны окружающих их злых соседей, завистливых коллег по работе, чванливых начальников, осознавая постепенно, что кроме отверженности есть всё же ещё память о матери, о глиняной хатке, о Козетте, о смешных резвящих козлятках, успокаивая себя тем самым, успокаивая, что она, эта память, уводит их в мир, где отсутствует отверженность, отсутствует само понятие отверженности. Но это успокоение появится позже, а пока ливень продолжает стучаться в дверь маленькой белой мазанки. А старушка, хотя она никакая не старушка, а пятидесятилетняя усталая женщина от непосильного труда, от всех тревог, от ежедневных забот, чтобы выжить, чтобы накормить своих потомков, сидит по другую сторону мальчика, своего внука, и шепчет молитву, прося бога, чтобы прекратился ливень, чтобы перестал греметь грозный гром, чтобы исчезли сверкающие молнии, готовые сжечь их мазанку из глины, прутьев, дранки, стволов деревьев, превратить в руины дом, который строился из последних сил, дом, который сохранит навсегда ауру тех, кто жил в нём, когда в нём уже никто не будет проживать, когда он будет заброшенным стоять один, но напоминая всем, что в нём жили люди, молчаливые,тихие люди, но неподвластные отверженности.
Пройдёт много времени, целая жизнь пройдёт, уйдёт бабушка, уйдёт дядя, уйдёт отец, уйдёт мама, уйдёт тётя: уйдут в иной мир, а мальчик, пережив намного лет всех их, читая Джойса, Фолкнера, Кортасара, будет вспоминать тот ливень, когда ему было всего пять лет, когда ему стало ......пять лет, будет вспоминать мазанку, дом 585 в Банфилде, дикие пальмы, "старика" и беглого каторжника, решившего вернуться обратно в тюрьму во имя внутренней свободы, дабы не быть в плену отверженности.
Cada mañana, lo mejor es estar cerca de la casa de 585, cuando casi todos los demás duermen en la ciudad, porque en el silencio hay una sensación tremenda para la próxima reunión con la infancia. ¿Por qué sucede esto en Banfield, definitivamente al lado de la casa 585? Porque en la misma casa, muy, muy lejos, del otro lado del mundo, había la misma infancia: madre, tía, hermana, jardín, porque el niño adoraba el mundo acogedor en el que vivía. Este niño creció y la casa desapareció. Por lo tanto, un niño adulto, durante el amanecer de la mañana, llega a la 585 para reunirse nuevamente con su madre, con su tía, con su hermana. La magia del reino de los niños ... Да, да, в Банфилде, лучше всего быть рано, очень рано, когда город ещё не проснулся, находиться около дома под номером 585. Нет, внешне он не похож на глиняную хату, но каждое утро лучше всего же находиться возле дома 585, когда почти все остальные в городе спят, потому что в тишине витает колоссальное предчувствие предстоящей встречи с детством. Почему это происходит в Банфилде, точно рядом с домом 585? Потому что далеко-далеко, на другом конце света, было такое же самое детство: мама, тетя, сестра, сад, потому что мальчик обожал уютный мир, мазанку, маму, бабушку, козляток, в котором жил и с которыми жил вместе. Этот ребенок вырос, и дом исчез. Поэтому взрослый ребенок на рассвете утра прибывает в 585, чтобы снова встретиться с матерью, с теткой, с сестрой.
И хотя самого того дома 585 нет уже, а вместо него стоит другой, современной постройки, но есть персиковые деревья, есть цветы, есть трава, есть воздух, осталось магнитное поле земли, на котором стоял дом 585, напоминающие о былом волшебстве царства детей в нём. И это были не галлюцинации, это было чудесное время в жизни, проживающих некогда в нём и в мазанке, по другой стороне океана, мальчишек.
Ливень всегда заставляет задуматься, оценить то, что было до него и то, что будет после.