- Говорить о Ричарде очень сложно, но и очень интересно, - ответил Paul на просьбу украинской журналистки Ольги, работавшей в далёкие времена вместе с ним в одной газете, рассказать подробнее о тихом американце, о котором как-то упомянул один из её друзей. - Сложность заключается в том, что Ричард был весьма закрытым человеком для окружающих его людей. Да, он был тихий, незаметный американец, предки которого англичане, известные своей в основном сдержанностью, точнее сказать, внешней сдержанностью. Несомненно, этому способствовало и его воспитание в католической семье, со всей её мировосприятием, культурой мыслей и чувств. Почему ты, Ольга, спросила меня о нём?
- У меня есть один друг, который хорошо отзывался о Ричарде, но, к сожалению, мало рассказывал о нём.
- А как этот твой друг узнал о его существовании?
- Он где-то в интернете прочитал о нём, - ответила Ольга. - А откуда ты о Ричарде узнал?
- Однажды я случайно увидел на просторах интернета журнал, автора которого немного знал, учась в институте международных отношений. Помню, что он был исключён из него из-за какой-то драки в нём, являясь очень горячим парнем. Потом, насколько слышал, он учился в университете. Так вот, в этом журнале я натолкнулся на один из его рассказов о Ричарде. Может быть, твой друг, Ольга, тоже читал этот же рассказ. В то время я находился уже в США, где с трудом отыскал дочерей Ричарда и его брата, живших в штате Аризона. Благодаря им, я узнал о Ричарде несколько больше, чем раньше читал.
- И чем же он был особенно интересен? - спросила Ольга.
- Ричард был тонко чувствительным человеком, любящим музыку Шопена, Бетховена, Рахманинова, игравший на саксофоне, флейте и на губной гармошке. К тому же, ему нравилось слушать хоровое пение в церкви. Он и сам пел в церковном хоре почти всю свою жизнь. Друзей у него не было, но иногда играл в шахматы с соседом, живущим недалеко от него. Он очень любил свою жену и своих дочерей. Ричард не испытывал необходимости иметь друзей и старался, при возможности, сторониться от массовых скоплений людей. Следует сказать, оставаясь достаточно коммуникабелным, отзывчивым человеком, он далеко не всё рассказывал о себе, о своей личной жизни, о чём не знали даже многие близкие ему люди. Из всего услышанного о нём, я понял, что его внутренний мир был насыщен поисками чего-то более существенного, чем обычно живут многие люди.
- Да, интересно было бы пообщаться с таким человеком, если бы, разумеется, он захотел бы со мной вести беседу, что в таком его желании у меня выражает большое сомнение, - произнесла, с грустью вздохнув, Ольга.
- Действительно, чтобы успешно общаться с таким человеком, как Ричард, необходимо самому быть достаточно, прямо скажем, употреблю такое слово, нет, нет, не столько развитым, это само собой разумеется, сколько проникновенной личностью, что включает в себя прежде всего, как я понимаю, очень богатый духовный мир, - сказал Paul. - По всей вероятности, Ричард чувствовал сущность людей по едва заметным, на первый взгляд, признакам и дистанцировался от тех, кто был иного склада натуры, иного мировосприятия, чем он сам. Возможно, понимая, что редко можно натолкнуться на того, кто близок ему, Ричард предпочитал поменьше входить в контакт с незнакомыми для него людьми, среди которых могут быть те, кто несёт в себе негативную энергетику. Как верно когда-то заметил японский писатель Харуки Мураками, сказав однажды, что " в жизни мы очень редко находим кого-то, кому мы можем точно передать свое душевное состояние, кого-то, с кем мы можем прекрасно общаться. Это почти чудо, или неожиданное везение...". Мне кажется, что большая часть жизни Ричарда была направлена в осмысление окружающего его мира: игра на саксофоне, на флейте в какой-то степени отражали его душевное состояние.
- Как ты думаешь, Paul, что больше всего не устраивало Ричарда? - спросила Ольга.
- Скорее всего, суета, шум. Являясь образованным человеком, он не старался достигать высокого положения в обществе, за что старшая его дочь, если не упрекала, то деликатно намекала на его, как ей казалось, некую инертность. Ричард, разумеется, это улавливал, но не обижался, а лишь добродушно слегка усмехался, понимая, что со временем дочь оценит подлинные жизненые ценности существования в этой жизни.
- Хотелось бы, конечно, услышать игру Ричарда на флейте, саксофоне или его пение в церковном хоре, когда он находился между сердцем и душой, - сказала Ольга.
