Нат : другие произведения.

Добавка от 08.05.14 +

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ну, где-то так... с последующим развитием и развешиванием звиздюлей. А ГЛАВНОЕ, С праздником Дорогие камерады! Надеюсь, после праздников больше времени будет и легче пойдёт, а то не хочется сырой необработанный материал вываливать.... :-)) Пролонгация от 21.05.14
  Тихое утро.
  
  Возвращаться домой утром как можно ранее - был давно установленный Сидором для себя принцип, ещё с прежних времён жизни на Земле, когда что ему, что Димону приходилось частенько мотаться по командировкам в многочисленные провинциальные города России. Впрочем, для Димона, был ещё ряд причин в прошлом, почему он предпочитал из любых странствий возвращаться домой рано поутру. В большей степени связанный с обилием своих, в прошлом многочисленных пассий, зачастую бывших за кем-нибудь замужем. Последнего, впрочем, за Димоном давно уже не водилось. Конкретно, начиная с того исторического момента, когда он хорошо не подумав связался с тремя хитроумными близняшками амазонками, и сам того не заметив влип по полной. И всё ведь из-за собственной любвеобильности. Дурной, не иначе. Скромнее надо было ему быть, скромнее.
  Три любящие жены любому мужику на счёт раз мозг вынесут, что бы он сам о себе там ни думал. Бывает, что и одна с тем лихо справляется, но три уж точно. Точнее, постоянных две, поскольку третья благополучно всё это время пребывала в одиночестве у себя на родине и о воссоединении с семьёй, точнее с блудливым мужем, не думала совершенно, другие были у неё планы и интересы, с семьёй никак не связанные, карьеру в армии Амазонии она делала.
  Но не о сёстрах речь, о наших двух героях, давно полюбивших приезжать в новый город рано утром, особенно летом, когда солнце давно уже встало, а все кругом ещё спят. Что люди, что собаки, что звери и птица разная, не считая конечно петухов. Все спят, а ты уже на ногах и с любопытством наблюдаешь, как медленно не спеша просыпается незнакомый город.
  Самое милое время дня в провинции - раннее утро. И так-то в провинциальных городках на улицах для столичного жителя мало жителей, особенно для москвича, привыкшего к постоянной толчее и сутолоке, а летним утром в провинции - для него как-то по-особому пусто. Ни души кругом. Одно слово - лепота.
  Так и в этом мире повелось, чуть ли не с первых дней здесь их появления, особенно укрепившись за последнюю пару лет, когда им обоим немало пришлось помотаться по всему Приморью с торговыми обозами.
  Вот когда это правило стало воистину золотым.
  Останавливались на ночлег обычно они неподалёку от крепостных стен какого-либо приморского городка, и рано утром без привычной для местных вечерней толчеи в воротах первыми спокойно входили в просыпающийся город. А дальше всё как в присказке: "Кто рано встаёт, тому Бог подаёт". Оттого, наверное, и имели уже к этому времени свой немалый капитал.
  Так что раннее утро для Сидора всегда начиналось одинаково, давно устоявшимся неизменным образом. Вставал он раньше всех, ещё в первых предрассветных сумерках, как правило, за час до общего подъёма, и, сделав неизменный привычный комплекс воинских упражнений, в одиночестве поднимался на ближний к спящему лагерю холм. Там расстилал прихваченную с телеги первую попавшуюся кошму и с этой самой высшей точки округи привычно наблюдал красоту просыпающейся степи.
  Сегодняшний рассвет ничем не отличался от однообразной череды всех предыдущих, если не считать густых столбов чёрного дыма, поднимавшихся над городом у моря.
  Это горел его город, его Солёный Плёс. Едва видимый на горизонте маленький приморский городок с выделяющимися по кромке лазурного моря кипельно белыми одно- и двухэтажными домиками с красными черепичными крышами. И с той стороны, поднимая лёгкие облачка пыли из-под копыт, поспешно двигался к лагерю небольшой отряд конной разведки, ещё с ночи высланный проверить, что там происходит.
  Сидя на кошме, Сидор с тяжёлым сердцем молча смотрел на приближающийся отряд.
  - Хорошо горит, - раздался над ухом мрачный голос Димона.
  - Вижу, не слепой, - скрипнул зубами Сидор.
  Скосив глаза, он посмотрел на мрачного Димона.
  - Интересно бы знать, кто там такой шустрый похозяйничал в наше отсутствие? Стоило дён на десять покинуть дом, как кто-то уже в нашем доме хозяйничает, пожары устраивает. Гадом буду, но эта сволочь о том пожалеет.
