К Печкуровскому берегу на реке Нерской ведут три дороги, по которым можно добраться на легковушке. Две через Анциферово через мыс слётов или по царь-лужам и от Соболево. По дороге от Анциферово можно пройти от электрички, от станции Подосинки.
На машинах (три-четыре семейства) собирались в Вешняковском переулке у Рязанского проспекта. Там ещё было много подобных компаний в пятницу вечером или в субботу утром. В сборах была ритуальная торжественность, традиционность. На лицах - предвкушение, как перед поднятием занавеса в театре.
Пересекаем МКАД или проезжаем мимо Успенской церкви в Вешняках и мотаемся по пригородам, объезжая пробки. Или с той же целью проезжаем Люберцы по полям орошения и у Вялок оказываемся на узком Егорьевское шоссе. Там, где мы на него поворачиваем, тоже стоит красивый храм.
Всё равно пробки. Те, кто за рулём, нервничают, беспокоятся за старенькие моторы. Некоторые уже стоят у обочины, разглядывая дымящийся капот. Игнат, мой муж, ехидничает: "Я тебя купил, а ты не заводишься". Успокаиваю Игната с помощью шоколадных конфет. Он может съесть штук десять за поездку - очень нервничает. Слабость к сладкому - признак доброго человека.
Конфеты он употребляет только наших производителей: красная шапочка, мишки, петушок и маска. Мне нравится разглядывать лица дачников, торговок картошкой, любоваться наличниками, флюгерами, гжельской посудой, выставленной на продажу. Мне нравится разглядывать лица дачников, торговок картошкой, любоваться наличниками, флюгерами, гжельской посудой, выставленной на продажу, садами, сначала цветущими, потом плодоносящими, и особенно гжельскими храмами.
Кроме картошки и гжели продаются яблоки, грибы, ягоды, тыквы, огурцы и помидоры. Жители и дачники с кошками и собаками выходят посмотреть на проезжающих. Местные девушки бросают на водителей пламенные взгляды - не все, конечно. Игнат комментирует: "местные Дульсинеи..."
Его возмущает, что Толя останавливается по каждому требованию Ирины: "Свяжешься с дураками - сам будешь как дурак". А я её понимаю. Зачем покупать продукты в дорогу в магазине, когда можно по дороге? Надо сказать, Толя всегда покупает продукты сам и привозит на машине, когда едет с работы домой. Правда, иногда из-за пробок он возвращается на велосипеде.
Он с работы и в обед приезжал, чтобы покормить маму, когда она стала плоха, а Ирину с Серёжкой отправил на дачу. Откуда дача? Ирина - коллекционерка Гжели. Они ещё из-за гжели останавливались. Из каждой поездки она привозила приглянувшуюся ей вещь.
Собралась немалая коллекция. Толя дарил ей по праздникам деньги на гжель. У неё есть дисконтная карта из фирменного магазина в центре Москвы, торгующего гжелью. То ли она не была сумасшедшей коллекционеркой, то ли подарочные суммы были большие, но часть денег Ирина откладывала на покупку избы в деревне, где уже приобрели избы многие из их сотрудников. Наконец они купили избу и стали редко сопровождать нас.
А ещё у Ирины дома - целый зимний сад. Любит цветы. Толя понаделал ей для этого полочек и этажерок. Но я отвлеклась.
Сияет солнце, манит вода. После Гжели пробки кончаются, одна за другой завораживают панорамы лугов и лесов. Торговля на обочине продолжает предлагать матрасы, подушки, одеяла, игрушки, чайники. Игнату приглянулся сверкающий на солнце алый эмалированный чайник. Летим по почти пустому шоссе.
Если через Анциферово, то скоро поворот налево. Там ещё тульскими пряниками торгуют. Теперь можно ехать с любой скоростью. Что это? Справа, метрах в десяти от обочины, колёсами кверху легковая машина. Милиция, скорая помощь. К живописному сосняку, подальше от зевак, идёт, пошатываясь, женщина. Её тошнит. Равнодушно сияет солнце. Наверно, поют птицы. Мы проносимся мимо.
У Анциферово надо повернуть направо от шоссе на большак. Слева будет первый роскошный малинник, но он слишком близко к шоссе. Справа - великолепные ромашки, лучшие в округе. На обратном пути мы с Игнатом останавливаемся здесь, чтобы набрать букет. Разъезженная дорога с ухабами, много машин в обе стороны. Справа - один из прудиков, их много под Анциферово.
