Раньше я не понимал отца, когда он приобретал невзрачные, на мой взгляд, саженцы, чтобы потом в поте лица ухаживать за растением, словно за ребёнком, требующим постоянного внимания и заботы.
Он становился буквально моложе лет на пятнадцать, если очередной "питомец" показывал робкие всходы, а "родная яблонька" покрывалась нежными цветками в окружении трудолюбивых пчёл, мог часами любоваться сказочной, по его словам, картиной цветущего сада. Отец буквально дышал своей мечтой, отдавая всего себя деревьям и они, словно чувствуя заботу, дарили отличный урожаей, радуя нас каждый год.
- Растения, они как люди, сынок, - обычно говорил он, поливая деревья. - К человеку свой подход нужен, и к деревьям тоже. Любое создание чувствует теплоту и заботу, а у деревьев своя душа, ранимая. Вот раньше люди ближе к земле, к корням жили, сохраняли душевность. Умели, понимаешь ли, находить общий язык с природой - и никаких тебе экологических катастроф, никаких вирусов... значит, природа сама охраняла. А что сейчас? - вздохнув, спросил он.
- А сейчас жизнь другая, время другое, поэтому и технологии нужны, - попытался поспорить я, едва увернувшись от шустрого мохнатого шмеля, который важно пролетал рядом.
- Ну, технологии - это одно, а душа всегда тянется к теплу, к ласке. Вот выйдет из строя ваш... итернет этот, сломаются компьютеры все сразу и что тогда, мамку звать станут? - улыбнулся отец, с нежностью поглядывая на цветущую яблоню. - А раньше и болезней таких не знали, даже лекарства не нужны были: природа заботилась о тех, кто берёг её красоту... Читал в одной книге, что если в лес приходили с чистыми помыслами и рассказывали своё желание - тогда даже самые заветные, самые тайные мечты иногда сбывались, когда человек отрывал сердце в полночь, чтобы поделиться наболевшим.
Люди умели радоваться любому простому чуду, - неожиданно выдал он с непонятной ноткой тоски в голосе. - А кто сейчас умеет слышать природу, понимать её? Только себя: Меня, Моё, Мне! - его лицо исказилось, словно от резкой боли. - А природа нужна людям лишь для добычи ресурсов, чтобы разрушать и гадить, гадить и разрушать повсюду.
Неожиданно его слова натолкнули меня на идею, которой так не хватало моей сухой статье: пробовал закончить уже вторую неделю, но получалась какая-то чепуха.
Перед глазами будто ожили образы наших предков, живших в гармонии с природой.
Почему-то они неуловимо напоминали сказочных эльфов: изящные, стройные, словно кипарисы, так, во всяком случае, мне казалось.
Таинственные люди... или всё-таки эльфы? Эти создания собирались в лесу в полночь, чтобы соединиться силой духа с природой - что могло быть романтичнее прогулок под кронами густых деревьев с красивой девушкой, дышать чистым лесным воздухом, а не черной гарью заводских труб?
Воображение уже рисовало интересные картины... Довольно любопытно, но уж слишком просто... А если раскрыть идею, подать немного по-другому...
- Ты им ещё имена дай, деревьям своим: Ябложорка-Красавица, Груша-Нюша, - усмехнулся я, хотя где-то в глубине души понимал, что в чем-то отец был прав. Но он даже не заметил иронии, увлечённо рассказывая о новых сортах, о том, как сумел привить грушу на красноплодную рябину, как соседи просили его поделиться саженцами, которые многие уже считали едва ли не священными. Он с такой любовью говорил об этом, что даже я, понимающий в садоводстве как чукча в виндсёрфинге, любил слушать его простые, но наполненные теплотой истории.
- Это ещё что, вот знакомый обещал мне знатный абрикос и Крымский персик прислать, - мечтательно сказал он, и глаза его заблестели, словно речь шла о каких-то сокровищах.
- Ну, абрикос тебе конечно под силу вырастить, - поддержал его я. - А вот персики, сам знаешь - прихотливые очень, у нас же не Африка...
Ветер еле слышно играл листвой в саду, словно убаюкивая деревья нежной колыбельной. Часы уже показывали без десяти полночь, но мне почему-то не хотелось уходить отсюда. Завтра всё начнётся сначала: снова бестолковые вопросы, снова холодный взгляд хищных глаз и отказ, с "пожеланиями всего наилучшего". Снова полетит в мусорку очередное резюме...
Почему у всех, у каждого своя цель, понимающие друзья, нормальная жизнь, наконец? Один я всё время лезу со своими принципами, усложняя и себе и другим. Наверное, прав был отец: слишком сильно мы стали доверять технике, забывая что-то важное.
Жаль, что я ни в чем не похож на него...
- Извините, это Вы звонили нам? - обратился ко мне невысокий парень в джинсах. Рядом с ним был коренастый мужчина, который держал на плече здоровую камеру.
- Ммм? А, да, проходите, - я показал дорогу в сад.
