Второе полугодие пролетело незаметно. Над ней практически не издевались, но она, не смотря на это, всегда оставалась на чеку, потому что то и дело находился какой-нибудь идиот, желающий попробовать запустить в неё какую-нибудь гадость.
Нового учителя по защите от темных искусств так и не нашли, поэтому Дамблдор стал их временным преподавателем. Гермиона не могла не отметить, что старый волшебник был превосходным учителем, даже лучше Реддла. Жаль, что ей вряд ли удастся позаниматься с ним один на один. Мечты...
И все же, она чувствовала на себе его взгляд. Или у неё была паранойя, или Дамблдор решил за ней присматривать после случившегося с Темным Лордом.
Дружба с Дафной лишь крепла, ведь Гермиона имела все основания ей доверять. Её семья признала волшебный долг, а значит Гринграссы не могли предать без риска для своей жизни. С другой стороны, её все еще раздражало то, что Наге нравилась блондинка. Каждый раз, когда он сворачивался кольцом на её коленях, Гермионе хотелось её придушить.
Василиск был её постоянным спутником, и он был единственным существом, исключая ее родителей, которому она полностью доверяла. Поэтому, когда он был с Дафной, ей было страшно, что он оставит её, предпочтет общество более красивой, более влиятельной, более богатой ведьмы, и ей снова придется остаться в полном одиночестве.
Её отношения с Трейси не претерпели значительных изменений. У Гермионы все так же не поворачивался язык назвать её настоящей подругой. Трейси попробовала было воспользоваться дружбой с Гермионой, сблизиться с Дафной, но та довольно быстро остудила её пыл. Гермиона не могла винить Дафну, ведь она и сама не доверяла Трейси.
С другой стороны, Гермиона не могла не восхищаться Линдой Девис, ведь мать Трейси была ярким примером того, чего может достигнуть маглорожденная в этом жестоком мире.
И наконец, Ариана Розье, которая все еще оставалась для Гермионы загадкой. Ариана была не самым приветливым человеком, и ни Гермиона, ни Дафна не могли сказать, что она им нравилась. Гермиону пугали сходства между ней и Розье. Они обе были одиноки, и очень недоверчивы.
Взаимное недоверие делало их отношения натянутыми. Что удивительно, несмотря на то, что Ариана доверяла Дафне, блондинка все равно терпеть не могла свою двоюродную сестру. А когда Гермиона спросила, с чего такая нелюбовь, та ответила, что Ариана, мол, ходячая катастрофа. Что она этим хотела сказать, Гермиона могла только гадать.
Но не смотря на это, Ариана прежде всего была талантливой ведьмой, и Гермиона многому у нее научилась. Лечебная магия и уход за волшебными животными -- это как раз то, чему так хотела научиться Гермиона, надеясь, что это поможет в будущем заботиться о василиске. Что касается составления собственных заклятий -- Гермиона решила сконцентрироваться на теории, потому что практика была крайне опасной.
И все же, несмотря на столь явный прогресс, Гермиона хотела побыстрее попасть домой. Она и её родители запланировали на лето поездку в Австрию, одну из немногих стран, где ей можно было использовать магию несмотря на возраст. К счастью, там вполне нормально относились к маглорожденным. Если бы это было возможно, Гермиона бы осталась там, и училась самостоятельно, чтобы не терпеть постоянные нападки со стороны пуристов.
Из Министерства Альбус вернулся в дурном настроении. Он не понимал, что произошло, но политическая ситуация здорово изменилась. Как и любому другому пожилому человеку, ему не хотелось серьезных перемен. Политическая ситуация была стабильной. Силы левого блока, возглавляемого им, и правого, возглавляемого Малфоями, были по большому счету равны. Но будучи Верховным чародеем, Альбус имел преимущество.
И тут, внезапно, баланс пошатнулся. Альбус не ожидал, что беда может придти со стороны не самого популярного движения изоляционистов. Сначала пропал Гарри Поттер, и, используя близкое родство, Креуса Гринграсс взяла под контроль голос Поттеров в Совете благородных, что сразу же повысило вес её голоса в Визенгамоте на три с половиной процента.
