Поздний вечер. Моросящий дождь. Воздух наполнен запахом акации, мелкие бледно-желтые цветки которой были сорваны струями дождя и, упав, прилипли к мокрому асфальту. Мужчина старается не наступать на нежные цветы, перепрыгивая через них. Наблюдая за такими странными движениями, женщина, идущая за ним с зонтом в руках, улыбаясь, говорит:
- Ты сейчас похож своими прыгающими шагами то в одну сторону, то в другую на эквилибриста.
- Мне очень жаль давить цветы.
- Но другие люди невольно наступят на них.
- Да. Но я не хочу быть среди них.
- Впервые вижу человека, который с такой трепетной тревогой относится к упавшим с ветки цветам. Судя по произношению, вы иностранец? А что, интересно, привело тебя в мою страну, если, конечно, это не секрет?
- Любознательность. Как ваше имя, сеньора?
- Лилиана, - ответила женщина лет пятидесяти. - А тебя, сеньор?
- Красивое имя. В Латинской Америке много красивых женских имён. Меня зовут Максимилиан. Обычно меня называют Максом.
Оглядываясь по сторонам в поиске места для укрытия от дождя, он предложил Лилиане зайти в ближайшее кафе, где за чашкой кофе или чая рассказать ей о своей любви к Латинской Америке, в которой Аргентина занимает почётное место.
- Нет, спасибо, Макс, но я не люблю посещать кафе, рестораны. Можем зайти ко мне домой, где выпьем чай или кофе. Мне интересно будет послушать иностранца, полюбившего мой континет, мою страну, мой Буэнос-Айрес.
- Большое спасибо за такое приглашение, но своим присутствием я не хочу создавать тебе, Лилиана, неудобства.
- Никаких неудобств ты, Макс, мне не создашь. Не надо беспокоиться по этому поводу. У меня большой дом, есть прислуга, которая нас обслужит.
- Ну, хорошо, тогда окей, - сказал Макс.
Пройдя метров тридцать, женщина подвела Макса к высокому кованому ограждению, за которым стоял огромный дом, вокруг которого росло множество цветов. Лилиана нажала на одну из кнопок смартфона: кованая калитка открылась.
- Да это не просто дом, это настоящий дворец, - сказал Макс.
- Я родилась в крупной буржуазной семье и имею возможность жить в таком замечательном доме, - произнесла Лилиана.
Она провела гостя через холл в большую комнату, где интерьер был выполнен в стиле жакоб, на стенах висели дорогие картины. Лилина предложила сесть Максу за небольшой красивый стол с филигранно резными ножками. Вскоре прислуга принесла им обоим в дорогих фарфоровых чашках чай, за что Макс сделал в знак признательности поклон головой: горячий чай был очень кстати, чтобы согреться после дождя.
- Итак, Макс, мне будет очень интересно узнать главную причину выбора посещения моего континента и Буэнос-Айреса, - сказала Лилиана, беря из сахарницы два кусочка сахара.
- . Для меня Латинская Америка это красивая, умная, с независимым характером женщина. Меня всегда привлекают такие женщины, - смеясь сказал Макс.
- Но Европа тоже неплохая, почтенная дама, - улыбаясь произнесла Лилиана.
- Европа это чванливая, с непомерными амбициями лицемерная старуха. Эта почтенная дама, как ты, Лилиана выразилась, веками навязывала всем континентам свои порядки, капризы, порабощала многие народы. Европа превратилась в отстойник, от которого несёт затхлостью и нечистотами. А вот Латинская Америка всегда обладала чистотой, свежестью, приветливостью.
- Большое спасибо тебе, мой дорогой амиго, за такие добрые слова. Но не кажется ли тебе, что ты несколько идеализируешь нас, латиноамериканцев.
- Нет, Лилиана, не кажется. Я общался со многими латиноамериканцами: аргентинцами, уругвайцами, перуанцами, эквадорцами, чилийцами, колумбийцами. Все они были прекрасными людьми, с которыми легко дышится, они заряжают своей здоровой энергетикой.
- Допив чай, Макс встал из-за стола, поблагодарил Лилиану за гостеприимство, сказав, что ему приятно было пообщаться с ней. Они обменялись номерами своих телефонов. Лилиана провела своего гостя до калитки. Прощаясь, они, как это принято у латиноамериканцев, сердечно обнялись.
Подходя к своему отелю, Макс неожиданно для себя подумал, что ему почему-то не хотелось бы больше возвращаться в дом, который он только что посетил. Он слышал чередующие, крошащиеся, повторяющиеся звуки: ли -ли - аны, переплетающие слова -лилианы, перед его глазами возник пустой замок, опутанный лилианами, с картинами в бронзо - позолоченных рамках на стене, с шевелящими, шипящими клубками змей, с паутиной по углам, в которые врезаются летающие мыши.
Зайдя в свой номер отеля и открыв оно, Макс увидел ночной небосклон со светящимися созвездиями Скорпиона, Стрельца, Девы, с Антаресом. Чистый воздух, не зря город был назван Буэнос - Айресом, освежающим потоком проник во всё пространство комнаты.
