Труба завыла в ванной, словно рог,
   Зовущий всласть к охоте на оленя.
   Зачем распластан на столе пирог,
   Перед желудком словно на коленях?
   Еда-едой, но давешний кошмар
   Из глубины мозгов осоловелых
   Ползет, как с крыши перегретый вар
   Неотвратимо пОтом туш дебелых,
   Что худобу забыли приберечь
   На черный день торжественного бала,
   Где о хрусталь изящной туфли речь,
   Споткнувшись, резко свой хребет сломала.
   Там пил медведь за счастье стариков,
   А молодым ломал в забаву кости,
   Под ожерельем найденных подков
   Скучало счастье. Наигравшись тростью,
   Ломился щеголь в жадное окно,
   Стекло на волю прыгало, осколки
   Блестели лихо, непредвзято, но
   Без задней мысли умолкали толки.
   Горел фонарь соперником луны,
   Из лужи полз ужом подбитый сокол,
   Ныть начинали дамы: Как уны..
   Но умолкали. В думах о высоком
   По залам принц в печали легкой брел,
   Ему хрусталь не лег листком на душу,
   Среди жаркого возлежал орел,
   Хоть брань его голов никто не слушал.
   А из камина, словно пух легка,
   Как прах земной, свободна и предвечна,
   Зола взлетала, чтоб от потолка
   Отобразиться девушкой беспечной.
   Гниенье тыквы, ящериц мандраж,
   Крысиный мех, часов спешащих ропот
   Хранила фея, чтоб вошедши в раж,
   Гостей заставить слушать звонкий топот
   Надежд, бегущих с лестницы стремглав
   Под трепет звезд, подальше от короны,
   Туда, где нет законченности глав,
   Где в кронах спят хитрющие вороны.
   Закончен бал, распит остывший грог,
   Сбежала девка, принц надрался встельку,
   И не разбудят стражник, шут, игрок
   Заснувший вечер в лунной колыбельке.