  - По коням! - заорал Сидор, решительно поднимаясь и двинувшись к лагерю у подножия холма.
  Мог бы и не орать, - осадил он сам себя, только сейчас заметив давно выстроившийся у подножия холма готовый к выходу отряд.
  - Пошли, Димон, - раздражённо мотнул Сидор головой. - Пока спустимся, пока быстренько позавтракаем, что в котле осталось, ребята как раз подъедут. Вот и узнаем кто в нашем городе такой шустрый поджигатель.
  
  * * *
  
  Возвращение в этот город давно уже воспринималось Сидором как возвращение в родной дом. Что неизменно каждый раз его удивляло. Странно как-то было ощущать в себе тёплые чувства к этим полюбившимся развалинам, к этому густо заросшему камышом комариному болоту на месте бывшего в прошлом красивого глубоководного морского залива и к этим не совсем дружественным к ним людям, что жили в этом городе у моря.
  И даже то, что случилось этой ночью, не поколебало этого неожиданного для Сидора чувства. Случившийся пожар даже странным образом добавил городу очарования, словно сняв с него печать чуждости и окончательно сделав его родным и близким.
  Тяжёлая весть - пожар дома, но всё лучше, чем набег пиратов или какой-нибудь залётной банды, как они было, вчера ночью подумали. Потому, наверное, и не спешили особо, неторопливо подъезжая к городу.
  Даже мрачная физиономия встретившего их у въездных ворот часового, старательно прятавшего взгляд, заставила Сидора лишь равнодушно хмыкнуть. Хоть и было неприятно, что знакомый парень отводит глаза, но Сидор слишком устал за эту неделю, да и за эту бессонную для него ночь с этим неоднозначным утром, чтобы ещё и внимание своё обращать на такие мелочи, как плохое настроение какого-то часового. Да провались оно всё пропадом, вместе с часовым. И так от мрачных дум голова раскалывается, а тут ещё одна постная рожа перед тобой. Предпочёл мрачно лишь покоситься на понурую фигуру и не менее мрачно буркнуть в ответ приветствие на поздравление с благополучным возвращением.
  - Фашист пролетел.
  - Чего?
  - Того!
  Застыв вместе с лошадьми соляными столбами на краю раскинувшейся перед ними большой предзамковой площади перед укрытыми строительными лесами, не восстановленными ещё до конца въездными воротами замка, Сидор с Димоном, словно не веря тому, что собственными глазами видели прямо перед собой, мрачно обозревали представшее перед ними чудовищное зрелище.
  - Есть такая картина хорошего русского живописца, Пластова Аркадия Александровича, - вдруг севшим почему-то голосом едва слышно просипел Сидор, - там, дома у нас на Земле. Называется: "Фашист пролетел". Один в один. Почти. Только вот трупов кругом что-то не наблюдается ни человечьих, ни животных, а в остальном - очень похоже. Трупы - прибрали, машины бросили, где попало.
  Бывшая базарная площадь, просторно раскинувшаяся перед восстанавливаемыми въездными воротами замка, выстланная блестящими, очищенными от многолетних наслоений мусора крупными каменными плитами, была плотно заставлена хаотически брошенными, где и как попало старыми, ещё времён Второй Мировой войны на Земле машинами, всем своим видом создавая странное, чем-то притягивающее впечатление хаоса и разрухи. Словно над этим местом действительно пронёсся смерч, забрав людей и внеся хаос в колонну только вчера прибывшей техники.
  Полное было впечатление, что скучившиеся в одном месте машины по какой-то непонятной причине в один момент вдруг, словно испуганные тараканы в тёмной комнате разом брызнули во все стороны, испуганные щелчком выключателя и вспыхнувшим неожиданно светом. Да так и застыли.
  Только вот никаких тёмных комнат и щелчков выключателей здесь не было, как не было и тараканов. Поэтому, даже представить себе, что здесь на самом деле произошло, было невозможно. Впавшие в ступор мозги отказывались осознавать картину перед собой.
  И полное безлюдье вокруг, ни одного человека, никого. И это при таком обилии дорогущей раритетной техники.
  - Раритеты, - медленно и веско уронил слова Димон. - Много и разом. Дорого. Не знал, что у нас их столько. Писали девочки, что парни разжились на болотах машинами и часть из них восстановили, но даже в мечтах не представлял сколько. Ужос, один сплошной ужос.
  Чего на площади только не было. Проще было сказать, что тут было, чем долго и нудно перечислять, чего тут не было.
  Не было главным образом людей и иных живых существ, типа ящеров, их компаньонов, да и вид, в котором всё кругом пребывало, навевал самые тягостные мысли.
