неоконченная сказка
" Про Нильса"
Дом Нильса стоял на берегу моря.
Звуки его прибоя постоянно шумели в его ушах, ритм океана был ритмом всей его жизни.
По вечерам он разжигал костёр под прибрежными скалами, защищавшими его от сырого ветра.
Обычно в ход шли еловые поленья, и огонь трещал и шипел от ароматных капель смолы, и искры взлетали в небо и пропадали в темноте.
Хижина его была очень бедна, в штормовые дни крыша так и ходила ходуном.
Внутри неё, в полумраке пахло соломой, на которой спал Нильс, а ещё морской солью, водорослями, длиггыми гирляндами которых он украшал стены, и - одиночеством.
Вообще Нильс был нелюдим. Он с незапамятных времён жил один на этом отдалённом от людей острове, и даже когда он встречал время от времени на мокром песке чужие следы, он прятался в хижине и смотрел сквозь щели в брёвнах- не пройдёт ли кто.
Но почему- то он никогда никого не видел, и с облегчённым сердцем выходил наружу.
Может быть, он был трус? Не будем его судить, ведь он совсем не знал людей.
Так шли дни, и прилив сменялся отливом, и далёкое солнце в высоком небе смотрело на него; и так бы Нильс и прожил всю свою жизнь, и никто бы про него не вспомнил, если бы не один случай.
Однажды, прогуливаясь по берегу, он нашёл прибитую прибоем лодку : скорее всего, она отвязалась от чьего- то причала.
На всякий случай он перетащил её поближе к своему жилищу, но плавать на ней не собирался.
Во- первых, он никогда не плавал сам, только в раннем детстве сидел в одной лодке с отцом и видел, как тот гребёт.
Да и не так уж это безопасно- плыть в открытый океан даже без пары приличных весёл.
И , вообще, зачем куда- то плыть, если ему хорошо и тут ?!
Но однажды лодка ему всё- таки пригодилась.
Был чудесный закат : багровое солнце окрасило лохатые тучи, море было расчерченной волнами копией неба, в ввышине беспокойно кружили чайки.
Нильс разжигал непослушный огонь, как вдруг услышал чьи- то крики.
Далеко в море кто- то звал на помощь.
Голоса были едва различимы, так что сначала Нильс подумал, что это ему показалось; но они продолжались.
Тогда он бросил свою работу, присел и стал обдумывать, что же ему делать.
Конечно, он сразу вспомнил, что у него есть лодка.
Но сможет ли он справиться с течением?
Ведь теперь прилив, и ветер поднимается на море.
Да и ночь вот- вот наступит..
К тому же неизвестно, кого это он спасёт. Так хорошо было одному, а там- неизвестно...
Не так уж мало времени прошло, пока он так размыщлял- ведь он не привык думать.
Но крики о помощи всё доносились до него, и он наконец решился.
Чтобы видеть, куда плыть обратно, Нильс решил оставить костёр.
Он обложил огонь дровами посуше, вытащил одку на берег, поплевал на землю(молиться его не учили) и оттолкнулся от берега.
Вместо весёл у него было два плоских полена, и вначале он очень обрадовался, видя, как быстро он гребёт.
Но скоро он понял, что это не он управляет лодкой, а это течение несёт его в открытый океан.
И сердце у него похолодело...
Никаких голосов он уже не слышал- наверное, течение отнесло его в другую сторону.
Уже совсем стемнело, неподвижные звёзды освещали холодным светом расходившиеся волны.
Уже давно пропал из виду маленькийогонёк его костра, и со всех сторон горизонт был тёмным.
Нильса охватил таклй ужас, что он закричал во весь голос.
С непривычки он испугался сам себя и замолчал- ведь он так давно ни с кем не разговаривал, и его собственный голос показался ему чужим и неприятным.
Но чувство полного одиночества и ощущение скорой гибели было куда ужаснее- и он крикнул ещё раз. И ещё. И ещё...
От звуков своего голоса Нильс стал хоть немного более уверен в том, что даже посреди огромного пустого океана он, такой маленький, всё- таки существует.
Только теперь он по- настоящему почувствовал, что жив, хотя жить, может быть, оставалось и недолго.