- О, да, Ольга, ты очень точно, красиво выразилась: "между сердцем и душой ".
- Честно говоря, эти слова принадлежат не мне. Писатели, поэты, исполнители фламенко в Испании часто употребляют это выражение, определяя тем самым сущность своего творчества. Судя по всему , Ричард, играя на саксофоне или на флейте, испытывал чувства, находящиеся где-то, действительно, между сердцем и душой.
- Да, я тоже так думаю. Он ко всему относился сердечно и задушевно. Есть люди, Ольга, о которых я думаю каждый день. Их мало, но они есть. К ним относится и Ричард. Мне хотелось бы, конечно, услышать игру Ричарда на флейте, саксофоне или его пение в церковном хоре. Мне кажется, что человек в такие моменты становится особо просветлённым. Интересно было бы посмотреть в такие минуты на его лицо, на его выражение глаз. Хотелось бы знать, о чём он думал, проходя один несколько миль., наблюдая за разноцветными бабочками, за птицами, которых он любил рассматривать ещё подростком. К сожалению, Ричарда уже нет. Иногда я думаю о человеке, который никогда не знал об этом: его нет уже очень много лет. Почему я думаю о этих людях? Сложно ответить на этот вопрос в двух словах. Думая о них, я ощущаю минуты радости, которую не передать словами. Благодарю судьбу, что таких несколько человек, похожих на Ричарда, я встретил в своей жизни. Надеюсь, что встречу их ещё, но уже в другом мире, в другой жизни.
- В США много таких "тихих" американцев? - спросила Ольга.
- Не знаю, не считал, - улыбаясь ответил Paul. - Думаю, что не так уж много по соотношению к численности населения страны. Таких людей, как Ричард, впрочем, не может быть много в любой стране. Если бы их было много, то и жизнь на земле, Ольга, была бы иная, согласись, намного лучше.
- Верно, верно говоришь, - сказала Ольга. Далеко не каждый играет на саксофоне, на флейте и всю жизнь поёт в церковном хоре. Перед моими глазами сейчас Ричард, сидящий в саду, играющий на флейте, а рядом с ним его жена, дочери, корзинка с яблоками...
- Кстати, Ольга, эта флейта осталась Ричарду от его отца, в семье которого обожали музыку. Всё имеет наследственные корни. У Ричарда дочери тоже пели, а младшая из них, повзрослев, даже с успехом участвовала в музыкальных фестивалях, играла на нескольких музыкальных инструментах, исполняла на конкурсах фортепианный концерт номер два Сергея Рахманинова и иногда специально для отца, что, конечно же, ему было очень приятно. Ричард много времени уделял внимания прослушиванию разной музыки, у него была коллекция любимых пластинок. Иногда он на саксофоне играл блюз, глядя при этом на птиц, летящих высоко в небе. Ему нравилось наблюдать за птицами ещё с детских лет. Возможно, в такие минуты Ричард вспоминал своё посещение в Англии красивого древнего города Бриджнорта, находящегося недалеко от Бирмингема, который покинул его далёкий предок, эмигрировав в Америку. Он очень трепетно относился к истории своей родословной, написал даже книгу о её генеалогическом древе.
- А где жил Ричард? - спросила Ольга.
- Долгое время он жил со своей семьёй на ферме, подальше от городского шума. Но со временем, так сложились обстоятельства, продал ферму и купил дом в живописном месте, в котором живёт сейчас его младшая дочь со своей семьёй. Несмотря на некоторые недуги, Ричард всегда делал физические упражнения, много ходил, регулярно плавал в бассейне, который находился от его дома на несколько миль, как рассказывала мне его старшая дочь, и дожил до глубокой старости. Он был кремирован, а его прах был развеян недалеко от его дома, рядом с растущими сагуаро.
- Удивительно, на первый взгляд, Ричард не был знаменитым, но воспринимается необыкновенной, чудесной личностью. - сказала Ольга.
- Да, это, действительно, так. Знаменитостью может стать самая заурядная, посредственная личность, благодаря тому или иному случайному стечению обстоятельств. Ричард привлекает к себе, помимо всего прочего, ещё и тем, что он никогда не акцентировал внимание окружающих на своей личности, в тоже время понимая, думаю, что его индивидуальность несколько, так аккуратно выражусь, иная по сравнению со многими людьми. Но это, как мне кажется, не столь важно было для Ричарда. Его больше привлекали ангельские голоса, идущие откуда-то из поднебесья, которые он иногда слышал, оставаясь наедине с природой. Он во всём был весьма утончённым человеком, что и определяет подлинный английский аристократизм, основанный на католическом воспитании. Таким в целом представляется мне Ричард, обыкновенный - необыкновенный Ричард.