  - Заботливый кто-то трупы прибрал, - рассеянно пробормотал Димон. - О чистоте падла позаботился. Знать бы кто, прибил бы гадину.
  И насчёт картины ты не прав, - вдруг нервно дёрнув головой, проскрипел Димон. - Мне этот вид больше напоминает фотки времён Второй Мировой Войны, типа окон ТАСС: "Разбитая колонна гитлеровской техники после бомбёжки советской авиацией".
  - А почему гитлеровских?
  - Не румынских же! Ты что сам не видишь? Вот это Мерседес, бензовоз наливной десятитонник, вот те рядом с ним броневик, немецкий, кажись 222-й, пушечка у него во лбу торчит знакомая, двадцать вторая автомат, если мне глаза не лгут. Вот..., - запнулся Димон.
  - Студебеккер. Типический, типический, американский трёхтонник, - мрачно ухмыльнулся Сидор. - Кстати, тоже бензовоз, если мне уже не изменяют глаза, и я могу правильно прочитать выведенные на крутом боку здоровенные красные буквицы - БЕНЗОВОЗ. А вот тебе и зисок. Пятый, кажись, если не ошибаюсь. И тоже бензовоз, правда, почему-то цистерна у него сделана из нашей фанеры.
  - Огнеопасно, бензин три тонны, - прочитал он надпись красными буквами на боку цистерны. - Это что же, - полез он пятернёй в затылок пригладить непокорную шевелюру, вздыбившуюся от видимой перед ним картины. - Выходит, наши дома наконец-то решили проблему с фанерными цистернами? Хм, это радует. Хоть что-то стало получаться.
  Неспешно двигаясь на лошадях по широкому извилистому проходу сквозь хаос брошенных беспорядочно машин, Сидор с Димоном с мрачными физиономиями крутили во все стороны головами.
  О?! - замер Сидор соляным столбом. - Блеск! Вот это уж точно не ошибёшься - памятник героям сапёрам под Волоколамском. Только там немецкая танкетка скособоченная стоит, а тут твой родной БТ-7 на чём-то подорвался. Узнаёшь родимого?
  - Ещё бы мне и не признать своего любимца, мою ласточку. Как вспомню, сколько мы с ней на заводском полигоне вёрст на гусеницы намотали, как под Большими Вязёмами по уши в грязи сидели, как я из той грязюки, по грудь, утонув, выбирался, так сердечко сладко замирает. Кто ж тя родимая так сверзнул-то? Узнаю - убью!
  - Бл-и-и-и-и-н! И гусеницу сорвало, и катки разбиты. Бл...дь, да у него похоже вся ходовая вдрызг. Как так можно было умудриться убить машину? - буквально возопил в ярости Димон. - Они там что, из-под Курской Дуги её притащили? Узнаю, кто мою ласточку покалечил, сам лично убью падлу!
  Свалившись кормой вниз с какой-то погребённой под ним длинной широкой повозке с шестью мощными парами деревянных колёс-катков, задрав пушку под углом в небо, с оторванной, раскатившейся далеко в сторону правой порванной гусеницей, с разбитыми катками, перед ними высился памятник чьему-то разгильдяйству. Если не сказать жёстче и прямо - какой-то урод попытался спустить танк с доставившей его сюда грузовой платформы, и свалил его кормой на левый бок, застряв в нелепой перекошенной позе. Заодно каким-то образом перед тем сорвав гусеницу и разбив половину катков по правой стороне.
  - Да-а-а, - зловеще протянул медленно звереющий Димон. - Это же моя ласточка, моя прелесть. Узнаю, кто её так ухайдокал, ох, и сильно же он о том пожалеет.
  - Так лихо сверзнуться и никого при том не угробить, можно лишь по пьяни, - злобно оскалился вслед Сидор. - Раз мы с тобой тут кругом мёртвых тел не наблюдаем, значит пили наши сволочи, и пили хорошо. Узнаю, кто попойку устроил, убью.
  Странный, неожиданный в этом месте скрипучий посторонний звук, смутно чем-то узнаваемый, заставил обоих внезапно замереть столбом.
  - Это ещё что за хр-р-р? - мгновенно насторожились оба.
  Изнутри скособоченного на бок танка донёсся едва слышимый сквозь толщу металла заливистый храп.
  - А вот тебе и ответ кто, первый живой, - мрачно констатировал Димон, проходя чуть вперёд и мрачно заглядывая в настежь распахнутый лобовой люк водителя.
  Под опасно нависшей над ним тяжёлой бронированной крышкой на краю люка виднелась удобно устроившаяся там лохматая голова какого-то молоденького пацана в косо сдвинутом набок раритетном шлеме танкиста времён Второй Мировой войны.