В его голове сумбурно проносилась прежняя жизнь на острове: ему вспоминались знакомые морские птицы, жадно набрасывающие на рыбные отбросы, которые он им подкидывал; промозглые штормовые ночи, когда он каждые несколько минут просыпался от холода; тихие утренние ча
сы, когда он шёл после прилива по берегу и собирал диковинные водоросли, вышвырнутые волнами из таинственных глубин.
Как же было тогда хорошо!
Но в то же время Нильс и горько досадовал на себя: зачем он жил так размеренно, расчётливо, зачем так ревниво оберегал свой покой, так старательно избегал встреч с проезжими рыбаками?
Нужно было хоть раз встретиться с теми, чьи следы обращали его в бегство.
Если бы он познакомился с ними, они научили бы его управлять лодкой, рассказали бы о ближайших к нему соседях, он съездил бы к ним в гости...
Мысли метались у Нильса в голове, но сердце понемногу успокоилось.
Он с благодарностью смотрел на чёрные волны и думал, что всё равно лучше умереть проснувшись, чем жить во сне.
От всех переживаний он очень устал, свернулся на дне лодки и спокойно уснул.
Волны тихо качали его и куда- то несли, и во сне Нильсу казалось, что он летит по небу навстречу утренним розовым облакам...
Нильс проснулся от мягкого толчка- это лодка уткнулась в песчаную отмель незнакомого далёкого берега.
Он открыл глаза и не мог вспомниь, где он.
Долго он лежал на спине, глядел в небо и думал, что это- продолжение сна.
Как и во сне, над ним шли серые тучи и расцветали в рассветные облака. Вдруг он вспомнил вчерашнюю ночь и тут же вскочил на ноги.
Что же он увидел? Прямо перед ним стояла роща высоких деревьев, с огромными резными золотистыми листьями, блестящими от утренней росы. Неподалеку от берега, поджав одну ногу, стояла крупная птица с голубым оперением и, склонив голову, смотрела на Нильса маленькими немигающими глазами. Справа от рощи далеко в море выходили узкие песчаные кося, и там Нильс увидел идущих в лучах восходящего солнца людей. Они смотрели по сторонам и, видно, что- то искали; и вдруг, увидев Нильса, остановились, показали на него рукми и побежали к нему навстречу.
Нильс так испугался, что, выпрыгнув из лодки, сломя голову бросился в лес. Птица хрипло гаркнула и поскакала за ним, испуская гортанные вопли. Вбежав под тень деревьев, Нильс остановился перевести дух; птица уже была рядом. Она тяжело взмахнула крыльями, взлетела на нижнюю ветку и продолжала с любапытством наблюдать за ним.
Нильс огляделся: вокруг было так тихо и спокойно.
Среди гладких серых корней росли огненные бархатные цветы на длинных стеблях; где-то в глубине леса журчал маленький родник. Нильсу стало стыдно: ну чего он так испугался? Теперь придётся объяснять хозяевам острова, куда это он так удрал... Тут ему голову пришла мысль: он сорвал несколько цветков и вышел из леса.
Те незнакомцы уже стояли здесь и тихо разговаривали. Увидев выходящего к ним навстречу Нильса, они приветственно замахали ему руками, и он, смущаясь, подошёл к ним. Они, молча улыбаясь, смотрели на него сияющими глазами, а он- на них. Наконец один из них тихо произнёс:
- Добро пожаловать Нильс. Мы ждали тебя.
Сердце Нильса захлестнула волна внезапной радости, и он совсем не знал, что сказать. Он даже забыл отдать им сорванные цветы и всё стоял с ними. Они протянули ему руки, он взял их, и так они и стояли в кругу. Цветы он выронил на песок, и какая- то волна изловчилась и унесла их в море.
- Кто вы?- наконец решился спросить Нильс.
- Мы- братья, лучи прошедших дней. Вчера ночью мы слышали твой голос в море, и друг ветер принёс к нам твою лодку.
Нильс даже не удивился тому, что они лучи. Это было так видно по всему их облику: сияли глаза, лица, в их голосах слышались сере..............
(Дианочка, что дальше- "сере.."?????)
