![[]](/img/n/naklejshikowa_marija_wladimirowna/lisas_ring/3465.jpg)
Колечко Лизоньки
Среди других бегающих по двору ребят Лизонька, которую все называли так ласково в соответствии с ее почти ангельским обликом - толстые щечки, большие голубые глаза, округлые коленки под платьицем - заприметила себе в подружки Юлю, старшую ее на полтора года девицу из семьи их соседей по подъезду. Юля была старше не только на полтора года, но и еще на небольшой трудно измеримый отрезок жизни, связанный с взрослением ее старшей сестры Ольги, которой было тринадцать лет. Ольгу называли официально, сама она стремилась к тому, чтобы ее считали старше Юли, и всячески старалась это демонстрировать. Олю уже интересовали мальчики, и уже с начала седьмого класса она почти грубовато отвечала матери в ответ на просьбу погулять с младшей сестрой:
- Мам, меня уже Витя и Женя ждут, - ссылаясь на своих друзей, которым также не улыбалось возиться с малышней, когда было интереснее по очереди целоваться в подъезде. Оля говорила так, даже когда во дворе ее никто не ждал, просто сестру она с некоторых пор воспринимала как обузу, чему способствовали и мамины слова вроде "Ну на кого вы мне обе, на мою шею?"
Отца у девочек не было, он ушел из семьи сразу после рождения старшей дочери. Их мать наивно думала, что самое главное для ее дочерей - гиперактивной, выражаясь словами воспитателей, младшей и подростка старшей - ощущение физического комфорта, а вовсе даже не общение с матерью, а детские игры во дворе необходимы детям только для выплеска физической активности. Впрочем, так думают многие родители.
Юля, которая рано поняла, что для старшей сестры она не представляет особой ценности, также не настаивала на этом формальном общении. Она была довольно общительной и быстро завоевала себе симпатии сверстников прежде всего своей живостью и неординарностью. Так, например, именно она ввела традицию во дворе играть в "Слабо?", что особенно полюбили мальчишки и даже не приглашали впоследствии в эту игру девчонок. Интересно, что, встречаясь в одном дворе, Юля и Оля обязательно делали вид, что не знают друг друга - Ольга неизменно восседала на "лавочке для взрослых" с парнями из старших классов, тогда как Юля заводилой двора предлагала друзьям очередное увеселение.
В совершенно другой семье выросла Лизонька. Ее очень долго ждали и поздно родили - мама решилась на этот ответственный шаг в 37 лет! Отец ее, которому к тому времени было 44 года, уже отчаялся иметь ребенка, врачи отговаривали немолодых родителей от такого риска по медицинским показаниям. Однако в один январский вечерок стены сорок седьмого родильного дома в Петербурге огласились криками роженицы, а потом - слабым писком новорожденной, которую бесцеремонно взяли за ноги и повесили вниз головой, а потом еще и сильно тряхнули. Лизонька (определенно, возмущенно!) заорала. Вернее, запищала. Этот писк услышал ее отец, которому запретили войти в палату, но его мужским ответом на писк дочери было страстное желание пойти во двор покурить, что он незамедлительно и сделал.
Когда Лизину маму выписали, отцу Лизы не было отбоя от звонков домой - роженицу и малышку буквально собирались забросать подарками родственники, коллеги и друзья. Новоиспеченный отец только важно отвечал в трубку:
- Пока нельзя. Врачи сказали - не беспокоить Варю (маму Лизы).
Затем Степан Петрович чинно клал трубку на рычаг, чтобы сразу же поднять ее на следующий вызов.
Лизонька росла, не испытывая недостатка ни в материальных благах, ни в общении с родителями, другими родными или друзьями. Родители, понимая, что их не станет в жизни дочери раньше, чем у ее сверстников, старались обеспечить ей надлежащий круг общения и записали ее в несколько кружков, которые маленькая Лиза выбрала сама. Так, Лиза одновременно посещала кружок "Умелые руки" для дошколят и "Мини-театрик", где ей даже довелось играть роль Репки в спектакле: в огромном желтом костюме она изображала репку из сказки, пока ее тянули за зеленые волосы Гриша, Петя и Саша, изображающие соответственно волка, пса и старика.
