Усталость вновь взяла свое,
Закрылись в полудреме веки.
А за окном метель мела
И в лед заковывала реки.

Я неуверенной рукой
Пишу последнее признанье,
Что был порой я черств душой,
Сгубив небес предначертанье.

Я, греясь, кутаюсь сильней,
Но шкура льва уж не спасает.
Неблагодарность лишь больней
Мою гордыню задевает.

Забыты подвиги, а сны
Мне не приносят облегченья.
С тоской в душе я жду весны,
Чтоб переставить жизни звенья.

В толпе немой я одинок,
Меня не радуют рассветы.
Я огрызаюсь будто волк
На все напрасные советы.

Мне непонятен быт друзей,
Их чаянья, мольбы, надежды.
Мне непонятен мир вещей,
В нем существуют сплошь невежды.

Героев, чьих недолог век,
Ахея славная забыла.
И пламя их как жизнь калек
Давным-давно уже остыла.

Растерта память в порошок,
А слава заперта в чулане.
Таков неумолимый рок
Как запах гнили в старой ране.

Глаза закрыты в полусне,
Течет песок в часах разбитых.
С душой своей наедине,
Я - раб поступков позабытых.