Выезжаем на поляну. Слева - посадки сосен, справа - канава с земляникой по краям. Она здесь появляется рано и держится в тени всё время, которое ей положено быть. За канавой болото. На поляне дорога из глинистой становится песчаной, широкой, удобной, но пыльной. Она приводит к мостику через ручей, вытекающий из болота. У мостика растут кувшинки. За ним - снова поляна и развилка. Левое направление - на мыс слётов, среднее - по царь-лужам, правое зачем-то упирается в болото. На болоте ничего интересного не растёт, клюквы нет, черники почти нет.
Нам удобнее направиться по царь-лужам, но они бывают иногда очень велики и глубоки, с обрывистыми краями, на которых растут большие деревья, свешивая над водой свои корни. Так что в дождь, если он идёт долго, бывает удобнее дать крюка к мысу слётов.
Он так называется из-за того, что там всегда много народу, люди приезжают туда праздновать свои юбилеи, а некоторые проводят отпуск. Там огромные шатры, сотни автомобилей, знаменитые поварихи и много детей. Огромные толпы поют у костра песни под гитару. Бесчисленные палатки облепляют берег и углубляются в сосновый лес.
Кажется, что Нерская кипит и выходит из берегов от множества тел. Дорога через мыс удобна. Она выводит на перекрёсток, от которого недалеко до печкуровского берега.
На мысу слётов мы с Игнатом стояли только один раз, для разнообразия, и видели корпоратив какого-то Палыча, может, того, что владеет известной фирмой. Тот Палыч, которого мы видели, мне понравился. Интеллигентный, стройный, без снобизма. Нам почему-то подарили по карандашу.
Если же всё-таки ехать к печкуровскому берегу, то надо после перекрёстка, на котором невозможно не остановиться из-за обилия земляники и малины, повернуть налево и скоро мы увидим соседей - большой тент над полуостровом, который огибает Нерская, вытекающая неподалеку из болота, где она принимает в себя воды Гуслицы.
Под этим тентом полуодетые матроны колдуют над большими котлами с обедом, носятся дети и собаки, особенно в дождь. Палаток здесь немного, но они большие. А мы поворачиваем направо, по течению Нерской, и видим машину Толи и его семейство на берегу, а также Палыча, нашего, а не главу кондитерской фирмы, с Галей.
Иногда они следуют за нами в своих машинах, иногда мы приезжаем одни. К воде ведёт песчаный спуск. Можно окунуться, а затем надо накрывать на стол, ставить палатку и идти приветствовать соседей справа, если стоять лицом к реке - Володьку из дельфинария и его жену красавицу Елену.
Вокруг нашей палатки полно земляники, перед входом - молоденький дубок. От реки ведёт в лес много тропинок понятного происхождения, по обе стороны которых всё красно от земляники.
Если мы долго не бываем на этом месте, в его облике что-то меняется. Появляются новые хозяева, приходится искать другое место для палаток. Однажды на песке возник замок, построенный неизвестным нам ребёнком.
Добраться сюда можно и прямой дорогой, без заезда на мыс слётов, если нет больших луж. Она идёт мимо малинников и земляничников, а черники здесь мало. Красивы посадки сосен - на песке, пронизанные солнцем.
Перед самым поворотом к реке в дорогу вливается почти тропа, но по ней можно доехать от Егорьевского шоссе, свернув с него у Соболева. Так мало кто делает, и поэтому в лица людей, сидящих в машине, проезжающей по селу, с надеждой вглядываются дети и старушки - дачники, ожидающие родных из Москвы.
От Соболева дорога ведёт в сосновый бор, за которым слева - развалины пионерского лагеря. Дальше - великолепные, как столбы в готическом соборе, сосны, с соответствующей акустикой, песчаная дорога, всё пронизано солнцем и ожиданием радости.
В первый раз мы приехали туда с Игнатом в 20-ых числах мая в 1995г. Ирина обещала, что это одно из лучших мест на планете. Это так и было.