- И что, действительно у вас такой "невероятный урожай"? - поинтересовался он, почему-то хитро прищурившись.
Но когда прошёл ещё несколько метров, его недоверчивая ухмылка сменилась странным выражением лица: он был похож на ребёнка, которому впервые показали Настоящего Слона в зоопарке.
- Вот это... это... да-а, - вымолвил он лишь спустя несколько секунд. Затем сразу принялся руководить оператором, стараясь найти лучшее место для съёмки.
Они кружили вокруг абрикосового дерева, усыпанного от верхушки до самых нижних ветвей аппетитными, блестевшими на солнце плодами около часа, снимая во всех возможных ракурсах.
- Думаю, у вас есть серьёзный шанс получить первый приз нашей передачи "Простое чудо", в которой мы рассказываем обо всех интересных новостях в городе, - сказал вертлявый парень и почему-то облизнулся.
- Первый приз? - спросил я удивлённо.
- Двадцать тысяч рублей всё-таки, а что у вас ещё интересного растёт? - обратился он к отцу, который скромно стоял рядом, скрестив руки на груди.
- А вот пройдите сюда.
- Неужели? Нет, не может быть, но и... ведь форма листьев, да не может быть, это просто бомба! - воскликнул он, и совсем по-детски хлопнул в ладоши.
А рядом, словно супер-модель перед известным фотографом легонько покачивало ветвями на ветру персиковое дерево, усыпанное огромными налитыми плодами, которые так манили своей сочной округлостью, так просились на стол...
Нетрудно догадаться, с каким нетерпением все ожидали обещанной передачи, но в назначенное время был выпуск о мальчике, который держал в доме древесных богомолов.
Лишь на следующей неделе ЭТО случилось, рассказу о чудо-садоводе (отец смущенно улыбался, впервые увидев себя на экране как "кинозвезду") уделили добрую половину передачи. Но когда объявляли победителей все родственники и друзья, собравшиеся у телевизора вместе с нами, устроили настоящую овацию, из-за которых не было слышно больше ничего.
- Ну, Петрович! А ты у нас, оказывается, шоумен! Смотри, как держался уверенно, да как выдал им, киношникам этим, - восхитился сосед Андрей, которого вся улица называла Стаканычем.
- Да тут ничего особенного нет, - развёл руками отец, но глаза его заблестели. - Каждый сможет такое вырастить, просто к деревьям свой подход нужен, и они отплатят сторицей, ну и труд, конечно.
- Если меня научишь, если покажешь, как и что надо делать, чтобы такую красоту, такое чудо у себя развести - пить брошу! - пообещал Стаканыч, но все только расхохотались от его пламенной речи.
Над моей головой зашумели ветви, которые будто ожили от сильного ветра, отрывая от размышлений. Я всегда любил перед сном прогуляться в саду, чтобы избавиться ото всех лишних мыслей и навязчивых проблем. С работой было даже хуже чем обычно, будто судьба играла со мной, словно капризная девушка на первом свидании.
В одной фирме не понравилось моё резюме, в другой место было уже занято (родственником начальника, разумеется, как я узнал чуть позже), а в третьей вместо меня почему-то требовалась "девушка от 25 до 30, без предрассудков". Мне стало казаться, что жизнь - это стервозная секретарша, которая не пропустит тебя к нужной двери без взятки или необходимой рекомендации от кого-то из великих, несомненно, по их собственным меркам.
Но постепенно волны накатывающей тоски в душе стали немного утихать, создавалось ощущение, что деревья понимали меня без слов, снимая поднимавшуюся внутри тревогу тихим шелестом. Внезапно я вздрогнул от теплого прикосновения.
Отец положил руку на моё плечё, и мы сидели без слов под персиковым деревом, слушая тихое дуновение ветра и шёпот листвы, он уносил непонятным образом все тревоги и заботы.
Утром меня разбудил сосед Андрей, которого я видел трезвым уже второй раз за месяц. Он принялся подробно расспрашивать меня о том, как же всё-таки ухаживать за персиковыми деревьями, но тут я был ему бесполезен. Было довольно странно видеть его рассуждающим о садоводстве, но во взгляде известного на всю улицу пьяницы появилось то, чего я раньше никогда не замечал: страстное стремление к цели. Он словно помолодел на десять лет.
А главный сюрприз ждал впереди, когда я открыл ноутбук. "Мы получили Вашу статью о современных эльфах. К сожалению, журнал не публикует подобные тексты, но идея довольно интересна, поэтому есть возможность отдельной рубрики с циклом статей, если у Вас достаточно материала для подобного проекта".
Пытаясь найти какой-то подвох в этом сообщении, невольно выглянул в окно: сгибаясь под тяжестью налитых, аппетитных плодов, выглядывало персиковое дерево. Я перегнулся через подоконник, сорвал ближайший ко мне крупный персик, и, даже не задумавшись о том, чтобы помыть или хотя бы обтереть плод, откусил сочную мякоть, чувствуя неповторимый вкус...