  Собственно именно эта голова и издавала привлёкшие их внимание звуки. Как впрочем, и густой аромат сивушного перегара, с лёгким утренним бризом долетавшего до обострившегося восприятия Сидора с Димоном.
  - Вусмерть пьяная скотина, - раздражённо бросил Димон, осторожно заглядывая в распахнутый настежь водительский люк.
  Фу! - брезгливо отшатнулся он в сторону. - Ну и амбре! Судя по густоте запаха, гульнули вчера ребятки неплохо. Точно отметила разведка - пьяный дебош и полная потеря контроля над ситуацией.
  А ничего так у этой пьяни шлемчик, - оценивающе оглядел Димон голову спящего водителя. - Танковый, настоящий. Интересно, где взял?
  - Если тебе интересно, то мне уже нет, - тихо, сквозь зубы медленно процедил взбешённый Сидор с белым от злости лицом.
  Как там поётся в большевистской песенке? - подошёл он поближе к спящему танкисту. - И комиссары в пыльных шлемах склонятся тихо надо мной? Ну-ну. Шлемов у нас нет, но узнает мазута тяжёлую комиссарскую длань. А пока пусть поспит, скотина, - брезгливо отвернулся он от танка. - Проспится, тогда и шлем, и шкуру, и всё что сможем всё сдерём. Сейчас бесполезно.
  Ты его знаешь?
  - Первый раз вижу.
  - Значит, кто-то из новеньких. Тогда не будем будить. Пусть сначала проспится, а потом мы над ним показательную расправу устроим. Глядишь, к тому времени ещё не одного такого "жмурика" тёпленького найдём. Толпой на виселицу гадов тащить веселее будет. Ну, я им покажу попойку по прибытию. Я их быстро введу в разумение.
  - О, - запнулся он, заметив торчащие из кабины соседнего грузовика с большим тентом чьи-то ноги. - Кажись, ещё один. Да у них тут лежбище, как я погляжу, - мстительно прищурился он. - Оч-чень хорошо, ходить далеко не надо.
  - Этого будить будем?
  - Дай ка я попробую, - зловеще протянул Димон, толчком пятками послав свою лошадь к грузовику.
  - Па-а-а-дъём! - громко застучал он ладонью по кабине грузовика, когда-то давно в прошлой жизни явно принадлежавшего боевым силам германского вермахта.
  Не дождавшись отклика из кабины, Димон спрыгнул с лошади, тягуче, устало потянулся, разминая затёкшие от долгой езды на лошади мышцы, и быстро шагнул к распахнутой настежь дверце водительской кабины, откуда доносился тихий сап, и торчали чьи-то ноги в грязном носке и одном обляпанном мокрой рыжей глиной стоптанном ботинке.
  Эта машина в длинной череде хаотически перемешанной колонны, похоже, была единственной обитаемой.
  - Фу, - отшатнулся Димон в сторону, стоило ему лишь заскочить на подножку и заглянуть внутрь. - Ну и вонь. И этот такой же, пьяный в хлам, перегаром с ног валит. Этим амбре лошадь можно убить, не то, что человека.
  Дёрнув безвольное тело пьяного за рубашку, пытаясь вытащить из кабины, Димон отпустил рубашку и, скривившись, брезгливо вытер руки о штаны. Хватило минуты, чтобы убедиться в полной бесперспективности затеянной глупости. Человек был - никакой.
  - Ещё одна такая же пьянь, - выругался Димон. - Глазам своим не верю. Это ж сколько надо выпить, чтоб надраться до такого скотского состояния? - соскочил он с подножки грузовика, тяжело переводя дух. - Давно утро уже, а он чуть живой. И этого пока не проспится, трогать бесполезно. Ну и амбре, - помахал он ладонью перед лицом. -
  - М-да, - отозвался Сидор, окидывая пустынную площадь злым взглядом. - Устроили братцы кролики попойку по прибытию.
  - Попойка это что, - тяжело с нотками обречённости в голосе пробормотал Димон. - Чуешь, гарью тянет, - шумно втянул он носом воздух. - Резину жгли. Точно тебе говорю, не только склад с дровами сожгли, как говорила разведка, сожгли ещё что-то резиновое. А учитывая, что у нас в городе кругом сплошь один камень, значит, горели покрышки у машин. Смотрим дальше. Где у нас тут пожарище?
