Он никогда был сосредоточием зла. Его не привлекала бессмысленная жестокость. Причиненная боль, просто ради приченения этой самой боли, не прельщала и не очаровывала.
Нет.
Он был существом, - даже точнее, воплощенной силой, - иного порядка.
Ему уже шёл двенадцатый год в новом теле и к нему, наконец-то, вернулось самое важное - его цель.
Свита даже устроила по этому поводу целую вечеринку с невообразимым количеством благовоний, от которых кружилась голова, чтобы забить запах разложения, тянущий от некоторых гостей, и столь же невообразимым количеством алкоголя, чтобы блевать не от вида всё тех же гостей, а от выпитого.
Ему это было не особо интересно. В двенадцать лет ему больше интересовали игры, чем напитки и наркотики. Тело и отсутствие большей части воспоминаний брали верх и позволяли получать от этого незатейливое удовольствие.
Впрочем от экрана ему всё же пришлось отвлечься из-за столь тривиального повода - из-за приветственной речи. Словно собравшиеся не знали ни кто он, ни зачем он.
- Я рад приветствовать Вас в очередной раз, - говорит он в микрофон, вспоминая, как всего три воплощения назад он обошёлся всего пятью словами, а сейчас ему пришлось написать целую речь, - Всего три дня назад случилось памятное событие, которые все мы так долго ждали, - он почти профессионально тянет паузу, ища глазами две фигуры, - Я обрёл цель, - двое стояли у самой двери, по обе стороны, словно стражники, и со скукой смотрели на него. Они пришли, как и всегда,- Всего три дня назад... я унаследовал землю.
Зал взрывается радостью, выкриками и нечеловеческим воем.
Ему всего двенадцать. Он не чувствует чего-то особенного от того, как толпа чуть ли не в экстазе бьётся от его слов.
Впрочем это забавно.
Они знают из-за чего из раза в раз он наследует землю, но упорно приветствуют и радуются, когда это происходит снова.
Пока дело не дошло до оргий и попытки споить его юное тело он выскальзывает в технические помещения. Туда где в клубе находятся каморки-гримерки для тех, кто выступает. В первой попавшейся он устраивается поудобнее, закидывает ноги на столик с большим зеркалом и вновь погружается в игру. Это интереснее происходящего здесь.
Проходит не менее часа, прежде чем он отвлекаясь от игры замечает двоих, стоящих в дверях.
Они смотрят на него с наигранной нежностью и слишком радостно улыбаются.
- Вы пришли меня убить? - для проформы задаёт он вопрос, зная ответ. Всё-таки это происходит не в первый и, как ему кажется, не в последний раз.
- Наследник, - хором удивляются они, - Как вы могли подумать такое о нас, тех кто был в вашей свите изначально?!
- А почему нет? Меня легче убить сейчас, пока я не вошёл в силу.
- Это звучит как оскорбление, - недовольно проронил один из двух, - Вы законный Наследник этих земель и всех, кто живёт на этих землях. И я, Ключник из Вашей Свиты, пришёл дабы все двери были открыты пред Вами.
- Я, Книжник из Вашей Свиты, - подхватил сразу же второй, - Пришёл дабы все знания и легенды были открыты Вам.
Он вздыхает.
Они говорят одно и тоже из раза в раз, и из раза в раз предают его.
Но каждый же должен просто следовать своей роли?..
Что ж.
Наследник встат и протягивает руки первым и извечным в своей свите.
Ключник едва касается губами пальцев его левой руки.
Книжник приникает в поцелуе посерьёзней к правой руке.
И первый, и второй могли бы посоперничать в подобных поцелуях с Иудой.
Наследник улыбается, смотря на них склоненных в коленепреклонной позе у своих ног.
Там где им самое место.