Затем, неожиданно для него, Макдауглы, бывшие союзники Малфоев, переметнулись на сторону изоляционистов, а вместе с ними к Гринграссом присоединился десяток других семей. Вслед за этим к изоляционистам ушли и некоторые союзники Дамблдора.
Теперь вместо двух блоков, в Визенгамоте их было три, и если он знал что можно было ожидать от пуристов, то с изоляционистами все было иначе. Достаточно было того, что он до сих пор не понимал, как ситуация могла столь стремительно измениться.
Изоляционисты выступали за сохранение культуры, и традиций волшебного мира, а так же интеграцию маглорожденных. Казалось бы, благородные цели, но именно в маглорожденных заключалась проблема.
Изоляционисты считали, что волшебный и магловский миры должны существовать отдельно друг от друга. Они предлагали забирать всех маглорожденных детей из их семей, чтобы воспитывать их в волшебном мире, тем самым обеспечивая полную независимость от маглов.
С возрастающим влиянием изоляционистов в Визенгамоте росла и популярность их идей. Но Альбус не сомневался, что их идеи ошибочны. Волшебный мир нуждался в маглах. Дети, воспитанные в семьях маглов постепенно меняли их мир, привносили прогресс. Без них волшебный мир остановится в развитии, а затем и вовсе начнет угасать.
Хуже то, что подобный раскол мог стать катастрофичным в свете скорого возвращения Тома. Волшебный мир должен будет выступить единым фронтом против него, но вместо этого, Министерство погрязнет в вечных спорах. Альбусу была нужна поддержка, чтобы эффективно противодействовать Волдеморту, но как её обеспечить, если теперь даже некоторые маглорожденные поддерживали изоляционистов?
А еще он не был уверен в Гринграссах. Не предадут ли они своих сторонников, как только им станет известно, что Волдеморт жив? По крайней мере министр был все еще был под контролем Малфоев, а пока это так, Гринграссы не смогут взять под контроль Министерство.
Но все это было неважно в свете того, что пропал Гарри. Как же не вовремя возникли все эти проблемы! Ему нужно было концентрироваться на поисках Гарри, а Министерство постоянно отвлекало его. Он винил себя в его исчезновении, ведь это было именно его ошибочное решение оставить Гарри с тётей.
Но тогда его выбор был ограничен. Ему пришлось выбирать между троюродной сестрой Креусой Гринграсс, тёткой Петунией, и троюродной сестрой Нарциссой Малфой. Альбус не доверял Гринграссам. Отчасти, потому что отношения между ними и Джеймсом были крайне прохладными. О Нарциссе и говорить было нечего.
Теоретически, самым безопасным для Гарри вариантом были Дурсли, особенно учитывая защиту, которую Гарри получил благодаря Лили. Как оказалось, лучше бы он оставил Гарри с Гринграссами.
Последний способ, которым воспользовался Дамблдор был не самым легальным. Дальше будет только хуже. Альбусу не хотелось пользоваться темными искусствами, но выбора не оставалось: похоже ему все же придется вспомнить молодость, и его дружбу с Геллертом. Ведь во имя всеобщего блага, ради всего волшебного мира, он должен был найти мальчика.
-- Вот же сука! -- выругалась Нарцисса.
Драко не удалось подружиться с грязнокровкой. И вовсе не потому, что не пытался. Каждый раз, когда он пытался к ней подойти, его всегда кто-нибудь останавливал. Гринграсс или Розье. Несмотря на то, что Нарцисса терпеть не могла Креусу, она не могла отдать ей должное. Креуса полностью её переиграла.
-- Цисса, эта девчонка всего лишь грязнокровка, -- попытался успокоить её Люциус.
-- У этой грязнокровки есть ручной крылатый василиск. Мы не может оставить ее Гринграссам. Эта стерва и так взяла под контроль треть Визенгамота.
-- Большая часть чистокровных все равно останутся с нами. А от грязнокровки можно просто избавиться.
-- Я знаю, но ты ведь понимаешь, что нужно сделать это очень тонко, не оставив абсолютно никаких следов, иначе за нами начнет охотится её проклятая змея.
-- Тогда почему бы нам не избавиться и от змеи. Бессмертных существ не бывает. Я слышал, василиск часто спит в гостиной Слизерина. Можно нанять кого-нибудь...