- Так ты, Paul, склонен его считать всё же кем, обыкновенным или необыкновенным? - спросила Ольга.
- Если человек, оставил на долгие годы о себе в сердцах других людей своим поведением, образом жизни, мыслями, чувствами положительный заряд энергетики, то, несомненно, он необыкновенный человек. А Ричард, при всей своей обыкновенности был, конечно же, необыкновенным человеком.
- Спасибо, что рассказал мне о Ричарде. Теперь и он в моём сердце, как и ты был всегда, - улыбаясь, сказала Ольга.
- А я здесь при чём? - тоже улыбаясь, спросил её американский друг. - Мне с Ричардом и близко не сравняться. Он глыба, как гора Леммон, что в штате Аризона. Я лишь маленький, маленький сагуаро у её подножья.
- Ты тоже несёшь положительный заряд энергетики, как и Ричард, как и маленький сагуаро.
- Ну, спасибо, спасибо, красавица. Это обязывает теперь меня, если не стать на уровень Ричарда, то хотя бы вырасти до большого сагуаро, рядом с которым он играл на саксофоне один в вечернее время, - смеясь, произнёс Paul. - Но вот только, к сожалению, времени мало осталось, чтобы дорасти до него.
- Paul, я задам ещё один, возможно, неожиданный для тебя вопрос. Почему, как ты думаешь, твой некогда бывший сокурсник, горячий парень, как ты его назвал, вдруг заинтересовался Ричардом, человеком, по всей видимости, иного склада, иного воспитания, иной культуры, чем он сам?
- Да, интересный вопрос ты, Ольга, задала мне. Я об этом как-то раньше и не подумал. Признаюсь, мне трудно сейчас вот так быстро, точно, экспромтом ответить на него. Но всё же попытаюсь ответить, не претендуя на полную глубину этого понимания. Этот парень был тоже неординарным человеком, как мне кажется, хотя у него и не было католического воспитания, которое имел Ричард. Воспитанность человека определяется, как это ни странно, не всегда высоким уровнем воспитания в семье. Например, у Джека Лондона было, так сложилась его подростковая жизнь, уличное воспитание, но тем не менее он стал необыкновенной личностью с глубокими проникновенными чувствами, выраженными в его замечательных литературных произведениях. Не исключаю, что, некогда подравшись в престижном институте, мой приятель интуитивно увидел в Ричарде некоторую ассоциативность со своими представлениями и приоритетами жизненных ценностей, которые преднамеренно скрывались им от многих его окружающих людей. И в этой драке, вполне возможно, он их отстаивал, защищал. В таком случае ректору надо было хорошо разобраться. Но... стереотипы общественного поведения, сознания оказываются более всесильны, чем поиск выяснения подлинной причины сложившейся той или иной ситуации, за что парень и поплатился исключением из института.
- А почему, как ты думаешь, твой приятель преднамеренно скрывал приоритеты своих жизненных ценностей? Какой смысл утаивать их было? - спросила Ольга.
- Утаивать... Это объясняется, на мой взгляд, желанием сохранить, не разбросать, не потерять всё то ценное, что было и есть в душе моего бывшего сокурсника, от внешнего негатива, наблюдаемого часто в обществе. Ведь и Ричард не афишировал свои жизненные приоритеты, предпочитая чаще находиться вдали от общественной суеты и шума. Большинство людей поддаются общественному прессингу. Но лишь немногие, как Ричард или тот же горячий парень, хотя между ними и существует значительная разница, могут оставаться независимыми личностями. Да, Ольга, тело Ричарда исчезло, превратилось в пепел, который развеян у сагуаро, где при жизни он исполнял блюз на саксофоне, но его благотворный дух живёт, освещая, согревая, радуя души тех, кто так или иначе знал его.
- Интересно, как живёт сейчас, чем занимается твой бывший сокурсник, писавший о Ричарде? - спросила Ольга.
- Не знаю. Возможно, он продолжает думать о Ричарде и писать новый рассказ о нём. Зачем, спросишь, Ольга, он снова это делает? Видимо, пытается в своих раздумьях, в своих текстах о нём приблизиться к более существенному, чем, повторяю, обычно живут многие люди. Ричард для него, если говорить пафосным, поэтическим языком, это его путеводная звезда.