СКОВОРОДИНЫ
Мы часто ездили туда со Сковородиными. Однажды всю неделю был дождь, лесную дорогу залило. Поехали поздно, из-за пробок засели в луже посреди леса в полной темноте и решили ночевать у лагеря, за забором. Была жара. Я была в купальнике. Ботинки Севы почему-то оказались на берегу лужи. Поставили лагерь. Он вспомнил о них, и пока возился с ужином и газовой горелкой, просил принести ботинки.
Преследуемая тучей комаров, я поленилась одеться и в таком виде отправилась на поиски ботинок. Их-то я нашла, а обратную дорогу - нет. Лес стоял тёмной стеной, нигде не звука. Одновременно хотелось есть, спать и бросить ботинки куда подальше. Я стала звать. Откликнулась Ирина. Если есть на свете идеальные женщины и жёны, то это она.
Ирина знает, что я бесконечно люблю запечённую в костре картошку - моё пионерское детство было отравлено её отсутствием, слишком цивилизованный лагерь был. Она настояла, чтобы картошка была.
Иногда у Сковородиных ломается машина и тогда они приезжают на следующий день. Машина старая, но такое случается нечасто. Сева и Сковородин покупали свои машины почти одновременно, в 80-ые годы. Они и мотоциклы до этого одновременно покупали.
Дружат с пионерлагеря, живут неподалёку. Их родители работали на одном заводе, и они на нём работали, а потом Игнат в середине 90-ых перешёл на другое место, но тоже недалеко от дома.
Ирина - вторая жена Сковородина, на 17лет моложе. Красавица, умница и скромна. Работала конструктором, как и Игнат, а теперь сидит дома и воспитывает сына.
В этот раз, в конце мая, мы ждали их в назначенном месте у метро, а пришла Ирина с сыном Серёжей и сообщила, что машина сломалась. Может, завтра приедут. Мы поехали одни. Игнат колесил по полям орошения под Люберцами, объезжая пробку на Егорьевском шоссе. Чего только мы там не видели! Даже пирамиду, почти египетскую, из кирпича.
Приехали на берег, поужинали, посидели на берегу. Над головами пролетела мышь. Летучая, конечно. Сева заметил, что мыши летают перед хорошей погодой. Я спросила, где здесь живут мыши. Он ответил - на колокольне в Хотеичах - помнишь, мы мимо проезжали на Рудню?
Когда на следующее утро собирались пить кофе, в 9час, приехали Сковородины. Толя любит поражать кулинарным искусством. Поскольку Игнат питается по науке и во многом себе, а значит и мне отказывает, а вид у меня худой и вечно голодный, Толя Сковородин всегда зовёт нас на завтрак на жареную курицу. Хотя Игнат не выглядит худым и голодным - он похож на медведя в очках и с животом, - но от приглашения и он не отказывался - оба Сковородины отличные повара.
Вот прочтёт Игнат моё описание его внешности и расстроится. Чтобы не расстраивался, добавлю: высокий, косая сажень в плечах, с густыми седыми волосами, лицо скульптурной лепки, добрые и умные голубые глаза, сильные руки и ноги - несколько лет назад носил меня с рюкзаком по болоту, имея за спиной свой рюкзак для многодневного похода по Карельской тайге.
Мы сидели на раскладных стульях за раскладным столом Сковородиных и наслаждались видом реки - она тут делает поворот в полкруга, а берег обрывистый, песчаный и на нём сосны...Младший Сковородин, семилетний Серёжа, вдруг чётко сказал: "Игнат любит Наташу". Все опустили глаза и сделали вид, словно ничего не произошло. Спасибо милому ребёнку. Игнат мне этого не говорил. У меня, боюсь, был изумлённый вид. Прошло лето, и может быть даже год, и вот теперь уже Ира заявила: Игнат любит Наташу". Что нам оставалось делать?
Однажды я сказала за таким вот столом, что хотела бы кусок хлеба, а он кончился. Игнат хлеб не ест. Серёжа молча вынул хлеб изо рта у матери и протянул мне. Вот какого доброго сына воспитали Ирина с Толей!
Игнат как-то шёл варить похлёбку со связкой лука в руке. Толя улыбнулся: "Обед..." Надо сказать, что обед Игната, хоть и приготовленный по науке, был сытным и действительно полезным.