-- Не глупи, Люциус. Если мы наймем кого-нибудь, и они облажаются... Василиску не нужны будут доказательства, он придет по наши души с ними и без них.
Люциус нахмурился и раздраженно произнес:
-- Ну посвяти меня тогда, моя милая, как нам от неё избавиться?
-- Не знаю! -- ответила она. -- Нужно избавиться от тёмных артефактов. Кто-то передал аврорату информацию, что мы храним их дома. Планируется обыск. Скорее всего дело рук этой стервы. Никто иной бы не убедил аврорат обыскивать наше поместье.
-- Ты же знаешь, я не могу избавиться от той вещи, -- напомнил ей Люциус
-- Он мертв.
-- Мертв? Эта штука тоже мертва по твоему? -- вскипел он, показывая ей Темую метку.
--Тогда просто сделай то, что говорит дневник, -- сказала она, пожав плечами.
-- Мне ясно велели хранить это в моем поместье. Хочешь чтобы он меня убил?
-- Он тебя не убьет, ты слишком ценен для него.
-- Ценен? -- Люциус рассмеялся. -- Если Гринграссы продолжат в том же духе, мы будем столь же ценны, как ломаный кнат!
-- Люциус, нам нужно избавиться от дневника, хочешь ты того или нет. Просто сделаем то, что просит сам дневник. В конце концов он лучше знает... Подожди, Люциус, разве дневник не говорил тебе о Тайной Комнате?
На его лице расцвела улыбка.
-- Идеально! Мы избавимся от дневника, а если повезет и от грязнокровки, -- сказал он. -- Я обожаю тебя, Цисса.
Позже, оставшись одна, Нарцисса вздохнула. Она терпеть этого не могла. Каждый раз приходилось подталкивать его к правильному решению, да еще не забыть сделать так, чтобы Люциус поверил, что это была его идея, а не её манипуляции. Иначе с этим высокомерным нарциссом было невозможно. Она усмехнулась. Какая ирония!
-- Мам? Я дома.
-- Рассказывай, весело было? -- спросила она.
-- Пэнси такая тупая, -- пожаловался он. -- Может не нужно с ней проводить время?
-- Ты должен. Пока Паркинсоны считают, что между нашими семьями возможен союз, в нашем распоряжении будут их деньги.
-- Но мам, мы и так богаты...
-- Драко, в данный момент, наша семья переживает не лучшие времена, и союзники нам нужны так, как никогда.
-- Что-то случилось? -- спросил он обеспокоенно.
-- Нет, все будет хорошо. Кстати, Драко, больше не нужно пытаться подружиться с грязнокровкой.
-- Правда? -- обрадовался он.
-- Да. Скоро она перестанет быть проблемой.
-- Что ты имеешь в виду?
-- Тебе не стоит об этом беспокоиться, Драко.
Он нахмурился.
-- Вы с ней что-то хотите сделать, не так ли?
-- А тебе разве не все равно?
-- Грейнджер однажды помогла мне. И она не такая плохая. Не общается с предателями крови, и другими грязнокровками, и она...
-- Драко, она -- грязнокровка, и представляет опасность для нашей семьи. Если её невозможно использовать, нужно сделать так, чтобы она не угрожала нам. Это все, о чем тебе стоит беспокоиться. Я надеюсь, что это последний раз, когда ты проявляешь симпатию к грязнокровкам.
-- Почему? -- резко спросил Драко.
-- Что? -- опешила она.
-- Почему я не должен проявлять симпатию? Ты мне постоянно говоришь, что мы, чистокровные лучше и выше маглорожденных, но я сам вижу, что она в большей степени слизеринка, чем большая часть нашего факультета, а её владение магией...
Нарцисса не выдержала и прервала его речь сильной пощечиной.
-- Если я ещё раз подобное от тебя услышу, продолжишь обучение в Дурмстранге. Там тебе наглядно все объяснят. Ты меня понял?
-- Да, мама, -- ответил он.
Она тут же пожалела о том, что ударила его, ей больно было видеть обиду на его лице. Это все из-за этой грязнокровки. Она во всем виновата.