С мыслями о завтрашнем дне Макс лег спать, с интересом ожидая встречи во сне с чем-то необычным, удивительным, может быть, даже странным, полным невероятных явлений, иногда пугающих, иногда радостных, встречи с Кем-то, с кем о чем , о котором он всегда мечтал, хотя и смутно, как ни странно, представлял себе это Нечто, этого Кого-то, но всегда ощущал существование этого необычного, невероятного, чего-то, чего, может быть, никогда не встретит в реальной жизни, понимая, что его жгучий интерес и любовь, которую он способен дать, любовь, которую он может вдруг получить, он не получит, не встретит в полной мере того, о чем мечтал о Нечто, о Ком -то, и это его ничуть не расстраивает, потому что нет ничего полного, объёмного, ни в любви, ни в радости, ни в счастье. Возможно, проснувшись днем, он встретит Нечто или Кого-то, о существовании которых он даже не подозревал, но если он ничего не встретит, то об этом, как и о многих не сбывшихся в его желаниях , не будет горевать, поскольку по-настоящему ценно даже не столько достижение желаемого, а сколько сам процесс стремления к его достижению. Более того, двигаясь навстречу желаемому, можно неожиданно столкнуться с чем-то, что заставит взглянуть на окружающий мир, на свою жизнь немного по-другому, но обычно это приходит с возрастом, когда есть возможность с Чем-то, с Кем-то сравнивать ... Вполне возможно, что сон является воспроизведением своего рода признака, призрака непрерывности, единства бесконечно летящего времени, в котором деление его на прошлое, настоящее и будущее есть лишь придуманная людьми условная градация. Сон... это на самом деле есть воспроизведение того, что было когда-то в далекой прошлой жизни?
С мыслями о завтрашнем дне Макс ложится спать ...
Проснувшись утром, приведя себя в порядок, Макс приготовился покинуть отель. Вдруг зазвонил телефон, звонила Лилиана.
- Доброе утро, Макс. Какие сегодня у тебя планы проведения дня? Сегодня я свободная, могу быть твоим гидом по городу.
- Большое спасибо, Лилиана. Но я сейчас уезжаю далеко за пределы города, в глубинку Аргентины. Потом побываю в Кордобе.
- Ну, а потом куда направишься?
- Не знаю. Может быть, навсегда останусь жить в Аргентине. Но перед этим мне надо будет обязательно навестить очень дорогого мне человека, сына в Турции, проживающего в ста метрах от Средиземного моря, в городе Мерсин, где он мне покажет руины древнеримских крепостей и не только их. К слову сказать, это он, ещё в шестилетнем возрасте пробудил во мне огромный интерес к древнеримсой истории, когда перед сном как - то сказал мне:" Спокойной ночи, отец. Я должен ещё успеть сесть на отъезжающую последнюю повозку с легионерами". Только потом я узнал, что наши с ним далёкие предки были выходцами из древнего Рима. И, видимо, малолетний сын совсем не просто так спешил к римским воинам.
- Ты, Макс, вижу, непоседа, тебе много чего хочется охватить в жизни, - сказала Лилиана. - Я мало видела людей, похожих на тебя.
- В мире много таких, как я. У каждого свои увлечения. Я знал женщину, которая всю жизнь прожила в своем маленьком родном городке, не только никуда не выезжала, но и не хотела покидать его ни на один день. И я её понимаю. Не следует критиковать тех, кто живет иначе. Мы все разные. У каждого человека свои приоритеты, свои стремления, свои радости. Меня с детства тянуло в Латинскую Америку. Не знаю, может, это зов моих далеких предков. Но я знаю, что если бы я не посетил Латинскую Америку, то...
- Тогда что было бы? Договаривай, договаривай. Мне очень интересно узнать.
- Я был бы несчастным человеком. Находясь в Бразилии, Уругвае, Аргентине, у меня такое ощущение, что после долгого отсутствия я наконец-то вернулся к прежней жизни, к себе домой, где все мне знакомо и близко. Я всегда хотел вернуться в Латинскую Америку.
- Браво, браво, Макс! Успешного тебе пребывания на моём континенте.
Через несколько часов Макс был далеко от Буэнос-Айреса. Он вышел из автобуса на одной из остановок, прошёл несколько сот метров по безлюдной местности, где-то вдали виднелась чья-то ферма, к которой Макс направился. Вскоре, подойдя к ней, он увидел мужчину лет пятдесяти. После приветствия и первого их знакомства, Макс спросил Диего, так звали владельца фермы, о возможности пожить здесь дня три, разумеется, заплатив ему деньги.
- Конечно, - ответил Диего. - Ты можешь жить здесь сколько угодно, никакой оплаты не надо. Я буду рад, что ты будешь присматривать за фермой и за собакой. Эта ферма моих родителей, которые ушли уже из жизни. Я не продаю ферму, потому что она память о них. Я живу и работаю в Буэнос-Айресе, а по выходным вынужден посещать ферму. Живи здесь, Макс. Приезжая сюда, я буду обеспечивать тебя продуктами питания. Недалеко тоже есть небольшая ферма, где проживает пожилые супруги. Я познакомлю тебя с ними. Они интересные люди, воевали когда-то на Кубе вместе с Фиделем и Че.
- О, спасибо большое, о такой жизни можно только мечтать, - улыбаясь, произнёс Макс.
Через полчаса Диего попрощался с Максом, сел в автомобиль и уехал в столицу.
К Максу подошла собака, внимательно, изучающим взглядом посмотрела на него, завиляла хвостом, видимо, признав в нём доброго человека, присела у его ног, глядя, как и Макс, вслед уезжающему Диего.
В жизни для счастья Максу понадобилось совсем немного: перелететь через Атлантический океан, оказаться в пампе, на пустой ферме одному, чувствуя себя абсолютно свободным человеком и вдыхая в себя чистейший воздух, которым когда-то дышали индейцы из племени чарруа.