У Серёжи на животе шрам. Когда он был совсем маленький, ошпарился и лежал в больнице с ожогом. Родители чуть с ума не сошли. Но всё обошлось. А так мальчик очень красивый и одновременно похож на обоих родителей: большие карие глаза, стройные ноги, сильные руки - зарядку делает и закаляется с отцом.
Толя спортивен, моложав, общителен. У него много друзей. Он домовит и мастеровит, но в то же время турист. Ирина отпускает его в любые путешествия. Она красива северной неяркой красотой и правильностью черт, изящна, с тихим ласковым голосом.
Сковородины любят делать шашлык на природе, всегда покупают на нас тоже, а мы с Игнатом не приезжаем - он считает, что это вредно. Но мне интересно с Игнатом и я говорю ему об этом. Ещё мы заявили друг другу, что не будем друг друга переделывать.
Х Место Володьки из дельфинария
Иногда соседи Володька и Елена не приезжали, и однажды мы разбили лагерь на их месте. Работящий Володька оборудовал поляну большим столом, навесом над ним, скамьями, мостками для купания и выгребной ямой. Он любил созывать много гостей, привозил их в своей машине, а некоторые подгребали на своих. Нас тоже звали. Если не звали, мы сами заглядывали на огонёк. Пели песни под гитару, и мы с Игнатом пели дуэтом, но выяснилось, что надо доработать выступление - слаженности не получилось.
Запомнился один гость. Он боялся лишить дочь свободы и чуть ли не силком принуждал её к ней, считая необходимым иметь при ней мальчика. Она же ни о чём таком не задумывалась, в том числе и о свободе, и о любви.
На месте Володьки было самое лучшее купанье. Там в специальном противокомарном сооружении царственно загорала обнажённая Елена. Они оба, и гости, часто плавали обнажёнными - фигуры у всех это позволяли. Дальше вдоль реки цвёл, а потом плодоносил шиповник. Под углом к реке уходила дорога к богатейшим зарослям крапивы, звенящим от комаров.
Х Земляничное место печкуровских бабок
Игнат приводил меня иногда по соболевской дороге от места нашей стоянки к земляничному месту, где собирали ягоду туристки группы Печкурова от Московского клуба туристов. Там были вырыты противопожарные канавки, и вдоль них и вглубь леса уходили земляничные угодья вперемешку с очитком.
Толя шутил по этому поводу, что "печкуровские бабки объелись земляники и все померли". Все туристки, если повезёт, со временем становятся бабками. Канавки эти дополнял сосновый лес с акустикой как в соборе. Я любила там петь. Однажды пела "Аве Мария" Шуберта и встретила мужчину с корзиной подберёзовиков. Смутились оба и я замолчала.
У той же канавки однажды нашла выпавшего (или выброшенного из гнезда кукушкой?) птенца хищной птицы типа коршуна. Везёт же мне. Он был красив трогательной детской красотой. Мёртвый. Горевала, конечно. Думала потом - может, надо было попробовать оживить?
История на этом не кончилась. Однажды мы вышли из машины передохнуть на дороге от Соболева, на опушке леса, то есть далеко от той канавки. Я обратила внимание на истошный крик птицы. Если не ошибаюсь, так птицы отгоняют людей от гнезда с птенцами. Но был июль, и все птенцы уже покинули гнёзда. Подумалось мельком, что птица сошла с ума. Даже со смешком подумалось. Но запомнилось. А потом эта хищная птица прилетела в наш лагерь - это километра три от канавки и километров десять от Соболева. Она молча сидела на сосновой ветке и осматривала лагерь.
Она искала своего птенца! Птицы могут повредиться умом с горя? Никто её не заметил. Я подняла на неё глаза и посмотрела грустно. Не могу признаться, что хотела ей сообщить, что он умер, но мне хотелось остановить её мучения и поиски. В её головку не вмещалось, что его больше нет. Она улетела не сразу. На следующий день я слышала, как она дралась с криками с какой-то птицей.
Но и это ещё не всё, мой терпеливый читатель. Страсть Игната к поиску новых мест привела нас на другой берег Нерской. Над нами носились с криками два коршуна - он и она. Она громко кричала. Это было их сватовство. Не берусь истолковать суматошные крики, но мне представилось, что это мать того птенца. Соседями на берегу тут были не Володька с Еленой, а большая семья с мужчиной с ружьём. Я отправилась выяснять, намерен ли он стрелять по птицам - в то время, это было спустя несколько лет, они образовывали пары и откладывали яйца. Тем более, что один выстрел уже прозвучал.