  - Судя по направлению ветра, гарью тянет оттуда, - махнул рукой в сторону залива Сидор. - Склад пиломатериалов у нас тут неподалёку, на берегу, где верфи, стоимостью в десятки тысяч золотых, - не своим изменившимся голосом отозвался Сидор, медленно двинувшись в ту сторону, где от края площади начинался замковый ров, - Там тебе и гудрон и кое-какая резина на разные нужды была. Это как раз вон в той стороне, где после нашего отъезда Ван должен был устроить склад сухого пиломатериала для доков. Оттуда гарью тянет.
  Кажется, подсуропил нам кто-то знатно, - едва выдавил из себя взбешённый Сидор. - Склад дорогущего пиломатериала спалил. Доски, брус, пенька, парусина и всяко разно, заготовленное на строительство морских лодий. М-да, дерево в этих краях было воистину золотое, не говоря уж про дрова, а сухие выдержанные дубовые доски для лодий так вообще по стоимости были бриллиантовые, - мрачно констатировал Сидор, останавливаясь на краю залитого водой рва.
  - Странно, - нервно подёргал он крыльями носа, - чем-то знакомым пахнет, чем-то очень хорошо знакомым.
  Чуть склонившись к плитам мостовой, Сидор внимательно присмотрелся к большому мокрому пятну у себя под ногами, пролитому совсем недавно. Подняв глаза, Сидор неверяще посмотрел на стоявший в стороне у останков фундамента стены аккуратный советский грузовичок трёхтонку с цветастой крашеной краской цистерной. На боку его был нарисован какой-то аленький цветок, и мелким чёрным шрифтом что-то неразборчиво написано.
  Словно к настороженной мине осторожно подойдя к расписной цветастой цистерне, Сидор негромко несколько раз постучал костяшками пальцев по гулко отозвавшейся пустотой цистерне.
  - Мать чесна! - ахнул Сидор, вглядываясь в надпись. - Дима, - едва слышно прошептал потрясённый Сидор. - Держи меня крепко, я их всех убью. Это снежок.
  - Что?
  Удивлённый Димон поднял голову вверх, растеряно глядя на абсолютно безоблачное небо, откуда им на головы медленно опускался испепеляющий жар приближающегося полудня. Ещё пара часов и скоро здесь на площади станет одуряюще жарко, а этот говорит о каком-то снеге.
  - С ума сошёл? Откуда здесь снег? Лето на дворе!
  - Димон, они цистерну дорогущего снежноягодного вина слили на землю! Убью гадов, - простонал Сидор. - Эти убытки даже подсчитать невозможно. Это же вино тут чуть ли не на вес золота идёт.
  Медленно, неверяще проследив взглядом мокрый след от пролитой на землю жидкости, тянущийся в сторону машины, Сидор с трудом сглотнул подступивший к горлу ком.
  - Дима, - пересохшими губами едва внятно прошептал Сидор. - Это три тонны золота. Это не три тонны вина, это три тонны золота вылили на землю. Литр этого вина - золотой, минимум. И они всё вылили. Ты глянь на эту пустую трёх кубовую бочку на колёсиках - это три тонны золота!
  Убью. Первого кого увижу, того и убью. А потом всех остальных.
  - Погодь убивать, демон ты наш революции. Чай не Троцкий массовые расстрелы устраивать, выковывая новую революционную общность советский народ, - хмыкнул Димон. - Золотой - это если из-под полы, да для кого одного, эксклюзив так сказать. А когда у тебя три тонны есть, да не последние, насколько я помню хвастовство Дормидонта, и ты сам не знаешь, куда это всё деть в какую дыру воткнуть, потому как, связи ещё с оптовыми покупателями не налажены, то о золотом за литр забудь. Бутылка - серебрушка, в лучшем случае. А это, как не пыжься не более двухсот пятидесяти золотых. Не такие уж и большие деньги, - со скептической миной на лице, пренебрежительно передёрнул он плечами.
  И кстати, счетовод Вотруба, - ухмыльнувшись, повернулся он к Сидору. - Три тысячи золотых, если уж считать по золотому за бутылку - это не более ста двадцати килограмм золота, чтоб ты знал. Откуда ты три тонны золота насчитал? Ты, батенька, явно что-то зарапортовался. Видать от этой картины разорения у тебя натурально крышу снесло. Ну да ничего, поправим. А то глядишь, стакан алкоголя нальём, оно и само поправится, рассосётся.
  А, может, тебе отдохнуть надо? К жене на побывку съездить, домой? - чуть наклонив голову, словно заглядывающая со стороны сорока, Димон участливо заглянул Сидору в глаза.
  Заметив, что тот начинает медленно звереть от откровенной издёвки, прозвучавшей в его голосе, Димыч осторожно-осторожно подал в сторону, решив на всякий случай не рисковать. А то кто его знает, вдруг действительно у Сидора крышу снесло. Как-никак мужик уже чуть ли не полгода без бабы, одна работа на уме. А тут - ТАКИЕ убытки. Может действительно у Сидора проблемы с головой, а он и не заметил. Друг, называется.