Этих ребят, а также Олю Лиза решила пригласить на свой день рождения, когда ей исполнилось 6 лет. Папа с мамой предупредили, что всем гостям придется мыть руки и съесть первое и второе, иначе не получат сладкого. Лиза обещала передать их слова в детском саду, а Лизины родители обещали отпросить всех ребят у их родителей. Последние не были против, и как-то в январе невзирая на холод на улице все добрались до Лизоньки и собрались за нарядным столом, заботливо украшенным родителями.
Празднование проходило весело и шумно. Мальчишки изобретали новые игры, а девчонки (кроме Юли, пришло еще две девочки из Лизиной детсадовской группы) восхищались "настоящей" куклой Барби с белыми волосами в длинном розовом платье, стеклянным колечком с божьей коровкой, подаренным родителями, и другими подарками.
Особенно всем понравилась, как ни странно, не кукла Барби, а маленькая божья коровка из красного стекла, которая, казалось, ползла по маленькой стеклянной травинке изумрудного цвета. Колечко подходило только Лизе и было слишком мало остальным девочкам.
- Дай я еще раз надену? - попросила Юля и, скорчив гримасу, попыталась надеть его на указательный палец. Каким-то образом в этот раз кольцо подошло.
- Хочешь - носи его сегодня! - великодушно разрешила Лизонька, которую переполняло счастье быть в центре внимания дорогих ей людей.
Так колечко перекочевало на Юлин палец. Вечер прошел в атмосфере ребячьей радости - родители Лизы невольно заразились ею. Когда настала пора прощаться, они утешали в прихожей ребят, мол, увидитесь еще в детском саду после выходных. Юля подошла, по-взрослому поцеловала Лизу в щечку (так учила Оля) и сказала "Пока" (колечко осталось на ее пальчике).
- Пока, - машинально ответила Лиза, совершенно забыв о подарке.
Только вечером ей пришло в голову, что колечка нет. "Я же отдала его Юле! Она вернет мне его в понедельник в садике!" - решила она. Но в понедельник Юли в садике не было, она заболела. "Только бы родители не спросили, где кольцо. Мама и папа расстроятся, подумают, что я его потеряла", - переживала Лиза. Она даже решилась позвонить Юле, хотя плохо умела пользоваться телефоном. Кое-как ей удалось дозвониться до Юлиной мамы. "Ааа, сейчас позову, - ответила та. И скоро в трубке прозвучал знакомый беспечный Юлькин голос, - Да, кто это?" - "Это я, Лиза" - "Ааа, - голос Юли стал похож на мамин, с оттенком скуки, - Чего тебе?" - "Юля, помнишь, колечко..." - "Кольцо? С божьей коровкой? Я его потеряла. Я подарю тебе свое..." - но Лиза уже не слышала, она положила трубку на стол и забыла повесить ее на рычаг телефона.
Несмотря на детский возраст, Лизу особенно ранила не сама потеря колечка, хотя его было жалко, а Юлино предательство (почему она не сказала о потере раньше?) и равнодушие, Лиза поняла это по голосу подруги. Было как-то нехорошо внутри, и Лиза решила сказать родителям, если они поинтересуются, почему она не носит их подарок, что сама потеряла его.
Но папа и мама не обратили внимания на пропажу очередного подарка любимой дочери, и Лизин страх, что они обидятся, понемногу улегся.
А вот больно еще раз ей стало через месяц, когда она пришла в садик, уже сама переболев ангиной, и Юлька как ни в чем не бывало подбежала к ней и весело прокричала на весь зал:
- Лизка, во что сегодня играть будем?
Уже в феврале Гриша и Петя по секрету сообщили Лизе, что видели ее кольцо на Юлином пальце, когда заходили к ней в гости и что Юля носит его до сих пор втайне от мамы и Оли.