Когда я пришла к соседям - в камуфляже и без улыбки на лице, - мужчины не было. Его пятилетний сын стоял на страже интересов любимого отца - это было видно по его настороженным глазёнкам. А всего-то меня Игнат послал узнать, который час - у нас одновременно у обоих что-то случилось с часами. Как всегда, меня приняли за лесника. Уверяли, что знают, что птицы вот-вот сядут на яйца и просто проверяли новое ружьё.
Пара коршунов (ястребов?) продолжала свои пируэты в небе под истерические крики особы женского пола. Коршун исчез куда-то, а дама продолжала истошно вопить в кустах рядом с нашей палаткой. Я заявила ей громко: "Замолчи. Тут у человека ружьё. Если хочешь кричать, лети в другое место". Она поднялась в воздух и не торопясь, красиво махая крыльями, улетела.
Игнат сообщил: "Наталья, тут из воды бобры высунулись, спрашивают, что им надо делать".
Х. Дальняя купалка.
Зачем Игнату понадобилась дальняя купалка, я поняла не сразу. Он мне этого не объяснял. Как всегда, приехали на печкуровский берег. Утром пошли разведывать дальнюю купалку. Он её, наверно, раньше присмотрел. Это был высокий полуостров среди болотистых заливчиков по дороге на Соболево. Песчаная почва, высокие сосны, земляника рядом с палаткой, недалеко прорва черники. Поляну пересекала незаметная тропка, уводившая вдоль берега к Хотеичам - там в сушь в одном месте был брод. Подлесок из дубов. К берегу надо было пробираться через ядрёную крапиву. Место для купанья плоское, некрасивое, сразу глубоко. Зачем?
Х мыс среди плавней
8. Чуть не утонула
Игнат уверял, что я уже умею плавать. Когда Володька с Еленой не приезжали, мы ходили купаться на их место. Ходили по очереди, когда не было и Сковородиных. Нельзя сказать, что я была уверена в себе. Когда вхожу в воду, вспоминаю, как тонула несколько раз.
В дни, о которых идёт речь, прошло много дождей. Воды в реке прибыло. Обычно захожу по плечи лицом к берегу и плыву к нему. Неделю назад чуть ли не всю реку можно было пройти до того берега по дну. А тут - нет. Я почему-то искала ногами более мелкое место ближе к тому берегу, а там стало глубже.
Я набрала воздуха, плотно закрыла рот и, стараясь не дышать носом, опустив голову в воду, как учил Игнат, постаралась принять горизонтальное положение, но ноги почему-то были под углом - лечь на воду никогда не получалось.
Начала сознавать, что могу утонуть. Часть воздуха потратила, позвав Игната. Он не откликнулся, хотя потом признался, что слышал. Вспомнила сотрудницу Иконникову, научившую меня читать песнь Пресвятой Богородице.
Начала читать, представив, как много людей сейчас плавают, и как много тонут. Увидела как бы с высоты полёта реки, озёра, пруды, водохранилища, кишащие людьми. Услышит ли Она меня? Думалось, что если с закрытыми глазами промахнусь, то вынесет меня на глубокое закоряженное место с быстрым течением.
Она услышала! Я с силой стукнулась лбом в берег. Меня снесло на два метра ниже по течению. Это был последний пригодный для выхода из воды мысик. Дальше берег для этого был непригоден.
Вспомнила советы "хожалого" туриста Лёни: "Никогда не хватайся руками за траву, она может выдернуться". А больше не за что! Из обрывистого песчаного мыса торчит вихор зелёной травы. Чуть повыше - хилый кустик. Нежно я прикоснулась к ней, сознавая, что от этого зависит жизнь. Она не подвела, не выдернулась. Дотянулась до кустика чуть повыше и ухватилась другой рукой.
Вползла на четвереньках, ящерицей по песчаному обрывистому берегу. Легла и долго лежала, обняв землю. Словно родилась заново. И всё читала со слезами на глазах Песнь Богородице.
После этого Игнат заявил, что я буду плавать только при нём. Я не возражала.