  - А вот тебе и искомые нами людишки, явно причастные к пожарищу, - поторопился Димон переключить внимание сердито засопевшего Сидора.
  Наконец-то заметив каких-то копошащихся у кромки моря людей, Димон решил на всякий случай не рисковать собственной головой. Пусть виновные примут на себя весь огонь взбешённого Сидора. Димон же по опыту знал, когда у того так злобно суживались глаза, превращаясь в едва заметные щёлочки, под руку Сидору в тот момент лучше не попадаться, прибьёт и не заметит. Потом жалеть будет, правда, исключительно лишь в том, что сорвался, но сделанного не воротишь. Так что, лучше он сейчас в сторонке постоит, посмотрит.
  Ох, чую, разбираться придётся с ними жёстко, - качнул Димон головой.
  Мрачные Сидор с Димоном с чёрными от злости лицами и столпившиеся у них за спинами столь же мрачные егеря из их отряда молча наблюдали за вяло копошащимися у моря многочисленными их товарищами, вместе с кучей бывших рабов занятых растаскиванием сгоревшего за ночь большого склада пиломатериала. Выше них по замковому склону, возле котлована с раскопом части остатков старой замковой стены, едва возвышавшихся над не вывезенными ещё с площади напластованиями грунта, ближе к ним сиротливо чернел одинокий обугленный скелет сожжённого этой ночью советского бензовоза трёхтонника.
  Неподалёку от него слабо дымил сгоревшими покрышками, не иначе как чудом уцелевший огромный немецкий бензовоз десятитонник. Как тот остался цел и не сгорел этой ночью, стоя практически рядом с горящей машиной, даже представить себе было невозможно. Не иначе как чудом.
  - Вот тебе, откуда и вонь от сгоревших покрышек, - мрачно буркнул угрюмый Сидор. - Вот тебе и пожарище, что мы этой ночью наблюдали с холма. Никакой это не дровяной склад горел, как сказала разведка. Это горел наш склад дорогущего пиломатериала, заготовленного на постройку наших морских лодий. А по соседству с ним горел бензовоз. И, слава Богу, что один сгорел, а не оба. Твою же ж мать-мать-мать..., - едва слышно сквозь стиснутые от злости зубы выдавил он из себя короткую матерную фразу.
  Вот, Дима, отчего все машины расползлись по площади, словно тараканы от тапка. От огня спасались. Три тонны горящего бензина - это тебе не хухры-мухры. А если б рванул ещё и стоящий рядом десятитонник - вообще бы хана была бы нашим верфям.
  - Наверное, залит под горлышко был, оттого и не рванул, - мрачно буркнул Димон. - А может этим твоим дорогущим вином и тушили, что тоже возможно. Вино не водка, оно не горит. Ну, по крайней мере, я о таком раньше не слыхал.
  - Да-а-а, Дима, - эхом отозвался Сидор. - Мы с тобой Дима оказывается погорельцы.
  - Погорелое городище, - мрачным взглядом окинул он окружающую местность. - Если мне не изменяет память, то в этом складе должно было быть одного лишь пиломатериала тыщ на сто, сто пятьдесят. Причём, золотых.
  - Понятно, что не серебряных, - буркнул в ответ мрачный Димон. - Добавь сгоревший бензовоз с тремя тоннами дорогущего бензина, вот тебе и все двести. И неизвестно ещё, не пострадали ли верфи, - прищурил он глаза, всматриваясь в даль, где за кучей копошащихся людей отчётливо просматривались какие-то закопчённые корпуса непонятно чего, возвышавшегося над толпой.
  Ещё убытки. Бл...ь, - не сдержавшись, всё ж выругался Димон. - Так нас скоро совсем по миру пустят, а мы и не заметим. Всё по походикам да на солеварнях в чеках с солёной водичкой развлекаемся, моционы для здоровья принимаем. А что в это время наш дом сгорел, узнаём только вернувшись.
  Жизнь как в сказке, чем дальше - тем страшней, - совсем тихо, едва слышно проворчал он.
  Да долго они там будут ещё возиться? - взорвался Димон. - Растаскивай, не растаскивай сгоревшие доски, а материал не вернёшь. Ху...ли там делать? Можно уже не изображать из себя пожарников. Что сгорело, то сгорело.