Неоконченная сказка
Дом Матильды Майер стоял на одной из оживленных улиц города: мимо окон часто про-носились лихие пролётки, чинно проезжали элегантные экипажи, молочники и зеленщики каждый час провозили свои тележки, сопровождая свой ход знакомым стуком деревянных башмаков и заунывными возгласами гулко отдававшимися эхом в соседних переулках.
Как давно фрау Матильда жила здесь, никто не помнил; казалось, с незапамятных времён серый фасад её дома густо обвивал плющ, а на окнах за белоснежными занавесками неизменно цвели фиалки. Соседи частенько видели в окне её озабоченное красное лицо с острым носом, когда она вытирала подоконники, - ведь пыль так и летела с дороги к ней в дом, забиваясь во все углы, оседая на рамах её любимых картинок, на полосатых коври-ках и старинных медных подсвечниках, тускло освещавших извилистые коридоры и лест-ницы её большого дома.
Вообще- то она жила здесь одна, без прислуги: сама она вела хозяйство, ходила на рынок, подстригала кусты на палисаднике, выбивала мебельные чехлы во внутреннем дворике и даже вязала перчатки и тапочки- себе и соседям в округе. Хотя особенных друзей у неё не было, все питали к ней уважение. За её добропорядочность и даже посылали ей маленькие подарки на Рождество. Правда, потом она незаметно передаривала их другим; ведь она не придавала особого значения этим знакам внимания, как она их называла.
В сущности, она была добрейшая душа- ведь она пускала жить на свою мансарду бедных студентов- художников, и причём совершенно бесплатно. Жильцов ей рекомендовал её давний знакомый, часовщик г-н Майстер, и потому за их репутацию она не беспокоилась. Студенты же, по уговору должны были ходить по задней лестнице, и делать это как можно тише, так что её покоя никто не нарушал.
Но в этот год г-н Майстер, вопреки обыкновению, рекомендовал ей в жильцы не студента, а некоего довольно пожилого человека в тесном гороховом сюртуке, очень высокого, ху-дого и слегка сгорбленного, имевшего странную привычку часто наклонять голову то вправо, то влево, словно прислушиваясь к чему- то. Часовщик затруднялся точно опреде-лить род занятий этого господина, но фрау Матильда поняла, что тот был кем- то вроде собирателя местного фольклора- преданий, легенд, песен и прочего. По правде говоря, она сильно колебалась принять в свой дом этого странного человека- кто его знает, что это за старик, а вдруг ещё и прихворнет, что тогда ей с ним делать?- но г-н Майстер заверил её, что в случае чего, она всегда может обратиться к нему. По его словам, они издавна были большими друзьями, и он очень рад, что тот снова посетил их края, после долгих и дальних путешествий.
Наконец, фрау Матильда согласилась, и г-н Хансен(так звали нового постояльца) пере-ехал к ней в тот же день. Из багажа у него был только большой, но тощий парусиновый красный саквояж, довольно старый и потрепанный, да ещё длинный чёрный зонт- тоже видавший виды, но зато с перламутровой круглой ручкой.
Всё это сразу отметил зоркий глаз госпожи Майер, и это сильно впечатлило её. Конечно, у её прежних жильцов вещей тоже было маловато, но всё же студенты были ещё совсем молоды, не обустроены в жизни. Но как в таком почтенном возрасте можно обойтись без нужнейших вещей- скажем, тёплой одежды и обуви, приличной аптечки, клфемолки, шер-стяного пледа....- причём скитаясь, как бродяга, в поисках каких- то побасенок!.. это ни-как не укладывалось у неё в голове- и прежде всего, потому что г-н Хансен производил впечатление совершенно умиротворенного, спокойного человека, словно ему не нужно бы-ло заботиться ни о чём. Сама- то она хорошо знала цену своему спокойствию- сколько дел нужно было переделать, чтобы в конце дня, наконец, спокойно усесться у камина, протянув к теплу усталые ноги, и начать обдумывать за вязанием.... Новые дела на сле-дующее утро. И так всегда, изо дня в день! Не то, чтобы это её тяготило, - ведь она про-жила так всю свою жизнь и привыкла ко всем своим хлопотам. Но как можно жить по- другому и быть при этом довольным жизнью, не нуждаясь во всём том, что её окружало ,-