Х Целебный источник
Как-то по дороге на Чёрное Бордуковское озеро Игнат завёз меня на целебный источник недалеко от станции Подосинки. В полукилометре от железной дороги был родник. На асфальтовой площадке перед родником стояло много машин, а их хозяева с канистрами выстроились в длинную очередь.
Был там старичок, который организовал всё вокруг родника, выпросил у власть предержащих деньги и теперь неусыпно находился при своём детище. Мы пару раз заезжали сюда за водой, но потом стало жалко времени - выходные, всё-таки...
Y День рождения Ленина
Бывают такие тёплые апрельские дни, что можно загорать на поляне, где нет ветра. Даже если неподалёку не до конца растаял снег. На берегу Нерской дуло, а здесь - тепло. У нас было ещё запланировано отпраздновать день рождения Ленина. Игнат всегда выпивал в этот день бокал шампанского, и я тоже. Коммунистом он не был, а Ленина привык любить. Это часто встречается среди людей, родившихся в прошлом тысячелетии. Потом мы пели туристские песни. Сковородиных в тот день не было.
Z Гараж и слёт на нашем месте
Как-то стояли мы на мысу среди плавней, а Игнат предложил мне сходить посмотреть, как там печкуровский берег. Такого зрелища там я не видела ни до, ни после. Кто-то из любителей этого места собрал молодёжь на машинах для какого-то праздника, может, дня рождения или свадьбы. Ещё издали были слышны "долбильники", как Игнат называет громкую музыку. На берегу стояло почти сто легковушек, огороженных красными лентами. Горело много костров, полчища людей, в том числе дети, чуть ли не сидели друг у друга на головах, пели и танцевали, хохотали, веселились...Казалось, так будет всегда.
Но больше мы никогда ничего подобного там не видели. Когда мы рассказали Сковородиным об этом и ещё о том, что в противопожарных целях перекопали все дороги, они не поверили. И правильно сделали. Прошло ещё два года, и кто-то засыпал канавы, дороги были восстановлены и заросли травой. Мы сидели со Сковородиными за общим столом с курицей, зажаренной на их буржуйке, и всё было как всегда.
V Самое красивое место. Прибалтика у окружной
Игнату, как всегда, не сиделось на месте и однажды по дороге на Чёрное Бордуковское озеро он завёз меня в подмосковную Ниду. Надо было перед Куровским, там где окружная, свернуть к Нерской.
Песчаный высокий берег, сосны - даже лучше печкуровского нашего берега. Народу много, машин - гаражи и гаражи. Мы искупались и поехали дальше. Но Игнату захотелось найти место на противоположном печкуровскому берегу.
Для этого мы приехали без машины, и пошли вниз по реке пешком по болотам и завалам. Ночевали у самой воды на низком берегу - если бы вода ночью чуть поднялась, палатку затопило бы. Лес вокруг был удивительно некрасив - уж на что я люблю лес вообще. Но погода была замечательная.
Всю ночь мимо нас плыли байдарочники - искали, где пристать, наверно, даже с маленькими детьми, и при этом вовсю радовались жизни. И мы тоже. Ночь была тёплая, но не жаркая. Звёзды и луна отражались в реке в несколько искажённом течением виде, но это их не портило, как не может их испортить и моё несвязное, но восторженное изложение.
Игнат мыслил в верном направлении - он-таки нашёл прекрасное место на противоположном берегу, напротив нашего острова среди плавней.
W Сгоревший дом железнодорожников
Мы иногда покупали обратные билеты или просто смотрели расписание в маленькой будке у железнодорожной платформы. У будки был колодец, за ним - слегка огороженные картофельные посадки, дом, сарай, ближе к лесу паслись козы.
В один из наших приездов мы увидели на месте всего этого пепелище. Мы спрашивали, что стало с людьми - это были служащие железной дороги. Нам сказали, что они
продолжают жить в слегка обгоревшем сарае. Им никто никакого жилья взамен не даст. Их подожгли какие-то их враги, кому-то они не угодили.
Bb Железнодорожный мост через Нерскую
Мы с Игнатом едем далеко, за Черусти. Проезжаем железнодорожный мост через Нерскую за Подосинками. Тянем шеи в окно. Игнат спрашивает: "Наташа, ты не видишь, как там вода, много?" Мы никогда не плавали тут на байдарке. Просто ему хочется вернуться в то время, когда мы были моложе.