  Вдалеке у берега моря, в стороне о копошащихся людей высилась небольшая кучка обгоревших, но уже потушенных досок. Остальной материал со склада, похоже, был полностью уничтожен огнём. Лишь кое-где по краю огромного пятна пожарища виднелись ещё небольшие, залитые водой кучки слабо тлевших драгоценных досок и бруса. Сколько на самом деле сгорело дорогущего, в этом краю трудно доставаемого пиломатериала, страшно было даже представить.
  - Ой, кто-то у меня схлопочет...., - не сводя с толпы у моря тяжёлого злого взгляда, вдруг сорвавшимся сиплым голосом тихо проговорил Сидор.
  - Мать-мать-мать! Сидор иди сюда! Вот такого ты точно ещё не видел? - раздался рядом возмущённый вопль Димона. - Глянь, Сидор, какая-то с...ка крепостной ров водой заполнила. Это как понимать? Вода ж на вес золота. Кто позволил?
  - По пьяни чего уж не бывает, - убито констатировал следом Сидор. Повернув голову, он неверяще смотрел себе под ноги. - Видать, сволочь какая-то задвижку закрыть забыла, а может и наоборот, кто-то не забыл открыть, когда тот, кто за подобными вещами должен был смотреть, не смотрел куда надо. По пьяни, не по пьяни - сейчас для нас это не важно. Надо найти того урода и придушить, тварь такую. А если не придушить, то оторвать ему все выступающие части тела, чтоб впредь другим таким же козлам неповадно было, - зловеще проворчал он.
  Подойдя к краю заполненного водой рва, Сидор изумлённо смотрел прямо на воду.
  - А-к-х, - закашлялся он. - Это ещё что такое?
  - По-моему, это жопа какого-то броневика, - невозмутимо отозвался Димон. - По всей видимости, нашего. Чужих здесь точно быть не должно. И вроде бы как копия того, что стоит там на площади.
  Устав уже удивляться всем новинам, этой ночью, в обилии объявившимся у них в замке, Димон уже ничему не удивлялся, мысленно махнув на всё рукой.
  Остановившись у края залитого водой бывшего замкового рва, Сидор с Димоном неверяще смотрели на ненамного высовывающийся из-под воды край чёрной, словно маслом облитой кормы броневика. Фанерного броневика!
  Длинный ствол пневматического пулемёта, развёрнутый в сторону кормы, едва заметно возвышался над водой, воткнутой в ствол пулемёта тоненькой веточкой с ярко зелёными листиками и какими-то мелкими жёлтыми цветочками создавая полное впечатление чего-то жалкого и убогого.
  - Сам вижу, что это жопа и чья это жопа - тоже вижу. Я хочу знать, чья это жопа его сюда засунула. Узнаю - убью. И что это за броневик? Первый раз такие формы вижу. И в таком качестве тем более. Не успели пригнать, как уже утопили.
  - Два, - убитым голосом мрачно уточнил Димон. - Два броневика утопили.
  В прозрачной чистой воде, под самую бровку мостовой залившей пустой до их отъезда на солёное озеро котлован старого замкового рва, на дне отчётливо просматривался силуэт ещё одного, лежавшего на боку броневика.
  Застыв у основания ближней к ним тумбы поднимающейся над уровнем воды чаши недействующего фонтана, с распахнутыми настежь люками, на дне рва лежала ещё одна чёрная туша фанерного броневика, обводами точь в точь похожая на первый.
  - Кто-то мои броневики взял и утопил, - нейтральный, ничего не выражающим голосом констатировал Сидор. - Ровным счётом две штуки.
  - Уверен? Точно наш броневик? - полез чесать затылок Димон. - Что-то не похож. Формы какие-то странные, не те. Я таких раньше и не видал. Может, приблуда какая? Тогда не жалко.
  - В одном из последних писем Белла писала, что ребята с литейного решили повторить формы немецкого 222-го броневика в нашей чёрной фанере. Ничего другого под рукой не было, вот они за немцев и взялись. Ну, для уменьшения веса, да и чтоб крепче был на пулепробиваемость. В свете последних тревожных веяний с рубежов нашей родины, это им тогда показалось удачной мыслью. И судя по тому, что мы тут видим под водой, им это удалось.
  Только вот кто-то очень-очень добрый, броневики эти немножечко утопил. В первую же ночь по прибытию. Зашибись.
  - Два.
  - Да понял-понял что два, - раздражённо буркнул Сидор, не сводя широко расширенных глаз с чёрной кормы броневика.
  Глубокий у нас ров, однако, - спустя несколько долгих минут молчания негромко констатировал он.
  А интересно, у них осталось ещё хоть что-то, что-то целое? Судя по той щедрости, с какой тут топят драгоценную технику, броневиков у них как минимум ещё пара штук есть.
  - Да, не слабо вчера гульнули парни, - с тяжёлым вздохом поддакнул Димон. - Хотя, ребят понять можно. Долгая опасная дорога. Наконец-то прибыли на место где все свои, где спокойно, где можно расслабиться после долгого тяжёлого перехода и не оглядываться по сторонам. Где начальства на данный момент нет, а когда будет неизвестно.
  - Где ящера Вана, оставленного тем самым начальством в замке за главного, в упор не видят, потому как ящер, да к тому же имперский. Ну а ты и сам знаешь, какое пренебрежительное у нас в городе отношение к имперцам - за людей не считают. Что, впрочем, так оно и есть, - с кривой усмешкой констатировал Сидор. - Ну и, естественно гонор в одном месте взыграл, крутыми себя посчитали, море по колено. Как же, одолеть две тыщи вёрст, выжить, да ещё и такой драгоценный караван до места довести в целости и сохранности. У кого угодно крыша поедет, а в караване сплошь один молодняк. Вот тебе и головокружение от успехов с вылетом мозгов.
  Ван мог бы приструнить, да под рукой у него всего полсотни молодняка из его ящеров, остальные, все на кого он бы мог опереться все на торговых маршрутах, деньгу зарабатывают. Да и мы тому поспособствовали, чтоб не усиливать в Солёном Плёсе вооружённую группировку ящеров, пусть даже и лояльных к нам. Вот где наш прокол, не продумали этот момент.
  А ключёвские парни бедовые. Попробовал бы Ван рыпнуться, голову вмиг бы открутили и сами бы не заметили. В караване даже на первых взгляд более двух сотен машин. А это как минимум несколько четыре сотни обстрелянных, обкатанных в боях бойцов. Ну а, зная отношение Андрюхи Буяна и его банды к ящерам, особенно к имперским, тем, что прижились у нас в городе, за один стол вместе их лучше не сажать. Первое с чего начнут - передерутся до кровавых соплей.
  Что, похоже, мы и имеем.
  Вот потому Ван сразу и не окоротил эту банду, что погром в замке устроила.
  Вот тебе Дима и веселие без границ: море, девочки, пивко, шашлычок с винишком и коньячок в придачу. И никакого контроля!
  - А чтоб здесь не тратиться, естественно винишко с собой привезли, из дома. Не порожняком же шли, да и писал я, чтобы по дороге заскочили к Дормидонту и прихватили с собой остатки вина прошлого года на продажу, сколько увезти смогут.
  Что мы и видим, прихватили.
  Ну а далее всё как всегда. Посошок за встречу, другой за счастливое окончание тяжёлого пути, третий за девочек, что ласково встретили. За то, за сё, за пятое, за десятое, за мир во всём мире, за взятие Бастилии, за союз Патриса с Лумумбой, вовремя не остановились вот тебе и результат.
  Ван явно упустил ситуацию из своих рук. Сейчас если б на замок кто напал - беды бы не обобрались.
  - Не думаю.
  - Что ты не думаешь? - буквально взорвался Сидор. - Ты можешь не думать много чего....
  - Глянь, - перебил его Димон.
  На краю, не восстановленного ещё до конца пролёта крепостной стены в месте её примыкания к въездным воротам, виднелась голова какого-то часового в песчаного цвета униформе, внимательно присматривавшегося к открыто идущим по краю замкового рва Сидору с Димоном. Хищное жало пулемёта внимательно следило за всеми их перемещениями по площади, последовательно сдвигаясь следом.
  С другой стороны недостроенных врат торчал ствол ещё одного немецкого пулемёта, направленный на столпившихся возле утопленных броневиков группу прибывших с ними егерей. Над стволом виднелась голова ещё одного незнакомого егеря, внимательно наблюдавшего за площадью. Если б сейчас открыли огонь - с площади б никто не ушёл.
  - Блин, вот это лажанулись, - мрачно констатировал Димон. - Не заметили, как и подставились?! Пьяные, пьяные, а службу блюдут. Придётся погодить со звиздюлями.
  - Ты может, и погодишь, - зловеще процедил сквозь стиснутые зубы Сидор, - а вот я пожалуй, стесняться не буду. Кто бы ни устроил эту пьянку, каких бы пулемётчиков он по углам не расставил, он у меня всё получит, сполна. Что Ван, что Андрюха, что ещё кто-нибудь - мне без разницы, все огребут.
  О! А вот и сам Ванечка спешит нам навстречу. Один. Заметил, аль часовой от ворот доложил, что мы прибыли, бежит встречать, сволочь. Ну, он у нас сейчас и огребёт, звиздюлей, - ещё более зловеще проговорил Сидор.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"